Текст книги "Франческа"
Автор книги: Сильвия Эндрю
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– Стало быть, вы пожалели меня, – перебила Франческа. В глубине души она подозревала, что Маркус не питал к ней любви, тем не менее его признание больно укололо ее. Скрывая истинные чувства, она произнесла: – Прошу вас, не продолжайте, сэр. Какими бы ни были недоразумения с любой стороны, они, к счастью, помешали нам сделать ложный шаг – заключить брак, который стал бы бедствием для нас обоих. Она глубоко вздохнула. Происходящее было мучительным. Ей не следовало заводить этот разговор. Маркус жалел ее! Жалел! Знаменитый лорд Карн задумал очередной жест милосердия – осчастливить без памяти влюбленную в него глупую девчонку! О нет! Как она могла предположить, что им движут иные мотивы! Франческа понимала, что, если она желает сохранить уважение к себе и душевный покой, в будущем ей следует избегать этого человека.
– Франческа, вы так и не сказали, каким бы в этом случае было ваше решение.
– Вы едва ли вправе требовать от меня ответа. – Они уже приблизились к дверям, выходящим в сад. – Я не могу… и не стану… – Она запиналась, точно девчонка! Глубоко вздохнув, Франческа взяла себя в руки и холодно начала: – Лорд Карн, прошу вас забыть все, что было сказано сегодня. Надеюсь, вы простите мои прежние выходки. Я жестоко ошиблась в вас. В будущем… – Она осеклась, не в силах продолжать.
Маркус взглянул на нее с очередной циничной усмешкой.
– Вы будете благосклоннее? Вы хотите доказать, как вы изменились? И потому предлагаете продолжить знакомство?
– Что вы имеете в виду?
– Разумеется, вы совершенно правы. «Маркус» был вам не пара. Зато вам пойдет лишь на пользу общество лорда Карна, достойного представителя света, предмета вожделений всех респектабельных мамаш Лондона!
Франческа ощутила новый прилив ярости, но теперь светская выучка оказала ей добрую услугу. Понимая, что их могут увидеть, Франческа сохранила бесстрастное выражение лица и невозмутимо произнесла:
– Ошибаетесь, лорд Карн. Очевидно, не в моих силах поколебать ваше чудовищное самомнение, более того – я совершенно не расположена заниматься этим. Я благодарна вам за то, что сегодня вы защитили меня, и вынуждена признаться, что стыжусь воспоминаний о памятном событии в библиотеке. И хотя неистребимое самомнение вряд ли позволит вам поверить мне, должна сказать, что ради собственного душевного покоя мы должны в будущем избегать друг друга. Помня о прошлом, я никогда не буду чувствовать себя свободно в вашем обществе.
Они уже стояли у подножия лестницы. Повысив голос, Франческа учтиво добавила:
– Благодарю вас за прекрасную прогулку по саду, лорд Карн, а теперь мне пора вернуться к своим спутницам. Уверяю вас, я смогу сама найти миссис Кэнфилд. – Вежливо присев, она удалилась по лестнице.
Глава девятая
Маркус смотрел ей вслед с легкой усмешкой на губах. Значит, Франческа вознамерилась избегать его общества? Сам Маркус вовсе не был убежден в том, что не желает встречаться с ней. Как бы там ни было, беседовать с Франческой Шелвуд – или Бодон – ему никогда не надоедало. Эти беседы бывали волнующими, отталкивающими, приводящими в ярость – но только не скучными.
Судя по словам Франчески, она не представляла его в роли своего будущего мужа. И это к лучшему, ибо, хотя временами Маркус испытывал побуждение жениться для того, чтобы продлить род Карнов, мысль о браке вызывала у него безмерное отвращение. Чувство, наиболее напоминающее влюбленность, даже страстную любовь, он испытал всего один раз в жизни – к Франческе, много лет назад. Но потом он забыл ее, а теперь разительно изменился и уже ничем не походил на романтичного юношу, готового на все во имя любви.
Поспешный и благородный жест, а именно опрометчивое предложение, сделанное Франческе после смерти ее тети, было вызвано остатками чувств к ней, ощущением ответственности за ее судьбу. Да, он погорячился. Слава Богу, она отказала ему. Франческа была права: вступив в брак, они оба пожалели бы о своем решении.
Пожалуй, по старой памяти было бы забавно поддерживать с ней дружбу, знакомить ее со своими приятелями – возможно, среди них она найдет себе пару. Состояние Бодона невелико, но далеко не все представители круга, в котором вращался Маркус, охотились за богатыми наследницами. Наверняка один из его друзей сочтет Франческу приемлемой партией; но кто?
Маркус нахмурился. Среди его знакомых было немало ярых приверженцев этикета, которых возмутило бы поведение Франчески. Она бывает излишне порывистой… Но откуда ей знать, как полагается вести себя в обществе? Детство и юность, проведенные в Шелвуде, не подготовили ее к светской жизни. Она умна, она всему учится, если свет не опротивеет ей. Сегодня она была явно встревожена домогательствами Кокера…
На лице Маркуса отчетливее обозначились хмурые морщинки. Кокер – один из партнеров принца-регента по карточному столу и вместе с тем редкостный подлец. Зачем ему понадобилась Франческа? Даже Кокеру не под силу сделать ее любовницей, а состояния Бодона едва ли хватит, чтобы подвигнуть его на брак. Две предыдущих жены Кокера были баснословно богатыми наследницами.
Маркус решительно покачал головой. Какими бы ни были причины интереса Кокера к Франческе, он ей не пара; если больше некому прервать это знакомство, придется взять эту задачу на себя… Франческа слишком хороша для Кокера! Угрюмость Маркуса сменилась улыбкой при мысли о Франческе. Как прелестно она выглядела, даже будучи рассерженной! Да, в память о прошлом он обязан оберегать ее в Лондоне. Она еще способна сделать неплохую партию.
Но когда Маркус мысленно начал перебирать своих знакомых, он с удивлением обнаружил, что мысль о браке Франчески с любым из них вызывает у него отвращение. Многие из этих людей были прекрасными друзьями, но каждому недоставало той или иной черты, которую Маркус считал необходимой, чтобы Франческа была счастлива в замужестве. Ричард Котон – надежный, добрый человек, и кроме того, он не стремится к женитьбе на богатой наследнице. Но временами он бывает чертовски скучным – он успеет надоесть Франческе за какой-нибудь месяц.
Пожалуй, Винсент Тэтем больше подошел бы ей – забавен, остроумен, изыскан… но будет ли он заботиться о ней в болезни или горе? Вряд ли. Тяготы жизни превращают его в бесчувственного скота.
Монти Бэнфорд? Только не он! Любитель пышной, бьющей в глаза красоты, он неспособен на тонкие мысли и чувства. Он никогда не оценит скромное обаяние Франчески.
А как насчет Джорджа Денвера? Очень может быть… Изящные манеры, прелестное маленькое имение в Кенте, во всех отношениях приятный человек… Нет, он тоже не подойдет! Слишком мягкотел – Франческа будет презирать его за слабость, а то и просто перешагнет через него. Подвергнуть беднягу Джорджа такому унижению Маркус не мог. Так кто же оставался? Ему вспомнилось еще несколько имен, но в каждом из претендентов он находил какой-нибудь изъян. Дьявол! Найти пару Франческе оказалось невозможно! Никто не годился ей в мужья!
Рассерженный неудачей, Маркус решил посоветоваться с сестрой. Первая его попытка успехом не увенчалась, но сейчас положение заметно изменилось. Франческа стала весьма респектабельной особой. Пусть ее состояние оставляет желать лучшего, она достойна внимания любого мужчины. Леди Челфорд подберет ей мужа – круг ее знакомств очень широк и включает самые почтенные семейства Англии. Но когда Маркус заговорил об этом с сестрой, ее реакция оказалась неожиданной.
– Дорогой мой Маркус! – воскликнула она. – Где же ты пропадал столько недель подряд?
– Как тебе известно, в Париже. Но при чем тут это?
– С чего ты взял, что мисс Бодон не обойдется без моей помощи в поисках мужа? Что за нелепость!
– Послушай, Сара, на этот раз моя просьба вполне выполнима. Мисс Бодон больше не безвестная нищенка. Теперь она респектабельная особа, ей принадлежат имя и состояние Бодона. Тебе не составит труда подыскать человека, готового взять ее в жены.
Леди Челфорд прищурилась.
– Да я уверена, что сумею подыскать по меньшей мере дюжину претендентов, если не больше! Но, прежде чем я продолжу, Маркус, объясни, почему тебя так волнует будущее мисс Бодон?
– Черт побери, я не могу бросить эту девушку на произвол судьбы!
– Это я понимаю, Маркус. Мне хотелось бы знать, почему ты так считаешь? Прежде ты говорил, что жалеешь ее, но мисс Бодон ничуть не нуждается в твоей жалости. Она на редкость удачливая молодая женщина.
– Сара…
Леди Челфорд прервала его:
– И если в твоих заботах нет личного интереса…
– Тебе известно, что пока я не собираюсь жениться.
– Тогда я советую тебе оставить мисс Бодон в покое: с помощью отца и Марии Кэнфидд она вполне способна сама позаботиться о своем будущем. Помилуй, ведь Франческа Бодон имеет право выбрать мужа из сливок лондонского общества!
– Не надо преувеличивать. Да, она хороша собой, но поскольку Бодон располагает скромным состоянием…
– Скромным?! Маркус, ты слишком давно не бывал в Лондоне! Неужели ты ничего не знаешь? Эта девушка – наследница своего деда. Ей принадлежат состояние в семьдесят тысяч фунтов и огромное поместье в Бэкингемшире. В Лондоне не найдешь ни единого холостяка, который не увивался бы за столь завидной невестой!
– Наследница своего деда?! – Маркус был ошеломлен. – Вот это да! – Помедлив, он с расстановкой произнес: – В тот раз она что-то упоминала об этом в библиотеке, но я пропустил ее слова мимо ушей… решил, что она фантазирует… – Он вновь замолчал. – Наследница…
– Да, богатая. Разумеется, ее повсюду встречают лестью. По правде сказать, это хорошо, что у тебя нет на нее никаких видов, Маркус! Сквозь плотную толпу ее поклонников трудновато пробиться! – В последних словах Сары прозвучала коварная насмешка.
Маркус ощутил необъяснимое раздражение.
– Я понятия не имел… Впрочем, ты права. Она действительно не нуждается в моей помощи. Какая нелепость! Явное безумие! Хорошо, что я решил поговорить с тобой, Сара, иначе попал бы впросак. – Он направился к двери, но на полпути остановился. – Не знаю почему, – сердито произнес он, – но эта девчонка ухитряется нарываться на неприятности, где бы она ни появлялась!
– Что ты имеешь в виду?
– Она умудрилась спихнуть меня в ручей, свалиться в канаву, отчитать меня за попытку помочь ей, вмешаться в безлюдном лесу в мои дела, и вот теперь…
– Должно быть, мы говорим о разных людях, Маркус! У мисс Бодон очаровательные манеры.
Более того, она славится своей выдержкой и хладнокровием. Насколько мне известно, она еще ни разу не погрешила против правил приличия.
– Знала бы ты ее поближе, Сара!
– Близко я с ней незнакома – как и остальной свет. К счастью, если твои слова – правда. Но расскажи мне поподробнее об этой женщине.
Однако Маркус опомнился. Шарлотта охотно согласилась молчать о том, что случилось в лесу, а теперь он сам чуть было не проболтался об этом нелепом случае!
– Нет, нет! Это не имеет никакого значения. Я знал ее в довольно отдаленном прошлом, когда… она была еще ребенком. Но мне не верится, что она изменилась к лучшему.
– Ты сам убедишься в этом. Но если не хочешь жениться на ней, ты должен оставить ее в покое.
– Незачем напоминать об этом, Сара. Разумеется, я охотно оставлю ее в покое! Я умываю руки. Раз и навсегда. Такая богачка сможет выбрать себе в мужья кого захочет без моей помощи!
С этими словами, подозрительно напоминающими вспышку раздражения, он ушел. Леди Челфорд в изумлении смотрела ему вслед. Маркус всегда казался олицетворением спокойствия. Она не припоминала, когда в последний раз видела, как он хлопнул дверью. Что на него нашло?
Внезапно леди Челфорд приподняла бровь и заулыбалась. Возможно, ее брат обманывал сам себя. Как чудесно! Сара нежно любила Маркуса, знала, что он всегда готов прийти на помощь, и была многим обязана ему. Но она не могла отрицать, что Маркус изменился с тех пор, как унаследовал титул. Слишком неожиданно он получил возможность отвергать признанных красавиц света. Ему не повредит влечение к той, которая не станет пускаться во все тяжкие, лишь бы покорить его.
Несмотря на твердое намерение предоставить Франческу собственной судьбе, Маркус прилежно наблюдал, как она танцует и ведет беседы на многочисленных балах и приемах лондонского сезона. К своему удивлению, Маркус вскоре обнаружил, что слова Сары о поведении Франчески в обществе не были преувеличением. Франческа разбиралась в правилах этикета лучше большинства ее ровесниц. Несмотря на назойливое внимание представителей высшего света, она держалась с достоинством и тактом. Выслушивая льстивые и восторженные признания, она оставалась слегка отчужденной, не забывая об учтивости.
Маркусу не удавалось найти в ее манерах ни малейшего изъяна. Он был изумлен. Слезы, волнение и вспышка в саду Карлтон-Хауса были совершенно несвойственны благовоспитанной Франческе Бодон, какую знал весь свет. Маркус всегда недолюбливал Кокера, а теперь не мог принудить себя даже к обычной вежливости, ибо считал его виновником слез Франчески.
В этом Маркус ошибался. Безобразная сцена, устроенная лордом Кокером, просто явилась последней каплей, переполнившей чашу терпения девушки. Маркус и не подозревал, что истинной причиной вспышки Франчески был он сам. Ему и в голову не приходило, как легко он может разрушить стену сдержанности, окружающую беспомощную и страстную душу этой девушки.
Лондонский свет одобрял манеры мисс Бодон, но разразился бы язвительным хохотом, узнав, что ее разум не всегда повелевает сердцем.
Чем дольше Маркус наблюдал за Франческой, тем сильнее нарастало его удивление. Она представляла для него настоящую загадку. Красота девушки, подчеркнутая изящными платьями и модными прическами, его ничуть не удивила. Он давно разглядел ее под мешковатыми лохмотьями и явным нежеланием хоть немного скрасить внешнее впечатление. Тонкие, аристократические черты, чистоту ее серо-зеленых глаз, даже блеск золотистых волос – все это Маркус заметил при первой встрече.
Ее красота была менее очевидна, чем жизнерадостное обаяние Лидии Кэнфидд или вызывающие прелести Чармиан Форрест. Франческа Бодон привлекала взгляды знатоков, тех, кто ценил тонкую игру цвета и линии. Толпа не замечала ее поразительного изящества, а Маркус разглядел его с самого начала.
Но вместе с тем он не забывал о таинственных узах, возникших между ними с первой встречи. Казалось, они появились вопреки их воле и не поддавались никакому влиянию разума. Маркус улавливал тревогу или волнение Франчески, как бы невозмутимо она ни держалась, и это вызывало у него необъяснимое желание помочь ей. Но теперь его способность читать ее мысли, разгадывать истинные чувства исчезла бесследно. Мисс Бодон вела себя с ним учтиво и сдержанно, как со всеми прочими, являясь воплощением благопристойности, такта и шарма.
Маркус и не подозревал, как он ценил теплоту и непринужденность прежних их отношений. С другими она могла быть какой угодно – ведь никто не знал, какова она на самом деле. Но ему недоставало смешливой, порывистой, простодушной девушки, в которую он влюбился на холме близ Шелвуда!
Кроме того, его мучили мысли о богатстве Франчески, досаждали воспоминания о дурацком положении, в которое он попал в тот день в Шелвуде, предложив ей брак. Будучи владелицей огромного состояния, Франческа вполне могла обойтись без помощи лорда Карна. Нет, она не нуждалась в его поддержке.
Но, наблюдая, как Франческа танцует, прогуливается, катается в экипаже с самыми достойными холостяками столицы, Маркус постепенно менял первоначальное мнение. Франческа нуждалась в нем, даже если сама того не сознавала! Наследство стало для нее реальным источником опасности, причиной домогательств всех столичных авантюристов. Несмотря на всю любовь к дочери, лорд Бодон слишком долго пробыл вне Лондона, чтобы знать обо всех ловушках, и кроме того, его здоровье оставляло желать лучшего.
Толпа охотников за состоянием вскоре рассеялась, но кое-кто из наиболее знатных особ, друзей принца-регента, искусители вроде сэра Энтони Перротта, скрывающие под изящными манерами холодный расчет и честолюбие, продолжали увиваться вокруг Франчески. А она, похоже, наслаждалась их обществом!
Вскоре Маркусу стало ясно: необходимо что-то предпринять. И кто мог сделать это лучше его? Он имел доступ во все круги общества, начиная с круга принца-регента. Он знал Франческу, знал ее прежний мир и среду, в которой она вращалась сейчас. Самое меньшее, что он мог сделать, – не ожидая благодарности, уберечь ее от глупых ошибок, пока она не найдет себе достойную пару. Осознав, в чем состоит его долг, Маркус приступил к действиям.
Прошло немало времени, прежде чем Франческа поняла, что избегать Маркуса невозможно, тем более что он отнюдь не сторонился ее – напротив, относился к ней как к члену семейства Кэнфилд, распространяя и на нее свои покровительство и защиту. Он ничем не выделял ее, не предпринимал никаких попыток остаться с ней наедине, но Франческа постоянно чувствовала его присутствие и часто замечала, как Маркус пристально наблюдает за ней.
Кэнфилды радовались, когда Маркус сопровождал их на балы и концерты. Они с удовольствием принимали его приглашения на прогулки, пикники, увеселительные поездки, и Франческа волей-неволей вынуждена была соглашаться на подобные развлечения чаще, чем ей хотелось бы.
– Ну почему ты упрямишься, Франческа? – однажды упрекнула ее Лидия. – Хэмптон-Корт восхитителен. К чему торчать в городе?
– Лидия, не настаивай. Может быть, у мисс Бодон разболелась голова, и она желает побыть одна. Твоя болтовня бывает слишком утомительной. – Голос миссис Кэнфилд звучал спокойно, но она встревоженно посматривала на Франческу.
– О, нет, мэм, мне нравится беседовать с Лидией.
– Тогда едем! – Лидия умоляюще взяла Франческу за руку. – Экипаж лорда Карна чрезвычайно удобен, а я позабочусь о том, чтобы под рукой у тебя были все подушки и зонтики, какие только понадобятся. И не скажу ни слова больше, чем ты пожелаешь услышать, клянусь!
Прошу тебя, Франческа! Без тебя прогулка будет уже не та.
– Но лорд Карн – ваш давний друг. Не думаю, что ему приятно постоянное присутствие постороннего лица.
– Вздор! Ты нравишься ему.
– Лидия! – предостерегающе повысила голос миссис Кэнфилд, и Лидия умолкла.
Но позднее, когда они остались одни, миссис Кэнфилд негромко произнесла:
– Франческа, простите меня за то, что я сейчас скажу. Мне хочется избавить вас от лишних затруднений и смущения. Вы об этом не упоминали, но у меня… сложилось впечатление, что вы с лордом Карном давно знакомы. Я права? – (Франческа заколебалась. Она была обязана сказать своей покровительнице правду, но не хотела вспоминать обстоятельства ее знакомства с Маркусом.) – Поверьте, я не хочу совать нос в чужие дела, но, если его общество вас тяготит, вам стоит в этом признаться. Надеюсь, я сумею совершить невозможное и заставить Лидию замолчать.
Франческа улыбнулась.
– Вы очень добры, мэм, но мне и вправду нравится беседовать с Лидией. Она… так бесхитростна и жизнерадостна! Разве можно не наслаждаться ее обществом? Но в остальном вы правы: я и прежде встречалась с лордом Карном. В Бэкингемшире. Наше знакомство было кратким и… – она помедлила, – состоялось много лет назад, прежде чем он унаследовал титул, поэтому его фамилия мне ни о чем не говорила. Надеюсь, вы не думаете, что я умышленно обманывала вас?
– Конечно, нет! Скажите, вам неприятно встречаться с ним? Иногда мне кажется…
Франческа собралась с духом и высказала ту часть правды, в которой могла сознаться:
– Это очень любезно с вашей стороны – проявлять такую заботу обо мне. Но когда мы впервые встретились с лордом Карном, я была еще ребенком, поэтому наше знакомство… не имело значения. – Ее небрежный тон вполне успокоил миссис Кэнфилд. По поведению Франчески никто бы не догадался, как раздражает ее постоянное присутствие рядом лорда Карна.
Его близость волновала ее, возбуждая чувства, о которых Франческа предпочла бы забыть. Как она могла побороть эту глупую слабость, когда Маркус всегда находился рядом, не спуская с нее синих глаз, а его голос был постоянным напоминанием о часах, проведенных на холме? Но опять-таки Франческа была благодарна суровой школе ее прежней жизни: она помогала ей невозмутимо беседовать, гулять и улыбаться с видом сдержанного удовольствия, маскирующего смятение чувств.
Присутствие Маркуса было не единственной причиной беспокойства: Франческа все сильнее волновалась за отца. Она искренне порадовалась его решению опекать ее во время сезона, а с тех пор, как распространились вести о ее богатстве, отец стал для Франчески надежным защитником от назойливых охотников за состоянием. Однако он был слаб здоровьем, и бесконечные выезды утомляли его.
Но стоило Франческе заговорить о своих опасениях, как лорд Бодон со смехом отметал их:
– Вздор, детка! При виде твоего успеха я помолодел на десятки лет! И хотя в Лондоне у меня осталось не так много друзей, мне удается приятно проводить время. Кстати, мне нравится этот малый, лорд Карн. Он вовсе не занудный ревнитель этикета, каким я представлял его по рассказам миссис Кэнфилд. Ты могла бы сделать гораздо худший выбор, подыскивая себе мужа.
К чести Франчески, ее щеки лишь чуть-чуть покраснели, и она спокойно напомнила отцу его собственные слова – о том, что лорд Карн для нее недосягаем.
– Теперь я в этом не уверен. Он постоянно навещает тебя.
– Он близкий друг Кэнфилдов, и тебе это прекрасно известно, папа.
– А по-моему, он не сводит глаз с тебя, а не с Кэнфилдов. Должно быть, ты пришлась ему по душе; а может, мне следует вызвать его на откровенность?
– Ни в коем случае, папа! Поверь, этого мне хочется меньше всего.
Услышав ярость в голосе дочери, лорд Бодон поднял бровь.
– Откуда такой пыл, Франческа? Франческа взяла себя в руки.
– По правде сказать, папа, между мной и лордом Карном нет… словом, у нас очень мало общего, но я слишком уважаю миссис Кэнфилд, чтобы заявить об этом в открытую. Подобное замечание уязвило бы ее. И вместе с тем я понимаю, что его… покровительство полезно всем нам. Но, должна признаться, к лорду Карну я испытываю в лучшем случае равнодушие.
Минуту лорд Бодон в молчании созерцал дочь. Все было далеко не так просто. Еще недавно он принял бы ее слова за чистую монету, обманутый холодной сдержанностью Франчески. Но теперь чутье подсказывало ему, что к лорду Карну Франческа неравнодушна. Неужели Карн тот самый человек, в которого она была влюблена? Нет, этого не может быть. Карн вовсе не повеса, вряд ли он стал бы знаться с Чарли Уитемом. Но в чем же тогда дело? Лорд Бодон решил повременить с расспросами и понаблюдать.
– А сегодня Карн приглашен к леди Хантингтон? – спросил он.
– Кажется, да. А почему ты спрашиваешь?
– Обычно она ставит несколько столов для тех, кто не желает танцевать, и я намерен пригласить его сыграть в карты, вот и все. Нет лучше способа поближе познакомиться с мужчиной, чем сыграть с ним партию-другую.
– Папа…
– О, я даже не упомяну твоего имени, детка. Да и к чему это, если он тебя не интересует? Дело в том, что Карн производит впечатление славного малого – я был бы рад поддерживать с ним знакомство. Надеюсь, ты не нуждаешься в моем присутствии в бальном зале? У Беллы Хантингтон ты будешь в безопасности; кроме того, за тобой присмотрит Мария.
– А ты уверен, что не хочешь отдохнуть сегодня вечером? У меня нет особого желания выезжать – мы могли бы скоротать вечер вдвоем…
– Франческа, больше всего на свете я мечтаю о том, чтобы ты вышла замуж за человека, достойного твоего уважения. Но ты не найдешь мужа, если будешь торчать дома с отцом!
– Знаешь, кажется, мне расхотелось выходить замуж. По-видимому, я уже знакома с большинством холостяков Лондона, и среди них нет ни одного, с которым мне бы хотелось прожить до конца своих дней… за исключением тебя, папа, – лукаво добавила она.
– Вздор, детка! Ты не должна прекращать поиски! А теперь ступай, примерь платье, которое сегодня принесли. Еще один туалет от Фаншо, не так ли? Какого цвета на этот раз?
– Белое с зеленой отделкой – по-моему, оно тебе понравится. Лидия была в восторге. Папа, ты себе не представляешь, как я рада, что ты выбрал мне в компаньонки Марию Кэнфилд! Она так добра, я готова соглашаться с ней во всем. А Лидия мила до невозможности. Лично я больше всего на свете мечтаю о том, чтобы она благополучно вышла замуж!
– Кажется, юный Том Эндкомб проявляет к ней особое внимание.
– Вот именно! – Франческа помедлила. – Он довольно мил, полагаю, хотя… на мой взгляд, Лидии нужен муж постарше, способный позаботиться о ней. И тем не менее Мария одобряет ее выбор. Если бы я дождалась свадьбы Лидии, мне было бы больше не о чем беспокоиться. Мы могли бы вернуться в Паккард, насладиться деревенским воздухом и уединением. Если тебе не нужен отдых, то мне он давно необходим!
– Чепуха, Франческа! Кроме того, вскоре мне пора возвращаться в Париж.
– В Париж? Я предпочла бы забыть о нем. Может… тебя туда призывают дела?
– Я должен поговорить с тобой о Париже. Завтра я намерен сказать тебе нечто важное.
– Что же?
– Это ы узнаешь завтра, – твердо заявил лорд Бодон. – А сейчас мы оба пойдем переодеваться к балу у леди Хантингтон. Уверен, сегодня новый туалет моей дочери покорит весь Лондон.
Появление Франчески в дверях гостиной леди Хантингтон заставило взволнованно заколотиться немало мужских сердец. Высокая и стройная, в белом шелковом платье с зеленой отделкой от лучшего лондонского портного, от ее вида захватывало дух. Волосы Франчески обвивали нить жемчуга и бледно-зеленая лента, их золотистый оттенок эхом повторяли золотая вышивка и жемчужины на платье. В глазах отражался отблеск свечей. Франческа с улыбкой повернулась к Лидии, входя в комнату следом за лордом Бодоном и миссис Кэнфилд.
Она не подозревала о впечатлении, которое произвела на гостей. Все внимание Франчески было сосредоточено на Лидии, ее улыбку переполняла дружеская теплота, ничем не напоминающая вежливую маску, с какой Франческа встречала лесть поклонников. По крайней мере один из присутствующих мужчин вдруг застыл на месте, забыв обо всем остальном – к вящему раздражению собеседника.
– Послушай, Карн, старина, ты мог бы ответить на вполне учтивый вопрос друга!
– О чем ты спросил, Монти?
– Намерен ли ты сегодня танцевать? А кроме того, у леди Хантингтон чертовски уютная карточная комната. Может, перекинемся в картишки?
– Не знаю… спроси попозже. Сегодня я намерен уделить внимание Кэнфилдам – я обещал Лидии потанцевать с нею.
– Прелестная девчушка! Впрочем, для тебя она слишком молода.
– Ее молодость тут ни при чем, и тебе это известно, Монти. Ее отец был моим другом, и в память о нашей дружбе я опекаю Лидию и ее мать.
– Я тоже дружил с Кэнфилдом, но это еще не значит, что я готов танцевать с его вдовой, тем более на этом балу! Кстати, Бодон тоже спрашивал, будешь ли ты сегодня играть в карты. Он предлагает тебе партию.
Карн живо повернулся к собеседнику.
– Бодон? С какой стати?
– Полагаю, он предпочитает играть в пикет. Вижу, божественная мисс Бодон уже здесь. Клянусь Иовом, сегодня она в ударе – настолько, что я готов изменить свое мнение о блондинках. Я всегда считал ее немного бесцветной.
– Бесцветной?
– Вот именно. Обычно Лидия Кэнфилд красотой превосходила ее, но сегодня… Так ты известишь меня о своем решении насчет партии в карты?
– Да, да. Прошу прощения, Монти. Маркус не без труда пробрался к Кэнфиддам, окруженным плотной толпой обожателей.
– Лорд Карн, и вы здесь! Вы помните свое обещание?
– Лидия! – Миссис Кэнфилд строго покачала головой, приветствуя Маркуса. – Вы должны, простить ее, лорд Карн. Сегодня Лидия немного возбуждена.
– По-моему, волнение ее ничуть не портит, Мария. Она выглядит восхитительно. Это новое платье?
– Да! Ничего подобного у меня еще никогда не было! Франческа помогала мне выбрать его.
Маркус оглядел белое платье, отделанное алыми лентами.
– У мисс Бодон отличный вкус. – Он повернулся к Франческе и поклонился: – Добрый вечер, мисс Бодон.
Улыбка, которая так очаровала его несколько минут назад, внезапно исчезла. Лицо Франчески выражало вежливый интерес, и не более того.
Она выглядела прекрасной, но отчужденной. Маркус ощутил прилив раздражения. Ему хотелось схватить ее за плечи и встряхнуть, чтобы в глазах вновь появились искры, чтобы она улыбнулась с прежней дружеской теплотой, смеясь, болтая с ним, даже упрекая с прежней пылкостью…
Черт побери, он хотел, чтобы она проявляла хоть какое-то чувство по отношению к нему, признавая существование былых уз! А это… изваяние ничем не напоминало настоящую Франческу. Что с ней произошло? Но лицо самого Маркуса ничем не выдало его чувств.
– Лидия, я всю неделю ждал обещанного вами танца, – спокойно произнес он. – Вы позволите?
Завладев бальными книжками всех трех дам, он вписал туда свое имя. Лидия была в восторге, миссис Кэнфилд пыталась протестовать, но вскоре умолкла, а Франческа приложила все усилия, чтобы отказаться, но не выглядеть неучтивой. Но сегодня ей не отделаться от вальса с ним! Помедлив, Маркус вписал свое имя в книжку Франчески не один раз, а два. Удовлетворенный, он предложил Лидии руку и повел ее по залу. Уходя, он заметил, что Франческу вновь окружили рьяные поклонники.
– Вам и вправду нравится мой наряд, лорд Карн? Он от Фаншо.
Маркус подавил улыбку, услышав благоговейный трепет в голосе Лидии, и заверил ее, что сегодня она очаровательна.
– Это подарок Франчески. Она так добра, я обожаю ее! Люди часто говорят, что она слишком холодна, но я иного мнения, и мама тоже. Ведь и вы не находите ее слишком холодной?
– По-моему, мисс Бодон очень привязана к вам, Лидия. Да и можно ли вас не любить?
Лидия рассмеялась, покраснела и перевела разговор на другие темы. Но после танца она вдруг произнесла:
– Жаль только, что она так часто грустит. Иногда мне кажется, что она влюблена.
Маркус вздрогнул.
– Влюблена? Кто?
– Франческа, конечно. Ведь люди часто выглядят несчастными, если они влюблены, – не правда ли? Я пристально наблюдала за ней, но так и не поняла, кто ее избранник. Кажется, с лордом Денвером она беседует чаще, чем с остальными. Конечно, он очень добр и весьма привлекателен. Знаю, маме он очень нравится, но Франческа… ничего не понимаю. Похоже, она ничем не поощряет его… и никого другого, и это странно: всем известно, что цель светского, сезона – знакомства и заключение браков.
– Это нелегкая задача, Лидия.
– Пожалуй, да; вы ведь еще не нашли себе пару? Знаете, когда-то я надеялась, что вы с Франческой понравитесь друг другу, но этого не произошло. Я уже давно отказалась от своих замыслов.
– Приятно слышать. Но почему?
