Текст книги "Иллюзия (ЛП) "

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19

Ник начал падать в очередную бездну. С каждой секундой его желудок сжимало сильнее. После всех своих усилий он летел на юг вместо того, чтобы лететь к Вратам Рая. Объяснимо.

Блин, его мама будет разочарована после всех этих месс, на которые она его таскала. Единственное, что он получил от воскресного преклонения колен – сильные мускулы на ногах.

Но ведь он и не жил праведной жизнью. Ему нужно было винить только себя, за решения, которые привели его сюда. Бог видит, мама сделала все, что было в ее силах, чтобы он шел по правильному пути. Как говорит в старой поговорке – есть причина, почему к раю ведет только один путь, а к аду множество дорог.

Наконец он прекратил свое свободное падение. В кои-то веки он ни обо что не ударился. На самом деле приземлился он мягко, его даже не тряхнуло. Ну, по крайней мере в аду не так жарко, как ему говорили.

Глубоко вдохнув для смелости, и открыл глаза, чтобы увидеть дьявола на его собственной территории.

Ник нахмурился, увидев знакомый взгляд.

– Черт, Сатана, ты очень похож на моего друга-демона. Ты родственник Калеба Малфаса?

– Сими, принеси кинжал. Я снова заколю его. Куда-нибудь, где подействует.

Сими цыкнула на него, подошла, чтобы посмотреть на Ника, и по-матерински потрепала его по щеке.

– Ты не хочешь делать это, Акри-Калеб. Тебе и так предстоит убираться. Хочешь еще добавить гадкой крови?

Ошеломленный и сбитый с толку Ник осматривал комнату. Он лежал на спине в доме Калеба.

– Я не умер?

Ксевикан покачал головой и издал разочарованный звук.

– Это наш Малачай? – он хмуро посмотрел на Ливию. – Господи, пожалуйста, скажи мне что это чья-то нездоровая шутка.

– Не шутка, – Калеб протянул Нику руку. – Давай, каджун. Теперь, когда ты целый, нам нужно отвести тебя на святую землю и завершить ритуал, пока они не побеспокоили нас снова.

– Какой ритуал?

Ксевикан поднял капюшон и закрыл лицо.

– Для того, чтобы вернуть нас в наши ящики.

Взяв Калеба за руку, Ник позволил демону поднять его на ноги.

– Я отстаю в этом уровне. Кто-нибудь может достать коды для меня, чтобы я наверстал?

Калеб потер челюсть, украшенную синяком.

– Лишь когда Амеретат схватил твое тело, до меня дошло, что если ты умрешь, то чужая душа покинет эту реальность, и твой дух, вернется в сосуд… Так и случилось.

Сими широко улыбнулась.

– Когда так и вышло, Акри-Калеб излечил твое тело.

Ну что за чертову игру демон сыграл с его жизнью.

– И ты не сомневался, что сработает?

Казалось, Калеб занервничал.

– Нет… вовсе нет, – ага, этот тон робота убедил его.

– Ну ты и лжец.

Кале, пожал плечами, засмеявшись.

– Только идиот скажет Малачаю правду, которую он не хочет услышать.

– Ага, но я могу научиться любить этого идиота.

– Конечно, можешь, – Калеб сузил свои темные глаза. – Серьезно, ты в порядке?

Ник наклонил голову на бок, и мгновение наслаждался фактом того, что он жив и того же роста, что и был. Да, ему явно нравилось это преимущество. Он даже согласен на шрам над бровью и эти гадкие «милые» ямочки, которые вечно умоляла продемонстрировать его мама. И хотя у него кружилась голова, но все было не так уж и плохо.

Но сейчас он хотел проверить одну вещь.

Вытянув руку, он создал на ней файербол.

– О да, скучал по тебе, детка, – он сжал кулак, убрал пламя, затем поцеловал руку и широко улыбнулся. – Где моя мама?

– Бабба, Марк и Меньяра охраняют ее в магазине Баббы.

Слова Калеба ошеломили его. Хотя его мама любила его и Меньяру, но она не была такой уж поклонницей Баббы и Марка.

– Она с этим согласилась?

– Не совсем. Она пыталась вырвать Марку глаза, когда он по ошибке пытался объяснить ей, что она не может увидеть тебя в разгар того, что метеорологи назвали тропическим штормом Лейси.

– Шикарно, – Ник нахмурился, разглядывая кровь, которая покрывала его защитников. Всех их избил из-за него, и он был благодарен за их преданность. Небеса знают, они не были обязаны делать это.

– Отвезти вас в «Убежище» к Карсону, чтобы он осмотрел и подлатал вас?

– Какая тебе разница? – огрызнулся Ксевикан из-под капюшона.

Между ними встал Калеб.

– Ему не все равно.

Сморщившись, Ливия прижала руку к порезу на животе.

– Да ничего. Правда. Выживем, – она посмотрела на Ксевикана. – Как обычно.

Ник кивнул ей.

– Кстати, спасибо вам всем. Вы не были обязаны помогать.

Ксевикан нахмурился.

– Конечно обязаны. Этим мы и занимаемся. Проливаем кровь за Малачаев.

Ник посмотрел на Калеба, желая услышать объяснение.

– Я думал, что усумгаллу чокнутые убийцы, которые без меня разорвут мир на части.

– Без тебя так и произойдет. Они твои бешеные цепные псы, Ник, – Калеб посмотрел на них. – Им нужна уверенная рука и поводок, иначе они имеют гадкую привычку нападать на хозяев. Именно поэтому Малачай держит их в заключении.

– Ага, только они продемонстрировали мне вовсе не это. Они повели себя очень достойно… по отношению ко всем нам. Могу их назвать даже героями.

Ливия приподняла брови, а Ксевикан опустил капюшон и уставился на него с нервирующим напряжением.

Калеб покачал головой.

– Нет, Ник, даже не думай о том, о чем я думаю. Поверь мне, они животные, которых надо держать в клетках.

– Поаккуратнее, даева, – сказал Завид низким голосом. – Ты встал на опасную дорожку.

Калеб проигнорировал его.

– Ник, у Ксевикана есть история. Ты не можешь доверять ему. Совсем. Он тебя предаст. Именно поэтому он клеймен и проклят.

Ксевикан никак не отреагировал на эти слова. Как будто он ничего другого и не ожидал.

Ник встретился с его холодными, ржаво-зелеными глазами.

– Кириан и Ашерон научили меня одному. В каждой истории есть две стороны. Какая твоя версия?

Только тогда он посмотрел на Калеба. Что-то странное и болезненное промелькнуло между ними.

– Это меня предали и дали наказание хуже смерти, – в его сильном акценте слышался горький гнев.

Ник не знал его истории, но он не мог наказать того, кто проливал за него кровь. Того, кто, не колеблясь, защищал всех их.

Даже Калеба, который, казалось, ненавидел его. Разве может быть Ксевикан таким уж плохим? Иначе он бы стоял в стороне от сражения и позволил бы арелимам прикончить их.

– Если я оставлю вас здесь, поклянетесь защищать меня и мое окружение? Под своим окружением я подразумеваю тех, кто дорог мне, включая Калеба, Завида, Коди, Сими и остальную команду?

– Ник… – рыкнул Калеб предупреждающе.

Игнорируя его, Ксевикан сузил глаза с подозрением.

– Ты нам поверишь, Малачай?

Ник дотронулся до медальона со святым Николасом и святым Кристофером на шее, который его мама дала ему.

– Думаю, попробовать поверить.

Ливия улыбнулась.

– Так и знала, что ты нравишься мне больше Адариана. Я в деле, – она бросилась к Нику и поцеловал его.

Ник быстро отстранился.

– Без обид, но пока ты здесь подобного не будет. Я занят, – по крайней мере он надеялся и молился, что еще может, так сказать.

– Ой, прости, – она приняла степенную позу.

Ник переключил внимание на Ксевикана, который пока ничего не сказал.

– А ты?

Он посмотрел на протянутую руку Ника, будто та его оскорбляла. Когда Ник уже было решил, что о скажет ему засунуть руку куда подальше, тот кивнул и пожал ее.

– Я предан тебе, Малачай, пока ты не предашь меня.

Калеб выругался, а затем пробормотал:

– Так и знал, что надо было убить тебя, когда была возможность. Мне плевать, что говорит твой папочка и какие у тебя оценки… урод.

Ник повернулся посмотреть на своего раздраженного приятеля.

– Ну же, Калеб. Тебе это хочется с ними сделать?

Он посмотрел мимо Ника и сцепился взглядами с Ксевиканом.

– Легко. И в этом случае я навсегда закрою этот вопрос, и никто не сможет поднять его снова.

Ксевикан что-то сказал Калебу на языке, не понятном Нику.

Калеб фыркнул.

– Молись, чтобы я не взял твой словесный топор войны и не зарыл его в каком-нибудь опасном месте, – он дернул подбородком в сторону Ника. – Мы можем закончить ритуал, пока не появится остальные твои дружки?

– Конечно. Что нам надо сделать?

Калеб посмотрел на Сими.

– Сим? Сделаешь мне одолжение и присмотришь за этой бандой, пока я свожу Ника на кладбище?

– Конечно, Акри-Калеб. Мы можем устроить вечеринку с мороженым барбекю, пока вы, почтенный акри будете делать то, что нужно.

Калеб бросил недовольный взгляд на Завида, Ливию и Ксевикана.

– Кажется мне, что я еще пожалею об этом, – и с этими словами они испарился, утащив с собой Ника.

Сими повернулась к ним, сияя клыкастой улыбкой:

– Итак, кто голоден?

– Я! – сказала Ливия с энтузиазмом. – Мы можем поесть?

– О, девочка-демон… Акри-Калеб любит поесть так же , как и Сими. Пойдем, дитя, и позволь Сими показать тебе лучшую еду в Новом Орлеане!

Девушки ушли, а Ксевикан задержался.

Когда Завид пошел за ними, Ксевикан остановил его.

– Что такое с этим Малачаем?

– Не знаю. Я только что сам к нему присоединился. Но он, кажется, неплохой. Даже достойный человек.

Он в этом уверен не был. Он больше не верил в достойных людей.

– Он с перебежчиком полу-даевой, чаронте, аамоном и тебе не кажется это странным?

Завид рассмеялся.

– Погоди, ты еще увидишь его девушку арэля, чокнутую мать и двух опасных маньяков, которых он называет семьей. Приятель, да все в этом Малачае неправильно.

Ксевикан скривил лицо, переваривая это странное заявление.

– У Малачая есть мать и он ее не съел?

– Нет. Он молится на землю, по которой она ходит.

Это было даже необычнее дома, в котором они находились.

Не сказав не слова больше, Завид ушел за девушками.

Все еще сбитый с толку Ксевикан задержался на мгновение, чтобы усилить защитное заклинание вокруг дома Малфаса. Хотя и понятия не имел, зачем тратит силы, чтобы защитить того, кто его ненавидит.

Но все же, они был семьей.

Или по крайней мере так родились.

* * *

Ник трясся от холодного дождя, который поливал их, пока они стояли в центре темного кладбища. Резкий ветер дул почти со скоростью урагана.

– Так что у тебя с Ксевиканом?

Калеб замер, посмотрел на верх, прекратив вычерчивать круг маслами, которые принес.

– Я был одним из судей, отрезавших ему крылья и забравших его силу.

У Ника отпала челюсть.

– Что? Почему?

Калеб продолжил рисовать круг.

– Он нарушил клятву, предал братство и свою семью. Его нужно было приговорить к смерти. За это я и голосовал.

А вот это жестко, обычно Калеб не был таким бессердечным. Без хорошей причины.

– И что же он сделал?

Глаза Калеба стали оранжевыми глазами демона, светящимися в темноте.

– Он провел врагов за наши стены и позволил им уничтожить все, что было нам дорого.

Ника затошнило, когда он понял, что должно быть произошло.

– Так умерла твоя жена?

– Я не хочу говорить об этом, Готье. Скажем так, верить ему нельзя. Ни в чем. И особенно доверять тех, кому хочешь сохранить жизнь.

Ник понимал, что следует оставить эту тему, но не мог. Он хотел понять, почему кто-то может совершить такой ужасный поступок.

– Он сказал, зачем сделал это?

Калеб встал и посмотрел на него в темноте.

– Какая разница? Правда? Ты бы подверг мать опасности по какой-либо причине?

Нет. Он сомневался, что сделал бы это даже с Коди.

– Именно это и сделал Ксевикан. Он позволил, чтобы наши невинные семьи, наших детей перерезали во сне. Хладнокровно. А ты, – он произнес это слово, как самое мерзкое оскорбление, – Принял его как брата.

– Потому что ты мне о таком не рассказывал.

– А была бы какая-то разница?

– Наверное… возможно… да. Да, была бы. Почему ты мне не рассказал?

КАлеб зарычал.

– Не знаю, что хуже. Твоя человеческая или твоя демоническая половина. Из-за обоих тебя могут убить, плюс во время этого перережут всех нас. Ты хоть раз можешь послушать меня, когда я тебе что-то говорю?

Ник закатил глаза.

– Фу, говоришь, как моя мать.

– А ты, как идиот.

Это подействовало на него, как ушат ледяной воды. Он чуть было не бросился на Калеба. Лишь факт, что демону было больно, удержал от того, чтобы ударить его.

– Я не обязан это выслушивать от тебя, Калеб. Не обязан.

Калеб отбросил масла, запрокинул голову и заревел так, что массивные могилы вокруг затряслись сильнее, чем от грома. Его влажная человеческая кожа стало оранжевой кожей демона. Расправив свои черные крылья, он впал в такую ярость, какой Ник раньше не видел. Калеб всегда себя контролировал. Был спокоен в любой кризисной ситуации.

Но это…

Это было ужасным напоминанием того, кем был Калеб.

Смертельно опасным.

Но через несколько мгновений Ник понял, что Калеб не злился. Калеб плакал. Ник почувствовал его муку будто свою собственную.

Ник медленно приблизился к нему, желая утешить друга.

– Прости, Калеб. Я не знал.

Прерывисто дыша, Калеб посмотрел на него, а дождь поливал их обоих.

– Из всех людей в этом мире, ты выбрал одного, которого я по-настоящему не выношу. Того, от чьего имени меня тошнит, не важно слышу ли я его или произношу. Того, кого я не могу изгнать из своих кошмаров, как бы не старался.

– И снова, прости. Ты же знаешь, я бы никогда не причинил тебе боль намеренно.

Калеб устало вздохнул и стер с щек слезы, которые перемешались с дождем.

– Зачем мы боремся?

– Потому что я сделал глупость… снова.

– Нет, я не о том. Я об этом, – он показал на место ритуала, который уже начал. – Какая нам разница, Ник? Правда? Амеретат прав. В итоге ты все равно все уничтожишь. И мы лишь оттягиваем неизбежное. Почему бы сейчас не прекратить наши страдания и не покончить с этим? Позволить темным силам все забрать?

Ника ошеломило это предложение. Да, Калебу было больно, но ты не опускаешь руки из-за болезненного прошлого. Ты не прекращаешь драться, если у тебя разбит нос. Не важно, на сколько это больно, ты трясешь головой, собираешься с силами и отвечаешь новым ударом.

Калеб должен понимать это, как никто иной.

– Потому что дело не только в нас, Кей. Я видел, когда умер. Дело не в тебе, мне или даже Ксевикане. Дело в миллионах и миллионах жизней. Если я дам себе превратиться в Амброуза, то придет конец не только этому миру. Всем мирам. Будет разрушено все. Все. И ты прав. Тяжело вставать каждый день, когда знаешь, что снова упадешь. Тяжело видеть людей, которые ненавидят тебя и дразнят. Тяжело сохранить чувство собственного достоинства в мире, который ненавидит тебя и каждый твой вдох. Но знаешь, зачем мы это делаем?

– Потому что мы дураки?

– Нет, – выдохнул Ник. – Мы делаем это ради тех крошечных моментов, когда мир раскрывается и мы больше не одни. Те моменты, когда мы понимаем, что да, мы не центры вселенной, но для некоторых людей мы вся их жизнь. Ради нас они живут, и для них мы важнее всего. Не важно, как сильно жизнь пинает нас, вы встаем, и противостоим тьме внутри нас, мы грозим ей кулаком и говорим – не сегодня. Ты пока меня не получишь. Не позволю тебе получить этот последний кусочек моей души.

Калеб покачал головой, отрицая, и отвернулся.

Но Ник не позволил ему. Он тянул его за руку, пока они не встретились взглядами.

– Тебе все еще не все равно, Калеб. Не смотря на все, через что ты прошел. Я вижу. Я знаю. На душе у тебя рана и тебе больно. Всем нам. Но мы создали свою ненормальную семейку отбросов в этом хаосе, что зовется нашей жизнью. Ты. Я. Коди. Меньяра. Сими. Ашерон. Бабба. Марк. Кириан. Моя мама. Мы истекаем кровью внутри и снаружи друг за друга. И да, в конце концов мы все умрем, но главное не это. Главное, как мы проживем эту жизнь. Мы сражаемся не за себя. Мы сражаемся за тех, кого любим. И если есть хоть малейший шанс спасти их, мы им воспользуемся. Потому что они заслуживают самого лишь самое лучшее от нас, и, да услышат меня все боги во всех вселенных, это я и планирую дать тебе и остальным. Самое лучшее. Всегда.

Несколько секунд Калеб не говорил ничего. Вокруг них грохотал гром. Наконец, он посмотрел на Ника.

– Я так тебя ненавижу, Готье.

Ник широко улыбнулся ему.

– Ага, и я тоже.

Схватив его за руку, Калеб по-братски обнял его.

– Мы вернем тебе Коди, Ник. Клянусь.

– Я тебе это припомню, – Ник похлопал его по плечу и отступил. Он указал на учиненный Калебом беспорядок. – Так мы все испортили? Нужно снова начинать?

Калеб покачал головой.

– Все готово. Тебе нужно просто встать в центр и призвать остатки своих сил.

Ник приподнял бровь.

– Все?

Тот кивнул.

– И постарайся не поджечь мир. И точно не взрывай мне голову.

– Здорово, что помогаешь мне поверить в себя, брат.

– Я в тебя верю.

Услышать такое от Калеба, значило многое.

Ник глубоко вдохнул и зашел в центр, где Калеб под дождем нарисовал маслами символ Малачаев. Он высоко поднял кулак, в небе сверкнуло молния.

– Властью Серого Черепа[6]6
  из мультфильма Хи-мэн.


[Закрыть]… все, сила у меня!

Калеб застонал.

– Властью Серого Черепа, я оторву твой череп от твоих плеч, если ты не будешь относится к этому серьезно.

Ник опустил руку и фыркнул.

– Чувак, ты видел мою ненормальную жизнь. Я ко всему отношусь серьезно, – он подмигнул демону, затем воспользовавшись силой превратился из человека в Малачая.

Ник рассматривал свою черно-красную кожу. Он никогда к ней не привыкнет.

– Скажи мне, что в форме демона я выгляжу лучше, чем ты.

Калеб закатил глаза.

– Ты не мой тип, Готье. Я думаю, ты уродливее трехпалого бородавочника и Марка, после четырех дней охоты на зомби на болотах.

– Блин, ну это было подло.

Калеб пихнул его в плечо.

– Разберись с этим, пока в меня не ударила молния.

Собравшись, Ник кашлянул и проговорил слова, которые запирали остальных усумгаллу.

– Ахира, ахира, эшин ай. Эл и, эл лох дор… дах… д… , – черт, он уже их забыл.

– Дор ей ах.

Он кивнул Калебу.

– Дор ей ах. Даш и Малачай тирре тирре ел лан де ум, – если честно он понятия не имел, что только что сказал, но как только он закончил, шторм начал ослабевать. Дождь стал медленнее.

– Работает? – спросил он Калеба.

– Работает.

Ник принял человеческий вид, испытывая облегчение от того, что не надо нападать на Ксевиана или Ливию, или кого-то еще.

– Я так рад, что в этот раз не надо проливать кровь. Это чудо какое-то.

– Ну… – Калеб оттянул вырез рубашки Ника и обнажил шрам на груди, куда его ранил Амеретат. – Ты пролил кровь. Уверен, что большая часть ее все еще на моем полу.

Ник потрогал пальцем шрам в виде замысловатого узора, который напомнил ему символ Нойра и Азуры.

– Это же не обезьяна в багажнике?

Калеб засмеялся.

– Нет, это напоминание от твоих врагов.

– Ну, по крайней мере мой шрам от операции на сердце теперь выглядит круче.

– Кстати говоря, как ты себя чувствуешь?

Ник минуту обдумывал это. Если честно было тяжело объяснить словами, что он чувствовал сейчас.

– Сильнее. Могущественнее… будто я чья-то цель.

– Так и есть.

Отлично, этого еще не хватало.

Но он устал жаловаться на это. От нытья Калеб лишь становился раздражённее обычного.

– Как ты думаешь, другой Ник вернулся домой?

Калеб собрал остатки масел и убрал их.

– Это можешь знать только ты, не я.

Ник собрался спросить его, откуда, но не стал, потому что знал ответ.

– Да, вернулся, – он хмуро посмотрел на Калеба. – А ты откуда знал?

– Ты Малачай, – ответил тот просто.

Цель для всех существующих существ. Ходячий трофей, который сверхъестественные существа будут рады убить, сломить или пленить.

До этого момента, это пугало его. Когда они возвращались в дом Калеба, тот протянул Нику корзину с маслами, и Ник понял, что все не так уж и плохо.

Ладно, плохо. Отстойно. Такой судьбы он бы не пожелал никому.

Но это была его жизнь, и если честно…

Она ему нравилась. Она не была идеальной, но была его.

И пусть правдой было то, что он не выбирал, как прийти в этот мир, и скорее всего не сможет выбрать, как его покинет, но он может контролировать то, что произойдет между этими моментами.

Как сказал его отец, Амброуз Малачай не будет забыт. Но лишь от Ника зависит, как его будут помнить.

И с этого момента, он собирался сделать важным каждый день. Более того, он собирался сделать так, чтобы как можно меньше жалеть о чем-то в будущем.

Эпилог

– Так, Ксев, – сказал Ник, стоя у закрытой двери. – Соберись. Невозможно объяснить, куда мы сейчас попадем. Возможно, будет много-много крови.

– Думаю, я справлюсь, Мал…

– Тсс! Что я сказал тебе о моем имени?

– Готье, – поправился Ксевикан. – Поверь мне, я бывал в более кровавых битвах.

– Сомневаюсь. Но сохраняй эту храбрость. Нам она понадобится.

Ник прижал руки к телу, потряс их, сделал несколько глубоких вдохов для храбрости, затем размял мышцы шеи. Черт, он был в ужасе. Но в слух он в этом признаваться не собирался, и откладывать больше было нельзя.

Нужно это сделать.

Он кивнул Ксевикану.

– Поехали, – он открыл дверь и вошел вовнутрь.

Ник едва успел сделать пару шагов, как в него вцепилось свирепое чудовище, бешеную хватку которого невозможно было разорвать никакими силами.

– Ма, ма! Пожалуйста, ты убьешь меня! Я дышать не могу!

Вместо того, чтобы ослабить хватку, она сжала посильнее.

– Страшилка, я так о тебе волновалась. Ты в порядке?

– Да, пока ты не задушишь меня до смерти.

Цыкнув, она наконец отошла и уставилась на него с яркой улыбкой, освещавшей ее лицо. Ее длинные светлые волосы были завязаны в волнистый хвост, от этого она выглядела скорее, как его старшая сестра, а не мама. В ее голубых глазах блестели непролитые слезы.

– Ты себе не представляешь, как страшно быть запертой в ловушке с Баббой и Марком в шторм.

– На самом деле, это, наверное, самое безопасное место в Новом Орлеане.

Она нахмурилась.

– Ты знал… – она прервалась, заметив, что Ник был не один. Она нахмурилась еще сильнее, отметив, рост Ксевикана и его необычную внешность.

Ник и Завид изо всех сил пытались скрыть разноцветные волосы парня, и все, чего добились – узнали, что частью его проклятия было то, что это невозможно изменить. Не важно, как они старались, цвета все равно пробивались.

– Ты младший брат Эша? – спросила она.

Ксевикан удивленно приподнял бровь.

– Эша?

– Это мой друг, – быстро объяснил Ник. – Нет, ма, это Ксев…

Его голос затих.

Черт, они почему-то забыли придумать ему фамилию.

– Даразурсис.

Ого, медаль Сарру-Дара за смекалку. Хотя Ник не смог повторить эту фамилию, даже если бы от этого зависела его жизнь.

– Хм… ага. Как он и сказал, – он встал за мамой, чтобы хмуро посмотреть на Ксевикана и беззвучно повторить его фамилию. Что за уродская кличка?

Его мама улыбнулась.

– Такая красивая, но немного трудно произносить… сказала женщина, чью фамилию никто не может ни произнести, ни написать правильно, даже другие каджуны. Пожалуйста, повтори еще раз.

– Дара –зур-сис.

– Дара-зур-зур-сис?

Он улыбнулся ее попытке.

– Очень хорошо, миссис Готье… Я впечатлен. Вы сделали это гораздо лучше, чем большинство.

– Спасибо. А еще у тебя милый акцент, но я не понимаю, откуда ты.

– Из… Я забыл название на английском. Хврварн?

Его мать поёжилась.

– Никогда о таком не слышала.

Теперь настала очередь Ксевикана почувствовать неловкость, он посмотрел на Ник в поисках помощи, как будто Ник представлял, где это было на карте. Чаще всего, он с трудом находил штат Нью Йорк.

– Хм… Месопотамия? Земля между рек?

– Ох! А вот теперь я чувствую себя глупо. Прости.

– Нет, не надо извиняться, миссис Готье. Это я перевел неправильно. Мое плохо.

Мама снова улыбнулась над последним предложением, которое звучало очень странно, из-за его сильного акцента.

– Всегда приятно познакомиться с другом Ника, – она взяла его за руку и мягко похлопала по ней.

Как только она дотронулась до него, по его щеке неожиданно скатилась слеза. Он смущенно убрал руку и стер ее.

– Извините.

Его мама обеспокоенно нахмурилась.

– Ты в порядке, милый?

Ник не мог поверить, но его крошечная мама, запугала древнее существо, как и всех остальных.

Ксевикан кивнул, он выглядел нервничающим.

– У меня никогда не было мамы, так что я не знаю, как вести себя правильно. Ник забыл предупредить меня, что вы будете… доброй и нежной.

– Ох, ты бедный малыш, – его мама притянула его к себе, и крепко обняла за талию.

Глаза Ксевикана стали огромными, он казался до смерти напуган и держал руки подальше, над ее плечами.

Ник подавил желание рассмеяться от вида его крошечной мамы, которая едва доставала до середины груди свирепого Сарру-Дара. А она об этом и понятия не имела.

– Прости смирись, Ксев. Моя мама нянчит всех. Она не может сдержаться. И никогда не води ее в зоомагазин, особенно в дни, когда можно взять животное бесплатно.

Мама, издав раздраженный звук, отстранилась и погладила руку Ксевикана.

– Останешься на ужин? У меня почти готова куриная джамбалайя, и ее очень много.

– Насчет этого, ма…

Она повернулась к Нику.

– Что?

– Дом Ксева затопило во время шторма. Ты не против, если он переночует тут пару ночей, пока там снова не станет возможно жить? – или уж скорее, пока они не найдут ему жилье.

Она свела брови, с удивленным выражением лица.

– Где твоя семья?

– У… У меня ее нет.

– И как ты здесь оказался?

Ник влез с ответом, пока Ксевикан случайно не выдал их.

– Он по студенческой визе. Не волнуйся, мам, он не серийный убийца. Иначе бы я не привел его сюда, к тебе. Обещаю, что запру его у себя в комнате. Ты даже знать не будешь, что он там, и он аккуратнее меня, – по крайней мере он надеялся, что это правда.

Она покачала головой.

– Конечно же он может остаться. Ты знаешь, не могу спокойно смотреть, как кто-то переживает не лучшие времена. А теперь позволь мне пойти проверить ужин, пока он не подгорел. А вы приведите себя в порядок, увидимся через секунду.

Ксевикан смотрел как она уходит с такой тоской в глазах, что нутро Ника перекрутило.

– Ты в порядке, приятель?

Моргнув, он кивнул.

– Теперь я понял.

– Что?

– Почему ты такой, какой ты есть, – он встретился взглядом с Ником. В его глазах по-прежнему оставалась тоска, которую Ник не понимал, пока тот не задал вопрос. – Каково это, когда тебя любят?

– А ты не знаешь?

Он медленно покачал головой.

Ник рассмеялся, а потом понял, что это не шутка.

– Да ну, серьезно. Брат? Отец? Питомец? У тебя же была семья. Так?

– Да, но любви в ней не было. Была честь, обязанности и ответственность. Ничего больше.

– Ничего? Именно поэтому ты предал их?

Его глаза стали красными, как его волосы.

– Я их не предавал, – процедил он сквозь зубы. – Это меня предали… все они.

Ник поднял руки, сдаваясь, чтобы успокоить старое существо.

– Ладно, прости. Я слышал другую версию событий. Я тебя не сужу. Меня там не было. Считай меня Швейцарией.

– Швейцарией?

Ник похлопал его по руке.

– Нам еще долго придется работать над твоим образованием, – он дернул подбородком в сторону коридора. – Пошли, я покажу тебе мою комнату.

Ксевикан следовал за ним, ожидая, что случится нечто ужасное. Что Ник развернется и вцепится ему в глотку.

Или вонзит кинжал в спину.

В конце концов, Калеб принял Завида и Ливию у себя дома, но безжалостно вышвырнул оттуда Ксевикана, и сказал им обоим, что ему больше нельзя там появляться.

Если быть честным, Калеб в этот раз изгнал его гораздо мягче. В этот раз он не истекал кровью.

Ни снаружи, ни внутри.

– Вот это ванная, – Ник открыл дверь.

Оглядывая комнату, Ксевикан понятия не имел, что это за штуки были внутри.

– Я так предполагаю, это твоя ванная?

– Хм… ага.

– Так где бассейн?

Ник сморщился.

– О господи… – вздохнул он тяжело. – У нас нет бассейна. Ты моешься в ванной или в душе.

Он показал ему, как им пользоваться.

– Когда заседяшь в туалете, воспользуйся туалетной бумагой, а затем смой, а то мама убьет нас обоих. Понял?

– Понял.

– И руки моешь здесь, – Ник показал ему, как работает кран и где хранится мыло.

– Понял. Спасибо.

– Не за что, – Ник пошел в свою комнату в другом конце коридора.

Ксевикан задержался на мгновение, чтобы поэкспериментировать с выключателями на стене. Ему нужно было много узнать об этом человеческом мире. Он не был на свободе столько веков, что и не сосчитать.

И столько всего изменилось… Не смотря на свои силы, он не понимал их языка и всего остального. Не смотря на все способности, у него были пробелы в знаниях, что Ник неоднократно доказывал.

«Я смогу», – он всегда мог. Но все же, он чувствовал себя потерянным. Неуверенным. Ненавидящим и злым, каким был обычно.

Доброта…

Она пугала.

Выключив свет, Ксевикан пошел в комнату Ника, где обнаружил его говорящим по телефону.

– Калеб, должно быть какое-то заклинание, что-то, чтобы вернуть ее. Не важно, что для этого нужно. Мы не можем там ее оставить. Мне нужна моя девочка. Я скучаю по ней.

– Ник! – неожиданно крикнула его мама.

Он прикрыл телефон рукой.

– Иду, ма, – оглянувшись на Ксевикана, он продолжил разговор. – Мне надо идти. Но нам нужно придумать что-то. Быстро. Поговорим позже.

Он повесил трубку.

– Твоя девочка? – спросил Ксевикан, когда Ник убрал телефон в карман.

Ник печально вздохнул, хотя это было ничем по сравнению с болью в его голубых глазах.

– Коди застряла на другой стороне, когда я вернулся в эту реальность. Она помогла мне с этим, а теперь некому освободить ее.

Он понимал это даже больше, чем хотел бы. Ужасно быть запертом в неизвестном измерении. Одному. Напуганному. Не зная всех правил и обычаев.

– Она человек?

Ник покачал головой.

– Призрак.

А вот такого Ксевикан не ожидал.

– Твоя девушка привидение?

– Ага, знаю. Моя жизнь безумна. Как и большинство людей в ней. Но я не против, – Ник сглотнул. – Я бы не вернулся сюда без Коди, и я не могу оставить ее там одну. Я слишком обязан ей, чтобы просто уйти, когда она нуждается во мне.

– Ясно.

Ник пошел в коридор, но остановился, когда понял, что Ксевикан не последовал за ним.

– Что-то не так?

– Мне нужна минутка. Ничего страшного?

– Да, конечно. Мы будем на кухне. Не тяни слишком, а то я могу умять всю джамбалайю. Никто не готовит ее лучше моей мамы.

Ксевикан подождал пока останется один, затем закрыл дверь. Развернувшись, он увидел свое отражение в зеркале шкафа и сморщился. Не удивительно, что миссис Готье так на него отреагировала. Он был омерзителен. Его семья ничего ему не оставила.

Даже чувство собственного достоинства.

Если бы они только выслушали. Но нет, они были слишком злы, чтобы слушать хоть что-то, кроме своих порицаний. Его использовали и выбросили, словно он был лишь бесполезным, ненужным мусором.

Ник и его мать отнеслись к нему не так. Будто он что-то значил. Они, наконец-то, дали ему почувствовать крохи чувства собственного достоинства. Он не был уверен, что осталось из его сил. Его семья отняла большую их часть, изгоняя его. А Малачай, пленивший его, тоже взял часть себе.

Но может быть, может быть, он сможет отплатить за доброту Ника.

Закрыв глаза, он из всех сил прислушался и позволил своему духу покинуть тело и пересечь реальности, что он делал без каких-либо усилий.

Несколько минут он собирался с силами. Он забыл, как это сбивало с толку и запутывало.

– Коди! – позвал он мысленно, пытаясь отыскать нужный дух.

– Я, Коди. А ты кто?

Он повернулся к демону и покачал головой. Я ищу не тебя.