Текст книги "Второе дыхание (ЛП)"

Автор книги: Сидни Логан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Не знаю, как он нашел меня здесь, но когда Джош оказался внутри, он молча открыл мне объятия, и я охотно пошла в них.

Я плакала. Я ругалась. И снова плакала.

Теперь, когда поток слез иссяк, моя спина была прижата к его груди, пока он зарылся лицом в мои волосы.

Друзья так не делают. Друзья не обнимают друг друга подобным образом.

Но я была эгоистом.

Как и Джош.

– О чем думаешь, Кэрри?

– О том, что из нас получились фиговые друзья.

Он усмехнулся:

– И это все?

– Об этом не так больно думать, как обо всем остальном.

Джош крепче обнял меня.

– Значит, плач помог?

Я кивнула.

– Я так долго сдерживалась, а сегодня меня просто накрыло. Прости.

– Тебе не за что извиняться. Но не стану лгать, было очень тяжело смотреть на то, как ты плачешь.

Я вздохнула и склонила голову к его плечу.

– Как она могла? – прошептала я, и мой голос надломился. – Я надрывалась, работая в закусочной и учась в колледже. Если бы не чаевые, я бы не могла заплатить за аренду квартиры. Но все же я справилась. Я горжусь собой, но... Я делала это, потому что другого выхода у меня не было, понимаешь? Когда я уезжала отсюда, мама не просыхала, дом был в руинах. Мне нужно было уехать и попробовать чего-то добиться самой.

Мой голос затих, когда я сморгнула слезы.

– И ты добилась, Кэрри.

– Я понимаю, что должна была быть лучшей дочерью. Должна была звонить ей, проверять ее… Но мне нужен был новый старт. Новая жизнь. И, очевидно, ей тоже. Без меня.

– Кэрри, я не уверен, что все именно так.

– Конечно, так. Без меня она счастлива. Без меня она здорова. Она создала новую семью… без меня.

Вероятно, я звучала как обиженный ребенок, но разве у меня не было права расстраиваться? Разве я не имела права чувствовать боль?

– Я не защищаю ее, Кэри, – нерешительно начал Джош, – но как ты сказала, она выглядит здоровой и счастливой. И это хорошо, верно? Может быть, Брайан дал ей то, ради чего стоит жить.

– Почему она не могла жить ради меня?

– Может быть, она не знала, как.

Голос Джоша дрогнул, и я повернулась в его руках, потому что мне нужно было увидеть его лицо. Мне необходимо было увидеть его глаза.

– Я не представляю, как твоя мама чувствовала себя, когда твой отец умер. Но если это похожее на то, как чувствовал себя я, когда умерла Одри, то я могу понять, почему она обратилась к алкоголю. Ты видела меня тогда, Кэрри. Я был готов прыгнуть с моста. Возможно, Брайан спас твою маму точно так же, как ты спасла меня.

Я прижала ладонь к его щеке.

– Почему тебе было тяжело смотреть, как я плачу?

Он ухмыльнулся:

– Мы меняем тему?

– На данный момент.

Он нежно мне улыбнулся.

– Почему тебе было тяжело смотреть, как я плачу? – повторила я.

– Разве это не очевидно?

Я опустила голову, но Джош не позволил мне спрятаться, взял меня за подбородок и аккуратно поднял мое лицо.

– Не влюбляйся в меня, Джош.

Он закрыл глаза, а когда снова открыл их, они буквально сияли от эмоций.

– Слишком поздно, – прошептал он.

Я захныкала, когда Джош прикоснулся своими губами к моим. Я прижалась к нему и буквально вцепилась в волосы, пытаясь притянуть Джоша еще ближе к себе. Хотя куда уж ближе? Каждый дюйм меня уже прикасался к Джошу, пока я грелась в тепле его рук. Он простонал мое имя и уткнулся лицом в изгиб моей шеи. Мы держались друг за друга, тихо шептались и нежно целовались, пока, наконец, я не опустила голову на его грудь.

– Твое сердце бьется так быстро.

– Оно ведет себя так всякий раз, когда ты рядом.

Я улыбнулась.

– Друзья так не целуются. Твой психотерапевт будет злиться на нас.

– Ему придется смириться. Доктор Мур был прав, говоря, что, полностью потерявшись в тебе, я не смог бы справился с моей потерей. Но это была моя ошибка, не твоя. Мы и дальше станем медленно продвигаться с физической стороной отношений, но я хочу прикасаться к тебе и целовать. Так часто, как могу. Я не буду изображать, что не влюблен в тебя. Я просто не могу этого сделать, Кэрри.

Слезы текли по моим щекам, и Джош нежно смахнул их кончиком пальцев.

– Итак, мисс Мэлоун, скольких парней ты приводила в этот домик на дереве?

– Ты первый. Папа очень меня опекал.

Джош улыбнулся.

– Хотел бы я встретиться с ним.

– Я бы тоже этого хотела.

Он посмотрел на дом.

– Нас уже долго нет. Что ты намерена делать дальше?

Я тяжело вздохнула.

– Полагаю, мне нужно поговорить с ней?

– Думаю, да. Если хочешь, я буду рядом.

– Хорошо.

Когда мы вернулись на кухню, я не смотрела на новые сияющие приборы или линолеум. Все, что я видела – это моя мама, сидящая за столом и тихо плачущая.

Заметив нас, Брайант что-то прошептал ей на ухо, и она резко вскинула голову.

– Вы вернулись?

Я покачала головой.

– Мы и не уезжали.

«Неужели она проплакала все это время?»

Мама быстро вскочила со стула и пригласила нас присесть.

– Садитесь, пожалуйста. Хотите чаю?

– Ты ведь ненавидишь чай, мам.

– Теперь она его любит, – усмехнулся Брайант. – Всякий. С ромашкой, лимоном, жасмином, перечной мятой и другими травами, названия которых я даже произнести правильно не могу.

Мы с Джошем устроились за столом. И я с изумлением смотрела, как мама направляется к плите. Даже с заплаканными глазами, она по-прежнему выглядела в тысячу раз здоровее, чем в день моего отъезда. Она больше не горбилась, держалась прямо и даже, я бы сказала, гордо.

Джош сжал мою руку и сказал, обращаясь к Брайанту:

– Судя по толстовкам, вы хоккейные фанаты?

«Благословит его Бог за попытку нормального разговора».

– Я обязан по контракту им быть, – смеясь, ответил Брайант. – Я один из врачей команды.

«Мама вышла замуж за врача?»

– «Предаторз» хороши в этом сезоне, – прокомментировал Джош.

Они продолжили говорить о спорте, когда мама вернулась к столу с чайником. Аромат мяты наполнил воздух, и мои дрожащие руки обернулись вокруг кружки. Разлив чай, мама поставила чайник на плиту и села рядом с мужем. Мы с ней неловко переглядывались, пока парни говорили о шансах команды Брайанта на выход в плей-офф.

– Мы, кажется, единственные, кто говорит.

– Похоже, – согласился Джош.

Брайантом посмотрел на часы и сказал:

– Возможно, нам стоит дать девочкам поговорить, а самим перейти в гостиную и посмотреть игру по телевизору. Она только началась.

Джош наклонился ко мне.

– Ты будешь в порядке? Я останусь, если хочешь.

– Со мной все будет хорошо, – прошептала я.

Он поцеловал меня в щеку, и я видела, как Брайант тоже чмокнул маму, прежде чем направиться вместе с Джошем в гостиную.

– Брайнт кажется милым.

Мама сделала большой глоток чая.

– Так и есть. Он очень милый.

Я кивнула и поднесла свою кружку к губам. Теплый и сладкий чай успокаивал взвинченные мои нервы.

– Джош тоже кажется милым.

– Да, он такой.

Мы снова сделали по глотку чая.

«Как же все это неловко».

– Он очень заботится о тебе, – тихо продолжала мама. – Предполагаю, он не просто друг?

– Верно.

Она улыбнулась.

– Меня это очень радует.

– Правда?

– Конечно. Как давно вы знаете друг друга?

– Несколько недель.

Ее глаза расширились.

– Ты шутишь?! Я имею в виду, вы просто кажетесь такими… близкими.

– Мы близки.

– Х-м-м.

Она сделала еще один большой глоток. Я могла бы сказать, что она умирает от желания спросить, насколько близки, но мудро удерживает свои мысли при себе.

– Что насчет вас с Брайантом? Как давно вы женаты?

– Три месяца.

– Мое приглашение на свадьбу затерялось на почте, очевидно?

Мама осторожно поставила свою кружку на стол.

– А ты бы приехала?

– Не-а.

– Тогда зачем тратить марку?

Я глубоко вздохнула и осушила свою чашку. Мы всегда были упрямыми и такими остались.

– Прости, – сказала она. – Мне не стоило грубить. Все эти перемены потрясли тебя, конечно. Просто… уезжая, ты четко дала понять, что никогда не вернешься. Мы не разговаривали полгода, и я предположила, что ты просто пошла дальше в своей жизни. Это то, чего я хотела. Меня до смерти напугал твой отъезд в Нэшвилл, но я была не настолько пьяна, чтобы не понять – тебе необходимо уехать. Поэтому я не остановила тебя.

– Ты не хотела, чтобы я была здесь, – прошептала я.

– Не хотела, но не по тем причинам, что ты думаешь, – сказала мама. – Кэрри, когда твой отец умер, мне казалось, что я тоже умерла. Потерять своего мужа, потерять своего лучшего друга… слова не могут описать, насколько это разрушительно. Горе, которое сжимает сердце каждый раз, когда смотришь на его удочку, висящую на стене, на его пикап на подъездной дорожке, на его одежду в шкафу… Или когда видишь большие карие глаза – так похожие на его – нашей красавицы-дочери. Я хотела умереть, но не могла, и пила, чтобы уйти в оцепенение.

– Я нуждалась в тебе, – прошептала я. – Возможно, я была взрослой, но я нуждалась в своей матери.

– К сожалению, я не могла позаботиться о тебе. Я даже о себе не могла позаботиться. Поэтому, когда ты сказала, что уезжаешь, я не пыталась тебя остановить. Я была ядом, Кэрри, и тебе нужно было уехать настолько далеко от меня, насколько возможно.

Нам обеим нужна была пауза, поэтому мама встала, чтобы долить нам чаю, а я ждала, пока она сядет за стол, чтобы задать вопрос, крутящийся на языке вот уже несколько часов.

– Что изменилось?

– Меня арестовывали дважды за вождение в нетрезвом виде. Это, наряду с пребыванием в камере, и подтолкнуло меня начать реабилитацию.

«Камера?»

Я бы знала об этом, если бы не была слишком упрямой и звонила ей.

– Это помогло? Я имею в виду реабилитацию?

Мама кивнула.

– Я в процессе выздоровления. Дважды в неделю посещаю собрания «Анонимных алкоголиков» в местной церкви. Там я и встретила Брайанта. Он не алкоголик, но его отец был. В межсезонье Брайант проводит мотивационные беседы. Он дружит с пастором церкви, поэтому его пригласили на одно из наших собраний. Мы стали друзьями, и…

– Остальное уже история? – спросила я, улыбаясь.

– Да, – мама усмехнулась. – Он подходит мне. Он делает меня счастливой, Кэрри.

– Я рада, что ты счастлива, мама. Действительно рада.

– Спасибо, но я все еще должна извиниться. Боже, я задолжала тебе столько извинений. Мне жаль, что я не была лучшей матерью. Жаль, что я позволила своей пагубной привычке поглотить меня...

Она протянула мне платок. Я даже не поняла, что плачу.

– Так много раз я хотела позвонить тебе, но не желала нарушать твою жизнь, поэтому просто молилась. Каждый вечер я молилась, чтобы ты была в безопасности и счастлива. И когда ты позвонила, это походило, что мои молитвы услышаны. Не думаю, что когда-нибудь была более счастлива, чем тогда, когда услышала в трубке твой голос.

Она вытерла слезы и улыбнулась.

– А теперь я хочу услышать все о твоей жизни в Нэшвилле.

Я рассказала ей о своей работе в закусочной, об учебе, и она внимательно слушала, поглощая каждую крупицу информацию.

– Бедный парень, – прошептала мама, когда я рассказала ей о ночи, когда познакомилась с Джошем.

– Сейчас он проходит терапию, и его врач предложил нам не торопиться. Джошу нужно время, чтобы исцелиться.

– Он красивый. – Мама ухмыльнулась и пошевелила бровями. – Говоришь, терапевт предложил не торопиться? Ну, удачи с этим.

Мы рассмеялись, и от этого звука рана на моем сердце начала исцеляться. Не полностью, конечно, но это было хорошим началом.

Глава 11

Мы с мамой провели следующий день в неловком танце, где она задавала вопрос о моей жизни, я спрашивала о ее, а затем старалась не злиться, услышав ее правдивый ответ. К примеру, она рассказала, что частенько проводила время в доме Брайанта в Нэшвилле. Сначала я разозлилась – мама никогда не пыталась связаться со мной, а потом напомнила себе, что я и сама ей не звонила. И благодаря таким вот эмоциональным горкам я чувствовала себя одновременно и виноватой, и обиженной.

Ничего нового – все как и прежде.

Джош советовал набраться терпения – нам с мамой нужно время, чтобы снова узнать друг друга, но это было так сложно. Особенно, когда я слышала и видела постоянные напоминания о том, что мама построила свою новую жизнь, исключив меня.

Прощение – сложная штука. Я не знала, как именно оно работает, но почему-то меня не покидало чувство, что я все делаю неправильно.

Мы наблюдали по телевизору за игрой «Нэшвилл Предаторз» в Торонто, в нашей старой/обновленной гостиной. Было странно видеть маму, сидящую здесь с мужчиной, который не приходился мне отцом, но я не могла отрицать, что Брайант замечательный. Он был добрым и мягким, если только один из его игроков не получал травму или не делал какую-нибудь глупость на льду. Тогда он принимался орать на телевизор и сыпать проклятьями, а мы стойко сдерживали смех.

– Почему ты не на игре? – спросила я во время перерыва в трансляции.

– Врачи команды чередуют выездные игры, – объяснил Брайант. – Так мы проводим меньше времени вдали от семей. На прошлой неделе я был в Детройте.

– Это должно быть трудно для вас, молодоженов, – заметил Джош.

– Так и есть. – Кивнула мама. – Но будет проще, как только я переберусь жить в Нэшвилл.

Кровь отлила от моего лица.

– Ты переезжаешь?

Она снова кивнула.

– Мы специально отремонтировали дом, чтобы побыстрее продать. Покупатели уже есть, и я переезжаю через пару недель.

Мой желудок взбунтовался. Ощущая мое беспокойство, Джоша крепче сжал мою руку.

«Она продает дом и переезжает в Нэшвилл…»

– Это прекрасно, особенно сейчас, когда мы... снова воссоединились. Я знаю, что Нэшвилл – огромный мегаполис, но будет так приятно жить в одном городе с тобой, Кэрри. Мы действительно сможем узнать друг друга снова.

– И, Кэрри, – тихо добавил Брайант, – я знаю, что сложно принять сразу так много перемен, но мы с твоей мамой будем очень рады, если ты захочешь жить с нами. Аренда жилья в Нэшвилле не дешевая. Если ты будешь жить с нами, то сможешь бросить работу в закусочной и сосредоточиться на учебе.

– Ты гордая и упрямая, – добавила мама. – Но, хотя бы обдумай это, ладно?

«Нет, даже думать об этом не стану. Мне нравится моя жизнь, моя дерьмовая квартира и забота в закусочной. И больше всего мне нравится, что всего этого я добилась сама!»

Но я не могла сказать это вслух, поэтому я просто кивнула. Мама и Брайант улыбнулись и снова обратили внимание на игру.

После позднего обеда мы с Джошем загрузили наши сумки в машину. Все обнялись номерами телефонов и пообещали поддерживать связь. Мы с мамой обнялись, и она сказала, что позвонит мне на неделе.

Джош предложил сесть за руль, чтобы отвезти нас обратно в город, и я с благодарностью согласилась.

Я приезжала в Инглвуд, чтобы попробовать отпустить чувство вины и горечи, и двигаться вперед со своей жизнью.

«Миссия выполнена. Вроде бы».

Мы ехали полчаса, прежде чем Джош, наконец, нарушил молчание.

– Ты такая тихая.

– Знаю. Прости.

– Не извиняйся, – сказал он, улыбаясь и сжимая мою ладонь свободной рукой. – Просто поговори со мной. Не такого ты ожидала, когда ехала домой?

Я рассмеялась.

– Это преуменьшение.

Джош поднял мою руку и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони.

– Ну, не все было плохо, верно?

Мы улыбнулись друг другу, когда вспомнили домик на дереве.

– Верно. На самом деле, плохого-то и не было. Просто слишком много всего, чтобы сразу принять.

Джош кивнул.

– Месяцы разочарования в твоей матери не исчезнут за ночь. Тебе нужно время. Может быть, когда она переедет в город, у тебя будет это время. Вы попытаетесь узнать друг друга снова. Построите отношения, которые хотите. Я считаю, что между матерью и дочерью существует какая-то особая связь. Или должна существовать…

Его голос затих, и я знала, что он думает о своей дочери. Со всем, что случилось с моей мамой, я совершенно забыла поднять тему Слоун.

«Было ли сейчас подходящее время? Будет ли когда-нибудь подходящее время?»

– Ты думала об их предложении? – продолжил Джош. – Насчет того, чтобы переехать к ним?

– Я решила, что мне больше нравится моя квартира.

Джош вздохнул.

– В чем дело?

– Я боялся, что так и будет. Ты даже его не рассмотришь?

– Зачем?

– Это бы облегчило тебе жизнь. Тебе больше не придется беспокоиться об аренде, и жить ты будешь в спокойном районе.

– У меня спокойный район. И разве не будет лицемерием жить в шикарном особняке матери, когда я не простила ее? Ты сам сказал, что прощение требует времени.

– Тогда позволь мне помочь тебе, Кэрри.

Я рассмеялась.

– Помочь с чем?

– С колледжем.

– Нет.

Джош пождал губы и продолжил вести машину.

Следующие пятьдесят миль мы ехали в неловкой тишине. Мне хотелось размять затекшие ноги и глотнуть свежего воздуха, поэтому я попросила Джоша остановиться на ближайшей заправочной станции. А еще мне нужно рассказать ему о Слоун.

Джош направился к торговым автоматам, а я присела на скамейку.

– Как ты узнал, что я люблю их? – спросила я, разрывая пакет с крекерами в виде животных, который он мне вручил.

– Я и не знал. Думаю, это просто привычка. Одри любила их и всякий раз умоляла купить, когда мы отправлялись в поездку. Слоун всегда занудствовала, что Одри не должна есть нездоровую пищу. Но она жаловалась и на более нелепые вещи.

Я глубоко вздохнула.

– Кстати, о Слоун... Я встретила ее. Случайно. В закусочной. Я даже не знала, что это Слоун, пока она не начала рассказывать о своей дочери и аварии. Она все время плакала… Слоун так же опустошена, как и ты, Джош…

Джош смотрел прямо перед собой с каменным лицом, а я, как последняя дурочка, продолжала говорить.

– Она... она сказала, что Одри любила расстегивать ремень безопасности, что у нее была такая игра. Обычно, в таком случае вы съехали на обочину, но в тот день…

– Остановись.

Голос Джоша был глух и безжизненен.

– Извини, Джош, я должна была тебе сказать – ведь мы пытаемся быть честными друг с другом. Но, как рассказать я не знала. Ты ее ненавидишь Слоун. Вероятно, на то есть причины, но...

– Но что? Ты ей веришь? Потому что она пролила несколько слез, ты веришь, что она не виновата?

– Это не то, что я имела в виду...

– Она убила мою дочь, Кэрри!

Я с тревогой сглотнула.

– Я понимаю, почему ты так себя чувствуешь, но...

– Она убила мою дочь!

Джош медленно встал и вернулся к машине. Я выбросила свои нетронутые крекеры в мусор и последовала за ним.

Поездка домой была мучительной. Джош не говорил. Он просто смотрел на дорогу, с лицом, застывшим, словно маска. Я хотела извиниться, позвонить его психологу, коснуться его, утешить, но в результате не сделала ничего.

Я его не тронула.

И он не трогал меня.

Даже когда мы остановились у моего дома, Джош просто позвонил в такси и вышел из машины, не потрудился попрощаться.

Я ожидала возвращения прежнего Джоша – того, что исчезает на несколько дней без единого слова – и сильно удивилась, когда он ждал меня у двери квартиры.

– Привет.

– Здравствуй.

– Хочешь войти?

Он кивнул и прошел за мной в квартиру.

Покормив Орео, я присоединилась к Джошу на диване.

– Прости меня, Кэрри.

– И ты меня.

– Тебе не за что извиняться.

«Конечно, не за что – в конце концов, я не приглашала Слоун в закусочную и не заставляла рассказывать об аварии, но...»

– Знаю, однако, я могла бы выбрать более удачный момент для такого разговора.

– Это не имело бы значения. Я столько времени потратил, ненавидя Слоун, что иногда забываю – она была хорошей матерью и действительно любила нашу маленькую девочку.

Я кивнула.

– И о ремне безопасности Слоун сказала правду. Одри не противилась, когда ее сажали в автокресло, но ненавидела быть пристегнутой в нем. Она отстегивала ремень, и нам приходилось съезжать с дороги и пристегивать ее обратно. Одри смеялась – для нее это было просто игрой. Она не понимала, что это ради ее безопасности.

Джош глубоко вздохнул.

– Слоун рассказала нам ту же историю, что и тебе. У полицейских нет оснований не верить ей. Просто я... Мне нужно было обвинить кого-то.

– Тогда обвиняй другого водителя. Ту женщину, что села за руль под кайфом. Сотрудничай с полицией и адвокатами, чтобы упрятать ее за решетку.

– Ты права, конечно. – Джош задумчиво кивнул. – Знаешь, ты во многом права, Кэрри. Услышав, как ты сочувствуешь Слоун, я понял, что был несправедлив к ней. Оставив тебя вчера, я пошел прямо к доктору Муру. Он назвал это своего рода прорывом, но я не разделял его оптимизм. Мне просто было холодно и пусто внутри, потому что я ненавидел и обвинял не того человека.

– Ты должен простить Слоун, ради тебя самого, Джош. Только так ты сможешь ты сможешь исцелиться.

В этот самый момент меня я поняла.

Это был прорыв. Прорыв для нас обоих.

Декабрь выдался паршивым, и отнюдь не из-за погоды. Если я не работала, то училась, готовясь к экзаменам. Джош тоже работал часами напролет, помогая отцу завершить проект по прокладке цифрового кабеля где-то в отдаленном районе южного Кентукки. Мы встречались, когда выдавалось свободное время. Ходили на настоящие свидания, вместо того, чтобы зависать в моей квартире на диване, и несколько раз ужинали у Джоша. Честно говоря, я чувствовала себя там некомфортно. Дом Джоша был большим, элегантно обставленным – декором явно занималась Слоун – и совсем на него не похожим. Казалось, что и Джошу там не совсем уютно. Но он старался, чтобы мы лучше узнали друг друга, и я это ценила.

Подготовка к выпускным экзаменам убивала меня, и к середине декабря я была полностью истощена. Закусочная и моя нагрузка в колледже, наконец, пошли во вред – я засыпала в самых неподходящих местах. Эми поймала меня, храпящей в комнате отдыха в закусочной, а один из сокурсников разбудил меня в библиотеке от сна, в котором мы с Джошем занимались страстным сексом в моей квартире.

Я все еще находилась под впечатлением от этого сна, когда Эми, зайдя в кабинку, где я расположилась с учебниками, поставила на столик тарелку с пирогом.

– Ты поможешь мне его съесть. И не спорь.

Взяв вторую вилку, я отломила кусочек яблочного крамбла, испеченного Тони.

– Ты выглядишь измученной, Кэрри, – прокомментировала Эми.

– Я и чувствую себя так же, хоть и сплю по десять часов.

Даже сейчас я едва удержала зевоту. Наши смены закончились, но я слишком устала, чтобы идти домой, поэтому решила устроиться в свободной кабинке и попытаться подготовиться к выпускному экзамену по литературе. Однако слова на странице быстро стали большим размытым пятном.

– Может, у тебя грипп?

– Я не могу болеть, у меня впереди выпускные экзамены.

Я поднесла вику ко рту и тут мой желудок взбунтовался. Закрыв ладонью рот, я выскочила из кабинки и понеслась в туалет.

Эми отвела меня домой, заставила прилечь на диван и положила прохладную салфетку на лоб.

– Определенно, грипп, – тихо произнесла она.

– Похоже, – устало пробормотала я. – На этой неделе меня вырвало уже в третий раз.

Эми замолчала, и я приоткрыла один глаз.

– Что?

– Хмм... Я просто кое-что считала в уме. У тебя были месячные, верно?

– Да.

– Точно?

– Точно! Я могу определить, были у меня месячные или нет.

Наконец, Эми кивнула, и я с облегчением закрыла глаза.

– Я сбегаю в аптеку. Возьму аспирин, ну, и... прочее. С тобой все будет хорошо?

– Да. Возьми ключи. Они в моей сумке. Я пока попробую уснуть.

– Отличная мысль.

Я услышала щелчок замка и почти сразу провалилась в сон.

Открыв глаза, я увидела Эми, склонившуюся надо мной.

– Черт! – ахнула я.

Она ухмыльнулась.

– Чувствуешь себя лучше?

– Ты испугала меня.

– Извини. Ты действительно чувствуешь себя лучше?

– Ну, тошнота прошла. Позволь-ка мне встать и проверить.

Я вскочила на ноги – мой желудок не совершал никаких кульбитов.

– Гораздо лучше, – сказала я с облегченной улыбкой.

– Супер, – сказала Эми, всовывая мне в руки коробку. – Иди и помочись на это.

Я посмотрела на прямоугольную коробку, и меня снова замутило.

Глава 12

Слова врача словно зависли в воздухе.

«Восемь недель…»

Как два коротких слова могут быть такими пугающими и захватывающими одновременно?

Когда врач, извинившись, принялся выписывать рецепт на витамины, Эми положила мне руку на плечо и произнесла нехарактерно мягким голосом:

– Кэрри, ты в порядке?

Я заторможено кивнула. Доктор сказал, что со мной все в порядке. Даже отлично. Я здорова, как лошадь. Только пульс немного частит, но, по словам врача, это ожидаемо, учитывая обстоятельства.

«Учитывая обстоятельства…»

Доктор не сказал мне ничего такого, чего бы я уже не прочла в интернете. Приблизительно у 25—30% женщин на ранних сроках беременности отмечаются небольшие кровотечения, которые иногда принимаются за менструальные выделения. Но они и не являются таковыми.

Сказать, что я напугана, было бы преуменьшением века.

После того, как четыре теста показали одинаковый результат, я лежала с ноутбуком и читала истории, в которых женщины рассказывали как, испытали шок при известии о своей беременности, хотя у них была менструация. Как и я, они не подозревали, что такое возможно.

«Мама, должно быть, пропустила эту деталь во время наших бесед о сексе».

– Джош обделается от страха, – еле слышно прошептала Эми.

Забавно, но вот этого я точно не боялась.

Джош не испугается.

Он будет в восторге.

Я надеялась.

Однако за день моя уверенность пошатнулась, и к тому моменту, как Джош приехал на ужин, я не находила себе места от тревоги.

– Как прошел твой день? – спросил он, откусывая кусочек от своего гамбургера.

– Э-э… интересно.

– Да?

– Ага.

Я рассеянно окунула картофель фри в кетчуп, но так и не съела его – слишком уж была взвинчена.

– Кэрри?

– Хм-м…

– Что-то у тебя на уме?

«Подгузники. Бутылочки. Плюсы и минусы грудного вскармливания…»

– Угадал.

– Хочешь поговорить об этом?

– Да, но это может подождать, пока ты не закончишь ужин.

– А ты разве не будешь есть?

Я покачала головой и положила салфетку на свою тарелку.

– Ладно. Я уже сыт. Давай поговорим.

Глубоко вздохнув, я за руку отвела Джоша к дивану. Там я взяла плед и обернула его вокруг нас.

– Милая, ты меня пугаешь, – сказал Джош, обнимая меня.

«Если это его пугает, то как же он отреагирует, когда узнает, что я беременна? Готовы ли мы к этому? Готов ли он? Он только что потерял свою дочь…»

И вот тогда я напомнила себе, что неважно, готовы ли мы. Это уже случилось, и я должна сказать ему.

– Джош, я беременна.

Его лицо окаменело, и мой желудок сжался.

«О, нет!»

– Ты... ты беременна?

– Да. Восемь недель.

– Это мой ребенок?

Я нахмурилась.

Джош потер руками лицо, начав бессвязно говорить.

– Извини. Я не хотел, чтобы это так прозвучало. Просто... мы знаем друг друга не так давно… У тебя мог быть бойфренд, прежде чем мы встретились. Мы занимались сексом только один раз, поэтому, прежде чем начать радоваться, я…

– Этот твой ребенок, – заверила его я.

Лицо Джоша озарилось самой красивой улыбкой.

– Правда?

Я кивнула.

– Когда ты узнала об этом?

– Сегодня днем.

Я рассказала ему о тошноте и измождении, и о том, как Эми все время была со мной.

– Знаешь, я немного озадачен. Ты вроде бы говорила, что у тебя…

– Была менструация? – уточнила я. – Я так думала, но, похоже, на ранней стадии беременности небольшое кровотечение – не редкость.

– Но сейчас все в порядке?

– Да. Доктор в клинике подтвердил, что я здорова, но предложил найти себе гинеколога. Так я и сделала.

Джош смотрел на меня, не отводя глаз.

– У нас будет ребенок.

Я рассмеялась.

– Да.

– Как ты к этому относишься, Кэрри?

– Разве это важно сейчас?

– Для меня важно.

– Я испытываю тысячу эмоций. Я счастлива. Напугана. Встревожена. Но думаю, это нормально, верно? Я не ожидала так рано стать матерью, но у судьбы были свои планы на этот счет. Мне, вероятно, придется сократить число своих занятий теперь.

– И уволиться из закусочной.

Я покачала головой.

– Джош, я должна работать.

– Нет, не должна.

– То, что я беременна, не помешает обслуживать столики.

– Кэрри, ты можешь поскользнуться.

– Я могу поскользнуться прямо здесь, на собственной кухне.

– Это другая вещь. Кстати, насчет этой квартиры…

– Джош Беннетт, если ты собираешься диктовать, где мне работать и где жить, у нас будут проблемы. Проблемы могут негативно сказаться на моем кровяном давлении. А высокое давление плохо для ребенка.

Он ухмыльнулся.

– Ты собираешься использовать этот аргумент в течение следующих девяти месяцев? Если так, ты будешь побеждать каждый раз.

– Мне нравится побеждать. А теперь перестать волноваться по пустякам и поцелуй меня.

Улыбнувшись, Джош обнял ладонью мой затылок, притянул ближе и поцеловал. Затем с тихим стоном, прошедшим прямо сквозь мое тело, пересадил меня к себе на колени.

– Я буду хорошим папой, Кэрри, – пробормотал он в мои губы.

– Не сомневаюсь.

– А ты станешь замечательной матерью. Я знаю, что станешь.

– Забавно, как все складывается, не так ли? – проговорила я, прижимаясь своим лбом к его.

– Что ты имеешь в виду?

– Я понимаю, что перед нами долгий-долгий путь, но, когда мы встретились, то оба были так покалечены и одиноки, а теперь...

– Нам больше не нужно быть одинокими, – подхватил Джош, потирая мой нос своим. – Я люблю тебя, Кэрри. Люблю не потому, что скорблю, не потому, что ты спасла мою жизнь, и не потому, что ты носишь моего ребенка. Ты дала мне то, ради чего стоит жить. Дала мне повод просыпаться каждое утро. Ты дала мне второе дыхание.

Сглатывая слезы, я снова поцеловала Джоша.

– Я тоже тебя люблю.

Джош улыбнулся и смахнул прядь волос от моих глаз.

– В первый раз ты это мне сказал.

– Знаю. Надеюсь, ты простишь меня за то, что он будет далеко не последним.

– Договорились.

Приобняв за талию, Джош прижал меня вплотную к себе.

– Кэрри, я говорил тебе, что прежде из меня вышел плохой муж, но хороший отец. Может быть, когда-нибудь, ты дашь мне шанс попытаться быть хорошим в обеих ипостасях.

Мое сердце забилось часто-часто.

– Не сейчас, – прошептал он, – но, возможно, когда-нибудь.

Я улыбнулась.

– Возможно, когда-нибудь.

Глава 13

Считается, что вовремя беременности женщина чувствует себя особенно красивой. По-видимому, это как-то связано с повышением уровня гормонов и постоянным напоминанием о том, что внутри вас растет новая жизнь. Но некоторые женщины вообще не ощущают себя привлекательными в этот период – благодаря утренней тошноте и другим «прелестям» беременности, – однако отец ребенка находит ее неотразимой. Данное исследование было точным, если судить по выражению лица Джоша – он просто не мог перестать трогать меня.

Как, например, прошлым вечером, когда мне, наконец-то, представилась возможность встретиться с его родителями – Камиллой с Джорданом Беннеттами. Они оказались, возможно, самыми милыми людьми, которых я когда-либо встречала. Судя по размеру их особняка, можно было ожидать изысканной еды, приготовленной шеф-поваром и поданной официантами, но вместо этого Камилла приготовила жареную курицу, Соня – сестра Джоша, картофельное пюре, и мы съели их за столом для пикников на заднем дворе.

Ужин прошел очень мило, по-домашнему, и я наслаждалась каждой секундой. Вот только было сложно сосредоточиться на еде из-за ладони Джоша – она целый вечер покоилась на моем бедре под столом.