Текст книги "Возмездие"

Автор книги: Шон Хатсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 19

Из-за интенсивного движения при выезде из Лондона она добиралась до Хинкстона почти час.

Сопровождавшее ее всю дорогу солнце внезапно померкло, подул холодный ветер, небо хмурилось, предвещая дождь. И быстрее, энергичнее зашагали по тротуарам пешеходы.

Проехав по главной улице города, Сью миновала библиотеку и оказалась среди серых однообразных застроек, в районе, где жила ее сестра. Свернув на нужную улицу, замедлила ход, изучая номера домов. Подъехав к дому сестры, сразу же увидела Джули, которая стояла на крыльце и разговаривала с мойщиком окон. Заметив выходившую из машины Сью, Джули приветственно помахала рукой и пошла ей навстречу. Сестры обнялись. Наблюдавший за ними мойщик приветливо кивнул, когда Сью с небольшим чемоданчиком в руке подходила к дому. Джули представила сестру, и мойщик, широко улыбнувшись, не преминул заметить, что сестры очень похожи, а также отпустил несколько комплиментов по поводу их сексапильности. Джули расхохоталась и игриво коснулась его плеча. Водянистые глаза мойщика шарили по груди Сью – под блузкой не было бюстгальтера. Перехватив его взгляд, Сью нахмурилась и поспешила в дом. Ее сестра задержалась на пороге, чтобы расплатиться за мойку окон. Поставив на пол чемодан, Сью осматривала прихожую, одну из стен которой украшала дешевая копия «Телеги с сеном». Взглянув на огромные часы с кукушкой (было уже почти двенадцать), она поспешила в гостиную – подальше от шумной птицы. Можно было не сомневаться: едва стрелки часов коснутся двенадцати, кукушка, вырвавшись на волю, огласит прихожую пронзительными воплями.

Сью осмотрела и гостиную, полную всевозможных безделушек, для которых всюду нашлось место – на телевизоре, на полках, на книжном шкафу... Имелась здесь и миниатюрная Эйфелева башня, стоявшая на крышке стереопроигрывателя.

– Майк привез мне ее из Парижа, – сообщила Джули, переступая порог гостиной. – Был там на прошлой неделе. Сам-то он не особо увлекается сувенирами, но приобретает их для меня. Привозит отовсюду.

Сью улыбнулась, шагнув навстречу сестре. Они снова обнялись.

– Я так рада, что ты приехала, – сказала Джули.

Они обменялись шутками, поболтали о погоде. Джули поведала сестре о мойщике окон – «Такой гнусный тип». Потом перешли на кухню. Джули весело щебетала, разливая чай. Сью слушала и улыбалась, поддерживая разговор, но думала совсем о другом. И это не ускользнуло от внимания сестры.

– Я не буду допытываться, о чем ты думаешь, – сказала наконец Джули. – Но знаешь... ты даже не представляешь, что мы пережили, когда узнали про Лизу. А что бы со мной было, если бы что-нибудь случилось с Крейгом...

Упоминание о племяннике вызвало у Сью улыбку.

– А где он сейчас? – спросила она у сестры.

– У соседей, в гостях у друга. По крайней мере не путается у меня под ногами. Он тебе обрадуется. Я позову его позже.

Сью кивнула.

– Майк сегодня не придет допоздна, у него сейчас много работы. – Сью криво усмехнулась.

Джули посмотрела на нее озадаченно.

– Извини, – вздохнула Сью. Поздно... много работы... Собрание... Она вспомнила о Джоне. Вечные оправдания: «Мне придется задержаться на работе».

Допив свой чай, она задумчиво водила пальцем по ободку чашки.

– Сью, что происходит? – Джули пристально взглянула на сестру. – Когда ты позвонила и сказала, что хочешь погостить у нас, ты все время повторяла: мне нужно уехать, я больше не могу находиться в этом доме. И ни разу не упомянула Джона...

– Джон – одна из причин, по которым я уехала, – сказала Сью.

– Но почему? Что у вас случилось?

Сью устало вздохнула, размышляя, стоит ли обременять сестру своими горестями. Но ведь с кем-то надо поделиться. Ей уже невмоготу держать это в себе.

– У него была любовница. – И Сью рассказала обо всем, что произошло между ней и мужем.

И о том, что она обвинила его в смерти Лизы.

Джули слушала внимательно, с непроницаемым лицом.

– Вот почему пришлось уехать. Чтобы спокойно все обдумать и решить...

Джули молчала.

– Не знаю, смогу ли когда-нибудь простить его. Не знаю даже, хочу ли этого.

Женщины молча смотрели друг на друга. Рассказав о Джоне, его измене, Сью почувствовала себя опустошенной. Джули же не знала, что сказать.

Тишину нарушил стук захлопнувшейся двери.

В кухню, оставляя грязные следы на ковровой дорожке, ввалился Крейг Клейтон со счастливой улыбкой, в заляпанной грязью футбольной экипировке и с не менее грязной физиономией. Увидев гостью, он бросился к ней на шею. Сью, протянув ему руки, подхватила малыша и посадила к себе на колени, целуя в грязную щеку.

Джули заметила в глазах сестры слезы.

– Как поживает мой любимый племянник? – с улыбкой спросила Сью.

– Отлично! – просиял мальчишка и, выскользнув из ее объятий, устремился в гостиную.

– Быстро снимай свои бутсы – и марш в ванную! – приказала Джули. – Посмотри, на кого ты похож. Я ведь тебя предупреждала – в дом в этих башмаках не заходить.

– Но, мам, Марк такой же грязный, как и я, – возразил Крейг, словно это обстоятельство в корне меняло дело.

– Что ж, спасибо, что ты его сюда не притащил. И учти: не сядешь за стол, пока не помоешься.

Он пожал плечами и взглянул на Сью в поисках поддержки. Но та молча улыбалась. Крейг вновь пожал плечами, развернулся и побрел стаскивать бутсы.

– Чертовы детки, – с улыбкой прокомментировала Джули. – Иногда они... – Она осеклась, почувствовав неловкость.

– Пойду переоденусь, – сказала Сью, поднимаясь со стула. – Я знаю, где у вас свободная комната. Займусь Крейгом. – Она вышла в прихожую, взяла свой чемодан и стала подниматься по лестнице.

Глава 20

Она вздрогнула и проснулась, вырвавшись из объятий кошмара. Ее трясло, словно в ознобе. Порывисто дыша, Сью сидела в темноте на постели. Может быть, она во сне кричала и невольно разбудила хозяев? Но нет, все спали – об этом свидетельствовала царившая в доме тишина. Она снова улеглась. Но заснуть не удавалось: сердце учащенно билось, лоб покрылся испариной... Вздрогнув, Сью выскочила из постели и закрыла окно.

С наступлением ночи дождь усилился, превратился в ливень. Сью долго стояла у окна, уставившись во тьму. Наконец, сообразив, что заснуть уже не сможет, вышла на площадку и приблизилась к дверям комнаты, где спали Джули и Майк. Сью прислушалась – может быть, она их все же разбудила?

Тишина. Она подошла к комнате Крейга. Заглянула, чуть приоткрыв дверь.

Крейг, одетый в пижаму с изображением мотоциклов, уютно свернулся калачиком. Рот его был чуть приоткрыт, дышал мальчик ровно, спокойно. Сью зашла в комнату, на минуту задержалась у кровати. Крейг был на два года старше Лизы. Здоровый, крепкий парнишка. Осторожно прикрыв за собой дверь, она подошла к лестнице и стала спускаться вниз.

Крейг открыл глаза, насторожился. Он услышал на лестнице шаги, которые не принадлежали ни отцу, ни матери. Лежа под одеялом, он таращился во тьму.

Щелкнув на кухне выключателем, Сью поставила на плитку чайник и уселась за стол. Когда вода закипела, она заварила себе чай и стала пить маленькими глотками, уставясь в одну точку и прислушиваясь к размеренному тиканью настенных часов. Наконец она поставила на стол пустую чашку и поднялась со стула. Часы на стене показывали одиннадцать минут четвертого.

Сон пришел к ней, едва она легла в постель. В окно по-прежнему барабанил дождь, вторивший ее ровному дыханию.

Дверь спальни бесшумно отворилась. Крейг на цыпочках переступил порог.

Он остановился в двух футах от кровати. Взгляд его был прикован к спящей Сью. Она беспокойно заворочалась во сне, и казалось, вот-вот проснется. Но мальчик, похоже, и не думал уходить... Джули почудилось, что она слышит чьи-то шаги. Осторожно, чтобы не разбудить Майка, она несколько минут спустя поднялась с кровати и направилась к спальне сына. Заглянула... Крейга в кровати не было.

– О Господи! – прошептала она.

Резко повернувшись, Джули поспешила к дверям комнаты, где спала сестра.

Крейг все еще стоял около тетки, глядя на нее как зачарованный.

Джули подошла к сыну и крепко сжала его плечо.

Он обернулся, улыбнулся ей. И снова глянул на Сью.

– Нет, – прошептала Джули, покачав головой. Ей не без труда удалось увести Крейга из комнаты.

Крейг улегся в постель, проворно скользнув под одеяло. Опустившись на колени перед кроватью сына, Джули снова покачала головой.

– Нет, – сказала она, – только не ее.

Глава 21

Убить их.

Единственно верное решение.

Лежа без сна, он напряженно думал... Даже на работе мысль об убийцах не оставляла его. Хэкет собирался отомстить тем, кто замучил его дочь. Он не знал – как, не знал – когда, твердо знал одно: он убьет их.

Но как это осуществить? Если полиция не может их найти, то ему, в одиночку, такое едва ли под силу. Но даже если это ему удастся – что дальше? Что, если он и впрямь найдет и убьет их? За этим ведь последуют арест и заключение... Ни один суд присяжных не оправдает. Впрочем, Хэкета это ничуть не волновало, главное – он отомстит.

Возникшее поначалу смутное побуждение постепенно переросло в навязчивую идею. Мысль о мести не оставляла его ни днем ни ночью: как найти, как уничтожить убийц? Он обязан заставить их страдать... Он строил планы, упиваясь своей изобретательностью, мысленно наслаждаясь расправой над мерзавцами.

Кастрация... неторопливо орудуя ножом, отрезать его мерзкую мошонку, заткнуть ее в глотку негодяю, надругавшемуся над его девочкой. Ублюдок истекает кровью, а он вонзает ему нож в задний поход... Он выпускает ему кишки... А потом разрезать этот мерзкий член, насиловавший его дочурку. Разрезать вдоль. Разрезать медленно, неторопливо... А затем отсечь у основания.

Лежа в постели, он упивался мыслями о мести, он улыбался, глядя в потолок.

Поначалу это пугало его – пугал сам факт появления подобных мыслей в мозгу в какой-то мере образованного и цивилизованного человека. Но когда Хэкет вновь погружался в думы об убитой дочке, когда вновь оживали жуткие воспоминания – маленькое тельце на анатомическом столе, – тогда он снова возвращался к мыслям о возмездии.

Изощреннейшие способы пыток и умерщвления рождались в темных закоулках его сознания. Временами он и сам ужасался своим мыслям, ведь это мысли садиста-извращенца...

И тем не менее он наслаждался ими.

Выколоть им глаза. Водянистые органы зрения, позволившие им увидеть его дочь.

Он представлял, как вонзит нож в глазные яблоки убийцы.

Нет, лучше вырезать глаза из глазниц.

Потом отрезать пальцы на руках.

Отрезать уши...

Перебить ноги стальным прутом. Нет, перебить все кости – неторопливо, методично, косточку за косточкой.

Заставить их пожирать собственные экскременты...

Он подолгу обдумывал каждую деталь, каждую подробность, наслаждаясь, смакуя их. А закон... плевать ему на закон. Никакие законы не заставят его страдать больше, чем заставила страдать смерть Лизы.

Когда же возмездие свершится, думал он, возможно, придет и прощение. Когда Сьюзен увидит, что он сделал с убийцами их ребенка, она снова полюбит его. Она захочет, чтоб он вернулся.

Теперь Хэкет был уверен: чтобы искупить свою вину, надо найти и уничтожить убийц дочери. Он вскочил с кровати и достал из шкафа бутылку виски. Пил прямо из горлышка, проливая на подбородок, на шею, грудь... Оторвав горлышко от губ, перевел дух и ухмыльнулся, машинально взглянув на бутылку, – ему в ответ ухмылялась искаженная бутылочным стеклом физиономия.

Глава 22

Все было поразительно похоже.

Цветы в целлофане... ничего не значащие слова священника... Слезы...

И могила.

...Неизбежность смерти отца Сью, Тома Нолана, конечно же смягчала боль утраты. Но сейчас, стоя у могилы рядом со Сью, Джули и Майком, Хэкет с удивлением обнаружил, что на глаза его навернулись слезы, – и это при том, что он, в сущности, не знал покойного.

Сью стояла неподвижно, не отрывая взгляда от могилы. Однако спокойствие ее было обманчивым, Хэкет прекрасно это понимал.

Джули тихонько плакала; муж успокаивал ее, обняв за плечи.

Над кладбищем плыли свинцовые тучи, сочившиеся монотонным унылым дождем. Чуть поодаль, очевидно не решаясь подойти ближе, стояли еще несколько мужчин – друзья покойного, как догадался Хэкет. Но вот могильщики взялись за лопаты, и Сью, шагнув к краю могилы, бросила на крышку гроба горсть земли. Потом отступила и снова встала рядом с мужем.

Джули не шелохнулась.

Викарий наконец закончил свою речь, произнес банальные слова соболезнования и двинулся по направлению к церкви, навстречу очередному похоронному кортежу, появившемуся в кладбищенских воротах.

«И снова боль утраты, – думал Хэкет. – Даже смерть похожа на конвейер».

– Сью, я отведу Джули в машину, – сказал Майк, уводя жену. Он кивнул Хэкету, тот понимающе улыбнулся.

Сью по-прежнему не сводила глаз с могилы.

– Я знаю, сейчас не время для разговора, – смущенно проговорил Хэкет. – Но, может, все-таки поговорим?

– Пожалуйста, дай мне одну минуту, – не глядя на него, отозвалась Сью.

Хэкет кивнул и побрел к скамейке, стоявшей неподалеку под деревом. Смахнув с сиденья опавшие листья, присел, устремив взгляд на Сью, неподвижно стоявшую перед могилой. Что же она сейчас говорит?

Он видел, как шевелятся ее губы. Смерть отца, конечно, не могла быть для нее таким же тяжким ударом, как смерть Лизы. Вслух он, разумеется, этого не говорил, но полагал, что конец страданий отца принесет ей даже некоторое облегчение. Хэкет терпеливо ждал. Наконец она подошла к нему и села рядом.

– Спасибо, что позаботился о похоронах, Джон, – тихо сказала Сью.

– Тебе было слишком тяжело этим заниматься. В конце концов, заботиться о тебе – мой долг.

– Только не жди за это награды, – едва заметно улыбнулась Сью.

Он увидел, что на глаза ее навернулись слезы. Он хотел обнять ее за плечи, но она подняла руку, как бы отстраняя его. Хэкет стиснул зубы.

– Не беспокойся, со мной все в порядке. О чем ты хотел поговорить?

– Я хотел спросить, когда ты вернешься домой?

– Я не вернусь.

Хэкет с усилием сглотнул.

– Ты хочешь сказать, что между нами все кончено?

– Я хочу сказать, что не вернусь в наш дом, Джон. Слишком много воспоминаний с ним связано.

– И что же ты намерена делать? Как же нам быть? – настаивал он.

– Я пока останусь у Джули. Хотя, конечно, временно... – Она вздохнула. – Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас не самое подходящее время для разговора. – Она хотела встать, но Хэкет удержал ее.

Высвободив руку, она посмотрела ему в глаза. Взгляд ее выражал неприязнь – если не ненависть. Он отступился.

– Джули ждет меня. Я должна идти.

– Но ты нужна мне! – крикнул Хэкет. Не без труда овладев собой, проговорил: – Сью, нам надо объясниться.

– Не сейчас, – сказала она, поднимаясь со скамьи.

Он смотрел ей вслед, смотрел, как она шагает по узкой тропинке, направляясь к заасфальтированной площадке, где парковались машины. Смотрел, как она забирается на заднее сиденье, усаживаясь рядом с сестрой. Смотрел вслед отъезжающей машине.

Хэкет еще довольно долго стоял под холодным, пронизывающим ветром и моросящим дождем. Потом наконец повернулся и зашагал к пар ковочной площадке. Как много он хотел ей сказать... сказать о том, что он продаст дом и переедет в Хинкстон и что они смогут начать все сначала. Если она согласится... Ему столько надо ей сказать! Но больше всего ему хотелось обнять ее, хотя бы на мгновение прижать к своей груди.

Ему отказано в такой малости. И, уже сидя в машине, он задумался: не является ли этот отказ ее окончательным решением, не потерял ли он ее навсегда?

Он потерял ее.

Сначала он потерял дочь, а вот теперь – жену. Поначалу ему казалось, что утрата Сью не является такой же ужасающей непреложностью, как смерть дочери, – но в конце концов Хэкет осознал: между ними все кончено. Сью для него умерла. Как Лиза.

...В полном одиночестве он сидел в гостиной со стаканом виски в руке. Глаза его остекленели, голова гудела. Он откупорил бутылку час назад. Теперь она была наполовину пуста. Хэкет обвел взглядом комнату и вдруг понял, что ненавидит ее, ненавидит весь этот дом. Сью права – слишком много воспоминаний. Не только для нее – для него тоже. Неужели она этого не понимает? Где укрыться от собственных воспоминаний? Где бы он ни находился, они будут мучить его, разъедая изнутри, точно раковая опухоль. И все же он цеплялся за надежду, верил, что возмездие спасет его.

Он основательно приложился к стакану. По подбородку его потекла янтарная жидкость. Взревев от гнева и отчаяния, Хэкет с силой сжал стакан. Раздался хруст стекла. Толстые осколки впились в ладонь. На пол из глубоких порезов закапала кровь. Он медленно поднес к лицу руку, удивленно разглядывая ее. Из рассеченной в нескольких местах ладони струилась темная густая жидкость. Из мякоти у основания большого пальца торчал крупный осколок. Вытащив стекло, Хэкет несколько секунд разглядывал его. Затем отбросил в сторону.

Не отрывая взгляда от кровоточащей ладони, он поднес ее к лицу и принялся размазывать по щекам кровь:

Похожий на индейца в боевой раскраске, он неподвижно сидел, откинувшись на спинку стула. Из порезов на руке все еще сочилась кровь. Но боли он почти не чувствовал.

Хэкет улыбнулся – и вдруг расхохотался.

Глава 23

Сказать, что столовая комната «Тельца» была небольшой, значило бы ничего не сказать. В комнатушке едва помещалось пять столиков, за один из которых и усаживался сейчас Стивен Дженнингс. Откинувшись на спинку стула, он попытался представить себе это помещение, полностью заполненное едоками. Впрочем, по его мнению, такое едва ли было возможно.

«Телец» относился к заведениям, деликатно именуемым «по-домашнему уютными». Скромный отель (опять-таки слишком громкое наименование для крохотного «Тельца»), расположенный в центре Хинкстона, был безукоризненно чистым, дешевым и во всех отношениях приятным заведением. Дженнингс останавливался во многих подобных гостиницах, и большинство из них нравились ему гораздо меньше. Последние три года он служил в фирме, производившей джинсы. Не Бог весть какая работенка, позволявшая, однако, разъезжать на казенной машине, да и оплачиваемая неплохо. Последние полтора года он провел в постоянных разъездах. Правда, на пороге своего двадцатисемилетия он все чаще задумывался о дальнейшем продвижении по службе. Да и мать частенько говорила, что ему следует жениться и вести более оседлый образ жизни – словом, подумать о своем будущем. Впрочем, для женитьбы он, по его собственному мнению, был еще слишком молод. «Слишком стар для танцулек и слишком молод, чтобы похоронить себя заживо», – улыбнулся он про себя.

Покончив со своими глубокомысленными раздумьями, Дженнингс просмотрел меню, а затем снова окинул взглядом заведение. На каждом столике стояла ваза с цветами, салфетки и скатерти безукоризненной частоты. Стивен еще раз заглянул в меню.

Выбор блюд, хотя и небольшой, был слишком «вызывающим» для такого скромного заведения, как «Телец». Бифштекс в красном вине и под грибным соусом. Стивен глянул на цену. Дороговато... Но для чего же, черт возьми, ему платят командировочные? Он просмотрел перечень спиртных напитков.

– Хэлло!

Восклицание это отвлекло его от изучения меню. Он поднял голову.

У его столика стояла молодая женщина. Впрочем, слово «женщина» было бы некоторым преувеличением – Дженнингс дал бы ей лет девятнадцать. Заметив в ее руке блокнот, он сообразил, что перед ним официантка, изящная и стройная, в облегающей черной юбке и не менее облегающей блузке, подчеркивающих стройность ее фигуры. Вьющиеся белокурые волосы спадали на плечи, обрамляя миловидное личико, на котором, точно сапфиры, светились ярко-голубые глаза. Косметикой, судя по всему, она совсем не пользовалась, а свежесть ее кожи выглядела почти неестественной даже для такого юного создания. Она, улыбаясь, стояла у столика, терпеливо ожидая заказа. Дженнингс взглянул на ее ноги, отметив, что на ней не обычные туфли официантки, а модельные – на высоких каблуках. Для идеальной красавицы девочке чуть-чуть не хватало роста.

Она снова улыбнулась.

– Я напугала вас? – весело спросила она. – Простите. Папа все время твердит мне, чтобы я, как он выражается, «не подкрадывалась к посетителям».

Дженнингс тоже улыбнулся.

– Ваш папа?

– Да. Он хозяин гостиницы. Они с мамой держат ее уже двадцать лет и стали владельцами еще до моего рождения.

Она не сводила с него пытливого взгляда своих сапфировых глаз.

– Вы здесь новенький, правда? Сегодня приехали?

Он кивнул.

– Вы что, знаете всех постояльцев?

– Конечно. В это время года их немного. – Она взглянула на него со значением. – По крайней мере, таких, как вы. – Она говорила без всякого смущения. Даже не опускала глаз в блокнот.

Дженнингс не мог оторвать взгляда от ее груди, от проступавших под тонкой тканью упругих сосков.

– Благодарю за комплимент. Это входит в цену комнаты? – спросил он с улыбкой.

– У меня был парень, похожий на вас, – сказала она, по-прежнему гипнотизируя его взглядом.

– Был?

– Мы разошлись. Я от него устала. – Она улыбнулась. – Он не умел держаться на достойном меня уровне. Мало кому из здешних это под силу.

Дженнингс закашлялся, пытаясь сдержать душивший его смех.

Девушка с ним даже не заигрывала, она просто-напросто делала ему предложение. Причем совершенно откровенно. Он поднял на нее глаза – и призадумался: девчонка потрясающая. Вне всякого сомнения.

– Я бы чего-нибудь перекусил, – проговорил он, снова заглядывая в меню.

– Простите, я что-то не так сказала? – спросила она, смахивая пылинки с юбочки нарочито неторопливыми движениями, давая ему возможность полюбоваться ее соблазнительными бедрами, обтянутыми юбкой.

– Нет, что вы! – возразил он с улыбкой. – Но не думаю, что вашему папе понравилось бы, как вы со мной разговариваете. А вдруг он нас услышит и выставит меня из гостиницы? – Он подмигнул ей. – Выставит на ночь глядя... Что мне тогда делать?

– Папа в мои дела не вмешивается, – ответила она, по-прежнему не сводя с него глаз. – Мама тоже. Так что насчет этого не беспокойтесь.

Дженнингс пожал плечами и сделал заказ. Не в силах оторвать восхищенного взгляда от ее ног, он смотрел ей вслед, пока она не исчезла в дверях кухни.

– Не желаете ли чего-нибудь выпить, мистер Дженнингс? – окликнул его из-за стойки бара Тони Киркхэм. – Вижу, Паула уже приняла у вас заказ.

«Еще минута – и она схватила бы меня за одно место», – улыбнулся про себя Дженнингс.

Заказав пинту горького пива, он снял кружку со стойки и вернулся за свой стол. Паула, появившаяся минутой позже с подносом в руках, поставила перед ним тарелки с закусками.

– Спасибо. Да, кстати, – сказал он, накалывая на вилку несколько креветок, – как тут у вас с ночными развлечениями?

– Вниз по улице – ночной кинотеатр и еще несколько дискотек. – Она пожала плечами. – Вот вроде бы и все... Мы сами находим себе развлечения.

– Я знал, что вы так скажете. Наверное, схожу в кино. Благодарю за информацию. – Дженнингс замялся, не зная, стоит ли продолжать эту игру. Но, взглянув на нее, все же решился: – Жаль, что вы на работе. Будь вы свободны, могли бы показать мне город.

– А я освобожусь, – сказала она, понизив голос. – Позднее...

Он кивнул.

Она повернулась и ушла, оставив его в одиночестве.

Покончив с едой, Дженнингс выпил две рюмки виски и вышел из гостиницы. Он решил пройтись по вечернему Хинкстону. Стоя у окна своей темной спальни, Паула Киркхэм следила за ним, пока он не скрылся из виду.