Текст книги "Шри Чинмой. Комментарии к Ведам, Упанишадам и Бхагавад-Гите"
Автор книги: Шри Чинмой
Жанр:
Эзотерика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Скорбь Арджуны
Гита начинается словами: «Dharmakuetre Kurukuetre – Дхармакшетре Курукшетре» (Bhagavad Goto 1.1). «На священном поле Курукшетры» – это дословный перевод. Кшетра означает «поле». Дхарма является духовным словом, и оно чрезвычайно богато значениями. Оно означает внутренний код жизни; нравственный, религиозный и духовный закон; живую веру в существование Бога и в свое собственное существование; одухотворенный долг, особенно предписанный священными писаниями; преданное соблюдение ритуалов любой кастой или сектой; готовность неуклонно следовать велениям своей души.
Санскритским корнем слова дхарма (dharma) является дхри (dhe), «владеть». Кто владеет нами? Бог. Что владеет нами? Истина. Дхарма торжествует. Если не всегда, то она должна торжествовать в конечном счете, ибо в дхарме пребывает само дыхание Бога.
Накануне битвы Дурьодхана пришел к своей матери Гандхари, чтобы попросить ее благословения. Какова мать, таков и сын. Здесь же мы имеем настоящее исключение. Она благословила его, сказав: «Где Дхарма, там будет и победа». Это значило, что победу одержит Юдхиштхира, сын Дхармы. Она обладала таким самоотверженным сердцем. Нечто большее: современный мир видит уникальную дхарму Гандхари в ее неповторимом принятии судьбы своего мужа. Бог не дал Дхритараштре зрения. Гандхари проявила абсолютное единство со своим слепым мужем, завязав собственные глаза. Она приняла слепоту – жертву, достойную памяти и восхищения человечества. Она не видела мира вовне. На Гандхари пролились избранные благословения внутреннего мира.
Дхарма нашего тела – это служение, дхарма нашего ума – просветление, дхарма нашего сердца – единство и дхарма нашей души – освобождение. С другой стороны, люди склонны считать, что дхарма означает религию. Если так, то сколько существует религий? Только одна. Безусловно, не две, не говоря уже о трех. И что означает религия? Она означает открытие человека и открытие Бога, которые едины и тождественны.
Теперь давайте сосредоточим свое внимание на слове дхармакшетра, «поле дхармы». Почему Курукшетру называют «дхармакшетрой»? Поле битвы может быть чем угодно, только не дхармакшетрой. Но эта битва происходила на Курукшетре, месте, где совершались бесчисленные религиозные жертвоприношения. И более того, Курукшетра находилась между двух священных рек в северо-западной части Индии: Джумны и Сарасвати. Река вечно священна. Река несет воду. В сфере духовности вода означает сознание, и это сознание всегда чистое, неомраченное, освящающее и наполняющее энергией. Так что, теперь мы понимаем, почему Курукшетра называлась «дхармакшетрой» и не иначе.
Рассматривать первую главу как вступительную и придавать ей очень малое значение, как это делают некоторые ученые, переводчики, и читатели, – не обязательно действие мудрости. Первая глава имеет свое особое значение. Она рассматривает скорбь Арджуны, его внутренний конфликт. Бедный Арджуна разрывался от горя на части между двумя одинаково страшными мыслями: должен ли он идти на войну или нет. Как ни странно, мать Арджуны, Кунти Деви, молила Господа Кришну благословить ее нескончаемой скорбью. Почему? Кунти Деви осознала, что если скорбь покинет ее навсегда, то, определенно, у нее не будет никакой необходимости взывать к Шри Кришне. Ее мир всегда хотел скорби, страдания и несчастья, чтобы ее сердце могло постоянно дорожить всесострадательным Присутствием Господа. В том же духе мы можем, до некоторой степени, вспомнить строки из «Эндимиона» Китса:
… но утешающе, утешающе она (скорбь)
любит меня нежно,
она так постоянна ко мне и так добра.
На самом деле, с высшей духовной точки зрения, мы не можем согласиться с мудростью Кунти Деви. Тем не менее, она служила ее цели наиболее эффективно. Духовному человеку не нужно предаваться скорби с надеждой на достижение Щедрости Бога. Ему нужно устремляться. Устремление должно открыть присутствие Бога внутри него – Любви, Покоя, Блаженства и Силы Бога. Он воспринимает скорбь как опыт в своей жизни. Он также знает, что именно Бог переживает это в нем и через него.
Верно, скорбь очищает наше эмоциональное сердце. Но божественный Свет выполняет эту задачу бесконечно успешнее. Все же, не нужно бояться прихода скорби в свою жизнь. Совсем нет. Скорбь нужно преобразовать в вечную радость. Как? Силой восходящего устремления нашего сердца и вечно проливающегося Сострадания Бога. Почему? Потому что Бог – сама радость, и то, чего мы, люди, хотим, – это видеть, чувствовать, осознать Бога и, наконец, стать Богом, Полным Блаженства.
Военачальники были видны по обе стороны. Некоторые стремились сражаться, чтобы показать свою могущественную доблесть, но были и несравненные воины, такие как Бишма, Дрона и Крипа, которые пришли воевать в силу своего нравственного долга.
По самому полю битвы, прямо перед началом сражения, Юдхиштхира отправился босиком к армии противника, а именно к Бишме, Дроне и другим доброжелателям, за их благословениями. Бишма, благословляя Юдхиштхиру из сокровенных глубин своего сердца, сказал: «Сын, мое тело будет сражаться, в то время как мое сердце будет с тобой и твоими братьями. Ваша победа предопределена». Благословляя Юдхиштхиру, Дрона воскликнул: «Я – жертва долга. Я буду сражаться за Кауравов, это правда. Но победа будет твоей. Это заверение моего сердца брамина»[26]26
Ср. Mahobhorata VI.41; The Mahabharata, V.S. Suktankar and S.K. Belvalkar, ed., Poona, 1933–1959.
[Закрыть].
Благословения окончились. Юдхиштхира возвратился. Затрубили многочисленные трубы, раковины и горны, загремели военные барабаны. Слоны взревели, лошади заржали. Необузданная буря вырвалась на свободу.
Стрелы летели в воздухе, подобно метеоритам. Забыта была прежняя милая любовь. Разорваны кровные узы. Смерть пела свою песню смерти. Здесь можно вспомнить «Атаку Бригады Света» Теннисона:
Пушки справа от них,
Пушки слева от них,
Пушки перед ними
Неистово грохочут залпами своими;
Под градом ядер к земле бы припасть,
Но смело мчатся всадники
Прямо смерти в пасть…
Пушки в то время, во времена Махабхараты, еще не были изобретены, но картина смерти была такой же: со стрелами, мечами, булавами и метательными снарядами. Не стоит и говорить, мы должны отождествиться со стрелами, булавами и львиным ревом героев Курукшетры, а не с современными грандиозными военными достижениями. Радость знания достижений седой древности непреодолима и, вместе с тем, безмерна.
Арджуна воскликнул: «Умоляю, поставь мою колесницу, О Кришна, между двумя боевыми порядками, чтобы я мог видеть тех, кто жаждет войны» (1.21–22). Он осмотрел поле брани. Увы! Среди непримиримых врагов он увидел именно те человеческие души, которых всегда считал дорогими и близкими. Охваченный мрачным горем, Арджуна впервые в своей жизни беспримерного героизма проявил немыслимое малодушие. «Мое тело дрожит, во рту пересохло, мои члены подводят меня, мои волосы становятся дыбом. Мой лук выскальзывает из рук, моя голова кружится. Я даже не в силах стоять. Кришна, я не ищу победы над своими противниками. Они были моими родными. Они все еще остаются ими. Ни царства, ни облегчения я не ищу. Пусть нападают, они хотят и пусть нападают. Я не подниму своего оружия против них, даже ради наивысшей власти над тремя мирами, не говоря уже о земле!» (1.29–35)
Арджуна набрасывался на Шри Кришну, используя одно нравственное оружие за другим. Он был полон решимости навсегда сложить свое боевое оружие. Он начал свою философию с верного предвидения массового убийства своих родственников, зловещего бедствия гибели рода. Он придал особое значение тому, что, потеряв добродетель, семья будет зажата в тиски порока и беззакония. Виной всему будет беззаконие. Когда господствует беззаконие, женщины в семьях становятся продажными; когда женщины продажны, касты смешиваются.
Замечание о смешении каст. Индию все еще беспощадно высмеивают за приверженность к кастовой системе. В действительности, каста – это единство в многообразии. Каждая каста подобна конечности тела. Четыре касты: брамин (священник), кшатрия (воин), вайшья (земледелец) и шудра (рабочий). Происхождение каст мы видим в Ведах. Брамин – уста Пуруши, персонифицированного Всевышнего. Раджнья (кшатрия) – две руки Пуруши; вайшья – два его ребра; шудра – две ноги Пуруши.
Что касается разрушения кастовой системы, Арджуна также говорит Господу Кришне, что все ведет к опасному греху. К сожалению, в западном мире слово «грех», кажется, грозно маячит на каждом шагу жизни. Он – нечто более роковое, чем вечные муки. Для людей Запада, я прошу прощения, грех является неотъемлемой частью жизни. На Востоке, особенно в Индии, слово «грех» выражает иной смысл. Оно означает несовершенство, ни более, ни менее того. Человеческое сознание проходит путь от несовершенства к совершенству. Провидцы из Упанишад не придавали греху никакого значения. Они учили мир спокойствию, святости, цельности и божественности человека.
Вернемся к несчастному Арджуне. Сказал он: «Пусть сыновья Дхритараштры с оружием в руках оборвут мою жизнь, а я, безоружный, не буду сопротивляться. Со всей искренностью я предпочитаю свою смерть нашей победе!» (1.46)
Смотрите, Арджуна, величайший герой! Бросая свой лук и стрелы, скорбно, взволнованно и одухотворенно, он опускается на дно своей колесницы.
«Сражение – не для Арджуны. Кришна, я не буду сражаться» (2.9).
Знание
Вторая глава Бхагават-Гиты названа Санкхья-Йога (Soukhya Yoga) – «Йога Знания». Доводы Арджуны против войны очень понятны нашему человеческому пониманию. Шри Кришна читал сердце Арджуны. Путаница бушевала в уме Арджуны. Недостойное мужчины чувство в своей крови кшатрия он принимал за любовь к человечеству. Но в искренности у Арджуны не было недостатка. Его уста произносили то, что чувствовало сердце. К сожалению, его искренность неосознанно дала приют невежеству. Кришна хотел дать Арджуне просветление. «О Арджуна, в своих речах ты философ, в своем действии – нет. Настоящий философ не оплакивает ни живущих, ни мертвых. Но ты, Арджуна, скорбишь и печалишься. Скажи мне, почему ты оплакиваешь ожидаемую смерть этих людей? Ты существовал, я существовал, они тоже. Мы никогда не прекратим существовать» (2.11–12).
Мы только что упомянули о философии Арджуны. По правде говоря, в подобной ситуации мы бы вели себя так же. Настоящую философию действительно трудно изучать, еще труднее научиться ей, труднее всего – жить ею.
Санскритское слово для философии – даршан (daruana), что значит «видеть», «являть взору». Важное замечание Шри Рамакришны гласит: «В прошлом люди имели видения (даршан), сегодня люди изучают даршан (философию)!»
Столь же значительной является весть из «Ветхого Завета»: «Старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения» (Иоиль 2:28).
Арджуне впервые пришлось узнать от Шри Кришны, что его человеческая вера, касающаяся жизни и смерти, не была основана на истине. Он чувствовал, что сбит с толку иллюзиями. Он взмолился Шри Кришне о просветлении: «Я – твой смиренный ученик. Научи меня, скажи мне, что лучше всего для меня» (2.7). В первый раз с уст Арджуны слетело слово «ученик».
До сих пор Шри Кришна был его другом и спутником. Ученик узнал: «Реальность, которая наполняет собой вселенную, является бессмертной Жизнью. Тело преходяще. Душа, – реальное в человеке, или реальный человек, – не подвержена смерти, бессмертна. Ни душа не убивает, ни ее невозможно убить. За пределами рождения и смерти, неизменна и вечна душа. Знающий эту истину и не убивает, и не бывает причиной убийства» (2.17–21).
Арджуне нужно было сражаться в битве жизни, а не в так называемой битве Курукшетры. Сила у него была. В мудрости он нуждался. Сумрачное сознание физического ума у него было. Он нуждался в ярком, как солнце, сознании божественности души.
Шри Кришна использовал термины «рождение», «жизнь» и «смерть». Рождение – это переход души от низшего тела к высшему телу в процессе эволюции, в путешествии перевоплощения души. Система Санкхья утверждает абсолютное тождество причины и следствия. Причина – это следствие, безмолвно и тайно свернутое, а следствие – это причина, активно и явно развернутая. Эволюция, согласно философии Санкхья, никогда не может начаться из ничего, с нуля. Возникновение «есть» возможно только из существования «был». Наполним свои умы бессмертным высказыванием Вордсворта из «Знаков Бессмертия»:
Наше рождение – только сон и забывчивость:
У Души, что восходит с нами, Звезды нашей жизни,
Закат был где-то в другом месте,
И приходит она издалека:
Не в полной забывчивости
И не в абсолютной наготе,
А принося облако неземного блаженства.
Мы, в самом деле, приходим от Бога,
Который и есть наш дом.
Здесь поэт вводит нас в тайну вечного путешествия души и напоминает о неувядающем Источнике.
Что такое жизнь? Она – единственная возможность души проявить и исполнить Божественное здесь, на земле. Когда жизнь начинает свой путь, с ней обменивается рукопожатием Бесконечность. Когда пройдена половина пути, с ней обменивается рукопожатием Вечность. Когда путь жизни закончен, с ней обменивается рукопожатием Бессмертие. Жизнь живет жизнью совершенства, когда она живет в духовности. Когда жизнь живет в духовности, дыхании Бога, она стоит намного выше велений морали и требований долга.
Бог говорит человеческой жизни: «Поднимись, пробудись, устремись! Цель – твоя». Человеческая жизнь говорит Богу: «Подожди, я отдыхаю. Я сплю. Я дремлю». Внезапно жизнь стыдится своего поведения. Плача, она говорит: «Отец, я собираюсь». Волнуясь, она говорит: «Отец, я иду». Улыбаясь, она говорит: «Отец, я пришла».
Жизнь, проблема, может быть решена душой, решением, но для этого нужно сначала пробудиться изнутри.
Тот, кто живет внутренней жизнью, знает, что смерть является поистине его комнатой отдыха. Для него смерть все что угодно, только не исчезновение с лика земли. Она – полный значения уход. Когда наше сознание будет божественно преобразовано, необходимости в смерти совсем не будет. Чтобы преобразовать жизнь, нам нужен покой, свет, блаженство и сила. Мы взываем об этих божественных качествах. Они взывают о нашем устремлении. Они в равной степени заботятся о том, чтобы даровать нам вечную жизнь. Но пока наше тело, витал, ум, сердце и душа не устремятся вместе, божественная сила, свет, блаженство и покой не могут обладать нами.
Умирает тело, но не душа. Тело спит, душа летит. Вспомним волнующие душу слова о смерти и душе в этой главе Гиты. «Точно так, как человек меняет старые одежды на новые, так и обитатель тела, душа, оставляя изношенные тела, входит в новые тела. Душа переселяется из тела в тело. Ни оружие не может рассечь ее, ни огонь – сжечь ее, ни вода – вымочить ее, ни ветер – иссушить ее» (2.22–23). Такова душа и то, что подразумевается под существованием души.
Будет благоразумным сказать о существовании смерти, если таковая вообще есть, важными словами Шри Ауробиндо, основателя Интегральной Йоги. «У смерти нет обособленного существования самого по себе, – восклицает он. – Она – только результат принципа распада тела, а этот принцип уже присутствует в нем, он – часть физической природы. В то же время, она не является неизбежной; если бы у человека были необходимые сознание и сила, распад и смерть не были бы неизбежными»[27]27
Sri Aurobindo, Letters on Yoga, vol. 3, Pondicherry, 1971, p. 1230.
[Закрыть].
То, что мы называем смертью, есть не что иное, как невежество. Мы можем решить проблему смерти только тогда, когда знаем, что такое жизнь. Жизнь вечна. Она существовала до рождения, и она будет существовать после смерти. Жизнь существует также между рождением и смертью. Она вне рождения и смерти. Жизнь бесконечна. Жизнь бессмертна. Тот, кто ищет Бесконечную Истину, не может согласиться с утверждением Шопенгауэра: «Желать бессмертия – значит желать вечного сохранения великой ошибки». Нет и тени сомнения в том, что именно настойчивый искатель в человеке является жизнью Бессмертия, ибо само его существование свидетельствует о Видении Всевышнего, которое просветляет вселенную, и о Реальности Всевышнего, которая исполняет творение.
Затем Арджуна-ученик узнает: «Выполняй свой долг. Не проявляй нерешительности. Не будь малодушным. Ты – кшатрия. Для кшатрии не может быть более великого призыва, чем справедливая война» (2.31).
Долг кшатрии (воина) никогда не может быть долгом аскета. Но и аскету не следует выполнять долг кшатрии. Кшатрия не должен также следовать путем того, кто отказывается от мира. Подражание – не для искателя. «Подражание – это самоубийство», – узнаем мы также у Эмерсона.
Долг воина – сражаться, сражаться за утверждение истины. «В своей победе он обретает всю землю, в смерти перед ним распахиваются врата Рая» (2.37).
Шри Кришна раскрыл Арджуне Путь Санкхья (Знания): «Арджуна, принимай их как одно – победу и поражение, радость и скорбь, обретение и потерю. Не заботься о них. Сражайся! Сражаясь так, ты не навлечешь греха» (2.38).
Учитель уже открыл Путь Знания (Санкхья-Йогу). Теперь он захотел научить ученика Пути Действия (Карма-Йоге). Арджуна с удивлением узнал, что этот второй путь, путь действия, является плодотворным и также принесет ему избавление. Величественная Истина такова: «Твое неотъемлемое право – это Действие, а не результат, не плоды его. Пусть не будут плоды действия твоей целью, но не будь привязан и к бездействию. Будь активным и динамичным, не ищи никакой награды» (2.47). Мы можем одновременно зажечь пламя своего сознания учением Иша Упанишады: «Действие не прилипает к человеку» (Ouopaniuad 2).
Мы уже использовали термин «Йога». Что такое Йога? «Беспристрастие, – говорит Шри Кришна, – это Йога». Он также говорит: «Йога – это искусная мудрость в действии» (2.50).
Внутренний прогресс Арджуны поразителен. Теперь он чувствует необходимость освободить себя от жизни желания. Шри Кришна учит его тому, как он может полностью отделить себя от жизни зависимости чувств, подобно тому, как черепаха ловко вбирает все свои лапки. Уход от чувств или уход от объектов чувств никоим образом не означает конца путешествия человека. «Простой уход от чувств не может положить конец рождению желания. Желание исчезает только тогда, когда появляется Всевышний. Свое существование желание-жизнь прекращает в Его Присутствии. Не раньше» (2.59).
Эта вторая глава проливает массу света на Санкхью-Йогу и Карма-Йогу. Они никогда не бывают на ножах друг с другом. Одно является непривязанным медитативным знанием, другое – посвященным и самоотверженным действием. У них одна и та же цель. Они просто следуют к цели двумя различными путям.
Вернемся к жизни чувств. Жизнь чувств не должна быть прервана. Жизнь чувств должна быть прожита в Божественном и для Божественного. Обязателен именно внутренний уход, а не внешний уход. Животное в человеке должно отречься перед Божественным в человеке ради своего полного преобразования. Жизнь животного удовольствия должна прекратить свое жгучее дыхание и исчезнуть во всеисполняющей жизни божественного блаженства.
Катха Упанишада объявляет ступени вечно восходящей Лестницы.
Выше чувств – объекты чувств,
Выше объектов чувств – ум,
Выше ума – интеллект,
Выше интеллекта – «Я»,
Выше «Я» – Непроявленное,
Выше Непроявленного —
воплощенный Всевышний,
Наивысшим является этот Всевышний,
Изначальная Цель.
(Kaahopaniuad 1.3.10–11)
Мы видели, что происходит, когда мы идем вверх. Давайте посмотрим, что происходит, когда мы задумываемся над объектами чувств. Гита говорит: «Сосредоточение внимания на объектах чувств порождает привязанность, привязанность порождает желание. Желание (неисполненное) порождает жизнь гнева. Из гнева появляется заблуждение, из заблуждения – беспорядок памяти. В беспорядке памяти теряется разумная мудрость. Когда мудрости нет, тогда разрушение внутри, вовне, внизу и вверху» (2.62–63).
Танец разрушения закончился. Пожелаем спасения. Только дисциплинированный, контролирующий себя устремленный будет благословлен потоком покоя. Наконец, устремленного заключит в объятия спасение, внутреннее просветление.
Действие
В начале третьей главы, благодаря отождествлению с сердцем Арджуны, мы склонны чувствовать, что брошены в мир безжалостного смятения и огромного сомнения. Арджуна хочет немедленного освобождения от своего ментального напряжения, он хочет слышать несомненную истину. Нетерпение мешает ему видеть полную Истину во всех ее аспектах. В предыдущей главе его божественный Учитель, Шри Кришна, выразил свою высокую оценку Пути Знания, но, в то же время, рассказал Арджуне о великой необходимости действия. Излишне говорить, у Учителя не было ни малейшего намерения ввергнуть ученика в море смятения. Вовсе нет. То, что требовалось Арджуне, – это более широкое видение Истины и более глубокое значение Реальности. Когда мы смотрим глазами Арджуны, мы видим, что его мир – это мир конфликтующих идей. Но когда мы смотрим глазами Шри Кришны, мы видим мир как дополняющие друг друга грани всеподдерживающей и всенаполняющей Истины.
Знание и действие, верил Арджуна, приведут его к одной и той же цели. Почему же тогда он обречен пробираться или почему он собирается пробираться через кровавую бойню войны, предписанную действием?
Верно, ментальное небо Арджуны было укрыто хмурыми тучами, но небо его сердца жаждало истинного просветления. Его веский аргумент: «Если ты считаешь, что знание выше действия, почему же от меня требуется это ужасное действие?» (3.1)
Шри Кришна теперь говорит: «Как я уже говорил тебе, Арджуна, существует два пути: Путь Знания и Путь Действия. Благодаря божественному искусству созерцания устремленный следует Путем Знания. Благодаря динамической потребности бескорыстного труда искатель следует Путем Действия» (3.3).
Знание чувствует, что реальный мир – это мир внутри. Действие чувствует, что реальный мир – мир вовне. Путь Знания входит внутрь извне, а Путь Действия выходит вовне изнутри. В этом различие. Но эта очевидная двойственность никак не может быть полной Истиной, Изначальной Истиной.
Есть арабская поговорка, которая гласит:
Есть четыре типа людей:
Тот, кто не знает и не знает, что он не знает, – глупец.
Избегай его.
Тот, кто не знает и знает, что он не знает, – простак.
Учи его.
Тот, кто знает и не знает, что он знает, – спящий.
Буди его.
Тот, кто знает и знает, что он знает, – мудрец.
Следуй за ним.
Арджуне тоже нужно было пройти через эти четыре стадии эволюции. В конце первой главы он заявил: «О Кришна, я не буду сражаться» (2.9). Он не знал, в чем состоит Истина, и все же не осознавал этого факта. Кришна, будучи самим Состраданием, не мог сторониться своего самого дорогого Арджуны.
«Я умоляю, скажи мне, что лучше всего для меня» (2.7). Здесь простая искренность Арджуны трогает глубины сердца Шри Кришны, и Учитель начинает наставлять устремленного.
Всю свою жизнь Арджуна знал, что героизм – это само дыхание кшатрия, такого как он, но его ум временно затмевал внутреннее знание. Он был в мире заблуждающего сна. Поэтому Шри Кришне пришлось пробудить его, говоря: «Арджуна, сражайся! В победе ты насладишься владычеством земли, в смерти широко открыты врата Рая» (2.37).
Наконец Арджуна осознал, что Шри Кришна не только знает Истину, но также и является Истиной. И он захотел следовать за Шри Кришной. Он воскликнул: «Саранагата – Ты мое прибежище. Я в Твоем Распоряжении».
Тот, кто следует Пути Действия, прост по природе, говорит Кришна. Он прост, его действие прямое, результат незамедлительный. Арджуна, однако, хочет свободы от действия, что просто-таки невозможно. Действие производится не только телом, но и умом в теле. Действие играет свою роль также на сознательном и подсознательном уровнях существа. Действие не может умереть. Пока живы импульсы природы, оно и мечтать не может об уходе от реальности. Действие связывает нас только тогда, когда мы связываем действие своими симпатиями и антипатиями. Действие-дерево вырастает внутри нас либо со своими ядовитыми плодами, либо с плодами амброзии.
Согласно Шанкаре, можно сомневаться в существовании Бога, но невозможно сомневаться в своем собственном существовании. Человек, если он обладает здравым смыслом, верит в свое нынешнее существование. Если он постарается сделать шаг вперед, ему придется принять неоспоримое существование судьбы. А что такое судьба? Судьба – это развивающееся переживание сознания человека. Этот опыт не является неясным или неопределенным. Он – необходимая неизбежность космического закона, борющегося за свое внешнее проявление в совершенном Совершенстве.
Действие и ответное действие – это лицевая и обратная стороны одной монеты. Иногда они могут оказаться двумя злейшими врагами. Тем не менее, их равные возможности неоспоримы. Сын Бога сделал величественное заявление: «Тот, кто возьмет меч, от меча и погибнет» (Матфей 26:52).
У самого действия нет связывающей силы, да оно и не нуждается в ней. Сила связывать нас и говорить нам, что свобода не для смертных, есть именно у желания. Но если в действии отчетливо присутствует жертвование, или если действие выполняется в духе жертвования, или если действие считается еще одним именем жертвования, тогда действие – совершенство, действие – просветление, действие – освобождение.
Для того, кто имеет воплощение, действие необходимо, действие обязательно. Человек – это результат божественной жертвы. Именно жертва может иметь видение истины и исполнить человеческое существование. Только в жертвовании мы видим связующее и исполняющее звено между одним человеком и другим. Несомненно, мир эволюционирует и прогрессирует. И все же, на Западе жертвование часто рассматривается как синоним глупости и невежества. Процитируем Вильяма Юджа, одного из ранних ведущих теософов:
Хотя Моисей и установил для иудеев жертвоприношение, преемники христиан упразднили его в духе и букве со странной непоследовательностью, которая позволяет им игнорировать слова Иисуса о том, что «ни одна йота или крупица не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Матфей 5:18).
Конечно, сегодняшний Восток – не исключение. Что такое жертва? Она – открытие всеобщего единства.
В Риг Веде мы видим всевышнюю жертву, совершенную мудрецом Брихаспати:
Devebhya? kam oveoota metyuu…
(Eiveda X.13.4)
Ради богов он выбрал смерть, Он не выбрал Бессмертие ради человека.
Жертва – это тайна самопосвященного служения. Это страх, или какой-то другой сомнительный мотив, вынудил примитивные умы пользоваться жертвованием. Они думали, что глаза космических богов извергнут огонь, если они не пожертвуют животных как подношение. По крайней мере, они были достаточно мудры, чтобы не жертвовать детей, своих дорогих и близких. Всевышний хотел, все еще хочет и всегда будет хотеть жертвы как от людей, так и от богов для их взаимной пользы. Именно их взаимная жертва превращает обе стороны в единое и неделимое целое. Люди будут предлагать свое устремление, боги будут предлагать свое просветление. Человек подлинного удовлетворения – это человек посвященного жертвования. Грех никак не может находиться рядом с ним. Прежде всего, внимания требует существование человечества как целого, а потом уже – индивидуальное существование. Работа, выполненная в духе чистейшего жертвования, ведет устремленного в обитель совершенного блаженства.
Обладание – не удовлетворение, пока в нас дышит эго. Великий царь Джанака знал это. Неудивительно, что Джанаку больше всех любил мудрец Яджнявалкья. Его ученики-брамины считали, что Джанака получает предпочтение просто потому, что он царь. Ясно, что Бог не позволил бы мудрецу Яджнявалкье страдать от такой несправедливой критики. Что произошло? Митхила, столица Джанаки, начала гореть во вздымающемся и всепожирающем пламени. Ученики побежали, оставив своего наставника и поспешив каждый к своей хижине. Зачем? Просто спасать свои набедренные повязки. Все убежали, кроме Джанаки. Он пренебрег своими богатствами и сокровищами, горящими в городе. Джанака остался со своим Гуру, Яджнявалкьей, слушая божественный рассказ мудреца.
Воистину, я ничего не потеряю,
даже если Митхила превратится в пепел.
Теперь ученики поняли, почему их Гуру любил Джанаку больше всех. Таково различие между человеком мудрым и человеком невежественным. Невежественный человек знает: то, что у него есть – это тело. Человек мудрый знает: то, что у него есть, и то, чем он является, – это душа. Следовательно, потребности души имеют для него первостепенную важность.
Шри Кришна раскрыл Арджуне тайну постижения Джанакой самоосознания и спасения. Джанака действовал с непривязанностью. Он действовал ради человечества, переполненный светом и мудростью божественности. Воистину, это путь благородного. Кришна хотел, чтобы Арджуна шел этим путем для того, чтобы за ним последовал мир. Возможно, Арджуна не был убежден полностью. Чтобы убедить Арджуну окончательно и бесповоротно, Кришна привел собственный пример: «Как ни у меня нет никакого дела к трем мирам, так и не существует ничего достойного, чего бы я не достиг; однако я непрестанно тружусь, я вечно существую в действии. Если я не буду трудиться, миры погибнут» (3.22–24).
Шри Кришна хотел, чтобы Арджуна освободился от оков невежества. Единственный способ, с помощью которого Арджуна мог сделать это, состоял в том, чтобы действовать без привязанности. Шри Кришна поведал Арджуне всевышнюю тайну: «Посвяти всякое действие Мне, с умом, сосредоточенным на Мне, Сущности всего» (3.30).
Все существа должны следовать своей природе. Этого невозможно избежать. Что может удержать от этого? Долг человека – несравненное благословение Небес. Нужно знать, в чем состоит долг. Как только долг известен, он должен быть выполнен до конца.
Я спала и грезила,
Что жизнь – это Красота,
Я проснулась и обнаружила,
Что жизнь – Долг.
Эллен С. Хупер, «Красота и Долг»
Только долг жизни, выполненный в спонтанном потоке самопожертвования человечеству под явным руководством внутреннего существа, может преобразовать жизнь в Красоту, небесную Красоту мира внутри и земную Красоту мира вовне.
Долг Арджуны состоял в сражении, ибо он был кшатрием, воином. Это сражение было не ради власти, а ради победы истины над ложью. Наиболее ободряющие и вдохновляющие слова Шри Кришны об индивидуальном долге требуют всего нашего восхищения. «Всегда лучше свой собственный долг, как бы скромен он ни был, чем долг другого, сколь бы заманчивым он ни казался. В выполнении своего долга даже смерть приносит само благословение; подвержен опасности тот, кто выполняет долг, предписанный другому» (3.35).
Теперь у Арджуны есть еще один вопрос, достаточно уместный, и это его последний вопрос в этой главе. «Что вынуждает человека, о Кришна, совершать грех вопреки себе?» (3.36) «Кама, кродха (Koma, krodha), – отвечает Кришна. – «Желание и гнев – вот злейшие враги человека» (3.37).
