Текст книги "Игра в свидания"

Автор книги: Ширли Джамп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Дэвид отвел с ее лица прядь волос.

– Неужели ты настоящая, Мэтти?

– Надеюсь. – Она улыбнулась.

– Я серьезно. Мне не приходилось встречать таких людей, как ты.

– Во мне нет ничего особенного. Я просто тренер, который пытается возродить лигу.

– Вот-вот.

Мэтти пожала плечами и недоуменно взглянула на него.

– Я – «обыкновенная девушка», ты не забыл?

– Не для меня. – Он подбросил бейсбольный мяч, и Мэтти быстро схватила его.

– Не спеши. Идти нам далеко, почему бы не поговорить?

– Поверь, ты не захочешь слушать мою длинную печальную историю.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что это избитая тема. К тому же я уже взрослый, чертовски красивый, – Дэвид ухмыльнулся, надеясь шуткой перевести разговор на другую тему, – и больше не виню своих родителей в том, что у меня плохие привычки.

Мэтти протянула ему мяч.

– Прекрасно.

– Больше не будет вопросов? – Ему следует радоваться, если она оставит его в покое, но почему-то Дэвиду не хотелось этого.

– Знаешь, до восемнадцати лет я жила жизнью, которую ненавидела, и не люблю говорить о ней.

– И мы не узнаем друг друга лучше?

Произнеся эти слова, Дэвид встретился взглядом с Мэтти и понял, что сможет прожить и без работы, но не с чувством вины, что он причинил ей боль. Сегодня вечером он поговорит с Карлом о том, чтобы заменить историю о Мэтти какой-нибудь другой, и расскажет ей правду. Облегчит душу и будет надеяться, что Мэтти позволит ему начать все сначала.

Потому что она перестала быть темой его репортажа, превратившись в женщину, которую он полюбил.

Мэтти помолчала, прежде чем ответить.

– Да, наверное, так.

– И ты получишь деньги и сохранишь свое сердце?

Мэтти натянуто улыбнулась.

– Такой у меня план. А ты охотился за деньгами?

– Нет. Меня интересовало кое-что другое. – Дэвиду хотелось рассказать ей все, но Карл, не получив от него что-то взамен, может сам написать репортаж, от которого пострадает Мэтти. – Окажи мне доверие, подожди еще несколько часов, и я расскажу тебе все.

– Оказать доверие? Дэвид, мы знакомы всего неделю.

– Мэтти, я не рассказал тебе о своей работе или о том, где я вырос, но за эту неделю ты должна была узнать меня лучше, чем кто-либо другой. До встречи с тобой я воображал себя человеком, который жил, видел и познал все. Но я понял, что видел только половину, и, возможно, плохую. Я видел красивый фасад и думал, что люди скрывают что-то плохое, как сорняки за белым забором. Но сейчас… – он сжал ее руку, – я начал верить, что там нет сорняков и лужайки идеальны.

Мэтти покачала головой.

– В жизни нет ничего идеального, Дэвид. Приходится бороться с сорняками год за годом и надеяться на лучшее.

Он улыбнулся.

– Вот это мне нравится в тебе. Ты трезво, но с оптимизмом смотришь на жизнь. Ты заставляешь меня вспомнить, каким я когда-то хотел стать.

Мэтти непонимающе посмотрела на него.

– Каким хотел стать? А какой ты сейчас?

– Не знаю, – сказал Дэвид, – но я пытаюсь понять. Если ты можешь подождать немного – несколько часов, – я скажу тебе. Но сейчас я не могу. Мне нужно время.

Она сделала шаг назад и отняла свою руку.

– Я не знаю, чему верить.

Дэвид поймал ее руку и вложил в нее бейсбольный мяч.

– Все, что было между нами на этой неделе, – реальность. Как этот мяч. Он ощутимый и крепкий, Мэтти.

Затем Дэвид обнял ее и, заглушив внутренний голос, шептавший, что он причиняет Мэтти больше вреда, чем добра, поцеловал, сказав:

– Как и это.

Глава десятая

– Где «Обыкновенная девушка»? – трубил диктор, вклинившийся в показ мыльной оперы. – Мэтти Грант, «Обыкновенная девушка» Десятого канала, исчезла сегодня днем. Продюсеры распространили фотографию и описание пропавшей… – на экране появился снимок, а под ним подробное описание ее фигуры, словно ценник на упаковке куриных окорочков, – надеясь, что кто-нибудь увидит ее и возвратит в особняк к холостякам, которые находятся в томительном ожидании. – Перед телезрителями возникло трио печальных холостяков, поникших в креслах, вынесенных на лужайку.

Что она натворила? Надежды Мэтти незаметно проскользнуть в особняк рухнули.

– Кажется, нас разыскивают, – спокойно сказал Дэвид, указывая вилкой на экран. Они сидели в небольшом ресторане недалеко от парка, завершая прекрасно проведенный день чизбургерами, жареным картофелем и колой.

Мэтти не покидало беспокойство. Дэвид обещал открыть ей тайну, и его поцелуи не оставляли сомнения в том, что он неравнодушен к ней. Она с нетерпением ждала вечера, что бы он ни сулил ей.

– Да, – рассмеялась Мэтти. – Они догадались использовать фотографию, которая показывает меня с хорошей стороны.

Передача продолжалась, и Мэтти с неудовольствием увидела себя в ярко-розовом бикини.

– Мне нравится твой вкус в купальных костюмах, – заметил Дэвид.

– Ну, еще бы, – Мэтти сокрушенно покачала головой, чувствуя приближение беды.

Чудесный день с Дэвидом подошел к концу. Она должна возвратиться, чтобы встретиться с ожидающими ее холостяками и сделать окончательный выбор.

– Мэтти исчезла с одним из холостяков, мужчиной, называющим себя Дэвидом Симпсоном.

У нее захватило дух. Она смотрела на экран не в силах поверить словам диктора. Называющим себя… Не может быть…

– Но он не тот, за кого выдает себя, утверждает продюсер шоу. Оказывается, настоящий Дэвид Симпсон жив и здоров и отдыхает со своей подружкой на озере Тахо.

Мэтти посмотрела на Дэвида затуманившимися глазами. Он потянулся к ее руке, но волшебная сила его прикосновения исчезла.

– Позволь мне объяснить, Мэтти.

Она отдернула руку и вскочила.

– Мне не нужны твои объяснения.

Дэвид – обманщик. Все, что он говорил, было ложью.

– Настройтесь на нашу программу сегодня вечером, – взволнованным голосом обратился диктор к телезрителям, – чтобы увидеть, что произойдет, когда Мэтти узнает подлинную личность этого холостяка. Что это будет – вспышка гнева или зарождение любовной связи на шоу «Любовь и обыкновенная девушка»?

– Ну, ответ на этот вопрос я уже знаю, – пробормотала про себя Мэтти.

Посетители оглядывались на нее.

– Неужели это?..

– Вчера я видел ее…

– Она здесь с одним из них…

– Нам нужно позвонить…

Решительный голос Дэвида перекрыл приглушенное бормотание.

– Мэтти, пожалуйста, позволь мне объяснить.

Она должна уйти. Сейчас же. Чтобы не слышать, как Дэвид начнет оправдываться в том, что разбил ее сердце.

– Как ты мог? Ты использовал меня. Ты лгал мне. – Мэтти бросила деньги на стол. – И я никогда не позволю тебе сделать это снова.

Она повернулась и побежала к двери, чтобы обратиться к единственному человеку в мире, который мог с сочувствием выслушать ее.

– Послушай, посмотри на это с другой стороны. По крайней мере ты прославилась, – сказала Хиллари.

После публичного и унизительного удара, который нанес ей Дэвид, Мэтти бросилась в офис Хиллари. Ей удалось сдержать слезы, но выражение обиды и боли не сходило с ее лица.

Хиллари, как подобает лучшей подруге, немедленно отпросилась с работы, сославшись на внезапную мигрень, и, выведя Мэтти через черный ход, отвезла ее домой, в историческую часть города.

Хиллари жила на третьем, Мэтти – на четвертом этаже здания, в котором было шестьдесят квартир. Увидев, что репортеры наводнили лестницу, они скрылись в квартире Хиллари.

– Да, прославилась тем, что меня обдурили, – возразила Мэтти.

– Бывают переделки похуже.

– Теперь я даже не получу деньги, потому что не закончила съемки последнего дня, – вздохнув, пожаловалась Мэтти.

– Или мужчину.

– Во-первых, мужчина мне не нужен, – с болью произнесла Мэтти. Поедая мороженое, которого, к счастью, у Хиллари был большой запас, она, хорошо зная, что калории принесут лишь временное облегчение, все же надеялась, что холодное лакомство исцелит душевные раны.

– Уверена, что нужен. Я тоже каждый вечер смотрела шоу и видела, подружка, как ты смотришь на него.

– Хиллари, он репортер. Он явился на шоу, чтобы использовать меня для репортажа, а не для того, чтобы влюбиться. – Мэтти свернулась в клубок на мягком диване. Шторы были задернуты, чтобы избежать любопытства всеведущих корреспондентов. Уютную, со вкусом обставленную комнату наполнял мягкий желтоватый свет.

– Возможно, у Дэвида была веская причина, – неожиданно сказала Хиллари.

– Какая? – удивилась Мэтти.

– Ты не узнаешь, если не вернешься и не спросишь его.

Мэтти покачала головой.

– Ну уж нет, я не вернусь.

– Разве по контракту ты не обязана?

Она действительно намеревалась возвратиться и закончить шоу, как обещала. Но теперь, после предательства Дэвида, ей хочется забиться куда-нибудь и съесть четыре килограмма мороженого.

– Я думаю, у меня есть основания для того, чтобы оспорить контракт на основании обмана или чего-нибудь в этом роде.

– Ну, а из любопытства? – Хиллари облизнула ложку и взмахнула ею в сторону Мэтти. – Весь Лофорд с нетерпением ожидает этого сенсационного момента.

Мэтти не ожидала. Она знала, как все закончится. Конец предстал перед ее глазами, как при замедленной съемке. Все, что она считала идеальным, разбилось на тысячу кусков. Выудив из мороженого кусочек вишни, она отправила его в рот.

– Всем до смерти хочется узнать, влюблюсь ли я…

– Или потеряешь контроль над собой.

Мэтти выпрямилась.

– Ты же знаешь, что нет.

– Но телезрители не знают этого! Разве может быть лучший конец и более назидательный урок для твоих девушек? Ты возвращаешься, холодная и твердая как сталь, и встречаешься с холостяками лицом к лицу! Если ты сбежишь, то будешь выглядеть…

– Слабой и трусливой.

Хиллари ласково положила руку на колено Мэтти.

– Я бы не винила тебя, если бы так и было. Но думаю, что в глубине души ты хочешь знать, как это закончится.

– Я могу сказать тебе одно. – Мэтти зачерпнула мороженого. – Счастливого конца не будет.

– У тебя чертовски горячая новость, Беннетт! Исчезновение «Обыкновенной девушки», интерес публики к тому, что на самом деле произошло сегодня… – рокотал Карл в сотовый телефон. – Когда ты принесешь репортаж?

– Его не будет.

Карл ошеломленно умолк.

– Что?! Не будет? Ты сошел с ума? Это твоя работа, ты что, не понимаешь?

– Понимаю. И я решил, что она мне больше не нужна, если в результате будет разрушена чья-то жизнь.

Карл презрительно фыркнул.

– С каких это пор в тебе проснулась совесть?

– С тех пор как репортер стал частью репортажа. – Дэвид резко втянул в себя воздух, обводя взглядом идеально ухоженную территорию особняка. Из окна спальни он видел сад и гладь пруда. Если у него были сомнения, они исчезли при виде темной спокойной воды. – С меня хватит, Карл.

– Что ты будешь делать?

Дэвид усмехнулся.

– Не знаю. Может быть, начну писать стихи, чтобы заработать на жизнь.

– Стихи? Ты спятил? Или под кайфом?

– Нет. Просто устал писать плохие концы. Я хочу увидеть, как кое-кто с улыбкой на лице уходит в пламенеющий закат.

Карл испустил вздох, в котором слышалась немалая доля отвращения, но Дэвид предпочел подумать, что таким образом редактор выразил сожаление об уходе одного из своих репортеров.

– Нет, ты действительно сошел с ума, Беннетт. И превратился в чертова романтика. Разве я не говорил тебе, что ненавижу романтиков всеми фибрами души?

Дэвид рассмеялся.

– Много раз.

– И я говорил, что рассказы об обыкновенных женщинах, ведущих ничем не примечательную, обыкновенную жизнь, не заставят читателей раскупать газету.

– Знаю, Карл. Поэтому я ухожу. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Ни о Мэтти Грант, ни о ком-либо другом. Этой жилки во мне больше нет.

Он хочет большего. Черт подери, ему нужен белый забор, за которым он будет каждый год бороться с сорняками. Если, конечно, Мэтти не закопает его на заднем дворе за то, что он сделал.

– Не спеши. Как ни странно, истории об обыкновенных женщинах, которые влюбляются в обыкновенных мужчин, тоже вызывают сенсацию.

Дэвид ухмыльнулся.

– Превращаешься в романтика по моему примеру, Карл?

– Черт, нет! Просто это выгодный бизнес. Ты видел, какими тиражами раскупаются любовные романы? – Дэвид услышал, как Карл постукивает карандашом по кофейной чашке. – Давай мне рассказ со счастливым концом, которого ты так жаждешь, и я напечатаю его.

Дэвид вспомнил боль и негодование на лице Мэтти, когда она ушла из ресторана. Он не был уверен, что ему удастся исправить положение, как бы сильно он ни хотел этого.

– Что, если у меня не будет счастливого конца с Мэтти? Или, если мне выпадет один шанс из миллиона и она выберет меня, несчастного холостяка, мы не захотим фигурировать на первой странице газеты?

– Тогда найди другой счастливый конец. Говорят, их в Лофорде столько, что хоть пруд пруди. В последнее время пятничная страница явно не поднимает читателям настроение. Возможно, тебе удастся оживить ее.

– Ты предлагаешь мне работу, Карл?

– Не хочу смотреть на то, как ты продаешь карандаши на улице, чтобы прокормиться и удовлетворить свою страсть к поэзии, черт подери. Так что лучше соглашайся.

Дэвид хихикнул.

– Ты же знаешь, Карл, что я никогда не мог устоять перед благородным предложением.

– Я не благородный и не смей распускать обо мне такие слухи. Если в понедельник утром у меня не будет твоей статьи, я забуду, что снова нанял тебя.

Разговор закончился. Одна часть его жизни снова вошла в колею. Он посмотрел в окно и увидел, что Мэтти идет по саду. За ней семенил Стив, тщетно пытаясь догнать ее.

Вот еще одна проблема, которую он сам создал. Но ничто не остановит его: он сделает все, чтобы загладить свою вину.

Мэтти бродила по саду, не решаясь приблизиться к особняку. Несмотря на то что она согласилась, чтобы Хиллари отвезла ее к дому, у нее оставались сомнения. Поэтому она прогуливалась по территории, терзаясь, остаться ей или уйти.

– Мэтти, Мэтти, подожди!

Она обернулась и увидела Стива, который, тяжело дыша, трусцой приближался к ней.

– Ты возвратилась, – задыхаясь, проговорил продюсер.

– Да, но я не уверена, что останусь, – сказала Мэтти, тщетно пытаясь скрыть жгучие слезы, навернувшиеся на глаза. Она была в ярости на собственную слабость, но еще больше на то, что поверила, будто Дэвид – мужчина, которому она может отдать свое доверие и любовь. – С шоу покончено. И с людьми, которые лгали мне. Со всем покончено.

– Не уходи, Мэтти, только не сейчас.

– Почему? – дрогнувшим голосом спросила она. – Назовите мне одну убедительную причину, почему я должна остаться.

– Потому что ты могла бы влюбиться. – На лице Стива появилась добрая улыбка, и на мгновение Мэтти увидела продюсера с другой, более человечной стороны.

Мэтти сорвала с дерева листок.

– Никто из этих мужчин не пришел сюда ради меня. Они не знают, какая я на самом деле. Им нужны деньги.

– А ты позволила им узнать, какая ты?

– Конечно.

– Не знаю, не знаю… Вчера в конце дня я смотрел отснятую пленку, и я бы сказал, что ты держалась немного… отстраненно.

Так ли это? Она обвинила Дэвида в том, что он возводит барьеры, а сама поступила так же? В памяти Мэтти промелькнули последние несколько дней, и ей пришлось признаться себе, что она держалась особняком.

– Ну, в конечном счете лучше держаться отстраненно, не так ли? – Мэтти бросила взгляд на лужайку, на которой состоялся импровизированный футбольный матч. Казалось, миллионы лет прошли с тех пор, как она пробила мячом по Дэвиду и привела в движение то, чего не ожидала.

Чувства, на которые она не рассчитывала.

– Ты говоришь о Дэвиде?

– Да.

– Знаешь, он вернулся, – сообщил Стив. – Он здесь, в особняке. Ну и рейтинг я получу, когда сегодня вечером вы сойдетесь в одной комнате!

Мэтти невольно хихикнула.

– Мне следовало знать, что в конечном итоге все сведется к шоу.

Стив пожал плечами, но она заметила, что он слегка покраснел.

– В некотором роде, да. Хотя, признаюсь, ты изменила меня. Я наблюдал тогда за тобой, – он указал на лужайку. – Ты ничего не боишься. Тебя не пугает, что подумают о тебе люди, ты бесстрашно добиваешься того, что тебе нужно…

– Я? Я боюсь больше, чем вы думаете.

– Ну, этого бы никто не сказал. – Стив прочистил горло и почесал в затылке. – Как бы там ни было, ты сделала для меня великую вещь.

– Неужели?

– Заставила меня бросить…

– Курить?

– Черт, нет. Я не курю. – Стив ухмыльнулся и вытащил из кармана пакет с морковными палочками. – Теперь я не ем чипсы. Вчера решился и бросил, когда смотрел, как ты играешь в баскетбол. Подумал, а не сразиться ли мне с тобой в следующем году? – Он улыбнулся. – Могло бы получиться недурное шоу.

Мэтти засмеялась.

– Послушай… – начал Стив, ухватившись за подбородок, – если бы я мог сделать экстренный выпуск, посвященный своему отказу от жирной, соленой и трудноперевариваемой пищи…

– Даже не думайте об этом, – сказала Мэтти. – Надо провести где-то черту, Стив.

Он махнул рукой.

– Я продюсер. У меня нет черты.

– Тогда я пришлю вам кусочек мела, чтобы вы провели ее.

Стив расхохотался.

– Предлагаю сделку. Телезрители Десятого канала не узнают о моей диете, если сегодня вечером ты выберешь себе мужчину. – Он посмотрел на часы. – Через пятнадцать минут мы выходим в эфир, поэтому, если бы ты вошла в дом и приготовилась, я был бы очень благодарен тебе.

– Что, если я откажусь?

– Тебе выбирать. Возможно, я заработаю сердечный приступ и увольнение, но я пойму тебя. – Стив вынул из пакета морковку и сосредоточенно захрустел ею. – Я думаю, что, если ты не вернешься, тебя всегда будет мучить мысль о том, почему Дэвид сделал то, что сделал. – Он взмахнул огрызком. – И если я что-нибудь узнал о тебе за последние дни, так это то, что ты доводишь до конца все, что начинаешь.

Стив неловко поклонился, словно сначала он подумывал по-дружески обнять ее, и ушел.

Мэтти задумалась. Атакуя ворота или блокируя центрального нападающего, она рискует получить травму голени или локтя. Но сейчас речь идет о ее сердце, и боль в десять раз сильнее, чем та, которую она когда-либо испытывала на футбольном поле.

Здесь не поможет повязка или шина, только время. А времени, как только что напомнил ей Стив, у нее нет.

Мэтти медленно пошла по тропинке и подошла к пруду, чтобы посмотреть на оранжевых рыбок. Они немедленно высунулись из воды, ожидая угощения.

– Извините, ребята, у меня ничего нет. – Мэтти развела руками. После предательства Дэвида она чувствовала себя опустошенной.

Она не обернулась на его голос.

– Удели мне одну минуту. Ты не понимаешь. Я был другим человеком до того, как встретил тебя.

Мэтти поднялась и круто повернулась к нему.

– Дэвид, я не льщу себя мыслью, что после встречи со мной мужчины перерождаются. С такой девушкой, как я, такого не происходит.

– С такой девушкой, как ты?

Она направилась к скамье.

– Я играю в футбол, надеваю бутсы, пользуюсь косметикой, только когда иду на банкет. Меня никто не назовет красавицей.

– Я встречался с женщинами, которые поглощены заботами о своей внешности, – сказал Дэвид, подходя к ней. – Я мечтаю не о женщине, которая носит модную одежду, а о той, с которой я могу поговорить по душам. Мне не нужна женщина, которая заботится о себе больше, чем о других людях. Мне нужна ты, Мэтти.

– Я – тема твоего репортажа, твоя мечта о сенсационном заголовке.

– Так было. Все изменилось, когда ты ушла, с негодованием отказавшись играть по чужим правилам.

– Ну да, конечно. На какую сенсацию ты рассчитываешь сейчас? Почему, интересно, я должна верить тебе?

– Потому что я прошу тебя об этом. – Дэвид заглянул ей в лицо. Мэтти хотелось поверить тому, что она увидела в синих глазах, но… она не могла. – Послушай, сейчас я говорю тебе правду. Мое настоящее имя – Дэвид Беннетт. Я репортер газеты «Лофорд сан». И не напишу о тебе ни одного треклятого слова.

Мэтти отвернулась, смахивая ресницами слезы; затем она снова посмотрела на него.

– Откуда мне знать, что ты снова не лжешь мне?

Дэвид сжал ее руку теплыми, сильными ладонями. Это были те же руки, которые, обнимали ее во время танца и крепко держали во время спуска в аквапарке.

Но так ли это? Мэтти вспомнила, какими они были в ресторане, когда она узнала, что эти руки вовсе не принадлежат настоящему Дэвиду Симпсону.

– Тебе придется поверить мне, – сказал он.

Она на мгновение закрыла глаза, затем резко открыла их и вырвала свою руку, чувствуя, что на сердце у нее камень – такой же тяжелый, как те, что обрамляли пруд.

– Не знаю, смогу ли я, Дэвид.

Глава одиннадцатая

Мэтти стояла перед закрытыми дверями бального зала. На ней была собственная одежда, в которой она впервые появилась в особняке; на ногах – кроссовки. На плече висел рюкзак.

– Дорогая, ты не можешь появиться в таком виде! Ты же собираешься выбрать мужчину своей мечты, – воскликнул Солт. Схватив Мэтти за руку, он потащил ее в гардеробную.

– Могу и появлюсь, – заявила Мэтти. – Ничего другого я не надену. – Она не хотела входить в бальный зал, но ради лиги решила довести дело до конца. Продюсер сказал, что она получит пятьдесят тысяч, если заключительная сцена пойдет в эфир. Она продержится пять минут, напоминая себе о пользе, которую это принесет ее девушкам. Она будет думать только о них, а не о себе или о том, что ее сердце разрывается от боли.

Не обращая внимания на ее слова, Солт принялся рыться в бальных платьях. Наконец он продемонстрировал ей длинное розовое платье из какой-то блестящей ткани.

– Ну-ка, как тебе оно?

Мэтти отрицательно покачала головой.

– Нет.

Пеппер, который стоял справа от гардероба, сдернул с плечиков голубое платье.

– А это?

– Я сказала вам, что больше никогда не надену ни одно из этих платьев.

Пеппер был поражен.

– Но Стив спустит с меня шкуру, если ты появишься в таком виде!

– Это шоу называется «Любовь и обыкновенная девушка», и я намереваюсь предстать такой, какая я есть.

– Но…

– Я обыкновенная, ребята, – сказала Мэтти. – И всегда была такой.

Солт беспомощно поднял руки, признавая свое поражение.

– Ну, ладно, душечка, позволь мне хотя бы наложить несмываемую тушь.

– Несмываемую тушь?

Он ухмыльнулся и вынул из сумки розовый тюбик.

– Секрет красоты звезд телешоу, дорогая. Ты должна быть красивой, даже если тебе придется выплакать глаза.

Мэтти надеялась, что она сможет удержаться от слез. С тех пор как она вернулась в особняк, ей пришлось уже тысячу раз проглотить обиду, которую причинил ей Дэвид, но с каждым разом это давалось ей труднее.

– Тогда за работу, Солт! Кажется, сегодня вечером мне понадобится много этой штуки.

Боуден стоял на ступеньках особняка, делая очередную попытку сокрушить идолоподобного дворецкого.

– Вы должны позволить мне поговорить с ней. Я должен вручить ей это письмо.

– Посетители не допускаются к мисс Грант.

Дворецкий не собирался уступать.

Боуден вздохнул. Нельзя допустить, чтобы Мэтти отказалась от всего и тем более от счастливого конца, который, по его твердому убеждению, очень близок. В последнем эпизоде он видел, как Мэтти смотрела на Дэвида, а он – на нее. Несомненно, они предназначены друг другу.

Сначала, узнав из экстренного выпуска, кто такой Дэвид Симпсон, он был готов отправиться в особняк и проделать дыру в его сердце за то, что он обманул Мэтти. Но затем Боуден провел небольшое собственное расследование. Он узнал, что Симпсон начал карьеру журналиста, написав несколько статей, благодаря которым много прохвостов угодили в тюрьму. Ему удалось обнаружить факты, которые позволили полиции посадить подонков.

Затем с его карьерой произошла метаморфоза, и Дэвид Беннетт, казалось, перестал понимать себя.

До тех пор пока не встретил Мэтти Грант. Боуден улыбнулся. Она явно обладает способностью изменять людей, которых встречает.

– Вы должны позволить мне вручить это, – повторил Боуден, показывая ему конверт. В нем содержались все статьи, которые ему удалось найти о Беннетте в Интернете. Прочитав их, Мэтти поймет, что Дэвид – не эгоистичный злодей, каким он предстал в экстренном выпуске.

– Нет, – категорически заявил дворецкий, решительно вздернув подбородок. – Не позволю. Поговорите с мисс Грант в другой раз. – С этими словами он закрыл дверь перед носом Боудена, который услышал, как щелкнул замок.

Боуден устало опустился на гранитные ступеньки, вертя в руках конверт. Придется положиться на судьбу. Пусть она приложит руку к тому, что произойдет в особняке вечером.

Он будет только надеяться и молиться, что судьба всю неделю смотрела шоу на Десятом канале и поняла, что Мэтти Грант и Дэвид Беннетт созданы друг для друга.

Мэтти стояла в бальном зале и, как ни странно, чувствовала себя как дома. Возможно, потому что она была в кроссовках и собственной одежде. Или из-за облегчения при мысли, что все наконец заканчивается. Но не было ли это затишьем перед бурей?

Ее окружали камеры, четыре оставшихся холостяка, операторы, расстроенные Пеппер и Солт, Лариса и Стив. Мэтти подключила микрофон к батарейке и собралась с духом еще раз выставить напоказ свою личную жизнь. Скоро она будет просто Мэтти Грант, председателем футбольной лиги и тренером. Уйдет в прошлое одинокая девушка, мечтающая о любви.

Почему-то ей стало грустно. Она бросила взгляд на Дэвида и быстро отвернулась, чтобы не изменить своего решения.

Лариса вышла в центр, сочувственно посмотрела на Мэтти и повернулась к камерам. Оператор произвел отсчет и подал ей сигнал.

– Сегодня финал нашего шоу, и Мэтти будет выбирать холостяка-победителя. Что ожидает нашу «Обыкновенную девушку»? Любовь? Или разбитое сердце холостяков, которых она отошлет домой?

Она сделала шаг назад и протянула руку.

– А сейчас я вручаю вам нашу Мэтти Грант!

Мэтти кашлянула и выступила вперед, замирая от волнения. Она обвела взглядом холостяков, пытаясь прислушаться к своему сердцу. В тот день в ресторане Дэвид просил поверить ему, почувствовать то, что реально и ощутимо.

И все-таки он лгал ей.

Она должна выбрать холостяка. Кого-нибудь. Тогда условия шоу будут выполнены, и пятьдесят тысяч долларов, в которых нуждается лига, будут принадлежать ей. Она не должна была влюбляться.

И она не влюбилась, не так ли?

Но боль, которая пронизала ее сердце, заставила Мэтти подумать, кто здесь настоящий лжец.

Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох и прошептала имя:

– Джим.

Лариса ахнула. Даже Джим пробормотал что-то вроде: «Неужели?»

Когда Мэтти почувствовала, что пришла в себя, она открыла глаза. И ничего не увидела. Свет погас.

– Какого черта? – заорал Стив. – Вы же знаете, что шоу идет в эфир без записи на пленку! Немедленно включите свет!

– Мэтти, – услышала она рядом с собой тихий голос Дэвида.

– Дэвид? – Мэтти хотела повернуться и выбежать из комнаты, но обещание, данное Хиллари, удержало ее. Никто не увидит ее слабой или испуганной. Даже она сама.

– У меня не было шарфа, чтобы завязать тебе глаза, так что пришлось прибегнуть к этому средству.

– Ты это сделал?

– Это моя прогулка на доверие, Мэтти. У меня есть только несколько секунд, прежде чем кто-нибудь догадается, как включить свет.

– Что ты задумал? Я сказала тебе…

– Я хочу, чтобы ты слышала мой голос, больше ничего. Не смотри ни на кого, просто слушай меня.

Мэтти покачала головой, вспоминая события прошедшей недели: футбольный матч, прогулку в саду. Неужели она ошиблась? Не будет ли она потом сожалеть, что не выслушала его?

– Но…

– Никаких «но», – прошептал Дэвид. – Я сказал правду, признавшись, что до встречи с тобой я был другим человеком. Помнишь рассказ о складе? Так вот, это я написал статью о контрабанде наркотиков.

– Ты?

– Благодаря ей, я получил работу у Карла, моего редактора. – Дэвид вздохнул и взял ее за руки. Мэтти слышала, как Стив с проклятьями мечется по особняку, пытаясь наладить освещение. – Но никто не знает, почему разоблачения стали моей работой.

Мэтти почувствовала, как постепенно рушатся стены, которые каждый из них возвел вокруг себя. В темноте их больше ничто не разделяло, и ее сердце дрогнуло.

– Почему?

– Я вырос в доме, где царила ложь, – тихо сказал Дэвид. – Мать лгала отцу, отец – матери. Каждый из них заставлял меня, их единственного ребенка, хранить их секреты. Думаю, – вздохнув, добавил он, – что какой-нибудь психолог мог бы сказать, что не в состоянии избавиться ото лжи в собственном доме; я начал обнажать чужую ложь.

– Я полагаю, что это веская причина. – Мэтти сочувствовала ему, зная, каково иметь такое детство. Она поняла, что Дэвид стремился возместить то, чего был лишен.

– Возможно, так было, когда я начинал, но каждый раз, когда я писал очередное разоблачение, я терял часть себя. Когда попадалась стоящая история, как о твоей лиге, я просто перешагивал через нее, чтобы устремиться к более сенсационным заголовкам.

– Ты написал ту статью?

– Я. Небрежную и поверхностную.

– Прости, я не знала…

– Нет, ты была права. Таким я стал. Мне казалось, что я горжусь своей работой. Пока не встретил тебя. Ты заставила меня поверить, что на свете есть хорошие люди.

Мэтти думала, что пришла на шоу, чтобы возродить команды, помочь девушкам, увидеть, как их мечты становятся явью. Она не собиралась влиять на чью-либо жизнь. И однако Дэвид говорит, что просто будучи такой, какая она есть, ей удалось изменить его.

Ей, обыкновенной женщине.

– Поэтому, – продолжал он, – я бросил работу.

– Бросил? Ты не ведешь репортаж о том, что здесь происходит?

– Нет. – Даже не видя его лица, Мэтти знала, что он улыбается той неотразимой улыбкой, которая пленила ее в первый день.

– И я могу сделать с тобой все, что хочу, и никто не увидит этого?

– Конечно. Камеры практически слепы..

– А ты? – спросила Мэтти, когда Дэвид притянул ее к себе. – Ты видишь?

– Я прекрасно вижу, – прошептал он. – Я вижу женщину, которая создана для меня, которая пробуждает во мне лучшие качества и заставляет стремиться к большему.

– Неужели я сделала все это?

– Ты и тот куст, который больно ударил меня по голени. Ты – серьезный соперник, Мэтти.

Она усмехнулась.

– Мы все должны уметь хорошо делать что-нибудь.

– А что еще ты умеешь хорошо делать, Матильда?

Собственное имя, произнесенное низким чувственным голосом, оказалось последней каплей. Мэтти подавила сомнения и положилась на инстинкты. Как много раз на футбольном поле инстинкт подсказывал ей, когда устремиться в нападение, а когда – отступить! Он никогда не подводил ее. Почему она не должна довериться ему сейчас, когда она принимает одно из самых важных решений в своей жизни?

– Многое, Дэвид, – прошептала она, потянувшись к нему. В его поцелуе она нашла правду, которую искала. И все, чего не хватало в ее жизни.

Дэвид пропускал между пальцев шелковистые волосы Мэтти, массируя ее шею. Она подалась вперед, лаская руками его спину. Все в Дэвиде было твердым, надежным.

Мэтти плотнее прижалась к нему, радуясь темноте, но жалея о том, что они находятся в бальном зале, в окружении посторонних людей и чертыхающегося продюсера, тщетно пытавшегося найти исправный выключатель. Ей нужен только Дэвид, и больше никто.

Его нежный поцелуй углубился, и у Мэтти вырвался тихий стон. Она раскрыла губы, и их языки сплелись в чувственном танце, дразня и изучая друг друга.