Текст книги "У каждого свои недостатки (ЛП)"

Автор книги: Сиерра Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Сиерра Хилл
У каждого свои недостатки

Глава первая

Джо

Если бы еще его мать привила ему хорошие манеры…

– Грэди, неужели я недостаточно понятно объяснила, что рассылать фото своего пениса друзьям не очень хорошая идея?

15-тилетний мальчик сидит, сгорбившись в кресле, руки скрещены на костлявой груди. Гримаса выражает комбинацию стыда и страха.

Я сжимаю его телефон в своей руке, пытаясь выиграть себе еще немного времени, пока я размышляю о том, как быть дальше. И стараюсь не рассмеяться во весь голос.

Я бы могла отнести телефон к директору, но эта старая карга сделает только хуже. Или я могу объяснить ему доходчиво, как глупые поступки ведут к еще более глупым последствиям.

– Да, мисс Хьюз – бормочет Грэди.

– Просто пообещай мне, что в следующий раз, если ты решишь сделать это, то сперва убедишься, что находишься в туалете для мальчиков. И держи свой телефон в штанах. Ясно?

– Да, – он отвечает. – Хорошо.

Я вздыхаю и возвращаю телефон своему студенту, подмечая про себя, что стоит тщательно продезинфицировать руки после данного инцидента. Кто знает, какой гадостью может быть заляпан экран.

– Хорошо, считай, что забыли. Увидимся завтра в классе.

Он практически выпрыгивает из своего кресла и выбегает за дверь, где я слышу смех его друзей, ждавших в переполненном коридоре. Сложив свой планшет и бумаги, я выхожу через ту же дверь, едва сдерживая смех.

Всего 12 дней до летних каникул. “Просто помни об этом “ я повторяю себе. Это единственная мантра, действующая на меня в дни, когда учебный год близится к концу. Особенно, когда ежедневно приходится справляться с таким количеством подростков.

Я размышляю о том, стоит ли заниматься чем-то, если приходится успокаивать себя тем, что осталось две недели до отдыха? Кажется, это не мое призвание. Преподавание было идей моей мамы и единственное условием, при котором она согласилась платить за обучение. Так что до тех пор, пока я не решу, чем на самом деле хочу заниматься, я застряла здесь.

Но я смогу протянуть последние двенадцать дней, нервных дней с этими плохо пахнущими, своенравными, чертовски-раздражающими, уставившимися в свои телефоны старшеклассниками.

Нет проблем. Просто потребуется чуть больше вина.

Немного успокоившись, вхожу в учительскую. Эта комната должна быть божественным оазисом, далеким от моря бушующих подростковых гормонов и отсутствия гигиены. Вместо этого, она представляет собой джунгли угловатых взрослых, от которых несет салями и дешевым лосьоном после бритья.

Я осматриваю комнату – никаких откровений. Пока я иду к своему шкафчику, чтобы взять контейнер с ланчем, Говард Питерс приветствует меня своей довольной улыбкой, с потемневшими от кофе зубами.

– Так-так, неужто это наша, Кенгуру Джо, – шипит он, а его усы, похожие на руль велосипеда, будто пританцовывают вокруг рта.

Я съеживаюсь одновременно от тупого прозвища, которое он мне дал, и от мысли о том, что эта штука у него над губой находится там постоянно. Говард действительно очень странный.

– Привет, Утка Говард. Как оно?

В конце концов, я могу хотя бы ответить ему таким же унизительным прозвищем.

Он шевелит своими кустистыми бровями.

– Новый день, новый конфискованный телефон.

Говард, преподаватель естественных наук и биологии, также печально известен среди второкурсников тем, что забирает телефоны у студентов, которые откровенно игнорируют его правило “никаких телефонов в классе”. Он забирает их на целый день, в надежде на то, что это научит детишек уважению. Не то, чтобы, я была сторонником этого метода, но каждому свое.

Я думаю, что большинство коллег считают меня слишком мягкотелой, в отношении студентов, ведь тем самым я и создаю собственный набор проблем в классе, как например, этот случай с Грэди сегодня.

Но, в общем и целом, дети относятся ко мне уважительно, а я в свою очередь стараюсь дать им достаточную свободу действий, чтобы они тоже чувствовали уважение с моей стороны. Я ближе по возрасту к своим ученикам, чем другие преподаватели и у меня есть другие способы добиться уважения и внимания от них.

Другие учителя, такие как Долорес Конк, осуждают мои методы. Только мне все равно, я здесь не для того, чтобы получить ее одобрение.

Но некоторые дни бывают действительно тяжелыми, вот тогда я и задумываюсь над тем, что я здесь вообще забыла.

Я сажусь на пустой стул рядом с Говардом и улыбаюсь остальным за столом. В этом году в нашем расписании совпадает время обеда, поэтому я уже знаю немного о личной жизни каждого из них.

Иногда становится даже не по себе от переизбытка информации. Как, например, рассказы Говарда о его жене Жасмин в позиции “пони”. Это, в общем-то, звучало больше похожим позу “по-собачьи”, но видимо с добавлением в привычный сценарий овса и седла, становится больше похожим на позу “по-лошадиному”.

Я улыбаюсь учительнице напротив меня, ее мышиного цвета волосы как всегда стянуты в хвост на затылке.

– Привет, Эйприл. Как прошла вчерашняя экскурсия в столицу? Ты все еще стоишь на ногах, так что это хороший знак.

Эйприл Маллинс лет на десять старше меня и она, пожалуй, самый приятный человек, из всех, что я знаю. Мы стали дружить вне работы, так как обе преданные почитатели творчества Джейн Остен и посещаем множество литературных кружков. Что меня восхищает в Эйприл, и то, чем она очень от меня отличается, так это ее искренняя любовь к преподаванию. И кажется, образовательная система еще не успела ее доконать.

Чего не скажешь обо мне.

Эйприл нервно потирает свою бровь. Она немного причудлива во время нервных тиков. Но это не помешало ей, наконец встретить мужчину своей мечты, кстати, еще более причудливого парня по имени Теннер.

– Хорошая новость в том, что домой со мной вернулись все двадцать восемь студентов. Плохая в том, что Демаркус Лэнг был пойман в коридоре за кое-чем с очередной “девушкой дня”.

Она продолжает перебирать пальцами свои широкие брови, ее рот тщетно пытается изобразить подобие улыбки.

Мы все киваем, по ходу рассказа, понимая, что такое могло произойти с любым из нас. В прошлом году Демаркус ходил ко мне на уроки английского, таким детям все сходит с рук.

Шелли Коллинз, учитель рисования, тяжело вздыхает рядом со мной. Я поворачиваюсь к ней.

– Этот мальчишка, – вздыхает она, качая головой. – Он такой же проблемный, каким был и его старший брат Дешон два года назад. Знаете, что я поймала его за кражей растворителя для краски и аэрозолей из моего класса несколько месяцев назад?

Можете считать меня тупицей, но у меня просто не укладывается в голове, для каких целей он пытался украсть эти штуки.

Я проглотила кусочек сэндвича и спросила:

– Может он работал над арт-проектом и не мог позволить себе купить все необходимое?

Шелли покровительственно похлопывает меня по руке.

– О, мой маленький ангелочек, – говорит она с южным акцентом. – Демаркус собирался с их помощью словить кайф, дорогуша. Его поймали за школой в окружении троих ребят с сумками и банками в руках.

Боже ты мой. Может, я слишком наивна для этой работы? Неужели дети действительно считают, что возиться с токсичными химикатами – хорошая идея?

– Надо же. Это ужасно. Я понятия не имела, что они делали.

Что сказать, я выросла в абсолютно спокойном доме, в абсолютно спокойном районе на среднем Западе.

– Ох, уж эти детишки. – Говард присвистывает, качая головой.

Он вгрызается в свой сэндвич, его усы при этом очень напоминают гусеницу, ползущую по его лицу. Для Говарда в этой ситуации нет ничего нового, как и для Шелли.

Тема беседы переходит к предстоящей свадьбе Эйприл. Этим летом она выходит замуж за парня, которого встретила всего шесть месяцев назад. Но если и есть люди, созданные друг для друга, так это точно эти двое. Они встретились на ComicCon в Чикаго, когда их мечи зацепились друг за друга на эскалаторе.

Ах, настоящая любовь.

Я пытаюсь переключиться на непринужденную беседу о цветочных композициях, оттенках, которые она подобрала для торжества, о том какими будут фото в стиле научной фантастики из фото будки, но мысленно я уже слишком далеко.

Всего двенадцать дней, и я смогу отдохнуть. Убежать от переполненного подростками мира и понять, чем бы мне по-настоящему хотелось заниматься всю оставшуюся жизнь. Потому что сейчас я точно не на своем месте.

*****

Последние шесть лет я живу в Чикаго. После окончания Иллинойского университета это большая удача быть приглашенной на работу в школу в Чикаго.

Хотя моя мать совершенно не согласна с определением “удача”. В ее глазах это скорее невезение. Она не может себе представить, почему я вдруг хочу остаться в Чикаго, в этом “грязном, отвратительном городе”, вместо того, чтобы вернуться домой в Саут Бенд, Индиана. По ее мнению, там я смогу найти отличное место для работы учителем и выйти замуж так скоро, как только это разумно, попутно произведя на свет парочку внуков.

Порой ее голос звучит у меня в голове как заевшая пластинка, и я сама не понимаю, почему выбрала Чикаго. Возможность быть подальше от матери на пять тысяч миль, конечно, преимущество, но этот город может быть суров к одинокой девушке. И дело тут не только в климате: адская жара летом и пронизывающий холод зимой.

Я уже сыта по горло преподаванием и всей системой образования в целом. И это всего за два года. Я нахожусь в одном из самых больших школьных округов в США, где через наши классы ежегодно проходит около четырехсот тысяч студентов, а школы отчаянно нуждаются в ремонте и финансировании для учебных материалов.

Но все же в моей ежедневной работе со ста двадцатью детьми, есть и награда за все тяготы. Это чувство – когда я вижу, как на студента снисходит озарение после множества попыток найти правильный ответ, и не без моей помощи, – непередаваемо. Но даже в этом случае в глубине души я понимаю, что это не мое призвание.

Я стала преподавателем только ради моих родителей. Счастлива ли я быть учителем? Я не достигла того уровня воодушевления в этой роли, как некоторые мои друзья и коллеги. Иногда бывают дни, когда я чувствую вознаграждение за труды.

Но не сегодня. Сегодня хочется буквально утонуть в своем диване и просто выспаться. Но мой сосед Патрик пригласил меня вечером посмотреть «Очень странные дела» по Нетфликсу.

Нет, это не свидание, как вы могли подумать.

Патрик совершенно не заинтересован во мне в этом смысле. У меня недостаточно тестостерона в крови и нет растительности на лице, чтобы понравиться ему. Кстати о растительности – нужно не забыть добавить восковые полоски в список покупок.

И снова мечта моей матери о том, как я охмуряю успешного красавца, не воплотилась в жизнь. Они встретились с Патриком, когда я въехала в свою квартиру год назад, и она была просто сражена им наповал.

Я ее не виню. Патрик невероятно привлекателен. Высокий, сильный, мускулистый, с отличной задницей и густыми темными волосами. Он прекраснейший представитель своего пола, но, к несчастью для меня, женщины его не интересуют.

Он любит мужчин. Особенно если они спортивные, молодые, горячие и мимолетные.

Для меня это не проблема. Пат отличный друг, прекрасный сосед и это здорово, просто проводить время с мужчиной, не опасаясь домогательств с его стороны.

С пачкой Доритос в одной руке, я стучу в дверь квартиры Патрика.

– Эй, красавчик, открывай.

Я слышу, как собака Патрика, Мистер Вудкок, счастливо потявкивает из-за двери еще до того, как она открывается и Патрик Дональдсон приветствует меня своей ослепительной улыбкой.

Серьезно, этот парень всегда выглядит так, будто только что сошел с обложки GQ.

– Сбавь обороты, подруга. Я еще даже не пытался тебя впечатлить.

Пффф. Я отталкиваю и прохожу мимо, но сначала наклоняюсь и глажу Вуди, так его зовут ласково.

Разложив продукты на столе, я поворачиваюсь к Пату, который в это время закрывает дверь.

– Как думаешь: я слишком наивна? – спрашиваю я, мне любопытно узнать какой он меня видит.

Я никак не могу понять, почему мысль о том для чего подростку понадобился распылитель, мучает меня весь день. Хочется услышать мнение со стороны.

Пат подходит ко мне, его пальцы обрамляют щетинистый подбородок.

– Хм. Дай подумать, – его глаза скользят по моему лицу, спускаются к шее и груди и слова возвращаются к лицу. – Твое тело выдает в тебе искушенную соблазнительницу, но да, я считаю тебя слишком наивной. Но это тебе только на пользу. Ты как маленькая Синди Брэйди. Или Дорис Дэй. Или сиротка Энн.

Моя рука взмывает вверх и ударяется о его бицепс, мышцы которого оказываются слишком твердыми, суставы ноют в месте удара.

– Придурок, – начинаю я, как вдруг я слышу, как открывается дверь в ванную под звук спуска воды в унитазе.

Удивленными глазами я смотрю на незнакомого мне парня, выходящего из гостевой ванной. Затем поворачиваюсь к Патрику.

Я понятия не имела, что он пригласил еще кого-то на наш вечер сериалов. Я не имею ничего против того, чтобы Патрик пригласил своего парня присоединиться к нам, просто это впервые. Возможно, это эгоистично, но часть меня, не хочет делить Пата ни с кем. Он мне близок как брат.

Патрик пожимает плечами и смотрит на гостя, который сейчас расположился на диване, правда все, что нам видно отсюда – его затылок. Вуди вертится вокруг моих ног с нетерпением ожидая, когда я возьму его на руки. Наклоняясь вниз, я беру его на руки, аккуратно придерживая под живот, прежде чем начать изучать парня.

Все, что я вижу сейчас это задняя часть кепки с символикой Кабс. Я недоумеваю и даже немного обижена тем, что парень даже не соизволил подойти и представиться.

Как же элементарная вежливость?

Я хмурюсь и закатываю глаза, от Патрика это не ускользает.

Он подходит к парню и стучит по его кепке.

– Эй, засранец, мы здесь вообще-то не одни. Я хочу познакомить тебя со своей соседкой Джо.

Парень едва отрывает взгляд от телевизора, когда лениво машет мне рукой. Все, что я успеваю заметить это жесткий профиль и трехдневную щетину на его идеальной челюсти.

Он одет как студент. Не понимаю, что Патрик в нем нашел, обычно все, с кем он встречается одеты безукоризненно.

Этот же выглядит так, будто только что вернулся из двухдневного загула. Патрика же никогда не привлекали парни, одетые как бездомные: помимо старой кепки на нем мятая майка и выцветшие джинсы, которые выглядят так, будто их не стирали месяцами.

– Джо, это мой друг, Тео. – Патрик возвращается ко мне и тихо шепчет: – Он немного угрюмый сегодня, денек был тот еще.

Что ж у меня тоже, но я не позволяю себе вести себя с людьми так неуважительно.

– Приятно познакомиться, Тео. – Изо всех сил стараюсь быть приветливой.

– Ага, – говорит он, не отрываясь от телевизора.

Из-за громкости телевизора он вряд ли слышал, как я выругалась, выражая неодобрение. Патрик смеется и идет на кухню, игнорируя манеры своего друга.

– Никто не против бобового супа с кукурузным хлебом?

Я ставлю Вуди на пол и иду в маленькую, но современную кухню, почти такую же как моя.

– Мм. Так вот чем так аппетитно пахнет? – я улыбаюсь, снимая крышку с кастрюли на плите, и наклоняюсь, чтобы вдохнуть аромат. У меня уже текут слюнки и урчит в животе. Это уж точно лучше моих макарон с сыром из морозилки.

Пат шикает на меня, забирая крышку и помешивая суп на плите.

Мы стоим совсем рядом, он выше примерно на шесть дюймов, наши плечи соприкасаются.

Прежде, чем задать Патрику вопрос, я смотрю из-за плеча в сторону Тео.

– Что происходит?

Он наклоняется к моему уху.

– Тео отличный парень, просто у него сейчас тяжелые времена. Он добрая душа и я люблю его.

– Если бы еще его мать привила ему хорошие манеры…

Что ж раз уж, он так дорог Патрику, я очень постараюсь поладить с ним.

В конце концов, не я же с ним сплю, поэтому какая разница, что я думаю?

Глава вторая

Тео

Его имя мистер Вудкок

У меня на лбу написано “пни меня”?

Это риторический вопрос ведь, судя по тому, что проблемы сыпятся на меня

отовсюду, так и есть. Но сейчас кажется у меня передышка.

Так было не всегда. Обычно я неисправимый оптимист, и жизнь плыла по течению до недавнего времени. Я трудолюбив. Амбициозен. Со всеми хорошо нахожу общий язык. Помогаю старушкам перейти дорогу. Не слишком самоуверен. И отличный друг, сын и племянник.

А еще думал, что был отличным бойфрендом к тому же. Заботливый, любящий,

внимательный, не эгоистичный в постели.

Как оказалось, этого было недостаточно для Алиссы, моей девушки, с которой мы были вместе два года. Недавно она выгнала меня из квартиры в Линкольн Парке, в которой мы жили вместе, потому что я недостаточно хорош для нее, и она меня больше не любит.

Бам.

Это звук, с которым мне на голову упала очередная проблема.

Так как Алисса учится в аспирантуре, и ее отец оплачивает половину стоимости аренды, пришлось уйти мне. И поверьте, это непросто для начинающего актера и сценариста найти подходящую квартиру в Чикаго, не имея за душой ни гроша.

У меня не было достаточной суммы, чтобы покрыть первый и последний месяцы арендной платы за новую квартиру. Так что последние несколько недель скитаюсь по диванам друзей и знакомых, которые согласились приютить меня на время, пока я дописываю пьесу.

Это хуже смерти. Даже хуже, чем любая смерть в Шекспировских пьесах.

Вы не представляете, как унизительно в двадцать шесть лет просить угла у друзей. Я настолько глубоко копнул в списке своих контактов, что дошел даже до знакомых по школьной баскетбольной команде. Люди моего возраста либо уже обзавелись семьей и детьми, либо живут с соседями по квартире. У них нет места для еще одного соседа, пусть и временного.

К счастью, судьба подарила мне проблеск надежды, когда два дня назад, я столкнулся со своим бывшим соседом по общежитию в колледже Нортвестерн, Патриком. Это была совершенно случайная, судьбоносная, как мне кажется, встреча на улице, и мы решили выпить по паре бокалов пива.

Мне представилась просто невероятная возможность. Будто звезды подарили мне немного удачи. Пат рассказал, что ему предстоит командировка в Китай на два месяца, а у него есть питомец, которому необходима забота на время его отъезда.

Когда он спросил меня, знаю ли я как ухаживать за собаками, я ответил “Конечно,

знаю!”, хотя на самом деле своей собаки у меня не было никогда. Но вряд ли кормить и выгуливать собаку сложно. И судя по тому, как Пат описал своего пса, он маленький и хорошо воспитан.

И я зацепился за этот шанс, потому что это то, что нужно, чтобы выкарабкаться из этой ямы.

Это как манна небесная и твердая почва под ногами, которой мне так не хватало.

Прошлую ночь мы с Патом провели как в старые добрые времена. Что значит – напились до беспамятства. Я был пьян уже ко второму кругу и чувствовал каждую каплю солодового ликера, что мы пили.

Утром, Пат игриво присвистывает, когда выхожу, одетый только в пижамные штаны, потирая стучащие виски. Вещи Патрика собраны и ждут его у двери, сам он за столом дописывает последние указания в мой список " что нужно сделать".

Он поворачивается ко мне и приподнимает бровь.

– Хорошо, что я уезжаю. Не уверен, что смог бы удержаться от желания лизнуть твою голую грудь, если бы видел ее каждый день.

Мои глаза опускаются к моему туловищу, рассеянно провожу рукой по волосам на груди, пока не понимаю, что он имеет в виду. Я смеюсь, стыдливо прикрывая руками грудь и пресс задыхаясь от притворного ужаса.

– Чувствую себя изнасилованным, – шучу я, глазами ища в шкафчике чашку под кофе и аспирин.

Я не гомофоб, по крайней это меня в Патрике не смущает. Хотя мы потеряли связь на семь лет, Пат и я были друзьями с самого первого курса, так было и до и после того, как он признался в своей ориентации на втором году.

У нас было множество вечерних разговоров, за которыми мы выпивали любой алкоголь, который только находили, тогда-то Патрик и объявил, что я не в его вкусе и подкатывать ко мне он не собирается. Хотя несколько раз он подмечал, что у меня отличная задница.

Как бы то ни было, меня это никогда не напрягало, потому что в своей ориентации я уверен. Но мы договорились уступать друг другу комнату, когда у одного из нас дело доходило до кровати. Видеть мне этого уж точно не хотелось.

Налив кофе у кухонного островка, я запиваю таблетку. Облокотившись на столешницу, наслаждаюсь каждым обжигающим глотком отличного кофе. Это в духе Патрика. У него отличный вкус во всем. От его квартиры в Эйт-энд до импортных итальянских стейков.

– Так, кажется, все записал. Ты знаешь, когда кормить и выгуливать Вуди, но ничего страшного, если расписание немного изменится во время рабочей недели. Если ты предупредишь Джо заранее, она погуляет с Вуди, пока ты будешь на спектакле или где-нибудь еще.

Когда я вопросительно приподнял бровь, он рассмеялся.

– Девушка, с которой ты познакомился вчера вечером. Моя соседка, Джозефина из 2Б. Она привыкла, чтобы ее звали Джо, работает учителем, и у нее нет никакой личной жизни, поэтому по вечерам она обычно дома и поможет тебе в случае чего.

Мало помню из вчерашнего вечера. Помню только что был раздавлен и несколько деталей игры Блэкхоукс. И едва вспоминаю красивую девушку, которая рассказывала о детишках и наркотиках, и, когда я упал на диван, все растворилось в тумане. Но уверен, что произвел благоприятное впечатление.

Вчера был адски-тяжелый день, мне просто необходимо было утопить печаль в выпивке. У меня был кастинг в новый театральный проект, а когда приехал к Алиссе забрать свою почту, которую доставили на ее адрес, мы повздорили, и вечером получил отказ по электронной почте на сценарий, который написал и отправил агенту.

Вчера у меня не было настроения для мало-мальски вежливой беседы. И все, что помню о девушке, так это то, что ее болтовня продолжилась жалобами на фото члена в телефоне одного из ее студентов.

Киваю головой и беру из рук Патрика список, пробегая его глазами.

– Это еще что? – возмущаюсь. – Я должен давать ректальные лекарства Вуди? Что это предполагает? Не собираюсь ничего запихивать ему в задницу. Всему есть предел, друг мой.

Он вырывает листок у меня из рук и что-то дописывает, пока я съеживаюсь от мысли, что придется давать собаке ректальные лекарства.

Понятия не имел, что мне придется тратить каждую свободную минуту на заботу о недееспособном четвероногом создании. Когда мы с Алиссой еще были вместе, мы обсуждали возможность завести домашнее животное, но так и не завели. С ее плотным учебным расписанием и моим непредсказуемым графиком, мы решили не заводить пса ради его же блага. У меня никогда не было своего домашнего животного, и я понятия не имел, как о них заботиться.

Пат перебивает мои размышления указаниями.

– Нет никакой необходимости давать лекарства ректально, неженка. Ты просто должен спрятать лекарство в лакомство и дать его Вуди. Как только еда окажется у него во рту, ты должен будешь зажать его пасть до тех пор, пока он ее не проглотит. Иначе он выплюнет таблетку. Но ты ведь умный мальчик, не так ли?

Последняя фраза, очевидно, относится к Вуди.

Смотрю на него с непониманием. – Чего?

Он раздраженно вздыхает, как будто я самый тупой человек на земле. Хотя, может так оно и есть.

Пока все, что он говорит, для меня похоже на абракадабру.

– Это проще простого. Но если возникнут проблемы, вот номер Джо. Просто позвони ей, она знает, что делать.

– Хорошо. Так и сделаю.

Теперь в моем голосе слышится облегчение, потому что, если честно, испугался, что

ответственность за жизнь малыша Вуди будет только в моих руках. Я едва ли сейчас могу позаботиться о себе самом, не то, что о ком-то другом.

– Слушай, мне уже пора выходить, если хочу вылететь из О’Хара. Я оставил деньги в выдвижном ящике, чтобы ты мог купить еду и лакомства для собаки в конце месяца. И не забудь про лекарства. Я оформил предзаказ, поэтому тебе позвонят, когда таблетки доставят. И обязательно уделяй Вуди дозу внимания и ласки каждый день. Если получится, буду звонить вам по Фейстайм.

Он смотрит на собаку у себя на руках и зарывается лицом в его шерсть. Кто-то из них скулит и я не уверен, что это Вуди.

Пат ставит пса на пол и снимает кожаную куртку с вешалки. Затем он застывает на мгновенье в раздумьях и снова наклоняется, чтобы взять на руки собаку. Он держит его перед лицом, воркуя с ним, словно тот младенец.

– Пока, мой сладкий малыш. Веди себя хорошо с дядей Тео, договорились? Не писай на его одежду и не грызи его ботинки, ладно?

У меня отвисает челюсть и Пат ухмыляется, говоря, что он просто шутит. Надеюсь, что так и есть.

Я вижу, как он целует пса и ставит его обратно на пол. Вуди просто сворачивается у ног Патрика и скулит.

Он берет сумки, перекидывая одну через плечо, и оборачивается к нам перед тем, как открыть дверь.

– Ну что ж, развлекайся. И хорошо заботься о нем. Буду скучать по маленькому комочку шерсти.

Я облокачиваюсь на открытую дверь, похлопывая его по плечу, чтобы уверить в том, что у меня все под контролем. Ему не нужно знать, что на самом деле внутри меня все сжимается от ужаса, но не от собаки, а от жизни в целом.

– Все будет хорошо. Буду точно следовать твоим инструкциям и заботиться о нем как о своем собственном. Хорошо долететь, чувак, и дай знать, когда будешь на месте.

Он вздыхает и посылает мне воздушный поцелуй.

– Спасибо, что позаботишься обо всем, пока меня не будет. Я ценю это. И не загоняйся, чувак, все обязательно наладится.

Не уверен для кого он это говорит – для себя или для меня, но все равно приятно слышать слова поддержки. Мне нужно ловить все позитивные моменты, которые только попадаются.

– Береги себя, Пат. Ни о чем не беспокойся. Скоро увидимся.

Как только он исчезает из виду, направляюсь к дивану и беру чашку кофе и пульт.

Расположившись на диване, с умилением наблюдаю, как Вуди запрыгивает ко мне и усаживается удобно, предварительно покрутившись трижды вокруг своей оси. Смеюсь и качаю головой.

– Ты немного с причудами, да, парень? В таком случае мы точно поладим. Давай выжмем максимум из этого времени?

Пес издает одобрительный лай и успокаивающе дышит, как это делают счастливые собаки. Кажется, тот факт, что Патрик уехал не сильно его волнует до тех пор, пока рядом кто-то есть.

Возможно, мне есть чему поучиться у Вуди. Следует забыть обо всем, что потерял и не париться по поводу того, чего у меня нет. Лучше фокусировать мысли на том, что у меня есть сейчас.

Я глажу пса по голове.

– Отличный совет, Вуди. Хороший мальчик.