Текст книги "Мертвые и забытые"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Я задержала дыхание. Казалось, он смотрел свысока на бесконечную рябь времени, которая протянулась между его настоящим – баром в Шривпорте в штате Луизиана, и его прошлым – женщиной, умершей тысячу лет назад.

– Они все выжили? – спросила я очень тихо.

– Трое остались в живых, – сказал Эрик и улыбнулся. – Двое мальчиков и девочка. Двое детей умерли при рождении. Вместе с шестым ребенком я потерял Од.

– От чего? – спросила я.

Он пожал плечами.

– Од и малыш подхватили лихорадку. Я думаю, это была какая-то инфекция. Тогда, если люди заболевали, то в большинстве своем умирали. Од пережила малыша не больше чем на час. Я похоронил их в красивой усыпальнице, – сказал он с гордостью. – На платье моей жены была ее самая лучшая брошь, и я положил ребенка ей на грудь.

Он никогда не выглядел настолько менее современным человеком, чем сейчас.

– Сколько тебе было?

Он подумал.

– Немного старше двадцати, – сказал он. – Может быть, двадцать три. Од была старше. Она была женой моего старшего брата, и когда его убили в битве, мне выпало жениться на ней, чтобы наша семья оставалась целой. Но она мне всегда нравилась, и я ей тоже. Она не была глупенькой девочкой, у нее оставались двое детей от моего брата, и она была рада иметь еще.

– Что случилось с твоими детьми?

– Когда я стал вампиром?

Я кивнула.

– Они не могли стать взрослыми.

– Нет, они были еще маленькими. Это случилось вскоре после смерти Од, – сказал он. – Я потерял ее, и мне нужен был кто-то, кто будет заботиться о моих детях. Тогда не было такого понятия, как «домохозяин», – он рассмеялся. – Я должен был идти в набег и должен был быть уверен, что рабы будут делать на полях то, что необходимо. Так что была нужна другая жена. Как-то вечером я направился с визитом к семье молодой женщины, которую надеялся взять в жены. Она жила в миле или двух от меня. Я владел кое-какими землями, мой отец обладал властью, я считал, что красив, и был известным воином, так что мои перспективы представлялись радужными. Ее отец и браться были рады меня принять, и она выглядела… согласной. Я попытался с нею немного познакомиться. Это был хороший вечер. Я питал большие надежды. Но я слишком много выпил, и на моем пути домой была ночь… – Эрик замолчал, и я слышала, как движется его грудь. Вспоминая последний миг своей человеческой жизни, он неожиданно сделал глубокий вздох. – Было полнолуние. Я увидел израненного человека, лежащего у дороги. Обычно я бы огляделся, чтобы выяснить, кто на него напал, но я был пьян. Я подошел к нему помочь, и ты, наверное, легко можешь себе представить, что случилось дальше.

– На самом деле он был не ранен.

– Нет. А я был. Вскоре поле этого. Он был очень голоден. Его звали Аппиус Ливиус Оцелла, – Эрик неожиданно улыбнулся, хотя юмора в этом было мало. – Он научил меня многому, и в первую очередь – не называть его Аппиусом. Он сказал, что для этого я его недостаточно хорошо знаю.

– А что было вторым?

– То, как я могу его узнать получше.

– Ой, – полагаю, я поняла, что он имел в виду.

Эрик пожал плечами.

– Это было не так плохо… и мы покинули места, которые я знал. Со временем я перестал тосковать по своей семье и детям. Я никогда не покидал свой народ. Мои отец и мать были еще живы. Я знал, что мои браться и сестры проследят, что мои дети воспитываются, как должно, и я оставил достаточно, чтобы уберечь их от нужды. Я, конечно, переживал, но все равно не мог этому помочь. Я должен был держаться подальше. В те дни в небольших деревнях любого чужака моментально бы заметили, и если бы я осмелился появиться где-то рядом с моими землями, меня бы опознали и начали охоту. Они бы узнали, что я не исчез с лица земли, или, по крайней мере, узнали, что я… другой.

– И куда вы с Аппиусом пошли?

– Мы двинулись в большие города, которых тогда было не слишком много. Мы все время странствовали, двигаясь вдоль дорог, так как это давало нам возможность нападать на путешественников.

Я содрогнулась. Мне было больно представлять Эрика, такого пламенного и великолепного, крадущегося среди лесов в поисках легкой крови. Было ужасно думать о тех бедолагах, на которых он нападал из засады.

– Тогда людей было не очень много, – сказал он. – Селяне могли незамедлительно обнаружить пропажу своих соседей. Мы должны были постоянно перемещаться. Молодые вампиры так ненасытны, первое время я убивал, даже не осознавая этого.

Я глубоко вздохнула. Таковы вампиры, когда они были молоды – они убивали. Тогда не существовало искусственного заменителя крови. Было либо убийство людей, либо собственная смерть.

– Он был добр к тебе? Аппиус Ливиус Оцелла?

Что может быть хуже, чем иметь постоянным спутником того, кто тебя убил?

– Он научил меня всему, что знал. Он был легионером, он был воином, как и я, так что у нас было много общего. Конечно, он любил мужчин, и мне пришлось к этому привыкнуть. Я никогда этого не делал. Но когда ты только стал вампиром, любой секс кажется возбуждающим, так что я даже получал удовольствие… в конце концов.

– Он принуждал тебя, – сказала я.

– Ну, он был значительно сильнее меня. Не смотря на то, что я был крупнее его – выше, и у меня были более длинные руки. Но он был вампиром много столетий, он потерял им счет. И, конечно, он был мой господин. И должен был повиноваться, – Эрик пожал плечами.

– Это что-то мистическое или придуманные правила? – спросила я. Любопытство, наконец, победило.

– И то, и другое, – сказал Эрик. – Это императив. Этому невозможно сопротивляться, даже если ты хочешь… даже, если ты безумно стремишься вырваться.

Его белое лицо стало замкнутым и задумчивым.

Я не могла себе представить Эрика, делающего что-то против своей воли, будучи в подчиненной позиции. Конечно, и теперь у него есть босс, он не является независимым. Но он не должен кланяться и расшаркиваться, и подчинившись новому королю, он принял лучшее решение.

– Я не могу себе это представить, – сказала я.

– Я бы и не хотел, чтобы ты это себе представила.

Уголок его рта опустился, перекошенный экспрессией. И как только я начала размышлять над иронией того, что впоследствии Эрик связал меня браком на вампирский манер без моего согласия, он сменил тему, с грохотом захлопнув дверь в свое прошлое.

– Мир очень сильно изменился с тех пор, когда я был человеком. Последняя сотня лет была особенно волнующей. Теперь Веры заявили о своем существовании и прочие дву-сущие. Кто знает? Может ведьмы или фейри сделают следующий шаг? – он улыбнулся, хотя улыбка выглядела несколько натянутой.

Его мысль породила во мне мечты видеться с моим дедом каждый день. Я узнала о его существовании несколько месяцев назад, и мы проводили вместе не очень много времени, но знание того, что у меня есть живой предок, было очень важным для меня. У меня было так мало родственников.

– Это было бы чудесно, – сказала я с тоской.

– Любимая моя, этого никогда не случится, – сказал Эрик. – Создания, известные как фейри, самые скрытные из всех сверхъестественных существ. Их не так много осталось в этой стране. Фактически, их не так много осталось во всем мире. Численность их семей, и способность рожать детей в тех семьях, неуклонно падает каждый год. Твой прадедушка – один из немногих живых представителей королевской крови. Он бы никогда не снизошел до общения с людьми.

– Он разговаривал со мной, – сказала я, не будучи уверенной в том, что имелось в виду под словом «общаться».

– В тебе частица его крови, – Эрик взмахнул свободной рукой. – Если бы не это, ты бы никогда не увидела его.

Действительно, нет, Найл никогда не останавливался в Мерлоте попить пивку, съесть пару куриных крылышек и помахать всем ручкой.

Я печально посмотрела на Эрика.

– Я хочу, чтобы он помог Джейсону выпутаться из этой ситуации, – сказала я. – Никогда не думала, что скажу это. Найл, похоже, терпеть не может Джейсона, но у него сейчас куча проблем из-за смерти Кристалл.

– Сьюки, если спрашиваешь мое мнение, то у меня нет никаких мыслей о том, почему убили Кристалл.

И он не был слишком этим обеспокоен. В конце концов, с Эриком всегда знаешь, на каком свете находишься.

На заднем фоне диджей KDED’а говорил: «Далее слушайте Тома Йорка с его песней „And It Rained All Night“. Пока мы с Эриком растворились в нашем тет-а-тете, звуки бара доносились до нас приглушенно, как бы издалека. Теперь они лавиной вернулись.

– Полиция и верпумы – кто-нибудь из них выследит убийцу, – сказал он. – Меня больше волнуют эти агенты ФБР. Какова их цель? Они хотят тебя схватить? Они могут это сделать в нашей стране?

– Они хотят идентифицировать Барри. Они хотят понять, что мы с Барри делали и как мы смогли это сделать. Возможно, они собирались просить нас работать на них, но смерть Кристалл прервала нашу беседу, прежде чем они могли что-то сказать.

– Но ты не хочешь на них работать, – его ярко-голубые глаза решительно смотрели мне в лицо. – Ты не хочешь уезжать.

Я вытащила свою ладонь из-под его и отметила, что мои руки переплелись на груди.

– Я не хочу, чтобы люди умирали потому, что я не смогла их спасти, – сказала я. Я чувствовала, что мои глаза наполняются слезами. – Но я достаточно эгоистична, чтобы не гореть желанием ехать туда, куда меня будут направлять в попытках спасти умирающих. Я не хочу быть каждый день в истощении и слезах от зрелища горя и страданий. Я не хочу уезжать из дома. Я представить себе не могу, что было бы, если бы они могли заставить меня делать это. И это пугает меня до смерти.

– Ты хочешь жить своей жизнью.

– В той же степени, как любой другой.

– Как только я думаю, что ты простая и понятная, как ты тут же говоришь что-нибудь запутанное.

– Ты жалуешься? – я безуспешно попыталась улыбнуться.

– Нет.

Мощная девица с тяжелой нижней челюстью подошла к нам и сунула перед Эриком альбом для автографов.

– Пожалуйста, Вы не могли бы подписать это? – сказала она. Эрик одарил ее ослепительной улыбкой и расписался на пустой странице. – Благодарю Вас, – сказала она, затаив дыхание, и вернулась за свой столик.

Ее подруги, все достаточно взрослые для того, чтобы их пропустили в бар, были восхищены ее смелостью, и она, наклонившись вперед, рассказывала им о своем первом опыте общения с вампиром. Когда она закончила, одна из официанток-людей, подошла к столику и приняла новый заказ на напитки. Персонал здесь был отлично вышколен.

– О чем она думает? – спросил меня Эрик.

– О, она очень нервничает, и думает, что ты великолепен, но… – я пыталась подобрать слова. – Совершенно нереально для нее красив, поэтому она никогда бы не подумала, что действительно способна тебя получить. Она очень… она думает, что ты для нее „слишком“.

И мне вдруг представилось, что Эрик подходит к ней, наклоняется и почтительно целует ее в щеку. Это жест заставил бы всех мужчин в баре понять, что вампир увидел в ней что-то такое, что не заметили никто другой. Неожиданно на простую девчонку обрушилось бы ошеломляющее внимание всех мужчин, кто стал бы свидетелем этого события. Ее подруги зауважали бы ее из-за того, что сделал Эрик. Ее жизнь бы изменилась.

Но ничего этого, конечно, не случилось. Эрик забыл о ней прежде, чем я закончила говорить. Я не думаю, что эффект был бы таким, как я себе нарисовала, даже если бы он к ней подошел. Я почувствовала всплеск разочарования от того, что сказка не стала явью. Я подумала, что мой прадедушка-фейри мог слышать человеческие мечты как сказки. Интересно, фейрийские родители рассказывают своим фейрийским деткам сказки о людях? Готова спорить, что нет.

На какой-то момент я почувствовала, словно вырвалась из своей жизни и смотрю на нее со стороны. Вампиры должны мне денег и протекцию за мои услуги. Вервольфы объявили меня другом стаи за помощь в только что законченной войне. Я связана с Эриком клятвой, которая, кажется, означает, что я помолвлена или даже замужем. Мой брат – верпума. Мой прадедушка – фейри. Это заняло мгновение, и я снова вернулась в свое тело. Вся моя жизнь слишком ненормальная. Меня вновь посетило чувство, что жизнь вышла у меня из под контроля, так как я взяла слишком большой разгон, чтобы остановиться.

– Не разговаривай с людьми из ФБР один на один, – говорил Эрик. – Позвони мне, если это случится ночью. Позвони Бобби Бёрнэму, если они придут днем.

– Но он же меня ненавидит, – сказала я, возвращаясь в реальность, и так неосторожно. – Зачем мне ему звонить?

– Что?

– Бобби ненавидит меня, – сказала я. – Он был бы только рад, если бы федералы вывезли меня в какой-нибудь подземный бункер в Неваде на всю мою оставшуюся жизнь.

Лицо Эрика застыло.

– Он тебе это сказал?

– Это не нужно. Я знаю, когда кто-то считает меня мерзостью.

– Я должен поговорить с Бобби.

– Эрик, не существует закона, запрещающего относиться ко мне без симпатии.

Он рассмеялся.

– Возможно, я издам такой закон, – сказал он, поддразнивая, и его акцент был заметен более обычного. – Но если ты не дозвонишься до Бобби – а я абсолютно уверен, что он тебе поможет – ты можешь позвонить г-ну Каталиадису, несмотря на то, что он обосновался в Нью-Орлеане.

– У него все нормально? – я ничего не слышала об адвокате-полудемоне после взрыва вампирского отеля в Роудсе.

Эрик кивнул.

– Лучше некуда. Он теперь новый представитель Фелипе де Кастри в Луизиане. Он мог бы тебе помочь, если ты его попросишь. Он всегда хорошо к тебе относился.

Я записала этот клочок информации, чтобы в дальнейшем обдумать.

– Его племянница выжила? – спросила я. – Дианта?

– Да, – сказал Эрик. – Она находилась под завалами двенадцать часов. И спасатели знали, что она там. Но над тем местом, где она попала в ловушку, заклинило балку, и потребовалось время, чтобы ее снять. В конце концов, они ее выкопали.

Я была рада услышать, что Дианта жива.

– А второй адвокат, Йохан Гэсспорт? – спросила я. – Г-н Каталиадис говорил, что у него было несколько ушибов.

– Он полностью выздоровел, забрал свой гонорар и исчез в дебрях Мексики.

– „Найденное в Мексике в Мексике потеряно“ – сказала я и пожала плечами. – Полагаю, так принято, что адвокат получает деньги и после того, как наниматель мертв. Я уже никогда не получу свои. Возможно, Софи-Энн считала, что Глэспорт сделал для нее больше, или у него хватило наглости просить ее даже тогда, когда она потеряла ноги.

– Я не знал, что тебе не заплатили, – на лице Эрика снова отразилась досада. – Я поговорю с Виктором. Если Глэспорту оплатили его услуги для Софи, тебе тем более должны. Софи оставила много недвижимости и ни одного наследника. Король Виктора в долгу перед тобой. Он прислушается.

– Это было бы замечательно, – сказала я. Возможно, в моем голосе прозвучало слишком сильное облегчение.

Эрик пристально посмотрел на меня.

– Ты знаешь, – произнес Эрик. – Если тебе нужны деньги, тебе нужно просто сказать. Я не хочу, чтобы ты в чем-нибудь нуждалась, и я знаю тебя достаточно, чтобы быть уверенным, что ты не попросишь денег на какую-нибудь ерунду.

Это звучало почти как само собой разумеющееся.

– Я ценю это, – сказала я, и в моем голосе прозвучала несгибаемость. – Но я просто хочу, чтобы мне заплатили.

Между нами повисла тишина, хотя бар вокруг стола Эрика шумел как обычно.

– Скажи мне правду, – сказал Эрик. – Ты приехала сюда просто потому, что хотела побыть со мной? Ты еще не высказала мне, как сердишься на меня за то, что я обманул тебя с ножом. И ты определенно не собираешься это делать, по крайней мере, сегодня. Мы еще не обсудили мои воспоминания о том времени, которое мы провели вместе, когда ты прятала меня в своем доме. Ты знаешь, почему я оказался так близко от твоего дома, когда убегал по морозу на той дороге?

Его вопрос был столь неожидан, что я онемела. Я не была уверена, что хотела знать ответ. Но, наконец, я все-таки произнесла:

– Нет, не знаю.

– Ведьма наложила на меня проклятие, и оно активизировалось, как только Клэнси ее убил… Оно заключалось в том, что я буду находиться рядом с той, кого жаждет мое сердце, и даже не буду этого осознавать. Это ужасное проклятье, и Хэллоу должна была обладать огромным мастерством, чтобы наложить его. Мы обнаружили его на страничке с загнутым уголком в ее книге заклинаний.

Мне было нечего сказать. О таком я даже и подумать не могла.

Это было впервые, когда я пришла в Фэнгтазию просто поговорить, а не была вызвана по каким-то неотложным вампирским делам. Узы крови или что-то более очевидное?…

– Наверное… мне просто была нужна компания, – сказала я. – А не вытрясти из тебя душу разборками.

– Это хорошо, – он улыбнулся.

Я не была уверена, так ли это было.

– Ты знаешь, что мы не по-настоящему женаты, правда? – сказала я. Мне нужно было сказать хоть что-нибудь, лишь бы забыть то, что произошло. – Я знаю, что вампиры и люди могут вступать в брак, но не в Луизиане.

– Я знаю, что если бы я не сделал этого, то прямо сейчас ты бы сидела в маленькой комнатке в Неваде, слушая Фелипе де Кастро, пока он улаживает свои дела с людьми.

Ненавижу, когда мои подозрения подтверждаются.

– Я спасла его, – сказала я, изо всех сил пытаясь не ныть. – Я спасла ему жизнь. Он обещал мне дружбу. Я думала, что это означает защиту и поддержку.

– Он хочет защищать тебя в непосредственной близости от него, поскольку знает, на что ты способна. Он хочет получить те возможности, которые ты можешь ему дать, напрямую, минуя меня.

– Сомнительная благодарность. Я могла позволить Зигеберту убить его, – я закрыла глаза. – Проклятье, в голове не укладывается.

– Теперь он не сможет тебя заставить, – сказал Эрик. – Мы женаты.

– Но, Эрик, – в моей голове было столько возражений по этому поводу, что я даже не знала, с чего начать. Я обещала себе, что не буду спорить сегодня, но в итоге была как разъяренный Кинг-Конг. Я просто не могла это пропустить мимо ушей. – Что, если я встречу кого-то еще? Или ты… Слушай, а что означает быть официально женатым? Расскажи мне.

– Ты слишком расстроена и устала для серьезных разговоров, – сказал Эрик.

Он откинул свои волосы на спину, и женщина за соседним столиком произнесла „Оооооооооо!“.

– Тебе просто нужно понять, что теперь он не может к тебе прикоснуться, никто не может, не спросив у меня разрешения. И наказанием за нарушение является окончательная смерть. Это та ситуация, когда моя безжалостность сослужит нам хорошую службу.

Я глубоко вздохнула.

– Да, ты прав. Но это не конец разговора. Я хочу узнать все о нашем новом положении, и хочу знать, смогу ли избежать этого, если все станет совсем невыносимо.

Эрик смотрел на меня своими голубыми, как ясное осеннее небо глазами. Они были такими невинными и бесхитростными…

– Ты узнаешь всё, как только этого захочешь, – сказал он.

– Слушай, а новый король знает о моем прадедушке?

Лицо Эрика стало каменным.

– Я даже представить себе не могу, как Фелипе отреагирует, когда узнает это, моя радость. Билл и я – это все, кому на сегодняшний день это известно. И пусть всё так и остается.

Он снова взял мою руку. Я могла почувствовать каждый мускул, каждую косточку сквозь холодную плоть. Словно взялся за руки со статуей, очень красивой статуей. И я снова на несколько минут почувствовала странную умиротворенность.

– Я должна ехать, – сказала я, сожалея, а не извиняясь за свой отъезд. Он наклонился ко мне, и легонько поцеловал в губы. Когда я отодвинула стул, он поднялся, чтобы проводить меня до двери. Я почувствовала, как в меня вколачивались завистливые взгляды фанатов изо всех уголков Фэнгтазии. Пэм была на своем обычном месте, и оглядела нас с ледяной улыбкой.

На какой бы „уси-пуси“ ноте мы не прощались, я сказала:

– Эрик, когда я приду в себя, я прихвачу твою задницу за то, что ты поставил меня в эту дурацкую ситуацию и вынудил дать обет.

– Дорогая, ты можешь прихватить мою задницу в любой удобный для тебя момент времени, – сказал он очаровательно и направился к своему столу.

– Вы двое… – Пэм закатила глаза.

– Эй, я-то ничего не сделала, – ответила я, не будучи в полной мере уверенной, что это правда. Но это был хороший завершающий удар, и я заработала очко перед тем, как выйти из бара.

Глава 7

На следующее утро Энди Бельфлер позвонил мне, чтобы дать зеленый свет на открытие бара. К тому времени, когда на месте преступления сняли ленту, в Бон Темпс вернулся Сэм. Я была так рада видеть своего босса, что мои глаза наполнились слезами. Управлять Мерлотом оказалось намного сложнее, чем я себе представляла. Каждый день было необходимо принимать решения и удовлетворять огромную толпу людей: клиентов, работников, поставщиков и доставщиков. «Налоговик» Сэма звонил с вопросами, на которые я не могла ответить. Через три дня выходили сроки оплаты счетов, а у меня не было права первой подписи. (Прим.: банк. термин. обозначает право распоряжения деньгами на счете) В кассе накопилось много денег, которые необходимо было сдать в банк на хранение.

Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и спросила Сэма о его матери, хотя чувствовала, что готова разболтать обо всех своих проблемах, как только мой шеф вошел в заднюю дверь бара.

После недолгих объятий Сэм откинулся на своем скрипящем стуле за столом. Он закинул ноги на его край и посмотрел мне прямо в лицо.

– Она уже говорит, ходит и в целом поправляется, – сказал он. – Впервые нам не нужно придумывать историю, чтобы объяснить ее быстрое выздоровление. Мы забрали маму домой сегодня утром, и она уже пытается что-то делать вокруг дома. Мой брат и сестра задают ей миллион вопросов, какие только могут придумать. Они даже, кажется, в некотором роде завидуют мне, ведь я единственный, кто унаследовал "особенность".

У меня был соблазн спросить о положении его отчима, но Сэм был исключительно озабочен возвращением к своей обычной работе. Я ждала подходящего момента, когда он вернется к семейным вопросам. Но он не стал этого делать. Вместо того, он начал задавать вопросы о счетах, и я со вздохом облегчения передала ему список срочных дел, которые требовали его внимания. Я оставила список, написанный моим опрятным подчерком, у него на столе.

Первым по списку был тот факт, что я наняла Таню и Амелию на несколько вечеров для того, чтобы компенсировать уход Арлены.

Сэм выглядел удрученно.

– Арлена работала на меня с тех пор, как я купил бар, – сказал он. – Будет непривычно, что ее здесь нет. Последние несколько месяцев она доставляла серьезные неприятности, но я все же полагал, что рано или поздно она придет в себя. Как ты думаешь, она передумает?

– Возможно теперь, когда ты вернулся… – сказала я, хотя у меня были большие сомнения. – Но она стала так нетерпима. Я не думаю, что она сможет работать на оборотня. Сожалею, Сэм.

Он покачал головой. Его мрачное настроение было предсказуемо, если учесть ситуацию с его мамой и не очень восторженную реакцию американского населения на сверхъестественную составляющую мира.

Меня удивляло то, что было время, когда я также не знала об этом. Тогда я еще не понимала, что некоторые люди, которых я знала, были вервольфами. Просто потому, что я даже не догадывалась, что они бывают. Нельзя верно интерпретировать ментальный образ, если не можешь даже вообразить, что такое существует. Я всегда хотела знать, почему мысли некоторых людей так трудно читать, почему их мысли воспринимаются отлично от других. Мне просто не приходило на ум, что эти "мысли" могут принадлежать людям, обращающимся в животных.

– Ты думаешь, бизнес ослабнет, потому что я оборотень, или потому что произошло убийство? – спросил Сэм. Затем встрепенулся и сказал: – Извини, Сьюки, я не подумал о том, что Кристалл была твоей родственницей.

– Я никогда не сходила по ней с ума, ты отлично знаешь, – сказала я настолько бесстрастно, насколько могла. – Но то, что с ней произошло – просто ужасно, и неважно, какой была моя невестка.

Сэм кивнул, и я никогда не видела его лицо столь серьезным и мрачным. Обычно он был "солнечным" существом.

– Да, – сказала я, собираясь уже уходить, но остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Я сделала глубокий вдох. – Кстати, Эрик и я поженились.

Если я надеялась, что смогу уйти на светлой ноте, то я даже близко не угадала. Сэм вскочил на ноги и схватил меня за плечи.

– Что ты сделала? – спросил он смертельно серьезно.

– Я не сделала ничего, – сказала я, пораженная его страстной реакцией. – Это сделал Эрик.

И я рассказала Сэму о ноже.

– Ты не понимала, что у ножа существует определенное значение?

– Я даже не знала, что там был нож, – сказала я. Во мне нарастало раздражение, но я все еще слышала голос разума. – Бобби не сказал мне. Да, я думаю, что он и сам не знал, что там было. Иначе я бы выхватила это из его сознания.

– Где были твои предчувствия? Сьюки, что за идиотизм!

Это была совсем не та реакция, которую я ожидала от человека, о котором я беспокоилась, и за которого впахивала столько времени. Я запахнула свою гордость и подпоясала ее обидой.

– Тогда, с твоего позволения, мы с моим идиотизмом направимся домой, чтобы не раздражать тебя, – сказала я, и мой голос даже не дрогнул. – Полагаю, что теперь, когда ты вернулся, я могу отправиться к себе. Теперь мне нет необходимости находиться здесь каждую минуту, чтоб убеждаться, что все работает нормально.

– Извини, – сказал он, но было уже слишком поздно.

Я уже набрала скорость и выбежала прочь из Мерлота. Я вылетела через заднюю дверь быстрее, чем наши отъявленные пьяницы смогли бы досчитать до пяти, прыгнула в машину и была на пути к дому. Мне было грустно, я была в бешенстве, но я подозревала, что Сэм был прав. Ведь именно тогда, когда вы понимаете, что сделали какую-нибудь глупость, вы больше всего злитесь, не так ли? Объяснения Эрика не до конца меня убедили.

По графику вечером была моя смена, так что к тому времени мне нужно будет взять себя в руки. Не было даже речи о том, что я могу не приехать в бар. Так или иначе, независимо от наших с ним отношений, мы должны будем работать вместе с Сэмом.

Я не была готова ехать домой, где я была бы предоставлена своим запутанным чувствам. Вместо этого я развернулась и направилась в магазин "Наряды у Тары". Я давно не видела свою подругу, поскольку она "укрылась" от меня в компании ДжейБи дю Рона. Но мой внутренний компас был ориентирован в ее направлении. К моему облегчению Тара была в магазине, и к тому же одна. МакКена, ее "помощница", работала неполный день. Тара вышла из задней комнаты, когда зазвонил колокольчик на двери. Она выглядела несколько удивленной, когда увидела меня. Но затем улыбнулась. Наша дружба имела как взлеты, так и падения. Но сейчас, вроде, у нас все было нормально. Даже великолепно.

– Как оно? – спросила Тара. Она выглядела очень мило и уютно в своем зеленовато-голубом свитере. Тара была выше меня, прекрасно выглядела и вела успешный бизнес.

– Я сделала глупость и не знаю, как к ней отнестись, – сказала я.

– Рассказывай, – велела она, и мы сели за столик, где лежали свадебные каталоги. Она протянула мне Клинекс (Прим.: бумажные носовые платочки). Тара всегда знала, когда я буду плакать.

И я рассказала ей долгую историю, которая началась с инцидента в Роудсе, где мы обменялись с Эриком кровью, и что это повторялось слишком много раз. Я рассказала ей о той непонятной связи, что возникла между нами.

– Можно, я скажу короче? – сказала она. – Он предложил взять твою кровь, чтобы тебя не укусил другой, еще более ужасный вамп?

Я кивнула и почувствовала слезы на глазах.

– Ого, какое самопожертвование. – Тара имела некоторый печальный опыт общения с вампирами. И я не удивилась ее саркастическим выводам.

– Поверь мне, Эрик в тот момент был далеко не худшим из двух зол, – заверила я подругу.

Но неожиданно до меня дошло, что я была бы свободна, если бы той ночью меня укусил Андре. Ведь он умер на месте взрыва. Я задумалась об этом на секунду и отмела свою мысль. Этого не случилось, и я была несвободна, но оковы, в которых я оказалась, были такими сладкими.

– Ну, так что же ты чувствуешь к Эрику? – спросила Тара.

– Я не знаю… – сказала я. – Есть в нем что-то, что я почти люблю, но также есть и то, что пугает меня до чертиков. И я на самом деле… ну, ты понимаешь… хочу его. Но он получил меня хитростью, хотя и сказал, что сделал это для моего же блага. Я верю, что он заботиться обо мне. Но все же о себе он заботиться гораздо больше. – Я сделала глубокий вдох. – Прости меня за мою нудную болтовню.

– Вот почему я вышла за ДжейБи, – произнесла моя подруга. – И поэтому мне не надо беспокоиться по поводу подобного, – она кивнула, словно подтверждая правильность своего собственного решения.

– Ну, ты же его заняла, так мне это не светит, – сказала я, пытаясь улыбнуться. Брак с простоватым ДжейБи казался таким расслабляющим и удобным. Как расположиться в кресле La-Z-Boy. (Прим.: особый тип очень удобных кожаных кресел, для просиживания часов перед телевизором. Яркий пример можно увидеть в сериале "Друзья"). По крайней мере, проводить время с Эриком мне не скучно, подумала я. Будучи внешне настоящим красавчиком, ДжейБи был весьма ограничен в темах разговора.

Кроме того, Таре всегда нравилось командовать. Она не была дурой, и не была ослеплена любовью. Чем-то другим – может быть, но не любовью. Она четко осознавала правила своего брака с ДжейБи, и, кажется, ее все устраивало. Для нее роль штурмана/навигатора была подходящей и удобной. Мне нравилось управлять своей жизнью – я не хотела быть чьей-то собственностью – но мое представление о браке было ближе к демократичному партнерству.

– Итак, позволь мне подытожить, – сказала Тара, великолепно имитируя голос одного из учителей нашей средней школы. – Вы с Эриком сделали в прошлом нечто ужасное.

Я кивнула. О, да, так и было.

– Теперь вампирская организация обязана тебе за некие услуги, что ты им оказала. И я не хочу знать, что ты делала и почему ты это делала.

Я снова кивнула.

– Кроме того, ты более или менее привязана к Эрику из-за этой кровно-узной фигни. Поскольку он не планировал такое сближение заранее, то ему можно доверять.

– Именно так.

– И теперь его интриги сделали тебя его невестой? Или женой? Но ты не знала, что ты делаешь.

– Ну, да.

– И Сэм назвал тебя идиоткой, поскольку ты послушалась Эрика?

Я пожала плечами.

– Да, именно поэтому.

Тара должна была отойти, чтобы помочь покупательнице, но всего лишь на несколько минут. (Рики Каннингэм хотела купить бальное платье для выпускного дочери.)

Когда Тара снова села на свое место, она была готова возобновить разговор.

– Сьюки, по крайней мере, Эрик по-своему заботиться о тебе, и он никогда тебя не обидит. Ты не могла бы поступить разумнее. Я не знаю, то ли из-за этих кровных уз, то ли из-за того, что ты настолько запала на этого вампира, что не задаешь вопросов. Только ты можешь понять это. Но ситуация может ухудшиться. Ни один человек не должен знать о ноже. С другой стороны, Эрик не сможет быть с тобой днем, так что у тебя будет время, когда сможешь все спокойно обдумать в одиночестве. Кроме того, у него есть свой бизнес, поэтому он не будет постоянно отираться рядом. И новому вампиру придется оставить тебя в покое, поскольку он не захочет злить Эрика. Ведь это не плохо, не так ли? – она улыбнулась мне, и через секунду я улыбнулась ей в ответ.