Текст книги "Крид: Советник Соломона (СИ)"
Автор книги: Сим Симович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– А знаешь? Я соглашусь. – И крепко пожимаю его руку в знак соглашения и слышу, как что-то хрустнуло у демона.
Его рука ощущается холодной и твердой, как мрамор, а по его лицу пробегает едва заметная гримаса.
– Отличный выбор, – произносит он с нескрываемой удовлетворенностью. – Но помни, что сделка никогда не бывает за банальное «спасибо».
– Я в курсе, – отвечаю я, не отрывая взгляда от его глаз.
– Тогда давай определим условия и какого бога для начала ты принесёшь мне в жертву, – говорит демон, и в его глазах загорается зловещий блеск.
Я понимаю, что ситуация серьёзная, но у меня нет другого выхода на данном этапе моего жизненного пути под властью чёртовой книги.
– Послушай, – говорю я, и в моих словах звучит твердость. – Ты получишь свою плату. Но и я получу своё.
Демон игриво улыбается.
– Отрадно это слышать, – отвечает он. – Теперь нам нужно только определить детали.
Де Сад снова наклоняется ко мне, и в его глазах появляется не улыбка, а просто бесстрастное холодное выражение.
– Я жду твоих предложений, не человек.
– У меня есть план. И он, как и всё гениальное, прост. Так, для начала я попрошу у тебя лишь возможность заключать сделки по твоему образу и подобию. – Он осклабился, уловив мою пародию на себя. – Ну а дальше я обрету свободу, а ты своего «бога». – Следом копирую его оскал.
– Так ты хочешь стать частью моей франшизы? – демон впервые удивился, но, кажется, остался доволен и уже не спешил разрывать «рукопожатие», явно задумавшись о чём-то своём, но спустя пару секунд он всё же удостоил меня честного ответа. – А знаешь? Я соглашусь! – его глаза вспыхнули от магической силы, подтверждающей наши «равные» права в любом начинании, и я почувствовал, как толика его силы передалась и мне, ну а моя голая мощь ушла довольному от такого расклада демону.
Шаманизм и ничего лишнего ну или почти II
Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни
Ницше
***
Покончив с демонической сделкой и заключив такую же с Еленой, но на других условиях, я остался доволен и, не скрывая улыбки, покинул пекарню. Полуденное солнце уже во всю занимало собой небо, и Гондэр всё стремительней накалял, и духота приятно грела мою тёмную душу. Насвистывая лёгкий мотив, я покинул город и направился в поисках пещеры или безлюдного места, ибо духовные практики шаманизма не любят лишних глаз, а уж духи молний и подавно спалят любого, кто покусится на их знания.
Воздух был плотным и насыщенным запахом пыли и смолы, которую используют для изготовления ладана в храмах. Я шёл по узкой тропинке, ведущей в глубину небольшого леса. Здесь могучие деревья, словно стремясь проткнуть небо, тонкими шпилями устремлялись вверх.
Пройдя немного, я наткнулся на небольшую поляну, где, словно огромные грибы, возвышались старые деревья, их ветви переплетались над головой, создавая полумрак. В центре поляны, под одним из самых толстых из них, я увидел небольшой пень, словно вырезанный кем-то трон из цельного дерева. Он был покрыт узорами, выжженными огнем, и, казалось, излучал тепло.
«Отличное место», – подумал я, с удовлетворением осматривая пень. Здесь можно было спокойно уединиться, спрятаться от палящего солнца и начать свои практики. Но прежде, чем я успел сесть на пень, из-за дупла выскочила стайка ворон, с оглушительным карканьем кружа над моей головой. Они напоминали черных призраков, а их крики – злобные предзнаменования.
– А ну пошли прочь! – рыкнул я, выпуская лёгкое пламя из рук, как заправский фокусник.
На несколько секунд вороны замолчали, словно прислушиваясь к моим словам. Потом, словно по команде, они взмыли в воздух и улетели вглубь леса, оставив меня одного на поляне. Я вздохнул с облегчением, сбросил с плеч мешок и направился к пню.
«Надеюсь, в этот раз никто не помешает», – прошептал я, уже чувствуя, как моя душа начинает спокойно настраиваться на ритм природы.
Угрюмо читая мантры на изменения погоды, я призвал бурю, и небо стало резко мрачным, и засверкали молнии, и слышался гром, как рокот недовольного духа, чьим вниманием я таки завладел. Пара минут усердных мантр, и молния ударила в паре метров от меня, а затем во вспышке света появился и пурпурноглазый блондин, что недовольно хмурил брови.
Он был высок и строен, с белыми, как снег, волосами, собранными в свободный хвост. Пурпурные глаза заблестели ярче, и в них появился не только яркий цвет, но и новая, дикая жизнь. Зрачки мгновенно сузились, становясь вертикальными, словно у кошки, готовой к броску.
– Кто посмел потревожить мой покой? – проревел он голосом, похожим на раскаты грома.
– Ты говори, да не заговаривайся, дух, – мой голос также ничуть не уступал ему. Я чувствовал, как в моем теле накапливается сила, готовая вырваться наружу, подобно молнии, которая только что ударила в землю.
– Какая дерзкая букашка… – вокруг тут же запахло озоном и послышался треск электричества. Дух, словно огненный вихрь, закружился вокруг меня, его пурпурные глаза загорались яростным блеском.
– От искорки слышу. – усмехаюсь в ответ, видя лёгкое недоумение духа. Я не боялся его гнева. Моя решимость была подобна стали, закаленной в огне.
– А вот это обидно было, – прогудел он, и его голос, словно раскаты грома, пронесся над лесом. В одном движении он укутался в халат из ядовито зелёного мха, который казался живым и дышал. На голову он повесил венец из веток ближайшего дерева, украшенный яркими цветами, что сияли в лучах солнца.
– Так чего тебе надо, собака? – продолжил интересоваться дух, и его тон стал более угрожающим.
– Я пришёл забрать твою силу, – спокойно отвечаю ему, не отводя взгляда от его пурпурных очей.
Дух взорвался смехом, который был похож на треск молний. Он откинул голову назад, закрыв глаза, и его смех разносился по лесу, отражаясь от стволов деревьев и переплетаясь с шумом ветра.
– А ты забавная букашка. И как же ты хочешь забрать мою силу? – ему искренне было интересно.
– Я предлагаю тебе вызов. Дай мне свою силу, и я убью бога, создавшего людей! – Агрессивно сверлю взглядом задумавшегося духа.
– Амбициозная букашка… Что ж хорошо. Сделка! Ты получишь мою силу, но если не справишься то я расплавлю тебя на атомы! – пророкотал дух и мы пожали руки.
Бирюзовые всполохи магии, подобные живым существам, извивались в воздухе, танцуя вокруг нас. Их нежное свечение окрашивало все вокруг в причудливые оттенки зеленого и синего, создавая фантасмагорическую атмосферу. Воздух наполнился сладковатым ароматом, напоминающим одновременно спелые цитрусовые и влажную землю. Сделка, заключенная в этой нереальной обстановке, была словно сама по себе волшебным ритуалом.
Дух, изначальный хозяин силы молнии, вихрем пронесся сквозь меня, оставляя на моем теле неотъемлемую печать – кривую молнию, словно выжженную на моей грудной клетке. Ощущение было одновременно острым и сладостным: будто тысячи игл пронзили мою кожу, но не причинили боли, а лишь принесли небывалую силу.
Мое тело словно зарядилось энергией, а разум погрузился в вихрь ощущений. Я чувствовал, как сила молнии – живая, пульсирующая – заполняет меня, проникает в каждую клетку. Все вокруг замерло.
Мир вокруг закружился в бешеном танце, превращаясь в хаотичный водоворот цвета. Я чувствовал, как мои мысли и тело сливаются в одно целое, подчиняясь стремительному полету. В одно мгновение – и вот я уже не там, где был, а на другом конце света, у самого сердца Африки, в царстве народа йоруба.
Земля под ногами, уже не твердая, а мягкая, словно влажный песок, приглашала к себе. Вокруг стояли высокие пальмы, их листья, как зеленые перья, шелестели на ветру, создавая волшебный звук. В воздухе пахло влажной землей, спелыми фруктами и нежными цветами.
Воздух был пропитан ароматом жасмина, который раскрывался во всей красе в темноте ночи. Я видел, как яркие бабочки с узорами на крыльях порхали между ветвей деревьев. Жизнь вокруг меня бурлила, и я чувствовал себя частью чего-то большого и непостижимого.
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густой полог листвы, как волшебные кисти, что рисовали на земле причудливые узоры света и тени. Они освещали гигантские листья фикусов, на которых застыли капли росы которые переливались, подобно драгоценным камням. Чуть дальше виднелись яркие цветы орхидей с их нежными лепестками, будто вырезанными из фарфора.
В воздухе царило оживленное движение. Птицы с оперением, испещренным яркими цветами, перекликались друг с другом, создавая непередаваемую мелодию джунглей. Обезьяны с громким визгом перепрыгивали с ветки на ветку, иногда падая на землю с шумом, который отдавался эхом в глубине леса.
Где-то вдали раздавался грохот, подобный небесный гром, но это были не грозовые тучи, а шаги больших зверей. Я представлял себе мощных слонов, пробирающихся сквозь джунгли, или львов, охотящихся в тени деревьев. Эти звуки были как напоминание о том, что в этом месте жизнь кипела в своем собственном ритме, не зависящем от человеческих желаний и требований. И подобный расклад вполне меня устраивал, ибо природа есть гармония, и это хорошо!
Я бродил по диким джунглям, словно странник в неизведанном мире. Высокие деревья, сплетенные лианами, создавали непроницаемый полог, отгораживающий меня от солнца и открывающий тайны джунглей. В глубине леса я слышал шепот ветра, который проносился сквозь листву, и шум реки, словно музыка, сопровождавшая мои шаги.
Иногда я выходил на тропы, которые вели к небольшим населенным пунктам народа йоруба. Эти тропы, утоптанные поколениями, петляли сквозь джунгли, словно змеи, извивающиеся в густой зелени. Листья, переплетенные лианами, создавали зеленый купол, сквозь который пробивались яркие лучи солнца. Воздух был пропитан ароматом влажной земли и цветов.
Вдали я увидел небольшую деревню. Деревянные домики, украшенные резными узорами, стояли под пальмами, словно затерянные в зелени оазисы. Дома были построены из темного дерева, и их крыши были покрыты пальмовыми листьями. Стены украшали яркие росписи, изображающие мифических зверей и богов.
Старики, одетые в яркие одеяния, сидели на верандах и курили трубки, вдыхая густой дым, будто общаясь с духами предков. Дети бегали по улицам, смеясь и играя в разные игры. Женщины, одетые в яркие платья, готовились к вечеру. Они мыли посуду в глиняных кувшинах, варили еду на кострах, плели корзины из травы.
И я чувствовал их спокойствие, их гармонию с природой. Они жили в ритме джунглей, в согласии с их тайнами. Их жизнь была проста и красива. Их глаза смотрели на мир с мудростью, а их руки были искусно умелыми. Понял, что эти люди хранили в себе древние знания, тайны своих предков. Их жизнь была связана с природой, с землей. И я хотел узнать больше об их мире, об их истории и богах.
Я старался прислушаться к тихим шепотам века, к незаметным следам божественного, что могли бы остаться в этой земле. Я пытался вынюхивать божественную суть, ту невидимую ниточку, которая связывала их с прежними богами. Я искал её в их песнях, в их танцах, в их рассказах о мифических существах и героях.
Но местные уже давно позабыли о своих божествах. Их верования были покрыты пылью времени. Влияние европейцев и арабов еще не достигло этих глубинных джунглей. Здесь еще царствовали старые традиции. Я видел, как молодые люди, одетые в кожаные набедренные повязки, с копьями в руках, с небрежностью в движениях относились к традициям предков. А старики, сидящие на верандах, с грустью взирали на этот мир, полный изменений.
И я понимал, что в этом мире все течет и меняется, и боги не являются исключением. Но я также чувствовал, что нечто древнее и могущественное все еще живет в этой земле, в сердцах людей, в недрах джунглей. И я решил продолжить свой путь, искать отголоски божественной сути, где бы она ни скрывалась.
В глубине джунглей, где солнце пробивалось сквозь густую зелень листьев, я видел христианские кресты, вбитые в землю перед домиками. Они стояли там, как немые свидетели изменения веков. Я слышал мусульманские молитвы, доносящиеся из тропических рощ, где деревья переплетались с лианами, а воздух был пропитан ароматом влажной земли и цветов.
Христианство и ислам медленно, но проникали в глубь Африки, но они не смогли полностью вытеснить старые верования. Я видел, как местные жители сочетают христианские ритуалы с древними традициями своих предков. Они молятся христианскому богу, но в то же время почитают духов предков и самой природы.
Старые боги, которые когда-то властвовали над этой землей, уже давно оставили ее. Их храмы были разрушены, а их имена почти забыты. Но их дух все еще витал в воздухе, в шуме листьев, в пении птиц, в загадочных рассказах о мифических существах и героях.
Жрецы, одетые в яркие одеяния, утверждали, что боги все еще среди них. Они проводили ритуалы, приносили жертвы, молились о дожде и о хорошем урожае. Но я чувствовал пустоту, которую ничто не могло заполнить. Я видел в их глазах не веру, а отчаяние, и в их голосах не молитву, а мольбу о помощи.
Я понимал, что боги уже давно оставили эту землю, но их дух все еще живет в сердцах людей, в их верованиях, в их традициях. И я решил продолжить свой путь, искать отголоски божественной сути, где бы она ни скрывалась.
В этих джунглях была ощутима древняя сила, но она была уже не божественной. Она была силой природы, которая жила своей жизнью, не зависящей от человека. Я чувствовал её в густом воздухе, насыщенном влажной землей и запахом гниющей листвы. Я чувствовал её в мощных корнях деревьев, проникающих в глубину земли, в грохоте водопадов, в реве диких зверей.
И я понимал, что мои поиски божественного суть могут привести меня не к небесам, а к сердцу этой загадочной и беспощадной природы. Я воображал себе древних богов, которые когда-то управляли этой землёй, но теперь они остались лишь воспоминанием в памяти людей. Их сила была поглощена природой, и она теперь жила своей жизнью.
Однажды, бродя по джунглям, я увидел необычный рисунок на дереве. Это была древняя картина, изображающая бога с головой льва и телом человека. Я почувствовал в этом месте нечто необычное, нечто мощное. Я пошел вдоль дерева, и оно привело меня к небольшой пещере, скрытой в глубине джунглей.
Внутри пещеры воздух был влажным и холодным, пахло сыростью и землей. Стены были усеяны странными светящимися грибами, чьи споры висели в воздухе, щекоча ноздри. Я двинулся вперед, ощущая необычную тяжесть в ногах, словно меня притягивала неизвестная сила.
Внезапно из темноты выскочили несколько существ. Их тела были покрыты густой шерстью, а лицами они напоминали зверей. Зверолюды с дикими криками бросились на меня, но я был готов. Молния срывалась с моих рук, образуя ослепительные вспышки, которые прожигали их до хрустящей корочки.
Я продолжил свой путь, все больше и больше углубляясь в пещеру. Тропа вела вниз, к сердцу земли. С каждым шагом воздух становился все более влажным и тяжелым. Я слышал шум подземных рек и грохот каменных обвалов.
Пещера, которая прежде казалась мне мрачной и безжизненной, внезапно раскрылась передо мной, словно огромная пасть, готовая меня поглотить. Но вместо этого я увидел невероятное зрелище – подземный город, освещённый таинственным светом.
Огромные грибы, будто гигантские светящиеся цветы, расползались по всей пещере. Их шляпки разных размеров и форм, от небольших округлых светильников до гигантских столбов, достигающих потолка, были окрашены в нежные оттенки зеленого и голубого. Они пульсировали переливающимся «электричеством», создавая эффект волнующегося моря, которое отражалось в гладких стенках пещеры.
Свет от грибов был не ярким, а мягким, создающим атмосферу таинственности и волшебства. Он окутывал всё вокруг нежным сиянием, не слепя, а приглашая в этот загадочный мир. Будто здесь время замерло, и никто не трогал эту идеальную гармонию света и тени.
Воздух был насыщен ароматами грибов и земли, с лёгким цветочным оттенком. Этот аромат был тяжёлым, но в то же время бодрящим. Казалось, что здесь дышишь не просто воздухом, а самой жизненной силой земли.
Город был выстроен из давно остывшей магмы. Камень был темным, как ночь, но в свете грибов он переливался красноватыми и золотистыми оттенками. Дома были уютными и простыми, с плетёными дверями и окнами, украшенными узорами из дерева и ракушек. Крыши были покрыты толстым слоем земли и яркими цветами.
По улицам бродили существа разных видов: люди, зверолюды и даже существа, которые походили на мифических драконов с человеческим телом. Люди были разных рас, с темной кожей и яркими глазами, с длинными волосами, заплетенными в косы и украшенными перьями. Зверолюды были покрыты шерстью разных цветов, с хвостами и когтями. Драконы были огромными, с крыльями, покрытыми чешуей, и человеческими руками и ногами и телом.
Все они смотрели на меня с любопытством и недоверием. Они останавливались, чтобы посмотреть на меня, шептали друг другу и указывали на меня пальцем. Я чувствовал на себе их взгляды, и я не знал, что меня ждет. Я был чужаком в этом мире, и я не знал, как меня примут. Но всё это было и неважно, ибо моя цель – лишь божественная душа для закрепления сделки и просто хороших отношений с одним демоном, ну и, в конце концов, охота на бога – это всегда интересно.
Задумчиво остановился у въезда в город и посмотрел на это чудесное место. И уже чувствовал, что попал туда, где царит волшебство, где грань между реальностью и фантазией стирается. Но моё путешествие только начинается, и с нетерпением ждал, какие удивительные открытия и приключения ждут меня в этом удивительном городе.
Теперь осталось понять, понимают ли местные мой язык или я их, и наладить первичный контакт, ибо я даже представить себе не могу, где в этом «грибном» царстве-государстве искать хоть какого-то даже заваляющегося бога. Но тут что-то мазнуло моё восприятие, я и направился прямо к ближайшему бару, что по запаху продавал пальмовую настойку или палёную настойку, тут как посмотреть. В центре зала за барной стойкой сидел смуглый мужик в белоснежных одеждах и какой-то шторкой на лице, что, видимо, и позволяло ему столь бесстыдно нажираться в одно лицо. Но мне как-то до звезды, кто и чем заливает своё горе, моя цель – лишь выполнение сделки и утоление собственного азарта. Не больше, не меньше. Так что, кажется, это он.
– Доброго денёчка, Обатала. Может, махнёмся? – нагло улыбаюсь, попутно пытаюсь хоть что-нибудь разобрать за этой его шторкой.
– Шёл бы подземьем и рекой, Белоснежка. Не видишь, что достопочтенный бог топит горе в пальмовом вине? – огрызнулся нужный мне бог.
Убийца богов
Бог создал человека, потому что разочаровался в обезьяне. После этого он отказался от дальнейших экспериментов.
Марк Твен
***
– Всё так же топишь горе в вине Обатала? – холодно обращаюсь к местному богу.
– Отстань, человече… – прогудел чернокожий здоровяк.
– Ну так и я не с пустыми руками. – уверенным движением достаю бутылку домашнего рома, что я специально нагнал на случай особенно важных переговоров, и был он чист, как слеза младенца, а по крепости мог уложить и слона, ну или в нашем случае бога.
– Тошно мне… – он принюхался. – Ты даже не человек? Что ж, значит, с тобой можно и выпить. – он удивился, но быстро принял сей факт.
Спустя пятнадцать часов и десять ящиков рома
– Ну не создал ты людей, и хрен бы с ними. Занятие это неблагодарное! – уверенно молвил я, подливая богу напиток в кружку. – Зато какое небо зафигачил. В Намибии так и вовсе сказка. – Я уверенно продолжал вешать на уши богу лапшу. – И вообще, раз ты настолько в унынии, то самое время сыграть. – Всё тем же уверенным движением достаю коробку с резными шахматами.
Бог сидел на табуретке, облокотившись на стол. Он задумчиво наблюдал за тем, как я подливаю ему напиток, но его взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно сквозь меня. Он казался усталым, измученным. Может быть, от бесконечного наблюдения за человечеством, а может, от неудачи в создании идеального мира.
– Не знаю, – пробормотал Бог, словно про себя. – Не играл уже очень давно.
Он взял кружку, сделал небольшой глоток и отставил её на стол.
– Но почему бы и нет, – продолжил он, словно пробуждаясь от задумчивости. – Раз ты так настаиваешь.
Он кивнул на шахматную доску, и я, с нескрываемым волнением, расставил фигуры.
Я расставил фигуры, и в воздухе повисла тишина. Мы сидели друг напротив друга, и в этой тишине слышался только шум ветра, проносящегося мимо огромных окон в небесный дворец. Бог взял черную ладью, и я почувствовал, как от его движения по доске побежали мурашки по спине. Он играл безупречно как бог.
– Ты очень хорошо играешь, – сказал я, наблюдая за его ходами. – Но я не сдамся.
– Сдаваться никогда не стоит, – ответил Бог, улыбнувшись темной улыбкой. – Но помни, что в этой игре я всегда буду на шаг впереди.
Он сделал еще один ход, и я почувствовал, как силы уже уходят от меня. Но я упрямо продолжал бороться, упорно ища свой ход, свой шанс на победу. Игра шла своим чередом, ход за ходом. Я чувствовал напряжение, но и некую уверенность, словно мои ходы были не случайными, а частью большего плана. И вот, в один прекрасный момент, всё было решено.
– Я выиграл.
Бог смотрел на доску, его лицо было нечитаемым. Он сделал небольшой глоток своего напитка, словно пытался усвоить произошедшее.
– Да, – произнёс он наконец. Его голос был спокойным, но в нём слышалось что-то новое, чего я раньше не замечал. – Ты победил.
– Как же так? – спросил я более ехидно. – Ведь ты же бог.
– Да, – ответил Бог. – Но я не всемогущ. Я не могу управлять всем. И порой я делаю ошибки.
– Ошибки? – переспросил я, не понимая.
– Да, – сказал Бог. – Я не могу управлять всем. Люди свободны в своих выборах. И иногда они делают что-то такое, чего я вовсе не ожидал.
– Но ты же бог, – сказал я. – Ты должен знать будущее.
– Я не знаю будущего, – ответил Бог. – Я только могу видеть возможности. И иногда я выбираю не ту.
– Что же теперь будет? – спросил я.
– Никто не знает, – ответил Бог. – Но я уверен, что мир продолжит существовать. И может быть, мы узнаем что-то новое о нем.
Бог встал с табуретки, и я почувствовал, как он смотрит на меня с уважением.
– Спасибо, – сказал он. – За игру.
– Как насчёт ещё одной партийки? – бросаю в спину уже уходящему богу, достав из кармана колоду карт.
– Тебе нечем меня удивить, не человек… – кидает в ответ Бог, но не оборачивается. Он уже у самого выхода из огромного подземного бара, стены которого украшены неземной мозаикой, а потолок усеян тысячами мерцающих кристаллов.
– Сыграем на суть! И если ты проиграешь, то перестанешь существовать. Чем не желанный покой? Но я заберу твою душу, духовную суть и титул бога. – произношу как бы невзначай, но в голосе слышится стальная уверенность. – Ну а я, если проиграю, то с меня ещё ром. Ну так что, ты меня уважаешь? – басовито интересуюсь в ответ, уже не уверенный в том, что Бог согласится.
Бог останавливается, его белоснежная улыбка впервые за весь вечер заполняет весь зал. В ней слышится вызов, ирония и нескрываемая радость от игры.
– Ром? Я согласен! – отвечает он, и его голос эхом отражается от стен бара.
Он возвращается к столу, и мы садимся друг напротив друга. На столе уже стоит небольшая горка ромовых бокалов, а воздух наполнен ароматом пряностей и ванильного сахара.
– Во что будем играть? – спрашивает Бог, разглядывая колоду карт.
– Что-нибудь простое, – отвечаю я, перемешивая карты. – Например, в «Пьяницу».
– «Пьяницу»? – Бог усмехается, но в его глазах уже нет иронии, а только интерес. – Хорошо. Ты знаешь правила?
– Конечно, – киваю я, раздавая карты. – По одной, и кто первым сбрасывает все, тот и выиграл.
Мы разложили карты перед собой, и Бог сделал первый ход. Его рука была быстрой и уверенной. Он сбросил туза пик, и я почувствовал, как в жилах заструилась холодная кровь. Он знал правила этой игры так же хорошо, как и правила Вселенной.
Но я не сдавался и ответил ему дамой пик, и мы продолжили игру. Ход за ходом, карта за картой. Я чувствовал, как напряжение растет с каждой минутой.
– Ты хорошо играешь, – сказал Бог, сбросив еще одну карту. – Но ты не можешь меня победить.
– Не стоит говорить заранее, – ответил я, сбрасывая карту и внимательно наблюдая за Богом. – Мы ещё не закончили.
В воздухе повисла тяжёлая тишина. Каждый раз, когда карта с громким стуком ложилась на стол, это звучало как удар молота. Мы играли не просто в игру, а в смертельную партию, где на кону стояли не только карты, но и судьбы всех участников.
– Уверен, что сможешь победить меня? – спросил Бог, и на его лице появилась мрачная улыбка.
– А я знаю, как победить, – сказал я, сбрасывая последнюю карту. – Я не всемогущ, но могу выиграть эту партию.
Бог посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. Он еще никогда не видел человека, который мог бы выстоять перед ним на равных. Он взял последнюю карту в руке, и его лицо покрылось потом. Он знал, что проиграл.
– Ты выиграл, – сказал он глухим голосом. – Но я не понимаю, как тебе это удалось.
– Я беру твою душу, – сказал я, вкладывая в эти слова всё моё величие. – И я беру титул бога. И всю твою суть.
Бог молча кивнул, и в этот момент над нами зависла тишина, густая и тяжелая, словно вся Вселенная затаила дыхание. Я почувствовал, как из его тела вырывается что-то невидимое, но ощутимое, словно энергия, и проникает в меня. Это была его душа, его суть, его божественность. В моих жилах забурлила неземная сила, и я ощутил, как моё тело наполнилось невероятной энергией. Мир вокруг засиял яркими красками, а звуки стали более отчётливыми.
– Ты не сможешь грамотно распорядиться этой силой, – сказал Бог уже слабым и неуверенным голосом. – Ты не готов к такой ответственности.
– Я уверен, что смогу, – ответил я с полной уверенностью в голосе.
И пока бог окончательно не растворился, я пожал ему руку, показывая, что сделка завершена.
Затем, переместив душу и суть в эбонитовый слиток, я призвал демона и даровал ему имя, что когда-то было моим титулом. Так дэ Сад обрёл «божественную» силу и сам стал Маликом. Демон остался крайне доволен нашей сделкой и посему был рад продолжить сотрудничество и почему-то всё удивлялся, как я сумел столь филигранно использовать его «навыки». Сам же демон хвалился тем, что подчинил какой-то план в Инферно и собрал первый легион из подконтрольных ему демонов. Малик занялся услугами частной демонической армии и предлагал свои услуги как королям, так и демонам, и был горд и доволен собой. Но подобное меня не интересовало. Однако! Поскольку то, чем владел он, также было и «моим», то я взял его легион на обкатку для пару десятков воин. Зара хотел подчинить Нубию? Так почему бы и мне не размяться, и «царю» будет приятно. Успокою его паранойю и продолжу интриги уже внутри двора. Дурное дело нехитрое, как известно.
Затем я вернулся к духу и попросту подчинил его, также забрал силу, следуя «букве» нашего договора, ибо сделка – это «святое». Но я вовсе не упивался силой, но скорость мне нравилась, ибо возможно оказаться в любой точке Африки по щелчку пальцев приятно согревало мою тёмную душу. Ну а молнии были прекрасным инструментом для менее разрушительного уничтожения, коли оно необходимо, так и для устранения прочих разумных и не особо существ. Магия – это классно, а уж когда ты подчинил себе великого духа, то и того лучше, но это всё лирика и пустой трёп. Одной голой силы бывает недостаточно, а «игра» может предотвратить битву, ведь кто знает, чем она кончится? А победителей не судят. Но есть нюанс. Убийство «бога» мне не оставят просто так, ибо, как я понял из наших пьяных посиделок, то весь пантеон Лоа вполне себе здравствует и переключился на другие миры и разумных, что более податливы для их манипуляций и игр, в отличие от неблагодарных людей, что охотно забывали традиции и своих истинных «господ».
Не желая возвращаться в Гондэр так быстро, я отправился в Рим, дабы нанести визит вежливости данным посланникам бога после встречи с другим.
Рим встретил меня полуденным солнцем, но не тем ласковым и щедрым, что палило в Африке. Здесь оно было каким-то бледным, нерешительным, словно за стенами древних домов пряталось от чужеземцев. Античная красота, воспетая поэтами, казалась мне холодной и неприветливой. Мраморные колонны, величественные статуи, мощёные площади – всё было словно окутано лёгкой дымкой, словно Рим сам чувствовал себя чужим в этом времени.
Лица людей, которые проходили мимо, казались мне закрытыми, непроницаемыми. Их невозмутимые лица, одетые в строгие одежды, не излучали никакой теплоты. Они двигались быстро, с целеустремленной поспешностью, будто боялись задержаться в этом городе, боялись заразиться его холодной красотой.
После раскаленной Африки всё казалось мне каким-то диким и промозглым. Не хватало солнечного тепла, той живительной силы, которая наполняла душу в Гондэре. Хотя и казалось, Рим – это прекрасно, но здесь я чувствовал себя ещё менее уютно, чем в Гондэре. Я был одинок в этом величественном городе, как капля воды на мощном мраморном памятнике. И хотя вокруг меня кипела жизнь, я ощущал себя затерянным в ее бесконечном потоке.
Множество торговых лавок и рядов буквально поглотили Рим. Они стелились по узким улочкам, взбирались на холмы, упирались в стены Колизея, как будто сами древние камни уступали место алчности и торговле. Папская область купалась в злате не только от индульгенций, податей и десятин, но и от щедрой торговли по всему Средиземному морю.
Товар шёл нескончаемым потоком – пряности из Востока, ткани из Индии, золото из Африки. Всё это перемешивалось с местными продуктами – вином, оливковым маслом, сыром, создавая густую, духовитую смесь запахов, где дух божественного перемешивался с запахом человеческих страстей.
Но их «власть» скрывалась в тенях. Открыто они порицали такое богатство, говоря о скромности и нестяжательстве. А вот за стенами домов во всю упивались плодами «трудов» своих. На столах блестели золотые приборы, на стенах висели бесценные картины, а в шкафах хранились шелковые одежды.
Пока я продвигался к папскому дворцу, меня окружали всяческие искушения. Мне предлагали купить духовный сан, и вовсе недорого. «Отобьете цену за пару лет», – утверждал сморщенный старичок в монашеской рясе, показывая мне маленькую карточку с изображением святого Петра и ценником, написанным на немецком языке.
Я проходил мимо лавки с иконами, где продавались не только святые образы, но и маленькие фигурки богини Венеры. Мне предлагали купить амулеты от злых духов и таблетки от всех болезней. Я видел, как у стен собора богатые купцы пересчитывали монеты, а рядом нищие просили милостыню.
