Текст книги "Воин (ЛП)"

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Довольно странно, но это было похоже на то, как мог бы поступить вспыльчивый Киранн.

Локлан протянул руку Страйдеру:

– Не могу выразить, как я вам признателен.

Граф пожал руку лэрда и похлопал его по плечу:

– Не бойся. У меня у самого есть брат, и я ради него на все готов.

Не удивительно, что лорд Страйдер так горел желанием помочь.

– Ваш брат здесь?

– Нет. По иронии судьбы он сейчас вместе с Шотландцем. И это еще одна причина, почему я не прочь вас сопровождать. Я не видел Кита уже почти год, – граф взглянул на жену. – Разумеется, если моя жена согласится.

– Да. Ради этого и я поеду и даже соизволю разговаривать с тобой в путешествии, так как оно затеяно ради доброй цели, в отличие от твоей неестественной склонности сбивать взрослых мужчин на землю палкой.

Страйдер закатил глаза.

Взгляд Ровены потеплел:

– И будь сегодня вечером на пиршестве, супруг. Александр и Уильям скучают по своему отцу, и меня уже утомили их жалобы.

Графиня вышла из палатки прежде, чем Страйдер успел что-то ответить.

– Уильям и Александр? – спросила Кэт.

– Наши сыновья. С тех пор как их мать запретила мне входить в ее покои в цитадели, у меня не было возможности с ними видеться. Ровена боится, что мой воинственный характер их испортит.

Локлана озадачили слова графа:

– Разве леди Ровена не понимала, что вы рыцарь, когда выходила за вас замуж?

– Да, но больше всего на свете она боится, что я погибну в бою, как это случилось с ее отцом, поэтому она постоянно меня распекает. Но едва завершится турнир, и я при этом останусь жив, она успокоится, – легкая улыбка заиграла в уголках губ лорда Страйдера. – Я узнал, что роза достойна того, чтобы время от времени мириться с несколькими ее шипами. Я понимаю, что такой неучтивой мою жену делает лишь страх. Но если бы она не любила меня так сильно, ей было бы все равно, что со мной произойдет. Так что я с радостью приветствую ее злость на турнир, но прошу вас, во имя любви Божьей, не говорите ей об этом! Боюсь, что в таком случае она разозлится еще сильнее.

Локлан рассмеялся:

– Твоя тайна в безопасности.

– Хорошо. А теперь, с вашего позволения, мне нужно подготовиться к следующему поединку.

Горец вслед за Кэт вышел наружу и, дождавшись, когда они снова останутся одни, сказал:

– А теперь расскажи мне об этом тайном Братстве Меча.

Кэт перевела дыхание и подумала о своих друзьях, Язычнике и Лисандре, и о шрамах, которые они носили на теле и в душе.

– Все они были пленниками в Утремере. Их держали в одном сарацинском лагере. Страйдер был одним из вождей этих узников: он и остальные искали способ сбежать. Но, как ты слышал, побег прошел не совсем гладко, и многие из пленников так и не увидели дома. Те, кому это удалось, создали сообщество, которое помогало бы другим вернуться к своим семьям, а недавно освобожденным из плена снова привыкнуть к обычной жизни. Члены этого сообщества называют себя Братство Меча, и все они носят на руке особую метку: выжженное клеймо в виде полумесяца и ятагана.

Локлан сжал зубы, попытавшись представить те ужасы, которые Киранн, должно быть, пережил в таком месте. Лэрд слышал достаточно рассказов о сарацинских темницах, чтобы знать, что все пленники вынесли оттуда мучительные шрамы. Если Шотландец – его брат, то, как знать, остался ли еще Киранн в своем уме.

– Этот Язычник, с которым ты путешествовала…

– Он был хорошим человеком, но отказывался говорить о своем пребывании в темнице. А Лисандр, когда напивался, рассказывал. Это было воистину ужасно.

Девушка протянула руку и коснулась Мак-Аллистера:

– Мне так жаль, что твой брат оказался там.

– Мне тоже.

Если бы Локлан только мог, он бы с радостью поменялся местами с Киранном.

Катарина взяла его руку в свои ладони:

– Что заставило его уйти из дома?

– Ссора. Он влюбился в женщину, Изобейл. Ее хотели выдать за другого, поэтому он сбежал с ней среди ночи, полагая, что спасает от будущего мужа. Из-за этого между нашими кланами вспыхнула война. Киранн привел Изобейл к нам в дом, и мы с радостью ее приняли. Но с самого начала я знал, что она станет источником неприятностей. Она даже приставала ко мне как-то ночью, когда Киранн уже лег спать.

– Ты ему рассказал?

– Я попытался, но он лишь посмеялся надо мной. Так продолжалось, пока Изобейл не обратила свое внимание на нашего брата Ювина. Тогда-то Киранн понял, что я был прав. Но эта девица, утратив интерес к Киранну, подговорила Ювина бежать с ней ночью и доставить в Англию, где ее уже поджидал другой любовник.

Изобейл бросила Ювина и почти разрушила его жизнь. Он вернулся домой, однако уже было слишком поздно – Киранн исчез, оставив свой меч и плед на берегу озера недалеко от нашего дома, так что мы все были уверены, что он от горя свел счеты с жизнью.

– А он этого не сделал.

Локлан поморщился:

– Если бы я только знал! Я бы разыскал его. Но моя мать и Ювин были буквально уничтожены известием о смерти Киранна, так что я никогда и мысли не допускал, что брат мог разыграть собственную смерть. Каким негодяем надо быть, чтобы так поступить?

– Таким, кто страдал настолько сильно, что был не в состоянии за своей болью рассмотреть чужую.

В горце вскипел гнев:

– Это эгоистично.

– Да. Такие поступки всегда эгоистичны. Должно быть, он был юн.

– Да.

И все же это не оправдание, ведь их мать чуть не умерла с горя.

– Тогда ты должен его простить.

– А ты бы смогла это сделать?

– Я не говорю, что не поколотила бы его за это, но, в конце концов, приняла бы обратно…

Локлан кивнул. Она поняла его. Думая о том, что снова увидит брата, горец ощущал облегчение… Он отдал бы все, что угодно, лишь бы узнать, что Киранн жив.

И лэрду не нравилась мысль о том, что, должно быть, испытывает сейчас семья Катарины, не зная, что случилось с девушкой.

– Нам надо вернуть тебя твоему дяде.

– Мы так и поступим. Я верю, что все в нашей судьбе происходит не случайно, и дядя вернется в мою жизнь, когда это будет угодно Богу.

Такая вера поразила горца. Кэт обладала непостижимым для Локлана спокойствием духа. И хотя отец пытался управлять ее жизнью, а вокруг нее царил полный хаос, Катарина оставалась невозмутимой.

Она погладила Мак-Аллистера по руке и улыбнулась:

– Считаешь, этот Шотландец может оказаться Киранном?

– Не уверен. В любом случае, кажется, у меня снова появится брат.

Оставалось разрешить лишь один вопрос: будет ли это брат, с которым Локлан вместе вырос, или какой-то другой, о котором он раньше не знал. И даже если это окажется Киранн, придется узнавать его заново: столько всего произошло со дня его исчезновения!..

Горец не мог определиться, считать ли такое положение вещей злом или благом. Но в то же время он знал: где-то там у него есть брат.

Разве могло это быть чем-то иным, кроме благословения? Разве это не замечательно?

Локлан не хотел думать иначе.

Мак-Аллистер и Катарина не сразу сумели отыскать Бракена и его родственников. Англичане сняли две небольшие палатки за ристалищем: одну для мужчин и одну для женщин.

– Вы разыскали Страйдера? – спросил Бракен.

– Да, мы собираемся… – тут горец запнулся, осознав, что не сможет взять Бракена с собой в Англию: он забыл, что этот человек находится в изгнании. – Я найму корабль, который доставит вас в Шотландию. А я вместе с Катариной должен вернуться обратно в Англию, чтобы найти брата.

– Ты прав, – согласился Бракен. – Мое путешествие по Англии было бы кровопролитным – это точно. И все из-за этой скверной проблемы с моим изгнанием. Не обижайся, но я предпочту, чтобы моя голова подольше не расставалась с телом.

– Разумеется, я не могу винить тебя за это.

– Бракен, – прервала их Джулия. – Можно ли попросить лорда Локлана и Кэт подождать, пока я и Брайс прогуляемся по ярмарке?

Англичанин сперва заколебался, а потом устремил на младшего брата суровый взгляд:

– Ты отвечаешь за свою сестру. Не отвлекайся и не бросай ее одну. Слышишь?

– Слышу.

– Тогда ступай, но я хочу, чтобы вы оба вернулись сюда засветло. Тут всякие людишки попадаются.

– Некоторые из них могут оказаться ворами, – поддразнила его Кэт.

– Да. И еще: сумки и кошельки не красть! Мы теперь честные люди, и я надеюсь, что вы оба будете вести себя, как благородные дворяне, коими и являетесь.

Джулия с негодованием вздернула подбородок:

– Я оскорблена до мозга костей твоим предположением, что я могу так низко пасть.

Она перевела взгляд с Брайса на Бракена:

– Вы двое были ворами. Но я, даже переодетая мальчишкой, всегда оставалась леди.

С этими словами девушка в раздражении удалилась.

Бракен издал сердитый возглас:

– Брайс, хорошенько смотри за ней, и если какой-то мужчина хотя бы взглянет в ее сторону, разрешаю тебе выпустить ему кишки. А если с Джулией случится что-то нехорошее, я выпущу кишки тебе.

Юноша почти бегом покинул палатку.

Англичанин повернулся к Локлану:

– Радуйся, что у тебя только братья. Нет ничего хуже, чем иметь сестру, которая настолько привлекательна, что может свести тебя с ума.

Кэт рассмеялась:

– Ну, Бракен, у Джулии и своя голова на плечах есть. Она не из тех женщин, что клюют на мужскую красоту или уговоры. Поверь, она никогда не опозорит ни тебя, ни себя.

– Я знаю. Но я не доверяю мужчинам. Мы все обманщики, лживые собаки, когда волочимся за пригожей девицей.

Локлан застыл и произнес холодным тоном:

– Меня это задело. Я никогда не лгал женщине.

– Вот почему Бог, должно быть, послал тебе братьев. Уверяю тебя, когда дело касается Джулии, я сполна плачу́ за свои прошлые грехи.

Локлан расхохотался:

– Тогда идем. Давай подыщем тебе доспехи и хороший меч, пока мы здесь… вдруг тебе понадобится острый клинок?

Кэт покачала головой:

– Им гораздо лучше выпускать кишки, так ведь?

Бракен вытащил свой меч из-за пояса и провел по лезвию большим пальцем:

– Знаешь, чем хуже клинок обработан и чем он тупее, тем больше он причиняет страданий, когда им вспарывают брюхо…

– Тогда прибереги этот меч для поклонников Джулии.

– Да, думаю, так я и сделаю, – англичанин вернул меч за пояс.

Кэт, не задумываясь, вышла из палатки вслед за мужчинами и ступила в толпу. Она сделала лишь несколько шагов, когда ее охватило нехорошее чувство. Почему это произошло, Кэт поняла только, когда рядом с ней остановился мужчина в серебряной маске и произнес:

– Доброго дня, кузина Катарина.

Глава 8

У Кэт перехватило дыхание, когда она поняла, что человек в маске – это Дамиан Сен-Сир. Его мать была сестрой отца Катарины. Последний раз Кэт видела своего кузена много лет назад. В те дни он был красивым, но надменным мальчишкой, постоянно хвастающим своим происхождением и землями, которые он однажды унаследует.

Катарина его не любила.

Однако мужчина, который сейчас стоял перед ней, выглядел совсем не так, как мальчик, которого она знала. И вовсе не потому, что верхнюю часть лица Сэн-Сира прикрывала затейливо украшенная серебряная маска. От него исходила сдержанная сила, он был высоким и статным, внушал благоговейный трепет и казался загадочным.

– Кузен Дамиан, – поприветствовала его Катарина, рассердившись на себя за паническую нотку, которую расслышала в собственном голосе. Тот мальчишка, которого она когда-то знала, не колеблясь, натравил бы на принцессу-беглянку ее отца или солдат. И сделал бы это даже с наслаждением, не взирая на то, какую боль могли бы ей причинить ее преследователи.

– Не ожидала повстречать тебя здесь.

Но она должна была это предвидеть! Вполне логично ожидать, что кто-то из членов ее большой французской семьи окажется мог оказаться на такой крупной ярмарке.

Позор ей, что не подумала об этом!

– Я тоже не ожидал, – Сен-Сир склонился к ней так близко, что следующие слова смогла расслышать только Кэт. – Особенно с тех пор, как вся Франция кинулась тебя разыскивать.

У девушки от страха свело желудок.

– Не беспокойся, – прошептал Дамиан, легонько касаясь ее щеки рукой в перчатке. – Я тебя не выдам.

Он выпрямился и щелкнул пальцами:

– Анри, пожертвуй свой плащ моей дражайшей кузине. Боюсь, она немного замерзла.

Тут же человек позади Сен-Сира сдернул плащ со своих плеч и протянул его Дамиану, а тот завернул в него Катарину.

Затем рыцарь поднял широкий капюшон плаща, надвинул на лицо девушки, укрывая от чужих взглядов, и искренне улыбнулся, заправляя под плащ волосы Кэт.

– Кроме меня здесь есть еще трое, кто сможет тебя узнать. Держись подальше от зала за́мка и турнирного поля, и все будет в порядке.

Катарина все еще не могла поверить, что Сен-Сир делает это ради нее. Он никогда не был склонен оказывать кому-либо помощь.

– Почему ты мне помогаешь?

В глазах Дамиана вспыхнула боль, которую он тут же подавил:

– Скажем так: я знаю, каково это, когда тебя удерживают против твоей воли. Никому не пожелал бы.

И с этими словами Сен-Сир ушел.

Кэт с изумлением смотрела, как ее кузен уводит прочь свою свиту. К счастью, никто из них даже не оглянулся на нее. Катарина с облегчением перекрестилась.

– Что-то случилось?

Она вздрогнула от голоса Локлана. Лэрд, вернувшийся за отставшей спутницей, выглядел обеспокоенным.

– Все в порядке. Я просто встретила своего кузена.

На лице горца отразилась тревога.

– Он меня отпустил, – успокоила его принцесса, хотя и сама еще в этом сомневалась. – Не могу поверить, что он был так добр.

Мак-Аллистер оглянулся по сторонам, словно ища глазами ее родственника:

– Что-то мне тоже не верится в его доброту. Ты уверена, что он не кликнет стражников, едва их разыщет?

Если бы горец задал Катарине этот вопрос до ее встречи с кузеном, она бы ответила на него утвердительно. Именно так и поступил бы Дамиан, когда был мальчишкой. Но теперь она не была уже так уверена, что Сен-Сир поведет себя подобным образом.

– Нет, он этого не сделает. Думаю, мы в безопасности, – и она тоже огляделась.

К Кэт и Локлану подошел Бракен и спросил:

– Что-то не так? Я обернулся, а вас нет – вы оба исчезли.

Лэрд взмахом подбородка указал на девушку:

– Несколько минут назад Катарина повстречала здесь своего кузена.

Глаза англичанина широко распахнулись:

– Которого из них?

Кэт ответила, предвкушая, какое выражение появится на лице Бракена, так как он был об этом человеке еще худшего мнения, чем она:

– Дамиана Сен-Сира.

Англичанин потянулся к рукояти своего меча, обшаривая взглядом толпу с кровожадной гримасой:

– Этот ублюдок побежал звать солдат?

– Нет, – торопливо возразила Катарина. – Он дал мне плащ, чтобы замаскироваться, и сказал быть осторожной, чтобы не попасться.

Теперь у Бракена отвисла челюсть.

– Дамиан… Сен-Сир сказал тебе так? Дамиан-«у-меня-нет-души»-Сен-Сир? Презренное сатанинское отродье? Тот самый чокнутый мальчишка, который подрезал мне подпругу у седла перед первым поединком на турнире, а потом хохотал, когда я сломал ногу и ключицу?

А она-то уже забыла об этом злодеянии – в их детстве было столько подобных событий.

– Да, тот самый, – подтвердила Катарина.

Бракен фыркнул:

– Что, к дьяволу, случилось с Сен-Сиром, что он вдруг обнаружил в себе любезность?

Кэт пожала плечами, совершенно озадаченная, точно так же, как и ее спутник:

– Может быть, он просто повзрослел?

И все же во взгляде Бракена читалось недоверие:

– Уж поверь мне, этому дьяволу, чтобы измениться, потребовалось что-то гораздо большее. Скорее похоже на то, что его крепко шарахнули по голове. Раньше он жил лишь для того, мучить окружающих.

Теперь озадаченным выглядел Локлан.

Кэт похлопала англичанина по руке:

– Ты прав, но, думаю, он стал другим.

– Тогда разузнай имя того священника, что изгнал из Сен-Сира дьявола. Нам надо послать этому доброму человеку дар в знак признательности.

– Бракен, – упрекнула Катарина, – прояви больше милосердия. И давай возрадуемся, что мой кузен в сложившейся ситуации на нашей стороне.

Иметь Дамиана врагом никому не хотелось. Как сказал англичанин, этот человек мог быть настоящим дьяволом.

Бракен усмехнулся и снова принялся обшаривать взглядом толпу:

– Я все еще не уверен, что Сен-Сир не оправился сообщать другим, где мы находимся. Возможно, они планируют схватить тебя как раз посреди нашего разговора. Скорее всего в то время, когда ты меньше всего ожидаешь их появления.

Катарина покачала головой:

– Даже не хочется об этом думать.

Пока его спутники спорили, Локлан остановился у прилавка с доспехами, к которому они как раз подошли, и поднял в руке длинный меч, чтобы оценить его.

Судя по виду горца, он остался доволен клинком и передал его Бракену:

– Что скажешь про этот меч?

Бракен положил меч чуть ниже его крестовины на указательный палец, чтобы проверить сбалансированность.

– Хорошие пропорции и баланс. Красивые линии, – оценил он.

– Вы не найдете лучшего оружейника во всем христианском мире, – произнес произнес вышедший из палатки рядом с прилавком юноша. – Мой отец очень гордится своими работами.

– И они говорят сами за себя, – сказала Кэт, наблюдая, как Бракен вращает мечом вокруг своего тела. – Это самое прекрасное оружие.

Мальчишка просиял.

Кэт стояла за спинами своих спутников, пока Локлан подбирал англичанину необходимое снаряжение. Никогда еще девушка не видела Бракена таким радостным. В его глазах зажегся свет, которого раньше не было, и он словно стал выше ростом. Катарина поняла, что такую перемену сотворило с ним вновь обретенное чувство собственного достоинства. Потеря отца и наследных земель стала жестоким ударом по самолюбию этого человека. Но теперь он казался тем самым благородным дворянином, которого она знала много лет назад.

Кэт была счастлива видеть это превращение, и была благодарна Локлану за то, что он подарил ее старому другу такую возможность. Это было воистину доброе дело.

Когда вся амуниция для Бракена была подобрана, он извинился и покинул своих спутников, чтобы принять участие в бугурте. Неплохо зная этого англичанина, Катарина была уверена, что он собирается отомстить нескольким дворянам, пленив их на ристалище. Она едва сдержала улыбку, увидев, как Бракен, словно ребенок, помчался записываться в числе других рыцарей в один из отрядов для группового боя.

Девушка подошла к Локлану, который расплачивался с оружейником:

– Ты сейчас поступил очень благородно.

Горец скромно отмахнулся от своего щедрого поступка:

– Мне нравится помогать людям, особенно тем, кто переживает трудные времена.

Сердце Кэт смягчилось:

– Ты совсем как моя мать. Однажды я увидела, как она сняла плащ со своих плеч, чтобы завернуть в него старуху в одном из городов, через который лежал наш путь. Стоял ужасный мороз, но мама сказала, что лучше пусть плащ достанется тому, кому он нужнее. Она была доброй женщиной.

– А ты добрая, девушка?

– Да, я тоже. Именно из-за этого Лисандр и Язычник в конце концов стали путешествовать с нами. Мы обнаружили их на обочине, умирающими от голода. Я пригласила их разделить с нами ужин, и не успел мой дядя оглянуться, как они стали постоянной и неотделимой частью нашей компании. Я не могла бы поступить по-другому. Бавел постоянно распекал меня за то, что я подбираю бродяг. Он сказал, что однажды это обернется против меня.

– Так и получилось?

– Да. Один раз. Это был тот самый бродяга, что похитил меня у моего дяди и попытался доставить к отцу. Я до сих пор не могу поверить, что он предал меня после того, как мы столько для него сделали.

Мак-Аллистер повернулся к спутнице, едва оружейник отошел от них в ожидании следующего клиента:

– Прости меня.

Катарина вздохнула и отступила на шаг:

– Не извиняйся. Когда-нибудь я сама должна буду разобраться со своим отцом. Меня просто раздражает, что он должен действовать через других людей вместо того, чтобы открыто иметь дело со мной. Я его дочь, хотя нам и неловко друг с другом. Ни один ребенок не должен чувствовать себя так рядом со своим родителем.

Катарина бросила на шотландца взгляд, когда они вернулись на дорожку, идущую между палатками. Волосы Локлана взъерошил ветер, а глаза его были полны жизненной энергии.

– Ты даже не представляешь, как отвратительно для меня служить пешкой для собственного отца.

– Думаю, очень хорошо себе это представляю, девушка.

Возможно, так и есть. В его тоне было что-то, созвучное боли в душе Катарины.

– Скажи мне, Локлан, ты когда-нибудь использовал кого-то подобным образом?

– Нет.

– А если бы у тебя была дочь…

– Я бы берег ее, словно зеницу ока, всеми своими силами.

Как бы хотелось поверить этим словам!

– Ты бы принудил ее выйти замуж ради интересов своего клана?

Локлан помедлил, обдумывая, что сказать. Катарина отдала должное тому, что горец честно размышлял над вопросом, и с нетерпением ожидала ответа.

– Нет, – наконец произнес лэрд. – Я бы никогда намеренно не причинил страдание своему ребенку. Я бы нашел другой способ обеспечить спокойствие клана – такой, который подарил бы счастье и мне, и моей дочери.

Услышав эти слова, Кэт взяла в руки сильную длань воина. У девушки защемило сердце. Если бы только ее отец руководствовался теми же чувствами, что и этот горец!

Но при этом Катарина также подумала о нареченной Локлана, дожидающейся его в Шотландии:

– А что твоя будущая невеста думает о том, что ей предстоит стать твоей женой?

Мак-Аллистер пожал плечами:

– Я не знаю. Вообще-то, между нами еще ничего не сговорено, так что она не совсем моя нареченная. Я пока не ответил на предложение ее отца жениться на его дочери.

Кэт вскинула голову. Учитывая то, что горец сказал ранее, причина его медлительности была не ясна.

– Почему ты до сих пор не принял решение?

– Потому что мне не нужна жена, которая мне не подходит.

Катарина наморщила лоб:

– Что это значит?

Локлан высвободил свою руку и двинулся вперед, объясняя на ходу:

– Я хочу видеть рядом с собой жену, которая будет преданной и здравомыслящей, умной и спокойной. Мне нужна не женщина, сеющая раздоры в семье и клане, а супруга, несущая свое бремя, не жалуясь.

Такое описание заставило Кэт передернуться от отвращения:

– Ты говоришь о жене, словно о лошади. Может, ты ищешь племенную кобылу?

Горец вскинул неприязненный взгляд:

– Нет. Хоть я и надеюсь, что Господь посчитает нужным одарить меня детьми, никогда нельзя быть до конца в этом уверенным. В случае, если мы окажемся бездетной парой, моя жена должна стать для клана ценным членом, а не помехой.

Хотя его рассуждения звучали разумно, все же это не был ответ на заданный Катариной вопрос:

– А что же насчет тебя, как мужчины? Что ты ищешь в женщине?

Локлан отвел глаза от ее изучающего взгляда, и у него перехватило дух от чувств, непонятных ему самому. Ему хотелось того же, что было у его братьев. Он мечтал о женщине, которая обнимала бы его ночью, а днем находилась всегда рядом, которая бы любила его и заботилась о нем, и чтобы одно ее присутствие делало день ярче.

Но такую ему никогда не найти, и он это знал, а потому об этом даже и думать незачем. Это он обязан заботиться о других, а не другие о нем. Его нужды не важны. Главное – потребности семьи и клана.

Однако Кэт не желала об этом слышать, поэтому лэрд вернул ей ее собственный вопрос:

– Скажи, а чего хочешь ты, Катарина? Какой мужчина мог бы заставить воспарить твое сердце?

Глаза девушки затуманились печалью и тем же одиночеством, которое он сам так часто ощущал:

– Для меня на свете нет подходящего мужчины.

– Но если бы такой отыскался, каким он должен был быть?

Когда Кэт не ответила сразу, Локлан понимающе улыбнулся:

– Ага, непросто ответить на такой вопрос?

Едва заметная улыбка коснулась уголка губ Катарины:

– С вами не поспоришь, милорд. Вы правы: я не знаю, кто мог бы стать для меня таким мужчиной. Но точно не тот избалованный до неприличия принц, замужем за которым мой отец мечтает меня видеть.

Такой взгляд на вещи лэрду был вполне понятен.

– Локлан!

Горец обернулся на звук знакомого голоса. Он не мог сообразить, кто его окликнул, пока не увидел высокого рыжеволосого мужчину. Это был названный брат и друг его брата Сина.

– Саймон! – воскликнул Мак-Аллистер, протянув ему руку, когда воин приблизился к нему и Кэт.

Саймон пожал руку Локлана и похлопал его по спине:

– Давненько наши пути не пересекались, друг. Как поживают твои близкие?

– Очень хорошо, а как ты?

Саймон слегка смутился:

– Мы все поживаем просто великолепно, если не считать того, что моя жена снова в тягости, и, чтобы я разделил с ней эти страдания, она без зазрения совести постоянно жалуется мне на то, что ей неудобно сидеть.

Лэрд улыбнулся, а затем до него дошло, что он не представил друг другу своих собеседников.

– Лорд Саймон из Энвика, познакомься с… Кэт.

Принцесса удивленно приподняла бровь, услышав, как горец впервые назвал ее сокращенным именем. Это на самом деле было разумным. Меньше всего им было нужно, чтобы кто-то узнал Катарину или заподозрил что-то, услышав ее имя.

Кэт не знала, кто такой Саймон, но он показался ей достаточно дружелюбным молодым человеком.

– Лорд Саймон, знакомство с вами честь для меня, – сказала Катарина.

В ответ дворянин отвесил изысканный поклон:

– Как и для меня знакомство с вами, миледи.

Он выжидающе переводил взгляд с Локлана на его спутницу.

– Мы друзья, – пояснила она.

– Понятно, – ответил Саймон таким тоном, что можно было сказать наверняка: он все еще пытается понять, какие отношения на самом деле связывают Мак-Аллистера с этой девушкой.

Решив переключить внимание рыжеволосого рыцаря на другую тему, Кэт спросила:

– Откуда вы знаете друг друга?

– Саймон – названный брат моего родного брата Сина и его лучший друг, – объяснил Локлан.

Лорд Энвика сверкнул обольстительной улыбкой:

– Да. И я могу доказать это своими шрамами.

Легкомысленный тон, с которым он говорил о таких вещах, снова заставил Катарину удивленно выгнуть бровь:

– Шрамами?

Глаза Саймона по-прежнему весело поблескивали:

– Находиться рядом с Сином Мак-Аллистером и Страйдером Блэкмурским может быть достаточно опасно для здоровья. Как я уже сказал, у меня целая коллекция подтверждающих это отметин.

Кэт рассмеялась:

– Так вы еще и друг Страйдера? Как интересно! Вы из-за него здесь?

Тоже рассмеявшись, рыцарь ответил:

– Да. Это Страйдер сказал мне про Локлана, – и обратился к горцу. – Он сообщил, что ты ищешь новости о своем брате Киранне.

Лэрд кивнул:

– Лорд Страйдер согласился проводить нас к Шотландцу, когда завершится турнир, чтобы выяснить, не Киранн ли это.

Кэт слегка озадачила неосведомленность Саймона.

– Если вы были так близки с братом Локлана Сином, как же вы могли не знать, что Киранн – брат Сина?

– Фамильные древа часто бывают очень запутанными, миледи. Когда я только познакомился с Сином, я знал, что он наполовину шотландец, но в те дни он ни разу не упомянул своего родового имени. Я ничего не слышал от него о Мак-Аллистерах, пока не возвратился из Утремера. Возможно, я должен был связать одно с другим, но я, как и все остальные, был уверен, что Киранн погиб. К тому же те двое Мак-Аллистеров, которых мы знали в темнице, очень редко рассказывали мне о других своих братьях.

Рыцарь указал на лэрда движением головы:

– По имени они называли только Локлана, но, к сожалению, это имя достаточно распространено в Шотландском Нагорье. Я и не задумывался над всем этим до сегодняшнего дня.

Горцу было печально сознавать, что Саймон находился так близко от его братьев и даже не знал этого. Но с другой стороны, именно так порой бывает в жизни.

– Зная их всех так хорошо, можешь ли ты сказать нам: Шотландец – это Киранн Мак-Аллистер или нет?

Саймон бросил на Локлана сочувствующий взгляд:

– Я знаю не больше, чем Страйдер. Мы похоронили одного брата, а второго привезли обратно в Англию. Выживший никогда не произносил своего имени. Впрочем, он редко разговаривает. Долгое время мы считали, что он вообще утратил дар речи из-за своих ран.

Кэт поежилась при мысли, какую боль, должно быть, познал тот человек, чтобы так измениться.

– Что случилось в ту ночь с теми, кто остался прикрывать ваш побег? – спросила она.

– Если честно, мы не знаем. Что бы ни произошло, они никогда об этом не рассказывали. Но, разумеется, что-то ужасное. Все эти люди никогда не уклонялись от опасности. Бог и все святые знают: я видел, как они выживали в таких испытаниях, которых не вынес бы ни один человек. Я не хочу даже предполагать, что же, в конце концов, сломило Шотландца.

Кэт взглянула на горца, по-прежнему хранившего молчание. Она знала, о чем он, должно быть, сейчас думает. Киранн явно избегал встреч со своими близкими. Он сбежал от них в невообразимый ад. Катарине хотелось прикоснуться к Локлану, но она знала, что тот вряд ли одобрит такой жест.

Мак-Аллистер замер, словно размышляя о чем-то, а затем сказал:

– Саймон, я могу поручить тебе приглядеть ненадолго за Кэт? Мне нужно кое о чем позаботиться.

– Разумеется.

– Благодарю.

Катарина сердито посмотрела вслед удаляющемуся шотландцу:

– Хм, это было безусловно грубо с его стороны.

– Вы с ним поссорились?

– Нет. Думаю, мы с ним превосходно ладим, особенно учитывая наши характеры.

Саймон пожал плечами:

– Наверное, ему надо было спешить по личному делу.

Катарина засмеялась над его неожиданным комментарием:

– Может быть. А вы воспитывались в окружении одних мужчин, не так ли?

Рыцарь присоединился к ее смеху:

– Да, и моя жена всегда обожает говорить о том, как это заметно.

Кэт уже испытывала большую симпатию к этому человеку, хотя они только что познакомились.

– Как давно вы знаете Локлана? – спросила она, когда они начали прокладывать путь через толпу.

– Всего несколько лет. Но его брата Сина почти всю жизнь, – Саймон заложил руки за спину. – А как насчет вас, леди Кэт? Как долго вы знакомы с Локланом?

– Не очень давно. Моя кузина вышла замуж за его брата Ювина, и теперь лэрд сопровождает меня обратно к моему отцу.

– Что довольно мило с его стороны.

– О да.

Следующие несколько минут они прошагали в молчании, пока Кэт пыталась придумать, каким образом направить разговор на тему, которую ей на самом деле хотелось обсудить.

Наконец Саймон остановился и пристально посмотрел на Катарину:

– Знаете, миледи, вы можете спрашивать меня о чем угодно.

– Простите?

Его взгляд стал теплым и открытым:

– В вашем молчании я чувствую желание расспросить меня о Локлане и его семье.

– Как вы узнали?

Рыцарь пожал плечами:

– Мне встречалось много женщин, которые очень сильно интересовались мужчинами, которых я знал. Полагаю, что вы не отличаетесь от других.

Это было так, но…

– Даже не знаю, считать мне себя польщенной или обиженной.

Саймон рассмеялся низким смехом с шаловливой хитрецой:

– Никогда никого не оскорблял в глаза… Вот за спиной – другое дело. Делаю это постоянно.

Девушка покачала головой в ответ на игривый тон:

– Мне сложно поверить, что вы вообще способны на сомнительные поступки.

Лицо ее собеседника мгновенно приняло странное выражение, посерьезнев: