Текст книги "Иллюзия (ЛП) "

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14

Ник одевал бронежилет, пока в Новом Орлеане вовсю бушевали бедствия. На другом конце комнаты Марк и Бабба вооружались арбалетами и метательными ножами. И чем-то еще, о чем Ник вовсе не хотел знать. Если вдруг его арестуют вместе с ними, он хотел правдоподобно изображать непричастность.

Его мама с трепетом наблюдала за ним.

– Выглядит так, будто ты уже делал это не раз.

Закончив, Ник улыбнулся.

– Пару раз. Дома Калеб всегда боялся, что меня съедят, и ему придется встретится с гневом моей матери.

Она сморщила нос.

– Я здесь другая?

Ник колебался, обдумывая это.

– Не совсем. Ты просто одета в более дорогую одежду, чем мама, к которой я привык. И здесь мы слишком одинакового роста.

– Эй, Майк? Ты здесь?

Нахмурившись, Ник повернулся к Марку и Баббе, которые застонали от густого теннесийского акцента по радио.

– Кто это? – спросил он маму.

Она глухо зарычала.

– А я надеялась, что его съели демоны, – она игриво подмигнула Нику.

Покорно застонав, Бабба взял радио и ответил на звонок.

– Ага, Тоф, чем могу помочь?

– Вы с Марком рядом с теликом?

Марк включил его.

– Какой канал? – спросил Бабба по радио.

– Не думаю, что это сейчас важно. Должно идти по всем, – как только неизвестный Тоф договорил, на экране телевизора появились кошмарные сцены в городе.

Челюсть Ника упала, он подошел поближе к экрану. Выглядело так, будто эт был один из его недавних кошмаров, где Великий Орлеанский пожар 1788 уничтожил почти все строения в городе. В Квотер пылали здания, а крылатые демоны и Даймоны в открытую охотились на беспомощных людей. Которые по ошибке нигде не укрылись. Были мобилизованы солдаты Национальной Гвардии и полиция, но это почти ничего не изменило. Невинные люди в форме стали очередными жертвами для сверхъестественных хищников.

Савитар вошел в комнату и увидев это тоже выругался. Он стрельнул взглядом в Ника.

– Похоже, Торн бесится, что ты сбежал, парень.

Ник поразился еще больше.

– Хочешь сказать, что это из-за меня?

Савитар кивнул.

Ник отвернулся от телевизора, его тошнило.

– Я не могу допустить этого.

– И что ты собираешься делать? – спросил Савитар саркастически. – Разрезать себя и позволить вывалиться нутру на их ботинки? Жалко расстраивать тебя, парень, но это лучшее, что ты можешь сделать, без своих сил для сражения.

Марк согласился.

– Пойдешь туда и от тебя останется лишь пятно на обломках мостовой.

Ник хотел зарычать, отрицая их слова, но он знал, что это правда. В это воплощении он был бесполезен, как слезы против бородавочника.

«Никогда я не был таким бесполезным».

И это о чем-то да говорило.

Его взгляд переместился на фотографии, которые его мама поставила на книжную полку напротив него. На них был мальчик, которого Ник не знал, и не потому что у них были разные тела. Этот мальчик никогда не глотал воздух, чтобы наполнить свой желудок, потому что было нечего есть. Это мальчик никогда не провожал маму с работу утром перед школой, пытаясь защитить ее от хищников– людей и тому подобное. Он никогда не склеивал свои ботинки скотчем Баббы, потому что не мог позволить другую пару.

И он никогда не боролся за свою жизнь с теми, кто хотел с ней покончить.

Часть Ника завидовала нормальной жизни этого мальчика. Невинности и счастью. Он не мог представить, какого это расти в мир, где кладовка набита едой и закусками. С родителями, проверяющими его домашние задания, которые ходят на матчи, в которых он учувствует или готовят ужин в постоянное время.

Но не смотря на вышеперечисленное, он скучал по своей настоящей жизни. И он точно скучал по людям из нее.

Даже по духам Марка из утиной мочи.

Савитар помахал рукой перед лицом Ника.

– Ты в коме?

Ник покачал головой.

– Просто думаю.

– Будешь думать сильнее, и твоя голова взорвется.

Он фыркнул на поддразнивания Савитара и проигнорировал их. Зарельда сказала, что у него по-прежнему есть силы Малачая. И никто не может забрать их у него.

Так как ему активировать их?

Часть его, отвечающая за доверие отказывалась вернуть их. И было так грустно понимать, что у него были эти силы, а вот сейчас…

Он вздрогнул от трансляции того, как демон выстрелил в патрульную машину так сильно, что та взлетела в воздух, перевернулась и приземлилась на крышу посреди улицы, справа от пивоварни Джакс.

Красный мощный пикап с черными бамперами двинулся к перевернутой патрульной машине, кто-то швырял из нее коктейли молотова в демонов.

– Тофер! – рявкнул Бабба. – Это твое неумелое прикрытие я наблюдаю по телевизору?

– Я в телике? Ха!

– Папочка, послушай! Я знаменитость! – неожиданно мужчина, который очень напоминал Баббу из его дома высунул голову из грузовичка и помахал вертолету, снимающему новости, который летел следом за ними.

Бабба глухо зарычал.

– Сынок, засунь свою голову назад, пока не потерял, и скажи Большому Тоферу пристегнуть тебя, чтобы ты глупостей не натворил.

– Большой Тофер? – повторил Ник Марку.

На лице Марка появилось болезненное выражение.

– Большой Тофер, дядя Майкла. Маленький Тофер, его кузен, – он указал на телевизор. – Это тот придурок, что все еще машет на камеру.

Ник потер голову, изумляясь идиотизму мужчины.

– Хочу ли я знать, что за человек может назвать своего ребенка Маленький Тофер?

Марк рассмеялся.

– Наверное, нет, но… Прадедушку звали Кристофер. Обычно его называли Крис, пока не появился сын, названный в честь него. Так что он стал Большим Крисом, а сын – Маленьким Крисом. Когда у Маленького Криса появился сын, он назвал его в честь папочки, но чтобы не сбивать всех с толку, прозвал его Тофером. Потому Тофер нашел кого-то, кто настолько отчаялся, что вышел за него замуж. Я все еще считаю, что он слишком сильно ударил ее по голове, прежде чем затащить в свою пещеру… но так или иначе, он назвал сына в честь отца, так в мир пришел Маленький Тофер.

– И его явно уронила мама, которая испугалась того, что придется так его назвать, да так, что он ударился головой, – пробормотала его мама. – Могу представить день, когда родится Тофер Пятый.

Ник еще больше напуганный этим, чем демонами, покачал головой.

– Господи.

Марк похлопал его по спине.

– Вот и я о том же.

– Эй, Марк, отведи Чирайз в убежище, – Бабба выключил телевизор.

Марк подчинился, не задавая вопросов. По крайней мере попытался.

– Что происходит? – спросила мама Баббу, отказываясь уйти, не получив объяснений.

Бабба раздраженно вздохнул.

– Малышка, пожалуйста. Просто уходи. Быстро.

Она протянула руку к Нику.

Бабб задержал Ника рядом с собой.

– Ему нужно остаться со мной.

Она колебалась, закусив губу.

– Почему?

– Малышка…

– Пойдем, Чирайз, – Марк мягко положил ей руку на плечо. – Знаешь же, чир Майк не позволит, чтобы с ним что-то случилось.

– Уж лучше бы, – она поцеловала Ника в щеку и пошла за Марком в подвал, который был весьма редким явлением для Нового Орлеана, города построенного ниже уровня море, отчего его постоянно затапливало. Но Бабба установил весьма впечатляющую водооткачивающую систему. У нее был генератор, который проработает месяц или больше, если отключат всю энергию.

Как только они ушли, Бабба подозвал Ника.

– Что такое? – спросил Ник низким голосом.

– Скоро начнется осада. Та толпа, которую ты видел, идет с Тофером на нас. Я не хотел, чтобы мама заметила и запаниковала.

Ник оглянулся на Савитара.

– Ты можешь сделать что-нибудь, чтобы остановить их?

Прежде чем он ответил, в доме раздался громкий звук сирены. Ник, сморщившись, прикрыл уши руками, чтобы защитить их от противного звука.

– Что это?

Бабба указал на монитор на воротах, которые демоны вырывали с корнем.

– Похоже, что они поняли, что ты здесь.

Ник не знал, что находит более раздражающим. Демонов, или то, что Табита, Аманда и Силена были с ними.

Савитар потер подбородок.

– Отвечаю на твой заданный вопрос, парень. Единственное, что я могу сделать – сражаться с тобой до конца.

Ника заинтересовала странная нотка в тоне Савитара.

– Почему ты так хочешь пролить за меня кровь?

Савитар не желал встречаться с ним взглядом.

– Потому что то, что сделали с твоим родом, неправильно.

И снова эта нотка… Савитар знал о предках Ника больше, чем хотел признать.

– Ты был там?

Савитар покачал головой.

– Это случилось задолго до моего рождения. Но я знаю, что значит потерять все, что любишь и не быть способным это остановить. Увидеть, как то, что ты любишь больше всего, прокляли из-за слепой глупости и страха. Это кошмарная жизнь, – он перевел взгляд на Баббу. – Я уведу столько, сколько смогу.

Савитар вышел, прежде чем Ник успел сказать хоть слово. Через несколько секунд он появился на мониторах, во дворе между домом и воротами. Совершенно не опасаясь за свою жизнь, Савитар бросился на ближайшего демона и повалил его на землю. А вот это истинный стиль римских гладиаторов.

Не способный вынести это, Ник отвернулся от драки и поднял руку, чтобы закрыть глаза от мониторов.

– Nos morituri te salutamus.

Бабба приподнял бровь.

– Прости, что?

– Идущие на смерть приветствует тебя.

Бабба, фыркнув, схватил арбалет и подтолкнул Ника к лестнице.

– Да, но, если ты умрешь, я больше не увижу своего сына. А сына я люблю. Так что не делай глупостей. Ты слышал меня?

– Слушаю, хозяин. Но я никогда не повинуюсь, – Ник похлопал его по руке. – Видишь, в этом разница между мной и твоим ребенком.

– А вот этим отличается твоя мама и я, – Бабба поднял и перекинул его через плечо.

Ник изо всех сил старался вырваться, но Бабба был хуже осьминога не стероидах.

– Эй!

– Экать будешь лошадям, мальчик, – Бабба быстренько запер Ника в маленькой укрепленной комнатке.

От гнева в его глазах потемнело. Ник долбился в железную дверь. Но как и ожидалось, Бабба совершенно проигнорировал его. Ярость его росла. Ему никогда не нравились маленькие пространства, а это серьезно бесило его.

– Выпусти меня! – крикнул Ник.

Ни ответа.

Ник оскалился, но затем ухмыльнулся, вспомнив кое-что, чему научил его Бабба. Не важно насколько укреплена дверь, всегда есть уязвимое место…

Петли.

Они всегда были внутри комнаты. Даже в туалете.

– Запер меня… Я тебе кое-что покажу, мальчик, – пробормотал он, снимая один ботинок, затем потянулся к крючку для одежды. Вырвав его, он привязал его к импровизированной пике, которую держал у верхней петли двери. Затем он использовал ботинок, чтобы вбить крючок.

Вначале не происходило ничего, но через несколько минут стержень дверной петли начал приподниматься. Покончив с ним, Ник перешел к средней дверной петле.

Работая, он услышал снаружи звук борьбы. Она приближалась. Он понятия не имел, кто побеждает. Но кому-то было туго, и он молился, что не Баббе.

Он перешел на нижнюю петлю, когда дверь вырвали и отшвырнули назад. Стоя на одном колене с ботинком в руке, Ник встретился с яростным взглядом Торна. Торн, не говоря не слова, схватил Ника за руку и поднял на ноги.

В кои-то веки, Ник попридержал язык, увидев Марка, маму и Баббу в окружении демонов. Бабба прижимал маму к груди, пока та безудержно рыдала. Пришла другая группа и бросила либо мертвого, либо потерявшего сознание Савитара в фойе.

– Говорил же, тебе от меня не сбежать.

Ник все еще молчал, хотя Торн зажигал в нем каждую частичку его каджунской крови. Он был слишком занят тем, что рассматривал врагов вокруг, в поисках выхода.

Торн снова схватил его за руку.

– А теперь мы…

– Не трогай меня! – рявкнул Ник, убирая руку от Торна. – Ну нужен я тебе, ладно. Отпусти мою маму. И Баббу и Марка.

Торн рассмеялся.

– Здесь ты бессилен.

– А вот тут ты, мальчик, ошибаешься, – Ник привлек всю свою смелость и прямо стоял перед врагами. – Я – Малачай.

Конечно, это впечатлило бы гораздо больше, если бы на нем были оба ботинка. А не один в руке, но то, что он выглядит, как идиот, никогда не останавливало его от храбрых поступков. И естественно уже никак не испортит этот тупой день.

Ник бросил ботинок на пол и выпрямился во весь свой невпечатляющий рост, который едва доходил до груди Торна. Но он все равно не позволил себя запугать. Или отказывался показать Торну, что его пугает могущественное существо, крупнее по размеру.

Торн сжал его горло.

– Ты Малачай без сил. Знаешь, кем ты в этом случае становишься?

Самый очевидный ответ – мертвецом. Но Ник никогда не отвечал первое, что придет в голову. Иначе жизнь была бы слишком простой.

– Серьезно взбешенным человеком. У меня комплекс неполноценности коротышки, приятель. Так, для сведения.

Игнорируя это, Торн наклонился и прошептал Нику на ухо.

– Нет, дружок. Это делает тебя наживкой.

Ник фыркнул.

– Поверь мне, ты не хочешь поймать то, что желает отобедать мной. Встречал парочку таких. Они гарантированно вызовут у тебя еще большее несварение желудка, чем я.

– Ой, даже и не знаю, Акри-Ник. Сими думает, что для пищеварения ничего не может быть хуже, чем голубоглазые каджуны. Их тяжело глотать. Все время пинаются, а еще много кричат.

На лице Ника медленно расплылась улыбка, самый чудесный певучий акцент на свете. Благословенный акцент, который принадлежал одному знакомому ему существу.

– Сими! Добро пожаловать на посиделки, дорогуша. Так рад тебя видеть! Ты отрада для моих глаз.

Изумления на лице Торна было комичным, он повернулся, чтобы посмотреть на очень высокую девочку подростка. Сими была одета в многослойную юбку из сетки со скромным фиолетовым корсетом, в ее темных волосах были зеленые пряди. Под юбкой фру-фру были фиолетово черные леггинсы, и привычные Нику высокие мощные ботинки. С первого взгляда в ней не было ничего сверхъестественного. Но лишь полный придурок допустит подобную ошибку.

К сожалению, Торн идиотом не был.

– Взять ее! – проревел он.

Сими выпустила в них струю огня, раскрыла крылья и взлетела. Торн пошел, чтобы схватить Ника.

Увернувшись, Ник побежал к Сими. Она казалась его спасением. Но когда он добрался до нее, кто-то схватил его сзади. Он резко развернулся, но понял, что это была Коди.

Ник едва успел остановить свой кулак, который летел к ее прекрасному лицу.

– Моя красавица, – прошептал он и поцеловал ее в щеку. – Ты привела Сими?

– Нет. Но я рада, что она здесь.

Он согласно кивнул.

– Где Эш?

– Прикрывает мое отступление. Сказал, присоединится к нам, как только сможет.

На мгновение, Ник почувствовал себя почти что самим собой. Пока не собрался выстрелить огнем в демона, который преследовал Сими и даже не смог бросить файербол. К счастью, могла Коди, что она и сделала, но в этот момент произошло нечто странное. Ник пошатнулся, когда почувствовал то же ощущение, что и в школе. Он посмотрел вниз и увидел, что его руки снова стали прозрачными.

– Ник?

Он слышал голос Коди, но ответить не мог. Казалось, она удалялась от него. Или он от нее. Тяжело было сказать точно.

Почему это опять происходит?

Что с ним происходит?

– Ник!

Крик Коди раздался эхом у него в голове. Он пытался вернутся к ней. Желал этого. Но ни его голова, ни громко стучащее сердце не слушались. Как и его исчезающая кожа.

Вместо этого он еще быстрее удалялся от нее.

«Назови мне свое имя!» – это снова был тот голос. Тот, что он слышал, когда его утянуло от Силены и остальных. Зачем он продолжает задавать этот вопрос?

«Разве ты не знаешь?»

«Имя! Сейчас же!»

Неожиданно он ударился обо что-то твердое. Вначале он решил, что это стена, пока не понял, что она теплая.

И покрыта крепкими мускулами. Фу!

– Ты всего-то день Малачай и уже облажался. Ты еще бесполезнее, чем я думал.

Глаза Ника расширились, когда он распознал гневный рев отца у в своем ухе. Нет. Невозможно. Никак.

– Ты мертв.

Адариан фыркнул.

– Не так мертв, как будешь ты, мальчик.

Глава 15

Ник с еще большей силой боролся с хваткой отца.

– Прекрати! – рявкнул Адариан в ухо Ника. – Я не собираюсь тебя убивать. Хотя в идеале мне бы следовало перерезать тебе глотку, когда я услышал твоя мяуканье, когда ты родился. Как я мог подумать, что такой жалкий как ты сможет защитить Чирайз?

Он буквально отбросил Ника от себя.

Ник выровнялся и развернулся лицом к отцу. Его кожа было болезненного серо-белого оттенка и глаза были темными и запавшими. Да глаз вообще не было видно. Лишь пугающая тьма, которая, казалось проникала в него и осуждала.

– Что ты такое?

– Я мертв, сосунок. У тебя провал в памяти? Ты был там, когда это случилось. Или ты решил, что тебе это приснилось?

– Тогда как…?

– А ты как думаешь? – отец схватил Ника и притянул к себе.

Сморщившись от боли, Ник пытался бороться, но даже мертвым, отец был слишком силен для него. Это было, как переть на танк. Черт, ну почему этот мужчина так силен? Конечно, у Ника было слабое тело. Это тоже играло ему в минус.

– Ты не человек, – прорычал отец Нику в ухо, сжимая его сильнее, чтобы полностью обездвижить. – Перестань о себе так думать. Ты никогда не был полностью человеком. Никто не может удерживать и ограничивать тебе без твоего согласия. Этот урок дался мне тяжелее всего и это единственное, что я отдаю тебе бесплатно, мальчик.

Адариан ослабил хватку.

– И мы не похожи на других существ, созданных в этой вселенной. Из-за этого твоя душа продолжает выскальзывать из хрупкого человеческого тела, в которое его насильно заключили. Она знает, что это не ее место и пытается вернуться домой вопреки заклятию, которое они на тебя наложили.

– Кто они?

– Лагерре, – он выплюнул это имя, будто каждая буква была пропитана ядом. – Подлая стерва работает на наших врагов. Она одна из твоих генералов. Теоретически. Та, которой мы никогда не могли доверять. Она продаст маму за бутылочку стойкого лака.

Сурово.

– Откуда ты знаешь?

Адариан развернул Ника к темноте.

– Открой свои чувства и послушай, мальчик. Чувствуй. Вдыхай. Это эфир, до которого ты так давно пытался достучаться. Это все во вселенной. Во всех вселенных. Без него ты ничего не увидишь и не узнаешь. Ни прошлое. Ни настоящее. Ни будущее. Здесь записан каждый удар сердца любого существа. Все в твоих руках, если научишься им пользоваться.

«Ладно, попробую снова».

Это казалось хорошей идеей, пока он действительно не попробовал. Ник зашатался, ему пришлось опереться рукой об отца, когда на него одновременно навалились триллионы вещей. Было так оглушающе громко. Что он не мог дышать. Не мог думать. Его желудок сократился, к горлу подступила желчь. Ну хуже всего были эмоции всех людей и существ во вселенной, способных чувствовать, которые он ощущал. Грусть, горе и муки. Это ослабляло.

И причиняло невероятную боль. Как будто ходишь по камням, а затем катишься обнаженный и смазанный жиром по раскаленным углям.

Его отец схватил его посильнее, как будто его захлестнула новая волна ярости.

– И это всегда будет твоей самой большой слабостью.

Ник пытался вдохнуть и понять.

– Что? Нервные окончания? Ты прав. Это отстой. Особенно когда случайно врезаюсь во что-то большим пальцем ноги.

Его отец злобно зарычал, Ник так часто делал со многими людьми.

– Твое кровоточащее сердце, мальчик. Выбрав тебе человеческую мать, я ослабил тебя.

– Тогда зачем ты…

Адариан снова схватил его за шею, заставив замолчать, это доказывало его идею о нервных окончаниях. Это было больно даже в бестелесной форме.

– Я любил ее, – было ощущения, что эти слова вырвали из горла его отца. Когда он снова заговорил, его голос дрожал от неприкрытых эмоция и агонии. – Я знал, что такое чистое и чудесное существо, как она, никогда не полюбит грязное и проклятое вроде меня. Что бы я не делал, ее привязанность распространялась на других. Я был самым могущественным из всех существ, но единственное чего я смог добиться – она проводила время со мной из жалости к моему одиночеству.

Он горько рассмеялся.

– Я дрался за нее, но она заставила меня извинится перед тем, кто оскорбил ее. После этого она меня даже за руку не держала. Она едва смотрела на меня, и когда это случалось, в ее глазах было разочарование, которые глубоко ранило мою душу.

Да, похоже на его маму. И Ник слишком хорошо знал этот взгляд. Это как тот туалетный монстр, которого он считал реальным и который разрушал мир в его голове. Чирайз Готье полностью осуждала любое насилие. Если дело касалось его задницы, она ругалась, что он не подставил вторую щеку. Но вот смирения он не унаследовал.

– А ты, – презрительно улыбнулся его отец. – Тебя я ненавидел за то, что ты получил часть ее, на которую я никогда не мог претендовать.

Когда Ника наконец понял истинную трагедию наследство его отца, его пронзила жалость. Вечно мечтать о том, что ему никогда не получить.

Любовь, признание.

Наказание богов роду Малачаев за договор, в котором они не принимали участие и войну, в которой им приказали сражаться. В наказание первого Малачая заставили смотреть, как умирает его беременная жена. Чтобы страдать в одиночестве веками.

Никто из них не знал счастья. Никогда. Они не доживали до взросления наследника. Как только их сын достаточно вырастал, чтобы войти в силу, старшему Малачаю суждено было умереть от руки сына.

Навечно.

Его отец нажал посильнее.

– Надо было убить тебя, когда ты родился, – снова зарычав, он отошел, словно боролся с этим желанием и для этого увеличил расстояние между ними. – Но я итак причинил Чирайз достаточно вреда.

Он сморщился от боли.

– Тебя еще не обтерли, когда ты родился, а она уже прижала тебя к груди и поклялась, что никто никогда не причинит тебе вреда. Только через ее труп. Как бы я не хотел забрать твою жизнь, но еще больше я не хотел, чтобы она плакала. Не из-за того, что я с ней сделал. Я итак ей задолжал.

Зарычав, Адариан снова развернулся к нему и сжал его.

– Ты, жалкий мусор, значишь для нее больше всего на свете. Она заботится о тебе, и тебе дали всего лишь одно задание – позаботиться, чтобы с ней ничего не произошло.

Ник попытался заговорить, но отец держал его слишком крепко. Он даже пискнуть не мог.

– Если ты не разберешься с этим и не подчинишь своих генералов, она умрет во всех мирах. Понимаешь? Здесь они заберут ее первую жизнь… из-за тебя!

Ник кивнул, кашляя и хрипя.

Его отец ослабил хватку, чтобы Ник снова смог дышать.

– Поверь мне, никто не хочет выбраться отсюда больше чем я. Так что, пожалуйста, Великий Демон Лорд… – Ник понизил голос, чтобы повторить отцовский рокочущий зловещий тон, – Мистер У-меня-все-силы-а-ты-отстой…

Он начал снова говорить нормально.

– Скажи мне, как мне вернуться? Молю, просвети меня, а великий отец мой, – он посмотрел на него. – Я уже пытался щёлкнуть каблуками. Как-то не вышло. Мне нужно чихнуть или пукнуть в твое направление?

Его отец бросился на него.

– Ты Малачай. Ты сын Разрушителя Мира. Имя тебе Победа. Боль. Страдания. Предательство. Никто не может победить тебя, если только ты не позволишь.

– А, ладно, – сказал Ник с сарказмом. – Тогда пусть все цветет и пахнет. Никакого пота.

Он ударил кулаком в грудь, приветствуя, как древние, затем рявкнул:

– Я принесу тебе победу, Отец.

Отец бросил на него сердитый взгляд.

– Я не один из твоих гнилых людишек, чтобы выслушивать твое чириканье, мальчишка.

Ник фыркнул.

– Ты же мертв? Что мне поделать? Потряси люстру. Ой, мне так страшно. Пожалуйста, не раскачивай стул в углу и не захлопывай дверь перед моим лицом. Не думаю, что мой умишко вынесет это. Тебе возможно придется отводить меня на терапию до конца моих дней. Ну что за люди!

Его отец снова схватил его за волосы. Так, а вот это больно.

– Не искушай меня.

Сжав зубы, Ник попытался объяснится.

– Мама говорит, я унаследовал эту раздражающую черту от тебя.

К его полному шоку, Адариан рассмеялся и отпустил его.

– Вообще-то да. И отвечаю на твой предыдущий вопрос – Лагерре работает на твоих врагов. Именно они разделили тебя.

– Ну все конечно хорошо. Приятно осознавать, что еще одно древнее всемогущее существо хочет сожрать мой желудок с луком, но мне правда нужно объединится с собой. Верни меня на место. И как ты это сделаешь?

– Разблокируй свои силы.

– Дай мне ключ, – Ник говорил тем же раздраженным тоном. – Или чертову подсказку. Эй, Якубович. Можно мне открыть чертову гласную? Ну пожалуйста?

Его отец так сильно сжал зубы, что Ник услышал их хруст. Не в первый раз он доводил взрослых до такого состояния. Да и, наверное, не последний. Хотя можно засчитать дополнительные бонусные очки за то, что он заставил делать это нечеловеческое привидение, а он еще даже не пытался разозлить его.

«Скажи мне свое имя…»

Ник сморщился от нового проникновения этого голоса в его череп. Кому-то очень надо снизить децибелы.

– Это ты?

Его это отец медленно повернулся.

– Не отвечай им.

– Да и не собирался. А что?

Адариан резко развернулся к Нику.

– Ты знаешь, как управлять и владеть демоном?

– Сказать ему, что я Малачай… Хотя погоди. Они обычно ржут, когда я так поступаю. Невероятно разрушительно для моего эго, должен сказать.

Его отец издал настолько раздраженный звук, что это заставило отступить Ника на два шага от него.

– Нет, имбицил. Говоришь ему его истинное демоническое имя, которое записано в Демиконе с момента нашего рождения. С его помощью можно призвать любого демона, какого захочешь. И с помощью него нас можно поработить… даже Малачая. Именно поэтому мы никогда не используем наши Имена Призыва. Ни при каких обстоятельствах.

Чушь какая-то. Все знали имя Ника. Он никогда его не скрывал. И даже если бы попытался, все что нужно было сдедлать, чтобы узнать его, оказаться в радиусе восьми миль от того, где его мама рвала и метала и орала, привлекая его внимание. Ник был уверен, что несколько людей в Миссисипи, Адабаме и Флориде знали его имя получше большинства его учителей.

– Не понимаю.

Его отце что-то пробормотал, несомненно оскорбительное и унижающее, прежде чем снова заговорил.

– Когда у нас спрашивают, мы называем себя «Малачаем». Это наша классификация и отличительная черта. Такое обозначение не может навредить нам.

– А, – сказал Ник, будто бы понял. – Значит, ты никому не говоришь, что ты Адариан.

– Нет, тупица. Адариан Малачай – это обычное имя, чтобы отличать меня от моего отца и тебя, – Господи, отец красочно скривил рот, показывая насколько сильно он любит его… или нет. – Мое имя призвания Адриус. Никто, даже твоя мать, не знал его.

– Тогда зачем мне рассказал?

– Да какая сейчас разница, призовут меня или нет? Я мертв, у меня не осталось сил. Все, что у меня было – я передал тебе, – в его голосе звучала горечь. – И раз уж ты унаследовал Малфаса, то тебе нужно узнать его настоящее имя, на случай, если он откажется прийти на твой зов.

Ник подавил смешок. Да, такая способность может пригодиться. Калеб был единственным существом, который заставлял Ника выглядеть как позера на арене грандиозного издевательства. Поведение парнишки не знало ни рамок, ни ограничений.

– Ну, я точно знаю, что это не Калеб, потому что я все время зову его, а он откровенно игнорирует меня… даже когда я горю. Буквально.

Создалось впечатление, что Адариан закатил свои отсутствующие глаза.

– Кабал.

У Ника отпала челюсть.

– Кабал?

Его отце кивнул.

– Произнеси это имя три раза вслух и призовешь его. В любое место. В любое время. Это имя означит обладание им.

Ешки матрешки. Вот бы и мне такое. По крайней мере он так думал, пока до него не дошло, что у отца и у Калеба имена призыва были странно похожи на их мирские имена.

Вот дерьмо… Ник сморщился от того, что вероятнее всего это обозначает для него. Да, удача никогда не была к нему благосклонна.

– Пожалуйста, Господи, пожалуйста. Скажи мне, что мое не Николас – безписюниколас.

Его отец скривил лицо.

– Что?

Вот так меня называли троглодиты в школе, когда хотели отправить меня к директору за нападение на них.

Адриан заревел в агонии.

– Клянусь, это как разговаривать с приматом, – пробормотал его отец. Затем уже громче и отчетливее рявкнул на Ника. – Ты можешь быть серьезным?

Ник сжал губы.

– Прости. Время для серьезного лица… но это беспокоит меня больше всего, – он прокашлялся и настроился больше не расстраивать отца.

В голове появилась еще одна тревожная мысль, которая слетела с его губ, прежде чем он успел остановиться:

– Это же не Ник-писюник?

Его отец потянулся к его горлу, но убрал руки и отошел на относительно безопасное расстояние. Весьма полезно, учитывая, что у его отца больше не было телекинеза.

– Эй! Не моя вина, что мама наградила меня таким именем, над которым легко издеваться… – Ник замолчал, осознав, с кем разговаривает. – Хотя ты, наверное, был зачинщиком всех словесных издевательств.

– Наверное, мне следует кастрировать тебя. Может тогда успокоишься.

– Ну нет. Кроме того, розовый мне не идет. Не походит моей комплекции.

«Как тебя зовут!»

Ник раздраженно вздохнул, услышав этот настойчивый голос в своей голове. Он выпихивал его секунды три, пока не понял, какое у него имя призыва. Ой. Не удивительно, что его старшая версия была такой сердитой.

– Это…

Его отец закрыл рот Ника рукой, чтобы тот не проговорился. Затем он наклонился и низким голосом зашептал Нику на ухо:

– Не Амброуз. Это имя данное тебе при крещении.

От этого пугающего совпадения по спине Ника побежали мурашки. Он выбрал Алозиус, потому что оно звучало круто и было чем-то похоже на его второе имя Амбросиус. Кроме того, Алозиус был покровителем молодежи и студентов. В то время Ник пытался попасть в Св. Ричардс и проходил крещение, так что он решил, что будет умно привлечь святого на свою сторону, которые возможно сможет потянуть за кое-какие ниточки. По крайней мере тогда он считал так. А теперь…

Ник убрал ладонь отца, чтобы прошептать в ответ:

– Хочешь сказать, что я сам выбрал себе свою погибель?

Его отец фыркнул.

– Поверь мне, мальчик. Мы всегда так делаем. Каждый наш шаг делает нас на дюйм ближе к нашему спасению и на шаг ближе к нашей погибели.

Все неожиданно встало на свои места. И та странность, что он никому не говорил свое имя, данное при крещении, кроме матери, которая никогда его не использовала. Кроме того, произошла ошибка и это имя не было зарегистрировано в церкви. Из-за того, что его второе имя было таким необычным, а первое таким обычным, секретарь, выполняющий всю канцелярскую работу, решил, что он выбрал имя Амбросиус, так он и остался записанным в церкви. Когда он рассказал маме об ошибке, она собралась ее исправить, затем передумала.

«Пути Господни неисповедимы, Ники. Если Он не хочет, чтобы имя записали, думаю нам следует все так и оставить и довериться ему, ведь он знает, что лучше для нас. Кроме того, мне нравятся имена, которые я дала тебе. У тебя уже итак имена двух великих святых. Зачем тебе третье?»

Да, такой взгляд на прошлое серьезно пугал.

И отсюда возникал следующий вопрос…

– Откуда ты знаешь имя, данное мне при крещении?

Его отец злобно расхохотался.

– Это имя я дал тебе, когда впервые увидел.

Ник нахмурился. Алозиус? Это шутка?