Текст книги "Марсианский форпост"

Автор книги: Сирил Джадд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Ах ты лживый паскудник! – взорвался Ник, занося свой железный кулак над побледневшим и вжавшимся в подушку журналистом.– Ты думаешь, тебе позволено оскорблять достойных людей только потому, что ты тут валяешься раненый и избитый? Ох, как ты ошибаешься! Я без колебаний раздавлю и раненую крысу, если она попадется у меня на пути!

– Ник! Прекрати сейчас же! – Голос Мими подействовал на пылкого итальянца как удар хлыстом. – Дай ему шанс. Ты ведь не знаешь, о чем говорил Бреннер, а я знаю. И очень сомневаюсь, что даже такой опытной "акуле пера", как мистер Грэхэм, удастся раздуть сенсацию из обычных деловых переговоров.

– Благодарю вас, мэм,– скривился в подобии улыбки журналист.– Приятно видеть среди собравшихся хоть одного нормального человека. Только не говорите, что тоже верите в гномов, а то я в вас разочаруюсь.

Мими задумчиво покачала головой.

– На вашем месте я не стала бы столь категорически отрицать их существование,– сказала она.– Я бы тоже не поверила, если бы не услышала это из уст Анны и доктора Хеллмана. Хотя, признаюсь, сомнения у меня все равно остаются. К тому же они принесли назад ребенка и маркаин.

– Откуда принесли?

Тони только сейчас сообразил, что Грэхэм ничего не знает о похищении Санни. Да и остальные, если уж на то пошло, весьма туманно представляют себе, что же на самом деле происходило в пещере.

– Послушайте,– начал он.– Если вы все на несколько минут замолкнете и расслабитесь, мы с Анной кое-что вам расскажем. Но сначала... – Доктор повернулся к Нику:– Помоги мне перенести их в кабинет. Анна, а ты прихвати пару одеял, чтобы накрыть трупы.

– Подожди минутку,– спохватилась девушка и выбежала в соседнюю комнату. Через некоторое время она вернулась и кивнула:– Все в порядке. Я только выпроводила Кендро.

Ник и Тони подхватили с двух сторон тело Хенка и отнесли на кушетку. Мертвого Бреннера уложили рядом с ним на пол и накрыли обоих одеялами. Анна тем временем заперла на щеколду входную дверь. Покончив с делом, мужчины хотели вернуться в палату, но девушка положила руку на локоть доктору, удерживая его на месте.

– Можно тебя на два слова? – попросила она.

Тони пожал плечами, пропустил Ника и притворил за ним дверь.

– Конечно, Энеи, – сказал он.– Что тебя тревожит, любимая? Она отвела его подальше от двери и заговорила вполголоса:

– Мы не можем рассказать им все, милый. Только не сейчас!

– Но почему? Ведь рано или поздно рассказать все равно придется.

– Неужели ты не понимаешь? Мы и так уже сказали слишком много! Это бы еще ничего, не будь там Грэхэма. К счастью, он пока не верит ни одному нашему слову, но если поверит... Пойми, Тони, они ведь не зря боятся людей! Почему, ты думаешь, они столько лет избегали контакта? Наверное, у них были для этого веские причины, тебе не кажется? – Она сжала пальцы у него на руке. В глазах блеснули слезы.– Ты только представь, что станется с этими малышами, когда о них узнает все человечество?! Я ведь уловила вспышку жадного любопытства в голове у Грэхэма, когда ты сказал: они. Хорошо еще, он настроен скептически и интерес его быстро угас. Их же просто истребят...

Хеллман наконец-то прозрел. Анна была права. Он мысленно представил себе гигантскую фигуру Гаккенберга с бичом в руках, гонящего перед собой в шахту толпу голых перепуганных марсиан. Туземная рабочая сила, бесплатная и безответная... А что будет с ними, если власть имущие на Земле узнают об их телепатических способностях и захотят применить их, скажем, в военных или разведывательных целях? И с каким патологическим ужасом воспримет рядовой обыватель появление "черномазых марсианских монстров, читающих мысли"? Их будут содержать в клетках зоопарков, резать на куски на операционных столах, исследовать в лабораториях, как подопытных мышей...

Мысли доктора вернулись к колонии Сан-Лейк-Сити, над которой по-прежнему висело тяжкое обвинение в краже маркаина, а теперь еще прибавится и обвинение в убийстве богатого и уважаемого бизнесмена. Он задумался над тем, не пожелает ли Грэхэм кое-что изменить в своем репортаже, когда узнает, что ни один из колонистов не виновен ни в пропаже наркотиков, ни в нанесенных ему побоях. Еще он подумал о том, какие колоссальные перспективы откроются перед наукой, если удастся наладить сотрудничество с расой маленьких коричневых подземных жителей. А потом принял решение.

Анна в гневе отшатнулась от него, хотела что-то сказать, но махнула рукой. Голова ее склонилась, плечи безнадежно опустились.

– Почему?! – жалобно твердила она сквозь слезы. – За что? Они же хорошие, добрые, не то что большинство людей.

– Потому что мы уже знаем об их существовании,– мягко пояснил Тони, обнимая плачущую девушку.– Потому что открытие такого огромного масштаба не удастся долго сохранять в секрете. Потому что это колоссально важно для всех, для всего человечества, по крайней мере для той его части, которая уцелеет, когда погибнет Земля. Попытайся понять, Анна, что залогом нашего будущего могут стать именно эти гномы, а вовсе не поселения типа Сан-Лейк-Сити. Ты ведь даже не подумала о том, что мы можем не только многое взять у них, но и многое дать! Тот крошечный соскоб легочной ткани, который я взял сегодня у Санни, может привести в недалеком будущем к полному отказу от оксиэна и, как следствие, значительному ослаблению зависимости от Земли. И это только первая ласточка! Кто знает, как далеко мы сумеем шагнуть и чему научиться, если наладим с ними сотрудничество? Мы не имеем права н е открыть эту тайну! Больше мне нечего сказать.

– И переубеждать тебя бесполезно?

– Боюсь, что да, – со вздохом ответил Тони и взялся за дверную ручку.Ты идешь со мной?

Она заколебалась на мгновение, но пошла следом.

– Вот и все, что я хотел вам сообщить,– закончил Хеллман свое повествование о событиях в пещере и повернулся к Грэхэму:– Между прочим, вам следует знать, что Анна была против моего рассказа в вашем присутствии. По ее мнению, вас нужно было оставить в неведении относительно существования гномов. Она очень боится, что люди могут причинить им массу вреда. Признаться, я тоже боюсь, но все же рискнул. Теперь очень многое будет зависеть от того, что и как вы напишете,– Он выдержал паузу и спросил напрямик: – Так что же вы собираетесь написать, Дуглас Грэхэм?

– Будь я проклят, если знаю! – Журналист попытался приподнять голову, но потом решил, что лучше не напрягаться.– Ваша история объясняет буквально все обвинения в ваш адрес, начиная от кражи маркаина и заканчивая покушением на мою персону. Либо это самая искусная выдумка из всех, с которыми мне довелось столкнуться за долгую репортерскую карьеру, либо грандиознейшая сенсация за всю историю человечества. И я еще не решил, как мне к этому относиться.

Грэхэм закрыл глаза и погрузился в размышления. Со стороны аэродрома послышался нарастающий рев заходящего на посадку тяжелого транспортника, за ним второго и третьего. Минуту спустя все затихло.

– Должно быть, это Белл, – со вздохом сказала Мими, тяжело поднимаясь из кресла.– Не стыжусь признаться, друзья, но я понятия не имею, что мы будем ему говорить?

– Не забывай, что комиссар явился сюда в первую очередь для защиты и охраны нашего уважаемого гостя мистера Грэхэма,– напомнил ей Тони.– Быть может, мы предоставим ему самому возможность объясниться с властями и сообщить Беллу все, что он сочтет нужным?

Репортер никак не отреагировал на предложение докгора. Глаза его по-прежнему были закрыты, ни один мускул на лице не дрогнул.

– Мы бы и сами отбрехались,– сказал Ник,– если бы не маленькая загвоздка в виде двух жмуриков в соседней комнате. Звонарю это может не понравиться, тем более что именно Бреннер, как я подозреваю, был для него главным источником левых доходов.

– А знаете ли вы,– неожиданно подал голос Грэхэм,– что Сан-Лейк-Сити очень скоро может превратиться в самое процветающее на Марсе поселение? При условии, конечно, что вам удастся убедить меня в существовании живых марсианских гномов, а у доктора все получится с тем образцом ткани, которую он вытащил из легкого у младенца.

– Что вы имеете в виду? – осторожно поинтересовался Джо Грейси.

– Судя по настойчивости усилий Бреннера прибрать к рукам вашу Лабораторию, она идеально приспособлена для промышленного производства маркаина. Кроме того, если я вас правильно понял, вы собираетесь развернуть там производство оксиэна – после того как убедитесь, что полученный срез легочной ткани удовлетворяет необходимым условиям. Если к тому же все эти разговоры о гномах получат фактическое подтверждение, у вас в руках окажется триллионное дело. Вы же сможете снабжать оксиэном всю планету по бросовым по сравнению с импортом ценам! И себестоимость, если не ошибаюсь, будет также намного ниже земной...

Он с усмешкой обвел взглядом их изумленные лица.

– Только не говорите мне, что никто из вас об этом не думал! Особенно вы, мисс Джонатан.

Мими отрицательно покачала головой:

– Ваша идея чрезвычайно заманчива, мистер Грэхэм, но для колонистов Сан-Лейк-Сити неприемлема... скажем так, поэтическим соображениям.

Анна чуть заметно улыбнулась, и в этот момент в дверь яростно забарабанили. Тони пошел в кабинет. Пластиковая дверь тряслась и выгибалась под тяжелыми ударами.

– Эй, перестаньте стучать! – крикнул он.– Я сейчас открою. Удары прекратились. Хеллман отодвинул щеколду и распахнул дверь. На пороге теснились сержант и трое рядовых. Сам комиссар благоразумно держался в стороне. Должно быть, ему уже доложили о недавней стрельбе.

– Что здесь происходит? – рявкнул Белл, хозяйской походкой заходя в дом. Взгляд его упал на накрытые тела, и он сразу же принял охотничью стойку.– Если это Грэхэм, я объявляю всех присутствующих арестованными по подозрению в убийстве. Его последний репортаж мог послужить достаточным мотивом преступления для любого из вас.

– Это Бреннер,– сухо сказал доктор.– И еще один молодой человек по имени Хенк Редклифф.

Белл, шагнувший было к трупам, поспешно отпрянул.

– Сержант, откройте,– приказал он, жестом указывая на мертвецов.

Сержант осторожно откинул краешек одеяла, открыв посиневшую, с выпученными глазами физиономию маркаинового босса. Белл несколько секунд пристально вглядывался в лицо задушенного, потом жестом велел сержанту прикрыть его снова.

– Как это случилось? – хриплым голосом спросил комиссар, обращаясь к Хеллману.

– Будет лучше, если на этот вопрос вам ответит независимый свидетель,ответил тот.– Я имею в виду Дугласа Грэхэма. Он все видел собственными глазами.

Тони первым вошел в палату. За ним следовал сержант, а осторожный Белл замыкал шествие. Увидав комиссара, Грэхэм приветственно помахал рукой:

– Явился навестить мертвого спонсора, а, Звонарь?

Белл переменился в лице, но сдержался и заговорил официальным тоном:

– Я нахожусь здесь в качестве полномочного представителя Администрации и веду расследование уголовного дела по факту убийства мистера Хьюго Бреннера. К сожалению, я не могу доверять показаниям присутствующих, так как они – лица заинтересованные. В связи с этим ваша трактовка событий, мистер Грэхэм, как очевидца и известного своей беспристрастностью журналиста, приобретает для следствия первоочередное значение. Вы ведь присутствовали при убийстве, не так ли?

– Еще как присутствовал! – откликнулся Грэхэм.– В одном вы правы, комиссар: лучшего свидетеля вам точно не найти, что с готовностью подтвердят миллиарды моих читателей и зрителей во всех уголках Земли.– Сделав титаническое усилие, репортер приподнялся на локтях и сел.– Полагаю, вы не забыли, мистер Белл, те дружеские беседы, которые мы с вами вели в свое время в Вашингтоне?

На лбу комиссара выступили крупные капли пота.

– А теперь слушайте, как встретил свою смерть Хьюго Бреннер, и решайте, можноли квалифицировать это как убийство,– продолжал журналист.– Начну с того, что покойный первым вытащил пистолет и начал угрожать одному из здешних колонистов по фамилии Кендро, с которым у него возникла небольшая дискуссия. При этом Бреннер оскорблял мистера Кендро, открыто называя его наркоманом, и похвалялся своим автоматическим оружием. Он говорил, дай Бог памяти, что патронов в обойме хватит, чтобы "изрешетить всех", кто присутствовал в тот момент в этой комнате. Между прочим, здесь находился еще и маленький ребенок! Подумай об этом, Звонарь! Хоть ты и чудовище, но я уверен, что даже у тебя не поднялась бы рука на младенца пяти дней от роду. Тогда молодой Редклифф кинулся на этого мерзавца и получил весь магазин в живот. Судя по калибру – тридцать восьмой, если не ошибаюсь,– и отсутствию выходных отверстий, пули были разрывные. Насколько мне известно, применение таких пуль строжайше запрещено законом. Естественно, молодой, человек был убит на месте, но перед смертью успел-таки сломать мистеру Бреннеру его поганую шею. Аналогичный случай я наблюдал во время Азиатской кампании...

Воспоминания Грэхэма комиссара не интересовали, и он поспешил прервать излияния репортера новым вопросом:

– Скажите, Бреннер умер сразу? Я имею в виду, он ничего не сказал перед смертью?

– Признание умирающего? Вот что вас интересует! – протянул журналист.Увы, вынужден вас разочаровать – он остался нем как рыба.

Услышав это признание, комиссар заметно расслабился.

– Однако,– выдержав драматическую паузу, добавил Грэхэм,– кое-что он все-таки поведал – еще до того, как начал размахивать своей смертоносной железякой. Меня с моей разбитой рожей он не узнал, а остальных считал тупыми колонистами-идеалистами, перед которыми можно не стесняться и которым, в случае чего, все равно никто не поверит. Надо сказать, вел он себя довольно неосторожно и позволил себе несколько излишне откровенных высказываний о своих связях с...

– Сержант! – прервал Грэхэма комиссар.– Вы мне больше не нужны. Ступайте в соседнюю комнату, закройте за собой дверь и проследите, чтобы никто не прикасался к трупам.

Сержант щелкнул каблуками и вышел, а журналист откровенно рассмеялся.

– Не любишь ты правды, Звонарь! – сказал он с издевкой.– И то верно негоже честному солдату знать, что Бреннер в порыве откровенности пару раз назвал тебя своим "верным псом". Да-да, так и сказал: Белл, дескать, мой верный пес и сделает с вами все, что я ему прикажу.

В глазах комиссара появилось затравленное выражение.

– Приказываю всем посторонним очистить помещение,– прохрипел он севшим голосом.– Убирайтесь, живо! Оставьте нас одних. Я должен снять показания со свидетеля по всей форме.

– Ни хрена у тебя не выйдет, Звонарь, – лениво возразил Грэхэм.– Никто отсюда не уйдет, потому что я сейчас не в форме и буду очень огорчен, если в отсутствие свидетелей со мной произойдет несчастный случай, который не позволит донести до жаждущих почитателей моего таланта избранные высказывания покойного о здешней Администрации.

Белл выглядел совершенно убитым. Тони заметил, как на губах Ника появилась ехидная, саркастическая усмешка, и тоже скривился в гримасе презрения.

– Чего ты хочешь, Грэхэм? – глухо спросил комиссар.– Куда ты все время клонишь?

– С чего ты взял, что я чего-то хочу? – удивился репортер.– Кстати, когда я буду давать показания, следует ли мне включить в них высказывания Бреннера относительно вашей персоны? Он упоминал еще какие-то финансовые делишки. Полагаю, для следствия это может оказаться небезынтересным.

Мими попыталась вспомнить, какие финансовые вопросы, помимо продажи недвижимого имущества колонии, всплывали в ходе ее переговоров с покойником, но так ничего и не припомнила. Впрочем, от Грэхэма можно было ожидать любой подтасовки фактов, если это играло ему на руку.

Комиссар предпринял последнюю отчаянную попытку к сопротивлению.

– Тебе не удастся очернить меня, писака! – заговорил он угрожающим тоном.– Я тоже могу кусаться, когда меня к этому вынуждают. Плевать я хотел, что там трепал обо мне Бреннер. На данный момент я чист, и тебе ничего не удастся доказать!

– Ну конечно! – с издевкой подхватил репортер.– Твой выход на сцену намечался лишь в следующем действии.

Белл съежился и увял, как проколотый воздушный шарик.

– Все еще собираешься кусаться? – поддразнил его Грэхэм.– Что ж, рискни. Но я гарантирую, что со следующим кораблем тебя в наручниках отправят на Землю, где придется держать ответ за злоупотребление служебным положением, превышение власти, взяточничество и нарушение правил производства и транспортировки наркотических веществ. И еще обещаю, что приложу все свое влияние, чтобы засадить тебя за решетку пожизненно. Так что не пытайся тут вешать мне лапшу на уши, дешевка ты паршивая! И не такие люди пробовали, да только ничего не получалось.

– Я не потерплю...– начал Белл, выпятив грудь и надув щеки, но на большее его уже не хватило.– Бога ради, Грэхэм, прекрати это издевательство! Ну что я тебе такого сделал? Давай договоримся. Чего ты хочешь? Ты только скажи, что тебе нужно?

Журналист откинулся на подушку и прикрыл глаза.

– В настоящее время – ничего,– холодно произнес он.– Как только мне потребуются твои услуги, я дам тебе знать.

Комиссар попытался что-то сказать и не смог. Вены у него на лбу вздулись. Доктор заметил, как передернулось в гримасе отвращения лицо Анны.

Один Грэхэм чувствовал себя как рыба в воде. Казалось, эта ситуация его забавляла. Он открыл глаза и уставился на Белла.

– Впрочем, одну услугу ты можешь оказать мне прямо сейчас, Звонарь,заметил репортер.– Тем более это входит в пределы твоей юрисдикции. Когда будешь убираться отсюда, прикажи своим солдатикам прихватить трупы из соседней комнаты. Ты даже не представляешь, какой я чувствительный, когда дело касается мертвецов!

Он снова закрыл глаза и не открывал их до тех пор, пока за представителем Администрации не захлопнулась дверь. Только тогда лицо Грэхэма покинуло выражение наглой самоуверенности и оно исказилось болезненной гримасой.

– Скорее, док! – простонал он.– Вколите мне что-нибудь! Когда я приподнимался, что-то лопнуло внутри. Господи, как же мнебольно!

Пока Тони готовил шприц с обезболивающим, Джо Грейси приблизился к койке и почтительно склонил голову.

– Это было великолепное представление, мистер Грэхэм,– сказал он.Позвольте выразить вам общую благодарность за все, что вы для нас сделали.

– Рано обрадовались,– сухо ответил журналист.– Я ведь могу все изменить и направить события совсем по другому курсу. И если вы, ребята, меня обманули насчет этих марсиан...– Он вздохнул с облегчением, когда игла вонзилась ему в предплечье.– Спасибо, док. Ну вот, сразу лучше стало. А сейчас, леди и джентльмены, если вы хотите, чтобы мой верный пес по кличке Звонарь больше на вас не тявкал, покажите мне хотя бы одного из пресловутых марсианских гномов!

ГЛАВА 27

Требование Грэхэма вызвало всеобщую растерянность. Взоры собравшихся повернулись к Тони, а тот молчал, ожидая решения Анны.

– Почему бы и нет? – сказала она наконец, пожимая плечами.– Думаю, они согласятся. Но ты уверен, что это единственный выход? – жалобно спросила девушка, глядя на доктора.

– Единственный, если вы хотите, чтобы с вас были сняты все обвинения,уверил ее вместо Хеллмана Грэхэм.

– Ну хорошо, я согласна. На рассвете пойду к пещерам и постараюсь уговорить их встретиться с вами.

– С вашего разрешения, мисс Виллендорф, я предпочел бы, чтобы историческое рандеву состоялось прямо сейчас. За двенадцать часов этот ваш инженерный гений мистер Кантрелла вполне способен собрать и подсунуть мне робота-гнома!

– Можно и сейчас,– уступила Анна.– Только я ничего не обещаю. Ни сегодня, ни завтра. Я только надеюсь, что смогу уговорить одного из них прийти сюда, но не гарантирую, что они согласятся.

Грэхэм недоверчиво усмехнулся.

– Так я и думал,– сказал он, сокрушенно покачивая головой.– Спасибо за розыгрыш, ребята. Это было слишком хорошо, чтобы продолжаться.

– Мы сейчас же отправляемся в пещеры,– хмуро сказал Тони.– И мы приведем вам живого марсианина, даже если мне придется тащить его силой!

– Я передумал,– заявил журналист.– Меня такой вариант не устраивает! Я пойду с вами. Надеюсь, вы не в обиде на мою подозрительную натуру?

– До Кольцевых Скал десять километров,– попытался отговорить его Хеллман.– В пескоходе немилосердно трясет, да и в пещеру вас тяжело будет тащить на носилках.

– Ничего, я выдержу,– заверил его репортер.– Когда отправляемся?

Тони вопросительно посмотрел на Анну. Та еле заметно кивнула.

– Немедленно,– сказал доктор.– Или чуть позже, если вам нужно приготовиться.– Он порылся в аптечке и извлек патентованную шприц-ампулу.Это поможет вам легче перенести дорогу.

Тряска в стареньком пескоходе была ужасающей. Анна вела машину, а доктор с репортером устроились на заднем сиденье.

– Помоги вам Бог, если я услышу от вас, что эти гномы, не желают показываться,– процедил Грэхэм сквозь сжатые зубы.– Я уже и так начинаю жалеть, что ввязался в эту авантюру. Вы, помнится, говорили, что они рождены от земных людей? Так почему же на Земле не рождается ничего подобного?

– Причина в том, что генетики называют "летальным геном",– начал объяснять Тони.– Типичный пример – Джим и Полли Кендро. Каждый из них является носителем этого гена. Если бы он или она выбрали себе другую пару, не являющуюся носителем, они имели бы нормальное, жизнеспособное потомство, так как летальный ген рецессивен. Но когда он присутствует в наследственном аппарате обоих супругов, это приводит к невозможности иметь детей на Земле. Джим и Полли неоднократно пытались завести ребенка, но дело всегда заканчивалось выкидышем. Я не знаю, какие факторы тут задействованы: космические лучи, пониженная гравитация или что-то еще,– но на Марсе зародыш вызревает и благополучно появляется на свет. Только появляется он не обыкновенным ребенком, а мутантом.

Да-да, мутантом, хотя справедливее было бы, наверное, назвать такого младенца марсианином или марсменом, как иногда называют себя старожилы. В самом деле, такой малыш с рождения идеально приспособлен к существованию в условиях разреженной атмосферы и пониженной силы тяжести. Он не нуждается в оксиэне, более того, он не может дышать земным воздухом! Единственная трудность состоит в том, что для нормального развития такому ребенку необходим маркаин. Поэтому наши новые друзья похитили контейнер с наркотиком у Бреннера и подсыпали дозу в пищу Полли Кендро. Они рассчитывали, что Санни получит маркаин с молоком матери. А когда мы посадили его на искусственное питание, они выкрали малыша, чтобы не дать ему погибнуть без маркаина. Кстати, нам они его отдали только после того, как заручились обещанием регулярно скармливать Санни необходимую порцию.

– Отличная история, чтобы оправдать пристрастие к наркотикам самой мамаши,– скривился репортер.– И сколько, по-вашему, наберется этих мутантов-марсменов на всей планете?

– Сотни две, полагаю, причем половина из них – уже второе поколение. Сначала их были единицы – дети фермеров-первопоселенцев. В начале колонизации таких фермеров было немало, но выжили очень немногие. Когда родители умирали, их дети-мутанты, влекомые инстинктом, уходили в пустыню и жили на подножном корму, получая необходимый им маркаин из марсианских растений. Надо думать, со временем подросшие мутанты научились "воровать" себе подобных из людских поселений, где они рождались.

Пескоход снова тряхнуло. Грэхэм посерел от боли и выругался.

– Но Кендро-младший ничем не отличается с виду от обычного земного ребенка. Откуда же мутанты знают, кого им красть? Или у них есть какой-то пароль?

– Они телепаты,– ответил доктор.– Между прочим, это их свойство объясняет массу загадочных фактов и невероятных историй, связанных с гномами. В частности, становится ясно, почему они показываются только тем людям, которым доверяют, и как им удалось утащить у Бреннера ящик маркаина, оставшись при этом незамеченными. Они заранее знают о приближении людей, потому что "слышат" их мысли. Помните Слониху Джинни? Ее наказали за то, что она хотела избавиться от будущего ребенка-мутанта! И вас они избили по той же причине. Не вижу ничего странного в том, что они избегают контакта с людьми, если чувствуют, что те могут причинить им зло.

– Но ведь показывались же они Джиму Гренета!

– Гренета всегда слыл записным вралем. Сильно сомневаюсь, что он своими глазами видел хоть одного живого гнома. Скорее всего, он просто наслушался всяких жутких историй, а потом умело обыграл их в своем шоу.

Анна аккуратно объехала нагромождение камней, вырванное из мрака светом фар, развернула пескоход и остановилась.

– Дальше не проехать,– сказала она с сожалением.– Перебирайтесь на носилки, мистер Грэхэм.

Анна шла впереди, Хеллман сзади, а между ними на брезентовых носилках раскачивался Грэхэм. Пластиковые ручки носилок были изогнуты таким образом, чтобы их можно было нести на плечах, а руки носильщиков при этом оставались свободными. Слабое марсианское тяготение делало ношу необременительной даже для женщины. Два фонарика освещали склон холма, усеянный щебенкой и обломками камней, накапливавшимися здесь тысячелетиями. Ветер доносил с противоположной стороны Кольцевых Скал зловонные дымы плавилен и литейки Питко-3. Грэхэм закашлялся.

– Ну как? – спросил доктор, обращаясь к Анне.

Она поняла, что он имеет в виду, и отрицательно мотнула головой.

Они прошли еще сотню метров, и Тони почувствовал, что Анна начинает отклоняться вправо. Ее внутреннее чутье безошибочно привело их к скале, в подножии которой зияла черная впадина входа в пещеру. Не останавливаясь, они углубились внутрь.

– Уже скоро,– предупредила Анна и через десяток шагов остановилась.Можно опускать носилки.

– Ведите себя как можно тише,– зашептал Хеллман на ухо журналисту, снова почувствовав в своем мозгу знакомое прикосновение чужого разума.– Они очень чувствительны к...

– Брысь! – завизжал Грэхэм, бросив один только взгляд на жуткую фигуру, выступившую из мрака в круг света, отбрасываемый фонарем Анны.

Пришелец присел на корточки, прижимая ладони к ушам, потом подпрыгнул, как мячик, метнулся в сторону и исчез.

– Смотрите, что вы наделали! – вскричала Анна яростным шепотом.– У них очень чуткий слух, а вы своим воплем совсем его оглушили.

– Ради Бога, верните его обратно! – взмолился дрожащим от азарта голосом репортер.

– Не знаю, смогули я это сделать,– холодно ответила девушка.– Они не обязаны подчиняться ничьим приказам, в том числе и вашим! Но я постараюсь его уговорить.

– Да уж, постарайтесь, пожалуйста! Честное слово, я не хотел его обижать. Но он меня так напугал, как даже в детстве не пугали липовые марсианские гномы из Межпланетного шоу Джима Гренета!

– А разве вы не почувствовали его приближения? – удивленно спросил Тони.

– Это вы о чем? – удивился в свою очередь Грэхэм.

– Да замолчите вы оба! – рассердилась Анна.

Им пришлось ждать целую вечность, сидя на холодном полу пещеры, прежде чем существо появилось вновь. Марсианин робко переступил грань света и тьмы и тут же боязливо попятился. Неожиданно Анна расхохоталась, правда, успела вовремя прикрыть рот ладонью.

– Его очень интересует, почему вам так хочется оторвать ему уши? пояснила она причину своего внезапного веселья.– Он видит в вашем мозгу картинку, как вы тянете его за уши и они отрываются. Для него это ваше желание – совершеннейшая загадка.

– Но не для вас, надеюсь? – усмехнулся Грэхэм.– Я и правда не прочь проверить его уши на прочность.

– Не стоит,– поморщилась девушка.– Хотите задать вопрос – задавайте. А я буду переводить.

– По-моему, это какой-то маскарад. Бакенбарды еще эти дурацкие! Эй, а ну-ка выходи на свет! Как тебя там? Стиллмен? Грейси? Нет, росточком не вышел. Держу пари, что этого мелкого жулика зовут Тед Кемпбелл!

– Послушайте, Грэхэм, так вы ничего не добьетесь,– сказал доктор.Попытайтесь мысленно представить какого-нибудь человека или сцену, короче, что-то наглядное, чтобы этот малыш смог воспринять вашу мысль телепатически, передать ее Анне, а та расскажет вам, и вы убедитесь, что это не выдумка и уж тем более не маскарад.

– Логично,– согласился репортер.– Не очень понимаю, что это докажет, но попробовать можно. Так, я уже представляю.

Прошло не больше секунды, и Анна заговорила звенящим от ярости голосом:

– Если бы вы не были в таком состоянии, я разбила бы вам в кровь вашу нахальную физиономию!

– Прошу прощения,– поспешно извинился Грэхэм.– Я только пошутил. Честно говоря, не ожидал, что сработает. Надо же! – Интерес его заметно возрос.Могу я узнать, как его зовут, кто его сородичи, есть ли у него жена, сколько ему лет...

– Хватит, хватит! – жестом остановила его Анна.– Слишком много вопросов сразу. Между прочим, я даже не знаю, как спросить его имя. Сейчас попробую разобраться в транслируемых им образах... Так, понятно... Очевидно, его родители были фермерами. Я вижу хлев для скота, козу, огород... Вот какой-то высокий мужчина в очках с толстыми линзами... Господи, Тони, да это же старый Толлер!

– Не может быть,– уверенно сказал доктор.– Их сын улетел на Землю. Хотя... Они постоянно пишут ему письма, но они почему-то возвращаются обратно. Спроси, сколько ему было лет, когда он расстался с отцом и матерью?

– Он не понимает вопроса,– сказала Анна после короткой паузы.

– Эй, я что-то почувствовал! – испуганно прошептал журналист.– Как будто кто-то провел у меня по мозгам кроличьей лапкой. Это он?

– Он. Только не надо сопротивляться.

После долгого молчания Грэхэм глубоко вздохнул и с изумлением проговорил:

– А ведь этот малый – отличный парень! И сородичи его тоже неплохие ребята. А главное – все так просто и понятно!

– У вас есть еще вопросы? – осведомилась Анна.

– Примерно с миллион. Но сейчас я их задавать не стану. Можно я еще вернусь сюда вместе с вами, когда буду в лучшей форме? – Он дождался кивка Анны и сказал: – Поблагодарите, пожалуйста, его от моего имени и давайте возвращаться к пескоходу.

– Что, боли возобновились? – встревожился Тони.

– Нет, все по-прежнему. Думаю, я просто вымотался за сегодняшний день.

Маленький мутант выскользнул из светового круга и исчез.

– Пока, приятель! – слабым голосом крикнул ему вслед журналист и вдруг расплылся в счастливой улыбке.– Он тоже сказал мне "до свидания"!

Джо Грейси и Ник Кантрелла во главе полудюжины парней из группы биохимиков ожидали их возвращения в больнице. Джо, должно быть, смотрел в окно, потому что успел выбежать на улицу и встретить их у порога.

– У нас получилось, Тони! У нас получилось!

– Тс-с...– остановил его доктор, кивая на задремавшего Грэхэма в носилках, но было уже поздно: тот проснулся и открыл глаза.

– Что за шум? – спросил репортер, с трудом ворочая языком.– Нападение космических пиратов?