Текст книги "Ложь и любовь"

Автор книги: Сидни Ламберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

5

Когда утром Дэвид открыл глаза, он увидел совершенно невероятную картину: комната казалась золотой от заливавшего ее солнечного света. Свет просачивался сквозь занавески, заставляя солнечных зайчиков при малейшем сквозняке играть на стенах, переливаться на волосах Мишель, сладко спавшей рядом. Дэвид не представлял, как его убогая комната за одну ночь могла превратиться в райский уголок, но догадывался о причинах этой метаморфозы. Любовь… Любовь способна на все. Ее возможности безграничны. Она исцеляет безнадежно больных, злых делает добрыми и всех без исключения счастливыми. Сила любви сотворила чудо с его истерзанной душой, заставив отбросить прошлое раз и навсегда, безвозвратно. Чтобы ни случилось в дальнейшем, теперь он будет идти только вперед, в будущее. В их с Мишель совместное будущее.

Дэвид посмотрел сверху вниз на девушку, которая воплощала для него все радости жизни, отныне наполняя ее новым смыслом. Как беззащитна она во сне, похожа на потерявшегося ребенка. Но он знал, это лишь игра его воображения. Они больше не одиноки. Две потерявшиеся половинки соединились в одно целое.

Она смотрела на него уже примерно минуту, а Дэвид не замечал ее взгляда. Он выглядел счастливым и спокойным, словно светился изнутри. Или это солнечные лучи создавали такое впечатление, или сама Мишель впервые в жизни проснулась на облаках любви? Какая разница… Она была уверена лишь в одном – эти утренние мгновения бесценны, неповторимы. Ее сердце ждало настоящего чувства – сильного, безоглядного, и оно вспыхнуло, загорелось ярким пожаром так, что Мишель оказалась не властна над собой. И все же ее ум пытался осознать произошедшее. Итак, они провели вместе незабываемую ночь, подарив друг другу всю нерастраченную нежность, и вот она проснулась в постели с мужчиной в его квартире на следующий день после знакомства. Им о многом нужно поговорить…

– Доброе утро! – прозвучал совсем рядом голос Дэвида. Мгновением раньше он заметил, что Мишель проснулась.

– И тебе доброе утро! – Она впервые сказала ему «ты», имея на это полное право.

– Ты хорошо спала?

– Сказать честно?

– Конечно!

– Последний раз такие сладкие сны я видела много лет назад, когда была совсем маленькой.

– Знаешь, – продолжил Дэвид, – а мне до сих пор кажется, что я вижу перед собой самый прекрасный мираж в мире – тебя.

– Но я реальна, как и все вокруг, сейчас ты в этом убедишься. – Она чуть приподнялась и коснулась губами его губ.

Дэвид ответил на поцелуй с горячностью мальчишки, не способного сдерживать своих эмоций. Воспоминания о прошедшей ночи были еще слишком свежи. Ему мучительно хотелось, чтобы окружающий мир исчез и не мешал им наслаждаться друг другом. Мишель… Она сводит с ума, своими поцелуями лишает воли, заставляет забыть обо всем, кроме нее самой. Прекрасная, нежная, необыкновенная. Его воплощенная мечта, любовь, которую он почти отчаялся найти, утро нового дня после бесконечно длинной холодной ночи.

– Если мы немедленно не остановимся, я прогуляю сегодня институт, – заметила Мишель, обессиленно падая на подушки.

– Да, ты права, мои студенты тоже рискуют лишиться лекций, – нехотя согласился Дэвид. – Не хочется устраивать им праздник лени незадолго до сессии.

Повисла неловкая пауза. Они оба чувствовали, что пустая болтовня ничего не прояснит в их отношениях. Нужно поговорить серьезно, искренне, не побояться открыть свою душу. Дэвид на правах мужчины решил сделать первый шаг:

– Мишель, я хочу сказать, что мои намерения – самые серьезные. Надеюсь, что эта ночь станет хорошим началом наших отношений.

– Я тоже надеюсь на это, но все же должна задать тебе один очень важный вопрос. Ты женат? Только не лги, умоляю.

– Мне нечего скрывать. Я разведен.

Видя ее недоумевающий взгляд, он счел нужным объясниться до конца.

– Моя бывшая жена бросила меня ради другого мужчины, которого я считал своим лучшим другом.

– Тебя предали сразу два дорогих человека, – потрясенно заметила Мишель.

– Нет, это нельзя назвать предательством. Она мне не изменяла с ним. Просто влюбилась и решила уйти. Знаешь, я впервые говорю о ней и ничего не чувствую. Ты помогла мне забыть прошлое.

– Рада это слышать. Еще вчера все казалось таким невозможным. Я боялась, что ты посмеешься надо мной. Ужас! – Она покачала головой, как будто вчерашние события ее ничуть не касались. – Каждое слово казалось чушью, бессмыслицей.

– А я замечал в своих фразах одни пошлые намеки.

– У меня не вызывал такого волнения ни один человек. Руки дрожали, словно я сдаю самый важный экзамен в своей жизни.

– Я подумал, что ты опасаешься меня, считаешь каким-то маньяком, преследующим в темных аллеях молодых симпатичных студенток.

– Похоже, мы много чего напридумывали друг о друге, – подытожила Мишель.

– Да, мое воображение и вовсе разыгралось не на шутку.

Они дружно рассмеялись над собственными страхами, казавшимися пустячными после расставившей все на свои места ночи.

– Ну все, если я сейчас не встану, то никуда не успею. – С этими словами Мишель решительно поднялась и, завернувшись в простыню, начала собирать разбросанные по комнате вещи.

Дэвид не мог оторвать глаз от ее точеной фигуры, с гордой осанкой и грацией, достойной средневековых королев. Эта девушка родилась словно в насмешку над современными нравами, когда грань между мужчиной и женщиной нивелируется в манерах, стиле поведения, одежде, вообще в образе жизни. Она была образцом редкой женственности, какую трудно встретить в наши дни.

– Я воспользуюсь твоей ванной? – спросила Мишель, стоя посреди спальни с ворохом одежды.

– Конечно. Полагаю, дорогу ты знаешь, – улыбнулся Дэвид, вспоминая обстоятельства прошлого вечера. – А я сварю нам кофе.

Он неохотно поднялся с кровати. Впервые ему было хорошо и уютно в собственной постели. Дэвид надел джинсы, футболку и отправился на кухню.

Мишель ополоснула лицо холодной водой, чтобы быстрее прийти в себя. Голова шла кругом от калейдоскопа событий. Вчера примерно в это же время они даже не были знакомы, не обращали друг на друга никакого внимания, а сегодня она покидает его квартиру ранним утром, после самой невероятной ночи. Ей вспомнились собственные страхи, когда он рассказывал о своей жизни. Но, к счастью, все оказалось не так серьезно. Разведен – пустяки, вполне закономерно, что у взрослого привлекательного мужчины имеется опыт семейной жизни. Самое главное – сейчас Дэвид свободен и они могут любить друг друга без оглядки на окружающих.

Выйдя из ванной, она просто пошла на аромат свежего кофе и без труда нашла кухню. Все же, несмотря на кажущуюся компактность, квартира была достаточно просторной. Просто ее объем растворялся в петляющих коридорах и комнатах, расположенных одна в другой, как в деревянной русской игрушке со странным названием, которое Мишель не удалось вспомнить.

Кухня Дэвида ничем не отличалась от остальных комнат его дома. На обеденном столе половину пространства занимали книги, документы, записи хозяина. Столешницы были уставлены кастрюлями вперемешку с грязной посудой и столовыми приборами. Но все эти мелочи не слишком волновали Мишель. Она даже не без доли радости представила, как наведет здесь порядок, расставит все по своим местам. Ей понравились большое окно причудливой формы, высокий потолок с лепниной, старинная мебель, хранившая память о не одном поколении людей.

– У тебя очень красивый дом, – сказала Мишель, присаживаясь на стул явно ручной работы.

– Спасибо. Это Жюльен постарался. Дом принадлежит его хорошему другу, тоже преподавателю, который уехал работать в Австралию. Меня поселили в качестве смотрителя за порядком, но пока, как видишь, я не очень хорошо справляюсь с этой задачей.

– Ничего, все поправимо, обнадежила его Мишель.

Она очень быстро выпила свой кофе с маленьким кусочком сыра и засобиралась домой. Дэвид пошел проводить ее до входной двери. Она то и дело нервно поглядывала на часы.

– Не представляю, что сейчас творится с Мари, моей подругой, с которой мы снимаем квартиру, – объясняла Мишель. – Я очень редко не ночую дома, а вчера не успела ее предупредить и сотовый забыла взять.

– Думаю, твои сияющие глаза успокоят лучше любых слов.

У входной двери Дэвид поцеловал ее.

– Когда мы увидимся снова? – спросил он.

– На этой неделе я очень занята, но обязательно тебе позвоню. Оставишь номер?

– Сейчас запишу или, подожди, у меня где-то были визитки. Я посмотрю в гостиной.

– Так на самом деле будет лучше, – сказала Мишель, вертя в тонких пальцах аккуратную прямоугольную карточку. – Моя подруга очень подозрительная, а я не хочу ничего ей рассказывать раньше времени.

– Конечно, тебе виднее, – согласился Дэвид, открывая перед ней входную дверь.

Она быстро пошла вверх по улице, один раз обернулась, помахала ему рукой и скрылась за поворотом.

Он вернулся в гостиную, совершенно не представляя, как заставить себя заняться делами. Его отвлек зазвонивший телефон. Дэвид понятия не имел, кто мог звонить так рано утром. Тем более что единственный друг, Жюльен, предпочитал сотовый телефон, у других немногочисленных знакомых также был его личный номер. Мишель только что ушла. Может, ищут хозяина дома? Такое случалось, особенно в первое время после того, как Дэвид сюда въехал. Но трубка ответила ему голосом Элизабет. Она говорила путано, постоянно переключаясь с одного на другое, и окончательно сбила его с толку.

– Объясни, что случилось, по порядку, – попросил он, окончательно запутавшись в ее сбивчивых фразах.

– Я в Базеле, в аэропорту, – повторила Элизабет, и Дэвид заметил, как дрожит ее голос. – Мне очень нужно с тобой поговорить.

Новость о внезапном приезде бывшей жены удивила Дэвида, но и только. В его душе сейчас было столько любви, что он мог поделиться ею со всем миром. Тем более с женщиной, которая, в сущности, не сделала ему ничего плохого. Наоборот, расставание с ней подарило Дэвиду новую встречу, любовь, во много раз сильнее прошлого чувства.

– Конечно, приезжай, Элизабет, – невозмутимо ответил он. – Только сначала запиши мой адрес.

Ему даже не сразу удалось вспомнить, как у бывшей жены оказался этот номер телефона. Ну конечно, все дело в оформлении развода. Она попросила его оставить координаты, чтобы связаться с ним в случае возникновения проблем в оформлении документов. Но проблемы обошли их стороной, и Дэвид рассчитывал еще долго не услышать ее голос, тем более не увидеть ее воочию.

– Элизабет, я должен идти на работу, – объяснял он, – но ты можешь приехать. Я оставлю тебе ключи под ковриком у входной двери.

Дэвид повесил трубку. Ничто не встрепенулось в его душе. Она друг. Просто друг из прошлой жизни. Пусть приезжает. Он с радостью поможет ей в меру своих сил.

Мишель тихонько, стараясь не шуметь, вошла в квартиру. Она ожидала, что из комнаты немедленно вылетит Мари со своими расспросами и лукавым прищуром чуть раскосых глаз. Но ответом ей стала подозрительная тишина. Все сомнения рассеялись, когда Мишель заглянула в комнату подруги. Так и есть – кровать аккуратно застелена, да и вообще в спальне остался лишь слабый запах любимых духов Мари, хотя с утра от их аромата обычно можно задохнуться. Значит, они обе не ночевали сегодня дома. Что ж, тем лучше – не придется ничего объяснять. Врать Мишель не очень-то хотелось, а рассказывать правду было слишком рано. Их с Дэвидом чувство еще не окрепло. Оно как слабый росток, стремящийся к солнцу, которому ни к чему лишние бури и грозы. С Мари все яснее ясного – Люк попался в сети. Он неплохой парень. Мишель искренне желала им счастья.

В стенах родного университета она оказалась с незначительным опозданием. Лекция прошла на удивление скучно, ей было не до того, что рассказывал преподаватель. Все мысли занимал сейчас Дэвид. Они запросто могут встретиться во время перемены и вынуждены будут пройти мимо, сказав друг другу лишь пару слов официального приветствия. А может, случай сведет их на малолюдной лестнице, где можно обменяться коротким, но от этого не менее страстным поцелуем, который даст силы пережить нелегкие часы разлуки. Я начинаю сходить с ума от любви, подумала Мишель. Надо будет поговорить с Мари, отвлечься, постараться переключиться на учебу. Она заметила подругу сразу, но, так как опоздала, не смогла пересесть поближе к ней.

Интересно, как отнеслись бы к ней однокурсники, узнав о ее романе с одним из самых уважаемых преподавателей? Завидовали бы? Осуждали? Как бы то ни было, Мишель давно научилась философски относиться к пересудам, сплетням и прочему информационному мусору. Самое главное, что она чувствует себя очень счастливой и не сомневается в правильности своего поступка. И Дэвид думает так же.

Она сидела у окна и смотрела на улицу. День выдался просто замечательный. Теплый, солнечный, на небе ни облачка. Словно погода была калькой с ее настроения, такого же безоблачно-ясного. Сегодня Мишель надела легкую куртку, скроенную на манер японского кимоно, короткую прямую юбку и блузку, которую собственноручно расшивала стразами. Ей хотелось выглядеть как можно лучше.

Наконец утомительная пара закончилась. Потом у них были два свободных часа, а за ними следовали практические занятия. В коридоре ее догнала Мари, с виду ужасно довольная.

– Привет, подружка, – поздоровалась она. – Опаздываешь без меня. Наверное, спала сегодня до последнего, соня?

– Каюсь, – картинно сложив руки, ответила Мишель, – ты главный организатор моей жизни.

– Ну, так я за тебя возьмусь серьезно! Научу дисциплине.

– Да ладно, для меня важнее твое счастье, поэтому можешь спокойно ночевать у Люка.

– Мишель, ты это о чем? – недоуменно спросила Мари. – Я спала у него в гостиной, на диване вместе с остальными, кто не смог уйти после вечеринки. Конечно, Люк – отличный парень, но он разговаривал со мной только о тебе, расстраивался, что ты не пришла. Увы, с ним мне совершенно не везет.

– Неужели моя подруга так просто сдается? Это на тебя не похоже, Мари. Вперед – и побольше решимости. Думаю, из вас получилась бы отличная пара.

– Здесь все зависит не только от меня. Моя бы воля… – Она наигранно вздохнула. – Ладно, ты все толкуешь обо мне, а сама-то что решила?

– Я желаю вам удачи и остаюсь ждать своего прекрасного принца на белом коне.

– Ты хотела сказать – супермена, который спасает девушек из-под колес автомобилей?

– Ну… не знаю. – Мишель смутилась, но постаралась выглядеть безразличной.

– Лучше не рассчитывай на Митчелла, зря время потеряешь. – Разговор начинал принимать неожиданный оборот. Мари продолжила: – Вчера на вечеринке у Люка было много народу, почти весь наш курс. Я кое-что расспросила, источники вполне проверенные.

– Не тяни, Мари, рассказывай.

– Наш преподаватель-американец женат! Но все не так просто. Жена от него ушла давным-давно, а он, как упрямый осел, не хочет давать ей развод, специально смылся за океан, чтобы никто не нашел. Представляешь, каково этой бедной женщине – ни семью новую создать, ни серьезный роман закрутить. Кто поверит, что муж такой попался вредный. Большинство мужчин ее не поймут, скорее сочтут за любительницу наставить рога благоверному, пока он в командировке.

– Хватит! Прекрати нести ерунду, – не выдержала Мишель. – И почему ты считаешь свою информацию правдивой? Тебе это сам Митчелл рассказал или, может, его жена?

– Не злись, я просто хотела тебе помочь, разузнать о нем, чтобы сразу стало ясно: перспективный он или нет в плане отношений.

– Я тебя ни о чем не просила, Мари. Иногда твоя забота просто переходит все границы!

– Да ладно, Мишель, не обижайся. Наверное, действительно это просто сплетни. Знаешь, как бывает? Кто-то что-то слышал, домыслил, передал другому – и начинается чехарда с испорченным телефоном. Главное, не относиться ко всему серьезно. Может, на самом деле он хороший, порядочный человек, и во всем виновата сумасшедшая жена, которая помешана на своем муже…

– Нет у него никакой жены! – выпалила Мишель, раздосадованная глупой болтовней подруги.

Потом, правда, осеклась, но было уже поздно. К счастью, Мари приняла ее слова просто за эмоциональное высказывание, абсолютно беспочвенное.

– Откуда тебе знать? – заметила она. – Давай сойдемся на мнении, что наш преподаватель для всех темная лошадка и мы можем лишь строить предположения.

– Хорошо, согласна.

Мишель не задумываясь поддержала подругу, потому что больше не хотела давать пищу своим зародившимся сомнениям. И кто тянул Мари за язык? Теперь до конца дня она будет вспоминать их разговор. Что же, вечером у нее есть возможность все выяснить, ей просто необходимо услышать рассказ Дэвида еще раз, получить опровержение сплетни, состряпанной злыми языками. Хотя она в большинстве случаев не обращала на подобные глупости внимания, сейчас ее душа находилась в смятенном состоянии. У ее подруги буйное воображение, но вся беда в том, что Мари умеет убеждать, склонять собеседника на свою сторону. В споре над ней очень сложно взять верх, Мишель не раз проигрывала их словесные дуэли. И зачем вчера она завела разговор о Дэвиде, стала просить совета в пустяковом с виду деле? Это был самый верный способ выдать себя, показать, что ей небезразличен преподаватель психологии. Всему виной волнение, какая-то любовная лихорадка. Слова слетели с губ прежде, чем она подумала о возможных последствиях, и теперь сполна за это поплатилась. В любовных делах не нужны советчики, они только мешают, сбивают с толку, даже руководствуясь лучшими побуждениями. Ей двадцать два года – вполне достаточно, чтобы самой принимать решения, выбирать наилучший вариант поведения. Да, умом Мишель понимала это, но сердце, ее порывистая душа жаждали получить сочувствие, совет, доброе слово, разделить радость и печаль с близким человеком, которым в данный момент была для нее Мари.

– Ты какая-то задумчивая, но довольная, – нарушила недолгое молчание подруга. – Не понимаю, в чем причина?

– Я не имею права просто радоваться жизни?

– Имеешь. Кстати, ты вернула долг Митчеллу?

– Пока нет. Я совсем об этом забыла. Мишель успокоила себя тем, что у нее еще будет для этого возможность. Даже вчерашняя авария казалась чем-то нереальным, случившимся с другим человеком. Все последующие события отодвинули пережитый ужас в самый дальний уголок памяти, где он мирно почивал до нынешнего момента. И почему Мари не может поговорить на любую другую тему, которая не будет касаться аварии или Дэвида? Мишель решила взять инициативу в свои руки:

– Послушай, давно хотела тебя спросить о том исследовании, которое нам задали на прошлой неделе. Я не могу разобраться. Может, записала что-то не так?

– Сейчас посмотрю у себя, – с готовностью согласилась Мари.

Они увлеклись обсуждением учебы. Таким образом, проблема была исчерпана.

Мишель собиралась воспользоваться двухчасовым перерывом, чтобы хоть немного подготовиться к следующему занятию. Вчера этого сделать не получилось ни у нее, ни у Мари. У входа в университет как раз располагались несколько скамеек, специально для студентов. Раньше в хорошую погоду приходилось сидеть на лестнице, а в холода ничего не оставалось, как томиться в пустых коридорах или в столовой. В конце концов в прошлом году поставили эти самые скамейки. Они ничуть не портили аллею перед университетом, наоборот, очень лаконично вписались в общий пейзаж благодаря силуэту, выполненному в стиле архитектуры здания.

Удивительный город – Базель. Мишель не уставала восхищаться тем, как легко в нем переплетаются культурные пласты разных эпох. Идешь по улице и словно прогуливаешься по истории человечества. Барокко, готика, классицизм – казалось, этот небольшой город стал гостеприимным пристанищем всех возможных стилей архитектуры. Мишель любила, сидя на скамейке, представлять себя в другом времени, переноситься на несколько сот лет назад. Это было легко, потому что машины возле университета ездили редко, все магазины тоже остались где-то там, на соседней улице. Зато весной в аллее разливались трели птиц, гулко тикали старинные часы, установленные в фасаде университета с момента его открытия, и тогда казалось, что вот сейчас вдали покажутся силуэты гуляющих. Дамы – элегантные, в шляпках и с зонтиками, кавалеры – в костюмах и с тростью. Этот мир давно стал мифом, но здесь им дышал каждый камень аллеи, каждое деревце, посаженное чьими-то заботливыми руками сотню лет назад, и Мишель с легкостью позволяла своему воображению рисовать далекие, никогда не виданные ею картины.

Они с Мари расположились поближе к университету. В аллее больше никого не было, не считая женщины, замершей в нерешительности у скамейки напротив. Мишель почему-то сразу обратила на нее внимание. Среднего роста, светлые волосы небрежно перехвачены резинкой, возраст – около двадцати пяти. Лицо незнакомки с небольшого расстояния, разделявшего их, казалось расстроенным. Будто в подтверждение ее мыслей, та достала из кармана куртки носовой платок и вытерла глаза.

– Некоторые совершенно не умеют одеваться, – заметила Мари, которая тоже обратила внимание на женщину.

Мишель волновало совсем другое.

– Она очень огорчена, разве не видишь? Может, ей нужна помощь?

– Глупости, тогда бы эта дама не стояла с таким видом, словно нас не существует. Посмотри, она явно кого-то ждет.

Действительно взгляд незнакомки был прикован к главному входу. Сначала Мишель решила не влезать, куда не просят, и переключилась на свой конспект. Но через минуту не удержалась, снова посмотрела на женщину. Рядом с ней стоял небольшой дорожный чемодан – значит, она либо приехала, либо уезжает. Мишель решила снова подключить подругу к своим размышлениям:

– Зачем стоять возле университета, если можно войти?

– Она точно не местная, – безапелляционно заявила Мари. – Эта куртка, что на ней, какой-то американской фирмы, полная безвкусица. Я недавно видела такие в передаче об американской моде.

– Мало ли где ее можно купить… Мы ведь не в лесу живем.

– Рассуди сама, какой европеец, тем более женского пола, будет носить этот ужас. Нет, она точно американка.

– Мы все равно не станем это узнавать, – заметила Мишель. – Ладно, что-то мы совсем отвлеклись от трудов праведных.

Конспект снова завладел ее вниманием, но ненадолго, потому что на ступеньках, спускавшихся от главного входа, послышались шаги. Обе подруги, как по команде, подняли головы и увидели Дэвида. Он не смотрел в их сторону, целиком сосредоточившись на незнакомке. Как в замедленной киносъемке, Мишель увидела, что женщина бросилась к нему на шею. Дэвид отнюдь не вырывался, наоборот, ласково погладил ее по спине. До них долетели его слова:

– Не беспокойся, я отменил занятия, чтобы побыть с тобой. Поедем ко мне домой.

Он легко подхватил стоявший у скамейки чемодан одной рукой, а другую предложил в качестве опоры незнакомке. И ни единого взгляда в их с Мари сторону, как будто они вмиг сделались невидимыми, растворившись в прозрачном весеннем воздухе.

Парочка не спеша удалилась по аллее. Если смотреть со стороны – ни дать ни взять супруги, трогательно заботящиеся друг о друге. Идиллия на зависть всем.

– Американская гостья к Митчеллу, – прокомментировала Мари. – Сразу видно – женушка приехала. Все, подруга, упустила ты свой шанс. А жаль, он ничего. Но что поделаешь? Мы не властны над узами брака! И все-таки я оказалась права, меня снабдили достоверной информацией.

Наконец, заметив, что Мишель молчит, Мари взглянула на подругу и сама потеряла дар речи. Бездонные голубые глаза подруги были переполнены слезами.

Словно уловив душевное состояние Мишель, ясный апрельский день изменился до неузнаваемости. Налетел ледяной ветер, в такт ему закачали голыми ветками деревья, тихо-тихо, протяжно, как будто жалуясь. Небо за мгновения затянули дымчато-серые тучи, перекрывая доступ теплым солнечным лучам. И в довершение ко всему заморосил противный дождь.

Мари подумала, что в жизни, почти как в природе, все может измениться внезапно и бесповоротно. Были надежды на счастье, мечты, планы и разом превратились в прах, развеялись неласковым северным ветром. Но кто знает, может, ветер – лишь непрошеный гость, ворвавшийся без спроса в ясный солнечный день? Может, лишь обманно напугает и исчезнет? Как страшный сон. Мари не знала ответа на свой вопрос. Сейчас у нее была совсем другая задача. Она заставила подругу подняться со скамейки и повела домой. И без слов понятно, что на сегодня их учебный день закончен. А ведь начинался так хорошо…

– Меня сейчас унизили как никогда в жизни, – всхлипывая проговорила Мишель, разрыдавшись по дороге.

– Вот возьми, успокойся. – Мари достала из сумки платок.

Мишель проигнорировала ее предложение.

– Как он мог лгать! После всего… После всего…

– Я не вижу в поведении Митчелла ничего предосудительного.

– Просто ты многого не знаешь!

– Тогда рассказывай.