Текст книги "Ужин в «У Фокси» (ЛП)"

Автор книги: Сильвия Вайолетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 6

Люк

Когда Сайлас открывает дверь, все, что я могу делать, это только смотреть. Он только что вышел из душа. Его белая футболка плотно обтягивает его торс в тех местах, где он еще не успел высохнуть. Штаны низко сидят на его узких бедрах. Если бы мне пришлось угадывать, то я бы сказал, что под ними ничего нет. Черт. Я поклялся себе не трогать его. Я просто хотел рассказать все, что мне удалось узнать, но...

Да. У меня проблемы.

– Я не должен быть здесь. Дэнверс предупредил меня, но я обещал тебе раздобыть информацию. Я дал тебе слово.

– Да, – кивает Сайлас, – Меня он тоже предупреждал, но я сегодня немного безрассуден.

Насколько я могу судить, он стал безрассудным после нашей встречи, но он уже большой мальчик, и это уже его выбор – играть или не играть по правилам. Мне не нужен кто-то, кого я бы испытывал потребность защищать, или кто-то, кто бы вызывал у меня чувство вины.

– Хочешь пива? – спрашивает Сайлас, когда я вхожу.

– Да, было бы замечательно.

Он нервничает, и, когда он идет на кухню, до меня доносится запах его беспокойства. Он протягивает мне бутылку через барную стойку, а сам кладет на нее локти, оставаясь вне пределов мой досягаемости. Наверное, так лучше для нас обоих.

– Мои кузены перенесли свой главный штаб – место, где происходит продажа оружия и особо важные сделки – сразу после «смерти» моего дяди, – я изображаю пальцами кавычки при слове «смерть», и Сайлас фыркает, – Я выяснил, что теперь они базируются в доме Гэрри на озере – старшего из кузенов – но, как тебе уже известно, мне не удалось попасть внутрь.

– Тебя поймали на взломе.

– У чертового ублюдка был какой-то новый вид системы безопасности, который я не смог отключить, так что копы приехали быстрее, чем мне удалось пробраться в дом. Мой дядя был там, я чувствовал его запах.

– Как ты можешь быть так уверен в этом?

– У лис нет обоняния собак или медведей, но мы точно можем сказать, кто из нас был где-то, если поймаем его запах, но не то, чтобы это приняли бы как доказательство в суде.

На лице Сайласа появляется гримаса отвращения:

– И почему способности оборотней не признают доказательствами в суде?

Я закатываю глаза.

– Не думай, что это все, я узнал еще кое-что.

– Но как?

Я теряю нить разговора, засмотревшись ему в глаза. Они зеленые и такие яркие, и я хочу смотреть в них, видеть, как они расширятся, когда буду входить в него.

– Эм… Наверное, будет лучше, если я не буду говорить тебе этого.

– А Дэнверсу ты сказал?

– Я поделился информацией, но не способом ее выяснения.

– И он не настаивал рассказать больше?

– Ему нужны мои кузены, и он готов заключить со мной «союз», только бы поймать их. Я не могу соблюдать все законы, но по сравнения с ними, я святоша.

– Будь осторожен. Я не хочу, чтобы тебя арестовали.

– Я тоже, но я не могу это просто так оставить. Они что-то затевают. Что-то крупное.

– Сделку?

Я качаю головой:

– Не думаю. У меня предчувствие, что это гораздо больше, чем сделка. Я думаю, что они собираются объединиться с другой преступной группировкой. Я поймал сильный кошачий запах у дома Гэрри. Запах котов-оборотней. У нас никогда не было союзников-кошек, но их запах и метки повсюду на территории моих кузенов. Я уверен, кузены не стали бы с этим мириться, если бы они не организовали союз.

Он хмурится, и мне нравится, как при этом морщится его нос. Черт подери, я так далеко зашел в общении с ним.

– Ты думаешь, твоя семья предаст котов?

– В их мире нет понятия «предать». Либо используй и убей, либо будь убитым. Я думаю, что они пытаются притвориться беззащитными и слабыми, чтобы потом неожиданно напасть и захватить для себя дополнительную территорию.

– Территорию?

Я не хочу больше ничего ему говорить не потому, что я клялся, что пока я не причастен к семейному бизнесу, не буду на них стукачить. А потому, что Сайлас выглядит безобидным и наивным. Он бы не прожил двух лет, как коп в моем ужасном мире, и он бы… нет. Просто нет.

– Полагаю, речь о крупном куске города, – объясняю я, – Но, чтобы там не намечалось, я должен остановить это, даже если это означает, что я должен присоединиться к кузенам.

С лица Сайласа исчезают все эмоции:

– Скажи мне правду. Ты участвовал в них бизнесе каким-либо образом?

Я трясу головой:

– Сейчас – нет. Но… Я был подростком и… – я отворачиваюсь, чтобы не видеть разочарования, отразившегося на его лице, – Я выполнял поручения для моего отца и дяди, и меня тошнит, стоит лишь вспомнить об этом, но когда мне исполнилось двадцать, я ушел, и с тех пор не помогаю им.

Я снова смотрю на него и вижу, что он поглядывает на меня с опаской. Я чувствую запах страха и гнева. Он не верит мне. Какого хрена я сделал, чтобы заставить его думать, что я буду работать с этими ублюдками?

– Я нашел фото с приема, организованного твоим кузеном Гэрри меньше года назад. И ты на нем есть.

Черт. Надо как-то объясниться. Мне стоит сочинить историю или сказать правду – что не свойственно Редтэйлам?

– Люк?

– Хорошо. Я виделся с ними однажды, Гэрри или мой дядя попросили мне прийти. Ну, «попросили» не то слово. Они угрожали мне и людям, которые важны для меня, и мне пришлось согласиться, чтобы им казалось, что я прикрою их, что я связан с ними.

– И ты, как я полагаю, не рассказал об этом Дэнверсу?

– Нет.

– И ты надеешься, что я тоже не стану.

– Как тебе будет угодно.

– Люк, я хочу доказать, что ты невиновен.

Я смотрю на него. Он правда хочет помочь. Это написано на его лице.

– Как ты выпутался из этого? – спрашивает он.

Я провожу рукой по волосам. Я никогда и никому не рассказывал полную версию событий, и уж точно не собираюсь делать это сейчас. Если разворошить это сейчас, то я могу просто распасться на кусочки. Внутренне, конечно.

– Мой отец умер. В его завещании был пунктик, которой помог мне выпутаться. Видимо, он тоже хотел отойти от дел, как это имел наглость сделать я.

Он кивает:

– Ты еще легко отделался.

– Не могу сказать того же. Все думают, что я такой же подлый, как и другие лисы.

Сайлас хмурится:

– Ты не подходишь под этот чертов стереотип.

– Возможно, – пожимаю я плечами, – Видимо, в моем генном коде произошел какой-то сбой, и я родился с совестью. Когда я был ребенком, то не мог возразить ничего против действий моей семьи, иначе был бы избит или того хуже. Я ненавидел своего дядю, ненавидел то, что он делал. Ненавидел его жестокость. Я ненавидел, что он обворовывал других и даже хуже. Я не хотел наживаться на потерях других людей. У меня нет прекрасной истории о доброй бабушке, которая дарила мне любовь и заботу, или каком-либо другом человеке, кто был бы добр ко мне, я просто хотел делать людей счастливыми, и все, что я могу сделать для них сейчас, это готовить чертовски вкусную острую курочку.

Сайлас поджал губы, будто пытаясь не засмеяться. Я чувствовал, что его напряжение исчезло. Мои слова успокоили его.

– Над этим можно посмеяться. Примерная лиса в курятнике. Возможно, это стоит использовать, как маркетинговый ход. Это может привлечь людей в мой захолустный ресторанчик.

Сайлас обходит стойку и встает рядом со мной. Мне хочется притянуть его к себе. Я глубоко вдыхаю его запах.

Он кладет руку на мою.

– Я не… Я никогда… не думал о нем, как о захолустном.

– Спасибо, – слово выходит мягким и хриплым. Люди обычно думают обо мне гадости, просто потому, что я лис, и больше их ничего не волнует.

Он улыбается и поглаживает мою руку большим пальцем. Он делает это бессознательно? Он пытается меня успокоить?

– Меня с детства учили ненавидеть таких, как ты. Моя мама считает, что люди, которых сексуально привлекают оборотни, больные на голову. Но когда я лично познакомился с несколькими перевертышами, то понял, что они не такие, как мне говорили. Они были более человечными, чем многие биологические люди.

– Есть много превертышей, которые рады навредить другим.

– Да, это так, но…– он приближается ко мне еще на шаг, – Я не против вступить в связь с оборотнем.

– Хочешь быть оттраханным одним из них? – нет смысла пытаться завуалировать это выражение. Мы оба знаем, что хотим этого.

Он облизывает свои губы.

– Ага.

– Так ты никогда не…? – я качаю головой быстрее, чем остаток предложения выходит из моего рта, – Не отвечай.

– Нет, ты будешь первым, под кем я буду, – его взгляд натыкается на мой. Почему он выглядит так юно и невинно?

– Мы не должны.

– Я знаю, – отвечает он, в его голосе так много разочарования.

– Я думаю, мне лучше уйти.

– Или ты мог бы остаться на ужин?

Как на свидании. На свидании, которое не закончится постелью. Неа. Я не стану этого делать. Но я так хочу.

– Я мог бы приготовить спагетти, – предлагает он прежде, чем я успеваю ответить. Будет ли он так стараться мне угодить в постели?

Я качаю головой.

– Никакой готовки. Ты все еще не выздоровел.

– Тогда я мог бы заказать пиццу.

Если я не уйду прямо сейчас, то затащу его в кровать. Я бросаю взгляд на свои часы.

– Мне нужно пойти проверить забегаловку до закрытия.

– Ладно. Похоже, тебе и правда пора.

Я делаю несколько шагов от него. Почему, черт возьми, так сложно развернуться и уйти?

Я снова поворачиваюсь к нему.

«Не делай этого».

– Я хочу остаться, но не на ужин.

– Я знаю, – говорит он одновременно невинным и соблазнительным голосом. Это сводит меня с ума.

– Ты под обезболивающими? – спрашиваю я. Я должен убедиться, что он действительно понимает, что делает.

– Я принял только ибупрофен. Не хочу, что мой разум затуманился из-за лекарств.

– Хорошо, – киваю я, – Ты уверен?

Он снова проводит языком по губам, чем завоевывает полное внимание моего члена.

– Я хочу знать, какого это.

– Быть с оборотнем?

– Быть с тобой.

– Ебать!

– Именно, – он кивает.

Вдруг я понимаю, что он меня обыграл. Он не собирался готовить ужин. Он собирался любым способом заставить меня остаться. Он такой же хитрый, как и любой лис.

– Я знаю, что это рискованно. Но все и так уже думают, что мы переспали.

– И это хороший повод рискнуть?

– Нет.

– Тогда мы…

– Я не могу перестать думать о тебе. Вот повод рискнуть. Это и тот факт, что я дрочил сегодня утром, фантазируя о тебе, и делаю это не в первый раз.

Эти слова застают меня врасплох:

– Ты имеешь в виду…

– Я хотел тебя с тех пор, когда впервые увидел в «У Фокси».

Я не собираюсь сопротивляться ему, если он говорит такие вещи. Я хочу его, и я человек, который берет все, что хочет. Затем я ухожу.

Сайлас и я могли перепихнуться и разойтись, и никто бы никогда об этом не узнал. Но этого не произойдет. Потому что это, черт подери, не будет меня удовлетворять. Я не дам ему уйти и не уйду сам.

Я изучаю его. Его волосы немного завились на кончиках после недавнего душа. Щеки покрыты румянцем.

Он поправляет себя через штаны.

– Есть еще кое-что, – говорю я, уставившись на его пах.

– Да? – в его голосе проскальзывает неуверенность.

– Ты, возможно, уже это понял, но все же я скажу. Мне нравится быть главным в постели. Ты справишься с этим?

– Господи, да.

– Тогда снимай свои штаны.

Его глаза расширяются, но он делает, что я велел. И я был прав, он действительно не надел белье.

Я окидываю его долгим взглядом, надеясь заставить его извиваться от нетерпения.

– Ты создаешь впечатление хорошего мальчика. Но давай поговорим о лукавости. Ты ведь ненавидишь большую часть лисьего рода.

Он качает головой:

– Нет, ничего подобного.

– Но ты хотел ненавидеть, и это часть твой сущности.

– Я пытаюсь не показывать этого людям.

– Я рад, что ты не скрываешь это от меня. А теперь возьми свой член в руку и приласкай себя. Я хочу на это посмотреть.

Его лицо заливается краской. И почему это чертовски возбуждает?

Он обхватывает свой член рукой и ласкает себя медленными поглаживаниями. Вверх и вниз.

– Посмотри на меня, – требую я. Проходит несколько мгновений, и он, наконец, подчиняется, – Быстрее.

Он увеличивает скорость поглаживаний, и я делаю несколько шагов к нему. Я должен хорошо все видеть.

Его взгляд падает на мои губы. Я наклоняюсь, будто хочу поцеловать его. Наклоняюсь еще ближе, и его губы приоткрываются. Я хватаю низ его футболки и тяну наверх. Он отпускает свой член и поднимает руки, чтобы я мог снять ее с него.

Я швыряю футболку в сторону и делаю шаг назад:

– Продолжай.

В этот раз он даже не колеблется. Он гладит себя, а я наблюдаю, попутно рассматривая его обнаженное тело. Тонкая линия мягких светлых волос спускается от его пупка к широкому основанию члена. Я хочу облизать каждый дюйм его тела, но сделаю это позже. Я хочу заставить его изнывать от страсти прежде, чем прикоснусь к нему.

– Проведи рукой по своему телу. Начни с шеи. Затем по груди и животу и поласкай свои яйца.

Я прислоняюсь к стене, чтобы сдержать себя и не рвануть к нему. Не думаю, что он опытный соблазнитель, но его движения – самая эротичная вещь, которую я когда-либо видел.

Он щипает себя за сосок, когда проводит рукой по груди, и у него, как и у меня, от этого перехватывает дыхание. Затем его пальцы скользят по прессу. Он увеличивает темп поглаживаний, когда накрывает ладонью свои шары. Он закрывает глаза, пот проступает у него на лбу. Он скоро кончит, если я не остановлю его. Часть меня жаждет увидеть это, но другая, гораздо большая часть, хочет, чтобы это произошло только после того, как я глубоко войду в него.

– Остановись!

Он замедляет движения рукой, но не останавливается.

– Даже не думай кончить.

– Ты собираешься меня остановить? – с вызовом говорит он.

– Ты хочешь получить меня внутрь? – я знаю, что прерывать его сейчас чертовски грубо, но наслаждение от оргазма поможет притупить боль от вторжения.

Он отпускает свой член.

– Я… Я не знаю.

– Тебя заводит, когда я говорю тебе, что делать?

– Да, очень.

– Хорошо, потому что смотреть, как ты выполняешь мои приказы горячо, как ад. А теперь помоги мне избавиться от этой одежды.

Вместе мы избавляем меня от футболки и ботинок. Он расстегивает мои джинсы и стягивает их вместе с боксерами. Он стонет, пока снимает их, постепенно обнажая мой член:

– Я хочу попробовать тебя на вкус.

Я обдумываю, смогу ли выдержать ласки его рта.

– Тебе помочь дойти до кровати? И как проще всего тебе отсосать мне и не разбить при этом голову?

– Эм… Я думаю, если ты сядешь на кровать, а я опущусь перед тобой на колени.

Я беру его за руку и веду в спальню, гадая, что бы он сказал, если бы я отнес его туда на руках. Это мне составит мне труда, но большинству людей не нравится осознавать, насколько мы сильнее их.

Как только я сел, он устроился на коленях между моих ног:

– Я много раз представлял, как опускаюсь перед тобой на колени.

Я стону. Я тоже много раз фантазировал, как приказываю ему не шевелиться, пока я вгоняю член в его рот, и его вибрирующие стоны лишь усиливают удовольствие. В моих фантазиях я много раз брал его лицом к лицу, но не думаю, что смогу сделать это сейчас, не вызвав у него головной боли.

– Остановись, если боль снова вернется, ладно?

– Я не хочу останавливаться, – хмуро произносит он.

Я нежно беру его подбородок двумя пальцами и заставляю посмотреть на меня.

– Если я только подумаю, что мы делаем что-то, что причиняет тебе боль, то я уйду и никогда больше не вернусь к тебе.

Он тяжело сглатывает:

– Я… Я не хочу этого.

– Хорошо. Теперь отсоси мне.

Глава 7

Сайлас

Я увлажняю губы перед тем, как наклониться и направить рукой его член в рот. Я облизываю головку, пробуя предсемя, и мне нравится, как он вздрагивает от этого. Все мои фантазии об идеальном мужчине воплотились в одном человеке: он старше меня, любит доминировать в постели, оборотень и с рыжими волосами. Я скольжу губами вниз по его стволу, нуждаясь в большем. Я должен насладиться этим на случай, если Люк не захочет повторить. Я не буду пытаться превратить это в отношения. Люк не из тех, кто заводит постоянные связи. Я приму все, что он сможет мне дать, а потом, если он пожелает уйти, отпущу.

Я беру его глубже. Люк стонет и запускает пальцы в мои волосы. Я вздрогнул, когда его пальцы задели шишку у меня на затылке. Черт.

Он отпускает меня, и я отстраняюсь.

– Прости. Я не подумал. Совсем забыл об этом, – говорит он.

– Все в порядке, Просто…

– Я буду держать руки на кровати, ладно? Даже если это убьет меня.

Я улыбаюсь:

– Прости, что подвергаю твою жизнь такому «риску».

– Только не останавливайся, то, что ты делаешь необходимо для моего «выживания».

Я ухмыляюсь и снова беру его в рот, посасывая кончик и медленно вбирая его, пока он не погружается полностью.

– Сайлас! О, черт! Это…

Я держу его в глотке, пока могу дышать, а затем медленно выпуская наружу.

Я кладу руки на его бедра, пока облизываю его стержень. Я чувствую, как напряжены его мышцы. Он сдерживает желание толкнуться мне в горло. С его силой оборотня, он мог бы заставить меня сделать все, что ему угодно. Эта сила чертовски будоражит меня.

Я теряю способность мыслить, когда вновь глубоко вбираю его. Посасывая, кончиком языка скольжу по щелочке его головки, чувствуя на языке еще больше предсемени. Я беру свой член в руку и глажу себя, наслаждаясь звуками, которые издает Люк, пока сдерживает себя и позволяет мне задавать нужный ритм, хотя для него это, должно быть, весьма сложно.

– Остановись!– приказывает он.

Я нехотя отпускаю его и пытаюсь заставить комнату перестать вращаться. Я не могу позволить ему узнать, как затуманен сейчас мой разум, иначе он не трахнет меня.

– Так хорошо, – говорю я, облизывая губы.

– Ты не представляешь, насколько ты прав, но я хочу войти в тебя так глубоко, что ты не сможешь дышать.

– Святые угодники.

– Если я возьму тебя сзади, то не слишком тебя травмирую?

– Мне не важно, какую позу ты решишь выбрать, – даже если моя голова взорвется от этого, я не остановлю его.

– Сайлас, – рычит он.

– Со мной все в порядке, – наверное.

Мне удается забраться на кровать, при этом не упав, и это хорошо.

– Смазка? Презервативы? – в его голосе звучит нетерпение.

Я так измотан, что произнести хоть слово у меня получается лишь со второго раза:

– Нижний ящик.

Он дергает ящик комода так сильно, что полностью вытаскивает его, и все его содержимое падает на пол. Фаллоимитаторы, три вида смазки, вибраторы. Черт, я забыл их спрятать. Давненько никто не заходил ко мне.

Он поднимает большой дилдо с ребрышками и ухмыляется.

Я с трудом сглатываю:

– Я не…

– О, я думаю, ты будешь выглядеть замечательно с этой штукой в заднице.

Он хватает одну из бутылочек со смазкой – мою любимую, густую и стойкую, но не вязкую – полоску презервативов, в которой их, по крайней мере, шесть штук. Я знаю, что оборотням не требуется много времени на восстановление после оргазма, но какого черта он задумал?

Он берет подушку и укладывает меня на нее:

– Ляг так, чтобы тебе было удобно, и больше не двигайся.

Он наносит смазку на дилдо и проводит им по моему входу, затем кружит вокруг отверстия, прижимая дилдо к нему, но недостаточно сильно, чтобы войти в меня.

– Люк, – стону я, захлебываясь от отчаяния.

– Готов?

– Возьми меня, прошу.

Он слегка шлепает меня по ягодице:

– Замри и молчи.

Я хныкаю, не в силах сдержать себя.

– Черт, мне нравится этот звук, – произносит Люк.

Он убирает дилдо и вводит в меня один палец, затем второй. Я вцепляюсь в подушку подо мной так сильно, что руки начинают болеть, и борюсь с желанием начать толкаться в матрас, чтобы хоть как-то ослабить напряжение.

Люк убирает пальцы, и я снова чувствую кончик дилдо у своего входа.

– Я не уверен, что смогу принять его.

– Я буду действовать медленно. Если захочешь остановить меня, скажи «красный», а если захочешь, чтобы я замедлился, скажи «желтый», ладно?

– Хорошо.

Дилдо немного проскальзывает внутрь, и я пытаюсь вспомнить, как дышать:

– Эта штука чертовски большая.

– Но ты сам купил его.

– Да, но это было давно.

– Если бы это зависело от меня, то я бы вталкивал его в тебя каждый день.

Не дразни меня. Я могу только умолять тебя исполнить то, о чем ты только что говорил.

Он проталкивает фаллоимитатор глубже. Он такой толстый да еще эти чертовы ребрышки. Все, что я могу, это лишь извиваться и тяжело дышать.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

– Я … Я хочу твой член.

– И ты его получишь, но я хотел посмотреть на тебя с это штукой в заднице. Я хочу видеть, как ты будешь извиваться, пока я буду трахать тебя этим.

Я снова всхлипываю, а Люк стонет в ответ.

– Ты готов принять еще?

– Да, – мне немного больно, и я весь горю, но я хочу угодить ему. Люк вводит дилдо еще глубже, а затем почти выходит им из меня, но скользит обратно, от чего становится легче, но боль еще ощущается. Он повторяет это движение еще несколько раз, и я вдруг хочу принять его глубже. Люк толкает его глубже, и чертовы ребрышки задевают мою простату, – Черт! Черт!

– Тебе сейчас очень хорошо, не так ли?

– Если ты продолжишь в том же духе, то я скоро кончу.

– О-о-о, нет. Я не дам тебе кончить.

– Но…

– Ты кончишь тогда, когда я этого захочу, – в этот раз он вводит дилдо полностью, заставляя меня скорчится – от удовольствия, а не от боли.

– Сайлас. Я… – он полностью выводит из меня фаллоимитатор, и я чувствую себя чертовски пустым.

– Люк?

Он не отвечает. Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него, и это движение отдается болью в моей голове. Его зрачки стали вертикальными, как у лисы. Он убрал руку с моего бедра и положил ее на матрас. Я смотрю на его пальцы и выдыхаю:

– Господи Боже, это что, когти?

– Я не причиню тебе вреда, – его голос более хриплый, чем обычно.

Мое сердце колотится. Это глупо, безрассудно, опасно, но мне плевать. Люк дрожит и не может отдышаться. Я сделал это с ним. Вид огромного дилдо в моей заднице сделал это с ним.

– Я знаю, что ты не станешь мне вредить.

– Ты мне доверяешь? – спрашивает он, – Я не стану винить тебя, если нет.

– Я доверяю. Не знаю, почему, но доверяю.

– Если я возьму тебя сейчас, то не смогу остановиться. Я заставлю тебя умолять меня, заставлю потерять чертов разум.

– Прошу тебя, возьми меня!

Я слышу, как он разрывает упаковку презерватива. Я вновь смотрю на него. Его когти исчезли.

– Не знал, что ты можешь частично обратиться, а потом снова стать человеком.

– Учителя, преподающие в полицейской академии уроки по сверхъестественному, хоть чему-нибудь учили вас?

– Мало чему, – смеюсь я.

– Молодые оборотни не могут контролировать это, да и мне тяжело. Хотя некоторым парням нравится, когда я выпускаю когти.

– Черт, – я в ужасе, но от этого лишь сильнее завожусь.

– Приготовься, – говорит он, располагаясь за мной. Я вновь цепляюсь за подушку, – Не кончай, пока я не скажу, – он приставляет свой член к моему входу.

– Я не уверен, что смогу сдержаться.

И он входит в меня.

– Черт! Это…. Блядь!

– Ты сможешь сдержаться, потому что я этого хочу.

Я втягиваю воздух в легкие.

– Тебе ведь нравится, что я сверху?

– Черт, да. Мне никогда не приходилось сталкиваться с чем-то подобным.

– У тебя не было парня, который хотел бы поиграться? – спрашивает Люк.

– Нет.

– Мне чертовски нравится осознавать, что я первый, – он толкается глубже, заставляя меня задохнуться.

– Все в порядке?

– Черт, да.

Он делает несколько неглубоких толчков:

– Готов принять глубже?

– Трахни. Меня. Сейчас. Же.

Он снова шлепает меня по ягодице:

– Я здесь единственный, кто отдает приказы.

Прежде, чем я успеваю ответить, он вгоняет себя в меня полностью. Я рад, что он сначала использовал дилдо, иначе это было бы больно. А сейчас я сразу могу принять его.

Он меняет угол проникновения и задевает мою простату. Я вскрикиваю:

– Да! Боже, да!

Он вколачивается в меня снова и снова, пока я, задыхаясь, умоляю его не останавливаться. Он держит меня за бедра, тем самым не позволяя двигаться. Я пытаюсь изменить положение, за что он слегка оцарапывает меня вновь появившимися когтями.

– Черт, это…– Возбуждающе. И пугающе. Лучше всего, что я испытывал.

– Я больше не буду так делать, не сегодня и никогда, если ты этого не захочешь.

Он имеет в виду… Для него это не секс на одну ночь?

Я смотрю на него через мое плечо. Мне так хорошо, что даже голова перестала болеть. Пот стекает с меня ручьями.

Его глаза снова стали лисьими. Он прекрасен.

– Мне трудно сдерживать себя с тобой, – говорит он, – Ты сводишь меня с ума.

Я вижу, что напряжение охватило все его тело. Он прижимается грудью к моей спине и ставит руки по бокам от моих. Его когти впиваются в матрас.

– Я куплю тебе новый, если разорву этот.

Я и подумать не мог, что он настолько возбужден.

– Трахни меня жестче, Люк!

Он рычит, и я чувствую его горячее дыхание на моей шее. Он начинает двигаться быстрее, и я на секунду выпадаю из реальности. Всегда так хорошо, если оборотень сверху? Или дело именно в Люке?

Он делает мощные рывки бедрами, которые приходятся прямо по моей простате, и я начинаю извиваться под ним, словно дикий конь, пытающийся сбросить с себя наездника. Мне нужно кончить прямо сейчас.

– Люк. Черт. Не могу сдержаться, – мое тело в огне, оргазм накроет меня в любую секунду.

– Ты потрясающий, знаешь это? – шепчет он мне на ухо хриплым голосом.

– Позволь мне кончить!

– Мне нравится слышать, как ты умоляешь меня.

– Господи, Люк, я не могу…

– Кончай, – приказывает он.

Он впивается зубами в изгиб моего плеча. Удовольствие проносится по моему телу, когда его рука обхватывает мой член и ласкает его. Его оргазм следует сразу за моим. Он вколачивается в меня снова и снова, пока кончает. Я все еще буду чувствовать его внутри на протяжении нескольких дней. И это чертовски здорово.

Я падаю на матрас, а он накрывает меня своим телом. Я не против его веса. Я хочу, чтобы он был на мне, окружая меня своим теплом и запахом. Я хочу осознавать, что довел его до такого состояния, что он даже не в силах встать с меня.