Текст книги "Розабелла"

Автор книги: Сильвия Эндрю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Розабелла почувствовала, как у нее запылали щеки.

– Папа, мистер Уинболт приехал верхом. Не вести же ему лошадь по всей аллее.

– Если вы пойдете со мной, мисс Келланд, мне это доставит удовольствие. Ваш батюшка говорит, что вы сегодня не были на свежем воздухе. – Когда они уже стояли у двери, Филип сказал: – Мне пришло в голову… не будете возражать, если я оставлю Непобедимого у вас в конюшне и мы прогуляемся по саду или по парку? Потом я провожу вас домой и заберу лошадь. Вы согласны?

– Я… – растерянно проговорила Розабелла, потом быстро согласилась: – Чудесная мысль, только захвачу шаль!

Они вышли в сад. Солнце уже закатилось, было свежо.

– Вам не холодно?

– Нет, что вы. Спасибо вам за то, что привезли журнал. Я знаю, вы очень заняты. Можно было прислать слугу.

– И лишиться возможности с вами поболтать? Мы давно не были вместе. Я очень люблю Эмилию и высоко ценю общество вашего отца… но порой мне хочется, чтобы они уехали куда-нибудь далеко-далеко.

– Мистер Уинболт!

– Это правда! Вы, вероятно, этого не сознаете, но, когда рядом с вами кто – то есть, мне кажется, что вы уходите в тень и я могу вас потерять.

– Я… я не думала, что вы такое замечаете.

– Замечаю. – Он улыбнулся, и улыбка его была прежней – полушутливой – полусерьезной.

Чувствуя, что краснеет, Розабелла сказала:

– Я не привыкла к обществу. Но всегда рада побеседовать с вами, мистер Уинболт.

Они дошли до конца сада.

– Не устали? Еще пройдемся? – Филип Уинболт взял ее руку в свою, и она не стала этому противиться.

Они вышли из калитки и свернули на тропинку. Смеркалось, птицы замолкли, раздавались лишь одинокие трели. Когда смолкли и они, Розабелла тихо произнесла:

– Разве в Лондоне что-нибудь может с этим сравниться?!

– И с вами тоже.

– Мистер Уинболт… – начала было взволнованная Розабелла.

– Ничего не говорите! – Он приложил палец к ее губам. – Помните тот день, когда мы во второй раз ездили верхом? Вы предложили притвориться, что мы только что познакомились. – (Она кивнула.) – Теперь моя очередь. Давайте притворимся, что между нами нет секретов. Что мы двое влюбленных, которые отправились погулять в вечерних сумерках. Если я вас обниму… вот так… вы не рассердитесь? – Она ничего не ответила, и тогда Филип притянул ее поближе к себе и заглянул в глаза. – Любовь моя, – произнес он. – Моя ненаглядная. – Он нежно ее поцеловал и, словно боясь, что она убежит, прижал к себе покрепче и поцеловал еще раз.

– Филип, не надо!.. – (Запоздалый протест Розабеллы был заглушён третьим поцелуем.) – Филип, – с трудом выдохнула она и… вдруг, сама того не сознавая, ответила на его поцелуй.

Их губы надолго сомкнулись. Розабеллу не держали ноги, и она прижалась к Филипу – оба прерывисто дышали.

– Вы действуете на меня удивительным образом, моя волшебница! Я просто потерял голову. – Розабелла, понимая, что преступила вес допустимые границы, хотела отстраниться, но он ее не отпустил: – Не вздумайте сказать, что вам был неприятен мой поцелуй! Иначе вы все испортите! И не говорите, что не любите меня – я вам все равно не поверю… На этот раз.

– Я не стану этого говорить! Я люблю вас. Но мне стыдно… Не знаю, что со мной случилось! Что вы обо мне подумаете?!

– Только хорошее, поверьте.

Но она, не слыша его, продолжала:

– Я так никогда себя не вела.

Он, поколебавшись, спросил:

– Никогда?

– Нет. – Она вспомнила свой брак со Стивеном – этот фарс – и, потеряв самообладание, горячо продолжила: – Я – никчемная, бездушная и бессовестная распутница! – Ее голос сорвался на крик.

– Перестаньте, Ро… разыгрывать меня! Вы сами не верите в то, что говорите. Послушайте меня! – Он взял ее за плечи. – Вы не похожи ни на одну из знакомых мне женщин. Вы прелестная, нежная, веселая, добрая… и любимая. Мне продолжать?

Она уныло на него смотрела.

– Но вы не знаете…

– Тогда расскажите! Доверьтесь мне!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Встревоженная и смущенная Розабелла посмотрела на Филипа Уинболта. Неужели настал долгожданный момент, чтобы сказать ему правду? Несмотря на его слова и убедительный тон, она испытывала стыд, вспоминая свои страстные поцелуи. На ум опять пришли жестокие насмешки и непристойные предположения мужа.

Сможет ли кто-нибудь полюбить ее, несмотря на обман? Если Филип захочет побольше узнать о ее браке, что она ему скажет? Не отвернется ли он от нее с отвращением, если она посвятит его в подробности их со Стивеном Ордуэем семейной жизни? Хватит ли у нее смелости рискнуть? Розабелла украдкой взглянула на Филипа Уинболта, и ей показалось, что он сурово смотрит на нее.

– Я… не могу! – с рыданием воскликнула она и закрыла лицо руками.

Филип с нежностью обнял ее.

– Пожалуйста, не надо! Я не собирался вас огорчать. Я просто очень хочу вам помочь, хочу, чтобы вы доверились мне, и очень сожалею, что вы не можете этого сделать.

– Я хочу, Филип, хочу! Но не сейчас.

– Понимаю – мы ведь не так давно знакомы, хотя мне кажется, что всю жизнь. Каким бы ни оказался ваш секрет, моя любовь к вам и дружба неизменны. Поверьте. Я и не думал торопить вас, хотел, чтобы все произошло постепенно… А случилось так из-за моего отъезда в Лондон, конечно. Там меня ждут неотложные дела. Однако три недели не видеть вас… Это слишком долго!

– Долго, – кивнула Розабелла.

Он улыбнулся:

– Возможно, и к лучшему, что мы должны отложить наш разговор. Но пока я в отъезде, помните: я люблю вас, и мои чувства к вам не изменятся, обещаю.

Она посмотрела ему в глаза.

– Я бы хотела, чтобы вы не уезжали, Филип.

Он поцеловал ее в губы.

– И я не хочу уезжать.

Глубоко вздохнув, она вымолвила:

– Я расскажу вам все, когда вы вернетесь. Обещаю.

Он проводил ее до дома и, поднеся ее руку к губам, поцеловал на прощание со словами:

– Скучайте по мне хоть немножко! А теперь улыбнитесь.

И Розабелла, отбросив все сомнения и страхи, широко улыбнулась Филипу Уинболту.

Пребывая в Лондоне, Филип не все время посвящал делам – он наведался в различные лондонские клубы и, беседуя с друзьями и знакомыми, как бы невзначай упоминал имя Ордуэя. Сплетен и предположений он наслушался предостаточно, однако не узнал ничего определенного. Чем бы ни занимался Ордуэй и те, кто его окружали, они действовали очень осторожно. Из того, что ему стало известно, у него создалось следующее впечатление: у Розабеллы Ордуэй есть основания не желать рассказывать о муже.

– Вас, кажется, интересует Ордуэй и его дружки – правда, не могу понять почему. Они не нашего круга, Уинболт, – сказал один из знакомых. – Знаю лишь то, что Ордуэй не был главарем. Существует некий Селдер, которого никто не видел, известно только его имя. Кошмарный человек. Непонятно, откуда он взялся – он всегда оставался в тени. Представления не имею, что с ним стало – вся компания вроде бы распалась после смерти Ордуэя. Но если вы когда-нибудь с ним встретитесь, будьте осторожны!

Наслушавшись всевозможного вздора, Филип однажды выбрал время и отправился к дому Ордуэев. Но дверной молоток был снят и дом закрыт – семейство покинуло Лондон, как это было принято летом. Он повернулся, собираясь уйти, и столкнулся с хорошо одетым джентльменом, который стоял у ступеней.

– Прощу прощения, сэр. Вы надеялись увидеть леди Ордуэй? Боюсь, что ее нет в городе.

Это соответствовало тому, что ему сообщила Розабелла, – ее сестра уехала в Бакстон. Незнакомец, видно, кое-что знал, и Филип решил с ним поговорить. Они вместе направились в сторону Гросвенор-сквер.[7]7
  Гросвенор-сквер – большая площадь в центральной части Лондона


[Закрыть]

– Жаль. Я хотел передать миссис Ордуэй письмо от сестры, – сказал Филип. – А вы не знаете, где они? Меня зовут Филип Уинболт.

– Рад с вами познакомиться, мистер Уинболт. Джулиан Фолкирк, к вашим услугам. Весьма сожалею, но ничего не смогу сообщить вам полезного. Ордуэи собирались, насколько мне известно, ехать в Бат, а потом их планы, кажется, переменились.

Мистер Фолкирк оказался умным и интересным собеседником, прекрасно знавшим лондонскую жизнь. Когда они дошли до угла Сент-Джеймс-стрит, Филип остановился и протянул ему руку.

– До свидания, Фолкирк. Я сверну здесь. Вероятно, последую вашему совету и свожу сегодня вечером свою сестру на «Укрощение строптивой». Она не видела этой постановки. Благодарю вас.

Мистер Фолкирк улыбнулся.

– Я, наверное, тоже посмотрю ее еще раз. Возможно, мы встретимся. До свидания, Уинболт. Желаю вам найти Ордуэев. Не сообщите ли, где вас разыскать, если я что-нибудь узнаю?

– На Арлингтон-стрит, но никакой срочности нет.

Как только Филип скрылся из виду, Фолкирк быстро и решительно зашагал к лабиринту узких улочек, где в одном из пользующихся дурной репутацией трактиров отыскал нужного ему человека.

– Барроуз, узнай все, что сможешь, о некоем Филипе Уинболте. Он очень интересуется Ордуэями. Сегодня я столкнулся с ним у их дома.

– Где он живет? – отрывисто спросил Барроуз.

– Не в Лондоне. Выясни где. А сейчас он с сестрой остановился на Арлингтон-стрит.

– Постойте-ка… Уинболт… Это, должно быть, лорд Уинболт. Он живет на Арлингтон-стрит. Когда вам нужно все выяснить?

– Сегодня к вечеру.

– Помилосердствуйте, Селдер… – Наступило угрожающее молчание. Барроуз побледнел. – Простите. У меня случайно вырвалось.

– Да? Опасная оговорка. Для тебя.

– Это больше не повторится!

– Хорошо. Мне бы не хотелось тебя потерять – ты пока что полезен. Итак, до встречи.

Результат поисков Барроуза настолько заинтриговал мистера Фолкирка, что вечером он оделся с особой тщательностью и отправился во второй раз смотреть «Укрощение строптивой».

Филип не удивился, увидев в театре мистера Фолкирка, который успел произвести на него впечатление компанейского человека. Постановка оказалась очень интересной, позже за ужином Фолкирк оживленно обсуждал ее с Эмилией. Они придумывали остроумные возможные концовки этой пьесы. Филип давно не видел Эмилию в таком приподнятом настроении.

Разгорелся спор, во время которого он внимательно наблюдал за Фолкирком. Брат и сестра Уинболты остались сиротами очень рано, и Филип привык оберегать сестру. Когда ей разбил сердце Коулзуэрт, брат стал опорой Эмилии в несчастье, увез ее в Озерный край, чтобы она пришла в себя, и с тех пор тактично препятствовал знакомству сестры с возможными охотниками за приданым.

На первый взгляд Джулиан Фолкирк выглядел весьма подходящим кавалером – импозантная внешность, веселый нрав и, если верить его словам, того же слоя общества, что и они. Встретились они случайно, в свете Уинболты почти не вращались, вряд ли Фолкирк осведомлен о наследстве Эмилии. Но тем не менее не помешает выяснить, кто он такой.

– До свидания, мисс Уинболт, – сказал, прощаясь, новый знакомый. – Сегодня, узнав, что Ордуэи еще не вернулись, я немного расстроился. Но в результате был вознагражден таким приятным вечером.

– Вы знакомы с Ордуэями, сэр?

– Немного. У меня с ними деловые отношения, и миссис Ордуэй могла бы помочь мне получить кое-какие документы.

– Ее сестра сказала мне, что они сейчас в Бакстонt. Полагаю, скоро вернутся. До свидания, мистер Фолкирк. – Эмилия с улыбкой подала ему руку, а он поднес ее к губам.

– Всего хорошего, мисс Уинболт. И благодарю за весьма интересный вечер.

Розыски Филипу мало что дали. Джулиан Фолкирк пользовался известностью в клубах как занимательный рассказчик, не напивался, любил азартные игры, но никогда не рисковал. В армии был капитаном и сражался под Ватерлоо. После войны в основном жил за границей, в Лондон наведывался редко. Он приходился дальним родственником лорду Банагеру, в семье которого не осталось наследников. Когда умрет лорд Банагер – что может, как говорят, случиться в любой момент, – Джулиан Фолкирк унаследует титул. В силу этого к нему стали относиться с повышенным интересом светские матроны.

Сравнительно богатый наследник лорда и душа общества, Фолкирк не был замешан в скандалах. Во время последнего лондонского сезона он много любезничал с дамами, но ни к одной из юных леди пока не проявил интереса…

Следует отметить, что мистер Фолкирк также не выказывал своего интереса и к мисс Уинболт и не торопился продолжить знакомство. Ни Филип, ни Эмилия не видели его целую неделю после посещения театра. Он, очевидно, уезжал из города. Но когда вернулся, настолько очаровал Эмилию своим обращением, что она с каждым днем все больше им увлекалась. Он подшучивал над ее страстью к покупкам, разделял ее интерес к театру и охотно слушал ее рассказы о красотах Беркшира.

Если бы он был красив, она бы поостереглась, но мистер Фолкирк не отличался особой красотой, и это ее обезоруживало. Тот факт, что он явно ценил в женщине ум и живость в общении, вселял уверенность в Эмилию, считавшую себя некрасивой. Филип старался скрыть свое беспокойство. Он от всей души хотел, чтобы его сестра встретила человека, с которым могла бы быть счастлива, но пока не был уверен в том, что таким человеком является Джулиан Фолкирк.

Филип встревожился, когда накануне их возвращения в Беркшир узнал, что сестра пригласила Фолкирка на день рождения: это было совсем не в духе Эмилии, которая обычно отличалась осторожностью. Видно, Джулиан Фолкирк заинтересовал ее больше, чем Филип предполагал. Тот, правда, для приличия вначале поколебался, но потом сказал, что недалеко от Ширингса у него живут друзья, у которых он может остановиться, и пообещал приехать.

– Ты недоволен, Фил?

Брат и сестра сидели в карете, мчавшей их в Беркшир.

– Не то чтобы недоволен, Эмми, просто немного удивлен. Мы его почти не знаем.

– Он долго жил за границей, служил в армии.

– А о своей семье он ничего не говорил? У Банагеров не очень хорошая репутация…

– Филип! Я не люблю, когда ты в таком настроении! Нет никаких причин для подозрительности. Мистер Фолкирк всего лишь дальний родственник лорда Банагера. Не надо его чернить. У них есть фамильный замок на юге, который он в любой момент может получить в наследство. Там очень красиво. Он всегда скитался, а теперь чувствует, что надо где-то осесть.

– Ты только не торопись, Эмми.

– Фил, милый, я знаю. Ты боишься, что я совершу еще одну ошибку. Не волнуйся – я не потеряла голову из-за мистера Фолкирка. Но признаюсь, что давно не встречала такого оригинального человека.

Все время стояла теплая погода. Розабелла занималась шитьем нового платья, посещением больных в поместье, а также отдыхала в саду в тени деревьев, гуляла у реки, но… Филип Уинболт не выходил у нее из головы. Иногда она рисовала себе идиллические картинки своей жизни в Ширингсе, а временами впадала в уныние и не представляла счастливого будущего с Филипом. Тогда она вспоминала его слова и вновь обретала надежду. Отец стал чувствовать себя бодрее и однажды даже посидел с ней в саду.

– Я уже и забыл, как приятно находиться на свежем воздухе, – сказал он. – В комнате очень жарко. Мне надо почаще спускаться вниз. Когда возвращается молодой Уинболт?

– В пятницу, папа. А на следующий день – прием у Эмилии.

– Хмм. Что-то поздно они приезжают, не так ли?

– У них очень опытная экономка – она проследит, чтобы все было готово. Эмилия пишет, что у мистера Уинболта слишком много дел и он не может уехать из Лондона раньше.

– Ты ведь с ним еще не говорила?

– Он начал меня расспрашивать… в тот вечер перед отъездом, но я не была к этому готова, и он сам предложил подождать с признаниями до его возвращения! Он такой добрый…

– Добрый? Чушь! Он в тебя влюблен! Не трать зря время, Розабелла, скажи ему! Ручаюсь – он обнимет тебя и поклянется, что для него это не имеет ни малейшего значения. Поскорее скажи ему.

– Я скажу, папа. – Лицо Розабеллы озарила улыбка.

Отец протянул ей руку:

– Я хочу видеть тебя счастливой, моя дорогая. И Филип Уинболт в состоянии подарить тебе это счастье.

Филип и Эмилия прибыли домой в карете, нагруженной многочисленными коробками и свертками. Розабелла была заранее предупреждена об их приезде и поехала в Ширингс, чтобы с ними поздороваться.

– Эмилия! Сколько же платьев вы купили? Здесь явно больше, чем одно.

– Да нет, платье одно, сейчас увидите, какое! – И Эмилия принялась распаковывать коробку.

Розабелла с большим интересом рассматривала покупку. Платье было из тонкого шелка, верх темно-красного цвета, а низ – кремового. Когда Эмилия его надела, Розабелле трудно было сдержать восхищение:

– Какая у вас тонкая талия! Вы мне в нем очень нравитесь!

– А какое платье у вас, мой друг? – спросила довольная Эмилия.

Розабелла улыбнулась.

– Угадайте цвет!

– Голубой?

– Не угадали. Лазурный. Но суббота – ваш день. Вы будете блистать. Ваше платье действительно очень красиво!

– Анна, я пригласила одного человека, с которым познакомилась в городе. Он – наследник лорда Банагера. Его зовут Фолкирк. Мистер Джулиан Фолкирк.

– О!

– Не произносите это столь многозначительно! Обычное приглашение. Хотя мистер Фолкирк мне понравился. Думаю, он и вам понравится. Его не назовешь красивым, но он умен, с ним легко разговаривать. Мне не терпится узнать ваше мнение о нем.

– А вашему брату он понравился?

– Стоит мне кем-нибудь заинтересоваться, как Филип старается меня уберечь. Он пока не высказался определенно, однако я уверена, что мистер Фолкирк понравится ему больше, когда он встретится с ним в Ширингсе. Я прошу вас меня поддержать. Филип к вам прислушается.

Розабелла покраснела.

– Почему вы так думаете?

– Анна! Я все вижу! Вы вскружили моему брату голову! Я бы очень хотела видеть вас моей сестрой – знайте это. Но я умолкаю до тех пор, пока кто-нибудь из вас мне не скажет, что все устроилось. У меня предчувствие: долго ждать мне не придется.

Появилась служанка и сказала, что ими интересуется мистер Уинболт. Эмилия озорно подмигнула Розабелле, обняла ее, и они расхохотались. Давясь от смеха, подруги спустились вниз и, с трудом успокоившись, вошли в гостиную.

– У меня неприятность, – сказал Филип. – Я должен ехать на ферму Джонсона – он вчера сильно поранился. Мне необходимо выяснить, что случилось, и отдать распоряжения кому-то другому на время его болезни.

– Но ферма так далеко, а уже поздно! – воскликнула Эмилия.

– Знаю, однако не могу отложить поездку.

– Тогда я велю миссис Хопкинз приготовить твои вещи, – сказала Эмилия и торопливо вышла.

Филип приблизился к Розабелле и обнял ее.

– Я скучал без вас. Ох, как скучал!

Она одарила его завораживающей улыбкой.

– Я тоже. И я готова все вам рассказать. Но это длинная история.

– Завтра, любимая, у нас будет много времени. Ах, нет! Это же день рождения Эмилии!.. Выходит, придется подождать до воскресенья…

– В воскресенье я все вам расскажу. И тогда…

– И тогда… – Он прижал ее к себе. Раздался громкий кашель, и в комнату вошла Эмилия.

– Все готово. Когда ты вернешься, Филип?

– Не знаю точно, пока не увижу Джонсона, но к началу приема буду обязательно. Советую тебе выпить что-нибудь от кашля, Эмилия.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В Ширингсе был праздник. Огромные двустворчатые двери, соединяющие комнаты на нижнем этаже, были распахнуты. Горели сотни свечей в подсвечниках и канделябрах, кругом стояли вазы с букетами цветов. Гостей ждало превосходное угощение и отличное вино.

Розабелла и не представляла, какой это будет грандиозный прием. Знай она, что соберутся почти все соседи, не приняла бы приглашение с такой охотой. Она смешалась с толпой гостей и обнаружила, что многих из них довольно хорошо помнит.

Эмилия стояла, окруженная молодыми людьми, которые были знакомы Розабелле по летним месяцам, проводимым в Темперли. Она без особого стеснения подошла к ним.

– Анна! Как вы поздно! Вы ведь живете совсем рядом! – Эмилия с улыбкой поцеловала Розабеллу и тихо сказала: – Мой лондонский знакомый еще не приехал. Он предупредил, что задержится.

Тут Розабелла поймала на себе взгляд Филипа. Она закрылась веером и отвернулась, но ненадолго: Филип подошел к ней.

– Как Джонсон? – спросила она.

– Плохо, однако надеюсь, что он выживет. Я нанял на ферму другого человека.

Рядом раздался взрыв смеха.

– Анна, тут Джорджи рассказывает такие забавные истории, – обратилась к ней Эмидия. – Это правда, что вы с сестрой любили проказничать?

– Смотря о чем идет речь, – осторожно заметила Розабелла. – Ты про что, Джорджи?

– Ну, Розы тогда с нами не было, – сказала Джорджи. – А ты, Анна, помнишь, как мы упали в запруду у мельницы? Вот была потеха!

– Да, было очень весело.

– Я совсем не умею рассказывать, – удрученно произнесла Джорджи. – Лучше ты расскажи, Анна.

– Э…

– Уверен, что Анна прекрасно сумеет это сделать, – вмешался Филип, – но если вы станете предаваться воспоминаниям, то я пропущу обещанный мне танец! Я увожу вашу Шахразаду! – Он с наигранной тревогой повернулся к Розабелле: – Возможно, я слишком самонадеян и вы откажетесь танцевать со мной?

– Нет-нст! – запротестовала та. – Джорджи сможет рассказать про этот случай не хуже меня, если не лучше.

– Держу пари, что это так, – пробормотал Филип.

– Что вы сказали?

– Да так, ничего. Пойдемте, танец начинается.

– Но я не обещала вам танца, – прошептала Розабелла.

– Не обещали, однако были рады, когда я вмешался. Разве вам не хочется потанцевать со мной, а не рассказывать давнишнюю историю людям, которые знают ее лучше вас? Кстати, выглядите вы очаровательно.

Розабелла с радостью танцевала с Филипом. В течение всего вечера, хотя он и старался не оказывать ей чрезмерного внимания, она постоянно чувствовала его присутствие. Впервые за долгие годы – а возможно, и за всю жизнь – в ней мелькнул проблеск надежды.

Но это счастливое состояние было неожиданно нарушено.

– Дорогая мисс Уинболт! Какая удача, что мы с вами познакомились в Лондоне!

Розабелла услыхала эти восклицания, сидя в украшенном цветами алькове. Раздался звук разбитого стекла, и она увидела, что уронила бокал. Красное вино пролилось на пол и, словно кровью, забрызгало подол ее платья.

– Что случилось? – сквозь нахлынувшую на нее дурноту донесся голос Филипа.

– Я… мне стало плохо…

– Я провожу вас наверх и пришлю служанку. Обопритесь на меня.

– Нет, не туда! – прошептала она, так как они приблизились к обладателю отвратительного голоса. – Я бы хотела выйти на воздух! Отведите меня в сад, Филип.

– Вы замерзнете…

– На свежий воздух, пожалуйста. – Она говорила тихо, но твердо.

Он провел ее к боковой двери, из которой можно было попасть в сад. Подхватив со стула чью-то шаль, набросил ей на плечи. Они подошли к небольшой беседке с красивыми каменными скамейками.

– Садитесь и скажите мне, в чем дело.

Но Розабелла не могла говорить.

– Филип, принесите мне стакан воды, если можно, – попросила она. – Я вас здесь подожду.

– Конечно. – Он ушел.

Что ей делать? Она была совершенно уверена в том, что голос принадлежал Селдеру. Он здесь, в доме! После смерти Стивена он исчез, но пообещал вернуться. Прошел уже год, и она решила, что больше никогда не увидит его. Очевидно, ошиблась. Каким образом Селдер очутился в Ширингсе? Это случайность или он выследил ее?

Розабелла привстала, готовая в любой момент убежать. Но она понимала, что от Селдера ей не скрыться – если он захочет, всюду найдет ее. Ей необходимо подавить растущую панику, успокоиться и собраться с мыслями – причем не только ради себя, но и ради Филипа. Его необходимо обезопасить от этого человека.

Селдер, скорее всего, встретил Эмилию в Лондоне. Он назвался Фолкирком и произвел на Эмилию неизгладимое впечатление. Господи, что же делать? Фолкирк – это Селдер. Она закрыла глаза, и перед ней всплыли страшные воспоминания: избитый Стивен, его стоны… Она-то знает, что способен сделать Селдер с тем, кого считает своим недругом, поэтому, что бы ни случилось, Филип не должен вызвать у него вражды.

Но если Филип узнает, какого человека пригласила в Ширингс Эмилия, противоборства не избежать. Как ей помешать этому? Притвориться, что она его не знает? Продолжать изображать Аннабеллу? Правильно! Она должна убедить Селдера в том, что он спутал ее с сестрой. Только таким образом она спасет и себя, и своих друзей.

– Простите, что задержался, – приветствовал запоздавшего гостя. Сказать по правде, мне совсем не хотелось видеть его здесь. – Филип сел рядом и обнял се. – Я принес бренди. Выпейте.

Розабелла сделала маленький глоток. Тепло разлилось по телу, однако чувство страха не прошло.

– Кто это? – спросила она.

– Некий Фолкирк. Мы познакомились с ним в Лондоне. Эмилии он понравился, и она пригласила его на день рождения. Он только что приехал. Что с вами? Вы опять дрожите. Дорогая моя, в чем дело?

– Филип, обнимите меня и не отпускайте.

– Тише, Роза, тише. Со мной вы можете ничего не бояться.

Розабелла прильнула к нему, ощущая надежность его объятий, но вдруг отпрянула и уставилась на него.

– Вы назвали меня Розой, – прошептала она.

– Я оговорился…

– Я вам не верю. Почему вы вдруг оговорились? Вы вовсе не оговорились! Вы все знаете! Вы знаете, что я не Анна? – (Он, не сводя с нее глаз, кивнул.) – Как давно вы это знаете?

– До сего момента я не был абсолютно уверен, но догадывался уже несколько недель.

– Кто вам сказал?

– Вы.

– Я?

– Скажем так – я это вычислил. Я влюбился в вас после Пасхи, Роза. В вас, а не в Аннабеллу.

– Эмилия тоже знает?

– Я никому не говорил. Почему вы это сделали?

– Я заболела и нуждалась в отдыхе. Но были причины, по которым я не могла оставить крестную в Лондоне. Поэтому… мое место заняла Анна. – Она помолчала, потом, не глядя на него, спросила: – Вам и про Стивена тоже известно?

– Я знаю только, что вы вдова. Вы все еще оплакиваете его, Роза?

– Нет, – печально ответила она. – Я никогда его не оплакивала. – Она уныло посмотрела на Филипа. – Я была рада, когда Стивен умер. С таким человеком, как он, вы не стали бы знаться.

– Да, – серьезно произнес Филип.

Розабелла тяжело вздохнула.

– Я так боялась вам об этом сказать. Неужели для ваших чувств это не имеет значения?

– Никакого! Разве я вам этого не говорил?

– Говорили, только я тогда не поняла, что вы имеете в виду. – От облегчения Розабелла разрыдалась. – Филип, я так вас люблю!

Он ничего не ответил – лишь нежно ласкал ее. Когда она успокоилась, он тихо спросил:

– Скажите мне, почему вы так расстроились?

– Прежде пообешайте мне кое-что.

– Что же?

– Я хочу… я должна продолжать притворяться Анной. Вы мне поможете?

– Конечно. Но почему?

– Я не могу во всем признаться, не поговорив сначала с Анной.

– Понятно. Но непонятно, почему вы так огорчены. Роза, скажите, что случилось? Не скрывайте от меня правду.

– Мне кажется, я знакома с мистером Фолкирком, – начала она, – но если он меня узнает… В общем, для всех будет лучше, если я смогу его убедить, что я не Розабелла Ордуэй.

– А почему вы не хотите, чтобы он вас узнал? Он что, пытался ухаживать за вами, когда вы были женой Стивена Ордуэя? Да? И вы боитесь, что Фолкирк примется за старое?

Опустив голову, Розабелла пробормотала:

– Да. И пожалуйста, Филип, помогите мне убедить его в том, что я Анна… Если он поверит в это, то уедет в Лондон. А Эмилии мы потом все объясним…

– Хорошо, – сказал Филип, – сделаем, как вы хотите. А теперь – поправьте платье, а то по всему графству расползутся слухи, что я соблазнил Аннабеллу Келланд. Как тогда быть?

Филип и Розабелла вернулись в дом. Эмилия позвала их из столовой:

– Анна, Филип, идите скорее сюда! Я весь вечер жду, чтобы представить подруге моего лондонского знакомого. Мистер Фолкирк, мисс Келланд.

Мистер Фолкирк обернулся и молча уставился на вошедших, затем с улыбкой произнес:

– Розабелла Ордуэй! Какая приятная неожиданность! А я уж думал, что не смогу вас найти. – Он взглянул на Эмилию. – Миссис Ордуэй – моя старинная знакомая, – пояснил он. – Мы с ее мужем очень дружили. – И, обращаясь к Розабелле, дерзко спросил: – Не правда ли? – Он бросал ей вызов и тем самым угрожал, напоминая о прошлом и о том, на что способен.

Человек, стоящий перед ней, был не кто иной, как Селдер. Собрав все свое мужество, Розабелла сделала вид, что никогда его прежде не видела, и извиняюще улыбнулась. Филип тут же пришел ей на помощь:

– Знаете, Фолкирк, однажды я проиграл спор. Когда мне сказали, что эта леди и ее сестра – близнецы и похожи как две капли воды, я этому не поверил. Мне и в голову не приходило, что такое сходство возможно. Но я оказался не прав. Вот и вы заявляете, что знаете миссис Ордуэй…

– Разумеется, – подтвердил Фолкирк.

– И уверены, что перед вами она?

– Да.

– А если я вам скажу, что эта леди – ее сестра Аннабелла Келланд?

– Конечно же, это Аннабслла, – вмешалась Эмилия. – Она живет с отцом в Темперли недалеко отсюда. А миссис Ордуэй живет в Лондоне. Вы с ней знакомы, мистер Фолкирк?

– Э… да. – Гость наморщил лоб и повернулся к Розабелле. Он пристально посмотрел на нее жестокими и застывшими, как у змеи, глазами. Она в ответ смерила его холодным взглядом и вскинула голову. Он неожиданно улыбнулся: – Простите меня, мисс Келланд. Я обознался. Сходство действительно поразительное.

– Я вас простила, сэр, так как привыкла к тому, что меня принимают за сестру, хотя порой возникают неловкие ситуации.

– Ну, раз все выяснилось, не поесть ли нам? Как обычно, хозяевам приема не удается это сделать, – сказал Филип. – Пойдемте, милая виновница этой ошибки. Я уверен, для нас припрятано что-нибудь вкусненькое. Увидимся позже, Фолкирк. – Филип взял Розабеллу под руку и увел ее.

– Вы держались блестяще, – сказал он, когда они ушли. – Но все равно, любимая, нам придется еще с ним общаться. Не стоит создавать впечатление, что мы его избегаем.

Розабелле вновь пришлось проявить огромное самообладание, когда Фолкирк пригласил ее на танец. Филип уже танцевал с кем-то, и отказаться было невозможно. Фолкирк продолжал подозрительно смотреть на нее.

– Скажите, мисс Келланд, вам известно, когда ваша сестра собирается вернуться в Лондон? У нее остались кое-какие бумаги, принадлежащие мне, и я хотел бы их забрать.

– Боюсь, что ничем не смогу вам помочь, мистер Фолкирк. От сестры нет писем вот уже несколько недель. Я устрою ей нагоняй, когда мы увидимся. Наверное, она путешествует вместе со своей крестной.

– А, да… с леди Ордуэй. Они одни? По-моему, это небезопасно.

– Небезопасно? Что вы! С ними полковник Стантон – племянник леди Ордуэй.

– Понятно. Джайлс Стантон? Но я бы не сказал, что он подходящий сопровождающий.

– Вы с ним знакомы?

– Нет, только наслышан. Он славится своей жесткостью.

– Он наследник Стивена Ордуэя. Моя сестра часто с ним ссорится, но я не думаю, что он пойдет на скандал.

– Разумеется, нет, – сказал мистер Фолкирк.

Розабелла заметила в его голосе насмешку, но виду не подала и перевела разговор на другую тему.

К концу вечера она едва держалась на ногах, стараясь изо всех сил, чтобы мистер Фолкирк, с его неослабным интересом к ней, не сбил ее с толку. От Эмилии не укрылось, что ее лондонский гость не сводит глаз с мисс Келланд, и это ее безусловно огорчило. Розабелла все видела, но ничего не могла поделать. Единственным утешением могло послужить то, что поведение Джулиана Фолкирка отвратит от него Эмилию.