Текст книги "Требование дракона (ЛП)"
Автор книги: Шиа Меллой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Шиа Меллой
Требование дракона
Без тебя я не смогла бы.
С тобой смогу.
Глоссарий
Асафура – половинка огня; суженая пара Рур.
Драки – дракон.
Рур драки – дракон Рур.
Кахафура – мать огня и богиня Рур; божество.
Конай – верховный принц; лидер региона в Рур.
Конайса – верховная принцесса.
Та Конай – Мой принц; формальный/уважительный способ обратиться к Конай.
Най – принц.
Найса – принцесса.
Каха – мать.
Тоха – отец.
Ниха – сын.
Нихаса – дочь.
Рахса – сестра.
Рах – брат.
Окан – дядя.
Сафур – шар света и тепла сформированный из источника энергии Рур.
Завьет – раб.
Завьена – хозяин раба или хозяева.
Время на Рур:
Эну(р) – год(ы);
Дета(р) – день(дни);
Сэн – час(ы);
28 сэн в 1 дета / 28 часов в 1 дне.
402 детар в 1 эну / 402 дня в 1 году.
На Рур нет недель или месяцев.
Глава 1. Ксиа
То, что никто не скажет вам о мечтах: иметь их – самая легкая часть процесса. Заставить их исполниться, делая их реальными, требуется много грёбаного мужества.
Иногда гораздо больше мужества, чем у вас есть.
Когда вы стоите на краю, то готовы совершить прыжок, всевозможные сомнения вылезают оттуда, где прячутся. Они готовы утянуть вас назад в мрачные сны, пронизанные вашими мечтами, вместо того, чтобы позволить вам исполнить их.
Сомнения твердят: «Ты не сможешь. Ты ещё не готова. Ты потерпишь неудачу».
И вы верите им, потому что неисполненная мечта – это то, к чему вы привыкли. Приятно просто грезить о мечте потому, что это легко и безопасно, и не требует много обязательств. Это новое состояние, достижение вашей цели – пугающе. Более того, если вы перенесли некоторый болезненный опыт добравшись до этого момента. Это отстой, если бы после всей этой работы, усилий и страданий вы потерпели неудачу. Вы проиграли. Доказываете, что вы ничто.
Так что, да. Вот почему я, Ксиа Ни, стою прямо у ворот Андрака, а не за его пределами.
Я всегда мечтала покинуть это проклятое место, и теперь, когда могу – я в ужасе.
Отворачиваясь от открытых ворот, всё ещё редкое и невероятное зрелище после стольких энур, видя его закрытым, запертым и усиленно охраняемым – я смотрю на возвышающуюся стеклянную постройку, которая раньше была моим домом и моей тюрьмой.
Андрак – место, где я родилась и выросла, чтобы быть завьетом моего зевьена Рур драки. Моя мать покончила с собой вскоре после того, как привела меня в этот мир, и помимо того, что мне не хватало её, когда я стала достаточно взрослой, чтобы осознавать её отсутствие, то я стала соглашаться, что она выбрала самый лёгкий путь.
Лучше лишить себя жизни, чем её украдут у вас те, кто считает ваше существование бесполезным.
Я была рабом на протяжении всех своих двадцати четырех лет существования, пока моя подруга, Сила Пит, не появилась с растрёпанными волосами и бескорыстным отношением, и освободила людей от рабства драки Андрасары, влюбившись в их принца, Терона Висклауда.
Среди болезненных воспоминаний, которые омрачают Андрак, также есть хорошие. Как, научиться быть электриком и видеть, что моя работа используется и ценится, или получать украденные угощения после комендантского часа от моего отца или дурачиться с Джогеном…
Джоген мёртв.
Он подорвался.
Папа мёртв.
Он сгорел.
Они оба сгорели.
Разве ты не слышишь их крики?
Резко дыша, я отворачиваюсь от Андрака, когда вопрос Силы, прежде чем я оставила её, преследовал меня.
Куда ты пойдёшь?
Кто, чёрт возьми, знает?
Куда угодно.
Куда-то.
Никуда.
Только лишь бы не здесь.
Не здесь, чтобы напоминать себе, что теперь одна.
Что моего отца больше нет.
Что он буквально был поглощен огнём, и это моя вина.
Честно говоря, я должна была уйти намного раньше, но слишком боялась уйти, не зная куда. Я стала этим животным в истории, которую однажды рассказал мне папа. Заключённый своим хозяином так надолго, что, когда его клетка была открыта, и ему сказали, что он свободен, он предпочел остаться в своей клетке, потому что это всё, что он знал.
Я спряталась за предлогом работы, оставаясь, чтобы закончить проводку оборудования для нового расширения в Андраке. Теперь, когда всё кончено, у меня нет никаких оправданий. Это животное должно покинуть свою клетку раз и навсегда. Не могу позволить смерти отца быть напрасной.
Поздним утром солнечное тепло омывает мою кожу. Небо поразительное – простирающаяся безоблачная синева, которая успокаивает меня и даёт мне мужество. Прижимая сумку крепче к себе, я делаю несколько шагов, необходимых, чтобы оказаться за воротами.
Затем снова стою на месте.
Твою ж мать, я действительно за воротами Андрака, впервые в своей жизни. Более того, Андрасари зевьена не обрушивается на меня в праведном гневе, ударив меня током за нарушение правил. Поражённая, я стою там, не зная, что делать. Не в первый раз прикасаюсь к голой шее, всё ещё удивляюсь, что ошейник исчез.
– Ксиа! Ксиа!
Я поворачиваюсь в сторону крика. Кто-то мчится ко мне. Только когда они собираются сбить меня с ног, я узнаю, что это Тесс. Младшая сестра Джогена. Она обхватывает меня крепкими объятиями, от бега её кожа теплая напротив моей. Слабый металлический запах цепляется за неё, так как она работает механиком на воздушной крейсерской станции.
Тесс освобождает меня от объятий, но сжимает мои предплечья, когда улыбается мне. Я среднего роста, но Тесс, по крайней мере, превосходит меня. Также она тоньше, чем я. Её карие глаза блестят от волнения, пряди её каштановых волос длиной до талии выбились из хвоста и свободно висели вдоль лба и щеки.
– Я искала тебя повсюду.
– Почему ты всё ещё здесь? – спрашиваю я. – Я думала, ты поехала со своими родителями жить во Фри Сити.
– На хрен Фри Сити. – Она отпускает меня и машет в воздухе рукой. – Мама и папа счастливы – стареть в мире со всеми другими освобождёнными людьми, но, ни за что, я не осяду, когда смогу поехать куда захочу.
Её черты и беззаботная манера, которой она говорит, так сильно напоминают мне Джогена, что укол грусти поражает меня. Хоть я никогда поистине не любила Джогена, как должна была, всё же заботилась о нём. Потерять его так жестоко, особенно вслед потери отца – лишь способствовало усилению боли.
Ещё один человек, который умер из-за меня.
Гнев и печаль шевелятся внутри меня, и я просто хочу убраться. Может быть, если пойду достаточно быстро, то ничто из этого ужасного чувства не последует за мной.
– Молодец, Тесс, – натянуто улыбаясь, говорю я. – Надеюсь, тебе понравится.
– Вот почему я искала тебя. Хочешь пойти со мной?
– Нет, – говорю я резко.
Тесс не останавливается.
– У меня нет какой-либо конкретной цели, куда хочу пойти. Если ты согласна, то я могу пойти с тобой, если хочешь.
Я складываю руки.
– Я бы предпочла пойти туда, куда иду, одна.
– Но это небезопасно, Ксиа, – девушка сжимает губы. – Люди могут быть свободны от Андрасари, но это не значит, что нет других драки, которые, увидев нас, могут захотеть нашей смерти, где-то там.
Она задела всё ещё больной нерв. Тесс вздрагивает, когда понимает это и спешит исправить свою ошибку, изменив тему.
– Послушай, у меня есть воздушный крейсер, – она убирает выбившиеся пряди волос от лица и даёт мне неуверенную улыбку. – Это устаревшая модель, но она моя и работает. Привилегии быть рабом станции.
Моё мужество ослабевает, чтобы оставить Андрак позади и всё, что знаю, чтобы столкнуться с неизвестным. Стоя здесь за воротами, разговаривая с Тесс, я испытываю свою решимость.
– Я не знаю…
– Ты знаешь, что это имеет смысл. Ты уходишь пешком, но я могу отвезти тебя, куда нужно гораздо быстрее на крейсере, – она сжимает руки и подпрыгивает, а её черты искажены тревожной надеждой. – Пожалуйста, скажи «да». Пожалуйста, – она растягивает слово умоляющим тоном. – Не заставляй меня идти во Фри Сити, потому что я слишком труслива, чтобы идти в одиночку.
На кончике моего языка, – отказать ей снова, потому что последний человек, которого я хотела бы видеть своим спутником – она. Одно лишь присутствие Тесс будет постоянным напоминанием о Джогене и о том, что он мёртв. Одно из многих печальных воспоминаний, от которых пытаюсь убежать, оставив Андрак. Но, может быть, смогу это преодолеть. Может быть, нахождение с ней может помочь мне быстрее исцелиться. Может быть, нахождение со мной – это её способ, также исцелиться от потери Джогена.
Кроме того, у неё есть смысл. Было бы безопаснее иметь компанию в пути. Мы обе боимся неизвестного, так что, может быть, мы сможем пережить опыт, если мы вместе.
– Хорошо, – наконец, говорю я. – Давай пойдём вместе.
– Да! – Тесс визжит, прыгает и хлопает одновременно. Я закатила глаза, но маленькая улыбка растягивает мои губы от её избытка. Она всегда была таким человеком: громким, драматичным, бесконечно оптимистичным. Джоген привык говорить, что такой человек, как Тесс, не предназначен для нашего безрадостного существования. – Итак, куда ты собиралась пойти?
– Я не знаю, – пожимаю плечами. – Может, Тарро? – Я слышала, что он непредвзят ко всем видам.
– Звучит хорошо, как по мне, – она кивает, а затем отправляется, указывая мне следовать за ней. – Пойдём. Позволь мне, показать тебе самое ценное моё владение. Ты будешь абсолютно потрясена её красотой.
Тесс ведёт меня к станции, где ряды изящных, чёрных воздушных крейсеров заполняют большой, открытый участок. Моё решение иметь её сопровождение, по-видимому, было отличным выбором.
Это до тех пор, пока она не останавливается около крейсера, который отделён от других. Он находится в тёмном, пыльном уголке и даже в ограниченном свете, очевидно, что он не красивый. Больше похож на уродливого зверя. Машина помята и поцарапана в нескольких местах. Многочисленные трещины украшают стеклянный капот, один из них, вероятно, длиной с мою руку.
– Ты уверена, что эта штука работает? – спрашиваю я Тесс, с сомнением глядя на крейсер.
Тесс машет, словно сметая моё беспокойство.
– Конечно, работает, – говорит она, мягко поглаживая сторону крейсера. Дверная ручка, обращённая к нам, тут же качается, прежде чем с грохотом упасть на пол. Тесс схватила её и прикрутила обратно с нервным смешком. – Я называю её «Бетси». «Бетси» доставит нас туда, куда нужно, не так ли «Бетс»? – Она с любовью потирает крейсер, а потом улыбается мне. – Запрыгивай.
Тесс скользит своим длинным, худым телом в самолёт, швыряя сумку назад. Я обхожу с другой стороны и взбираюсь вовнутрь, положив свою сумку на колени. Немного грустно, что все мои важные вещи могут поместиться в сумке. Но некоторые из них – драгоценные, памятные вещи моего отца. Я осматриваюсь с любопытством на различные ручки и кнопки. Никогда раньше не ездила на таких. Если подумать, есть много вещей, которые я, вероятно, никогда не видела и не делала в жизни.
Касаясь нескольких кнопок, «Бетси» вибрирует. Трясётся – более точный термин. Мои зубы стучат, когда Тесс нажимает несколько кнопок на экране консоли. Появляется карта и она устанавливает ориентир на Тарро.
– Хорошо! – восклицает Тесс, хлопая руками по рулю. – Две человеческие самки, совершают поездку туда, куда никто не отправлялся раньше! Берегись, Рур!
Когда она направляет «Бетси» вперёд, то вибрация превращается в сильную встряску, сопровождаемую стонами. Что-то непрерывно гремит внутри «Бетси». Шум должно быть громкий, потому что привлекает внимание нескольких работников станции, которые рассматривают нас с выражениями, варьирующимися от беспокойства до шока и веселья.
Испугавшись, я цепляюсь за всё, что могу, когда крейсер дергаётся один раз вперёд, прежде чем медленно двигается вверх в воздух. Тесс шепчет ему ободрение, что ещё больше усиливает мои сомнения, что эта вещь безопасна. Кахафура спаси наши души, мы в летающей металлической ловушке смерти.
Две человеческие самки путешествуют туда, куда многие отправились раньше – к своей смерти!
Однако оказываясь в воздухе, крейсер доказывает, что я ошибаюсь. Тесс умело направляет его по намеченной траектории. Город Андрасар и его возвышающиеся, мерцающие здания увеличиваются под нами. От этого моё дыхание перехватывает и заставляет забыть весь этот страх и гнев, которые так долго живут во мне.
– Разве это не прекрасно? – говорит Тесс. И я молча киваю. Всё, что я когда-либо видела, – были угнетающие серые стены Андрака. Теперь я высоко над городом, а пышная зелень леса за пределами манит нас вперёд.
Я хочу, чтобы ты был здесь, чтобы увидеть это, папа.
Когда мы парим над землёй, Тесс пытается вовлечь меня в разговор. Хоть и участвую, наступает момент, когда больше не хочу говорить.
Несколько сен проходит, пока Тесс управляет. Позднее утро становится поздним днём. Я подозреваю, что мы больше не на пути в Тарро, потому что это самый близкий регион Андрасара. Я никогда не была там, но крейсер двигается быстро. Наверняка, мы должны были быть там к настоящему времени? Нахмурившись на карту, я встревожена, увидев, что я не только права, мы пересекаем Йохай. Гораздо дальше на север, чем должны быть.
– Тесс! Ты должна была отвезти нас в Тарро! – говорю я, раздражённая.
Тесс морщится.
– Знаю. Но я думала, что сначала ты захочешь увидеть несколько других мест. В Йохай есть прекрасные озёра, и я хотела их нарисовать…
Её слова резко прерываются, когда раздаётся громкий звук взрыва из передней части крейсера и из него валит густой чёрный дым. Экран консоли мерцает, прежде чем отключиться.
Мы больше не на отмеченном пути, а на открытом воздухе. Под нами ничего, кроме деревьев.
Тесс резко вдыхает.
– Ой. Бл*ть.
– Ой, бл*ть? Что это значит? – закричала я встревожено.
Я получаю свой ответ, когда устойчивый гул, означающий, что «Бетси» горит и наша безопасность в воздухе – умирает. Мы можем резко остановиться, а затем камнем упасть на землю.
– Вот что значит «ой, бл*ть»! – кричит Тесс.
Она по-прежнему контролирует навигацию, поэтому направляет крейсер так хорошо, как может, к поляне. Вдалеке я мельком вижу красивые, заснеженные горы. Как жаль, что не проживу достаточно долго, чтоб увидеть их вблизи. Я сжимаю зубы так сильно, что появляется слабая головная боль. Но головные боли – это меньшая из моих забот. Зов смерти, а Тесс и я собираемся ответить.
Моё сердце тяжело стучит в груди и ушах. Мои ногти погружаются в сидение с достаточной силой, чтобы проколоть материал. Костяшки Тесс белые, когда она держится за руль крейсера смертельной хваткой. Исчезли сладкие и любящие ободрения «Бетси». Нескончаемая вереница проклятий, смешанная с молитвами, вырвалась из её губ.
– Богиня, будь ты проклят, грёбаный кусок дерьмового металла. Тебе лучше не убивать нас, «Бетси». Тебе лучше не убивать нас! Пожалуйста, Кахафура, пожалуйста! Мы слишком молоды и красивы, чтобы умереть!
Наше приземление грубое, когда мы сталкиваемся с твёрдой землей. Несмотря на то, что ремни держат меня привязанной к месту, моё тело всё ещё очень трясет. «Бетси» продолжает движение, тащась по земле, пронзительный визг металла и внушающий страх, пока мы не дойдём до содрогающейся остановки.
Чёрный дым от передней части крейсера гуще. Тепло распространяется по всей внутренней части.
– Тэсс, это огонь!
– Беги! – Тесс кричит, уже выбравшись из крейсера.
Я выбираюсь за ней. Мы находимся всего в нескольких секундах до того, как крейсер взорвётся.
Глава 2. Адан
Новые рекруты смотрят, как Фигор и я выполняем движения рукопашной боевой подготовки.
Фигор ринулся вперёд, с размаху ударяет ногой по моей, и я уклоняюсь от него. Он поворачивается от импульса удара, и я использую эту возможность, чтобы поднять свою ногу в момент, когда он наклоняет и поворачивает голову. Он перекатывается, уклоняясь от моего наступления, и сразу подскакивает на ноги, кулаки подняты к подбородку, на лице ухмылка.
Сравнимый по высоте, силе и опыту, Фигор – грозный воин и мой ближайший друг. Мы не применяем наши атаки в полную силу, но, тем не менее, он наслаждается. Как и я, возможно, больше, чем он. Мы служили бок о бок в армии моего тохи, в течение нескольких лет, но это подошло к концу в тот день, когда мой тоха умер и передал мантию Конай мне.
Я больше не могу делать то, что мне угодно. Судьба секи теперь лежит на моих плечах, и это было тяжелое бремя, изобилующее катастрофическими последствиями, если я осмелюсь ошибиться, во всяком случае. В этот момент, помогая Фигору в обучении новобранцев нашей военной силы, я впервые почувствовал себя уверенно в своих способностях, на некоторое время.
Я – воин. Это то, кем я учился быть с тех пор, как мой отец впервые вложил копьё в мои крошечные пальцы и приказал мне сразиться с ним.
Фигор снова бросается на меня, пронзая кулаком вдоль моей челюсти. Он немедленно отступает, ожидая, что я последую за ним. Когда я этого не делаю, то он снова на меня нападает. Я позволил ему подобраться ближе, прежде чем уклонился от его удара и схватил за руку. Я притягиваю его, ставлю на колени, когда поднимаю своё колено в его грудь.
Он кряхтит и падает на спину, где и остаётся. Новобранцы испустили возглас волнения, а их глаза светились восхищением в мою сторону.
Удовлетворение проходит через меня. Не потому, что я победил Фигора, а что неприятные напоминания о том, что мой отец мёртв, и что это значит для меня – замолкли.
Фигор посмеивается, когда садится.
– Неплохо. Возможно, я бы увидел свет, если бы ты вложился в этот удар.
Я ухмыляюсь, когда предлагаю ему руку и помогаю встать на ноги.
– Это следствие самоуверенности.
– Эх, драка не стоит того, если ты не считаешь, что лучшее упавшего дерьма данния (Прим. пер. – какое-то мелкое животное на языке Рур, по задумке автора).
Фигор смеётся, звук грохочет под открытым небом. Он поворачивается, чтобы проинструктировать новобранцев о том, что они только что видели, пока я стою молча, наполовину осознавая его слова.
Небо Секи никогда не бывает полностью синим, как я видел в южных районах Рур. Обычно оно полностью светло-серое, как будто делает всё возможное, чтобы подражать белому, который постоянно покрывает землю. Я дышу глубоко, холодный воздух, наполняющий мои лёгкие, бодрящий, свежий и успокаивающий. Он просачивается через тонкий материал туники, но ощущается хорошо на моей теплой от спарринга коже. Мои ступни и ноги защищены от холода кожей и сапогами так же, как у Фигора и других.
Мы собрались у базы Йандирравика. Половины Вьяка. Большая гора раскололась почти равномерно на два ущелья. Хотя народ Секан (Прим. пер.: Секан – житель региона Сека.) живут в горах в этом ледяном регионе, две половины содержат значительную часть населения Секан.
По его просьбе, Фигор и я возвращаемся к нашим оборонительным позициям. Мы собираемся повторить движения медленнее, чтобы новобранцы могли внимательно следить за каждым движением, но окрик прерывает нас.
Мужчина-секан перепрыгивает через высокий холм снега и мчится к нам, его длинные белые волосы дико развиваются позади него. Фигор и я выпрямляемся, когда он приближается. Его коричневая мантия с длинными рукавами и подшитая внизу у щиколоток, отмечают его, как послушника в Святом Ордене. Я слегка удивлен, что ему удалось бежать так быстро, когда мешало столько ткани.
– Та Конай, прошу прощения за вмешательство, но я принёс печальные новости, – говорит он сразу. Он бросает тревожный взгляд на несколько пар любопытных глаз, направленных на нас, а затем наклоняется, понижая голос. – Двое были найдены мертвыми. Дракила (Прим. пер.: ребёнок на языке Рур).
Я нахмурился, обеспокоенный новостями.
– Где они? – затем я обращаюсь к Фигору. – Мне нужно уйти, Фигор. Произошёл несчастный случай.
Фигор кивает. Он не спрашивает нужна ли мне помощь. Он рявкает на новобранцев, чтобы они заняли себя в его отсутствие, поскольку следует за мной с послушником.
Послушник ведёт нас в крайнюю левую и самую маленькую половину Вьяка. Мы торопимся вовнутрь через вход у основания и вверх по каменным лестницам. Прямо у входа в пещеру стоит небольшая группа людей-секан. Некоторые окружают самку, которая стоит на коленях на полу, дрожит и громко плачет, закрывая руками лицо. Звук знаком, наполнен глубокой грустью и потерей. Моя каха плакала точно так же. Плотная тяжесть образуется в моей груди, так как воспоминания, которые отказываются оставаться погребёнными, раскопаны.
– Это мать, – тихо говорит послушник. – Она нашла их.
Я киваю.
– Оставайся с ней и успокой. Мы с Фигором позаботимся об остальном.
– Да, Та Конай, – говорит он и кланяется, прежде чем двигаться к плачущей матери.
Другой секан приветствует меня с уважением, когда я прохожу мимо, их черты торжественны. Мы с Фигором вошли в пещеру. Костёр для пещеры не горит, поэтому она мрачная, и прохлада повисла в воздухе. Дом скромный и не так ярко оформлен, как некоторые другие в Секе. Меха изношены от чрезмерного использования, как будто они не были заменены годами, мебель скудная. Тем не менее, он чист и ухожен.
На полу лежат две фигуры, мужская и женская. Мои пальцы сжимаются в кулаки по бокам. Самый маленький из них – самец, является одним из младших товарищей моего раха. На месте молодого самца я представляю Зави, и это усиливает мой гнев.
Фигор ругается себе под нос. Мы оба грозные воины, которые сталкивались со смертью, бесчисленное количество раз, которые забрали жизнь других, которые стали свидетелями ужасных способов, как может закончиться жизнь.
Но это, всё ещё тревожное зрелище двух молодых душ, слепо смотрящих на каменный потолок, их губы расслаблены, как будто их последние звуки были криками.
Ещё хуже думать, что их мать, которая перенесла боль, чтобы дать им жизнь, обнаружила их таким образом.
Становясь на колени, я направляю часть своей энергии на ладони и создаю сафур. Яркий шар тёплого света располагается в моей ладони, когда я исследую дракила. Они оба бледные. Намного бледнее, чем обычно для секана. Солнце не так дружелюбно к нам, как к более теплым регионам Рур, таким как Андрасар, но ни один здоровый секан не выглядит, таким же белым, как снег, как эти дети.
– Почему их губы такие синие? – спрашивает Фигор. Он указывает на их руки. – Как и их пальцы.
Я прикасаюсь к сморщенной щеке самки. Пряди её белых волос окрашены в чёрный цвет – распространенный стиль, преобладающий среди старших дракил. Она кажется не старше шестнадцати энур. Молодая самка на пороге совершеннолетия. Её плоть усохшая и липкая. Потёки тёмной крови высохли на верхней губе и уголках рта.
– Я видел ранее синие губы и пальцы – сильная потеря крови, – говорю я, нахмурившись на их втяжение кожи. – Но эти двое…, как будто высосаны досуха.
Я осматриваю открытые области на их телах на наличие любых открытых ран, не желая их раздевать. Как существо Рур, нет никакого позора в наготе. Однако снять их одежды ощущается подобно осквернению их тел.
На их лице нет синяков, царапин или травм. Их одежда сухая, видимой крови нет. Фигор и я прочёсываем остальную часть пещеры. Никаких признаков борьбы нигде. Кто бы ни убил этих детей, делал это так быстро, что у них не было шансов или возможности сражаться. Самец ещё молод и, возможно, ещё не приобрел способности изменяться, но самка была достаточно взрослая, чтобы сделать это, за исключением, если она не была неменяющимся существом Рур. Она бы изменилась в форму своего дракона, и защищала бы себя и своего раха.
– Возможно, это был тот, кого они знали. Член семьи или друг. – Фигор говорит, нахмурившись. – Их тоха или каха…
Я качаю головой.
– Не мать. Её горе – слишком настоящее.
– Может быть разыгрывает убедительный спектакль.
– Ты думаешь худшее о других, слишком легко.
– А ты, мой друг, обладаешь мягким, наивным сердцем дракилы. – Он натянуто улыбается. – Кроме того, когда ты сражаешься. Тогда твой драки – страшный и мстительный монстр.
Мгновенное сожаление сияет в его глазах в тот момент, когда он произнёс слова. Фигор неуклюже пытается подобрать способ извиниться, но я похлопываю его по плечу в дружеском жесте, чтобы прервать его. Не он причина, по которой я больше не могу изменяться, почему мой драки больше не отвечает на мои призывы.
Вина лежит на моих плечах из-за того, что я сделал.
– Назначь охрану матери, и установи личность и местонахождение отца, – приказываю ему я. – Посмотри, сможешь ли ты получить от неё какую-либо информацию, хотя я сомневаюсь, что она сможет связно говорить в данный момент. Я скажу медикам дополнительно осмотреть детей, а также поговорить с другими, чтобы обнаружить эту угрозу для нашего народа.
