Текст книги "Еретик Силы-2: Обездоленные"

Автор книги: Шон Уильямс

Соавторы: Шейн Дикс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

И судя по тому эффекту, который оказывал ликер на людей, сидевших вокруг, ее решение было весьма разумным.

Кроме нее, абсолютно трезвыми оставались премьер-министр Кандертол и его заместитель Блейн Харрис. Джейне показалось, что несмотря на внешне дружественное поведение и вежливый разговор друг с другом, они сильно напряжены. Вероятно, между ними существовала взаимная неприязнь, хотя Джейна не знала, почему. В конце концов оба они были политиками и работали вместе. Их скрытая неприязнь могла означать лишь то, что оба они были сильными личностями и людьми властными. И когда такие люди работают вместе, и один из них подчинен другому, неизбежно должны возникать трения.

Тем не менее, это вызвало ее любопытство. Она подумала, как Харрис воспринял новость о похищении Кандертола. Вероятно, втайне обрадовался. Если бы премьер-министр погиб или пропал без вести, его заместитель стал бы его преемником. В таком случае возникал вопрос, не был ли Харрис соучастником, или даже заказчиком похищения? И если это так, то арест Малинзы Танас был не более чем попыткой Харриса назначить таунтауна отпущения.

Однако не было ничего конкретного, что могло бы подтвердить смутные подозрения Джага или ее. Присутствие Кандертола в Силе было четким и ясным: он был тем, кем он был, и его мысли были его собственными.

Вождь п’в’еков Лвотин был, казалось, рад возвращению Кандертола. Он, похоже, чувствовал облегчение от того, что церемония освящения Бакуры пройдет точно в срок. После возвращения Кандертола и ареста лидера антип’в’екского движения для Кирамака не было причин откладывать свое прибытие. П’в’ек с тусклой чешуей не ел местные деликатесы, предпочитая вместо них блюдо из ффт – многоногих ящериц, специально для этого случая доставленных с Лвекка. Казалось, во время банкета Лвотин внимательно наблюдает за всем происходящим вокруг, и когда его золотистые глаза несколько раз встречались с глазами Джейны, она ничего не могла прочитать в его взгляде.

– Кто-нибудь кроме нас чувствует, что здесь происходит что-то странное? – спросил Хэн, растянувшись на  летающем диване. Их комнаты в отеле были не так роскошно обставлены, как на Галантосе, но это вполне устраивало Джейну. Слишком уж радушное гостеприимство вызывало у нее подозрение.

– Они все заняты своими делами, – как часто бывало, мнение Лейи было противоположно мнению ее мужа, но чтобы показать, что она не любит спорить ради самого спора, она сидела на диване рядом с Хэном и держала его за руку.

Она не хотела быть его оппонентом. Она просто хотела, чтобы ситуация была рассмотрена со всех точек зрения. Джейне когда-то пришлось потратить много времени чтобы понять, как работает мысль ее матери, а Джейсен понимал это инстинктивно еще много лет назад.

– Они объединятся вокруг нас, когда у них будут причины.

– Возможно, им стоит напомнить, что у них есть такие причины, – сказала Джейна, устанавливая оборудование против прослушивания, то же самое, что они использовали на Галантосе, – У них здесь такие проблемы, которые никак не решит простой договор с п’в’еками, потому что судя по анонимному сообщению, которое мы слышали, когда прилетели сюда, агенты антип’в’екского движения есть и среди достаточно высокопоставленных офицеров. И арест Малинзы Танас никак не устранит этот факт. Наоборот, он скорее усугубит ситуацию.

Краем глаза Джейна заметила, что Тахири беспокойно ходит по номеру, как будто ищет что-то.

– Это зависит от того, что они хотят, – сказала Лейя, – Часть бакурианцев за союз с п’в’еками и против союза с нами. Другие не хотят иметь никаких дел с п’в’еками… – она пожала плечами, – Если наше пребывание здесь вызовет раскол в подполье, это будет хорошо: вместо одного массированного удара по местному правительству, их атаки могут быть нескоординированными и неэффективными.

– Огонь очередями может быть неточным, – сказал Хэн, поглаживая руку Лейи, – но и он во что-то попадает. Все-таки лучше иметь дело с одним снайпером, чем с десятком фанатиков, палящих почем зря. По крайней мере… – он остановился, его внимание также привлекло необычное поведение Тахири. Сейчас она искала что-то под барной стойкой.

– Тахири? – спросила Лейя, – Что ты делаешь?

– Ага! – Тахири выпрямилась, держа в руке какой-то маленький предмет, – Вот оно!

Джейна и ее родители удивленно посмотрели друг на друга.

– Что это? – спросила Джейна.

Тахири показала им найденную вещь. Джейна увидела, что это что-то вроде металлической капсулы размером не больше чем зуб ребенка.

– Рин сказал, что мы найдем здесь то, что нам нужно, – сказала Тахири, – Это, наверное, как раз то, что он имел в виду.

– Рин? – удивленно спросила Лейя.

Хэн кратко рассказал ей о встрече Тахири с рином в ангаре.

– Он еще что-нибудь говорил? – спросила Лейя.

– Только чтобы мы были осторожны, – ответила Тахири, – Но там он не мог говорить открыто, он сказал, что свяжется с нами позже. Может быть, эта капсула – послание от него.

Она повертела капсулу в руках и нащупала в середине ее что-то вроде шва. Она сжала капсулу двумя пальцами. Капсула щелкнула, сверкнула яркая вспышка света.

Джейна, удивленно моргнув, ожидала, что будет дальше. Но ничего не происходило. Как Тахири ни сжимала капсулу, вспышек не повторялось.

– Не может быть… – прошептала девушка-джедай, – Оно должно работать…

– Простите, госпожа Лейя, – сказал С-3РО, – но…

Хэн поднял руку, прося его помолчать.

– Подожди, Золотник. Мы сейчас думаем над тем, как работает эта штука.

– Но, сэр, – сказал дроид, – Я уже знаю, как она работает.

Все четверо повернулись к С-3РО.

Прошло почти пятнадцать секунд тишины, потом Хэн спросил:

– Ну? Давай, поделись с нами.

– Похоже, сэр, – сказал С-3РО, – что эта вспышка света содержала сжатое сообщение – голографическое изображение страницы с текстом. Мои фоторецепторы зафиксировали изображение и занесли его в мою базу данных.

– Записка? – взволнованно спросила Тахири, – Что в ней написано?

– Кажется, она написана гивинским математическим кодом.

– Ты можешь расшифровать ее?

Дроид, казалось, был оскорблен самой мыслью, что он не может расшифровать.

– Конечно! Там написано: «Информация, которая вам необходима, есть у Малинзы Танас. Ее держат в тюрьме Салис Д’аара, в камере № 12-17. Вы можете получить доступ через резервный вход №23 сегодня в полночь. Пароль – «житель границы». Я попытаюсь связаться с вами завтра».

Джейна занесла эти сведения в свой компьютерный планшет.

– Это все?

– Да, госпожа Джейна.

– Не слишком много, – разочарованно сказала Тахири.

– Пока этого достаточно, – возразила Лейя, – В полночь я пойду к Малинзе и узнаю, что она должна нам сказать.

Джейна встряхнула головой.

– Лучше я пойду. Бакурианцы ожидают, что ты будешь разбираться в ситуации с п’в’еками. Если вместо тебя этим займусь я или папа, это вызовет их подозрение.

– Но станет ли Малинза говорить с тобой? – спросила Лейя, – Ведь сейчас у нее не больше причин доверять тебе, чем у нас – доверять ей.

– Ничего, я найду способ заставить ее говорить. Кроме того, едва ли она сможет сообщить эти сведения кому-то еще кроме меня. Это будет ее последний шанс.

– Хорошо, – сказала Лейя, положив руку на плечо дочери, – Но будь осторожна.

Джейна улыбнулась, отмахнувшись, хотя ей была приятна забота матери, и пошла в свою комнату готовиться.

– Стой!

Украденный виллип принял форму лица охранника. Ном Анор наблюдал, как женщина из касты Отверженных, несущая виллип, тщательно спрятанный в мертвой и выдолбленной вазе к’снелл, немедленно повиновалась приказу воина – как и следовало члену низшей касты, вошедшему в вестибюль дворца Шимрры.

Охранник медленно подошел к Отверженной, лицо воина искривилось в презрительной усмешке.

– Ты, видимо, так спешила воссоединиться с Йун-Шуно, что забыла – никто не может войти сюда без разрешения, данного лично Верховным Правителем.

Он остановился в паре шагов от Отверженной, виллип более отчетливо изобразил его уродливое лицо.

– Немедленно объясни причину, по которой ты оскверняешь своим присутствием Священный Дворец!

– Я… меня послал Верховный жрец Джакан… – заикаясь, проскулила шпионка Ном Анора. Она заучила это оправдание наизусть перед тем, как Ном Анор направил ее на эту миссию, но никогда оно еще не звучало так неубедительно, – Он… он приказал мне принести это…

– Лжешь! – воин развернул амфижезл, – Ты скажешь мне, что ты здесь делаешь, а потом за свои проступки ты испытаешь гнев дворцовой гвардии Верховного Правителя.

Воин подошел еще ближе. Отверженная упала на колени, прижимая вазу к’снелл к груди.

– Пожалуйста…

Ном Анор не видел ее лица, но мог представить ее страх.

– Твоя низость является оскорблением для всех йуужань-вонгов! – прорычал воин, замахнувшись амфижезлом, – Приготовься к смерти!

– Джиидаи! – неожиданно завопила Отверженная, в ее голосе не было больше раболепия и хныканья. Как и планировалось, она активировала специальную ткань в основании вазы к’снелл.

– Ганнер!

Изображение пропало, когда виллип умер вместе со шпионкой, за долю секунды до того, как был нанесен удар амфижезлом. Последнее, что видел Ном Анор – искаженное злостью лицо воина.

– Она не должна была ничего говорить о джедаях… – сказал Ном Анор, произнося слово «джедаи» правильно, так же,  как его произносили неверные. Он не мог справиться с поднимающейся в нем волной гнева. «Мы были так близко!»

– Ат’раот была предана нашему делу, – сказал Шуун-ми. Он стоял рядом с новым троном Ном Анора. Новая резиденция Пророка находилась теперь в другом месте, далеко от прежнего.

Бывший Отверженный был обеспокоен неудачной попыткой проникнуть во дворец Шимрры.

– Она пошла на это задание добровольно, зная, что она может погибнуть.

– Но нам неизвестно, умерла ли она, – сказал Кунра, – Что если ее смогли захватить живьем и сейчас уже пытают, намереваясь узнать, кто послал ее?

– Нет! – Шуун-ми, казалось, был возмущен таким предположением, – Она приняла все необходимые предосторожности!

«Необходимые предосторожности» в данном случае означали фальшивый зуб, в котором находилась доза яда иркш. Проглоченный яд должен был убить ее мгновенно. Ее фанатическая преданность делу Пророка гарантировала, что она исполнит этот последний приказ.

«Но даже ее самоубийства может быть недостаточно, чтобы избежать беды», думал Ном Анор. Шпионка открыто объявила о своей приверженности джедайской ереси, и Шимрра мог быть весьма встревожен тем, что еретики пытаются проникнуть в его дворец. В будущем это могло означать новые трудности – и новый риск.

Но это не означало, что Ном Анор откажется от своих попыток. Его не волновало, сколько аколитов погибнет при этом. Информация об активности противника была жизненно важной. Любая кампания, открытая или тайная, зависела от разведки. А это означало, что Ном Анору необходимо внедрить кого-то из своих агентов за стены дворца – и как можно быстрее. Если он не сможет этого сделать, он не будет знать, какие действия планируются против его еретиков, а отсутствие информации о планах противника делало последователей Пророка неприемлемо уязвимыми.

– Удача уже, что у нее получилось зайти так далеко, – сказал Кунра. Это была отчаянная попытка найти что-то хорошее в плохой ситуации, но в голосе явно слышалась усталость, – Ат’раот прошла дальше, чем кто-либо из других.

– Кажется, я даже слышал голоса, – сказал Шуун-ми.

Ном Анор кивнул. Он тоже слышал голоса из-за мембраны за порогом, через который пыталась перейти Ат’раот. Он был уверен, что эти голоса принадлежали верховному префекту Дратулу, верховному жрецу Джакану и отвратительному Оними, шуту Шимрры. Кто-то спорил с ними – возможно, кто-то из воинов. О чем именно спорили, разобрать не удалось. Если бы Ат’раот смогла подойти еще на несколько шагов ближе…

Ном Анор прорычал сквозь зубы богохульное ругательство. Эти ошибки могли обрушить все, что он смог создать. Движение еретиков было еще слишком слабым, чтобы пережить целенаправленную чистку.

– Мы должны попытаться снова, – сказал он, – Нам нужен доступ во дворец!

Злость и разочарование бушевали в нем, как магнитная буря. Теперь у него не было такой сети агентов как раньше, когда столько шпионов передавали ему информацию. Только сейчас он понял, каким богатством он обладал до своего падения. Измученный информационным голодом, он иногда очень тосковал по тем славным дням.

– Если мы не можем пронести во дворец виллип, значит нам нужен агент, который по долгу службы находится во дворце!

– Но кто? – спросил Шуун-ми, – И как нам завербовать его?

– Число последователей Пророка увеличивается, – сказал Шимрра, – Учение Йу’Шаа распространяется все больше. Только вопрос времени, когда среди нас появятся те, кто может входить во дворец.

– Я не могу ждать так долго! – воскликнул Ном Анор, – Чем больше распространяется наше движение, тем больше риск для нас! Не зная того, что планирует Шимрра, мы уподобляемся пленным на жертвоприношении, стоящим на коленях, с куфи, приставленным к горлу, в ожидании смертельного удара.

Он едва заметно пожал плечами под своим длинным одеянием. Иногда ему снилось, как он убегал от воинов, посланных Шимррой за его головой. Он не видел этих воинов, но слышал и ощущал их присутствие позади. В этих снах он был не более чем животным, за которым охотятся.

Он встряхнул головой: сейчас нет времени вспоминать ночные кошмары.

– Я не погибну здесь, – сказал он, – Я не уподоблюсь одному из этих туннельных упырей, слепых и уязвимых на свету.

– Этого не случится, Йу’Шаа, – неуверенно сказал Шуун-ми, – Мы не позволим такому произойти.

Шуун-ми пытался успокоить его как ребенка, и Ном Анор отмахнулся от него с презрением, которого тот заслуживал.

– Хватит! – он снова уселся на трон, – Найдите мне другого добровольца! Мы попытаемся снова. Мы будем пытаться, пока не достигнем цели! Мы должны обмануть службу безопасности Шимрры до того, как они сумеют внедрить своих агентов к нам. Это вопрос жизни и смерти!

Шуун-ми глотнул и, поклонившись, отступил в сторону. Он ничего не знал о шпионке, которую Кунра поймал на их старой базе, но он вполне понимал реальность такой ситуации. Для Шимрры и его жрецов они были еретиками, проклятием, скверной, которую надо уничтожить…

«Ржавчиной», подумал Ном Анор, вспомнив обломки дроидов, которые он видел в начале своих скитаний по недрам Йуужань’Тара.

– Будет исполнено, Йу’Шаа.

– Проследи за этим, – взгляд Ном Анора упал на Кунру, – Вы двое отвечаете за это задание.

Кунра мрачно кивнул. Ему не нужно было говорить, что для множества добровольцев эта безнадежная миссия будет означать смерть. И чем больше их будет умирать, тем меньше добровольцев вызовется в следующий раз. Чтобы жертвоприношение было благородным, оно должно иметь какой-то смысл.

Но Кунра тоже отлично понимал ситуацию. Убить или быть убитым. По крайней мере Отверженные могли выбирать, как умереть. Шимрра не предлагал им и этого.

Джейна присела за каменной балюстрадой крыши тюремного склада. Она пыталась избежать попадания в лучи сильных прожекторов, освещавших территорию. Патрули по периметру зоны не оказались для нее неожиданностью, но рин не предупредил ее, что бакурианских охранников будут сопровождать целые стаи патрульных дроидов G-2RD.

Бакурианцы обычно не любили дроидов, но в этом случае верх взял прагматизм. Патрули были многочисленными, а их маршруты нерегулярными, что еще больше затрудняло возможность проникновения. И что хуже всего, пока она пробиралась к складу, активизировались замаскированные системы сигнализации, и теперь все охранники тюрьмы были подняты по тревоге, усиленно прочесывая территорию в поисках нарушителя.

Полчаса внимательного наблюдения убедили ее, что едва ли она сможет пройти в зону необнаруженной. И если изнутри тюрьма охраняется так же сильно, как и снаружи, то она не останется там незамеченной и минуты, не говоря уже о том, чтобы добраться до камеры, которая ей нужна.

«Нет, мы пойдем другим путем…»

Выскользнув из своего укрытия, она пробежала по крыше, направляясь к дальней стене, к которой была прикреплена узкая лестница. Нижние ступеньки ее были завалены всяким мусором, это позволяло предположить, что лестницей мало пользуются. Спустившись по ней, Джейна три раза глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

«Я не вражеский агент», сказала она себе, «Я представитель делегации Галактического Альянса, и эти люди – наши союзники».

Неторопливым шагом она завернула за угол, попадая в поле зрения дроидов-охранников. Прожекторы немедленно повернулись к ней, ослепляюще светя ей в лицо, но она не остановилась – малейшая заминка могла нарушить иллюзию, которую она пыталась создать.

Два дроида G-2RD выскользнули из ниш в высокой феррокритовой стене. Летающие сферы, оснащенные вооружением, направились к ней, яростно гудя, как взбешенные насекомые.

– Стоять! – приказал один из дроидов. Джейна не могла понять, какой.

Она остановилась на расстоянии трех метров, излучая терпение и спокойствие.

– Назовите ваше имя и намерения! – потребовал дроид. Его голос был гнусавым и воющим, наверное, специально, чтобы раздражать.

– Меня зовут Джейна Соло, – ответила она, – Я здесь чтобы встретиться с Малинзой Танас.

Оба дроида пару секунд сверялись со своими инструкциями. Наконец один из них ответил:

– Посещения не разрешены.

– Попрошу не угрожать мне, – сказала Джейна, заставив дроида завертеться с помощью Силы, – Я этого очень не люблю.

Второй дроид пронзительно взвыл, издав сигнал тревоги, но Джейна  заставила его замолчать, воздействием Силы расплавив его голосовой аппарат.

Новые дроиды направились к ней. Если она хотела привлечь к себе внимание, она этого добилась. Тем не менее, она сохраняла спокойствие и не хваталась за световой меч.

– Я здесь, чтобы встретиться с Малинзой Танас, – терпеливо и спокойно повторила она, – Пожалуйста пропустите меня.

Первый дроид наконец перестал крутиться и снова повернулся к ней. На этот раз он говорил другим голосом, вероятно, голосом охранника, наблюдавшим за ней с помощью сенсоров дроида.

– Сожалею, но мы не можем пропустить вас без специального разрешения.

Джейна скрестила руки на груди.

– В таком случае вы должны получить его, потому что я не уйду, пока не увижу Малинзу. И я не намерена оставлять это просто так. У вас одна минута, чтобы выполнить мои требования.

Сферический дроид зажужжал, раскачиваясь вверх и вниз, как будто ему не терпелось получить разрешение атаковать Джейну. Она внимательно наблюдала за ним, считая про себя до шестидесяти.

Когда минута прошла, она услышала торопливые шаги, направлявшиеся к ней из-за ближайшего угла.

– Я не могу ждать здесь всю ночь, – сказала она, оттолкнув дроидов в сторону с помощью Силы, и подошла к резервному входу, о котором говорил рин в своем сообщении. Потом она сказала пароль:

– Житель границы.

Дверь с шипением открылась. Джейна вошла в ярко освещенный белый коридор, который вел прямо к центру главного здания тюрьмы.

Жужжащие дроиды последовали за ней. Из вокодера ближайшего дроида раздался новый голос:

– Это вопиющее нарушение инструкций! – в голосе охранника явно звучало раздражение, – Кто бы вы ни были, я настаиваю…

– Как я уже сказала, мое имя Джейна Соло. Вы должны решить, станете вы помогать мне, или попытаетесь арестовать меня. У меня нет желания сражаться с вами, но если я буду вынуждена…

– Вы не можете просто прийти сюда и встретиться с любым заключенным. Вы слышали когда-нибудь о протоколе?

– А вы слышали когда-нибудь о дипломатическом инциденте? Услышите, если не пропустите меня к Малинзе Танас.

На этот раз пауза была дольше, и Джейна увидела, что дроиды слегка отступили назад. Позади них появился взвод охранников, ожидавших, что Джейна будет делать дальше.

– Ну? – спросила она через некоторое время, – И что мы будем делать?

– Пожалуйста подождите, – голос был уже не таким агрессивным как до этого, и Джейна подумала, что охранники получили приказ от своих начальников пропустить ее, – Сопровождение скоро прибудет.

Сразу после этого из-за угла появились четыре бакурианских охранника. Джейна заметила, что они не вынимали бластеры из кобуры.

– Пройдемте с нами.

Он говорил спокойно, но было видно, что он напряжен. Джейна едва заметно улыбнулась – они не могли так хорошо скрывать свое волнение, как она.

Она не двинулась.

– Нет, пока не скажете, куда вы собираетесь меня вести.

– На свидание с заключенной Малинзой Танас, как вы и требовали.

Его голос был насмешливым, но эта насмешка была фальшивой. Он знал, что Джейна имеет превосходство в этой ситуации.

Улыбка Джейны стала шире. Не помешает, если в отдаленных мирах научатся больше уважать джедаев, а уважению не всегда можно научить световым мечом.

Она вежливо поклонилась в сторону дроидов, зная, что те, кто дал разрешение, сейчас наблюдают за ней. Больше не было необходимости в агрессивных жестах – если, конечно, ее не спровоцируют.

– Прощу прощения за причиненные неудобства. Чем скорее я смогу встретиться с Малинзой Танас, тем скорее перестану вам надоедать.

Джейна пыталась почувствовать в Силе какие-либо признаки обмана, когда четверо охранников вели ее по коридору к центральной части тюрьмы. Блок строгого режима отличался от обычных только наличием дроидов G-2RD на каждом углу. Они угрожающе жужжали, когда Джейна проходила мимо, как будто предупреждая, чтобы она не пыталась проделывать с ними то же, что с их собратьями снаружи. Джейна старалась запомнить каждый поворот и коридор, который они проходили, но это было нелегко. Они все для нее выглядели одинаковыми.

Наконец они пришли к камере 12-17. Ее дверь выглядела так же, как и все остальные, мимо которых они прошли – стерильно белая, без каких-либо окон и отверстий. Один из охранников набрал код на клавиатуре замка и отступил назад. Дверь со слабым скрежетом открылась.

Внутри на узкой койке сидела стройная темноволосая девушка, на вид ей было около пятнадцати лет.

Несмотря на серую тюремную робу и синяки на лице и руках, она вызывающе посмотрела на вошедших – но за этой вызывающей непокорностью чувствовалась усталость.

– Что еще? – спросила девушка.

– Посетитель, – сказал охранник, приглашая Джейну войти, – Когда закончите, нажмите кнопку вызова.

– Немного поздно для посетителей, не так ли? – сказала Малинза, подозрительно глядя на Джейну.

Джейна вошла в ярко освещенную камеру.

– Меня зовут Джейна Соло, – сказала она, когда дверь закрылась. Посмотрев на Малинзу, она подумала, что едва ли с ней здесь хорошо обращаются.

Исхудавшее лицо Малинзы повернулось к ней. Несколько секунд посмотрев на Джейну, Малинза кивнула.

– Дядя Люк рассказывал о тебе. Он когда-то показал мне голографические снимки тебя и Джейсена, когда вы были маленькие.

Джейна почувствовала странный укол ревности. «Дядя Люк?»

Почему эта девушка, которую она никогда не видела, претендует на то, что дядя Джейны – и ее дядя?

Однако это возмущение исчезло, когда Джейна вспомнила, что Малинза была кем-то вроде приемной дочери для Люка. Ее родители умерли – Гэриэль Каптисон пожертвовала жизнью, чтобы уничтожить враждебную Сакоррианскую Триаду, а Птер Танас умер от болезни Наута за несколько лет до этого. После этого Люк и Лейя остались самыми близкими людьми для Малинзы. Могла ли Джейна отказывать ей в праве на это?

– Жаль, что пришлось встретиться в таких обстоятельствах, – сказала она и указала на койку, – Можно присесть?

– Да уж, ты выбрала не самое лучшее время для визита, – кивнула Малинза, подвинувшись, чтобы дать место Джейне.

– Не хочешь рассказать мне, почему ты здесь? – спросила Джейна.

Малинза смотрела на нее с серьезностью, странной для такого возраста. Ее пронзительный взгляд приводил в замешательство еще и потому, что ее глаза были разного цвета. Левый ее глаз был зеленым, а правый – серым.

«Как у ее матери», подумала Джейна.

Малинза так долго молчала, что, казалось, она не будет отвечать на вопрос.

– Ты знаешь, почему я здесь, – сказала она наконец.

– Тебя обвиняют в похищении премьер-министра.

– На самом деле мне предъявили обвинение в нарушении общественного порядка и создании нелегальной организации.

– Разве это не одно и то же?

Малинза покачала головой:

– Разница достаточно большая.

– Но сейчас, когда Кандертол вернулся…

– Я его не похищала, – прервала ее Малинза, – Но остальных обвинений вполне достаточно для ареста.

– Извини, но я  с трудом представляю тебя нарушителем общественного порядка.

Малинза улыбнулась и показала синяки на руках.

– Посмотри, – сказала она, – Если бы они хотели бить меня, они сделали бы это, не оставляя следов. Эти синяки я получила, сопротивляясь при аресте. Понадобилось трое полицейских и двое дроидов, чтобы одолеть меня.

На ее лице была гордость, но она не могла спрятать страшную усталость, и Джейна это заметила. Ей тоже было знакомо это чувство, с тех пор, как погиб Энакин: чувство отчаяния и безумия, когда нечего терять.

– За что ты сражаешься? – спросила Джейна.

– Хороший вопрос. Еще неделю назад я вообще ни за что не сражалась… – дерзость Малинзы, казалось, уступила место смущению, – Ты даже не представляешь, что здесь творится. Просто безумие…

– В каком смысле, Малинза? – Джейна придвинулась ближе к ней.

Девушка усмехнулась.

– И, возможно, самое безумное – это то, что я собираюсь рассказать тебе, – сказала она, устало ссутулившись, – Если кто-то здесь враг – то это ты…

Джейна нахмурилась, но ничего не сказала. Давить на Малинзу не было смысла. Она или скажет или нет.

Через дюжину ударов сердца Малинза вздохнула.

– Как бы то ни было… Я уже пыталась сказать это всем здесь.

– И они тебе не поверили?

– А почему еще, ты думаешь, я сижу здесь? – девушка указала на камеру наблюдения, – Думаю, им не повредит услышать это еще раз. И кто знает: может быть, на этот раз они прислушаются…

– Даже если нет, – сказала Джейна, – можешь быть уверена, что я-то прислушаюсь.

Малинза улыбнулась и кивнула.

– Хорошо. Около месяца назад я руководила ячейкой активистов и старалась использовать репутацию моих родителей, чтобы наша идея была услышана. Нас было шестнадцать. Сначала мы организовали протесты, агитировали. Со временем нас становилось все больше. Мы назвали нашу организацию «Свобода», – она закатила глаза, – Да, я понимаю, что это банально, но это имело смысл.

– Какой смысл?

– Мы устали раболепствовать перед имперскими догмами. Пришло время  нам сбросить оковы и самим править своим миром.

– Имперские догмы? – в замешательстве повторила Джейна. Бакура сбросила имперское правление почти тридцать лет назад.

– Я имею в виду не Империю, – объяснила Малинза, – А то, что заняло ее место – Новую Республику. Знаешь, природа не терпит пустоты. Особенно пустоты власти. Не успели мы завоевать себе свободу, как снова были закованы. Мы предложили себя Новой Республике, как домашние животные, которые выпрашивают у хозяина объедки. И это все, что мы получили – объедки.

Джейна поморщилась, услышав, что так говорят  о правительстве, которое помогали создать ее родители.

– Конечно, вы же теперь не называетесь Новой Республикой, да? У нее теперь новое название, с тех пор, как она проиграла войну с йуужань-вонгами,  – Малинза насмешливо фыркнула, – Никто не хочет ассоциироваться с неудачниками, не так ли? Поэтому ваша единственная надежда – притвориться, что вы – что-то другое. Но как навоз ни назови, он все равно будет вонять, – Малинза встряхнула головой, – Если вы победите йуужань-вонгов, то продолжите эксплуатировать нас, как раньше. Если же вы проиграете, то потянете в пропасть всех остальных.

– Нет…

– Нет? Ты, возможно, хочешь сказать мне, что мы все погибнем, если не объединимся против общего врага. Возможно, это так. Но общий враг найдется всегда, Джейна. Деспотические режимы не могут обойтись без него. У Империи таким врагом был Повстанческий Альянс, у нас – сси-руук, у вас теперь это йуужань-вонги. Кто будет общим врагом в следующий раз, когда вашему правительству снова понадобится призвать всех к объединению?

– Я буду счастлива, если доживу до следующего раза, – сказала Джейна, – Но скажи мне, Малинза, что произойдет, если мы проиграем эту войну? Что вы будете делать, когда йуужань-вонги обратят взор на вашу планету, и некому будет помочь вам, как мы когда-то помогли вам против сси-руук?

– Мы будем сражаться с ними, – просто сказала девушка, – Да, мы, конечно, все погибнем. Но это будет НАШЕ решение, а не какого-то безликого бюрократа с другой стороны Галактики.

– Так проблема именно в этом, Малинза? Она сводится к тому, кто правит вами? Или кто принимаете решения за вас?

– Да, именно в этом.

– Я не помню, чтобы Новая Республика требовала чего-то от Бакуры, как это делала Империя. Мы всегда спрашивали вашего согласия.

– И мы всегда соглашались. Я знаю это. И это уязвляет меня больше, чем ты можешь представить. Мы подчинились Новой Республике, а она за это украла наш флот, наши семьи…– Малинза остановилась, и, тяжело вздохнув, оперлась о стену. Джейна с облегчением увидела слезы в глазах девушки. Она уже догадалась, что лежит в основе неприязни Малинзы к Новой Республике. За ее вызывающей позицией, она по-прежнему оставалась пятнадцатилетней девушкой. Она боролась с правительством, которое считала враждебным ее народу, ей пришлось учиться тому, что не обязательно было знать пятнадцатилетнему подростку. И то, что она училась так быстро, говорило о ее способности и решительности. Казалось, она брала пример со своего приемного дяди.

Джейна сама была немногим старше, когда началась война с йуужань-вонгами. «Люди способны на удивительные вещи, если условия требуют этого», подумала она.

– Я сожалею о смерти твоей матери, Малинза, – сказала Джейна, положив руку не плечо девушки, – Я встречалась с ней у Балансирной станции незадолго до ее гибели, но тогда я была еще ребенком. Я знаю, что дядя Люк очень уважал ее.

– Я ее едва помню, – сказала Малинза, сдерживая слезы, – Я помню, как она улетела, и потом моя тетя пыталась объяснить, что произошло и почему мама больше не вернется. Но мне было тогда четыре года, и я еще не могла это понять. Я только знала, кто забрал ее у нас. Новая Республика втянула ее в войну, которая не имела к Бакуре никакого отношения, и мама пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти других. Она сделала доброе дело, но из-за этого пришлось страдать мне, – она беспомощно пожала плечами, – Полагаю, вселенной это было необходимо для равновесия, как всегда…

– Равновесие? – удивленно спросила Джейна, – Что ты имеешь в виду?

– Космическое равновесие. Колесо Судьбы, знаешь? – она повернулась и теперь смотрела Джейне в глаза, – Каждое действие порождает противодействие. Добро не может существовать без зла. И добрые дела могут привести к злым последствиям, абсолютно непреднамеренно. Если ты спасешь кого-нибудь сейчас, это может послужить причиной страданий или смерти кого-то другого позже. Таков закон Вселенной… и Силы тоже. Поэтому я не хочу, чтобы Бакура вошла в ваш Альянс. Это слишком опасно. Я не хочу, чтобы мой дом был сожжен, даже непреднамеренно.