355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Синди Майлз » Глупец. » Текст книги (страница 11)
Глупец.
  • Текст добавлен: 9 ноября 2017, 15:00

Текст книги "Глупец."


Автор книги: Синди Майлз



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Я подняла голову, подставляя губы для поцелуя, он этим тут же воспользовался, медленно и нежно поцеловал меня, затем вздохнул.

– Я встречу тебя здесь через час.

Это был самый длинный час в моей жизни. Я сбегала в душ, переоделась, высушила голову, сделала легкий макияж. Исследовала свой шкаф, все было слишком официально. Мерфи разрешила мне пользоваться ее шкафом и брать то, что хочу, поэтому я побежала к ней в комнату, нашла джинсы с дыркой на колене, майку в полоску и красную рубашку. Схватив все это, я побежала обратно к себе, оделась и просто влюбилась в свое отражение.

Как так вообще вышло, что я раньше не носила джинсы?

Я посмотрела на свою обувь – не пойдет, ничего сочетающегося с моим внешним видом. Побежала обратно в комнату Мерфи, где нашла ее черные угги – не думаю, что она убьет меня за них – надела и снова просто ощутила себя другим человеком.

Я пропала. Без вести. Внезапно я почувствовала себя свободной, словно стала самой собой. Это было захватывающее зрелище.

Дорога до дома Бракса заняла десять минут из-за интенсивного движения машин в пятницу вечером, и когда я подъехала, Кейн уже ждал меня, прислонившись к своей машине. Я заглушила двигатель и Кейн улыбнулся, когда я вышла из Лексуса, он улыбнулся еще шире.

– Вау! – сказал он себе под нос, но я все равно услышала. Он медленно осмотрел меня с головы до ног. – Повседневная одежда выглядит на тебе просто супер.

– И по ощущениям тоже просто супер, – сказала я вздрогнув. Кейн притянул меня ближе, взял за руку и повел внутрь. Внутри свет не горел, лишь свечка на журнальном столике. Не говоря ни слова, он повел меня к дивану, я села, Кейн сел рядом и обнял меня.

– Я хочу тебе кое-что сказать, Харпер, – сказал он тихим, завораживающим голосом. Я вся обратилась в слух, меня это заинтриговало. Я знала, что будет дальше, он будет говорить вещи, которые не хочет говорить, вещи, которые я не хочу слушать.

Но нам обоим это необходимо.

– Я знаю, что Бракс немного тебе рассказал той ночью. Я не собираюсь все это повторять еще раз. Во-первых, я хочу, чтобы ты кое-что знала, – он вздохнул, посмотрел мне в глаза. – Я никогда не подвергну тебя опасности, Харпер. Надеюсь, ты это знаешь, – ярость пробежала по его лицу. – Когда я увидел, как тот мужик идет в твою сторону, я просто свихнулся.

У меня пересохло в горле от ярости в его глазах.

– Я знаю, Кейн. Я знаю, что узнал Кори.

Он кивнул.

– Но есть вещи, о которых даже Бракс не знает, – он покачал головой, потер рукой челюсть. – Черт! – он боролся сам с собой, я явно видела это, но молчала, ждала.

– Моя сестра, Кэти, – он грустно улыбнулся. – Тогда она была моим единственным светом, такая милая, маленькая и такая беспомощная, – его лицо стало злым. – Наш

отец, здоровенный мужик с большим животом, большим ртом и жутким нравом. Особенно, когда у него в желудке было шесть бутылок пива. А оно там было практически постоянно, – он отпустил меня, потер глаза, затем посмотрел мне в глаза. – Обычно я принимал на себя все наказания Кэти. Но все же одно прошло мимо меня, – он закрыл глаза, вздохнул, снова открыл их. – Как-то я вернулся домой, а он избил мою сестренку до бессознательного состояния. А сам вырубился в кресле в куче мусора, в которой мы жили, – он снова покачал головой, я знала, что он вновь переживает этот кошмар. Сама испытывала такое. Кейн продолжил. – Я нашел ее на полу в куче грязного белья, – у него был тихий, надтреснутый и болезненный голос, мне больно было его слышать. – Она лежала и не просыпалась. Ее маленькие тоненькие ноги и руки были вывернуты странным образом, – он прочистил горло. – Я знал, что она жива, поэтому позвонил 911. Затем избил пьяную, жалкую задницу своего отца, пока парамедики не оттащили меня от него, – он вновь прочистил горло. Я вложила свою руку в его и он сжал ее. – Я избил его недостаточно сильно, потому что этот ублюдок ходил живой и здоровый уже спустя пару дней. Сейчас он в тюрьме и не выйдет оттуда, по крайней мере пока я жив, – его взгляд был сосредоточен на наших руках, затем он поднял голову и от боли, которую я увидела в его глазах, я перестала дышать.

– Моя сестренка так и не проснулась, – признался он. – Сначала Кэти была просто в больнице, – он вздохнул. – Она была переполнена, в ней не хватало оборудования, и то, как за Кэти там ухаживали…я ненавидел туда ходить. Ненавидел, что она там, – его глаза теперь были полны огня, боли и теней. – Я бросил школу, когда был в старших классах, сбежал из еще одной приемной семьи и тогда стал заниматься числами, стал считать, проверял свои знания, делая маленькие ставки, затем все больше и больше. Возможности были безграничны, ведь я был в этом хорош, – теперь он отвел взгляд, я поняла, что он задается вопросом, осуждаю ли я его. – Я тратил каждую копейку на безнадежно маленькую квартиру и оплату за заботу о своей сестренке, которую перевез в приличное частное заведение на побережье, за городом. Харбор Бриз. Там о ней хорошо заботятся и относятся с уважением. Даже если врачи говорят, что она этого не видит, из ее комнаты открывается прекрасный вид на гавань, и я думаю, она видит это, я думаю, она слышит меня, когда я разговариваю с ней. С восемнадцати лет я забочусь о своей сестренке, плачу за ее лечение.

У меня внутри все потяжелело, как будто я проглотила что-то очень тяжелое.

Его младшая сестра жива, но была избита собственным отцом до состояния овоща. А Кейн с тех пор заботится о ней. Слова не шли, в горле пересохло.

Кейн приподнял мой подбородок и посмотрел мне в глаза. Из моих глаз градом катились слезы, его собственные были влажными, стеклянными и просто бездонными.

– Итак, Харпер, вот именно поэтому я считаю, делаю ставки и помогаю делать их другим, именно поэтому не могу бросить. И никогда не смогу, ни на секунду. Моя младшая сестренка – мое сердце – заслуживает всего самого лучшего.

Когда голос Кейна снова надломился, я прислонилась к его груди и осторожно обняла, но не сжимала, а просто прильнула к нему, он положил свой подбородок мне на голову, некоторое время мы молчали, просто сидели.

– Об этом я рассказал только тебе, – признался он. – Только ты знаешь.

Я подняла глаза, посмотрела на него, его глаза говорили, говорили без остановки.

– Со мной ты в безопасности, – сказала я тихо, проведя пальцами по его волосам. – Ты можешь мне верить.

В глазах Кейна я увидела благодарность. Желание. И еще что-то, с чем я не была знакома.

– Могу, да? – спросил он прикоснувшись пальцем к моей губе.

– Да, – ответила я, и у меня побежали мурашки по коже.

Он притянул меня к себе, прижав губы к моему уху, прошептал:

– Спасибо, – затем нежно поцеловал меня в ухо, я руками нашла его лицо, ощущения от небритой кожи были просто поразительными.

Я повернулась и наклонилась к нему, он легонько застонал, я резко отодвинулась, посмотрев на его ребра.

– Прости меня, – прошептала я. – Я…

Он поцеловал меня, заглушив мои слова.

– Я в порядке, – прошептал он. – Просто немного болит, – он гладил меня по бедру, затем по спине, забрался под рубашку, после – под майку, пока не коснулся моей кожи. У меня перехватило дыхание, и он остановился.

– Нет, – сказала я, целуя его в губы. – Я не хочу, чтобы ты останавливался, Кейн, – он посмотрел на меня, в его больших глазах явно читался вопрос, была ли я уверена. – Ты веришь мне, – тихо сказала я. – А я верю тебе. Я никогда прежде не хотела разделить эту часть себя с кем-либо, – он внимательно смотрел на меня, заставляя мои внутренности гореть огнем. Я не хотела говорить ему, что это запрещено, что это грех в глазах моей властной бабушки, не сейчас. – Я хочу, чтобы это был ты, Кейн МакКарти.

Не закрывая глаз, он нежно поцеловал меня.

– Ты уверена?

Я поцеловала Кейна, подражая его движениям, затем отстранилась.

– Я никогда не была так уверена.

– Я привел тебя сюда не для того чтобы соблазнить, – тихо сказал он.

– Но ты соблазнил, – ответила я, робко улыбнувшись. – Я с абсолютной уверенностью могу тебе сказать, что я на сто процентов соблазнена.

Он улыбнулся, встал с дивана и потянул меня за собой. Нагнувшись, поднял свечу, которая так соблазнительно пахла, взял меня за руку и повел меня в комнату – ту самую, где он лежал после драки. Там он поставил свечу на тумбочку, завел меня внутрь и закрыл за нами дверь.

Почему же я не волновалась? Почему не было потока страшных воспоминаний? Было ли это от того, что Кейн был прав? Что мы с ним оба были правы? Правы в том, что мне нужно было довериться лишь одному человеку.

Когда дверь в комнату закрылась, я забыла, что такое страх и ужас.

Глава 19. Кейн

Черт, что я творю? Часть меня знала, что мне нужно остановиться. Просто встать и выйти за дверь. Выйти на улицу и, черт подери, остыть.

Харпер потянулась ко мне, она взяла меня за руку и ее маленькие, нежные пальчики растворились в моей большой руке, а глаза были похожи на два океана. Она просто стояла, затем стала медленно приближаться. Я почувствовал запах цветочного шампуня, когда Харпер заправила волосы за ухо.

– Раньше мне не хотелось, чтобы ко мне прикасались, – сказала она тихо. – Теперь я хочу.

В эту самую секунду я пропал. Всего три слова – и я, черт возьми, пропал. Я взял ее лицо в свои ладони, рассматривая каждую черточку лица, затем поцеловал, так страстно и голодно, как будто не ел уже несколько недель. У нее были полные губы, мягкие, податливые, неопытные, но она целовала меня так же, как и я ее, полностью имитируя мои движения, пробовала там же, где пробовал я. Харпер положила руки мне на грудь, затем переместила их на живот, в тот момент я был совершенно потерян, от этого смелого движения мне даже пришлось проверять себя, не сплю ли я, жив ли я вообще. Я отстранился, она посмотрела на меня и улыбнулась, такую улыбку я еще не видел, ведь она не была сломанной, она была настоящей и предназначалась только мне.

– Мне нравится, как ты меня целуешь, – призналась она. Даже при свете свечи я увидел, что ее щеки покраснели. Она опустила глаза вниз, затем обратно. Застенчиво. Храбро. В ее глазах горело желание.

Я наклонил голову, провел губами по ее губам, коснулся пальцами ее ключицы, затем спустился к рубашке, расстегнул, сбросил с ее плеч прямиком на пол. Я касался ее так легко, как мог, она казалась такой нежной, маленькой. Недолго думая, Харпер последовала моему примеру: нащупала пуговицы на моей рубашке, расстегнула их все до единой. Прямо как я.

Она распахнула мою рубашку, от вида синяков и гематом вокруг моих ребер у нее расширились глаза, она нежно касалась синяков, ее рука скользнула на мой живот, изучая пресс. Затем посмотрела на меня, обняла за шею и притянула к себе.

Я поднял ее на руки, было чертовски больно, но мне было все равно. Она почти ничего не весила, но мои сломанные ребра еще не срослись. Харпер смотрела на меня широко раскрытыми глазами, я положил ее на кровать, но ее руки так и не покинули мою шею, а губы все еще были на моих губах. Мы делили один воздух, одно пространство на двоих. Мы могли бы быть одним целым.

Лежа рядом, я почувствовал, что ее поцелуи становились такими же голодными и страстными, как и мои, и когда я скользнул рукой по ее бедру, ощущая кожу под тонкой тканью, она придвинулась ближе и застонала. Я скользнул под ее майку, у нее была мягкая, никем не тронутая кожа, я засомневался, потому отстранился, пытаясь найти ответы на волнующие меня вопросы, при этом не произнося их вслух, я искал одобрения в ее глазах.

Харпер села, сняла через голову майку и бросила на пол, затем потянулась к моей майке, и я позволил снять ее с меня, затем она притянула меня к себе, и я вновь подчинился.

Наши губы были как будто кусочками пазла, когда ее пальцы скользнули по моей спине, изучая мои шрамы, я почувствовал, что исцеляюсь. Это было чертовски приятно. Как будто я всю жизнь ждал лишь ее, просто чтобы доверить ей самые темные частички моей души. Она видела эту темноту и принимала ее. Я поглощал ее часть за частью и все равно этого было недостаточно.

Я потянулся к ее джинсам, коснулся бедер, затем упругого живота, ребер, и когда добрался до груди, у меня пересохло во рту. Мне не пришлось ее ни о чем спрашивать, она приподняла попу, сняла с себя джинсы и бросила их на пол. Одним легким движением руки я расстегнул ее кружевной лифчик, Харпер лежала передо мной, доверяя мне, с широко распахнутыми глазами и рассыпавшимися по сторонам волосами, как ангел, спустившийся с небес. Я буквально перестал дышать, просто забыл, как это делается, не говоря ни слова, я взял ее за руку и приложил к своей груди – слева, где как сумасшедшее стучало мое сердце. В ее глазах явно читалось удивление, когда она почувствовала бешенный ритм моего сердца. Я поднялся с кровати, снял джинсы, трусы, и она снова потянулась ко мне, и я снова пошел.

Ее мягкое и нежное тело лежало подо мной, мы слились воедино, как два кусочка металла, разгоряченных до жидкого состояния. Она касалась моих шрамов на спине, но мне было все равно. Мне не было стыдно от того, что она видела мои шрамы. Когда я пробовал ее, целовал в шею, в ложбинку на горле и в эти сладкие, полные губы, я изучал ее тело и решил, что оно идеальное, гибкое, как и мое. Она была самой красивой из всех девушек, которых я видел.

Нащупав кошелек на прикроватном столике, я вытащил оттуда презерватив, открыл его и надел. Я взялся за краешки ее трусиков, нежно стянул их и бросил на пол, затем медленно двинулся к ней, нерешительно, пытаясь совладать с желанием и голодом. Я целовал ее, целовал не прекращая, затем коленом раздвинул ее бедра, и наконец заполнил, проглотив ее вздох поцелуем, затем замер, чтобы Харпер немного привыкла ко мне. К нам. Я чуть не сошел с ума, пока ждал. Затем поцеловал ее, и она поцеловала меня в ответ. Ее ноги инстинктивно обхватили меня за талию и тогда мы стали двигаться, двигаться в такт, как единое целое, и я снова потерялся. Я увидел, как глаза Харпер расширились, а затем она зажмурилась, и стон наслаждения сорвался с ее губ. И тогда я взорвался, волна за волной, пока хватало дыхания, после падая рядом с ней. Мы оба задыхались, я притянул ее к себе, она прижалась ко мне всем телом, и я ласково поцеловал ее в лоб. Мы лежали, пока наши сердца возвращались в нормальный ритм.

Я посмотрел на нее, такую нежную при свете свечи. Ее губы слегка распухли от поцелуев, а глаза были слегка влажные.

– Я не могу перестать смотреть на тебя, – сказала она, и ее пальцы коснулись моего живота. – Глазами, или изучать руками.

Если бы девушка могла заставить сердце парня растаять, то именно этой фразой она только что сделала это. Я заложил ей волосы за ухо.

– Я здесь, – пробормотал я.

Она склонила голову.

– Что ты имеешь в виду?

Я провел пальцем по ее губам.

– Я искал тебя всю мою жизнь.

Она улыбнулась такой улыбкой, которой я еще не видел, положила мою голову себе на грудь и я заснул самым спокойным сном в объятиях Харпер. Она нежно водила пальчиком по моей коже, по волосам, целовала в висок. Исцеляя меня.

Едва занялось утро, я проснулся, все еще в объятиях Харпер, и когда я поднял свой взгляд, ее широко раскрытые глаза смотрели на меня, наполненные удивлением.

– Я же говорила, что не могу перестать смотреть на тебя, – она улыбнулась, затем нахмурила брови. – У меня все болит.

Я медленно улыбнулся.

– Это нормально.

– У тебя…у тебя такой большой член.

Я приподнял бровь.

– Так все девочки говорят?

Она бросила в меня подушкой.

– Я серьезно! – затем она опустила глаза вниз, увидела мою эрекцию. – Ого.

Я не мог сдерживаться, потому рассмеялся. Ее роскошное тело звало меня, но я знал, что нужно время, чтобы у нее там внизу все зажило, иначе я сделаю ей больно.

– Пойдем готовить блинчики.

– Пойдем.

Я подумал, что неплохо было бы для начала принять холодный душ, но отмел эту идею и дал ей одну из моих футболок. Она была ей практически до колена, но выглядела Харпер в ней просто восхитительно. Пока я готовил блинчики, она сидела на столешнице, затем мы вместе позавтракали на диване. Это было так…так нормально. Так правильно. Как будто все то дерьмо и ад, через которые я прошел в детстве, привели меня вот сюда, к этой девушке, к той, которая исцелит меня.

Выходные пролетели слишком быстро. Я не мог отвести глаз от нее или отнять рук. Да я практически чувствовал себя девственником рядом с ней. С Харпер все было по-другому, не так, как со всеми другими девушками, которые у меня были. С Харпер все было уникально. Особо. Она заполняла ту пустоту, которая всегда была со мной, пустоту, которая, как я думал, не заполнится никогда. Я ни разу никого не подпускал так близко, не позволял видеть себя настоящего. Было так легко пустить Харпер. Так чертовски легко. И что теперь? Когда она там? Я не хотел, чтобы она уходила. За всю свою жизнь я любил лишь двоих – Кэти и Бракса. Теперь же, впервые в жизни, я понял, что у меня в сердце еще есть место. Понимание этого заставило меня задуматься, задуматься о будущем. Ведь если я хотел быть с Харпер, нужно было покончить с числами. Как, черт возьми, я это сделаю?

В воскресенье днем Оливия с Браксом вернулись. Мы вышли на улицу, чтобы встретить их.

Оливия, с рюкзаком за плечами, слезла с байка Бракса и стала расстегивать шлем. Бракс последовал ее примеру.

– Как дела, брат? Коротышка?

Я притянул Харпер ближе к себе.

– Отлично.

Оливия улыбнулась.

– Последние несколько десятков миль я чувствовала, как у Бракса урчит живот, – сказала она и посмотрела на Харпер. – Мы…мы собираемся поехать в пиццерию. Поедешь с нами?

Я почувствовал, как она напряглась, но затем заметил, как Харпер выдыхает, медленно, успокоительно. Это чувствовал только я, больше никто.

– Было бы здорово, Оливия, – медленно и нерешительно сказала Харпер. – Спасибо.

Оливия улыбнулась мне. Я не смог сдержаться, потому улыбался как идиот во весь рот. Оливия просияла, как будто сделала величайшее открытие. Окончательный прорыв. Харпер посмотрела на меня и ее глаза сияли.

Она согласилась пойти и по какой-то причине я понял, что это важное изменение, важная веха в жизни. Я не мог понять, почему она никогда не соглашалась, даже если это был просто ужин с друзьями. Меня беспокоило, что она очень мало ела. Все выходные я чувствовал и слышал, как ее живот урчит от голода, но когда я предлагал поесть, она говорила, что не голодна. Ей не нужна было еда, ей нужен был я. В этом плане она была голодна, очень даже, от этого я улыбался, но все же беспокоился. Я знал, что она доверяет мне, но большая темная комната, полная тайн и секретов Харпер, все еще была закрыта для меня. Надеюсь, однажды она пустит меня туда.

Но сейчас она приняла приглашение Оливии и даже согласилась показаться со мной на людях. Еще одна веха. Я проломил, по крайней мере, внешнюю стену, которую она тщательно построила вокруг себя, и это здорово. Позже днем я ждал ее в гостиной сестринства Дельта, пока она побежала наверх переодеваться.

Именно тогда я услышал то, чего хотел бы не слышать.

– Я все еще думаю, что Харпер ошибается, – сказала девушка, она и еще двое других девушек стояли у камина, а я стоял у входной двери и они не видели меня, а даже если бы и видели, то, вероятно, они не в курсе, что я жду Харпер. – Она же сама придумала пари, она хотела отомстить Каппам, и этот лузер, брат Бракса Дженкинса, был ее выбором, подопечным, объектом для реформации.

У меня все внутри замерло. Может быть, я не так их понял?

– Я слышала, как она говорила Мерфи, что он не вариант. – сказала другая. – Что его невозможно изменить и она не хочет попасть в неприятности из-за него. Ха, думаю именно поэтому Харпер и отозвала пари. Она просто не хотела проиграть.

– Возможно, – ответила другая девушка. – Если меня кто спросит, то я считаю, что это все неправильно, и пари нужно вернуть. Она наш президент, но мы должны отомстить за Оливию и Марси.

Я услышал достаточно.

Я что, был частью дурацкого розыгрыша?

Я не оглядывался, не смотрел на девушек.

Я просто пошел подальше оттуда.

Глава 20. Сломанная

Спустившись с лестницы, я увидела, что Кейн уходит.

Почему он уходит?

– Эй, Харпер, привет, – это была Анна. – Привет, – сказала я и пошла к дверям. Кейн был на полпути к своему грузовику. – Кейн! – позвала я, но он не остановился, и я пошла быстрее. – Кейн, подожди!

Он остановился, но стоял ко мне спиной. Даже когда я подошла к нему, он не повернулся. Его широкие плечи опустились, как будто на спине была гиря, взгляд был направлен вниз. Бракс с Оливией стояли возле байка Бракса и издали наблюдали за происходящим, оба были обеспокоены.

Наконец Кейн повернулся ко мне. В его глазах цвета кофе плескалась боль.

– Пари, Харпер? Вот кем я был для тебя? Экспериментом?

Страх парализовал мои голосовые связки. Он не кричал, даже голос не повысил, но вот его глаза, они словно выплескивали все эмоции на меня.

– Нет, о, нет, Кейн. Как…как ты узнал?

Гнев вспыхнул в его глазах.

– Так это правда? – он говорил спокойным голосом, но внутри него все кипело. Гнев и боль. Оба этих чувства я ощущала как свои собственные.

Я кивнула.

– Да.

Он смотрел на меня своими кричащими глазами.

– И что, никаких оправданий, объяснений не будет?

– Нет, – тихо ответила я. – Пари было. В самом начале – да, но потом я…

Он покачал головой.

– Я не хочу это слушать, Харпер, – он развернулся, открыл дверцу грузовика, затем повернулся обратно ко мне, наклонился к уху. – Я. Верил. Тебе, – сказал он резко, выделяя каждое слово. Его глаза зло смотрели на меня, такого взгляда у него я еще не видела. Я хотела все ему объяснить, хотела сказать, как он был не прав, хотела сказать, как я была не права, когда придумывала это пари, но я не могла этого сделать. Я знала, что это просто бесполезно. Он молча отвернулся, сел в машину, завел двигатель и уехал прочь, даже не взглянув на меня.

Внутри я дрожала. Живот скрутило, я не могла дышать.

Что же я наделала?

Я уставилась на быстро удаляющиеся задние габаритные огни его машины и смотрела, пока они вовсе не скрылись из виду. Боль охватила меня, она была просто ужасной – давно я не испытывала такой боли.

Оливия подбежала ко мне.

– Харпер, что случилось с Кейном?

У меня онемели губы. Я стояла и дрожала, боль была такой сильной, что мне хотелось разделиться на части. Я даже не могла заставить себя посмотреть на нее. Я могла лишь смотреть туда, куда уехал Кейн.

– Это…это я виновата, – тихо сказала я, Бракс подошел вплотную к нам, но молчал. – В начале семестра я придумала план, как отомстить Каппам за их ежегодные пари, – медленно проговаривала я каждое слово. – За то, что они сделали с тобой, а затем с Марси Уотерс в этом году, – я вздохнула, Оливия и Бракс внимательно меня слушали. – Я придумала план реформации, ответное пари, чтобы отомстить Каппам, – я наконец смогла посмотреть на Оливию. – Преображение плохого парня. – Господи, как же глупо

это звучало сейчас. – Трое из нас выбрали себе подопечных для улучшения, – я вздохнула. – Кейн был моим.

– Господи Иисусе, – пробормотал Бракс. – Грейси, пойдем, – он развернулся и пошел к своему байку, сердитым, быстрым шагом.

– Он просто защищает своего брата, – сказала Оливия.

Я покачала головой.

– Я не виню его, – сказала я. – Я была полной дурой.

Оливия положила мне руку на плечо и улыбнулась.

– Просто дай ему немного времени, Харпер, – сказала она. – У таких вещей есть срок годности,– затем она развернулась и пошла к Браксу, села на байк, надела шлем и они уехали. Я наблюдала за исчезающим вдали габаритным огоньком. Я стояла под фонарем на парковке возле дома “Дельт”, ночной воздух окутал меня, и хотя вокруг были люди, а из дома “Капп” доносилась музыка, я все равно чувствовала себя ужасно одинокой.

Я оставалась на улице, позволив декабрьскому воздуху морозить мои руки, щеки холодом. Как я могла быть такой дурой? Нужно было все рассказать Кейну давным-давно. По крайней мере, о том, что я его выбрала и что собираюсь все отменить. Вместо этого я просто все пустила на самотек, отозвала пари и благополучно забыла про него. Я позволила своей новообретенной радости с Кейном поглотить меня так, что я потеряла бдительность. Бдительность во всем.

Как я могла так с ним поступить? Я ведь знала, через что ему пришлось пройти. А своими действиями я сделала ему еще больнее. Была ли Оливия права? Пройдет ли это само? По какой-то тошнотворной причине я думала, что нет. Кейн был тем парнем, который дает лишь один шанс заработать его доверие. И когда ты его получаешь, то действительно этого заслуживаешь.

А что если ты его теряешь? Тогда все. Доверия больше нет.

Так же как это было со мной.

Слезы наполнили мои глаза и я позволила им свободно падать, я не могла их сдерживать.

Я порвала на мелкие кусочки все то, что было у нас с Кейном.

Наконец, я вернулась в дом, поднялась по лестнице в свою комнату. Уколы голода ушли. Я переоделась и забралась под одеяло, повернувшись на бок.

В душе я чувствовала, что это был последний раз, когда я видела Кейна МакКарти.

Закрыв глаза я плакала и плакала, пока не уснула.

Прошло три дня, за все это время я ни разу не видела грузовика Кейна на территории кампуса. Он свернул все свои дела, и даже если все еще был в городе, то больше не появлялся в университете. Я блуждала по коридорам с лекции на лекцию, с собрания на собрание, изо дня в день, на автопилоте. Я звонила ему, но он не брал трубку. Я писала и смски, но на них он тоже не отвечал. Это были самые длинные три дня моей жизни. Новообретенная свобода, которую я почувствовала с Кейном, постепенно ускользала, и мои старые страхи вернулись. Снова вошли в мою жизнь, не спросив разрешения. Они просто взяли и…вернулись. Может быть, с новой силой. У меня совсем пропал аппетит, я даже не могла съесть одно блюдо в день. Мне было холодно изнутри. Пусто. Пусто без Кейна. Я скучала по нему. И мое сердце болело от того, что

я стала причиной боли Кейна. Его слова преследовали меня в течение дня, но больше ночью.

Я. Верил. Тебе.

Он открыл мне свою душу – больше, чем кому бы то ни было. А я в ответ выбила почву у него из-под ног. Чувство вины захватило меня, мне было очень сложно поддерживать маску, которую я все два года успешно носила в Уинстоне. Три дня. Я больше не могу это терпеть.

Наконец, я набралась смелости пойти к Браксу. Внутри у меня порхал ком бабочек. Мысль о встречи с Кейном лицом к лицу пугала меня. Но я должна была это сделать.

Когда я подъехала к квартире Бракса, мое сердце упало – грузовика Кейна не было, зато Бракс и Оливия оба были дома. Прежде чем я добралась до двери, чтобы постучать, они оба вышли на крыльцо.

– Он уехал, милая, – сказал Бракс. – Ему очень больно, но я предполагаю, что ты и так это знаешь.

Я кивнула и слезы обожгли мои глаза.

– Я не хотела причинить ему боль.

Оливия взяла меня за руку.

– Бракс, должно быть, забыл, что значит быть на твоем месте, – мягко сказала она. – Так ведь, Бракс?

Он вздохнул, потер подбородок.

– Послушай, Харпер, – сказал он. – Я знаю своего брата, он никого к себе не подпускает, держит всех на приличном расстоянии, – он покачал головой. – Но он впустил тебя, ты достучалась до него, а от этого боль лишь сильнее, – он притянул к себе Оливию. – И да, я знаю, каково быть на твоем месте. Это чертовски отстойно.

Слеза скатилась по моей щеке.

– Я никогда не хотела, чтобы так все получилось, – сказала я, посмотрев сразу на Оливию, затем на Бракса. – А он…он уехал из Техаса?

– Я почти уверен, что да, – сказал Бракс. – Но не могу сказать точно, Кейн мне не отчитывается, он полностью самостоятелен и не отвечает на мои звонки, так же как и на твои, – Бракс притянул меня к себе и заключил в свои медвежьи объятия, чем меня ужасно удивил. – Дай ему немного времени, милая, – посоветовал он и поцеловал меня в макушку. – Увидишь, что будет.

Я кивнула.

– Спасибо, – я посмотрела Браксу в глаза. – Я тогда его совсем не знала, думала, что он просто…случайный парень-плохиш, которого неплохо было бы изменить.

Бракс улыбнулся.

– Ну, это не так уж и далеко от истины, не так ли?

– Только вот он совсем не случайный, – сказала я и посмотрела на Оливию. – Простите меня.

Она обняла меня.

– Все в порядке, Харпер. Я понимаю, почему ты это сделала.

– Он не отвечает на мои звонки, – сказала я и мой голос сорвался. – Я просто…мне так жаль.

Оливия посмотрела на меня.

– Если это и правда судьба, – сказала она и улыбнулась мне. – То все будет в порядке. Просто верь.

Я посмотрела в мудрые глаза Оливии, я была так благодарна ей за дружбу.

– Спасибо, Оливия.

Сказав это, я ушла, мое сердце сжалось от боли, от страха.

Страха того, что я больше никогда не увижу Кейна. И что я вместо реформации и улучшения сделала ему лишь хуже.

Завтра будет праздник, событие года, к которому у меня не лежит душа. Абсолютно. Но тем не менее, я помогала со всем, и сделала все, что от меня требовалось для подготовки. Дом “Дельт” подавал десерты, я стояла на кухне рядом со своими сестрами и подавала чизкейк с миндалем и вишней, одетая в элегантное красное бархатное платье с длинным рукавом, серебряным лифом и подпоясана праздничным фартуком. Играла рождественская музыка, Дельты нарядили маленькую ель, которая стояла в углу комнаты и мелькала разноцветными огоньками. Повсюду висели гирлянды, ей же были увиты перила лестницы. Я улыбалась, накладывая кусочки торта в пластиковые одноразовые тарелки. Мерфи стояла рядом со мной, поливая каждый кусочек сливками и добавляя вишни. Она остановилась и посмотрела на меня.

– Что-то не так, – сказала она. – Я знаю, что много времени провожу с Джошем, но теперь я вижу. Ты поскользнулась.

Я посмотрела на нее и слабо улыбнувшись переспросила:

– Поскользнулась?

– Да, – сказала она. – Произошел возврат к старой Харпер Бель. Понимаешь? К той, которая была ДО Кейна.

Последняя пара прошла мимо меня с тарелками, каждая Дельта шла под руку с парнем из братства, все были одеты в праздничную, яркую одежду. Положив последний кусочек чизкейка, Мерфи поставила на стол бутылочку со взбитыми сливками и потянула меня за руку.

– Пойдем, – сказала она.

– Куда? – спросила я.

– Наверх, – она посмотрела на меня через плечо. – Время исповеди, милая.

Я рассказала Мерфи практически все, что произошло между мной и Кейном сидя на кровати Мерфи. Включая избиение Кейна, а также о том, что он узнал про пари, остальное я все же оставила при себе.

– Чепуха, – прошептала она. – Черт возьми, Харпер, мне так жаль. – она сжала мою руку – Он вернется. Я готова поставить на кон свою жизнь, – она улыбнулась. – То, как этот парень на тебя смотрит, ух, простое недоразумение в стенах женского сообщества не позволит ему вот так просто уйти.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю