Текст книги "Его притязания (ЛП)"

Автор книги: Шелби Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 9

Брук

Боже мой. Это было невероятно. Я никогда не испытывала ничего подобного. Сначала во время грозы, а теперь на пляже? Кто бы мог подумать, что Мейсон Монтгомери способен на что-то столь злобно-вкусное?

То, что мы находились на открытом месте, где кто-то мог нас увидеть, усиливало возбуждение до такого уровня, о котором я даже не подозревала. Святая корова.

Мне удалось восстановить чувствительность ног и завязать плавки. Затем я плюхаюсь в кресло и вздыхаю. Я не могу быть более довольной.

И тут Мейсон протягивает руку и берет меня за руку. Он подносит ее к губам и целует, а затем кладет на свое бедро, накрывая своей. Одержимый. Интимный. Вызывающий.

Черт, этот парень проникся ко мне так, как никто другой. Мне конец. Со мной покончено. Я открою свое сердце и впущу его. Я рискну быть растоптанной, если смогу чувствовать себя так. Восторг, когда он улыбается мне, то тепло в моем сердце, когда он берет меня за руку. Это все.

– Мейсон, тебе придется отнести меня обратно в джип. Я не уверена, что смогу скоро идти.

Он смеется.

– Очень жаль, потому что я собирался сказать тебе то же самое.

Мы улыбаемся друг другу.

– Ну, тогда, наверное, мы застряли здесь. По крайней мере, у нас есть тень, – я достаю свою сумку. – И закуски. Держи.

Мы разделяем немного смеси, которую я принесла, и я сажусь поудобнее, расслабляясь. Шум волн о риф и чайки над головой так успокаивают. В сочетании с послеполуденным бризом, который только что поднялся, я не думаю, что буду возражать, если мы останемся здесь навсегда.

Я слышу звонок и понимаю, что это первый раз, когда кто-то из нас слышит свои телефоны. Должно быть, это его. Я слышу, как он достает свой телефон из рюкзака и читает сообщение. Затем что-то меняется в воздухе между нами.

– Нихуя себе!

Я резко поднимаюсь на ноги.

– Что такое?

Он смотрит на меня. Почему он смотрит на меня?

– Я не могу поверить в это, – его руки сжимают телефон, ноздри раздуваются.

– Что? Скажи мне!

– Картер только что прислал мне твою статью. Что за игру ты затеяла?

У меня в ушах стучит. Я не понимаю. Моя статья сияла.

– Что ты имеешь в виду? Я написала очень хорошую статью о тебе. О компании. Что не так?

– Хорошую? Ты называешь этот кусок дерьма хорошим? – он швыряет в меня телефон, вставая и забрасывая наши вещи в рюкзак. – Вставай. Мы уходим. Сейчас же.

– Подожди! Просто подожди. Я не понимаю. Подожди, дай мне прочитать.

Он уже уходит. Мне ничего не остается, только как можно быстрее собрать свои вещи и последовать за ним.

– Мейсон, я не могу читать в таком свете, пока бегу за тобой. Подожди, пожалуйста.

Он останавливается и поворачивается ко мне, положив руки на бедра. Он крутит шеей из стороны в сторону, мышцы напряжены. Я догоняю его, задыхаясь.

– Пожалуйста, дай мне секунду. Что-то должно быть не так.

– Нет, черт возьми, что-то не так. Мое решение связаться с такой подлой лживой стервой, как ты, – вот что не так.

– Мейсон! – я настолько ошеломлена его словами, что не могу мыслить здраво.

– А разве это не твоя статья?

– Подожди, пожалуйста. Дай мне прочитать, – я поворачиваюсь так, чтобы солнце было у меня за спиной, и наконец-то могу увидеть экран. Вот черт. – Мейсон, это не то, что я написала! Я клянусь. Клянусь тебе! Я не знаю, что случилось.

– Да, конечно. Значит, всемирно известное новостное издание просто выдумывает всякую ерунду, да? Это гораздо логичнее, чем репортер, готовый на все, чтобы получить материал, включая ложь, когда ей не о чем писать! – он поворачивается и снова направляется вверх по тропе. – Советую тебе не отставать, я уже близок к тому, чтобы оставить твою задницу позади.

Слезы начинают падать, и мне приходится бежать, чтобы не отстать. Почему он мне не верит? Что случилось? Мне нужно позвонить Митчеллу. Я знаю, что мы сможем все прояснить.

Я задыхаюсь, когда мы возвращаемся к джипу. Он бросает свою сумку на заднее сиденье, когда я забираюсь внутрь. Он не ждет, пока я пристегнусь, и выезжает с парковки, разбрасывая гравий.

– Мейсон, притормози. Пожалуйста. Послушай меня. Это не то, что я написала. Это ошибка. Я клянусь.

– Прекрати говорить, Брук. Просто замолчи, или, клянусь, я заставлю тебя выйти, и ты сама найдешь дорогу обратно в отель.

Я сижу в абсолютной тишине. Я не могу думать. Наверняка есть способ все исправить.

Мы возвращаемся в отель через двадцать минут. Он выпрыгивает из машины и мчится ко входу в отель. Я бегу за ним, хватаю его за руку. Мейсон крутится и вырывается.

– Не трогай меня, мать твою. Я больше никогда не хочу тебя видеть, – он уходит, оставляя меня на месте, ошеломленную.

Я не могу пошевелиться. Мое сердце разбито вдребезги. Все эмоции сегодняшнего дня, все эти американские горки, на которых я оказалась, – это слишком. Я вижу, как Картер выходит на улицу, и мы встречаемся взглядами. Он медленно идет ко мне.

– Мисс Андерсон. Вы написали отличную статью.

– Картер, клянусь, я не писала, клянусь…

Земля уходит из-под ног, и все вокруг погружается в темноту.

* * *

Я просыпаюсь и оглядываюсь по сторонам, гадая, что случилось. Я в своем гостиничном номере, на кровати. Голова болит. Когда зрение проясняется, я вижу Картера, сидящего в одном из кресел у большого окна с видом на море.

– Картер?

Он поворачивается ко мне.

– Брук, ты хорошо себя чувствуешь? Ты упала в обморок. Я успел подхватить тебя до того, как ты ударилась головой, и горничная отеля помогла мне занести тебя в номер. Такое случалось раньше? Может, мне вызвать врача?

– Нет, никакого врача. Со мной все в порядке. Да, я уже падала в обморок, когда у меня был низкий уровень сахара в крови. Все в порядке. Мне просто нужно поесть, наверное.

Он выглядит облегченным. Я оглядываю комнату.

– Где Мейсон?

Картер сдвигается на своем месте и прочищает горло.

– Прости, но его здесь нет. Он очень зол из-за статьи, которую ты написала. Но он не знает, что ты упала в обморок. После того как я вернул тебя в комнату, то пытался позвонить или написать ему, но он не ответил.

– Вот черт. Знаешь что? Кажется, у меня его телефон. Я читала статью, когда мы возвращались к джипу, и, кажется, положила его в сумку. Он дошел до комнаты вместе с нами?

– Да, он там.

Я беру сумку и вижу, что в ней лежит телефон Мейсона. И тут я понимаю, что Картер думает, будто это я написала статью. Но он все еще здесь.

– Картер, ты тоже злишься? Почему ты мне помогаешь?

Он смотрит мне прямо в лицо.

– Потому что я вижу, что ты для него значишь. Тот потенциал, который есть у вас вместе. И я хотел услышать от тебя, написала ты это или нет. Это не имеет смысла, чтобы между вами была такая связь, но ты все равно написала что-то подобное.

– Картер, благослови тебя Бог. Нет, я этого не писала. То есть я написала статью и отправила ее своему редактору, но она не была похожа на то, что было опубликовано. Спасибо, что поверил мне. Это делает тебя одним из лучших, – слезы снова начинают наворачиваться, когда я думаю о том, насколько обидными были слова Мейсона.

– Не начинай. Мы разберемся с этим, – он оглядывает мою комнату, его взгляд останавливается на моем ноутбуке. – Эй! Можешь поднять отправленные письма? Показать мне статью, которую написала?

Мои глаза расширились.

– Картер, ты гениален. Да! – я вскакиваю с кровати и бегу к столу, включая свой компьютер. Я открываю отправленное письмо и поворачиваю экран к нему лицом.

Он читает его. И его лицо начинает краснеть. Краснеет. Мышцы на шее выглядят напряженными. Он стоит, спина прямая. Челюсть напряжена.

– Нам нужно выяснить, откуда взялась статья, которую опубликовали.

– Ну, мой редактор послал меня сюда специально, чтобы найти компромат на Мейсона.

– Что?

Я рассказываю Картеру о лжи, о давлении, чтобы получить что-то на Мейсона, обо всем этом.

– Я не могу представить никого другого, кто бы изменил мою историю. Я просто не понимаю, почему.

Он поворачивается ко мне.

– Брук, мне так жаль, что все так получилось. Могу только представить, что сказал Мейсон. Он склонен выходить из себя, особенно когда его переполняют эмоции. Это бывает так редко. Он всегда так осторожен. Но, встретив тебя, он наконец-то решил впустить кого-то в свою жизнь.

Я киваю. Кратковременная эйфория от того, что меня оправдали, омрачается осознанием того, что Мейсон так и не поверил мне. Даже не дал шанса объясниться или попытаться понять, что произошло.

– Не волнуйся, Брук, я разберусь с Мейсоном. Я объясню…

– Не нужно, – я прервала его. – Ему было неинтересно слушать мою версию. Он так быстро поверил, что я могу сделать что-то подобное, даже после того, что у нас было, – я сглотнула огромный комок в горле. – Я не могу быть с человеком, который будет делать выводы при первом же недоразумении. Просто не могу. Так что неважно, что он думает, – я поднимаю глаза и улыбаюсь Картеру. – Но я ценю, что ты веришь в меня. Надеюсь, он заслуживает твоей дружбы.

– О, Брук, пожалуйста. Я знаю, он, возможно, вел себя как задница, но он такой замкнутый, ты первая женщина, которой Мейсон открылся, о которой я могу даже подумать. Уверен, он почувствовал себя преданным.

Теперь я злюсь.

– Знаешь что, Картер? Я тоже чувствую себя преданной. Он должен был поверить мне. Но не стал. Так что все. Между нами все кончено. Он сказал, что больше не хочет меня видеть. Ну и ладно. Я улечу первым же рейсом утром.

Я встаю и иду к своей двери, открываю ее.

– А теперь извини меня, я бы хотела побыть одна.

Картер опускает голову, но делает то, что я прошу. Когда он проходит через дверь, я протягиваю руку и касаюсь его руки, останавливая его.

– Еще раз спасибо за все, что ты для меня сделал, Картер.

Он просто кивает и выходит за дверь. Я закрываю ее за ним и начинаю всхлипывать, понимая, что только что закрыла дверь для последней связи с Мейсоном Монтгомери, которая у меня когда-либо будет.

Глава 10

Мейсон

– Картер, пожалуйста. Скажи мне, как это исправить. Я знаю, что облажался. Знаю. Пожалуйста, просто скажи мне, что делать.

Я чувствую себя паршиво. И несколько бутылок виски со льдом не помогли.

– Откуда мне было знать, что это не она написала? Это было прямо на экране, с ее именем над текстом! Черт!

Картер качает головой. Мы сидим на балконе моего номера, смотрим на темное море, луна едва видна.

– Я не знаю, чувак. Думаю, что, возможно, так и было. Ей было обидно, что ты ей не поверил.

– Но я едва знаю ее! Ты же знаешь, у меня проблемы с доверием. Как я могу доверять, когда все вокруг, кажется, чего-то от меня хотят? Нынешняя компания не считается.

– Ты знаешь ее достаточно хорошо. Иногда важно не то, как долго ты знаешь человека, а то, насколько глубока связь с ним. Брук была другой. Она изменила тебя. Ты был, Господи, я не знаю. Счастливым. Думаю, ты действительно был счастлив. Может быть, в глубине души ты боялся позволить себе быть счастливым. Может быть, ты боялся, что не сможешь сосредоточиться на бизнесе и потеряешь свое превосходство. Ну, если это заставит тебя отказаться от такой женщины, я скажу: «К черту все это дерьмо». Оно того не стоит. Женщина, которая делает то, что Брук сделала для тебя, сделала тебя счастливым, заставила почувствовать что-то внутри? Ты должен быть готов ради нее сдвинуть небо и землю, Мейсон.

– Черт! – я бросаю свой хрустальный бокал через перила, и он разбивается о камни внизу.

– Кроме того, нам нужно выяснить, как была опубликована эта фальшивая статья. Она думает, это ее редактор. Я навел о нем справки. У него репутация настоящего засранца. Судя по всему, он уже некоторое время тормозит ее карьерный рост.

– Серьезно?

– Да. Похоже, этот Митчелл ДеВитт – настоящий кусок…

– Подожди! Его зовут Митчелл ДеВитт? Он ее редактор?

– Да, а откуда ты знаешь его имя?

– Да ну на хрен. Картер, ты ведь помнишь, что я произносил прощальную речь в университете, верно?

Он кивает.

– Так вот, я с трудом обошел другого студента, который поднял из-за этого настоящий шум. Он утверждал, что я либо жульничал, либо мой отец все подстроил. Он не хотел слушать доводы разума. Пришлось вмешаться декану и успокоить его. Последнее, что он мне сказал, была угроза, что однажды он вернёт мне долг. Конечно, больше я о нем ничего не слышал. Я никогда не думал об этом. А звали его Митчелл ДеВитт.

– Черт возьми, Мейсон, правда? Парень, должно быть, не в себе, раз держит обиду все это время. А потом подделать статью после того, как Брук отказалась писать о тебе что-то порочащее.

– Подожди, что значит «отказалась»?

– Судя по всему, он не первый месяц преследует ее, чтобы получить на тебя компромат. Забивал ей голову ложью о компании, о том, какой ты человек. Рассказывал ей, как плохо ты обращаешься со своими сотрудниками. Он отказался помогать ей с карьерой, пока она не закончит это задание. Вот почему она так долго добивалась от тебя собеседования. Но после того как провела с тобой время, она поняла, что это полная чушь. Я читал статью, которую она написала. Она была сияющей. Говорю тебе, Брук настоящий профессионал.

Я наклоняюсь вперед, положив голову на руки.

– Мейсон, я не знаю, что еще сказать. Я не могу тебе помочь. Я пойду. Мы можем обсудить это завтра.

Я вижу, что Картер разочарован во мне. Черт. Я не решаюсь встать, пока он идет к двери.

– И еще, Мейсон, чтобы ты знал, она сказала, что уезжает утром первым делом.

Черт. Что мне делать? Я хочу, чтобы она вернулась. Брук нужна мне. Теперь я вижу. Вижу это ясно. Встав, я решаю пойти и попытаться поговорить с ней. Чем это может повредить?

Через пять минут я уже у ее двери. Я стучу в нее, но ответа нет.

– Брук, пожалуйста, открой. Я знаю, что облажался. Мне так жаль. Позволь мне загладить свою вину.

Тишина. БЛЯДЬ! Я снова стучу в дверь. По-прежнему ничего. Звонит мой телефон. Я достаю его и смотрю на экран. Это она!

– Брук, мне так жаль…

– Заткнись, Мейсон. Это ты стучишь в мою дверь, да?

– Да. Детка, пожалуйста, открой.

– Уходи Мейсон. Я не хочу с тобой разговаривать. И ты ясно дал понять, что не хочешь меня больше видеть.

– Но я хочу, детка, пожалуйста. Я был неправ. Так ошибался. Я должен был доверять тебе.

– Слишком поздно для этого, Мейсон. Слишком поздно, – она вздыхает. Я слышу, как открывается балконная дверь. – Мейсон, посмотри вверх. Ты видишь небо?

Я выхожу из ее здания и смотрю вверх.

– Да.

– Видишь полярную звезду? У пояса Ориона?

– Да.

– Я заметила, что здесь, на острове Санта-Крус, мы можем видеть и Северную звезду, и Южный Крест. А Млечный Путь? Ну, он проходит через небольшое созвездие под названием Норма. Ты знаком с ним?

– Нет.

– Оно символизирует плотницкий угольник. Думаю, отныне, когда бы я ни увидела его, я буду вспоминать о тебе и надеяться, что ты работаешь своими руками, занимаясь любимым делом. Прощай, Мейсон, – она вешает трубку.

Что-то в моей груди разрывается. Чтоб меня. Я все испортил. И понятия не имею, как это исправить. Чушь какая-то. Должен быть способ все исправить. Всегда есть способ. Это наш семейный девиз. Вот так! Мои братья! Джексон обратился ко мне за помощью, чтобы его невесту Кэролайн перевели в Майами. Они поженятся в ноябре.

Может быть, Джексон или, черт возьми, даже Райдер помогут мне с Брук. Я возвращаюсь в свою комнату и звоню Джексону. Он не отвечает, поэтому я звоню Райдеру.

– Какого хрена тебе надо, придурок? – он практически кричит из-за громкой музыки.

– И тебе привет, Райдер. Что за шум? Где ты?

– В клубе. Что случилось?

– Можешь выйти на минутку? Мне нужен совет.

– Вот черт, это, наверное, плохо. Не думаю, что ты когда-нибудь раньше обращался ко мне за советом. Это что-то незаконное? Пожалуйста, Боже, скажи, что это так! Я так сильно хочу этого. Моя жизнь будет удачной, если старшему брату Мейсону понадобится помощь в уходе от закона! Эй, твой телефон может прослушиваться?

Я слышу, как он ухмыляется, сукин сын считает себя смешным.

– Заткнись, идиот, нет, мне не нужна помощь в чем-то незаконном. Это женщина.

– Вот черт. Ни за что, блядь! Подожди, я сейчас выйду на улицу. Мне все равно сегодня не повезет.

– Повезет в чем? Что ты имеешь в виду?

– Ничего. Ищу девушку, которую встретил здесь недавно. Не знаю, как ее зовут. В общем, забудь об этом. Я на парковке. Расскажи мне, что случилось.

Я рассказываю ему короткую версию, заканчивающуюся тем, что я был задницей по отношению к ней. Райдер свистит в трубку.

– Черт, брат, это просто пиздец.

– Я всерьез начинаю задумываться, зачем тебе позвонил, Райдер.

Он усмехается.

– Слушай, чувак, я слышу по твоему голосу, насколько серьезно ты относишься к этой девушке. Клянусь, мне просто нужна минутка. Я никогда за миллион лет не думал, что найдется женщина, способная так поступить с Мейсоном Монтгомери. Я подразумевал Джексона, конечно. Но ты? Никогда.

Я сижу молча, пуская пар.

– Ладно, чувак. Значит, ты облажался один раз, и она тебя простила. Но в этот раз ты облажался по-крупному, и даже Картер не думает, что она простит тебя во второй раз, так что ли?

– Да.

– Хорошо. Ответ прост. Покажи ей.

– Что ты имеешь в виду?

– На этот раз она не будет слушать слова. Ты должен показать ей свои чувства. Сделай сильный жест.

– Как, блядь, мне это сделать? – я тяжело вздохнул.

– Ты знаешь, чувак. Держи бумбокс над головой возле ее дома. Приедь на белом лимузине и заберись по ее пожарной лестнице. Как в кино. Цыпочкам нравится такое дерьмо.

Я провел рукой по лицу. Конечно, Райдер мог предложить что-то подобное. Он всегда был самым артистичным из нас троих. Об этом свидетельствуют его татуировки, к большому огорчению наших родителей. Но, возможно, он что-то смыслит.

Составив план, я благодарю его и вешаю трубку. План не очень, но это гораздо лучше, чем ничего.

Глава 11

Брук

Я просыпаюсь от звонка телефона. Кто, черт возьми, звонит мне в такую рань? Я допоздна пыталась забронировать билет на следующий день, но безуспешно. Поэтому решила просто поспать допоздна и побеспокоиться об этом утром.

И снова мой телефон звонит. Почему мой телефон звонит? Никто из моих знакомых не звонит, не написав сначала сообщение. Потянувшись к тумбочке, я проверяю, кто это. Странно, это моя лучшая подруга по работе, Шарлотта. С чего бы ей звонить?

– Кто умер, Шарлотта?

– Боже мой, Брук, ты даже не представляешь! Где ты была? Я пишу тебе уже больше часа! Когда я сегодня приехала в офис, там кишмя кишели адвокаты. Очевидно, Митчелл влип по уши!

– Что? Не может быть! – я сажусь прямо, широко раскрыв глаза.

– Да, девочка. Он в главном конференц-зале, плачет как ребенок. Плачет, Брук! Он уже признался, что написал статью, которую опубликовал от твоего имени. Вся команда руководителей там, в ярости. Похоже, «Монтгомери Ойл» уже планирует подать в суд за клевету. Это безумие!

– О, я бы все отдала, чтобы увидеть лицо Митчелла прямо сейчас!

Мне должно быть стыдно за то, что я вот так упиваюсь чужими страданиями, но только не его. Он заслужил это.

– Это так здорово. Этот урод наконец-то получил по заслугам. Так скажи мне, что ты на самом деле написала? Как поживает этот горячий генеральный директор? Ты уже едешь на пресс-конференцию?

– На какую пресс-конференцию?

Она вздыхает.

– Брук! Проснись! «Монтгомери Ойл» назначила пресс-конференцию на десять утра в твоем отеле. После шумихи с твоей статьей, а теперь еще и с этим, все новости, которые хоть как-то связаны с этим районом, будут там. Вытаскивай свою задницу из постели и отправляйся туда. Сейчас же!

– Ладно, ладно! Отлично. Уже иду. Спасибо, что предупредила меня, Шарлотта!

Я проверяю время. 9:15. Черт, мне нужно поторопиться. Я мчусь в ванную, принимаю душ и одеваюсь в рекордные сроки. Не знаю, почему согласилась на это, ведь Мейсон не собирается говорить ничего такого, чего бы я уже не знала.

Но как репортер я обязана выслушать, что он скажет. Это не имеет абсолютно никакого отношения к моим чувствам по отношению к нему. Именно это я твержу себе, пока пробираюсь в переполненный зал, уставленный рядами стульев и подиумом в передней части.

Я сажусь на заднее сиденье, поворачивая шею, чтобы видеть перед собой. Кто-то отходит в сторону, и вот он. Как всегда, потрясающе красив.

Мое сердце учащенно забилось при виде его. Я ничего не могу с собой поделать. Я хочу разозлиться, хочу быть в ярости. Но то, что я чувствую в своей груди, – это совсем не то. Картер замечает меня и кивает, затем наклоняется и шепчет Мейсону. Его глаза не ищут моих. Похоже, все действительно кончено.

Ровно в десять Картер встает и выходит на подиум.

– Всем здравствуйте. Спасибо, что присоединились к нам в столь короткий срок. Вчера была опубликована статья о компании «Монтгомери Ойл», которая оказалась полностью фальшивой. Мы собрались здесь, чтобы разобраться с этим.

Несколько коллег, видевших, как я вхожу, поворачиваются в мою сторону. Я чувствую, как пылают мои щеки, но игнорирую это.

– Наш генеральный директор Мейсон Монтгомери здесь, чтобы рассказать об этом, – он поворачивается к Мейсону. – Мистер Монтгомери, будьте добры.

Вспыхивают камеры. Неуловимый миллиардер проводит пресс-конференцию? Конечно, они все хотят поучаствовать в этом.

Мейсон встает и спокойно идет к подиуму. Я вижу, как несколько женщин-репортеров облизывают губы или трогают волосы. Он обладает этой способностью, о чем свидетельствует пульсация, которую я ощущаю между ног при одном только взгляде на него.

– Леди и джентльмены, как уже сказал мистер Уильямс, спасибо, что пришли. На самом деле я здесь не для того, чтобы обсуждать статью. Это не то, что написала мисс Андерсон, и в отношении стороны, ответственной за публикацию фальшивой статьи под ее именем, сейчас ведется расследование. Я пригласил вас сюда сегодня, чтобы объявить о том, что ухожу в отставку с поста генерального директора компании «Монтгомери Ойл». За последнее время в моей личной жизни произошли события, которые требуют моего полного внимания.

У меня открывается рот. Руки взлетают в воздух, поскольку репортеры хотят знать больше.

– Позвольте мне объяснить. И нет, я в порядке, ничего страшного, – его взгляд останавливается на мне. – Я встретил кое-кого.

Вспышки фотокамер. Зал взрывается. Ему задают вопросы, но он их игнорирует, не сводя с меня глаз, а я застываю на месте. Ошеломленная.

– Она умна и способна бросить мне вызов, заставляет меня сомневаться в себе, чего я никогда не делал раньше. Я чувствую себя полноценным, только когда она со мной. Но недавно я все испортил. Кто-то опубликовал статью от ее имени, обвинив меня и мою компанию во многих вещах, которые не соответствовали действительности.

Теперь все взгляды в комнате обращены ко мне. Мне хочется растечься лужицей по полу.

– А поскольку мне так трудно доверять людям, я не дал ей шанса защитить себя. Так я потерял лучшее, что когда-либо случалось со мной. Потому что из-за страха, что мне причинят боль, я предполагал самое худшее. Я проявил свой страх. Когда следовало проявить доверие и поддержку.

Я слышу, как несколько женщин-репортеров вздыхают.

– Брук Андерсон, если ты позволишь мне, я обещаю загладить свою вину. Ты всегда будешь пользоваться моим доверием. Моей поддержкой. Я не могу представить, что тебя не будет в моей жизни, ты нужна мне, как воздух для дыхания. Я влюбилась в тебя. Пожалуйста, дай мне еще один шанс?

Я пытаюсь встать, но ноги меня не держат. Я потеряла дар речи. Не могу поверить, не могу принять, что Мейсон сказал это перед всеми этими людьми. Перед всеми этими камерами.

Но могу ли я дать ему еще один шанс? Готова ли я отдать свое сердце еще раз? Мы знакомы так мало времени, что я не понимаю, почему чувства настолько переполняют меня. Просто в нем есть что-то такое, от чего я не могу избавиться. Даже если бы хотела, я знаю, что никогда не смогу избавиться от Мейсона Монтгомери.

А видеть, как он стоит перед всеми, уязвимый, готовый рискнуть, чтобы показать мне свои чувства? Я забываю обо всех обидах, забываю о грубых словах. Все это не имеет значения. Все остальное не имеет значения.

Мейсон идет ко мне, его глаза ищут в моих ответ. Толпа расступается перед ним, когда он оказывается прямо передо мной. По моей щеке скатывается слеза. Он поднимает руку и вытирает ее большим пальцем, заправляя прядь волос мне за ухо.

– Брук, детка. Мне так жаль. Я имел в виду каждое слово, сказанное сейчас. Я ухожу в отставку. Я хочу провести время, сосредоточившись только на тебе. Ты позволишь мне? Дашь ли ты мне еще один шанс доказать, что я чувствую к тебе? Теперь я понимаю. Осознаю, что значит отдать свое сердце кому-то другому. Клянусь, детка, я больше никогда не позволю ничему случиться с твоим.

Я хватаю его пиджак обоими кулаками и притягиваю его рот к своему. Наши губы встречаются в жарком поцелуе, а в ушах стоит рев – то ли от того, что моя кровь бьется, то ли от криков толпы, то ли от того и другого. Я не могу сказать. Мейсон обнимает меня, и мы выходим из зала.

Я снова слышу голос Картера на подиуме:

– Дамы и господа. Как вы слышали, мистер Монтгомери уходит в отставку. Я готов ответить на любые ваши вопросы.

Я слышу улыбку в его голосе, когда он смотрит, как мы уходим.