Текст книги "Нежный тиран"
Автор книги: Шэрон Кендрик
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Машина мчалась прямо на него. Адам изо всех сил нажал на тормоза. Но было уже слишком поздно, встречная машина не остановилась.
Как в замедленном кино, Адам увидел бледное лицо, с ужасом глядевшее на него сквозь ветровое стекло встречной машины. Потом раздался оглушительный треск, а затем наступила тишина и благостное забвение.
Глава десятая
Телефон зазвонил в полночь, вырвав Кайлоран из объятий беспокойного мучительного сна. Она резко села и взглянула на часы, удивляясь, кто мог позвонить ей так поздно. Может быть, дедушка?
Что-нибудь случилось!
Она схватила трубку:
– Алло!
Незнакомый и хриплый мужской голос проговорил:
– Это Кайлоран Лейси?
– Да, это я. Кто вы?
– Я из полиции. Кайлоран задрожала:
– Из полиции?
– Адам Блэк – это ваш друг?
От тона его голоса Кайлоран ощутила вдруг ужас во всем своем теле. У нее перехватило горло, словно кто-то душил ее железным обручем.
– Я его… Да, конечно… – она с трудом и через силу выговаривала слова. – Он мой друг. С ним что-то случилось, да?
– Боюсь, что да. Он попал в автомобильную аварию, сильно ранен.
У Кайлоран вырвался стон, она вцепилась в трубку, как утопающий хватается за соломинку.
– Последний номер на его мобильном телефоне был ваш…
– Адам, – простонала она в трубку, не в силах более сдерживаться. – Где он?
– Он в больнице Тримейн. Это неподалеку от вас. Вы знаете, как туда доехать?
– Да.
– Вы доедете сами или за вами прислать машину?
– Нет… нет… я… я сама. Спасибо.
Бросив трубку, Кайлоран выскочила из кровати, натянула старые джинсы и самый теплый свитер, какой смогла найти. У нее так тряслись руки, что она с трудом оделась.
Успокойся, приказала она себе. Ради бога, успокойся, или ты сама разобьешься по пути. Сдерживаясь, она старалась вести машину не спеша до самой больницы. Но там, на месте, оставив машину, она буквально ворвалась в приемную, словно за ней гналась свора собак.
– Скажите, пожалуйста, где находится Адам Блэк?
– Когда он поступил?
– Я не знаю.
– Подождите, – женщина пробежала взглядом по списку, потом посмотрела на Кайлоран и заговорила искусственно успокаивающим голосом: – Он пока находится в реанимации…
Но Кайлоран уже не слушала. Она бросилась наверх, перескакивая через ступеньки, на верхний этаж, где размещалось отделение интенсивной терапии.
Ее встретила сестра в белой униформе.
– Чем я могу помочь вам, мисс?
Кайлоран чуть не закричала, что помощь нужна не ей, а Адаму. Чтобы успокоиться, она глубоко вздохнула. Истерика только испортит дело. Она должна быть сильной.
– Я пришла к Адаму Блэку.
– Вы его родственница?
Кайлоран хотела ответить, что она все, что у него есть, но ведь это было бы неправдой. Поэтому она сказала:
– Я его девушка. У него нет родственников.
– Понятно, – сказала сестра и поднялась из-за стола. – Пожалуйста, подождите здесь.
Время тянулось бесконечно медленно. Наконец сестра вернулась в сопровождении еще одной сестры.
– Меня зовут Сэнди, – мягко представилась та. – Я ухаживаю за Адамом Блэком. Присядьте, я расскажу вам о его состоянии.
Кайлоран ждала, еле сдерживая нетерпение.
– Он сильно ударился и долго находился в коме. Внешних повреждений не обнаружено, и в данное время ему делают сканирование головного мозга. Хорошо, что у него нет переломов.
Ничего хорошего, думала Кайлоран. Ведь он по-прежнему остается без сознания!
Она выдавила из себя вымученную улыбку:
– Когда я могу увидеть его?
– Я проведу вас к нему сейчас.
Словно в кошмарном сне, она шла следом за сестрой по стерильно чистым и бесшумным коридорам. Наконец они остановились перед дверью стеклянного блока.
Сквозь прозрачные стены Кайлоран увидела Адама. Он лежал, как мертвый, с запрокинутой головой. Чтобы не закричать, она сунула в рот сжатый до боли кулак. Ее Адам, такой большой и сильный, полный жизни, лежал теперь перед ней беспомощный и безмолвный.
– Что я должна делать, – прошептала она, – чтобы помочь ему?
– Поговорите с ним. Погладьте его руки. Напомните ему самые прекрасные минуты жизни, которые вы провели вместе. Постарайтесь разбудить его.
Напомнить ему о минутах, которые они провели вместе! Растерявшись, Кайлоран приблизилась к кровати. Она не знала, о чем должна рассказывать этой распростертой неподвижной фигуре. Какие общие воспоминания помогли бы пробудить Адама? Что такого значительного было между ними? Дорогие рестораны, ничего не значащие беседы, великолепный секс? Этими ли воспоминаниями можно вывести из комы мужчину, пробудить его спящую душу?
Конечно, она могла бы напомнить Адаму, как приятны были ей его поцелуи, когда он мягкими губами касался ее губ. Или о том, как она радовалась, когда он смеялся в ответ на ее удачные шутки. А может быть, рассказать ему о том, когда она, глядя на него спящего, наблюдала, как меняется выражение его лица и в нем угадывается мальчик, уязвимый и беззащитный перед лицом жизненных бурь.
Нет, только не сейчас. Она содрогнулась, видя перед собой его побитое, все в синяках лицо. Трудно было узнать знакомое и обычно веселое лицо в этой искаженной, израненной маске, бледной и словно неживой. Не то хотел бы он услышать от нее, да и от любой женщины, лежа здесь, на больничной койке, пребывая между жизнью и смертью.
Так что же она должна сказать ему?
Кайлоран села рядом с ним и начала осторожно гладить его руки. Что ему нравилось в ней больше всего? Он любил, когда она держала себя в руках. Именно такой она должна быть сейчас.
Глубоко вздохнув, она улыбнулась сестре.
– Адам Блэк, – начала она, – ты решил привлечь к себе как можно больше всеобщего внимания. Хочешь, чтобы все ходили вокруг тебя на цыпочках? Меня разбудили посреди ночи и велели идти к тебе, а ты даже не соизволишь открыть глаза и поздороваться со мной. – Ее голос предательски дрогнул, но она с усилием взяла себя в руки. – Проснись, Адам. Проснись, любимый!
Он лежал неподвижно почти двое суток. Время от времени приходили медицинские сестры, которые переворачивали и мыли его. Одновременно проводились многочисленные обследования и анализы.
Все это время Кайлоран не отходила от его постели. Она отлучалась лишь на короткое время, когда сестры силой заставляли ее отдохнуть и провожали в специальную «комнату для родственников».
В конце вторых суток, на закате дня, он пошевелился.
В это время Кайлоран, не переставая, разговаривала с ним. В ее голосе за эти два дня появились новые нотки, которые более всего подходили для такой беседы-монолога. В душе она не находила себе места от волнения и тревоги.
– Комнаты для переговоров зарезервированы на шесть месяцев вперед, – рассказывала она. – Удивительно, что кто-то сделал фотографии садов и показал их эксперту, который заявил, что никогда прежде не видел такой роскошной коллекции редких цветов, кустов и деревьев. А еще… – Она вздохнула и задумчиво погладила его ладонь, вспоминая тот день, когда он приехал в Лейси и они стояли в саду. В потоке солнечных лучей Адам выглядел таким сильным и огромным, таким живым и значительным! Тогда же он рассказал ей о своей матери и о Вонс, который помог ему с работой. – Самые популярные журналы, представь себе, хотят сделать это ведущей темой своих выпусков. Особенно высоко они оценивают коллекцию лилий. А помнишь те лилии, которые тебе нравятся больше всего, – бело-розовые? Их фотография будет на обложке.
У Адама шевельнулись губы.
– Сестра! – Кайлоран вскочила на ноги, опрокинув кресло. – Сестра! – Она склонилась над ним. – Адам! Адам, любимый! Ты меня слышишь?
Веки были словно склеенные, но Адам, призвав на помощь все свои силы, все же сумел приоткрыть маленькую щелочку, через которую глаза ему опалил пронзительный яркий свет. Стало так больно, что пришлось снова закрыть глаза.
– Сестра! Клянусь, он пошевелился! Сестра! Сестра!
– Отойдите-ка в сторонку, Кайлоран. Кайлоран! Что за имя! Кто это? Может, это название горы? Сознание снова затуманилось.
– Давайте, мистер Блэк! Попытайтесь открыть глаза.
Гораздо менее мягкий и довольно неприятный голос снова заговорил с начальственными нотками:
– Мистер Блэк, откройте глаза.
Он с трудом подчинился. Этот голос показался ему Гласом Божьим, не подчиниться которому было нельзя. Он застонал бы, если бы мог. Но голосовые связки его не слушались.
– Да, он действительно пришел в сознание.
– Слава богу! Слава богу! Наконец-то! – В звуке мягкого голоса слышались слезы.
Это для него было так невыносимо, что он резко открыл глаза. Он увидел перед собой прекрасное лицо с волосами цвета солнечных лучей и зелеными, как океан, глазами. Потом все это смешалось, и Адам снова погрузился в забытье.
Глава одиннадцатая
– Как мы сегодня себя чувствуем, Адам? Адам открыл глаза:
– Где Кайлоран?
Сестра улыбнулась. В мужчинах есть много от животных. Если утенок первым в своей жизни увидел тигра, он всегда будет считать тигра своей мамой. В данном случае Кайлоран играла роль тигра.
– Кайлоран ушла, чтобы подогнать машину к выходу. Я помогу вам одеться.
– Я сам могу одеться!
– Пока не можете, – проворчала сестра. – Вы слабы, как котенок, хотя по вашему виду этого, может быть, и не скажешь.
– Почему мне не помогает Кайлоран? – спросил он, со страхом наблюдая, как коренастая сестра закатывает рукава на мощных руках. Он предпочел бы видеть рядом с собой того золотоволосого ангела.
Сестра кашлянула:
– Она, конечно, немного расстроилась, оттого что вы ее не узнали, но я заверила ее, что в подобных обстоятельствах это вполне нормально.
– Вы хотите сказать, что я с ней знаком? Сестра, помогавшая ему надеть джинсы, покраснела.
– Да, Адам, – сказала Кайлоран, которая как раз вошла в комнату. – Ты хорошо знаешь меня, только ты забыл.
Сестра весело успокоила ее:
– Не беспокойтесь, дорогая. Мужчины – это такие создания, которыми руководят инстинкты. Они все равно будут физически реагировать на прикосновение женщины, пока живы. Это инстинктивная реакция.
Но Кайлоран уловила в его взгляде не просто автоматическую реакцию мужчины на прикосновение молодой женщины, совсем нет. Она бы поклялась, что в его взгляде мелькнуло узнавание.
Может быть, к нему начала возвращаться память? До сих пор Адам не мог ничего вспомнить. Он узнал лишь свое имя, не более того. Он не знал, почему оказался в машине неподалеку от дома Кайлоран, если незадолго до этого сообщил ей, что прямо из аэропорта направляется к себе в квартиру. Он решительно не помнил, в каких отношениях находятся он и Кайлоран.
Последнее обстоятельство, с горечью думала Кайлоран, красноречиво говорило не столько о потере памяти, сколько о качестве их отношений.
– Позволь, я помогу тебе, – сказала она, видя, как он неловко пытается протолкнуть руки в рукава свитера. Но он начал отталкивать ее руки.
– Я сам могу одеться.
– Пока не можешь. Ты всегда такой упрямый, Адам?
– Нет, дорогая. Это ты упрямишься.
Их глаза встретились, и взгляды сомкнулись на один долгий момент. Он назвал ее ласковым словом, и уже не один раз.
– Да, – медленно заговорила она. – Я и на самом деле очень упрямая.
– Ты думаешь, что я сказал это не случайно? Ко мне возвращается память? – заволновался он.
Она улыбнулась:
– Очень похоже на то. А теперь прекрати волноваться и не думай ни о чем. Я повезу тебя домой…
– Ты командуешь мной, как строгая медсестра, – пожаловался он, думая, где же его дом и кто он вообще такой.
Дом оказался совсем другим, не таким, каким представлял его Адам. Это был великолепный особняк, окруженный огромным прекрасным садом.
– Вот здесь я и живу? – озадаченно спросил он, когда машина, шурша колесами по гравию, подъехала к главным воротам.
– Ты живешь здесь не всегда, – терпеливо объясняла она, так как доктор велел ей упрощать понятия. Но ведь Адам действительно проводил здесь недели вместе с ней, значит, это правда.
– С тобой? Она кивнула:
– Да, со мной, хотя мы не являемся мужем и женой.
Почему? – про себя удивился он.
Выйдя из серого тумана комы, он новыми глазами смотрел на жизнь и видел все в ярких красках. Ему казалось, что никогда прежде он не встречал женщины, равной по красоте Кайлоран.
– У тебя есть квартира в Лондоне, – продолжала она, вглядываясь в его глаза и пытаясь увидеть в них искорки воспоминания. – В Кенсингтоне.
Он верил всему, что она говорила, но видно было, что не мог вспомнить ничего.
– Ну, хорошо, идем со мной, – после небольшой паузы сказала она, соображая, какое обращение подойдет лучше всего. Уместно ли, например, назвать его «дорогой» или «любимый». Она называла его так, когда он был в коме, но более для себя, чем для него. Однако в данное время такая вольность была бы, пожалуй, неоправданна. Она должна помочь ему вернуть память, показывая вещи такими, какими он видел их до несчастного случая. – Ты очень устал, – прошептала она, обнимая его за талию. Взглянув ему в лицо, она отметила темные тени под глазами и новые, незнакомые морщинки.
Автоматически он попытался оттолкнуть ее руку:
– Я сам…
Она не обратила внимания на его слова и, зная, как он сейчас слаб, еще крепче взяла его под руку. Он неохотно подчинился ей, и они вошли в дом.
Она попросила Мириам подать чай с булочками в библиотеку, где в камине уже ярко горел огонь. Она решила, что все должно быть в традиционном английском духе, может быть, это всколыхнет его память. Именно так все было, когда они возвращались после прогулки верхом. Они садились у камина и пили чай.
Кайлоран украдкой взглянула на него, чтобы увидеть его реакцию. Видно было, что он изо всех сил старается что-то вспомнить. Почувствовав, что это ему не под силу, он раздраженно тряхнул головой и сел в глубокое кресло перед камином.
– Что положить тебе в чай, Адам? – спросила Кайлоран, беря в руки серебряный чайник.
– Только лимон, пожалуйста, – не думая, ответил он. Заметив ее улыбку, он спросил: – Что такого смешного я сказал?
– Ты всегда раньше пил чай с лимоном.
– Выходит, в моих мозгах еще что-то осталось, – заметил он сухо.
Она улыбнулась.
– Во всяком случае, у тебя сохранилось чувство юмора.
– Значит, оно у меня было?
– Временами проявлялось. – Она уже хотела поддразнить его, но вовремя спохватилась. Доктор не велел утомлять его, а значит, и дразнить. – Хочешь сэндвич?
Он отрицательно покачал головой:
– Я не голоден.
Кайлоран кивнула, не собираясь настаивать, но, глядя на него, такого бледного и слабого, совсем не похожего на ее прежнего, полного жизни Адама, она ужасно хотела накормить его как можно вкуснее и обильнее.
– Как хочешь, – только и сказала она.
Адам выпил чаю. Ему нравилось в этой комнате: так мирно, уютно и спокойно. Вот только голова… Ее будто зажали в тисках, чтобы навсегда выдавить все воспоминания прошлого, включая лица знакомых людей, окружающие предметы и даже самого себя.
Но как же ему узнать, кем он является на самом деле?
Он поставил чашку и взглянул на Кайлоран, чувствуя, что его спасение – в ней. На девушке было легкое шерстяное платье темно-синего цвета. Она распустила волосы по плечам, и они стали похожи на лунное сияние в темно-синем вечернем небе. Сбросив туфли, она вытянула вперед свои длинные стройные ноги. Адам вышел из комы всего два дня назад, но это вовсе не значило, что все его чувства омертвели. Он ощутил, как сильно забилось его сердце и запульсировала кровь.
– Кайлоран.
Он изучающе разглядывал ее с ног до головы. Раньше такой взгляд она видела у него, только когда они были вместе в постели. Обычно он не показывал своих чувств так открыто. Его глаза потемнели, и она внезапно вспомнила, как давно они не занимались любовью.
– Что? – отозвалась она слегка охрипшим голосом.
– Как бы ты охарактеризовала меня, внешность и характер? В моем обычном состоянии?
Таким Кайлоран его никогда раньше не видела. Видно было, что он мучается – такая смесь неуверенности и даже страха застыла в его глазах. В конце концов, на его лице появилось знакомое выражение стальной решимости.
– Рост сто восемьдесят пять, черные волосы…
– Я не о том! Черт возьми, Кайлоран! Я вижу себя в зеркале, и у меня достаточно воображения, чтобы понять, что мое лицо не посинело и не распухло! Ты мне скажи, каким я был… как человек, как мужчина. Если мы с тобой были любовниками, ты должна знать меня, как никто другой! – В его голосе прозвучала ирония, которая не прошла для нее незамеченной.
Что, если сказать ему, что никто не знал его достаточно хорошо, так как он никому не открывался? И пусть это прозвучит жестоко! Но разве она имела право критиковать его? Ведь она его любила! Любила, несмотря на его недостатки!
– Какой ты человек? – задумчиво начала она. – Прежде всего, ты очень трудолюбивый, дисциплинированный и целеустремленный. Ты успешный бизнесмен, один из самых известных в стране. Люди уважают тебя…
– Ты описываешь меня, как какую-то рабочую машину, – заметил он с оттенком горечи.
Ее голос смягчился.
– Ты далеко не машина, Адам, уверяю тебя! – Она глубоко вздохнула, так как сказать ему все, что она намеревалась, было нелегко и даже как-то неловко. Ведь фактически он являлся ее любовником, пусть и забывшим ее. – Ты очень хороший и страстный любовник. – Она сглотнула. – Для меня ты самый лучший на свете.
Это признание вырвалось у нес неожиданно, но Адам был слишком утомлен, чтобы заострить внимание на таком интересном моменте. Кайлоран встала и озабоченно сказала:
– Ты слишком устал. Тебе надо отдохнуть…
– Я совершенно здоровый человек, – перебил он ее.
– Не спорь, Адам, – сказала она решительно, подходя к нему и делая строгое лицо. – В данный момент ты болен. Если хочешь поправиться, тебе придется послушаться меня и сделать так, как я прошу. Доктор рекомендовал тебе как можно больше отдыхать.
– А если я откажусь?
– Тогда мне придется нанять сиделку построже, как, например, знакомая тебе Сэнди.
Вспомнив Сэнди с ее командирским голосом, Адам поежился от неприятных воспоминаний. Эта обязательно настоит на своем. Он с удовольствием разглядывал Кайлоран. Было что-то необыкновенно привлекательное в этой невозможной, потрясающей красавице, которая опекала его, как заботливая школьная воспитательница. Ему никак не удавалось восстановить в уме какие-то постоянно ускользающие из памяти детали. Туман забытья по-прежнему заволакивал мозги, заслоняя воспоминания.
– Обычно раньше ты мной не командовала, верно? – спросил он.
– Ни я, ни кто-либо другой, – ответила она.
– Кайлоран, скажи мне, я тиран? Она забыла, что он болен и слаб.
– Я никогда не согласилась бы поддерживать отношения с тираном, – сухо ответила она. – Каким бы привлекательным он ни был.
– Значит, на твой взгляд, я привлекательный? Она подумала, что впервые так открыто сказала ему о своих чувствах.
– Ты довольно привлекательный. Но только без этих синяков и царапин.
Он засмеялся.
– Так я действительно не тиран?
Она сделала вид, что обдумывает его слова.
– Среди тиранов ты занял бы очень скромное место, ближе к концу списка. – Она вздохнула. Он хочет знать правду? Тогда она ему расскажет все начистоту. – Ты единоличный император в своем государстве, – медленно начала она. – Привык жить по своим законам. Вот, собственно, и все.
Он хотел порасспросить ее еще, но почувствовал, что им овладевает туманная дрема, словно заполняющая его свинцом. Он закрыл глаза и зевнул.
– Все. Ты должен лечь в постель, – строго приказала она.
Он открыл глаза, в глубине которых Кайлоран заметила насмешливые искорки. Сердце ее усиленно застучало.
Вернись ко мне, Адам, мысленно умоляла она. Вернись!
Еретическая мысль пришла ей в голову: новый Адам гораздо мягче и податливее в общении, с ним гораздо легче.
– В постель, – строго повторила она.
В течение двух дней Адам усиленно восстанавливал свои силы самым надежным из всех методов. Он спал, уютно устроившись на широкой кровати Кайлоран. Много часов подряд, с небольшими перерывами на еду.
Привезя его к себе в дом, Кайлоран сначала внимательно наблюдала за ним, чтобы понять, не узнает ли он окружающие предметы обстановки, не вспоминает ли упоительное время, которое они проводили вместе в этой комнате.
Никаких признаков узнавания. Никаких воспоминаний. Хотя нельзя было сказать, что он равнодушно воспринял постель. Так, он как-то спросил, зевая:
– Не желаешь полежать со мной, Кайлоран? Кайлоран наклонила голову, сделав вид, что поправляет простыни на кровати. Она не хотела, чтобы он прочел на ее лице бурю всколыхнувшихся чувств. С какой радостью она забралась бы к нему в постель! Как крепко обняла бы его и прижала к себе! Ей не нужно было от него ничего, кроме ощущения его близости.
Но она не представляла их отношений без секса. Адам не мог жить без секса. Да что кривить душой, она – тоже. Хотя иногда Кайлоран любила побыть рядом с ним просто так, в тишине, и не обязательно в интимных объятиях.
– Я пока буду спать в соседней комнате. Для отдыха тебе нужен простор, – отшутилась она.
А ей необходимо время, чтобы обдумать сложившееся положение.
– Ну, хорошо, – зевнул он. – Как скажешь.
Через пару недель он начал проявлять признаки явного выздоровления, по крайней мере в физическом отношении. Благодаря здоровому сну у него снова заблестели глаза, кожа обрела обычный для него здоровый оттенок. Кайлоран каждый день выводила его в прекрасный сад посидеть на весеннем солнышке. У него появился хороший аппетит, и она вовсю старалась разнообразить его меню самыми питательными и вкусными блюдами.
Однажды вечером она подала ему жареную семгу с молодым картофелем и ярко-зеленый фруктовый десерт. Он улыбнулся:
– Кто все это приготовил?
– Я.
Занавес забытья на миг приоткрылся.
– Но… ты раньше не готовила, – медленно проговорил он.
Она подняла взгляд от тарелки, которую наполняла картофелем.
– Правильно. Раньше я не готовила, – спокойно подтвердила она.
– А сейчас?
– А сейчас готовлю, и мне это очень нравится.
– Но что изменилось?
И он, и она знали, что вовсе не о ее кулинарных изысках идет речь. Возникла тоненькая тропинка памяти, и ей безумно хотелось пройти ее до конца. Хотя страшно подумать, что может произойти в конце!
– Меня изменил ты.
– Я изменил тебя?
– Да.
Адам задумчиво смотрел на нее, любуясь совершенными линиями ее фигуры, которые подчеркивало черное платье.
– Кайлоран, – внезапно сказал он.
– Да, Адам?
– А откуда я знаю тебя? Как мы познакомились?