Текст книги "Две жизни де Вриса (ЛП)"

Автор книги: Шериз Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Соски не были ее эрогенной зоной, но клитор был приятно чувствительным. Поглаживание заставило ее задрожать. Легкий щипок вызывал вздрагивание, а от сильного – кровь прилила к ее щекам, и она попыталась сомкнуть ноги. О, да. Что бы такое забавное сделать с этим комочком нервов?

Черт, почему бы и нет.

– Посмотри на меня, детка.

Она подняла на него глаза. Чертовски большие карие глаза, он никогда таких не видел. Она знала, что была беззащитна. Но ей этого хотелось.

Ему – прежде всего. Его член затвердел.

Поймав ее взгляд, он зажал клитор между большим и указательным пальцами, потер и продолжал сжимать. Слыша, как ее пятки елозят по простыне и чувствуя дрожь ее тела, он упивался ее капитуляцией.

Прошли секунды. Не спуская с нее глаз, он отпустил ее.

Когда кровь прилила к истерзанной плоти, и она шумно втянула воздух, он лег сверху и толкнулся в нее до самого конца.

Хрена с два, она не кончит... и она послушно продолжала кончать, пока он с силой входил в нее.

Линдси чувствовала себя использованой. Истерзанной. Изнасилованной. И она кончила так сильно, что ее сердце, наверное, оставило синяки внутри у ребер.

Де Врис был сверху, резко и глубоко входил в нее, и между ними возникала связь на самом сокровенном уровне. Расставив руки по обе стороны от ее плеч, он приподнимал бедра и наблюдал за тем, как член скользит внутрь и наружу. Его дымчато-зеленые глаза сверкали от удовлетворения.

– Обхвати меня ногами.

Она подтянула колени к груди, давая ему возможность входить еще глубже.

При следующем толчке он прижал таз к ее истерзанному клитору, намеренно делая ей больно.

Но каким-то образом боль заплясала на ее нервных окончаниях, и желание с новой силой вспыхнуло в Линдси. Стенки влагалища сжались вокруг его члена.

На его лице мелькнула редкая улыбка.

– Черт, девочка, ты что-то с чем-то.

Если он думает, что она смогла кончить еще раз, он, увы, ошибается. Нет, даже близко нет.

– Есть игрушки в тумбочке?

– Ч-что? – Он не мог об этом спросить. Не мог же.

– Стопудово есть, – он протянул руку, выдвинул ящик и замер, когда его пальцы, несомненно, нащупали ее нычку. – Любишь всякое такое, да? – продолжая мягко входить и выходить из нее, он возился с ящиком, перебирая один вибратор за другим, и, наконец, остановившись на изогнутом варианте.

Твою мать, из всех он выбрал именно этот. Ей в голову пришла мысль, что это настоящий мини-камертон для садиста. Даже хуже, у него были очень сильные вибрации, а она уже была измучена.

– Нет, только не этот. Это будет перебор.

Де Врис наклонил голову, поцеловал ее, долго и медленно, прежде чем прошептать:

– Я знаю.

Плавным движением он освободил ее запястья от веревок, отодвинулся и встал в изножье кровати, оставив ее дрожать. Затем резко дернул вниз, и ее попка оказалась на краю матраса.

Ее правая нога свисала с кровати, а левое колено он обхватил рукой и снова вошел в нее. В этой позе он смог проникнуть глубже, толкаясь так глубоко, что она заерзала, несмело протестуя. И он улыбнулся ее реакции.

Затем он потянулся в сторону, и она услышала низкий гул. Секунду спустя он положил вибратор на ее лобок, к счастью, довольно высоко, и прижал его ладонью.

Это было не так плохо, как она думала, но отдаленные вибрации лишь усиливали ее возбуждение, и она подняла бедра, чтобы плотнее прижаться к девайсу в его руке.

– Хочешь большего?

– Боже, – она не могла кончить еще раз, и все же эротическое удовольствие разливалось по ее коже, оседая тяжестью внизу.

– Думаю да, – прошептал он. Сдвигая вибратор вниз до тех пор, пока его кончик не стал касаться клитора, и в этот момент он с силой вошел в нее. Безжалостно. А затем снова и снова.

Вибратор жужжал сверху, член входил внутрь. Все сжималось и закручивалось в напряженный центр.

– Линдси, – рыкнул он.

Она подняла тяжелые веки и увидела его пристальный взгляд.

– Кончи ради меня сейчас же, – он сдвинул игрушку, и сильные вибрации ударили по клитору с обеих сторон. Он вращал бедрами, безжалостно проникая и задевая абсолютно новые местечки внутри нее.

У нее почти остановилось дыхание, ведь все... нервные окончания в ее теле вспыхнули одновременно. И следом невероятный поток ощущений обрушился на нее тяжелой лавиной, закружил в удовольствии и отбросил прочь.

Она судорожно вдохнула прямо перед очередной волной. И еще одной. Одно торнадо следовало за другим.

Постепенно конвульсии стали смягчаться. Когда она смогла приподнять тяжелые веки, то увидела, что он внимательно смотрит на нее. Ласково. Проницательно.

– Отлично, – когда она вздрогнула под ним, он отложил вибратор в сторону и завел руку под ее второе колено. Обе ноги оказались подняты в воздух. Он вышел и совершил глубокий толчок, врезаясь быстро и размеренно, а затем последовали более короткие шокирующие удары. Когда он вновь полностью оказался в ней, то ощущался таким огромным и твердым, что она могла посчитать каждое пульсирование члена, пока он изливался в нее.

Рискуя наказанием, она провела руками по его плечам, ощущая бархатистую кожу, туго обтягивающую напряженные мышцы – тактильная симфония секса.

Тихо вздохнув, он двинул членом внутрь нее, словно напоследок, и, наконец, покинул ее тело. Милое прощание. И улыбнулся, когда она сжала мышцы влагалища, которые продолжали сокращаться вокруг его члена, пока он выходил из нее.

– Ты прекрасна, – хрипло произнес он.

Она не могла бы назвать его прекрасным – скорее, айсбергом, потопившим «Титаник».

Коротко и крепко поцеловав ее, он ушел в ванную. Она смогла повернуть голову и посмотреть ему вслед. Он был просто великолепен. В клубе он всегда носил футболку. Обнаженными его плечи казались еще шире. Вокруг линии позвоночника играли мышцы, а задница была мирового уровня. Он умудрился загореть, несмотря на то что в Сан-Франциско было пасмурно.

Нахмурившись, она поняла, что белые полосы шрамов портили гладкую кожу. Она чувствовала наощупь крошечные рубцы, пока они занимались любовью. И у него была длинная зашитая рана. Боже, она даже не знала, чем он занимается в реальной жизни. Может, он коп? При этой мысли ее живот скрутило.

Услышав, как включился душ, она подумала о том, чтобы присоединиться к нему и еще разок увидеть, как вода течет по впадинам между буграми внушительных мышц. И провести пальцами по его смуглой загорелой коже. Она хихикнула и скатилась с кровати. Линдси точно не встретила бы его в солярии. Похоже, в нем не было ни капли самолюбования или тщеславия.

Не то что я. Она надела дешевый махровый халат с потертым подолом. Из секонд-хенда. Некрасивый. Не сексуальный. Но, эй, что есть, то и есть.

Уголки губ поползли вниз. До брака с Мигелем она считала себя красивой. А до брака с Виктором – сексуальной. Ни одно из этих ощущений не продержалось долго в браке с каждым из ее мужей. Опыт показывал, что парень скажет и сделает все что угодно, чтобы заполучить желаемое. Разум же твердил ей, что она довольно красива. К сожалению, подсознание придерживалось того же мнения, что и Виктор с Мигелем.

По крайне мере, де Врис честно считал ее достаточно сексуальной, чтобы захотеть. Она нравилась ему настолько, чтобы быть с ней. Очень клево. Я ему нравлюсь.

Она запахнула халат. Не значит ли это, что у нее теперь есть тот, кто мог бы оценить сексуальное нижнее белье, которое она не может себе позволить? Ее жизнь несомненно изменилась в мгновение ока: из Техасского ранчо в колледж, а оттуда в модный дом Виктора в Сан-Антонио, а затем последовали бегство и разорение.

Линдси прикусила губу. Она не сможет так прожить остаток жизни. Не только из-за себя, но и потому что кто-то еще может пострадать. Брат Виктора – Тревис – не бросит заниматься контрабандой. Наркотики, оружие, работорговля. Тревиса нужно остановить. Каким-то способом.

В последний раз, после того как она поговорила с копом, она чуть не умерла.

Веселое настроение в мгновение улетучилось, и ее охватил холод. Она заснула, как умотавшийся щенок, под боком у де Вриса. Не беспокоясь о том, может ли ее найти Тревис Парнелл, и не послал ли он кого-нибудь, чтобы заставить ее замолчать.

Она оглянулась на душ и пошла на кухню.

Через несколько минут она поставила маленький кофейный столик перед эркером. Хорошо, что накануне она испекла пирог с заварным кремом – отличный завтрак уже готов. Он, наверное, сочтет ее идиоткой за идею накормить его, но у ее мамы были очень строгие требования по части гостеприимства.

Конечно, мама решила бы, что де Врис скорее дьявол, чем гость, и была бы права. Как бы то ни было, если Линдси накормит его, возможно, он смягчится и даже поговорит с ней. Завтрак с Карателем. Господи.

Она вернулась в кухню, и тут ее взгляд упал на антикварный стол с откидной крышкой. И газетные вырезки с фотографиями тела Крейга, его полицейской формы, залитой кровью. Были тут и другие статьи о розыске Линдси Рэберн Парнелл, которая, скорее всего, застрелила собственного мужа Виктора, а потом убила копа, чтобы сбежать. Это ложь, черт бы вас побрал.

Звуки шагов напомнили ей о госте. Тяжело дыша, она захлопнула откидную крышку, чтобы спрятать собранные материалы, хотя де Врис уже успел выйти из спальни. Дрожащим голосом она произнесла:

– Доброе утро.

– Доброе, – он перевел взгляд с захлопнутой крышки на ее лицо.

– Я приготовила тебе завтрак, – она поспешила к кухонному островку, взяла тарелки и отнесла их на стол. Быть клевой. Быть клеевой. Успокоив дыхание, она повернулась и широко улыбнулась ему.

– Надеюсь, ты любишь пирог с заварным кремом.

Он поколебался, видимо, застигнутый врасплох.

– Если это не дольше, чем сварить яйца, то нормально, – он присоединился к ней, кивнув, когда она подняла кофейник. – Спасибо.

Пока он ел, она болтала о погоде, о клубе, обо всем, что приходило в голову. Ей несложно было разговаривать с людьми. Образование в области психологии и социальной работы довело до совершенства ее умение преодолевать любую неловкость в разговоре.

Вот только бы он перестал смотреть по сторонам. Она ерзала от беспокойства, опасаясь, что забыла спрятать что-то еще. Хуже того, каждый раз, как она встречалась с ним взглядом, ее голова становилась пустой, как пробка.

Когда он доел последний кусок и откинулся назад, держа кофе в руке, она спросила:

– Так кем ты работаешь? – черт, вот же тупица. Тем не менее, Линдси умирала от желания узнать, откуда эти шрамы. – Ты коп? – ее пальцы сжали чашку.

В утреннем свете его глаза казались скорее зелеными, чем серыми, и она могла поклясться, что в их глубине таился смех.

– Я работаю на Саймона.

Точно. Муж Роны владел охранной фирмой и детективным агентством.

– Это настолько опасно? – о, черт, она все же это ляпнула.

– Что? – он замер, не донеся чашку до рта.

Она опустила взгляд туда, где кожаные штаны прикрывали швы на бедре.

– Это из отпуска. Мой приятель облажался – неуклюжий ублюдок, – и вот этим все закончилось.

Боже, его приятель играл с ножом или что-то в этом роде?

– О, отвратительно, что подобное случилось во время отпуска.

– Я тоже так думаю, – хотя его глаза слегка потемнели, когда он улыбнулся.

Она посмотрела на него с подозрением. Иногда у нее складывалось четкое ощущение, что он считал ее клевой, и даже поддразнивал, но, конечно же, это не могло быть правдой. Честно говоря, как социальный работник, она прекрасно разбиралась в людях. В обычной ситуации. Однако Карателю каким-то образом удавалось стереть ее разум, как если бы она была компьютером, и кто-то стер все файлы.

– Так в какой части Техаса ты выросла? – спросил он.

– Эм. Я говорила, что выросла в Техасе? – Почему она такая глупая, что задает ему вопросы?

– Акцент, детка.

– О, – она думала, он не особо заметен. Из какой части Техаса... М-м-м, она, конечно же, не упомянет о городке на границе с Мексикой, где каждый знает Линдси Рэйберн. – Недалеко от Далласа. А ты откуда?

Его взгляд упал на ее пальцы... и салфетку, которую она сминала.

– Я родился в Чикаго, – его глаза вновь заскользили по комнате. – Похоже, тебе нет нужды зарабатывать на жизнь.

По крайней мере, об этом она может сказать правду.

– О, но я работаю. Администратором.

Ну, она будет работать еще день или два, пока женщина, которую она заменяет, не выйдет из декретного отпуска.

– Администратором, – он выпрямился. – Точно. Чушь.

Когда хорошенькая саба вскинула на него взгляд, де Врис чуть не поморщился от собственной грубости. Тем не менее, ни один администратор не мог позволить себе жить в такой квартире. Стол, за которым они сидели, стоил, наверное, его годовой зарплаты. Остальная мебель была такой же дорогой. Это просто невозможно.

Он уже был раздражен этой ее хренью – "выросла недалеко от Далласа". Врала она чертовски плохо.

– Получила в наследство большие деньги или что-то в этом роде?

Например, эту квартиру.

Она скептически на него посмотрела.

– Да уж, хотелось бы.

Его одолело любопытство. Он никогда не мог перестать задавать вопросы, если что-то его заинтересовало.

– Наверно, вышла замуж из-за денег?

– Я… – Краска залила ее лицо, одно плечо дернулось, и, черт побери, она невольно утвердительно кивнула. – Я… – она подняла чашку, будто та могла служить щитом.

Вышла замуж из-за денег. Один сильный удар под дых. А за ним пришла еще одна мысль.

– Ты хочешь сказать, я трахнул замужнюю женщину?

– Нет. Нет, у меня нет мужа.

Это, по крайней мере, казалось честным ответом.

– Развелась?

И вот так она разбогатела? Он поджал губы.

Чашка задрожала, и Линдси поставила ее на стол.

– Почему ты обо всем этом спрашиваешь?

Администраторша вышла замуж за богатого мужика только для того, чтобы с ним развестись. У этого парня, видимо, была эта квартира, до того, как она забрала ее себе, и все остальное, чем владел бедный ублюдок. Она со стопроцентной вероятностью не выплачивает ипотеку за эту квартиру со своей зарплаты.

– Спорим, развод был не особо приятным, да?

Она вздрогнула и отвела взгляд, подтверждая его подозрения.

Чертовы бабы. Парень, наверное, надрывал зад на работе, а потом его женушка решила, что она имеет право на все, что он заработал.

«Извините, мистер де Врис, на вашем счету недостаточно средств», – он никогда не забудет голос банковского клерка, отвечавшего на его вопрос, почему дебетовая карта не работает. Десять лет спустя от этих гнусных воспоминаний все еще сжимало сердце. Нет ничего «прекраснее», чем когда «любящая» жена опустошает твой счет, пока ты находишься в аду, служа своей стране. Да, спасибо, Тамара.

Он сделал медленный вдох и попытался унять гнев.

– М-м-м. Еще кофе? – отважилась Линдси, поднимая кофейник.

Эти большие карие глаза. Он чувствовал себя, словно пнул щенка. Может, он ошибается. Может, она не обчистила парня.

– Наверное, твой бывший тоже живет в таком же шикарном дерьме?

Кофейник стукнул об стол, она побледнела. Он чертовски ясно увидел вину на ее лице.

Ему не нужен был ответ. Его лицо окаменело.

– Мне пора.

Она встала вслед за ним, молча наблюдая, как он забирает сумку с игрушками и чемоданчик со стимулятором.

Когда он взглянул на нее, она отступила на шаг, обхватив себя руками. Вся такая большеглазая и невинная, как младенец. Небось, еще предприимчивей, чем его бывшая жена. Бедный ублюдок, бывший ее муж, наверное, не видел, какая гадюка прячется под этой милой внешностью, пока яд не попал ему в кровь.

Он рывком распахнул дверь квартиры.

– Де Врис? – у нее и голос был милый.

Его затошнило. Прежде чем дверь захлопнулась, он оглянулся.

– Долг закрыт.

Линдси почувствовала, как у нее подгибаются колени. Она рухнула в кресло, уставившись в пустоту.

Что я такого сделала? Все шло хорошо. Прошлую ночь он пару раз ей улыбнулся. Секс был грубым, но с налетом нежности. Он даже целовал ее так, словно она ему нравится. Не возбуждающие поцелуи – дружеские.

Но в ту минуту, когда она сказала ему, кем работает, он превратился в ледышку. И его лицо... Он смотрел на нее, словно она шлюха или кто-то в этом роде.

Сердце сжалось, как подернутая инеем трава.

Из-за чего он разозлился? Потому что ему не нравится ее работа, или он не одобряет ее развод? Серьезно?

Возмущение нахлынуло и затопило внутреннюю пустоту. Вот мудак. Он специально сделал так, чтобы она себя почувствовала шлюхой.

Долг закрыт.

Ну, он точно получил все, что она ему задолжала. Ее лицо вспыхнуло, когда она вспомнила все, что позволяла ему делать. Как он довел ее до безумия. Как она взяла в рот. В попку. Как он смеялся над ней и называл жадиной.

Сейчас он вел себя так, словно она шлюха. Ее губы задрожали.

Я не шлюха.

Но он использовал ее как шлюху, верно? Когда до нее, наконец, дойдет эта простая истина?

Мигель не хотел ее, но ему пришлось на ней жениться, чтобы получить грин-карту. Виктор желал заполучить землю ее ранчо, которое граничило с Мексикой, а не ее саму. Она судорожно вздохнула.

Она думала, что, возможно, здесь, вдали от всего этого, она сможет снова собраться с силами. "Темные Небеса" были убежищем, территорией свободы, где можно было заново узнать, кто ты есть.

По крайней мере, до сегодняшнего дня.

Она плотнее запахнула халат, укрывая ноги. Может, она и вела себя как шлюха. В конце концов, она знала, что у нее с де Врисом будет только одна ночь. Просто секс.

Она твердила себе, что это нормально, и девушки могут веселиться, как и мужчины, не чувствуя себя обязанными или виноватыми. Конечно, никто из Темы не стал бы возражать.

Но узнать, что де Врису она не нравилась, даже когда он... трахал... ее. Как и ее мужья, он ее просто использовал. И получив все, что хотел, отшвырнул в сторону, словно мусор.

У нее дрожали руки, когда она заставила себя глотнуть кофе. Он ошибся. Она хорошая женщина. Прекрасный человек. Не шлюха.

О, Боже, я никогда не смогу снова посмотреть ему в глаза.

По крайней мере, она будет способна какое-то время избегать его в "Темных Небесах", потому что в субботу она встречается с Роной и Эбби. Линдси зажмурилась. Конечно, у них будет, что сказать на этот счет.

Она знает, что он та еще тварь. Она знает.

Глава 4

– Обожаю девичники, – заявила Линдси в следующую субботу, сунув в рот фаршированный гриб, пробегаясь глазами по залу. Место немного недотягивало до высококлассного бара, но здесь подавали отличные закуски, алкоголь, и было множество красивых мужчин. И все же ни один мужчина, неважно насколько он был красив, не собирался связываться с ней надолго.

Не говоря уже о "на всю жизнь".

– И я, – согласилась Эбби. Строгую блузку и темные слаксы уравновешивали светлые кудри, вьющиеся у лица. – Я скучала по вам обеим.

Сине-зеленое, под цвет глаз, платье Роны с вырезом лодочкой подчеркивало ее фигуру. Рона откинула назад волнистые светлые волосы.

– Я тоже.

– И меня запишите, – закончила Линдси. Из-за замужества Эбби и ее работы в колледже подругам не удавалось часто встречаться

Эбби оглядела Линдси.

– А что случилось с красно-золотыми прядями твоих волос? Ты выглядишь такой серьезной в этом образе.

Социологи так наблюдательны.

– Я ищу работу, – настроение у Линдси резко испортилось. – И пару дней назад была в поисках квартиры.

– А за той квартирой больше не надо присматривать? Я думала, подруга Ксавьера не вернется еще около месяца, – спросила Рона.

– Она не должна была вернуться в ближайшее время, но очень тосковала по дому и попросила меня съехать пораньше, – Линдси небрежно пожала плечами. У них был подписан договор, но женщина так плакала по телефону, что у Линдси не хватило духу отказать ей. Она знала, что такое тоска по дому. – Я довольно легко нашла новую квартиру.

Возможно, потому что никто другой в здравом уме не согласился бы там жить. Как бы то ни было, у нее нет работы, и она не может позволить себе ничего лучшего. Цены на аренду в Сан-Франциско были ужасны, поэтому она с радостью согласилась присматривать за квартирой. Конечно, друзья бы ее приютили, но она следовала философии своего отца: не занимай то, что не можешь вернуть.

– В какой день мы будем помогать с переездом? – спросила Рона.

– Не нужно. Я сама справлюсь. – Когда она начала присматривать за квартирой, они помогли ей перевезти ее недавно купленную мебель на склад. Ее вещи могли по-прежнему храниться там же. Она не хотела тащить в эту дыру ничего своего. И ни в коем случае не позволила бы друзьям навещать ее. Блин, в стенах гостиной красовались дыры размером с кулак. А на улице на каждом углу толпились бандиты, наркоторговцы и проститутки.

Ни Эбби, ни Рона не подумали бы, что мышонок, который шныряет у нее на кухне, милый, хотя он и вправду такой.

– Линдси, – начала Эбби. – Ты знаешь, мы будем рады...

– Смотри. Мои волосы все еще того же цвета, – перебила ее Линдси. Она подняла длинную прядь, продемонстрировав, что снизу она фиолетовая. – Видишь? Это заметно, только если я собираю волосы вверх.

– Они, скорее, темно-фиолетовые, – сказала Рона. – Ты грустишь из-за работы или квартиры?

В основном из-за хреновых воспоминаний о чудесной ночи, закончившейся так плохо.

– Нет и нет. Квартира была роскошной, но слишком шикарной, чтоб мне было там комфортно. – И обстановка была слишком похожа на тщательно оформленный дом Виктора, где каждая вещь была куплена, чтобы произвести впечатление на окружающих. Линдси покрутила остатки коктейля в стакане. И должность временного администратора была не самой лучшей работой, хотя посетители были милыми.

– Ты всегда считаешь людей милыми, – рассеянно сказала Эбби, махнув официантке.

Рона повернулась, подняла руку, и к ней тут же подбежала девушка, обслуживающая их.

– Еще по одной, пожалуйста, и счет, – попросила Рона.

Эбби сердито посмотрела на нее.

– Не знаю, почему официанты на тебя реагируют, а на меня нет.

– Старшая медсестра, главная медсестра, администратор в больнице. Я всегда командую людьми. Ты даже не представляешь, как прекрасно иногда делегировать Саймону все решения и контроль.

Эбби улыбнулась.

– На самом деле я очень хорошо это представляю.

Целую ночь Линдси наслаждалась этим волшебным ощущением. Она хотела дать де Врису все, о чем бы он ни попросил. Вздохнув, она подняла бокал и прикончила разбавленный растаявшим льдом "Космополитен". Алгоголь бурлил в крови, делая ее сентиментальной. И мрачной.

– Милая, тебя не было в клубе вчера, – Эбби наклонила голову. – Я видела, как ты уходила с Зандером в прошлые выходные. Я в ожидании деталей, как все прошло.

Даже когда Линдси поджала губы, услышав имя этого придурка, она почувствовала, как вспыхнули румянцем ее щеки.

– Особо нечего рассказывать. – Лучший секс в моей жизни, худшее унижение в моей жизни.

– Не самый лучший вечер? – Эбби, казалось, не удивилась.

Все знали, что заядлый садист никогда не останется с сабой.

Я знала, что он не останется. И то, что он провел со мной ночь, казалось... чудесным. Особенным. Ай да я.

– У него были полные яйца после сцены с Джонбоем, так что он напомнил мне, что за мной должок с прошлого лета. Он просто хотел... получить разрядку.

– Это чертовски цинично, – Рона взяла Линдси за руку.

Глаза Линдси жгло от слез. Как старшая в семье, она всегда заботилась о двух сестрах и легкомысленной маме. Как странно и чудесно быть окруженной заботой.

– Держите, дамы, – официантка принесла напитки и отдала Роне счет.

Когда Линдси полезла в кошелек за деньгами, Рона покачала головой.

– Сегодня я угощаю.

– Ты в прошлый раз платила.

– Получишь работу и позовешь нас это отметить. Идет?

Гордость боролась с практичностью, но, наконец, она кивнула.

– Думаю, да.

– У тебя, конечно, была ужасная неделя, – лицо Эбби было полно сочувствия.

– По крайней мере, эта неделя закончилась, – она криво улыбнулась. – И я буду держаться подальше от де Вриса.

Рона выпрямилась.

– Он причинил тебе боль?

Блин, она не так выразилась.

– Только морально. Физически он продавил мои границы, но – и это нелегко признавать – мне понравилось.

– Я знаю, каково это, – выдохнула Эбби.

Рона кивнула.

– Ну, тогда, – она подняла бокал, – за то, чтобы Линдси нашла фантастическую работу. – И когда они чокнулись, Рона добавила: – И не спешите допивать. Я собираюсь написать Саймону, чтобы он пока не забирал нас.

Примерно через час появился муж Роны. Он шел по залу так, словно владел этим заведением. Но оно же не принадлежит ему, не так ли? Линдси попыталась вспомнить, ее мысли путались. Нет, у него была международная охранная фирма. Никаких баров.

Конечно. Муж Эбби, Ксавьер, наверное, владеет парой-тройкой баров, и в этом шикарном заведении он бы смотрелся как дома.

А де Врис – точно нет. В потертых кожаных штанах его даже не впустили бы его. Не-а. Он полный неудачник. Придурок. Мудак. Она сделала еще один глоток коктейля. Больше не думать об этом слизняке.

Саймон подошел к столу, запустил пальцы в волосы Роны, запрокинул ее голову назад и поцеловал ее так собственнически, что у Линдси заныло в груди.

Круто, что у ее подруги такой нежный любящий муж, даже если это напоминает ей, насколько сама она одинока. Отведя взгляд, она нагнулась в поисках сумочки. Не стоит заставлять ждать их добровольного водителя, тем более что он настолько любезен, что зашел внутрь, чтобы их забрать.

К ее удивлению, Саймон оттащил стул от соседнего стола и сел между ней и Роной. Он поднял бокал Роны.

– Мне даже не нужно спрашивать, сколько коктейлей ты выпила, не говоря уже о том, что это было?

Рона улыбнулась.

– Думаю, лучше тебе не знать.

Саймон глотнул коктейль и поморщился.

– Ты права, барышня, – и рассмеялся легким низким смехом. Его смех был похож на выдержанный виски, в отличие от резкого, как низкопробное пойло, смеха де Вриса.

Так почему она так сильно хотела де Вриса?

Саймон со стуком поставил на стол стакан и повернулся к Линдси.

Она покраснела, оказавшись под пристальным взглядом одного из самых опытных Домов "Темных Небес".

– Рона сказала, ты ищешь работу, – начал Саймон.

Линдси не удержалась и осуждающе посмотрела на подругу. Предполагалось, что разговоры между подругами держатся в секрете. Ну, ладно, поиск работы не особо конфиденциальная информация, но все же...

Саймон улыбнулся.

– Может, я смогу помочь тебе с поисками, потому что Ксавье и я знакомы со многими владельцами фирм. Ты училась в колледже или на каких-нибудь курсах?

Господи, как бы это объяснить? Мысли путались, ведь она отошла от тщательно продуманной версии. От вранья, которое должна была выдать. Сказала ли она Роне...

– Линдси?

Под его темным устрашающим взглядом она выпалила правду.

– У меня степень магистра по социальной работе.

Эбби ахнула.

– Я проработала только пару месяцев, перед тем как... – сбежала, бросив все, – перед тем как уехала из Техаса.

Перед тем как меня арестовали бы за убийство.

Саймон нахмурился.

– Раз у тебя такое образование, почему ты работаешь администратором?

– Я... я не хочу, чтобы меня нашли.

– Развод был настолько ужасным? Он пытается навредить тебе?

Развод. Эбби и Рона, должно быть, пересказали ее вранье. Если бы она бежала всего лишь от злого бывшего мужа. Линдси задрожала.

– О, да.

Саймон прищурился... и Рона тоже.

Эбби положила теплую ладонь на руку Линдси.

Черт возьми, ну, она и наплела им. Врать она не особо хорошо умела.

– Я думаю, что, в конце концов, он забудет обо мне, – ее предположение было верным ... поскольку ее муж был мертв. К сожалению, брат Виктора был шефом полиции, и он никогда о ней не забудет. – А пока я стараюсь осторожничать – очень сильно осторожничать. – Даже ее фамилия и номер карты социального страхования были фальшивыми. – И это значит не оставлять следов вроде запросов подтверждения диплома или размещений резюме. Вместо этого я устраиваюсь на паршивую работу.

Саймон с минуту разглядывал Линдси, а затем развернул свой стул и сел с ней лицом к лицу. Сильными мозолистыми ладонями он взял ее за руки. И спокойно на нее посмотрел.

– Расскажи мне про свой опыт работы.

Она сердито взглянула на Рону.

– В следующий раз, когда организуешь мне собеседование, назначь его до того, как я напьюсь, хорошо?

Рона и Эбби расхохотались.

Саймон сжал ее руку.

– Отвечай.

Господи, от этого низкого командного голоса по ней пробежала дрожь с головы до ног. Его взгляд остановился на ее лице. Во рту внезапно пересохло, и Линдси сглотнула.

Будь честна. Не ставь его в неудобное положение перед друзьями.

– Окей, значит, так. Я считаю, что я – хороший соцработник, а люди, которые работали со мной, говорили, что прекрасный. – С другой стороны, у нее всего пара месяцев опыта. – И я – хороший администратор, хоть и не имею опыта работы с некоторыми компьютерными программами. Моя начальница говорит, что будет рада дать мне рекомендации.

Раньше сестра ругала ее за излишнюю скромность. Говорила, что она никогда не должна принижать свои заслуги.

А кое-кому несложно было заставить ее почувствовать себя ничтожеством. "Долг закрыт". Чертов де Врис.

– У меня, может, и нет большого опыта работы в офисе, но я быстро учусь. Я умная. Организованная и легко схожусь с людьми.

Вот, вот это хорошо прозвучало. Может, слишком хвастливо?

Саймон сжал ее пальцы и отпустил.

– Очень хорошая презентация. Я видел, как легко ты справляешься с работой администратора в "Тёмных Небесах", – он медленно скользил по ней взглядом, словно что-то прикидывая. – Давай попробуем вот что. Моему секретарю референту нужен временный помощник на пару недель. Она не нашла никого на эту роль среди сотрудников, по крайней мере, того, кто ей понравился бы. Возможно, она лучше поладит с кем-то более умным, хотя и менее опытным. Хочешь попробовать?

Она слышала, что он сказал ей, но мозг отказывался воспринимать его слова. И то, что у нее перехватило дыхание, только усугубляло ситуацию. Через секунду она прохрипела:

– Ты мне только что предложил работу?

– Я впервые провожу собеседование в баре, не говоря уже о том, что кандидатка совершенно пьяна, – он улыбнулся. – Да, Линдси, я предлагаю тебе проверить, сможешь ли ты впечатлить моего секретаря. Если не получится, то ничего страшного. Я в любом случае помогу тебе что-нибудь найти. Однако это дало бы тебе возможность заработать денег, пока ты подыскиваешь место получше.

– Я смогу, – пообещала она ему и улыбающейся Роне. – Я чертовски хорошо справлюсь.

Два часа спустя она подскочила в кровати от ужасной мысли.

Де Врис работал на Саймона.

Глава 5

В пятницу де Врис вышел из лифта на одиннадцатом этаже и завернул за угол. Он направлялся прямиком в офис Демакиса после бесконечной недели, во время которой он охранял самую изнеженную суку-кинозвезду из всех, что встречал за всю жизнь. А встречал он немало. Он считал себя довольно спокойным человеком, ну, может, и не совсем, но, Господи, к концу недели он был готов заплатить ее сталкеру, чтобы тот ее прикончил.

И вишенка на торте – она устроила истерику, когда он объявил, что уходит. И хотя его заменил Марли, выставила все так, словно он ее бросил на произвол судьбы и сбежал, как последний трус.