Текст книги "Возвращение домой"

Автор книги: Шэрон Кендрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Эти слова стали последней каплей.

– Я выслушала от тебя, Дрю Гловер, все, что могла!

Она размахнулась, чтобы ударить его по щеке, но он легко уклонился от пощечины.

– Характер! – воскликнул он. – Хотя мне нравится, когда женщина дает себе волю. Эту сторону в наших отношениях мы еще не исследовали, правда? А жаль.

Шелли разжала кулак и потянулась к Дрю пальцами с розовыми ногтями, но он опять был готов к ее нападению.

– Нет уж, киска! – проговорил он, легко перехватил ее руку и прижал ладонь к своей шершавой щеке, отчего ее пальцы инстинктивно расслабились. Запястье оказалось у его подбородка, и Дрю, должно быть, почувствовал бешеное биение пульса: он улыбнулся хищной улыбкой, которой она никогда прежде не замечала у него.

Она почувствовала дрожь в спине.

– Возбудилась? – с усмешкой спросил Дрю.

– Разочаровалась! – парировала Шелли. – Я хочу тебя ударить!

Он пожал плечами.

– Не думаю, что ты это сделаешь. По-моему, тебе хочется сыграть со мной в другую игру. В такую, где мы были бы одинаково сильны физически и где ты проявила бы столько же страсти, как и бросаясь на меня. Ты этого хочешь каждой клеточкой своего тела, просто сейчас это было бы не к месту, да, Шелли? Поэтому ты направляешь свою страсть в другое русло и пытаешься меня ударить. – Его голос зазвучал тверже. – Да какого черта, детка? Почему бы и не позволить себе? Предлагаю пойти в комнату, лечь на пол и сделать это!

Самое страшное заключалось в том, что его слова не шокировали и не пугали ее; нет, они наполняли ее таким мощным желанием, какого она никогда не испытывала прежде. Это желание обессилило ее; она оцепенело стояла перед Дрю, открыв рот, и смотрела на него с покорностью.

– Загорелась, ага, Шелли? – прошипел он, торжествуя. – Еще как загорелась. Глаза большие и темные, как у кошки. Видела бы ты, как у тебя пылают щеки! А сюда посмотри. – Он указал взглядом на ее грудь. – Две маленькие твердые штучки сводят любовника с ума…

– Ты мне не любовник! – проговорила она, задыхаясь. – И никогда им не был.

– Верно, не был, – признал он. – Но у нас достаточно времени на то, чтобы исправить положение.

– Нет! Никогда! – закричала Шелли. – А теперь сделай милость, уходи!

– Ты уверена?

– Уверена, как если бы…

– Дрю! Дрю, ты еще там?

Потеряв власть над собой, не в силах выйти из гипнотического транса, Шелли смотрела на него.

– Кто это? – шепотом спросила она.

– Сестра, – отозвался Дрю с невеселой усмешкой. Затем он отпустил руку Шелли, рывком распахнул дверь, и Шелли оказалась лицом к лицу с Дженни Гловер.

В последний раз она видела сестру Дрю три года назад, перед тем, как покинула Милмут, чувствуя осуждение окружающих, и потому в душе приготовилась к враждебному отношению со стороны Дженни.

Но Дженни казалась вполне спокойной, по крайней мере внешне. Она не кривила с отвращением губы, как ее брат. За прошедшее время сестра Дрю сильно изменилась, и Шелли старалась сохранять невозмутимость, надеясь не показать Дженни своего удивления.

В прежние времена в облике Дженни было немало черт, отличавших и ее брата: высокий рост, крепкое сложение, глянцевые волосы, чистая кожа, что объяснялось природным здоровьем. Но Дженни переменилась.

Теперь она казалась ниже – возможно, из-за плеч, вздернутых, как у человека, вечно не уверенного в себе. Ее густые темные волосы были растрепаны и явно нуждались в услугах парикмахера. Кожа сделалась бледной и тусклой. Но больше всего удивила Шелли ее фигура. Живот у Дженни выпирал, и общая худоба только подчеркивала это обстоятельство. На ней были старые джинсы и грязный свитер; от девочки со смеющимися глазами, какой она была прежде, ее отделяла бездонная пропасть.

Шелли ощутила, как се охватывает волна щемящей нежности. Тогда они были подругами, и новая встреча показала Шелли, насколько же ей не хватает их прежней дружбы.

– Привет, Дженни, – тихо сказала она, – я очень рада снова тебя видеть.

– Привет, Шелли. – На губах Дженни появилась улыбка, которая казалась искренней. – Ты, наверное, решила, что я очень назойлива, раз позвонила Дрю и отправила его сюда…

– Ничего страшного. Я понимаю, ты просто добрая соседка. – Шелли улыбнулась в ответ. – Было очень глупо с моей стороны не подготовиться к переезду получше.

Да, удар со стороны Марко застал ее врасплох.

– Я забеспокоилась, как ты здесь устроишься без отопления, – объяснила Дженни. – Здесь невероятно холодно, и мне пришло в голову, что после Италии… – Она с силой закусила губу. – В общем, Дрю установил на нашей половине дома центральное отопление, а твоя мама – упокой Господи ее душу – так и не удосужилась.

Что-то в словах Дженни заставило Шелли взглянуть на нее в недоумении.

– Дрю установил центральное отопление? – повторила она, как школьница, зубрящая урок. Потом перевела взгляд на Дрю и похолодела от ужаса, осознав, как он теперь близко. – Дрю, ты что, все еще живешь дома? – воскликнула она, даже не сообразив сразу, насколько нелепо прозвучали ее слова. Не мог этот энергичный, сильный человек по-прежнему жить в старом родительском доме.

А вот Дженни…

Дрю издал выразительный смешок.

– Ну, нет. Я тут не живу, знаешь ли.

– Дрю? – переспросила Дженни, и лицо ее в первый раз сделалось живым и радостным. – Живет дома? – Она повернулась к брату: – Ты только вообрази!

– Я могу это вообразить так же ясно, как и Шелли, – отозвался он, растягивая слова и бросая на Шелли насмешливый взгляд. – Поразительно, в какие места нас при желании заносит воображение. Мы все видим, куда Шелли забросило ее воображение! Думаю, это место называется местом исполнения желаний. Да, котенок, у меня в старом доме еще есть комната, и теперь ничто не мешает тебе зайти ко мне в гости!

– Прошу прощения, – жестким тоном ответила Шелли, – я, по-видимому, неправильно тебя поняла.

Она почувствовала, как новый приступ идиотского желания подкатывает к горлу, и проглотила его, словно что-то ядовитое. Ей хотелось знать, где он живет, но черт ее возьми, если она станет об этом спрашивать. Тогда они подумают, что ее это волнует.

– Шелли, а чем ты думаешь у нас заняться? поинтересовалась Дженни. – Ты насовсем вернулась?

Нет, ни за что она не станет обсуждать этот вопрос под критическим взглядом Дрю Гловера.

– Я еще не решила, чем займусь. Наверное, надо сначала обжиться и приглядеться.

– Я предложил Шелли остановиться в «Западном», – вмешался Дрю. – В это время года она может снять номер только там. – Он повернулся к Шелли, и глаза его злобно сверкнули. – Судя по твоей машине, ты сможешь себе это позволить.

– Позволить! – возмутилась она. – Думаю, цены «Западного» мне сейчас по силам!

Дженни подняла голову.

– Правда, я вполне могла бы приютить тебя на пару дней.

Брат с сестрой быстро переглянулись. Действительно ли Дрю слегка качнул головой, или Шелли это только показалось?

– Не думаю, что это было бы разумно, – негромко возразил он и посмотрел на Шелли пристально и вызывающе – так он, должно быть, научился смотреть в последнее время. Его взгляд прошелся по ее дорогим кожаным сапогам, затем остановился на небольшом бриллианте, висевшем на платиновой цепочке, таком же, как бриллиант на тонком браслете. – Мне кажется, Шелли стала слишком похожа на тепличное растение, чтобы ей было уютно с тобой, Дженни!

Шелли вспыхнула.

– Хватит! Ты намекаешь на то, что я сноб, а я отнюдь не сноб, и оскорбляешь сестру! – Она глянула ему в глаза. – А кроме того, Дрю, я не желаю, чтобы ты отвечал за меня!

Дженни слегка улыбнулась.

– Тут нет ничего обидного, – сказала она, обращаясь к Шелли. – Дрю прав. Там у нас не очень удобно.

Шелли не поняла причины. Когда-то Гловеры жили на своей половине впятером, и если родители, Дрю и Кэти переехали, там, насколько Шелли себе представляла, должны были остаться две свободные спальни. Но сейчас, пожалуй, не стоило спрашивать об этом. К тому же она не хотела оставаться с сестрой Дрю. Дженни, без сомнения, начнет расписывать в розовых красках, какую замечательную жизнь Дрю вел без нее, и она сомневалась, что сможет выдержать эти разговоры. Нет, ни под каким видом.

– Значит, и говорить не о чем, – отрезала она. – Я совершенно не хочу тебя обременять.

– Вот что я скажу, Дженни, – начал Дрю лениво, и тем не менее его слова звучали как распоряжение. – Ты могла бы отвести Шелли к себе и напоить ее чаем, а я бы съездил в «Западный» и узнал бы, как у них обстоит дело с номерами.

Шелли встретила властный взгляд его синих глаз.

– Не надо тебе беспокоиться из-за меня.

– Знаю, что не надо, – последовал мягкий ответ.

– Так в чем дело?

– Я уже объяснял, – протянул Дрю, – что во мне застряло это проклятое рыцарство и в глубине души я считаю себя джентльменом. Сейчас «Западный» чаще всего бывает забит, и я не хочу, чтобы ты ехала туда, не зная, на что рассчитывать, так как мест у них вполне может не оказаться.

Шелли испытующе посмотрела на него.

– Боюсь, я тебе не верю.

– Ну, это твое дело. Но факт остается фактом: тебе нужен ночлег в тепле…

– Там есть телефон, – проворчала Шелли; ей не хотелось быть обязанной Дрю. – Я сама могла бы позвонить и все выяснить.

Дрю покачал головой.

– Нет-нет. Разговор на месте всегда дает больше, чем телефонный звонок; это ты, Шелли, могла бы уже усвоить! Так что давай-ка я съезжу и поговорю с ними доверительно.

– Доверительно? Что это значит? – Шелли рассмеялась. – Или у тебя завелись влиятельные друзья?

Губы его дрогнули совсем чуть-чуть, выдавая гнев.

– Знаешь, я много для них сделал за эти годы. Они хорошо относятся к тем, кто им полезен.

– Пойду-ка я поставлю чайник, – вмешалась Дженни. – Шелли, приходи, и мы с тобой попьем чаю. Я тебе очень рада.

Шелли кивнула.

– Спасибо. Я приду.

– Дженни, подожди меня, – попросил Дрю и вновь повернулся к Шелли. – Мы пока тебя оставим. Наверное, тебе нужно время, чтобы осмотреться в доме, от которого ты отвыкла.

Он говорил настолько доброжелательно, что Шелли оставалось лишь согласиться. Она не смогла бы сказать точно, в чем дело, но у нее возникло ясное ощущение, что ею руководят. А она слишком устала, чтобы сопротивляться.

Она стояла у окна и смотрела, как они удаляются, и сердце ее разрывалось оттого, что она видела: Дрю рядом с сестрой идет по дороге их детства.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Шелли распахнула окна в спальне, а также маленькое окошко в ванной. При этом она, спускаясь по лестнице, случайно увидела свое отражение в зеркале.

Она вздрогнула и ускорила шаги. Боже, какое зрелище!

За два дня путешествия она ни разу не подумала о том, чтобы привести себя в порядок, и вот теперь – Боже правый!

Лицо бледное, изможденное, а обычно безукоризненные коротко подстриженные волосы сейчас никто не назвал бы ухоженными. Ветер растрепал прическу, и теперь парикмахер ей просто необходим. Она еще раз взглянула в зеркало. Под глазами от усталости появились круги, похожие на темные синяки. Ничего удивительного, что Дрю так резко отозвался о ее внешности.

Она достала косметичку, привела в порядок лицо, почистила зубы и пригладила руками волосы. После этого она почувствовала себя чуть лучше. Совсем немного – но для начала и это хорошо.

Больше всего на свете ей хотелось долго-долго нежиться в горячей ванне, опустить голову на мягкую подушку и проспать целую неделю. Но прежде ей предстояло чаепитие с Дженни.

Заперев свою половину дома, она дошла до соседней двери. Дженни наверняка высматривала ее из окна, так как открыла, не дожидаясь стука. Она успела причесаться и подкрасить губы розовой помадой, и Шелли признала, что теперь она выглядит гораздо лучше. И все же от нее исходило ощущение неблагополучия, отчего глаза ее казались пустыми.

– Проходи, – пригласила она. – Только извини за беспорядок.

Шелли вошла, и ей немедленно бросилось в глаза, насколько жилье Гловеров изменилось.

Прежде всего там было тепло, тропический рай по сравнению с ледяной пустыней в ее собственном доме.

Она с наслаждением расправила плечи.

– Дженни, у тебя здорово! Тепло и вообще замечательно! – Она оглядела прихожую. – И очень красиво.

– Да что ты! Проходи в гостиную, там еще лучше, – пригласила ее Дженни, улыбаясь. – А я уже приготовила чай.

Гостиная выглядела великолепно: свежевыкрашенные стены, дорогой ковер на полу, два коричневых дивана с изумрудно-зелеными подушечками, а в центре комнаты – кофейный столик. На столике красовался поднос с чаем и бисквитами.

На буфете стоял большой, в серебряной рамке, снимок крошечной девочки с темными кудряшками, в белом хлопчатобумажном платьице. Шелли подумала, что это, возможно, ребенок Кэти.

– Садись, – сказала ей Дженни.

– Спасибо! – Шелли с наслаждением уселась на один из диванов. – Я так устала, что не знаю, смогу ли когда-нибудь прийти в себя! – Она огляделась. – У тебя тут чудесно! Дженни, по-моему, эта комната в два раза больше, чем моя гостиная! Ты, наверное, потратила много времени, или денег, или того и другого, чтобы все так хорошо устроить!

– Ой, это Дрю, не я, – возразила Дженни, разливая молоко. – Я попала в больницу, и, пока лежала там, он полностью обновил дом. Отопление, шторы, ковры… Много всего. Представляешь, как я была поражена, когда вернулась!

– Щедро с его стороны, – неохотно заметила Шелли.

Дженни нахмурилась.

– Он вообще очень щедрый. Ты должна была заметить это раньше.

– Еще бы я не замечала! Дженни, я была с ним помолвлена и, значит, прекрасно знала его хорошие стороны. – И вдруг что-то промелькнуло в ее подсознании. – Это он платит за работу у тебя в саду? – внезапно спросила она.

– Ну да, он.

– Получается, и за мой сад тоже он платил?

Дженни растерялась.

– Послушай, он будет очень недоволен, если узнает, что ты придаешь этому значение. Сад приходил в запустение, вот он и попросил садовника поддерживать там порядок, только и всего.

Шелли покачала головой.

– Наверное, у него хорошо идут дела, – медленно произнесла она. – Когда мы были вместе, денег было не густо.

– И поэтому ты его оставила?

Шелли подняла на Дженни напряженный взгляд.

– Вот, значит, как ты думаешь?

Дженни пожала плечами.

– А что еще мы могли предположить? Ты променяла его на очень богатого человека. Которого и не знала по-настоящему. – Дженни потянулась за дымящимся чайником и бросила на Шелли любопытный взгляд. – Но ты теперь вернулась.

– Угу.

Горячий пар пахнул в лицо Шелли. Теперь она ожидала неизбежного вопроса.

– Почему?

– Кто хочет ответа – ты или твой брат?

– Думаю, Дрю до этого должно быть больше дела, чем мне, – сухо отозвалась Дженни. – Но многие проявят любопытство, когда станет известно, что ты приехала. Ты же знаешь, каков наш город.

Да, Шелли знала. Но, помимо нравов маленького городка, она знала еще кое-что – то, что подсказало ей сердце.

– Я вернулась, потому что здесь мой дом, – тихо произнесла она.

Дженни пристально посмотрела на нее.

– Я считала, у тебя квартира в Милане и вилла на Женевском озере.

– Кто тебе сказал?

– Дрю. Вскоре после того, как ты уехала.

– Дрю? Я не знала, что он в курсе. Наверное, ему сообщила моя мама.

Дженни пожала плечами.

– Даже если и нет, он все равно мог узнать. Он всегда говорит: знание – сила.

– Правда? – Такую фразу скорее стал бы повторять Марко. – Никогда от него ничего подобного не слышала.

– Ну… – Дженни почувствовала себя слегка неловко. – Это было давно.

– Да. – Шелли откинулась на спинку дивана и заметила коробку с игрушками. Чувство перемены, возникшее у нее, едва она переступила порог этого дома, стало наконец понятным. – У тебя появился ребенок, да?

– Да. У меня малышка. Моя малышка! – Материнская гордость заставила Дженни улыбнуться. – Ты увидела игрушки?

– Ну да, и еще портрет на буфете. Но я сразу же заметила – что-то изменилось. У тебя появилась атмосфера, какая бывает во всех домах, где есть дети. Все затихает, когда ребенок спит! Я всегда могла сказать, у кого из друзей Марко есть дети.

– А он не хочет своих?

– Не хотел – пока я была с ним, – правдиво ответила Шелли.

– Понятно. – Дженни потянулась за бисквитом, но передумала. – Я в последнее время неважно выгляжу.

– Ну, если ты недавно родила…

– Это меня не оправдывает.

– Ну, наверное. – Шелли взяла бисквит и пожала плечами, встретившись взглядом с Дженни. – Твой брат считает, что мне следовало бы набрать несколько фунтов.

– Да, ты ужасно исхудала. – Взгляд Дженни стал уверенным и ясным. – Значит, Марко навсегда исчез со сцены? – неожиданно спросила она.

Шелли рассмеялась; почему-то ее развеселила прямота Дженни.

– Резкий переход от бесед о детях и талиях! Я бы предпочла не говорить о Марко, если не возражаешь. Расскажи мне лучше про дочку.

Дженни засияла.

– Ей восемь месяцев, и она самый чудесный ребенок в мире, – заявила она, поднялась, достала из шкафа фотоальбом и протянула его Шелли. – Хотя я, может быть, несколько пристрастна.

– Как ее зовут?

– Элли. Вот, смотри, здесь она вскоре после рождения.

– Она милая. Сейчас, наверное, спит?

Дженни покачала головой.

– Нет. Она уехала… на один день… с отцом. Помнишь Джейми Батлера?

Шелли кивнула и взяла новый бисквит.

– Конечно, помню. Он был постарше нас и на несколько лет моложе Дрю – правильно? Всегда загорелый, лодки любил? Светлые кудрявые волосы? Довольно красивый?

– Это он, – с грустью подтвердила Дженни. – Он по-прежнему любит лодки, и Элли его обожает. Как и я.

Шелли не следовало слишком интересоваться чужими делами.

– Это хорошо, – равнодушно произнесла она.

– Ничего хорошего, – решительно возразила Дженни. – Должна тебе сказать, это ад.

– Потому что вы уже не вместе?

– Мы и не были вместе. – Дженни вздохнула. – А он хочет быть с нами.

– А ты не хочешь?

Дженни покачала головой.

– Не хочет Дрю.

– Дрю? А каким боком это касается Дрю?

Дженни невесело рассмеялась.

– Он назначил себя стражем моей нравственности. Главная его претензия к Джейми в том, что он не может меня хорошо обеспечить – по мнению Дрю.

– Может быть, это не мое дело… – Шелли сделала последний глоток чаю и встала. – Дрю слишком властный, и всегда был таким. А речь идет не о его жизни, а о твоей. Жизнь у человека одна, и не позволяй ему делать тебя несчастной!

– Если бы все было так просто!

– Все просто, если правильно смотреть на вещи! – с жаром заявила Шелли. – Поверь мне. Если Джейми тебе нужен, значит, ты должна за него бороться. – Бороться так, как самой ей нужно было бороться за Дрю. Она взглянула на часы. – Мне пора идти. Если я не устроюсь в «Западном»…

– Тогда возвращайся, – поспешно предложила Дженни. – Я говорю серьезно.

– Да, я знаю. Спасибо тебе. И за чай спасибо.

– Мы же еще увидимся? – спросила Дженни. – Когда твоя половина станет пригодной для жилья. Ты же не думаешь опять сорваться с места?

– Кто знает?

Ответ Шелли был чистосердечным. Она не знала, как скажется на ней жизнь в Милмуте. То, что она будет часто видеть Дрю – может быть, почти каждый день. А если к тому же у него кто-то есть…

– У Дрю есть девушка? – вдруг спросила она и тут же пожалела, что не удержалась. – Прости. Непорядочно, что я тебя об этом спрашиваю.

– Верно, – согласилась Дженни. – Хотя тебя можно понять. Он не обсуждает со мной свою личную жизнь. Хотя, пожалуй, если бы у него было что-то серьезное, я бы знала.

– Но я полагаю, у него были женщины после моего отъезда?

Дженни раздраженно взглянула на нее.

– Прошло три года, Шелли, так что были, конечно! Он до сих пор получает письма от женщин, которых знал во время путешествий. А ведь тебе известно, как давно это было!

– Ты не расскажешь ему, о чем я тебя спрашивала? Он может неправильно понять.

Или правильно.

Дженни покачала головой.

– Я не могу тебе обещать, что не расскажу, если он спросит. Он мой брат, и я его люблю. А ты сама знаешь, что сделала ему больно.

– Да, знаю, – вздохнула Шелли. – И мне теперь нужно жить с тем, что я совершила. – Впрочем, она подозревала, что себе она причинила куда более сильную боль…

Шелли въехала в ворота «Западного» и поставила машину на стоянку. Ей сразу же бросилось в глаза то, как похорошело заведение. Деревья и клумбы выглядели не просто безупречно – казалось, их с любовью воссоздал человек, обладающий врожденным чувством цвета и гармонии.

Здание отеля было выстроено над бухтой в конце прошлого века как частное владение. Его силуэт резко выделялся на фоне моря, сверкающего под солнечными лучами. «Западный» был солидным учреждением, но в год отъезда Шелли его звезда закатилась.

Сейчас же она видела, на что оказались способны деньги и забота. Подновлена пострадавшая от времени кирпичная кладка, повсюду появилась свежая краска, отремонтирована видавшая виды кровля.

Такой отель был бы достоин самых фешенебельных курортов Европы, подумала Шелли, входя в залитый ярким светом холл и невольно рассматривая блестящий паркет.

Женщина, сидящая за столом регистрации, с улыбкой взглянула на Шелли, и та поразилась еще раз. Даже служащие здесь преобразились! Эта женщина с густыми темно-рыжими волосами была одета в переливающийся синий костюм, который подчеркивал глянцевую белизну ее кожи. По-видимому, она была одних лет с Шелли, но на этом сходство заканчивалось: строгая, идеальная аккуратность дежурной являла резкий контраст с удручающе изможденным видом Шелли.

– Чем могу быть полезна? – осведомилась дежурная.

– Меня зовут Шелли Тернер. Я полагаю, для меня должны были заказать номер…

– Да, совершенно верно, мисс Тернер, – отозвалась дежурная, даже не заглянув в регистрационную книгу. – У вас «Сиреневый люкс». Я попрошу вас проводить?

– Люкс? – выдавила из себя Шелли. – Мне не нужен люкс. Что-нибудь попроще, просто переночевать, и все.

– Боюсь, у нас только один свободный номер, – как бы извиняясь, сказала дежурная. – Конечно, если есть затруднения, я поговорю с…

– Нет, никаких затруднений.

Сколько бы ни стоил номер в «Западном», одну ночь она может себе позволить.

Женщина за столом одарила ее учтивой профессиональной улыбкой.

– Я попрошу, чтобы вас проводили. Хорошо, мисс Тернер?

– Да, пожалуйста.

Носильщик взял ее вещи и провел к лестнице и дальше до конца увешанного картинами коридора. Остановились они возле двойных дверей. Носильщик распахнул их, и она заглянула через его плечо. Перед ней была комната, освещенная неярким розоватым светом. Пышная, в декадентском стиле. Шелли была озадачена.

Такое? В Милмуте?

– «Сиреневый люкс», мисс.

Она дала ему чаевые.

– Вы очень добры, мисс. У вас будут какие-нибудь пожелания?

– Спасибо, не сейчас. В котором часу ужин?

– Мы начинаем подавать ужин в семь тридцать, мисс.

Дверь за носильщиком бесшумно закрылась.

Оставшись одна, Шелли с любопытством осмотрелась. Такого потрясающего помещения она еще не видела – а ведь ей подобное не в новинку. Огромный лиловый ковер, мягкий, как будто бархатный. Обширная кровать, наполовину скрытая тяжелыми занавесками в сиреневых тонах. В цветовую гамму вписывались и шторы возле колонн, стоявших у высоких, от пола до потолка, окон.

А пейзаж…

Шелли подошла к окну и с радостью увидела прекрасную панораму Ла-Манша, от которой у нее перехватило дыхание. Как она могла забыть, насколько изумительно могут выглядеть ее родные места?

В ванной комнате она обнаружила старомодную ванну размером с небольшой бассейн. Вот что ей сейчас нужно больше всего на свете! Она открыла краны, добавила в ванну ароматической эссенции и стала раздеваться под шум воды. Белое кружевное белье, приобретенное в Милане, она бросила на пол, подумав при этом с досадой, что отныне ей предстоит тратить деньги на более существенные вещи.

Когда ванна почти наполнилась, Шелли улеглась в нее, погрузилась в клубы пены и отдалась наслаждению, которое доставляла ей шелковистая, ласковая, теплая вода.

Она вымыла голову и вновь легла, чувствуя, что ее тело отдыхает в первый раз с тех пор, как Марко сообщил ей о своей новой любви. Любовь. Страшное слово. Что оно означает? Разрыв, вот его истинный смысл. Ароматное облако окутало ее, веки отяжелели, сон – или что-то очень похожее на сон – нахлынул на нее, и она сдалась.

Она не услышала, как дверь ванной слегка приоткрылась и закрылась вновь после секундной паузы. Тем не менее подсознание ее, должно быть, уловило что-то, так как она открыла глаза и увидела Дрю, который неподвижно стоял и смотрел на нее.

Это было слишком неожиданно и слишком похоже на видение, чтобы Шелли могла как-нибудь отреагировать. Она узнала его, вот и все. Глядя на него, она погрузилась в воду чуть глубже.

Его джинсы, которыми она любовалась на пляже – неужто всего лишь несколько часов назад? – при ближайшем рассмотрении выглядели еще лучше. Мягкая голубая ткань туго обтягивала бедра и плавно спускалась к щиколоткам.

Она подняла глаза и увидела, что простая белая футболка идеально облегает его крепкий торс.

Утомление и теплый пар убаюкали ее. А теперь влажное облако обострило ее чувственность. Сапфировые глаза смотрели на нее с немым вопросом.

– Дрю! – выдохнула она.

– Привет, Шелли.

Она погрузилась еще глубже, так, чтобы округлости ее грудей оказались прикрыты белыми островками пены.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она, не понимая, почему не кричит и не велит ему выйти.

– Честно? Я думаю, что именно находится под этими пузырями. – Его губы сжались. – И сознаю, что никогда не видел тебя обнаженной. Ты понимаешь, Шелли, о чем я? Это же невероятно, если вдуматься.

Вожделение проделало путь от кончиков грудей вниз, туда, где сладостная пульсация начинала сводить ее с ума.

– Дрю…

Это должно было прозвучать как протест; почему же у нее вышло нечто вроде тихой, но отчаянной мольбы?

– Понятно, в купальнике я тебя видел много раз, – спокойно добавил он. – А один раз – только один – ты была на пляже без лифчика. Помнишь, Шелли?

Разумеется, она помнила. Разве могла она забыть? Но очень давно она не позволяла себе вспоминать о чем-либо, что происходило в тот день. Она покачала головой.

– Н-нет. По-моему, нет.

– Тогда позволь освежить твою память.

– Дрю…

– Тебе было семнадцать лет. – Его низкий, властный голос подавил ее слабую попытку возразить. – Кончалось долгое, изнурительное лето, как раз после этого я подался из Милмута. Помнишь? Было так жарко и тихо, что каждый твой вздох обжигал горло. Ты с двумя подругами загорала за скалами там, у маленькой бухты. Теперь вспоминаешь?

Она кивнула; несмотря на влажный воздух, ее губы пересохли настолько, что она была не в силах говорить.

– Вы все разделись и остались в одних трусах. У тебя трусы были из золотистой ткани, из-за чего они казались блестящими и твердыми. Они застыли на тебе как патока. Кожа у тебя блестела, вот как сейчас. Мягкие светлые груди и крепкие розовые бутоны на них…

– Пожалуйста, Дрю… – удалось ей выговорить.

При этом она спросила себя, знает ли он, что эти бутоны и сейчас твердеют под пенным покрывалом.

– Я долго бежал и обливался потом, а когда увидел, как ты лежишь на полотенце, как ты лениво опустила ладони на лоб, я потерял способность двигаться…

– Дрю, не надо… – Губы Шелли беспокойно зашевелились. – Не надо…

Дрю пропустил ее мольбу мимо ушей и лишь пристальнее взглянул на нее.

– И ты помнишь, что я потом сделал?

– Ты окликнул меня и швырнул мне свою майку, – глухо ответила Шелли. – И велел мне прикрыться.

– Именно.

Он издал удивленный смешок, вспомнив то гипнотическое влечение, которое испытал при виде ее белого тела на фоне более темной горячей гальки. Это влечение заставило его провести в чужих краях куда больше времени, чем он рассчитывал. Ведь он понял, какая опасность исходит от нее – опасность, в которой он не отдавал себе отчета прежде.

Тем не менее чем больше он отрицал этот факт, тем упорнее она продолжала манить его. И все женщины, с которыми он был близок в последующие годы, представлялись его воспаленному мозгу в блестящих золотых бикини.

Он приблизился и присел около ванны, так, что его лицо оказалось на одном уровне с лицом Шелли, и она осознала, что не в состоянии отвести взгляд от его уверенных синих глаз.

– Боже мой, Шелли, каким же дураком я был! Я так заботился о твоей невинности, что позволил ей поработить меня!

– Никто не порабощал тебя, Дрю. Это ты всегда подавляешь.

Он протянул руку, провел пальцем по ее мокрой щеке и ощутил податливый шелк кожи.

– Правда? – медленно переспросил он. – А мне так не кажется. Слишком долго я позволял разуму руководить мной – защищать мою невинную будущую невесту… тогда как она не могла ждать… Не могла дожидаться свадьбы и человека, которому призналась в любви. Ты жаждала секса так страстно, что оказалась готовой отдаться первому встречному. Это так, Шелли?

Шелли склонила голову на край ванны. Она слишком устала, чтобы возражать, ей было слишком хорошо, чтобы двигаться.

– Я больше не могу спорить с тобой, – выговорила она. – Все было не так.

– Нет, именно так, – решительно заявил Дрю. – И ты отлично знаешь, как все было на самом деле!

Она покачала головой.

– Нет, Дрю. Ты вознес меня на невообразимый пьедестал, и тебе представлялось доблестью выбить его из-под моих ног. Тебе так было удобно! Ты пожил: ты путешествовал, ты испробовал все, что мир мог тебе предложить. И вот ты возвращаешься к непорочной невесте – как замечательно! Но ты так и не подумал о том, что мне нужно, что я чувствую! Ты не мог противостоять другим женщинам, но у тебя доставало сил противостоять мне!

– Выходит, в том, как ты себя повела, виноват я?

Он резко поднялся и отошел. А она смотрела на него, изнывала, звала его, желала вернуть назад ушедшее время, и тогда все было бы иначе.

Но это невозможно. И она не причинит себе большую боль, если бросится на шею человеку, которого она интересует исключительно в сексуальном плане. В особенности тому, который когда-то любил ее.

Он остановился в отдалении, глядя на Шелли сверху вниз. Лицо его представлялось сложной мозаикой бликов и теней. Известно ли ему, насколько она желает его?

Даже после всех этих лет.

– Выйди, – пробормотала она.

Ее веки отяжелели так, словно на них лежал свинцовый груз. Дрю нахмурился.

– Я никуда не уйду, пока не смогу убедиться, что ты не уснешь. Ты имеешь представление о том, сколько времени здесь лежишь?

– Не так уж долго! – Она наконец нашла в себе силы задать вопрос, который следовало бы задать в тот момент, когда он так самоуверенно вошел в ванную комнату: – И все-таки – что ты здесь делаешь?

– Я решил проверить, не утонула ли ты.

Он изучал ее порозовевшее лицо, расширившиеся зрачки сонных глаз.

– Случайно мимо проходил? – сонным голосом произнесла Шелли. – Или ты разыгрываешь ангела-хранителя всех приезжающих женщин? Врываешься к ним в ванную и пялишься на них?

– Нет, Шелли, я для тебя сделал исключение. – Он негромко рассмеялся. – Как и всегда. Кроме того, всего лишь минуту назад я не слышал никаких возражений.