Текст книги "Торговый баланс"

Автор книги: Шарон Ли

Соавторы: Стив Миллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

День 145-й

1118 год по Стандартному календарю

Кинаверал

Они спокойно ужинали вместе – Григ, Хат и Сейли, – обсуждая события дня, каковых оказалось немного, и распределяя работу на ближайшее время.

– Порт направляет меня в долгий полет через неделю, – сказала Хат, ставя палец на сетку расписания, лежавшую на столе. – Лиадийский край, не слишком далеко. Высшая ставка. И еще премия. Хорошо для банковского счета, да и мне хочется полетать – просто чтобы развеяться. Надоели станционные шаттлы и буксирные работы.

Сейли вывернула шею, глядя на перевернутое расписание.

– Пять дней в одну сторону?

– Если я тебе здесь нужна, скажу, чтобы нашли кого-нибудь вместо меня. Без проблем, Сейли.

– Не вижу причин отказываться. Скоро будет ежемесячная инспекция, но Григ как раз хотел все посмотреть. Обговорим все заранее с начальником дока, чтобы он не стал скрипеть, будто мы меняем состав команды, и не запретил нам вход.

– Этому парню несколько десятых не хватает до полной орбиты, – проворчала Хат.

– Зато док считается первоклассным, – отозвался Григ. – Отчего можно и бессонницу заработать.

Сейли искоса посмотрела на него.

– Так вот почему тебе ночами не спится?

Он одарил ее взглядом из разряда «Величественное достоинство»: нос поднят вверх и чуть сморщен, губы поджаты так, словно он отведал какой-то гадости.

– Это – и некие докучливые юные персоны.

Она хлопнула ладонью по крышке стола.

– Докучливые, вот как? Я тебе покажу, что такое докука, Григ То…

– Эй, на корабле! – окликнули их из прихожей.

– Пейтор! – завопила Хат. – Мы на камбузе! Прихвати пива и рассказывай нам новости!

Он вошел, пыльный и усталый, поздоровался со всеми общим кивком, бросил куртку на спинку свободного стула и направился прямо к холодильнику.

– Там есть все для хэндвича, если ты проголодался, Пейтор, – сказал Григ, вдруг став тихим и серьезным.

– Хватит пива, – отозвался Пейтор, возвращаясь к столу с бутылкой в руке.

Он плюхнулся на стул, вскрыл бутылку и сделал большой глоток.

– Хорошо! – вздохнул он, откидываясь на стуле и щуря глаза, хоть Хат и не смогла определить, выражается ли этим удовольствие или, наоборот, глубокая усталость.

– Какие новости, дядя? – спросила Сейли, притихшая, как и Григ.

Глядя, как сутулит плечи Пейтор, Хат решила, что они заподозрили какие-то неприятности.

Он вздохнул, выпрямился и открыл глаза.

– Забавная штука, – сказал он, глядя почему-то только на Грига. – Тебе это покажется забавным. Сегодня на биржу зашел какой-то тип и спросил меня по имени. Его направили ко мне. Оказалось, он хочет купить фрактины.

– Тот псих, – сказала Сейли, сразу поняв, о ком идет речь, и потянулась за своим пивом. – Надеюсь, ты продал ему целый склад и по выгодной цене. Кораблю не помешали бы лишние деньги.

Он глянул на нее, но тут же снова стал смотреть на Грига.

– Я бы так и сделал, но ему нужны были особенные фрактины.

Григ с непроницаемым лицом пожал плечами, а Хат почувствовала, как у нее по спине будто пробежала многоножка с ледяными лапками.

– Оказалось, что этому типу нужны фрактины Эрина. Сказал, что готов предложить хорошую цену – он ее назвал, и она была именно такой. Сказал, что ничем не могу ему помочь, потому что сын Эрина получил все, что Эрин пожелал после себя оставить, и что мальчик зачислен подмастерьем на другой корабль.

Наступившая пауза неожиданно затянулась: Пейтор ждал, чтобы Григ что-нибудь сказал.

В конце концов долговязый помощник пожал плечами:

– На этом все должно было бы закончиться.

– Должно было бы, – согласился Пейтор. – Но не закончилось. Вместо этого он спросил, нет ли у нас на продажу других антиков. Его особенно интересовали световые жезлы и дубликаторы.

Григ рассмеялся – резко и гадко:

– Да он дурень!

– Псих, – еще раз повторила Сейли. – Я же говорила.

– Достаточно близко, – согласился Григ и взялся за пиво.

– Я спрашиваю, – сказал Пейтор, обхватив руками свою бутылку.

Хат заметила, что костяшки его пальцев слишком сильно побелели.

Григ поднял голову и поставил пиво.

– Ну, так спрашивай.

– Эрин торговал древней техникой?

Вопрос прозвучал как-то хрипло и напряженно.

Григ выгнул бровь.

– Ты от грязи стал щепетильным? Наверное, никогда не брал наличные за фрактин?

Пейтор резко перевел дыхание, поднял бутылку и сделал еще один большой глоток, со стуком поставив на стол пустую бутылку. Хат встала, прошла к холодильнику и принесла четыре новых бутылки. Сняв крышку с одной, она поставила ее перед Пейтором, взяла вторую себе и снова села. Сейли сидела, напряженно выпрямившись, и хмуро разглядывала Пейтора и Грига.

– Конечно, я продавал ее. Кусок того, деталь этого, – сказал наконец Пейтор, не отрывая взгляда от Грига. – Может, раму и несколько фрактинов. Кто знает, что это такое было и что оно делало.

– А я считал, что ты неверующий.

Пейтор ухмыльнулся, но совсем не весело.

– Не нужно быть верующим, если напротив меня за столом сидит один такой и справляется о целых работающих устройствах, по их названиям.

– Очко. – Григ поднял пиво, допил его и бережно поставил бутылку на стол. – Так ты спросил… Да, Эрин приторговывал древней техникой. Насколько я знаю, он в основном покупал. Я и сам время от времени кое-что покупал, вроде того регулятора погоды, который прибрал себе Джет. А большая часть отправлялась… куда-то еще. И предварю твой вопрос: куда или как – не знаю. Это было делом Эрина, с начала и до конца. Он всего мне не рассказывал. – Он протянул руку к центру стола, захватил себе новую бутылку, а потом снова посмотрел Пейтору в лицо. – Ты же знаешь, какой он был.

– Этот тип хотел купить, – сказал Пейтор, но Хат почувствовала, что рассказ Грига его убедил и немного даже успокоил.

Григ пожал плечами:

– Этот тип работает с устаревшей информацией, – предположил он, открывая пробку. – Да и к тому же он псих. – Он адресовал быструю улыбку Сейли, которая не перестала хмуриться. – Хочешь, чтобы я с ним поговорил?

После короткого размышления Пейтор покачал головой.

– Не нужно. Я сказал ему, что у нас нет фрактинов. Сказал, что у нас кончилась древняя техника. Торчим на планете в капремонте, объяснил я. Вообще ничего для торговли не оставили. – Он поднял бутылку, но пить не стал. – Похоже, он этим удовлетворился. Хотя оставил мне код для лучевого сообщения. – Пейтор поджал губы. – На случай, если мне что-нибудь попадется.

– Чего не случится, поскольку мы не ищем, – решительно заявила Сейли, забирая бутылку и решительно сдирая пробку. – Нечего нам в это ввязываться.

Она адресовала Григу яростный взгляд, и тот кивнул – послушно так.

– Конечно, Сейли.

День 155-й

1118 год по Стандартному календарю

Ириквэй

– Добрый день, Джетри.

Рен Лар поднял взгляд от лабораторного стола, бережно держа в руке датчик. Голубые глаза его смотрели, как всегда, доброжелательно. Ему каким-то образом удавалось выглядеть стильным и элегантным, хотя его фартук был щедро заляпан пятнами, а рукава закатаны до локтей.

Джетри, закатавший рукава в ожидании еще одной долгой вахты, посвященной приготовлению бочек для новой порции вина, наклонил голову, успев выяснить, что в данных обстоятельствах это считается достаточно вежливым.

– Добрый день, сударь. Надеюсь, я не опоздал.

Он не опоздал, но был близок к тому, благодаря усилиям портного, призванного сшить для него одежду, которую леди Маарилекс соизволила определить как «должную». Не удовлетворившись результатами первого обмера, портной – некий Сун Эли пен-Джерад – обмерил его снова, а потом еще раз, что-то бормоча над своими записями, и только потом вздернул подбородок на Джетри, разрешив ему привести себя в пристойный вид.

– Я принесу образцы через шесть дней, – пообещал господин пен-Джерад, собирая свои измерительные приспособления и записи. – Тарниа сообщает, что вы – купец-находящийся-в-обучении, так? То, что вы носите сейчас, объявляет свету, что вы – грузчик-ищущий-нанимателя. Мы это исправим. – Он похлопал себя по карманам, проверяя наличие своих записей, и откланялся. – Через шесть дней.

Джетри было все равно, через шесть дней или никогда: он выскочил за дверь, как только оделся, и по служебным коридорам побежал к винному заводу, после чего благоразумно задержался у двери, чтобы выровнять дыхание, прежде чем войти и явиться к Рен Лару.

Этот джентльмен, похоже, был в мечтательно-благосклонном настроении.

– Моя мать предупредила меня, что сегодня утром вы будете заняты с портным. Пен-Джерад творит иглой чудеса. Хотелось бы, чтобы он так же уверенно владел своими мерными лентами.

Какое-то устройство у него на столе зазвенело. Он посмотрел на него, чуть нахмурил брови, а потом снова перевел взгляд на Джетри.

– Как бы то ни было, я не рассчитывал увидеть вас столь скоро. Однако раз уж вы здесь…

Джетри мысленно вздохнул, зная, что сейчас услышит.

– А! – Видимо, на его лице все-таки что-то отразилось, потому что Рен Лар улыбнулся своей тихой мечтательной улыбкой. – Бочки начинают вам надоедать? Тогда вы обрадуетесь, услышав, что процесс декантации подходит к концу. Последние купажи будут собраны к концу двенадцатидневки. Вскоре мы перейдем к виноградникам и обрезке.

Он сказал это так, словно обрезка была настоящим подарком. С другой стороны, он показал Джетри бочки и объяснил необходимость их безукоризненно чистого мытья так, словно это было самой важной работой на винном заводе. Впрочем, после нескольких дней размышлений Джетри склонен был поверить, что это действительно так. В грязных бочонках будут размножаться бактерии, а бактерии могут испортить целую партию вина, так что чистота бочек действительно была важна.

Разумеется, для очистки бочки нельзя было выполнить столь простую операцию, как помещение ее в ультрафиолетовую камеру, потому что ультрафиолет слишком быстро разрушал дерево. Нет, для очистки винной бочки требовались многие галлоны горячей воды, щетки для оттирания, сода и, как это ни удивительно, кусок обычной цепи. После того как бочку отмывали снаружи, ее наполняли водой, с содой и цепью, а потом плотно закупоривали, закатывали на миксер, закрепляли и хорошенько трясли, пока добросовестный мойщик бочек закатывал на свое рабочее место следующую бочку, чтобы начать весь процесс сначала.

Это была скучная и утомительная работа, тут двух мнений быть не могло. Пустые бочки были тяжелы, а полные – еще тяжелее. Джетри утешал себя, что так нарабатывает себе гравитационную мускулатуру, но это плохо компенсировало боль в руках, плечах и спине.

Где-то на середине своей первой вахты он пришел к убеждению, что химическая дезинфекция была бы более надежным и простым способом обработки, однако он не сделал ошибки – не сказал об этом Рен Лару. Порывшись в библиотеке дома, он обрадовался, что не открыл рта по этому вопросу: оказалось, что вещества, используемые для дезинфекции, меняют вкус вина, что означало его порчу в не меньшей степени, чем проникновение бактерий.

– Сегодня бочек немного, – говорил тем временем Рен Лар. – Когда вы с ними закончите, явитесь к Грейм в погреба для выдерживания. Она найдет, чем занять лишнюю пару рук.

– Да, сударь.

Джетри снова наклонил голову и отправился смотреть, сколько бочек составляет это «немного».

День 158-й

1118 год по Стандартному календарю

Ириквэй

– Расскажи нам про жизнь на корабле, – попросила Миандра, так ловко тасуя карты, что за ней невозможно было уследить.

Джетри моргнул и пошевелился на стуле, пытаясь найти позу, которая дала бы его спине отдых. Они были втроем в малой гостиной, располагавшейся ближе к кухне, а не к парадной двери. Теоретически близняшки учили его играть в пикет, каковое не слишком приятное времяпрепровождение получило полное одобрение леди Маарилекс.

– Действительно, джентльмен должен разбираться в картах хотя бы настолько, чтобы играть в салонные игры. – Она пристально посмотрела на близнецов – сначала на одну, а потом на вторую. – Но извольте слышать: делать ставки только фишками. И все могут попрактироваться в искусстве проигрывать достойно.

– Да, тетя Стафели, – сказала Мейча.

– Да, тетя Стафели, – сказала Миандра.

– Да, сударыня, – сказал Джетри, хотя его давно научили не злиться из-за проигрыша его старшие родственники, преподавшие ему тонкое искусство покера.

– Что вы хотите знать? – спросил он.

– Все, – дала Мейча исчерпывающий ответ, пока Миандра продолжала тасовать, внимательно глядя на танцующие карты.

– Мне бы хотелось узнать, как поддерживают себя родственные группы, – медленно сказала она.

– Поддерживают себя? Ну, система жизнеобеспечения корабля следит за составом атмосферы, температурой и…

Мейча рассмеялась. Миандра – нет: она перестала тасовать карты и подняла голову, сердито хмурясь на него.

– Это было совсем не смешно, – сурово заявила она.

– Мне… – начал он, намереваясь извиниться, хоть ему и не было понятно, за что, собственно, он должен извиняться, если не считать того, что она на него разозлилась. Его мозг отказался составить подходящую фразу, и, помявшись секунду, он выдал: – Мне грустно, что ты на меня рассердилась.

– Она не настолько рассердилась, чтобы тебе стоило грустить, – сказала Мейча спокойно. – Просто ответь на ее вопрос разумно, и она успокоится.

– Но, видишь ли, я не понимаю, почему мой предыдущий ответ оказался… неприятным. Мы действительно поддерживаем себя за счет корабельной системы жизнеобеспечения. Если вопрос имел в виду нечто другое, то я не знаю, как его расшифровать.

Наступило короткое молчание, а потом снова заговорила Мейча:

– Он ведь не знает нашего языка, сестра. Помнишь, что говорила тетя Стафели? Нам разрешено обращаться к нему только по-лиадийски и с должными модальностями и меланти, чтобы помочь его обучению и ускорить его.

Миандра со вздохом положила карты на стол рубашкой вверх.

– Да, верно. Тогда ему надо знать идиомы.

Она подняла руку и наставила палец на нос Джетри, так резко, что он невольно отпрянул.

– Вопрос о том, как родственная группа себя поддерживает, – это вопрос о генетике, – объявила она, все еще довольно сурово. – Что я желала узнать – это как твоя родственная группа поддерживает свое генетическое здоровье.

Поддерживает свое… О! Джетри закашлялся, подозревая, что его знаний лиадийского, пусть даже и сильно улучшившихся благодаря постоянной практике, не хватит для ответа. Хорошо леди Маарилекс устанавливать для близняшек правила, служащие к улучшению его знаний, но никто не объяснял ему, что считается пристойными темами при его разговорах с двумя драгоценными дочерями Дома.

– Он стесняется? – спросила Мейча у сестры.

– Ш-ш! Дай ему собраться с мыслями.

Да уж. Ну что же, он может только ответить на вопрос прямо и надеяться, что они сочтут это странным обычаем чужого народа – и, если подумать, это так и есть.

– Существуют… договора между кораблями, – медленно сказал он. – Иногда – так. Мой старший брат, Крис, рожден от договора с «Прогулкой Перри». Сейли, моя сестра, она получилась от… от гулянки, как мы это называем. Это похоже на большую вечеринку, когда много кораблей собираются вместе и начинается веселье и… и…

Он не смог подобрать фразы, которая бы вежливо сказала: «и распутство», но оказалось, что ему она и не нужна: Миандра прекрасно поняла, к чему он ведет.

– А! Твоя сестра Сейли – как мы, дитя фестиваля, то есть ребенок одного только Дома. – Она улыбнулась, словно этот перевод ее утешил, и посмотрела на Мейчу. – Видишь, сестра? Это не так уж непохоже на обычное устройство. Один ребенок по контракту и один – от фестиваля. Гены хорошо перемешиваются, по-моему.

– Похоже, – согласилась ее сестра с непривычной серьезностью. – А ты, Джетри? Ты был результатом контракта или радостной неожиданности?

Да, вот он, вопрос, определивший его жизнь. Он пожал плечами и посмотрел вниз, на стол: настоящее дерево, гладкое под ладонью, на котором видны пятна и следы рюмок, поставленных влажными.

– Назовите это неприятной неожиданностью, – сказал он, обращаясь к столу. – Мои родители были в браке, но моя мать не хотела больше детей. Вот почему я оказался лишним и смог стать подмастерьем мастера вен-Деелин.

– И третий ребенок, рожденной от союза спутников жизни, – заключила Миандра. – Это хорошо. А твои кузены и кузины?

Он поднял голову.

– Кузены и кузины? Ну, видите ли, Гобелины – большая семья. У нас есть родственники… не могу даже сказать, на скольких кораблях. На паре дюжин, я сказал бы, но все они меньше «Рынка». Мы – главная линия. Но мы делимся, чтобы на кораблях были полные экипажи. Лишние – они нанимаются на другие корабли и в конце концов… – он нахмурился, подыскивая слово, – ассимилируются.

– Так. – Миандра улыбнулась и накрыла его руку своей. – Мы не так жестоки к своим «лишним», но мы можем это себе позволить – у нас хватает места. Конечно, некоторые отправляются на дальнюю торговлю и возвращаются домой раз в несколько дюжин стандартных лет, или даже реже. Твоя приемная мать относится к таким, если слушать тетю Стафели. Но в целом, похоже, что ваши обычаи близко совпадают с нашими и не кажутся такими уж странными.

Это сопровождалось пристальным взглядом на Мейчу, которая повела плечами – как показалось Джетри, смущенно.

– Прости, – спросил он у нее, – а что ты думала?

– О, у нее была идея, будто земные корабли используют древнюю технологию, чтобы поддерживать у экипажей вечную молодость, – ответила Миандра. – Тетя Стафели говорит, что она читает слишком много приключенческих историй.

– Ты их тоже читаешь! – воскликнула Мейча, явно обидевшись.

– Да, но я не такая дурочка, чтобы им верить!

Мейча надулась.

– Земляне торгуют древней техникой: Вэндейл так говорила!

– Да, но древняя техника по большей части не работает, – напомнил Джетри. – Ее покупают любители курьезов и иногда – ученые.

– Вэндейл и это говорила, – сказала Миандра.

– А Пан Дир сказал, что на дальних пределах еще есть старая техника, которая работает! – огрызнулась ее сестра и досадливо притопнула ногой, не вставая с места.

– Если хотите знать мое мнение, – сказал Джетри, решив, что этот разговор желательно поскорее закончить, чтобы дело не дошло до драки, – то я думаю, что Пан Дир просто любит рассказывать истории. Моя кузина Хат точно такая же.

Наступила пауза, во время которой Мейча и Миандра обменялись взглядами.

– Это так, – сказала наконец Мейча.

– Верно, – согласилась Миандра.

Джетри вздохнул и потянулся к картам, которые она выпустила из рук.

– А мне казалось, что вы двое собирались меня разорить.

Это заставило обеих рассмеяться. Мейча вырвала у него колоду и принялась усердно перетасовывать.

– Я слышу вызов, сестра!

– И я тоже! Сдавай карты!

День 161-й

1118 год по Стандартному календарю

Ириквэй

– Уф!

Тяжесть упала ему точно на живот. Крепко спавший Джетри резко сел, и его несфокусированный взгляд встретился с парой бледно-зеленых глаз.

– Ты! – ахнул он.

Флинкс моргнул, соглашаясь.

– Мог бы дать человеку отдохнуть! – проворчал Джетри, снова ложась на подушки. Флинкс остался на месте, двухтонными лапами вдавливая желудок Джетри прямо ему в позвоночник.

Джетри зевнул и повернул голову, чтобы посмотреть на часы. Уже не осталось времени, чтобы заснуть, даже если бы не мешал выброс адреналина. Глупый кот прыгнул ему на живот и вчера утром точно в этот же час. И позавчера. Джетри начал подозревать, что это животное умеет определять время по часам.

У него на животе Флинкс начал мурлыкать и переступать массивными передними лапами. И это он тоже проделывал каждое утро. Близняшки клялись, что мурлыканье и переваливание с лапы на лапу – они называли это массажем – признаки благорасположения. Джетри только не мог понять: если он так симпатичен коту, то почему тот не дает ему выспаться?

Он вздохнул. Обитатели дома были склонны придерживаться точки зрения мастера вен-Деелин: что ему повезло заслужить внимание Флинкса. Что с этого имел кот, Джетри понять не мог – разве что собирал материал для статьи по ксенобиологии.

Флинкс усилил громкость мурлыканья и принялся надавливать на лапы сильнее. Кончики его когтей проткнули кожу, и Джетри снова вскочил с подушек, громко закричав:

– Эй!

От неожиданности кот лягнул задними лапами, извернулся и сбежал, с тяжелым стуком спрыгнув на пол.

– Грязь!

Он метнулся на край кровати и посмотрел вниз, почти ожидая увидеть животное со сломанной лапой или…

Флинкс стоял на четырех крепких лапах на краю коврика, спиной к кровати. Он оглянулся через плечо – как показалось Джетри, возмущенно.

– Мне очень жаль, – сказал Джетри, укладывая голову на локоть и свешивая вторую руку с края кровати. – Но я не люблю, когда меня царапают.

Наступила пауза, словно Флинкс оценивал его извинения. А потом кот повернулся и, неспешно пройдя обратно к кровати, вытянул шею, чтобы потереться усатой мордочкой о свесившиеся пальцы Джетри.

– Спасибо.

Он осторожно просунул пальцы под кошачий подбородок и почесал кота движением, которому его научила Мейча. Флинкс немедленно замурлыкал – громко и басовито.

Джетри улыбнулся и еще немного его почесал. Флинкс повел головой, явно направляя работу пальцев к своей правой щеке, а потом к макушке, не переставая мурлыкать.

«Да, – сонно подумал Джетри, пальцы которого двигались где-то очень далеко, – удивительно успокаивающий звук».

В дальнем конце комнаты зазвенел будильник.

Флинкс вынырнул из-под руки Джетри на секунду раньше, чем тот очнулся от дремоты.

Вздыхая, он потер ладонью голову, хмурясь на удлинившиеся пряди, и встал с постели.

Душ, завтрак, портной – это на первую половину дня. Затем – день с Рен Ларом. Сегодня будет обрезка лоз. После этого ему предстояло присоединиться к близняшкам во время их урока танцев: леди Маарилекс придерживалась мнения, что джентльмен должен уметь держаться на паркете. Потом – ужин.

По окончании ужина ему можно будет уйти в библиотеку со списком книг, который ему составил гувернер близняшек: в основном труды по истории и несколько разделов трехтомного издания под названием «Кодекс достойного поведения».

– День непростой, – объявил он пустой комнате и направился в душ.

* * *

Если сравнивать с портом Банф, то Кинаверал начинал казаться райским уголком вселенной. Так решила Хат, перебрасывая сумку через плечо и шагая по продутому ветром асфальту. Она поляризовала очки и низко наклоняла голову, хотя это мало чего давало. Непрекращающийся горячий ветер был переполнен песчинками – такими мелкими, что они просачивались в любой стык, набивались в нос, наполняли рот и впитывались в поры. Носовые затычки немного помогали. Как и решимость не открывать рта. А кроме того, следовало идти быстро и надеяться, что в гостинице для пилотов есть климат-контроль.

Через пару стандартных лет перехода в согнутом положении навстречу ветру она добралась до служебного туннеля. Ее тело прервало луч датчика, дверь-диафрагма открылась, и Хат нырнула внутрь, едва успев проскочить в стремительно закрывающееся отверстие.

Внутри туннеля свет был тусклым и чуть розоватым. Хат сдвинула очки на лоб, сделала хороший глоток отфильтрованного воздуха – и закашлялась. После приступа глубокого, рвущего легкие кашля во рту появился кислый вкус, забивший вкус песка.

В конце концов она прокашлялась и смогла рассмотреть окружающую обстановку. На закрытой нише, встроенной в стену справа, на земном было написано «Питьевая вода», что она вполне способна была прочесть, а ниже – упрощенный знак того же, стилизованный кувшин – для тех, кто на земном читать не умеет.

Вкус во рту не проходил. Хат шагнула к нише и вставила большой палец в замок. Внутри ниши оказалось полдюжины запечатанных бутылочек с тем же двуязычным объявлением. Она взяла себе бутылку, захлопнула дверцу, вскрыла пробку, сделала маленький, осторожный глоток, а потом еще и еще, пока бутылочка не опустела.

Почувствовав себя более или менее человеком, она отправила бутылочку в стенной утилизатор и осмотрелась.

На полу флюоресцирующей зеленой краской были нарисованы стрелки и слова «Администрация Банфпорта». Надпись «Администрация» была повторена на портовом, и ей все равно нужно было бы в ту сторону, пусть бы даже администрация ей и не была нужна. Хотя в данном случае она направлялась именно в администрацию.

Хат стянула очки с головы и прикрепила к поясу, делая еще один медленный и глубокий вдох профильтрованного воздуха. На этот раз обошлось без кашля, что она приняла за милость богов, хоть и покачала головой. Она могла только посочувствовать рабочим, которым вскоре предстоит разгружать ее груз. При воспоминании о непрекращающейся пыльной буре, жаре и ослепительно-белом свете на поверхности ее передернуло.

«Конечно, у планетников через одного в черепушке сбоит, – подумала она, ставя ногу на зеленую стрелку и начиная путь, – но, казалось бы, даже планетники могли бы найти что-то получше Банфа».

Хат вздохнула. Что ж, теперь ей стало понятно, почему администрация порта на Кинаверале обещала за эту работу такие высокие премиальные. И теперь она будет умнее и ни за что не согласится снова лететь на Банф.

– Век живи, век учись, – сказала она, и ее голос показался ей таким же сухим, каким была кожа лица, несмотря на выпитую воду. – Если проживешь достаточно долго, Хателейн, то когда-нибудь, может, и поумнеешь.

– Ну вот! Теперь мы видим сына Высокого Дома в должном облачении!

Сун Эли был доволен собой и своей работой – и Джетри был готов предположить, что он имеет на то основание. Сам Джетри считал куртку купца и шелковые рубашки, полученные на «Элтории», достаточно шикарным нарядом и не мечтал ни о чем вроде воротника из рюшей такой высоты, что они щекотали ему кончики ушей, или пузырчатых рукавов, спускавшихся до самых пальцев. А еще были брюки – облегавшие плотнее, чем его собственная кожа, но лишенные ее удобства – а поверх них – длинный черный жилет без карманов.

– Очень хорошо, – сказала леди Маарилекс со своего кресла, где у нее на коленях спал Флинкс. – Вы не находите, юный Джетри?

Он вздохнул.

– Сударыня, я думаю, что работа превосходна, но рукава слишком длинны, а брюки – слишком узки.

Господин пен-Джерад возмущенно вскрикнул. Леди Маарилекс подняла руку.

– Те вещи, о которых вы упомянули, представляют последнюю моду и не обсуждаются. Моде поклоняемся все мы, и все мы послушно идем на ее призыв. Как иначе мы можем показать себя людьми достойными?

Джетри посмотрел на нее:

– Это шутка, сударыня?

– Хм. Прогресс. В некотором смысле – да. Определите, в каком именно – и это будет уже серьезный прогресс. А пока мы довольны усилиями мастера пен-Джерада в отношении вечернего костюма. Будьте любезны, Джетри, продемонстрируйте мне теперь костюм для визитов.

Костюм для визитов не был настолько неудобным, но все-таки характеризовался серьезным недостатком в отношении карманов. Брюки были свободнее, кремовая куртка – просторной, рубашка – темно-синей, с отложным воротничком и без всяких рюшей. Он оказался достаточно близок к купеческому костюму, чтобы с ним можно было освоиться, и Джетри вышел в главную комнату и сделал поклон продолжавшей сидеть главе семейства.

– Этот тебе нравится? И есть почему. Куртка хорошо сидит, несмотря на слишком широкие плечи. Отличная работа, Сун Эли.

Портной поклонился.

– Если вы находите мою работу приемлемой, мне больше нечего пожелать, – сказал он. – Однако я должен возразить: плечи не слишком широкие, а превосходно уравновешивают все остальные пропорции. Это – уравновешенная фигура и приятная, если рассматривать ее саму по себе. Только когда мы сравниваем ее с общепринятыми понятиями красоты, мы вынуждены сказать, что плечи слишком широки, ноги слишком длинны, а грудная клетка – слишком объемная.

– Да что вы говорите?

Она взмахнула рукой, приказывая Джетри повернуться, медленно – что он и сделал, получая удовольствие от соприкосновения кожи с шелком и от того, как куртка облегает ему плечи, даже если они действительно чересчур широкие.

– Да, похоже, что вы правы, Сун Эли. Если рассматривать в контексте, включающем лишь этого молодого человека, то обнаруживается некая приятная гармония.

Поворот Джетри снова поставил его лицом к ней, и он остановился, заставив себя держать руки спокойно опущенными.

– Так скажите мне, юный Джетри, вы будете красавцем?

И это уже точно была шутка, если вспомнить лицо и фигуру, характерные для всех Гобелинов. Он чуть поклонился.

– Я думаю, что буду очень похож на моего отца, сударыня, а я никогда не слышал, чтобы его с точки зрения красоты оценивали выше обычного.

Как это ни удивительно, она наклонила голову.

– Хорошо сказано, и к тому же честно. – Она заглянула ему в глаза и чуть заметно улыбнулась. – Нам надо еще поучить вас. Однако осталось еще проверить повседневную одежду, если вы окажете мне честь?

Туннель расширился, потом – расширился еще немного. К третьему расширению он превратился в большую круглую комнату, заполненную столами, стульями, людьми и оборудованием – это и оказалась Администрация Банфа.

Хат прервала свой мерный шаг и заморгала, несколько растерявшись при виде всей этой деятельности. Она обвела помещение взглядом, выискивая, к кому обратиться.

Столы стояли на небольших возвышениях, и перед каждым была вывеска, где название станционной должности значилось на земном и портовом. Некоторые вывески было не так легко рассмотреть, потому что по комнате бродили люди – видимо, в поисках тех, к кому надо было обратиться им. Среди них оказалось больше пилотов-дальнобойщиков, чем она ожидала увидеть. И многие оказались лиадийцами, что ее удивило. Так близко к Краю следовало ожидать пары-тройки искателей выгоды, но встретить столько…

– Край снова расширяется, – пробормотала Хат. – Очень скоро никакого края не останется.

Она всматривалась в толпу и даже встала на цыпочки, чтобы пересчитать лиадийцев и по завершении полета передать эту цифру Пейтору, которого это должно было заинтересовать. Возможно, приняв душ и переодевшись, она сходит в Купеческий бар и узнает названия кораблей.

Однако сейчас ей нужен был Стол Приема. Чем скорее она оформит бумаги и договорится о разгрузке корабля, тем скорее сможет попасть в гостиницу для пилотов и принять желанный душ.

Вскоре Хат поняла, что единственным результатом от вытягивания шеи является боль в мышцах, и, поправив сумку, проложила курс в глубину помещения.

Она курсировала вдоль столов, стараясь ни на кого не наталкиваться, будь то лиадийцы или земляне, не имея желания начинать драку или сведение счетов. Административные служащие были исключительно землянами и сидели за своими столами достаточно спокойно, хотя все были заняты.

Прием оказался в третьем ряду – очень разумно, саркастически подумала Хат. Перед ней в очереди оказалось всего два человека: желтоволосые лиадийские купцы, достаточно похожие друг на друга, чтобы быть матерью и сыном. Юнец, похоже, принял решение устроить служащей трудную жизнь. Когда Хат остановилась позади них, он нависал над столом, размахивая пачкой бумаг под самым носом у женщины, и говорил, громко и без остановки, на лиадийском, что было просто глупо. Любой, кто прилетел торговать на Край, должен был бы владеть хотя бы портовым.