Текст книги "Возвращение домой"

Автор книги: Шэрон Кендрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Ей вспомнилась миланская галерея Марко – обязательная для посещения достопримечательность славного города. Какой же вопрос стоит задать человеку, к которому у нее нет эмоционального интереса? Прежде всего полезно искривить губы в учтивой полуулыбке. Так она и поступила.

– Дрю, во-первых, как тебе удалось приобрести «Западный»? Выиграл в лотерею или что-нибудь в этом роде?

– Тебе угодно знать, откуда у меня деньги? Они добыты обычным путем: прорва работы плюс чуть-чуть удачи.

– Так просто?

– Нет, не просто. Точнее, просто, но нелегко. – Он улыбался. – Может быть, ты удивишься, но вечерние занятия, которые столько раз мешали мне быть с тобой, в конце концов окупились. Я узнал, что люди готовы чертовски хорошо платить за то, чтобы их дома создавались, а не строились. А я умел делать и то и другое – в отличие от конкурентов.

Глаза Шелли расширились.

– Ты проектируешь дома?

– Я это умею. Я занимался этим. И сейчас иногда занимаюсь. А кроме того, у меня есть другие задачи.

– Например?

Неожиданно ей показалось, что Дрю имеет право быть довольным собой.

– Я бы назвал это возрождением. Началось с того, что мне достался заложенный дом. Я выкупил его по бросовой цене и рассчитывал отремонтировать и продать. Но он занимал большой земельный участок, так что я обратился за разрешением на его перепланировку и строительство другого дома на территории сада. Я вознамерился сделать так, чтобы оба строения выглядели блестяще.

– И тебе это удалось, я полагаю?

Дрю пожал плечами и усмехнулся.

– Ну да. А потом я их оба продал – по хорошей цене.

– И много выручил?

– Очень. Шелли, незачем так удивляться.

– Я не могу удержаться! Наверное, доход ты вложил в дело?

Он покачал головой.

– Не в обычном смысле слова. В наших краях недвижимость – едва ли не лучшее вложение капитала, но немногим дано извлекать из нее все что можно. Слава богу, я знаю, как этого добиваться. Поэтому я продолжил начатое. Я покупал недвижимость. Где-то нужно было расширить площадь, где-то пристроить кухню. Большие дома иногда нуждаются в капитальной перестройке. Я надстраивал верхние этажи, разбивал теплицы и в конце концов приобрел репутацию человека, способного создать нечто достойное. Если люди уверены, что ты можешь сделать что-то надежное и одновременно красивое, – считай, что ты выиграл.

– И твои вложения неизменно приносили хороший доход?

– Именно. – Он кивнул и задумчиво потер двумя пальцами подбородок, в то же время пристально наблюдая за ее реакцией. – Когда Джон Катлифф решил оставить «Западный» и уйти на покой, то ревниво заботился о том, чтобы передать его в хорошие руки. Он хотел, чтобы новый владелец знал толк в строительстве. Чтобы он сумел сохранить отель и позаботиться о нем. Дубовая отделка холла отчаянно нуждалась в хорошем плотнике – с этого мы и начали. Джону хотелось, чтобы новый хозяин не вздумал заменить окна из хромированного стекла какой-нибудь дребеденью.

– Тогда мне понятно, почему он остановился на тебе, – искренне заметила Шелли.

На задумчивом лице Дрю мелькнуло недоверие.

– Благодарю тебя, Шелли, – пробурчал он. – Всегда приятно услышать от тебя доброе слово, даже если его и не ожидаешь.

Теперь напряглась она.

– Но ясно же, что тебе пришлось вложить горы денег, чтобы превратить «Западный» в то, чем он стал. Разве это не отразилось на твоих доходах?

– А в чем дело, котенок? Боишься, что сундуки опустели? Что я богат собственностью, но не наличными? – Резким движением головы он предупредил ее возмущенный протест. – Я же видел, что отель не использовал свой потенциал. В силу географического положения Милмута нельзя ожидать, что «Западный» будет полностью востребован круглый год. А мне не хотелось открываться в летний сезон. Поэтому мы взялись за проведение праздников. Наш конек – свадьбы. Дни рождения у нас тоже проходят, иногда мы сдаем здание фирмам под их торжества, если нас устраивает предложенная цена. – Он поморщился. – Лично я такие мероприятия не жалую, – признался он. – Жирные бизнесмены напиваются и пытаются щупать наших девушек!

– О! – непроизвольно воскликнула Шелли.

– Мы купили себе собственный «роллс-ройс», чтобы его водил наш шофер. Молодоженам нравится прокатиться с шиком, – усмехнулся Дрю. – Потом я нашел молодого парня, только-только из колледжа, который доказал, что он – просто-таки вдохновенный повар. Он получил награду на национальном конкурсе месяц назад. А вообще сотрудники к нам нанимаются на весь год, их не увольняют, когда лето кончается.

– Значит, передо мной рыцарь без страха и упрека, – фыркнула Шелли. – Грабишь богатых, чтобы платить бедным?

Дрю улыбнулся.

– Имеешь в виду Робин Гуда? Так он не рыцарь. По-моему, ты, котенок, находишь неудачные сравнения.

– О, Дрю, я вижу, ты теперь знаешь обо всем на свете! И при этом без университетского образования!

Он не дрогнул.

– Что мне слышится под твоим сарказмом? Нотка горечи? Или сожаления?

Шелли очень захотелось, чтобы он не видел ее притворства.

– Сожаления? – бросила она и даже смогла выдавить смешок и тряхнуть головой. – Нет.

– Нет? – Он оттолкнулся от пианино и встал прямо напротив нее, а она, как испуганная лошадь, шагнула назад. – Шелли, твое тело говорит об обратном.

– Не знаю, о чем таком может говорить тело!

– Ну, я…

– Я наслышана о твоих приключениях! О чем говорит тело женщины?!

Дрю замер.

– Шелли, не надо говорить загадками, – мягко попросил он. – Скажи, что ты имела в виду.

Больно. Глупо, нелепо, неправильно и все же безумно больно.

– Насколько я понимаю, женщины вешаются на тебя в твоих роскошных номерах, но ты весьма разборчив!

– Значит, ты считаешь, что имела право разорвать нашу помолвку, могла…

– Ты вынудилменя ее разорвать!

– …сбежать в Италию с богатым любовником, жить с ним три года– что не тянет на мимолетный флирт, согласись! – а потом явиться сюда и вести себя, как оскорбленная жена, как будто у тебя есть на это какое-то право!

Пусть будет пытка. Какое-то смутное внутреннее желание требовало узнать все.

– Так я права?

– Права в чем? Имел ли я сотни женщин? – рявкнул Дрю. – Может быть, тебе выложить имена и даты?

Она зажала ладонями уши, начисто забыв о том, что ее руки не зря прикрывали ноющую грудь.

– Нет!

– Не нет, а да! – Глаза его почти выкатились из орбит. – Сейчас тебе, Шелли, только это и нужно! Ты только что вытягивала это из меня.

И он сжал ее в объятиях так порывисто, как будто она сама напросилась. Молила его…

Он наклонил голову и зашептал ей в ухо:

– Я уже сказал, котенок: твое тело о многом говорит.

Его губы почти не касались ее, но, честно говоря, если бы он сейчас распластал ее на ковре, прижал к полу, она закричала бы от наслаждения.

Он легко приобнял ее за плечи – так, что никто бы не сказал, будто он удерживает ее против воли. А он и не удерживал. Не удерживал. Боже, теперь его губы гладили ее щеку. Она отчаянно поворачивала голову, чтобы он мог впиться в ее губы, а он смеялся, издевался над ней.

А когда их губы наконец слились, ее счастье было так велико, что граничило с умопомрачением. Вместе с желанием это счастье составляло самую одуряющую смесь в мире. Он всегда умел это – привести ее на край света за одну минуту.

Его руки медленно соскользнули с плеч на грудь. Она могла остановить его руки. Остановить их, пока они не начали играть с сосками так, что она застонала. И помешать его пальцам восхитительно сжаться, оценивая их упругость.

Она сдалась, прижалась к нему в горячей, откровенной, бесстыдной страсти, а он внезапно отпрянул от нее и с горькой досадой взглянул на свои дрожащие руки.

– Боже, как же я прав! – пробормотал он, как будто обращаясь к самому себе. – Как же я чертовски прав! Насколько предсказуемы все женщины, и ты в особенности!

Она смотрела на него непонимающе, слишком потрясенная, чтобы говорить.

– Вчера ты не хотела подойти ко мне! – с жаром воскликнул он. – Ты повела себя так, как будто я совершил тяжкое преступление, когда хотел поцеловать тебя! А сейчас ведь ты уже не смотришь на меня как на простого работягу-плотника, который озабочен только тем, чтобы сохранить крышу над головой?

Несправедливое обвинение хлестнуло Шелли. Всю свою жизнь она рвалась к нему, невзирая на то, что было – или чего не было – у него в кошельке.

– Ты знаешь, что это неправда!

Он покачал головой.

– Я знаю только одно: сегодня тебе стало известно, что я стою некоторой суммы, и ты уже ждешь не дождешься возможности кинуться ко мне в объятия!

Она вспыхнула от оскорблений, его нескрываемая неприязнь вернула ей дар речи. И ее гордость.

– Ты! Ты так убежден, что стоишь дорого? Так вот, я скажу тебе, чего ты стоишь, Дрю Гловер, – ничего!

– И все же тебе не терпелось заняться с этим «ничего» страстным сексом, так, Шелли?

Она издала нервный смешок.

– Как будто у нас боксерский поединок!

– А как ты бы это назвала, а, котенок? – произнес он бархатным и в то же время враждебным тоном.

И этот вопрос заставил ее почувствовать, что его любовь к ней умерла. Нет, желание он испытывал, желание мощное, он явственно дал это понять. Но что такое желание без уважения? Не разобьет ли оно вдребезги ее уважение к себе?

– Похоже, твое нынешнее богатство отразилось на твоем рассудке, – холодно заметила она. – Ты стал еще высокомернее, Дрю Гловер, и я почти ненавижу тебя.

– Может, и так, Шелли. И тем не менее ты меня все еще хочешь.

Дрю вышел, хлопнув дверью.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Восстановление хозяйственных коммуникаций принесло Шелли ощущение, что к ней мало-помалу возвращается контроль над происходящим. Немного омрачала настроение необходимость благодарить Дрю за столь оперативное появление во дворе фургонов, доставивших рабочих.

– Спасибо, что так быстро приехали, – решилась сказать Шелли водопроводчику.

Он неопределенно пожал плечами.

– Дрю Гловер пьянствует с нашим боссом, так чего ж вы ожидали?

– Это же ужасно!

– Ну, не для вас, будьте уверены! – Мужчина улыбнулся и с любопытством оглядел помещение. – Вы здесь будете жить, да?

Его недоверчивый голос выдал его мысли: в самом деле, здесь она не на месте, облаченная в костюм из миланского дома мод, в этом убогом домике на две семьи. Он прав.

– Какое-то время, – ответила она и неожиданно сама задумалась над этим вопросом. – Сначала надо будет заняться отделкой. Потом поглядим.

– Правильно, – одобрил водопроводчик. – Его можно превратить в конфетку.

Остаток дня и большую часть вечера Шелли посвятила уборке, потом поела фасоли с тостами и, совершенно измученная, рухнула в постель. К ее великой радости – и еще большему удивлению, – ночь прошла без сновидений, без Дрю. Может быть, она мало-помалу вытесняет его из подсознания. Может быть…

Наутро, после восхитительной горячей ванны, Шелли отправилась в центр города за покупками и газетами. Было свежо, стоял легкий туман, и море в отдалении виделось неясным, а береговая линия казалась похожей на бесконечный серый мохеровый шарф. Море манило Шелли как магнит, и она решила спуститься к воде, прежде чем идти в магазин. С тяжелыми сумками гулять у моря будет невозможно.

Шелли бродила по пляжу долго, пока лицо не раскраснелось от свежего ветра. Тогда она решила, что ей вполне можно бросить взгляд на место, к которому ее тянет; коль скоро случилось так, что путь ее лежит по песчаным дюнам в сторону дома береговой охраны, значит, так тому и быть.

Пусть Дрю и принадлежит «Западный», но пляж пока еще не его собственность!

Когда Шелли приблизилась к дому, у нее возникло ощущение перспективы из детства, но очень странное. Коттедж вовсе не казался меньше, чем прежде, он как будто стал вдвое больше. Присмотревшись, Шелли поняла, в чем дело. Дом и был вдвое больше, но расширяли его с таким мастерством, что создавалось впечатление, будто он оставался таким на протяжении столетий.

Хитро, мрачно подумала она. Очень хитро.

Длинное приземистое оштукатуренное строение. Небесно-голубые оконные рамы. Великолепный сад – высокая густая трава, изобилие кустов лаванды, безукоризненно вписывающихся в ландшафт. Пышные бледные гортензии колышутся на ветру, а за ними легко увидеть серебряные листья и темно-бордовые ветви тамариска.

И никаких следов Дрю.

На обратном пути Шелли твердила про себя, что рада была не встретить Дрю, и то же самое повторила мысленно, толкая дверь супермаркета.

За прилавком стоял человек, назвавшийся Чарли Палмером. Он оказался разговорчивым и поведал Шелли, что он и есть владелец магазина. Было ему около тридцати пяти лет, на пальце у него блестело обручальное кольцо, а улыбка на лице свидетельствовала о том, что он совершенно доволен жизнью. Он наполнил требуемыми продуктами три корзины, после чего добавил свежие яйца и консервы, которые, по его уверениям, были Шелли необходимы.

– Боже мой! – простонала Шелли, представив себе, что ей предстоит тащить все это домой. – Какая гора! А я еще не купила ни овощей, ни фруктов!

– Если хотите, я доставлю вам все это вечером, когда закрою магазин.

Шелли улыбнулась.

– Это было бы замечательно! Вы очень любезны.

Чарли улыбнулся в ответ.

– У меня свой расчет. Такая услуга поставляет мне клиентов. Люди охотно платят чуть больше, если чувствуют индивидуальное отношение. Иначе какой здравомыслящий человек станет ходить в супермаркет размером с самолетный ангар? – Он скорчил гримасу. – Где вы живете?

Шелли ответила.

– Это там, где Дженни Гловер?

Шелли кивнула.

– Вы ее знаете?

– Жена знает. У нас ребенок того же возраста, что и Элли. Естественно, я знаю ее брата.

– Правда? – невозмутимо бросила Шелли.

– Ну да. Я поставляю в отель кофе и шоколад. – Он улыбнулся. – Иногда Дрю громит меня на корте.

Шелли решилась продолжить разговор.

– Я и не знала, что он играет в теннис.

Не померещился ли ей блеск в глазах Чарли? Может быть, он, как в свое время Дженни, знавал женщин, задававших вопросы о Дрю?

– Он занялся теннисом всего пару лет назад, а играет потрясающе здорово. – Чарли обернул вощеной бумагой кусок сыра и поднял глаза. – Он ведь ваш друг?

Шелли сразу вспомнила, как жестоко Дрю обошелся с ней накануне, вспомнила его обжигающие слова, и выпалила:

– Нет! Вовсе нет! – Она заметила, что Чарли смотрит на нее так, как будто она слегка тронулась. Или же лжет. – Честное слово, мы с ним не близки. Просто когда-то были знакомы.

– Значит, вы раньше жили здесь?

– Да. Я просто… – Шелли заколебалась, так как не испытывала желания немедленно поведать этому, пусть весьма любезному, человеку историю своей жизни, – и вернулась домой.

Следующая неделя прошла в бурной хозяйственной деятельности – следовало подровнять ветви у изгороди и провести генеральную уборку в доме. Сад за домом почти не требовал внимания – благодаря заботам Дрю, как отмстила про себя Шелли с легким уколом в сердце.

Дженни однажды убедила ее вместе сходить на Милмут-Уотерс, где они встретили поглощенного работой Джейми. И посмотрели на яхту, которой ему так не терпелось завладеть.

Детство Шелли прошло вблизи моря, поэтому она была способна оценить красоту судна. Притулившийся возле видавшего виды причала «Утренний туман» выглядел крепким, основательным и в то же время элегантным.

Шелли заметила вдалеке Джеральда О'Рурка с незажженной сигаретой в углу рта. Можно было с легкостью предположить, что этот человек работает на лодочной станции Милмута с незапамятных времен.

Шелли дождалась момента, когда Дженни отошла, чтобы поболтать с Джейми, и подошла к Джеральду.

– Похоже, Джейми увлекается лодками, – сказала она.

Джеральд бросил на нее острый взгляд.

– Вы у нас теперь инвестор?

Шелли в удивлении вскинула на него глаза.

– Нет. А почему такой вопрос?

Стариковские глаза прищурились.

– Ему же нужен спонсор. Он неровно дышит к «Утреннему туману», а долго ждать здесь не приходится.

– А много ли надо Джейми? – неожиданно для себя поинтересовалась Шелли.

Джеральд пожал плечами.

– Работает как вол.

Выходит, Дрю не дает денег из чистого упрямства? Шелли поморщилась, но тут же напомнила себе, что данный вопрос ее не касается. Ни с какой стороны.

Как-то утром Шелли трудилась у себя в саду, высаживая луковицы нарциссов в терракотовой кадке, когда Дженни вышла на крыльцо и прислонилась к забору.

– Я тебя не видела целую неделю, – с упреком произнесла она.

– Я все время была здесь.

– Так почему ни разу не заглянула?

Шелли тряхнула головой.

– Мне бы не хотелось выглядеть в твоих глазах назойливой соседкой, которая не дает тебе покоя, когда ты захочешь присесть и отдохнуть пять минут.

– Ну, не передергивай! Ты прекрасно знаешь, что я бы ничего не имела против. – Дженни посмотрела на нее с каким-то странным выражением. – Это из-за Дрю?

Сердце Шелли ёкнуло.

– Что – из-за Дрю?

– Ты из-за него не хочешь к нам заходить? Потому что оба вы так и не решили, чего вам больше хочется: выцарапать друг другу глаза или поцеловаться?

– Насколько я понимаю, Дрю здесь не живет, – с трудом выговорила Шелли, стирая пальцем грязь с кончика носа.

– Вот именно! И не забывай об этом! – Казалось, Дженни готова была добавить что-то, но она передумала и взглянула вниз, на луковицы. – Весной здесь будет красиво.

– Надеюсь. – Шелли подумала про себя: неизвестно, увидит ли она цветение нарциссов, или же наблюдать, как Дрю живет своей жизнью, без нее, окажется непереносимым и ей придется уехать из Милмута. – Мама очень любила такие нарциссы.

Дженни кивнула.

– Я знаю. Послушай, Шелли…

– Да?

– Помнишь, ты предлагала мне посидеть с ребенком?

Шелли улыбнулась.

– И когда же я тебе нужна?

– А если сегодня вечером? Наверное, надо было предупредить заранее…

– Я не захлебываюсь в потоке предложений о свиданиях! С радостью тебя подменю. А куда ты уходишь? Что-нибудь интересное?

Дженни провела ладонью по всклокоченным волосам, которые заметно нуждались в хорошем шампуне.

– Джейми приглашает меня потанцевать! А мы никуда не ходили с тех пор, как родилась девочка.

– У-у! Звучит многообещающе. В котором часу?

– Он зайдет часов в восемь.

– Давай я приду пораньше, скажем в семь. Тогда я бы уложила малышку, пока ты будешь наводить марафет.

Дженни растерянно заморгала.

– Не знаю, как тебя благодарить.

– Плюнь! Это же ерунда, честное слово! – Голос Шелли звучал успокаивающе.

Вечером Шелли застала в доме подруги нечто невообразимое: Элли непрерывно кричала, в воздухе стоял запах чего-то горелого, а сама Дженни раскраснелась и выглядела полностью потерянной.

– Я хотела сделать банановый крем и забыла вовремя погасить огонь! Надо же – именно сегодня! И Элли не унимается, – жаловалась она. – Я никак не могу ее оставить!

– Чушь! Вполне можешь, – спокойно парировала Шелли и подмигнула девочке. – Прежде всего, ее нужно переодеть. Этим я и займусь. Она поела?

– Только что. Точнее, я попыталась се покормить, но она съела очень немного.

– Понятно. – Шелли оглядела подругу оценивающим взглядом. – Ты уже приняла ванну?

– Нет. И не знаю, успею ли…

– Успеешь! – решительно прервала ее Шелли. – Я сейчас вымою Элли на кухне, а ты примешь душ. И обязательно помой голову. Никуда не торопись: я сделаю для Элли все, что нужно.

Джейми опоздал, не намного, всего на десять минут, но Шелли это не понравилось. Пунктуальность решает многое, особенно в важных случаях – так говорил ей Марко.

На лодочной станции она видела Джейми в джинсах и фуфайке, но сейчас он приоделся. И выглядел, как отметила Шелли, в самом деле впечатляюще.

В школьные годы он был привлекательным парнем, а за прошедшие годы сделался просто неотразимым: длинные светлые кудри, бронзовый загар и безупречные белые зубы.

К тому же оказалось, что он не чужд кокетства. Его голубые, как будто детские, глаза расширились, как у кота, когда Шелли открыла ему дверь. Он разыграл целую пантомиму, протирая глаза кулаками.

– Наверное, я умер и вознесся на небеса, – заявил он.

– Первое легко можно обеспечить, – заметила Шелли. – А вот на царство небесное на твоем месте я бы не рассчитывала.

Он рассмеялся.

– А ты красивая. – Он проследовал за ней в дом. – К тому же известна как единственная женщина, оставившая дражайшего Дрю. – Это имя Джейми произнес так, как будто не испытывал сильной симпатии к его обладателю. – А более достойной партии я себе представить не могу!

Шелли не была настроена беседовать о Дрю ни с кем – и менее всего с Джейми.

– Проходи, взгляни на Элли, – предложила она. – А я скажу Дженни, что ты уже здесь.

Дженни сидела перед зеркалом с тюбиком яркой малиновой помады в руке.

– Не смей! – воскликнула Шелли.

– Что такое? – Дженни замерла. – В чем дело?

Шелли забрала у нее помаду и вложила в ее пальцы другую, бледно-розовую, которую заметила на туалетном столике.

– Попробуй вот это, – посоветовала она. – Цвет не такой кричащий и подходит к платью. Да, Джейми-то здесь…

Дженни вскочила.

– Пусть подождет. – Шелли усадила подругу. – Сейчас я высушу тебе волосы.

Дженни появилась в комнате, окруженная ароматом духов, с роскошной прической, контрастировавшей с коротким черным платьем, поверх которого она набросила розовую шерстяную кофточку. Все это произвело впечатление на Джейми.

Дженни смущенно улыбнулась ему и повернулась к Шелли.

– В записной книжке все телефоны, – сказала она. – И доктор, и Дрю – оба на букву «Д». Дай боже, чтобы первый тебе не понадобился!

Да и второй, подумала Шелли, но ничего не сказала.

– Здорово выглядишь, солнышко, – шепнул Джейми на ухо Дженни в то время, как Шелли закрывала за ними дверь.

Шелли порадовалась сияющим взглядам, которыми они обменивались, и в то же время ее пронзило ощущение собственного одиночества.

Она поднялась проведать Элли и увидела, что девочка беспокойно ворочается в кроватке. Шелли показалось, что ее лоб стал горячее. Что ж, в комнате тепло.

Шелли убрала из детской кроватки одеяло, включила музыку и вышла из комнаты, чтобы спуститься и приготовить себе кофе.

Но Элли не успокаивалась. Шелли бежала к ней, едва малышка начинала верещать. Один раз, когда девочка вскрикнула особенно жалобно, Шелли обнаружила ее лежащей на животе и хнычущей.

– Что с тобой, котенок? – тихо спросила ее Шелли, воспользовавшись излюбленным ласковым словом ее дяди.

Элли продолжала хныкать.

Шелли осторожно развернула пеленки, сняла с ребенка пижаму, но Элли разревелась в полный голос. Шелли вынула ее из кроватки.

Боже, неужели у нее жар? Или она просто разгорячилась от плача?

Шелли отнесла ее вниз, в гостиную. И младенца тут же вырвало.

Шелли подавила в себе приступ паники. Она любила детей. И знала, как с ними обращаться. Но со здоровыми детьми. С такими, которые смеются, плещутся в ванне, а потом засыпают.

Что же делать?

Стоит снять телефонную трубку, и на помощь придет добрый дядюшка Дрю…

Несправедливо, чтобы ребенок страдал лишь из-за того, что они с Дрю не разговаривают. Верно?

Прижав ребенка к себе, она набрала номер.

Когда Дрю ответил, его голос показался Шелли сонным.

– Да?

– Дрю?

– Шелли? – Почудилась ли ей настороженная нотка? – Что такое?

По крайней мере его хватило на то, чтобы сообразить: она позвонила бы ему только в случае крайней необходимости.

– Дженни куда-то ушла с Джейми, а я осталась с ребенком. Но Элли нехорошо…

– Что значит – нехорошо? – выпалил Дрю, и до Шелли донесся отдаленный женский голос. – Что с ней?

– Не знаю! Ее вырвало. Может быть, у нее расстройство желудка или…

– Оставайся с ней! – распорядился Дрю. – Я выхожу.

Конечно, она никуда не уйдет! Шелли с облегчением прижала к себе малышку.

– Сейчас Дрю приедет, – прошептала она.

По ее расчетам, Дрю должно было понадобиться минут десять, чтобы дойти по каменистому пляжу до гаража, завести машину и приехать.

Он примчался через пять минут и открыл дверь своим ключом. Шелли, побледневшая, ожидала его в центре гостиной, а Элли жалобно хныкала у нее на плече.

– Как она? – Он подошел, положил ладонь на лоб ребенка и вскрикнул: – Боже, да она горит!

– Что же делать?

– Нужно охладить ее. Раздень ее и уложи на полотенце, а я приготовлю теплую ванну.

Руки Шелли дрожали, когда она стягивала с девочки майку. Она слышала, как Дрю возится наверху, и едва не расплакалась от радости, когда он вновь появился.

– Не нужно бояться, – спокойно произнес он, принял девочку на руки и стал укачивать ее. – Дженни сказала, куда уходит?

Припоминая, Шелли нервно облизнула губы.

– Она упоминала о танцах…

– Черт! Значит, не исключено, что они поехали в Саутчестер. – Дрю нахмурился, потом тряхнул головой, по-видимому принимая решение. – Можешь подняться и искупать Элли? Там все готово. Просто положи ее. Пусть вода ее остудит. А я позвоню врачу. Даже если это ложная тревога.

Шелли кивнула.

Она отнесла Элли наверх и опустила в ванну. Когда-то она читала, что жар снимается через поверхность головы, поэтому она плеснула водой на раскрасневшееся лицо ребенка, а Элли в ответ принялась брыкаться; Шелли не поняла, от удовольствия или из протеста.

Она услышала шаги на лестнице, обернулась и увидела в дверном проеме Дрю, такого высокого, что он полностью заполнил собой все пространство.

Он взглянул сверху вниз на девочку, и его лицо осветила нежность.

– Как она?

– Похоже, лучше. Может, мы поторопились вызывать врача?

Дрю мотнул головой.

– Неважно! Представь себе, что это… – он умолк на мгновение, отбрасывая одно слово, чтобы заменить его другим, – твой ребенок. Или мой.

– Да, – согласилась Шелли. – Ты прав.

Она попыталась представить себе ребенка, который, вполне возможно, появится у Дрю. Ребенка от другой женщины. С ужасом Шелли осознала, что ревность разрывает ее изнутри.

Глаза Дрю остановились на ней.

– Ты вымокла, – заметил он. – Не хочешь… переодеться?

Он сделал деликатную паузу, и Шелли отметила про себя: забавно, что в присутствии ребенка он стал едва ли не учтивым. Совсем не тем человеком, который неделю назад позволял себе самые грубые намеки.

Шелли продолжала купать девочку. По крайней мере, это занятие отвлекало ее.

– Бог с ним, со свитером. Я бы хотела дождаться доктора.

И тут глаза их встретились, словно неведомая сила свела их, и Шелли выдержала взгляд Дрю. Она ожидала от него какой-нибудь плоской шутки, но ничего подобного не последовало.

– Хорошо, – согласился Дрю. – Он должен быть с минуты на минуту. А я пока позвоню в бар и выясню, там Дженни или нет.

Через несколько минут она услышала, как открывается входная дверь, после чего Дрю крикнул:

– Шелли! Можешь принести се вниз?

Она завернула девочку в большое полотенце и понесла ее вниз. Спустившись, она увидела, что рядом с Дрю стоит видный мужчина лет сорока. Его заинтересованный взгляд скользнул по Шелли. Когда она развернула ребенка, уложив его в гостиной, врач закатал рукава, чтобы приступить к осмотру.

Доктор пощупал Элли, послушал ее при помощи стетоскопа и хмыкнул.

– Как она? – одновременно воскликнули Шелли и Дрю, и врач улыбнулся.

– В груди я ничего не слышу. Сейчас только высокая температура. Надо будет выждать. Посмотрим, не будет ли пятен или сыпи. Пока я дам вам жаропонижающее. – Он принялся рыться в чемоданчике. – Лучше, если бы вы отключили отопление. Пусть она пьет как можно больше чего-нибудь сладкого. Будем надеяться, к утру все пройдет. – Он обратился к Дрю: – Но передайте Дженни, чтобы она звонила мне, если ее что-нибудь обеспокоит. Даже посреди ночи. Понятно?

– Конечно. Я ей скажу. Спасибо, Джек.

– Не стоит. – Врач, прищурившись, взглянул на Шелли. – Разрешите познакомиться? Меня зовут Джек Симпсон.

– Очень приятно, – с улыбкой ответила она. – Шелли Тернер.

– О, так это вы – Шелли? – Джек поклонился, и его глаза сверкнули. Он перевел взгляд с Шелли на Дрю. – Может быть, моя жена как-нибудь пригласит вас обоих к обеду?

А может, и нет, подумала Шелли, обратив внимание на то, как Дрю с кривой улыбкой пожимает плечами.

– Я тут оказался по необходимости, – пояснил он. – Честно говоря, мы с Шелли не проводили тут приятный вечерок.

– Да-да, я понимаю.

Как только Джек ушел, Шелли стянула с себя испачканный, липкий свитер и поспешила наверх, чтобы поскорее замочить его. Сделав все необходимое, она медленно спустилась по лестнице, сознавая, что за каждым ее шагом наблюдает внимательный взгляд.

– Теперь ты выглядишь… изящнее, – проговорил Дрю, его голос прозвучал хрипло.

Никогда еще обыкновенная футболка не представлялась ей настолько неуместной. Шелли чувствовала, как эта футболка облегает все выпуклости ее тела, подчеркивает ее напрягшиеся груди. Маленькая комната вдруг стала еще более тесной, чем прежде, и Дрю, казалось, был взволнован.

– Давай дадим Элли лекарство, – предложил он.

Шелли нацедила густой микстуры в ложку и влила ее в рот малышки.

– Хорошая девочка, – прошептал Дрю на ухо Элли.

Шелли взяла один из пакетов, которые им выдал Джек.

– Пойду приготовлю микстуру в бутылочке.

– Хорошая девочка, – рассеянно пробормотал Дрю.

– А теперь ты ко мне обращаешься или к Элли?

Дрю поднял голову и улыбнулся.

– Извини. Но «хорошая женщина» как-то не звучит.

Верно, не звучит, думала Шелли, стерилизуя бутылочку. Ох, как он прав!

Элли с довольным видом засыпала, устроившись на колене Дрю.

– Может, мне ее взять? – предложила Шелли, но Дрю с улыбкой покачал головой.

– Мне удобно.

– Хочешь кофе?

Он одобрительно хмыкнул.

– Котенок, ты просто мысли читаешь!

Шелли вышла на кухню и осмотрела содержимое шкафов.

– Я нашла только растворимый.

– Сойдет!

Она заглянула в комнату.

– Есть хочешь?

Дрю с усилием заставлял себя смотреть ей в глаза, старательно отводя взгляд от ее великолепных грудей. Он решил про себя, что предпочел бы видеть грязный свитер, чем эту вызывающую футболку. Ее звонок застал его как раз тогда, когда он собирался ужинать, но сейчас аппетит у него пропал.

– Нет, – лаконично ответил он, опасаясь, что голос выдаст его.

Она приготовила кофе и внесла в комнату сыр и крекеры. Странно, но она каким-то образом знала, что он голоден!

– Давай я пока возьму ее, – тихо сказала она. – Только постарайся не разбудить.

– А твой кофе?

– Успеется.

С трогательной заботой он протянул ей малышку и переложил на ее руки. Элли пошевелилась во сне, вытянулась и вздохнула.

Дрю пригубил кофе.

– Хорошо быть ребенком, – заметил он, глядя на представившуюся его глазам идиллическую картину.

– Детям легко живется, – охотно согласилась Шелли.

Наступило молчание.

Дрю отрезал себе сыра.

– А тебе в Италии легко жилось? – неожиданно для себя спросил он.

Шелли улыбнулась, сознавая, чему она обязана наступившим перемирием. Немыслимо продолжать боевые действия, когда у мужчины и женщины на руках оказывается больной ребенок.

– Неправда, когда говорят, что жизнь в другой стране совершенно другая, – отозвалась она. – Там точно так же нужно есть, спать и ходить по магазинам. Ясно, климат там изумительный – и кухня тоже, – но я бы все-таки не сказала, что жить там намного лучше. Я скучаю по той жизни куда меньше, чем предполагала.