355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Шарон Ли » Солдат Кристалла » Текст книги (страница 1)
Солдат Кристалла
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 09:22

Текст книги "Солдат Кристалла"


Автор книги: Шарон Ли


Соавторы: Стив Миллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Шарон Ли, Стив Миллер
Солдат Кристалла

Часть первая. Солдат

1

На поверхности планеты,

Звезда 475 А

Время на задании: 3, 5 планетного дня;

выполнение задания продолжается

Затратив полдня на крутой подъем, Джела отдыхал на гребне перевала, вжимаясь в куцую тень одинокой скалы. По обе стороны от него поднимались скальные стены, сверкающие беспощадным блеском местногосветила, но те же стены хотя бы немного защищали губы и щеки от иссушающего ветра с каменнойкрошкой.

Впереди, за спуском еще круче подъема, ждала речная долина – уже четыре дня назад, ведя к пустынной планетеподбитый корабль, Джела знал, что ее придется переходить.

Дневнойцвет неба за спиной сменялся лиловыми сумерками, но впереди местное солнце еще слепило глаза, повиснувна несколько градусов выше горизонта над бывшимберегом иссохшей реки.

Теоретически говоря, Джела должен был поглядывать, что у него за спиной. Та же теория требовала, чтобы хотя бы в одной руке все время было оружие. Но он обеими руками поправил на себе шапку и снял защитные очки. Глянув в их зеркальные стекла, Джела убедился, что его лицу пока не угрожает опасность покрыться волдырями от лучей солнца или ласки ветра.

Вздохнув, он снова надел очки и чуть наклонил голову, рассматривая песчаник с блестками слюды, за которым укрылся – и шрамы от многовековой работы неимоверных ветров и капризов погоды. Лиловеющее небо было пусто, как было весь день, как все предыдущие дни. Ни облаков, ни птиц, ни инверсионных следов, ни летательных аппаратов, ничего угрожающего, не считая ослепительно яркого светила. Ни друзей, прилетевших за ним, ни врагов, пикирующих на добычу. Никаких звуков, кроме шепота сухого безжалостного ветра, овевающего всю планету.

Джела был настолько уверен в отсутствии любой опасности, что аварийный маячок у него в кармане работал сразу на трех частотах…

Он снова вздохнул. Без врагов – или друзей – умирать на этом сухом ветру придется очень долго.

Друзья. Ну что ж: оставалась надежда на друзей – по крайней мере на боевых товарищей, потому что он отвлек атакующего неприятеля инстинктивной лобовой контратакой, которая бы не удалась, будь атакованный корабль автоматическим, а не с экипажем. Стрелял Джела, стрелял противник, стрелял его корабль-матка… И в этой огненной неразберихе его легкий кораблик получил несколько пробоин – не от лучей противника, от разлета осколков.

Корабль противника и «Трезубец» рванули к точкам перехода, оставив Джелу выводить свой раненый кораблик на орбиту, снижаться по спирали и пытаться выполнить посадку, высматривая при этом противника, который наверняка уже сбежал.

Здесьврагов не было, если не считать планеты и системы, умиравшей от той же болезни, которая поразила сотню других систем и десятки сотен планет только в этом секторе. Шериксы.

Шериксы. Когда-то они были людьми – во всяком случае, не меньше, чем он. Но он, хотя его гены отбирались, культивировались и перестраивались, был таким же человеком, как любой другой, не носящий на обеих руках татуировки серийника. А эти намеренно выделились из человечества, продолжая свои разрушительные эксперименты и создавая своих… конструктов ради перспектив лучезарного будущего, которое не собирались ни с кем делить.

Они назвали себя по своей погибшей планете, которую уничтожили почти в самом начале своего стремления к трансформации – к превосходству. Они были по-своему гениальны: побеждали болезнь за болезнью, приспосабливали организмы к планетам, удлиняли продолжительность жизни… Очевидно, стремились к идеалу. Когда-то Джела знал одну танцовщицу, уничтожившую себя в таком же стремлении, но у нее хотя бы не было возможности утащить за собой целые звездные системы.

А шериксы… Они достигли того, что не удалось танцовщице. Если послушать их самих, то они – это люди, поднявшиеся на следующую ступень эволюции, усовершенствованный вид. Попутно они создали других существ, выполнявших их пожелания и прихоти. А потом они обратили свой измененный разум к своим истокам, посмотрели на далекий от идеала вид, на основе которого себя создали, – и решили помочь эволюции.

И они вернулись оттуда, куда ушли, оставляя на своем пути пожирателей миров, военных роботов и гибель…

Это была большая война. Она называлась Первой Фазой и прошла задолго до него, но ее последствия сохранились на многие поколения. Те, кто отказался от предложенного шериксами руководства, сочли, что выиграли войну, а не сражение. И из-за этого заблуждения Джела и оказался здесь, ведя бой спустя много столетий… И теперь враг уже не притворялся, будто намерен осуществлять благосклонное попечение.

Джела моргнул на яркий свет, усилием воли прервав беспорядочный поток мысли. Универсалу физически опасно давать слишком много пищи для размышлений – из этих размышлений он может не вернуться.

Этого Джела не мог себе позволить. Здесь не мог. Пока не мог. У него оставалось время, и у него оставался долг. Ему нужно только выбраться с этой планеты, вернуться на базу и…

Таймер на руке беззвучно завибрировал. Вода.

Джела привалился к теплому камню и засунул руку в карман левой штанины, пересчитывая пальцами запечатанные пузыри. Десять. Это означало, что в правом кармане остается еще десять. Он всегда сначала брал из левого – после того боя, когда сломал правую ногу.

Нога заныла, откликнувшись на эту мысль, как она порой делала, и М. Джела Гвардеец Грантора, универсал, допил свою порцию воды, встал и сделал несколько танцующих боевых движений, чтобы заострить свое внимание. Чувствуя себя значительно отдохнувшим – его Артикул отличался способностью быстро восстанавливаться, – он обогнул валун и начал спуск.

Когда он шагнул за перевал, его тень закрыла весь дневной путь или даже больше, но заметить это было некому.

С орбиты казалось очевидным, что на этой планете действовало нечто необычное и что немало времени и энергии было затрачено в этой последней речной долине из тех, где после ударов метеоритных бурь и жесткого излучения могла сохраняться жизнь. Когда стало ясно, что его кораблю в его нынешнем состоянии с поверхности уже не подняться, Джеле не оставалось ничего, кроме как сидеть и надеяться – или разведать, что там за строения высятся по обоим берегам реки. Будучи универсалом, к тому же Артикула М, он, естественно, выбрал разведку.

Обойдя камень и начав спуск, Джела почти сразу понял, что как-то оказался не совсем там, где рассчитывал. Он вышел не к долине, где начиналась дельта бывшей реки, а к склону боковой долины.

Из любопытства он проверил свое положение по спутниковым сенсорам – и вздохнул. Спутников не осталось – или сохранилось всего три, и все, кроме одного, сейчас на другой стороне планеты. Вывести их на стационарные орбиты не хватило времени.

– Нельзя провести триангуляцию, не имея треугольника…

Ветер подхватил его голос – а спустя мгновение вознаградил эхом.

Он невесело рассмеялся. Ну что ж, хотя бы эта система определения расстояния продолжает работать! Увы, эту систему он так и не научился применять, хотя ему рассказывали, что на некоторых планетах специалисты умеют прочитать стишок на заснеженном горном хребте и по эху определить не только расстояние, но и надежность ледяного покрова.

Ледяной покров! Вот уж действительно опасная мысль! По правде говоря, на этой планете ледяной покров когда-то был, но от былой роскоши остались только две изуродованные метеоритами полярные области и светило со столь опасно и неестественно активной поверхностью, что лет этак через миллион оно вполне могло превратиться в сверхновую. Корабельный геолог предположил, что в разгар планетной зимы – до которой около пятисот местных дней, – когда планета будет почти на треть дальше от звезды, холода может хватить на достаточно глубокий – скажем, по колено – снежный покров на северных равнинах и на полюсе.

Ища по магнитному компасу север, он заметил, как нервно мигает дисплей из-за флуктуации поля, и подумал, не появятся ли в ночном небе опять призрачные коронные разряды.

Шагая по каменистому гребню, Джела чувствовал, как нарастает в нем злость. Судя по сохранившимся записям, сравнительно недавно – возможно, всего две тысячи лет назад по Общему календарю, – этот мир был намечен для колонизации под открытым небом. А тем временем? А тем временем шериксы задумали и осуществили бомбардировку внутренних планет, поместив роботов на внешние облака астероидов и нацелив их и на звезду, и на эту планету.

Убивать. Разрушать. Чтобы любая жизнь – человека, животных, кого угодно, – и без того маловероятная, стала невозможной.

Шериксы делали это везде, где могли, словно сама жизнь считалась у них проклятием. Явные признаки деятельности шериксов свидетельствовали, что на этой планете или в системе было что-то, стоившее этих усилий…

И вот теперь здесь оказался Джела – возможно, первый человек, ступивший на эту планету, а возможно – последний. И он пытается понять, что именно здесь было настолько достойным уничтожения, что находилось столь ненавистного для шериксов, чтобы они сосредоточили тут свои немалые разрушительные способности.

Бесполезно злиться на врага, когда врага рядом нет. Он вздохнул, вспомнил о дыхательных упражнениях и стал их должным образом выполнять. В конце концов он был вознагражден спокойствием и его походка выровнялась, неэффективные злые скачки сменились правильным и быстрым солдатским походным шагом.

Внезапно он оказался почти в полной темноте, а потом снова вышел на свет – узкое ущелье, в которое он попал, расширилось. В снегопад или в дождь здесь было бы опасно. Но теперь, когда все растения были убиты или ушли под землю, а все животные, если таковые существовали, давно вымерли, этот путь был не хуже других.

Спустя некоторое время он снова оказался почти в темноте – и заметил на севере в небе мерцание. Тогда он остановился, чтобы сориентироваться. Под ногами у него был иловый нанос – достаточно мягкий, чтобы спать.

Он мысленно проверил список своих запасов, достал вечерний рацион, выбрал пузырь с водой и устроил себе лагерь прямо на месте. Зеленые сполохи в небе мерцали еще долго после того, как он заснул.

Опоры для ног стали ненадежными, и Джела почти пожалел о своем решении идти налегке. Веревка, которую он взял с собой, была едва ли в три его роста, а продвигаться по скальному рельефу было бы проще с длинной веревкой. С другой стороны, он двигался быстрее, чем мог бы с полной выкладкой, а рационов у него все равно лишних не было…

Идти понизу было легче, чем по гребням, поскольку ветер с каменной крошкой досаждал меньше, хотя время от времени какой-нибудь вихрь все-таки царапал ему лицо своей ношей. К тому же приятно было не находиться под постоянными прямыми лучами местной звезды, хотя ближе к полудню они снова начнут его доставать. Однако пока что Джела шел вперед и оставался во вполне приличной форме.

Но вот рационы… это вопрос серьезный. Конечно, они составлены так, чтобы поддерживать максимальную работоспособность на минимальном пайке, и Джела сам составлен (ну, или генетически отобран) так, что еды ему нужно меньше, чем большинству людей, и воду он использует гораздо эффективнее. Но сколько-то еды, сколько-то воды, сколько-то сна и какое-то укрытие ему нужны, иначе он, как и большинство людей, лишенных всего этого, умрет.

Плохо продумана эта часть – насчет смерти, подумал он. Но нет – именно смерть шериксы и хотели победить. А может, даже победили – никто не мог сказать наверняка. А он сам – универсал Джела – был спроектирован как человек, и проект в целом одобрял. Например, зрение и слух у него были куда лучше среднего. Реакция у него была быстрая и точная, и сила для человека его размеров больше, чем у любого другого. Или почти любого.

Именно эта часть проекта привела его в свое время к перелому ноги, хотя он и был гораздо сильнее среднего. Он просто не в состоянии оказался выдержать вес шести крупных мужчин одновременно. Он много раз повторял ту драку – и сам, мысленно, и с несколькими инструкторами по боевым искусствам. Он все сделал правильно – просто иногда, что ни делай, поражения не избежать.

Джела поймал себя на том, что снова дал волю цепочке мыслей. Опомнившись, он заставил себя сосредоточиться на настоящем. Еще секунда-другая, и он выйдет из каньона собственно в долину. Скоро должны показаться строения, которые заметил во время разведывательных пролетов.

Корабельные геологи предположили, что это могут быть сооружения для предотвращения наводнений. Выдвигалась также гипотеза, что это – «шкафы» для каких-то станций, генерирующих энергию, которым необходимо было выдерживать как наводнения, так и лед. Или плотины – для накопления воды? Была даже идея, что это – остатки жилищ…

Забурчал живот, протестовавший против отсутствия утреннего пайка. Джела решил, что еще какое-то время поголодает. Пока не обязательно вскрывать следующую пачку.

Он зашагал дальше. Козырек шапки защищал глаза, высматривающие первые признаки…

Вот! Вот оно!

Строение, конечно, занесло песком, а дальше оказалось еще одно. Но форма, детали, торчащие обломки…

Джела пробежал около ста шагов, отделявших его от ближайшего сооружения, приложил к нему ладонь…

И засмеялся, качая головой.

А потом снова засмеялся, потому что не хотел плакать…

2

На поверхности планеты,

Звезда 475 А

Время на задании: 9 планетных дней;

выполнение задания продолжается

Деревья эти были когда-то величественны. Их кроны местами поднимались над краями каньона и защищали долину от прямых лучей местной звезды. Очевидно, от них зависела вся местная экосистема, и неудивительно, что корабельные геологи с орбиты сочли их конструкциями…

Даже останки их впечатляли. Диаметр упавшего ствола, к которому прикоснулся Джела, был у основания в шесть или семь раз больше человеческого роста, и трудно было бы сказать, какой длины доски могут получиться из этого бревна.

Джела обратил внимание на тень ствола, поскольку свет начал заливать долину всерьез.

Пора было двигаться вниз по руслу. Если здесь вообще осталась вода, то скорее всего в древних истоках – куда идти слишком долго – или в низовьях. До низовьев он успеет за то время, когда это еще будет иметь смысл.

Он шел, потому что решил исследовать планету, – и это он и делал. Ночами он останавливался только тогда, когда даже его усиленное зрение начинало отказывать, и ночевал там, где остановился. Он перешел на урезанный паек, уменьшил его вдвое, а потом – еще вдвое, и старался пить как можно меньше. Пока аварийный маячок не привел к нему никого – ни друга, ни врага.

И потому он шел. Он заставлял себя быть внимательным, и внимание это делил между анализом обстановки, наблюдением за небом и долгим спором с самим собой – спором, который он проигрывал.

– Не буду я этого делать. Они меня заставить не могут!

– Будешь. Могут.

– Не буду. Не могут.

Спор относился ко все больше распространяющейся среди новых солдат моде наносить идентификационные метки на лицо. С модой как таковой ему мало приходилось иметь дело, вообще он считал, что подобные решения должен принимать командир, а не подчиненные. И тем не менее он должен был признать, что это удобно – с первого взгляда определить часть, звание и специальность данного солдата. – А вот нет!

Он произнес это громко – и решительно – как раз перед Деревом Номер Шестьдесят Четыре. И когда он использовал комель этого дерева как источник тени и проверял угол, под которым тень падала, у него в кармане коротко хихикнул маячок.

Он вытащил прибор, уставился на огонек его питания… Но это было глупо. Если ситуация не улучшится, причем быстро, то аккумулятор прибора переживет его на очень приличное число лет. В конце концов, прошло уже три дня… или четыре? , с тех пор, как он в последний раз слышал этот звук…

Оживший датчик показал Джеле, что он ближе к намеченной цели, чем ожидал. Карта, приблизительно составленная по снимкам с орбиты, показывала, что он как-то пропустил первый вход в долину – наверное, потому что не захотел переть против несущего песок ветра – и этим спас себя от необходимости полдня или больше спускаться по куда более длинному склону.

Но еще вопрос, в каком смысле «спас». Пока что никаких признаков сохранившейся жизни или присутствия воды. Деревья…

Возможно, деревья стоили этого похода. У Джелы начала возникать теория: он пришел сюда отчасти в поисках великого свершения – и нашел великое свершение. Идя рядом с деревьями, он обнаружил свидетельства целенаправленности, которые далеко выходили за рамки вероятности счастливого совпадения.

Во-первых, местами – не в случайных местах, а в местах конкретного вида – деревья падали поперек древнего русла, от склона к склону, уходя от того берега, где не было прямого прохода к океану. Казалось, они предпочитали левый берег, который в целом был шире, если был вообще. И порой они словно отдыхали от своего похода и собирались в рощицу, а порой спешили, выстраиваясь длинной колонной по одному.

А еще они становились меньше. Его это огорчало, но чем дальше… Джела вздохнул.

Неаккуратное рассуждение. Датированных фактов не было. Откуда ему знать – может, первое встреченное им дерево было самым молодым, а не старейшим. Но его не покидала уверенность, что деревья шагали с возвышенности к морю и делали это целенаправленно. А какая еще могла у них быть цель, если не выжить – и этим не дать шериксам достигнуть их цели?

«Покуда в Спиральной Ветви есть жизнь, а в особенности разумная и организованная жизнь, шериксам нелегко будет добиться своей цели! ». Памятный голос прозвучал у него в ушах, на мгновение заглушив звуки ветра.

Это был… кто же это сказал, в конце концов?

Поющая.

Правильно.

Джела закрыл глаза и снова увидел их, стоящих кучкой на вершине холма, как многие и многие древние язычники – и пели, пели, пели.

Тогда он тоже входил в исследовательскую группу – свою первую, и посмеялся над их уверенностью, что они способны сразиться с космическими захватчиками, просто встав и начав петь. А они пели весь день и далеко за полночь.

А утром певших стало на три человека меньше, а потом с границы пришло известие о том, что три шериксовских пожирателя миров просто исчезли с экранов наблюдения – исчезли, испарились!

Таймер на руке Джелы подал сигнал. Он потянулся за пузырем с водой… и остановил руку у самого кармана. Не пора еще. Последнее время он чуть выжидал – или даже довольно долго выжидал, если получалось. Воды осталось не так уж много, а он прекратил счет. Путь по долине позволял экономить воду, так как пронизывающий ветер – хоть здесь он и был громче – на уровне реки, среди упавших деревьев ощущался гораздо меньше.

Да, он ведь о чем-то думал…

О деревьях.

Конечно: вот оно. Деревья, как поющие, помогли сдержать шериксов, это очевидно. Но тогда почему шериксы не захватили эту планету и звездную систему, раз деревья погибли? Почему они таятся на окраинах системы, а не оккупируют ее? Почему они не взорвали звезду, как привыкли поступать в последние лет двадцать?

Поющая и ей подобные нужны не меньше, чем он сам и ему подобные, раз они могут пением, молитвой или испугом заставить врага остановиться. И деревья тоже – если они по-своему враждебны этой чуме. Деревья. Да, если деревья, без помощи или мысли человека, остановили продвижение шериксов, то они ему нужны. Надо взять кусок для клонирования, рассадить их по всей Ветви и…

Он резко сел, даже не заметив, что под ним оказался камень. Здесь было над чем подумать. Если дело обернется плохо – а к этому все и идет, – то необходимо записать все на бумаге или рекордере, чтобы армия увидела этого нового союзника в должном свете.

Но прежде чем что-либо записывать, Джела сунул руку в левый карман и вытащил контейнер с водой. Под ним оставался еще один. И конечно, был еще правый карман и его запасы…

Он бережно выдавил пару капель на пальцы, тщательно потер их друг о друга, а потом протер верхнюю губу и удалил часть песка из носа. И только потом стал понемногу пить.

И размышлять.

Должна была существовать какая-то связь между деревьями, рисунком их битвы – и отбитой атакой шериксов. И он почти догадался, почти понял идею. Почти.

Ну, ничего. Понимание еще придет.

А пока он сделает еще один глоток. Еще один глоток для солдата.

Он вздохнул так тихо, что сидящая рядом возлюбленная не услышала бы.

Ну что ж, он – солдат. Были места, где люди видели сражение – и отступали. Видели сражения – и играли в военные игры друг с другом, бились так, как эти деревья бились за каждую каплю воды на умирающей планете, бились, чтобы спрятаться, выжить и – быть может – пережить безумие сражения.

В конце концов власти разрешили возобновить эксперименты. Чтобы сражаться с усовершенствованными людьми, были нужны особые люди. Пусть не столь измененные, как шериксы и изготовленные ими союзники, пусть не обладающие способностью пением предотвратить гибель миров, но бойцы более умелые, более сильные и зачастую более быстрые.

И даже если Джела выживет на этой планете и еще дюжине таких, он все равно не будет жить жизнью обычного гражданина и не умрет его смертью. Уйти в отставку? Бросить эту работу? – Ну уж нет!

Странным эхом прозвучал его голос на фоне скрежета ветра. Джела вздохнул, на этот раз громче, запечатал початый пузырь и вернул его в карман. А потом, шатаясь – действительно шатаясь, – поднялся на ноги.

Он сосредоточился, ощутил прилив энергии – весьма, весьма ограниченный, – сделал пару танцевальных па, стандартные упражнения на растяжку, восстановил равновесие.

Дело. Есть дело, которое надо делать. С идентификационными метками на лице или без них он все равно М. Джела Гвардеец Грантора, универсал, участвующий в битве за спасение жизни как она есть. Кто может просить о большем?

Он рассмеялся – и долина ответила ему смехом.

Воспрянув духом, он пошел следом за маршем деревьев.

Он заставил себя проснуться, и это было хорошо, и смог вспомнить свое имя, что тоже было неплохо. Потом ему удалось запихнуть в себя остатки пайка двухдневной давности, помня, что еды осталось совсем мало, мало, просто очень мало. Закончив с едой, Джела посмотрел на датчик местонахождения.

Карта на нем казалась более четкой, а его местоположение – более определенным. На орбите по-прежнему работали всего три спутника вместо идеальных семи, но они работали усердно – по счастливому стечению обстоятельств они сейчас все находились на этой стороне планеты и накапливали базу данных того рода, от которой ни один универсал не откажется.

Деревья, за которыми он следовал последние… сколько-то там дней, теперь стали просто тощими, словно стремились к высоте в ущерб толщине, но и высота была всего в шесть – восемь раз больше его собственного не слишком значительного роста, а не в сто или двести раз. Попадались среди деревьев и уродливые коротышки, словно пытались превратиться в кусты. Одно такое он попробовал использовать в качестве моста с правого берега на левый, как уже было несколько раз за время похода, и ствол неожиданно сломался прямо под ним. Это его испугало, потому что впервые такой мост подвел его.

Джела упал на занесенное илом русло, и падение не слишком ему повредило. Оказалось, что он уже дошел до дельты, куда и хотел попасть с той минуты, когда вышел из посадочного модуля…

Он медленно выбрался на более твердую почву берега и, моргая, осмотрелся.

Если бы не необходимость экономить влагу, он мог бы и заплакать. Последний изгиб сухого русла когда-то могучей реки остался позади, и впереди лежала пыльная, песчаная, пятнистая равнина на месте широкого и мелкого соленого моря. Торчали там и сям скальные выходы и отдельные камни, и поднимались за спиной далекие холмы.

И последние деревья легли впереди ровным рядом, словно каждое падало вперед, стараясь оказаться как можно дальше. И именно там вырастало новое, и…

И все.

Ветер.

Скалы.

Пыль.

Значит, с начала счета было три тысячи двести семьдесят пять деревьев – плюс-минус одно-два, потому что иногда он шел дотемна, когда уже ничего не было видно.

– Работу надо закончить, солдат.

Только он и слышал этот приказ, так что ему его и исполнять.

И он сделал остающиеся несколько шагов, чтобы увидеть все до конца. Чтобы отдать честь кампании, отлично спланированной и отлично проведенной, – которая тем не менее закончилась поражением.

Он знал, что потом ему надо будет найти в мертвом русле затененное место. Над ним он сложит пирамидку из камней, включит свои маяки на полную мощность и положит их сверху. А потом сядет рядом со своими последними глотками воды и станет ждать. На холм довольно приятно смотреть – и его будет утешать присутствие павших товарищей. Такая смерть гораздо лучше многих, которые ему приходилось видеть.

Джела благоговейно перешагнул через последнее дерево – как и множество других, оно упало поперек реки, поперек русла. Оно было чуть толще его руки и едва дотянулось до другой стороны того, что в тот момент было узеньким ручьем, – и там его жалкая крона спутанной сетью упала на валун, достаточно большой, чтобы отбрасывать тень.

Джела зацепился сапогом за тонкую ветку – и упал головой вперед, едва успев подставить руки, и его так тряхнуло, что яркий блик солнца на бледном камне заплясал у него перед глазами. И под веками у него задержалась зеленая тень – странный контраст с пятнисто-коричневым и песочным цветами бывшего берега.

Он крепко зажмурился, услышал свист ветра и постукивание веток, которые еще украшали мертвый ствол, ощутил лучи солнца.

«Можно остаться здесь, – подумал он, – вот так, заснуть и не проснуться, быть может… »

Отогнав эту мысль, он открыл глаза – и уловил какое-то движение в такт порывам ветра.

Там, у основания валуна, прямо за хилой кроной упавшего дерева, виднелось зеленое пятно. Лист. И еще один.

Живые.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю