Текст книги "Некрочип"

Автор книги: Синтия Хэррод-Иглз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Это самый покладистый преступник из всех, за спиной которых мне приходилось захлопывать дверь тюремной камеры. Рад до смерти, что ему наконец-то предъявили обвинение. Так ведь, Фергюс?

– Можно даже подумать, что ему большое одолжение сделали, – подтвердил О'Флаэрти. – Благодарит нас буквально за каждую мелочь. Доволен и пищей из нашей столовой, той, что промеж собой зовем «диет-пытание». Бог свидетель, этот парень кажется еще более нелепым, чем двое брюк с одной штаниной каждые.

– Возможно, он испытывает облегчение оттого, что предоставил теперь другим заботиться обо всем, – сказал Слайдер. – Мне уже приходилось встречать нечто подобное в поведении людей, проходивших по делу об убийстве.

– Crime passionelle[2]2
  Убийство из ревности (фр.).


[Закрыть], – определил по-французски Николлс, произнеся эту фразу с типично шотландским рокочущим выговором.

– Нет, это скорее бланманже, – поправил Фергюс.

– Послушайте, вы, случайно, не того? – не выдержал Слайдер. – Питер Пен и Уинди! Нашли время.

Через несколько минут, уже в баре, Фергюс дождался своей пинты – «Гиннесса» и спросил:

– Пойдем за столик, или ты хочешь сесть на одну из этих штуковин? – Он с презрением кивнул на обтянутые коричневой кожей высокие стулья у стойки. – Знаешь, мне часто приходит на ум: «стул» и «стук» – вроде бы два разных слова, но как много у них общего!

– Поищем подходящий столик, – предложил Слайдер. – Мне нужно тебя кое о чем расспросить.

– У тебя сегодня какое-то уж слишком изнуренное лицо, – заметил Фергюс, следуя за ним по залу. – Может быть, какая-то женщина счастлива с тобой больше, чем могла надеяться?

– Когда я завтракал сегодня с женой, она все время мне улыбалась через стол, – осторожно сказал Слайдер. – Не знаю, какой вывод ты можешь из этого сделать.

– Страшно подумать. – О'Флаэрти приземлился за столик и жадно отпил из бокала. Потом, элегантно проведя мизинцем по верхней губе, смахнул с нее пену. – Но, Билл, законная супруга дома, и еще где-то уютное гнездышко... Боже, как ты со всем справляешься, в твоем-то возрасте!

– Ничего странного, у меня еще молодой, самостоятельный капрал.

Фергюс покачал головой.

– Сказать по правде, мне, наверно, никогда не прискучит эта бодяга. Ведь так много можно поведать друг другу, глядя в до боли знакомое лицо поверх тарелок с кукурузными хлопьями.

– Зерновая моногамия?

– Конечно, это не очень весело, зато как успокаивает. – Он немного приподнял тяжелую ягодицу и сообщил атмосфере примесь ностальгического воспоминания о бифштексе и луковом пироге, не утраченных им безвозвратно, а некоторое время пребывавших в нем. – Так что, – добавил он отрывисто, вспоминая слова одной песенки, – «моя жена умеет уготовить». Ну хорошо, о чем же ты собирался у меня спросить?

– Тебе что-нибудь говорит такое имя, как Кейт?

– Это мужчина? Тогда ты, наверно, имеешь в виду Бифи Бейверстока. Он надевал женское платье и при знакомстве называл себя Кейт, или Кэти. Вполне мог сойти за леди из Эйвона. Короче говоря, он звонил в дверь, получал приглашение войти, и забирал драгоценности и наличность, пока гостеприимная хозяйка заваривала ему чай. Он уже года четыре, как вышел и, говорят, завязал, если вообще так можно сказать про человека, который продолжает носить черный пояс с сумочкой и спортивные штаны.

– Ах, нет-нет, я совсем не о нем думал. Мой человек служил в полиции, судя по всему. Колин Кейт.

– Боже, так его все знают, – сказал Фергюс просто.

– Расскажи мне, что тебе известно, – предложил Слайдер. – Что он вообще из себя представляет?

– Слишком обеспечен и не очень-то щепетилен – как и все преуспевающие бизнесмены.

– Он тебе несимпатичен?

– Не люблю бывших полицейских, – сказал Фергюс. – Если уж ты уходишь из полиции, то уходи вчистую и не лезь потом в чужие дела, не заглядывай людям через плечо и избавь от советов, которым сам, будь ты еще на службе, ни за что бы не последовал.

– Но он многого добился с тех пор, как ушел в отставку.

– Еще бы, денег куры не клюют. Парень не промах, своего не упустит. Тут повсюду его собственность. В Чорливуде у него огромный дом, похожий на голливудскую виллу – плавательный бассейн и все остальное.

– И он же, как оказалось, хозяин рыбного бара «Дейв», – печально заметил Слайдер.

Фергюс беззвучно свистнул.

– Неужто и в самом деле? Кто бы мог подумать!

– Мы. Бэррингтон считает, что не только могли, но и должны были.

– Хотя, действительно, ему принадлежат несколько рыбных баров, – сказал Фергюс. – Еще он создал целую сеть по оптовой торговле компьютерами – «Компьюкейт», кажется.

– Название довольно известное. Что, это тоже его фирма?

– Ага. Когда ты назвал имя Кейта, это была первая ассоциация, которая возникла у меня в голове. Но жареной рыбой он тоже занимается – что правда, то правда. А мы, так я понимаю, конечно же должны все знать.

– В этой связи у меня только один вопрос: отчего Бэррингтон так неравнодушен к какому-то там Кейту. Он чуть не кончил, рассказывая мне, какой это важный и влиятельный господин.

– У них есть кое-что в прошлом, что их связывает. И нашего Диксона, кстати, тоже. Ты разве не в курсе? Так вот, все трое были в Ноттинг-Хилле, когда там произошла перестрелка.

– Ты имеешь в виду инцидент, который случился, дай бог памяти, в 82-ом году? Тогда двое агентов попали под пули.

– Точно.

– В свое время я читал об этом, но в деталях всего уже не помню. Расскажи поподробнее, что там все-таки было.

О'Флаэрти смерил на глаз уровень пива в своем бокале.

– Теперь уже не успею – эта история не меньше, чем на целую пинту.

Слайдер сходил еще за бокалом «Гиннесса» и Фергюс наконец мог приступить к рассказу:

– Так вот, был этот самый Кейт тогда руководителем оперативно-розыскной группы, а Бэррингтон с нашим Диксоном – инспекторами в том же департаменте в Ноттинг-Хилле. Зональная команда вышла на подпольную сеть по сбыту наркотиков и вела за ней скрытое наблюдение. В результате удалось выяснить так много, что само собой напрашивалась крупная операция. Решили сделать рейд на точку, где все это крутилось – бар «Карлисл» в Лэдброук-Гроув...

– Да, это я помню.

– Ребята из Ноттинг-Хилла, разумеется, до последнего дня не спускали глаз с него. Забавно, однако, как некоторые заведения просто притягивают к себе подобные вещи. Короче, готовилась грандиозная операция: сто человек, или что-то около того. План, как во время войны, разрабатывали заранее и держали в строжайшей тайне. Мистеру Кейту отводилась в нем роль командира на месте главных событий, но еще за минуту он сам не знал, где они развернутся.

Он сделал глоток из бокала, немного поерзал на стуле и вернулся к прерванному рассказу:

– Ну вот: «Настал тот вечер долгожданный, но что-то»... пошло не так, как предусматривалось по плану. Наш мистер Диксон занимал позицию на улице, где находился бар, и должен был перехватывать тех, кому удастся ускользнуть из закинутой полицией сети... Короче говоря, начинается облава: шум, гам, суматоха, – а Диксон должен только стоять на месте и чего-то там дожидаться...

– И не очень был этому рад, как мне кажется, – вставил Слайдер.

– Вот именно. Наш мистер Диксон слыл всегда человеком действия. И вдруг он замечает, что, похоже, никто не контролирует двор, примыкающий к запасному выходу из помещения со сценой. И, разумеется, берет инициативу на себя, и с двумя своими людьми, теми самыми Филдом и Уилсоном, направляется во двор, находит дверь запасного выхода раскрытой и не задумываясь проникает внутрь здания.

Он оторвал свою руку от бокала, сжал ее в кулак и несильно стукнул по крышке стола.

– Прогремели выстрелы. Филд был убит на месте, а Уилсону пришлось три месяца провести в госпитале, оправляясь от тяжелого ранения.

– Да, – произнес задумчиво Слайдер. – Я это помню по газете. Те, кто совершил это нападение, были обнаружены?

– Джимми Коул и Дерек Блэкберн. Они угодили тогда за решетку, хотя клятвенно всех уверяли, что ни в какой стрельбе не повинны.

– Но они могли сказать что угодно, не так ли?

О'Флаэрти кивнул головой.

– Блэкберн был гнусное ничтожество – убил свою родную бабку из-за ее золотых коронок. Сейчас его и самого нет уже в живых, убит в драке между заключенными, но ни одна душа об этом не скорбела. Что же до Коула, он недель шесть-восемь уже как на свободе, – если верить Сиди Бобкинсу.

– Кто такой Сиди Бобкинс?

– Хозяин магазина для садоводов и огородников на Брунел-роуд. Маленький такой, ну вылитый Лесли Хоувард.

– Лесли Хоувард?

– «Унесенные ветром», – терпеливо пояснил Фергюс, и вслед за этим, сплетя пальцы рук под подбородком, захлопал глазами и сорвался на немыслимый фальцет: – О, Эшли!

– Я сейчас уже окончательно потерял нить нашего разговора. Как мы дошли до Скарлетт О'Хары?

– Ну, я стал говорить тебе, что Сиди открыл свой Дом садоводов в виду казенного дома, потому что не страдает от ностальгии лишь в тех местах, откуда видны башни из слоновой кости. Он уже пятнадцать лет, как завязал, но по-прежнему в курсе всего, что там происходит, и много делает для службы реабилитации. Недавно я от него услышал, что Джимми Коул досрочно освобожден по подписке, и вышел на волю не таким веселым, как раньше, но зато заметно помудревшим. Кстати, я порядком недоумевал в свое время, как этот Джимми вообще оказался замешанным в таком деле. До того случая нам неоднократно приходилось его задерживать, я его с самого начала относил к другой категории. Типичный мелкий правонарушитель, который никогда не пойдет на что-то, грозящее большим сроком. Просто невозможно представить себе его с пушкой в кармане. Вот и Сиди тоже не уставал повторять, что Блэкберн сделал дело и потянул за собой Коула.

– Так как развивались события дальше? – спросил Слайдер. – Я имею в виду департамент. Наверно, было служебное расследование?

– Должно было быть. Но все как-то обошлось. Кейт в скором времени ушел с работы, но никто его к этому не принуждал или еще что-нибудь. Он ведь не нес ответственность за весь рейд и командовал только на одном участке, тогда как вся операция координировалась из другого места.

– Кому нужен отставной коп? – задумчиво проговорил Слайдер.

– Если ты думаешь, что он потерпел фиаско, то сильно ошибаешься. Уйдя с государственной службы, он стал стремительно набирать силу как частный предприниматель.

– А что Диксон и Бэррингтон?

– Диксон через некоторое время получил перевод на новое место, что было естественным продолжением его служебной карьеры. Думаю, что именно тогда он поселился на Вин-стрит. Бэррингтон, насколько я знаю, все время оставался на старом месте в Ноттинг-Хилле. А почему ты спросил меня об этом?

– Не могу побороть в себе ощущение, что Бэррингтон с неприязнью относится ко всему, что связано с Диксоном. Вот я и подумал, что причину, вероятно, нужно искать в обстоятельствах того печального происшествия.

– Возможно, – пожал плечами Ферпос. – Ни разу не приходилось слышать, чтобы Диксон касался этой темы. Но когда он вообще говорит о себе?

– Никогда больше.

– О боже, совсем забыл. Не могу думать о нем в прошедшем времени, а ты? – он с интересом посмотрел на Слайдера. – Если тебе хочется знать обо всем этом подробнее, почему ты не обратишься к его вдове? Ты ведь, должно быть, знаком с ней?

– Да встречались раза два, ну и на похоронах, разумеется. Думаю, я так и сделаю, как ты говоришь, если будет время.

– Думаю, она будет только рада. Ей наверняка трудно сейчас переносить свое одиночество. Они были очень преданы друг другу, – вздохнул он. – Разве не замечательно, что кто-то всегда находит себе кого-то, даже если их встреча со стороны кажется невероятной.

– Твоя мысль вселяет оптимизм, – сказал Слайдер.

Глава восьмая
Рука в перчатке

Всякий человек, проработавший какое-то время в полицейском участке, придя в современный гольф-клуб, сразу почувствует себя в привычной обстановке: до боли знакомыми покажутся ему как отделка помещений, так и жизненное кредо тамошних завсегдатаев.

Просторный холл, куда Слайдеру, узнав о цели его визита, подсказали пройти, встретил посетителя трансконтинентальным блеском, напоминающим ему атмосферу бара «Манхэттэн» в здании юридической корпорации «Рэмада Инн», расположенной на кольцевой автодороге в Норт-Мидландсе. Слайдер прямо от порога увидел хохочущего Колина Кейта, который сидел, навалившись на стойку бара, в компании двух друзей. Кейт не перестал смеяться, даже когда заметил гостя, направлявшегося к нему через огромное пространство, застеленное малиновым ковром, и побалагурил еще немного с приятелями, показывая инспектору разницу в их общественном статусе.

Кейт оказался человеком высокого роста, начавшим немного расплываться в средней части тела, но одежда на нем была такая дорогая, что вряд ли стоило обращать на это внимание. Своим безупречно элегантным видом Кейт был обязан светло-серому костюму от Остина Рида, рубашке очень свободного покроя с широкими белыми и голубыми полосками и шелковому галстуку синего цвета, на котором едва обозначалась выдержанная в строгом стиле надпись такого малого размера, что человек, не знавший, что она собой символизирует, должен был казаться себе еще менее значительным. Золотые запонки с ониксом были настолько крупнее обыкновенных, насколько надпись на галстуке уступала общепринятыми. На запястье у Кейта красовались наручные часы «Роллекс Ойстер», а рядом с бокалом на стойке лежал массивный радиотелефон в компании с ключами на брелоке «БМВ».

Когда Слайдер был уже совсем близок к цели, двое друзей Кейта обернулись и ему предоставилась возможность в полной мере испытать чувства туриста, который после длительного перелета в поисках туалета неожиданно забредает в клубный класс.

– Вот, должно быть, Билл Слайдер! – добродушно приветствовал его Кейт. Слайдер невесело согласился, что должно быть. – Что ты хочешь выпить? – Слайдер осторожно запротестовал, объясняя свой отказ пребыванием на службе, но Кейт и слушать не хотел никаких отговорок и делал это с той преувеличенной энергией, к которой прибегают некоторые добряки, когда хотят доказать человеку гораздо ниже себя, что относятся к нему как к равному. – Билл, ты просто-таки обязан себе что-нибудь взять. Что предпочитаешь: виски, бренди? – говори. О бог ты мой, зачем же строить из себя паиньку, я и сам ведь когда-то был копом. Не бойся, твой шеф ничего не узнает!

Поблагодарив еще раз, Слайдер попросил для себя джин с тоником, что дало возможность, пока Кейт распоряжался насчет выпивки («А вам, ребята, повторить, я думаю? Ну так и быть, чертовы пьяницы! Одному богу известно, как вы вообще управляетесь со своим бизнесом», – и так далее) возможность его внимательно поизучать. Кейт был из тех людей, чья наружность кажется вполне привлекательной, хотя если вы приглядитесь повнимательнее, то ни одна черта не окажется, правильной: нос у него был слишком узким и маленьким, линии губ слишком неопределенными, подбородок слишком массивным и удлиненным, а скулы слишком широкими. Что касается прически, то она была выдержана в тщательно продуманном стиле. Очевидно, кто-то из самых дорогих дизайнеров постарался придать его серебристым волосам такую форму, которая позволяла им наилучшим образом сочетаться с его загаром «Playa de las Americas»[3]3
  Латиноамериканских пляжей (исп.).


[Закрыть]. Прямым следствием такого контраста было то, что Кейт, которому было лет под шестьдесят, на вид казался гораздо моложе.

Но если повнимательнее вглядеться, то можно было, конечно, заметить дряблость лицевых мышц, едва наметившиеся, но много о чем говорящие мешки под глазами, несвежую кожу в мелких морщинках. Правда, мало кто имел такую возможность. Подчеркнутая приветливость этого человека была нужна ему не только для поддержания непринужденной обстановки, но и служила ему своеобразным укрытием, и его серые зрачки, совершавшие самые замысловатые движения, когда он улыбался, спокойно и внимательно смотрели из-под полуопущенных век. Слайдер встречал похожих полицейских, все они, как он успел заметить, неизменно добивались успехов в своей работе. Бизнесмены тоже. Хотя тут надо отметить, что в среде предпринимателей находилось немало людей, так удачно подражавших этому фирменному стилю, что вы не смогли бы отличить подлинный товар – такой, как Кейт – от подделки ровно столько времени, сколько им это было нужно.

Распорядившись насчет напитков, Кейт жестом предложил Слайдеру отойти с ним от стойки бара, где оставались его друзья:

– – Извините, ребята, нам надо немного поговорить о деле. Попозже я к вам опять присоединюсь. Ну, конечно, буду. Твоя очередь, старый скупердяй. Нет, я серьезно. Через полчасика, не возражаете? Ну привет.

Кейт повел своего гостя через весь холл к противоположной стене, чтобы сесть вместе с ним за один из типичных для баров круглых столиков, которые так невелики по своим размерам, что за ними нужно сидеть не меняя позы, потому что при малейшем движении колени задевают крышку и, содержимое бокалов безжалостно расплескивается. Устроившись поудобнее, насколько это было возможно, на своем стуле, Кейт положил правую руку на столик позади своего бокала. Она была темно-коричневой от загара, а на безымянном пальце Слайдер сразу же обратил на это внимание – был надет массивный золотой перстень в виде человеческого черепа. Украшение представляло собой мастерски сработанную, дорогую, но неприятную на вид вещь, и уж по крайней мере, как подумал Слайдер, совершенно не вязалось с элегантным костюмом, рубашкой и галстуком. Если бы перстень был грубее и материалом послужило бы серебро, а не золото, его легко можно было принять за отличительный знак мошенника. Но нельзя было исключать и то, что Кейт нарочно надевал это кольцо, чтобы вызывать замешательство у собеседников, сигнализировать партнерам по бизнесу, что перед ними не просто состоятельный человек, но еще и порядочная шельма.

Кейт обвел лицо Слайдера испытующим взглядом и сразу же перешел на серьезный тон по-настоящему мужского разговора.

– Ну хорошо, что же там все-таки случилось? Наверно, наш молодец Ронни влип в какую-то историю?

Слайдеру пришлось в нескольких коротких выражениях рассказать суть дела.

– Он сказал нам, что бар принадлежит ему, и поначалу у нас не было оснований, чтобы в этом усомниться. Тем более, что, по логике вещей, он мог больше обезопасить себя, если бы навлек подозрение на кого-нибудь еще.

В зрачках Кейта сверкнули веселые искорки.

– Надеюсь, вы не подозреваете меня?

– Нет, сэр, – твердо сказал Слайдер. – Я только хотел пояснить, почему мы не взяли под сомнение слова Ронни о том, что он является хозяином бара.

Снова серьезным тоном:

– Ладно, Билл, – мне можно так тебя называть?

Пока Слайдер готовился произнести: «Нет», – его губы сами расползлись в трусливом: «Да, конечно».

– Хорошо, Билл, конечно, я все прекрасно понимаю. Правда, поначалу – и я не боюсь тебе сейчас в этом признаться, – так вот, поначалу меня несколько раздосадовало, что никто не потрудился поставить меня в известность о случившемся. Но мне хорошо известно, как много всего приходится проверять в начальной стадии следствия. Другими словами, я не хочу больше к этому возвращаться и обещаю, что сам все улажу с вашим начальником.

Он сделал паузу, чтобы Слайдер мог пробормотать слова благодарности.

– Меня, конечно не могло не шокировать, что один из моих баров оказался местом, в котором произошел подобный случай, но люди так устроены, что это не только не оттолкнет, а, напротив, привлечет к нам еще больше клиентов. Человек иногда становится похожим на вампира. Хорошо для бизнеса, ты понимаешь, надеюсь, что я имею в виду? Время покажет. А кто был тот человек, которого убил Ронни? Наверно, кто-нибудь из его партнеров?

– Вам и раньше было известно, что Ронни гомосексуалист?

Кейт поднял бровь.

– Еще бы.

– Но судя по всему, он это изо всех сил старался скрывать, – произнес Слайдер ровным тоном.

– Я все понял, как только взглянул на него первый раз, но для меня это ничего не значит. В конце концов, это не преступление, и у меня самого нет предрассудков на сей счет. Что для меня действительно было важно, так это можно ли ему доверить дело.

– А как он вообще оказался у вас в баре, да притом в качестве главного работника?

– Я в одном местном листке поместил объявление, что требуется менеджер, и он откликнулся. Конечно, он мне не показался чересчур смышленым, во зато хорошо разбирался почти во всех производственных вопросах, потому что был занят в этом деле с четырнадцати лет. И в любом случае, он оказался хорошим работником. Он никогда не стремился уйти пораньше домой – за исключением тех редких случаев, когда не было клиентов и он закрывал бар до установленного времени, – и ни разу не пытался меня обокрасть. Теперь мне будет его недоставать.

– Боюсь, что вы не только его потеряли. Человек, которого он убил, тоже у вас работал.

– О? – Серые глаза вмиг посерьезнели.

– Кто?

– Человек, который приходил помогать в конце недели: Питер Леман. Вы его знали?

Испытывал ли он хоть малейшие колебания перед тем, как задать этот вопрос? Нет, это была уже вызванная комплексом неполноценности паранойя.

– Лично я с ним не был знаком – Ронни разрешалось самому подбирать себе помощников, – но мне кажется, я видел его один или два раза, когда заходил в бар. Симпатичный такой парень. Вы, случайно, не говорили мне, что у них с Ронни?.. – Он замялся, как бы подсказывая Слайдеру продолжение. На этот раз обе брови быты подняты вверх.

– Похоже, что да. Но уж совершенно точно установлено: они встречались в тот вечер, когда Леман был убит, и даже ходили вместе домой к Слотеру. Там у них произошла какая-то ссора...

– Меня это не удивляет! Обычный случай столкновения звериного с прекрасным. Но, похоже, вы уже достаточно распутали это дело. Оперативно работаете. Не сомневаюсь, Иен будет доволен вами. Когда следствие проводится в такие сжатие сроки, цифры в отчете выглядят гораздо лучше.

– Иен?

– Бэррингтон. Начальник департамента Бэррингтон, – пояснил Кейт. – Мы с ним старые приятели. А вы не знали, что его зовут Иен?

– Нет, сэр. Только инициалы.

– Он хороший человек, – сказал Кейт серьезно. – Трезвомыслящий. Может быть, иногда перегибает по части дисциплины, но главное, он настоящий коп. Работа должна быть сделана, и точка, а все остальное уже неважно. Вы со мной согласны?

Слайдер сделал вид, что воспринял сказанное, как намек, и достал из кармана свою записную книжку.

– Вы не будете против, если я задам вам несколько формальных вопросов, так, чтобы прояснить кое-что по одному-двум пунктам?

Губы Кейта искривились в улыбке.

– Совсем нет. Это хорошо, что вы так основательно ко всему подходите. Так что вы хотите знать?

– Как часто вы бываете в рыбном баре?

– Что касается конкретно этого бара, то не очень часто. Дважды в месяц, может быть, но не больше. Ронни хороший менеджер – был хорошим менеджером, приходится теперь говорить. Я обычно заскакивал туда в тех редких случаях, когда по каким-то делам проезжал мимо, так, посмотреть, все ли в порядке. У меня нет привычки заранее уведомлять работников о своем визите. Пусть никогда не расслабляются.

– Вы не вспомните, когда состоялось ваше последнее по времени посещение?

Кейт сдвинул брови, задумываясь.

– Трудно вспомнить. Три недели назад, должно быть. Что-то около того.

– У вас, наверно, есть ключ от бара? Где он хранится?

Кейт поднял руки и положил их на стол по обе стороны своего бокала.

– М-да, дело в том, что у меня его вообще нет. Был когда-то один ключ, но я его потерял, должно быть, два месяца назад. Я затеял ремонт своего кабинета в моем доме, и пришлось все выносить оттуда. Там на стене возле письменного стола была дощечка, а на ней на крючках висели все ключи. Я, разумеется, не мог оставить ее на месте, и перенес, как и все остальное, в пустую спальню, но когда после ремонта стал возвращать все назад, этого ключа нигде не оказалось.

Слайдер ощутил внезапную слабость. Если запасной ключ сейчас где-то разгуливает по свету, то этим перечеркивается как минимум половина того, что уже сделано.

– Как вам кажется, его могли украсть?

– Вполне допускаю. Рабочие-отделочники были во всех помещениях, и любой из них мог, улучшив момент, подняться наверх, когда его никто не видел. Правда, я их всех знаю уже много лет и имею все основания доверять. Не могу допустить, чтобы они у меня что-нибудь украли, в противном случае, я бы их не нанял. Ну и кроме всего прочего, трудно представить себе, чтобы кто-нибудь по какой-то причине взял именно этот ключ, а не, скажем, соседний. Нет, скорее всего, он просто упал где-то в той комнате наверху и потерялся.

– Вы, конечно же, попытались его отыскать?

– Конечно. Но он так и не обнаружился. – Кейт сделал паузу, чтобы набрать в легкие воздух, и продолжил учтивым тоном: – Но я, тем не менее, сказал Ронни, чтобы он сменил замок – так, для перестраховки, – что он и сделал. С тех пор у меня постоянно вертелось в голове, что надо забрать у него запасной ключ, но, увы, руки так и не дошли.

Кейт, совершенно очевидно, держал его за дурака. Но Слайдер пересилил себя и решил, что лучше будет даже немного подыгрывать. Нужно было только постараться понять, зачем вообще Кейту все это понадобилось.

– То есть, получается, Ронни единственный человек, у которого были ключи от бара?

– От двери со стороны улицы. А у меня есть ключ от задней двери. Но эта дверь, кроме замка, запирается еще изнутри на засов, так что я ее не смогу открыть, даже если мне это понадобится.

Слотер тоже говорил, что дверь была заперта на засов, когда он входил в заднюю комнату на следующее утро после убийства. Никаких признаков того, что дверь кто-то взламывал, тоже необнаружено. Твердая почва опять была под ногами. Значит, это мог быть только Слотер.

Вскоре после этого Слайдер поднялся из-за столика, намереваясь уходить. Кейт протянул руку для прощания и с силой сдавил кисть Слайдера.

– Очень было приятно познакомиться с тобой, Билл. Надеюсь, мы и впредь будем с тобой встречаться. Мне иногда просто необходимо поговорить с кем-нибудь о нашей работе. Ты должен обязательно побывать у меня дома. Ты женат?

– Да.

– Приходи как-нибудь, поужинаем вместе. С супругой, конечно.

– Спасибо, с удовольствием.

– Ну вот и отлично! Я с тобой попозже свяжусь на этот счет. И скажи старине Иену, чтоб не очень к тебе придирался, как и я в свое время к нему, когда был его шефом! Хорошие люди на дороге не валяются, так ведь?

Слайдеру на память пришли слова Джоанны, любившей повторять, что на дороге не валяются только люди по-настоящему стойкие. Расставаясь с Кейтом, он, тем не менее, поневоле задумался о перспективе их отношений. Конечно, он был далек от того, чтобы с обмиранием сердца ожидать, когда его и в самом деле пригласят на ужин, но с другой стороны, если Колину Кейту, со всеми его связями в полиции и всевозможных комитетах, хотелось иногда пообщаться на профессиональные темы с новым для него человеком в скромном ранге инспектора, то лучшей кандидатуры он бы не нашел. В последних словах Колина Кейта, как и в начале их встречи, не было ни на йоту искренности; но, впрочем, не чувствовалось и преднамеренного обмана. Все это, подобно поднятию бровей и демонстрации сверкающего зада у бабуинов, подчинялось одной функции: установлению общественной иерархии.

Что касается основной части их разговора, Слайдер и тут не обнаруживал для себя ничего необычного, хотя, конечно, ему трудно было понять, почему именно на него возложили обязанность пройти через все это, когда любой констебль в любое время мог установить в полном объеме те факты, которые сообщил ему Кейт. То, что Слайдеру пришлось ездить в такую даль за подобными показаниями, было, похоже, ничем иным, как все той же демонстрацией сверкающего зада. Правда, на сей раз уже Бэрринтону – смотри, мол, приятель, хоть я ушел давно из полиции, а все еще остаюсь твоим начальником, и прошу не забывать об этом.

Теперь на очереди была короткая беседа с Ронни насчет запасного ключа, и можно было возвращаться домой.

Нет, уже нельзя сказать, что домой, напомнил себе Слайдер, ощущая одновременно внезапный прилив нервозности. Перед ним возвышалось препятствие, преодолеть которое с легкостью газели ему вряд ли удастся.

* * *

Эффект, который произвело на Ронни имя Кейта, был совершенно неожиданным. Слайдер рассчитывал увидеть смущение или выражение стыда на лице у человека, уличенного в попытке присвоить себе более важное положение, чем он занимал на самом деле, но уж никак не испуг. Ронни весь как бы съежился на стуле, в точности воспроизводя реакцию мыши на обочине дороги, когда по ней проскользнула тень летящей пустельги, и устремил на Слайдера молящий о пощаде взгляд перепуганных глаз.

– О, Боже, – захныкал он. – Вы ему все сказали? О, Боже, он меня убьет!

– Я вынужден был это сделать, Ронни, – растолковал Слайдер. – Ведь речь идет о его баре. Он потребовал от нас ответа, почему мы закрыли бар без его разрешения, и имел на это полное право.

– Он убьет меня! Говорил, чтоб никаких неприятностей по моей вине. Бар должен быть чистым, он не потерпит попоек или пьяных скандалов. Я обещал. Поэтому и получил это место. Дать мне такую работу было просто одолжением с его стороны. Это самая лучшая работа в моей жизни. В самом деле, очень хорошее заведение, солидное и все такое. Я был по-настоящему благодарен ему и никогда бы не сделал ничего, что могло его расстроить. А он сказал, что если когда-нибудь в бар вызовут хоть одного полицейского, отвечать буду я. – Ронни немного покачался на стуле и проговорил со стоном: – Не надо было ему рассказывать! Ну а он что? Сильно разозлился?

– Не нужно сейчас беспокоиться о работе у Кейта, твое положение гораздо серьезнее, – проговорил озадаченный Слайдер, а его визави вздрогнул при одном лишь звуке этого имени.

Слайдеру стоило немалого труда удержать внимание Слотера, чтобы получить наконец ответ на интересовавший его вопрос о ключе.

– Коробочка с ключом находится в моем чемодане под кроватью. Я же вам говорил, что больше ни у кого ключа нет. И про задвижку на задней двери говорил: дверь была на задвижке. Я никак не мог забыть ее запереть, иначе мистер Кейт меня бы просто убил.

– Мне в данном случае неважно, что мог подумать Кейт; скажи лучше, ты до конца уверен, что действительно задвинул засов? – настаивал Слайдер.

Слотер только кивнул в ответ, из чего можно было сделать вывод, что думал он в этот момент совсем о другом.

– Вы ему не сказали, что я... что я, ну вы знаете, гей?

– В любом случае, он и сам про это знал. Так получилось, что он первый заговорил на эту тему.

Слотер заплакал.

– О, Боже, он убьет меня, – проговорил он, всхлипывая.