Текст книги "Окончательно мертв"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Крики, метания. Кричали – вервольфы и прочие супернатуралы, присутствующие на приеме; метались – вампиры, разыскивающие в хаосе своих союзников. Вот тут-то одетые в жуткие костюмы вампиры короля и нашли своих. Конечно, это заодно превратило их в видимую мишень – для тех, кто не любил короля и его миньонов.

Тощий черный вампир с дредами размахивал кривым мечом, невесть откуда взявшимся. Клинок был окровавлен – наверное, это он снес ту голову. Одет вампир был в тот самый жуткий костюм, значит, от него надо было уклоняться: если у меня тут и были союзники, то не среди тех, кто служил Питеру Тредгиллу. Я скрылась за колонной, поддерживающей потолок в западном конце трапезной, и пыталась придумать безопасный способ покинуть зал, когда наткнулась ногой на предмет, который под ней шевельнулся. Опустив глаза, я увидела голову – голову Вайберта. На долю секунды мелькнула мысль, может ли она двигаться или говорить, но декапитация – это всегда конец, к какому бы виду ты ни принадлежал.

– Ой, – простонала я и решила, что лучше пока затаиться здесь, чтобы не стать похожей на Вайберта – по крайней мере, в одном, но существенном смысле.

По всему залу шел бой. Я не видела, с чего он начался, но черный вампир с дредами под каким-то предлогом напал на Вайберта и снес ему голову. Поскольку Вайберт был телохранителем королевы, а черный – слугой короля, обезглавливание было весьма решительным актом.

Королева и Андре стояли спина к спине посреди зала. Андре в одной руке держал пистолет, в другой – длинный нож, а королева вооружилась кухонным ножом из буфета. Их окружала цепь белых костюмов, и когда один из них падал, на его место становился другой. Как последний бой Кастера, но в роли Кастера – королева. Точно так же осадили Зигеберта на эстраде, а оркестр, состоящий из оборотней и вампиров, разделился на две составляющие. Одни бросились в бой, другие пытались скрыться. Последние, со всех ног пытающиеся удрать, сгрудились в дверях зала и образовали пробку.

На короля напали трое моих друзей: Расул, Честер и Мелани. Я была уверена, что ему прикрывает спину Нефритовый Цветок, но у нее обнаружились свои проблемы, как я с радостью увидела. Мистер Каталиадис изо всех сил пытался… ну, казалось, что он пытается просто ее коснуться. Она отбивала его выпады взмахами меча – того самого, что развалил пополам Гладиолу, и непохоже было, что кто-нибудь из них в ближайшее время устанет.

В этот момент меня сбили на пол, да так, что дыхание вышибло из груди. Я пыталась отбиваться, но руку перехватили. Меня придавило к полу чье-то крупное тело.

– Поймал, – сказал Эрик.

– Какого черта?

– Я тебя прикрываю, – ответил он.

В его улыбке сверкала радость боя, синие глаза блестели как сапфиры. Любит Эрик драки.

– Никто на меня не покушается, – возразила я. – И королеве ты нужен больше, чем мне. Но спасибо.

Уносясь на волне восторга, Эрик поцеловал меня долгим и крепким поцелуем, потом поднял голову Вайберта.

– Вампирский боулинг, – радостно сказал он и швырнул этот страшный предмет с такой силой и точностью, что у черного вампира выбило из руки меч. Тут же одним прыжком к оружию метнулся Эрик, и меч с убийственной силой поразил своего владельца. Испустив боевой клич, который не был слышен уже тысячу лет, Эрик обрушился на круг возле королевы и Андре с дикостью и самозабвением, которые можно было бы назвать по-своему прекрасными.

Какой-то оборотень, пытавшийся выбраться из зала, налетел на меня с такой силой, что меня выбило с моей относительно безопасной позиции. Вдруг между мной и колонной оказалось слишком много народу, а путь назад был перекрыт. Черт побери! Мне была видна дверь, которую до того стерегли Вайберт и его брат. На той стороне зала, черт, зато только там не было затора. А любой путь из этого зала был сейчас хорошим путем. Чтобы не вылезать на опасное открытое место, я стала пробираться туда вдоль стен.

И тут передо мной вырос белый костюм.

– Нам велено было тебя найти! – взревел он.

Вампир был молод – я разглядела эти признаки даже в такой момент. Он был когда-то знаком с благами современной жизни. Суперпрямые зубы, знакомые со скобками, поджарое телосложение от современного питания, весь большой и ширококостный.

– Смотри! – крикнула я, сбрасывая платье с одной стороны.

Он посмотрел – хороший мальчик, – и я ударила его ногой по яйцам с такой силой, что они должны были через рот вылезти. От такого удара любой мужчина рухнет на пол, какой бы породы он ни был, и мой вампир не оказался исключением. Я быстро обошла его и добралась до восточной стены, в которой и была дверь.

И оставался до нее какой-нибудь ярд, когда меня дернули за ногу. Я хлопнулась на пол, поскользнувшись в луже крови. Кровь была вампирская, судя по цвету.

– С-сука, – сказала Нефритовый Цветок. – Стерва.

Кажется, я еще не слышала, чтобы она говорила. И сейчас вполне без этого обошлась бы. Перебирая руками, она стала подтягивать меня к себе, к оскаленным клыкам. Но не вскочила меня убивать, потому что одной ноги у нее не было. Меня чуть не вырвало, но сейчас меня больше заботила необходимость освободиться, нежели подступающая тошнота. Руки цеплялись за гладкий паркет, колени пытались упереться в него, мне надо было вырваться от вампирши. Умрет Нефритовый Цветок от этой страшной раны или нет, я не знала. Вампиры много чего могут пережить такого, что человека убьет сразу. И это увеличивает притягательность….

Сьюки, не отвлекайся! – рявкнула я на себя.

Наверное, шок уже добрался до сознания.

Выбросив руку, я сумела схватиться за косяк двери, стала тянуть и тянуть, но из хватки Нефритового Цветка не вырвалась, а ее пальцы вдавливались мне в лодыжку. Еще немного – и сломается кость, а тогда мне не ходить.

Свободной ногой я ударила ее в лицо. И снова, и снова. У нее из носа хлестала кровь, губы разбиты, но она меня не отпускала – наверное, даже не чувствовала ударов.

Тут ей на спину прыгнул Билл с такой силой, что мог сломаться позвоночник, и хватка на моей ноге ослабла. Я отползла прочь, а он занес кухонный нож – очень похожий на тот, которым орудовала королева, – и всадил его Нефритовому Цветку в шею, потом еще раз и еще раз, а потом на меня уставилась ее отрезанная голова.

Билл не сказал ни слова – лишь посмотрел долгим и темным взглядом. Потом встал и исчез, и мне оставалось только убраться к чертовой матери.

В покоях королевы, если не считать полосу света из бального зала, было темно. Что уже плохо: кто знает, что там скрывается в темноте?

Но здесь должна быть дверь, ведущая наружу – королева не допустила бы, чтобы ее можно было запереть. И если вспомнить планировку здания, то надо идти прямо, и я упрусь в нужную стену.

Собравшись с духом, я решила, что просто пройду туда. Хватит мне жаться к стенке, надоело.

К моему удивлению, все получилось – до определенной степени. Одну комнату я миновала – гостиную, вроде бы, – и оказалась в спальне королевы, насколько можно было судить. От еле слышного движения снова вспыхнули мои страхи, и я нашарила выключатель на стене. Щелкнув им, я увидела, что нахожусь в присутствии Питера Тредгилла. Он стоял лицом к Андре, между ними была кровать, а на ней лежала тяжело раненная королева. Андре был без меча, но и Питер Тредгилл тоже, зато у Андре был пистолет, и когда я включила свет, он выстрелил королю прямо в лицо. Дважды.

За телом Питера Тредгилла находилась дверь. Ведущая наружу, наверняка. Я стала пробираться по комнате спиной к стене, и никто не обратил на меня внимания.

– Андре, если ты его убьешь, – заговорила королева очень спокойно, – мне придется платить огромный штраф.

Она прижимала руку к боку, где красивое оранжевое платье намокло и потемнело от ее крови.

– Но не стоит ли оно того, госпожа?

Королева замолчала, думая, а я тем временем отпирала примерно шесть замков.

– В целом – да, – решила наконец София-Анна. – В конце концов, не все же мерить на деньги.

– Вот и хорошо, – радостно произнес Андре и поднял пистолет. В другой руке я увидела у него кол. Я не сочла нужным задерживаться и наблюдать, как он это будет делать.

И припустила через лужайку в зеленых парадных туфлях – как ни странно, ничего с ними не случилось. Честно говоря, они были в куда лучшем состоянии, чем моя лодыжка, которую Нефритовый Цветок здорово помяла. Сделав десять шагов, я уже хромала.

– Поосторожнее, там лев, – сказала королева у меня за спиной. Оглянувшись, я увидела, что Андре выносит ее из здания, и подумала: а на чьей стороне лев?

И тут же он оказался прямо передо мной. Вот только что путь к бегству был чист, а теперь на нем расположился лев. Внешнее освещение не горело, и в свете луны зверь был так красив и смертоносен, что от страха у меня дыхание перехватило.

А лев издал низкий грудной звук.

– Уходи! – велела я ему. Сражаться с ним мне было абсолютно нечем, и деваться тоже некуда. – Уходи! Убирайся! – заорала я.

И он нырнул в кусты.

Не думаю, что такое поведение для львов типично. Может, он унюхал приближающегося тигра, потому что через секунду появился Квинн, шагая по траве как ожившее безмолвное видение. Он потерся об меня большой головой, и мы вместе двинулись к стене. Андре положил королеву наземь и легко вспрыгнул на стену. Расчищая своей королеве путь, он раздвинул колючую проволоку, кое-как обернув руки обрывкам смокинга, потом спрыгнул, осторожно поднял Софию-Анну, подобрался и перемахнул через стену одним прыжком.

– Нет, так я не умею. – Даже я сама услышала, как сварливо прозвучал мой голос. – А можно встать тебе на спину? Я туфли сниму.

Квинн подошел к стене, а я сняла босоножки и пере¬бросила их за ремешки на плечо. Делать тигру больно, нагружая ему спину, я не хотела, но зато очень хотела выбраться отсюда, хотела так, как никогда в жизни. Так что, пытаясь мыслить позитивно, я встала тигру на спину и сумела подтянуться на стену. Посмотрела вниз, и мне показалось, что до тротуара очень-очень далеко.

После всего, что я сегодня пережила, глупо было бы стра¬шиться падения на несколько футов. Но секунд пять я просидела на стене, ругая себя идиоткой. Потом легла на живот, опустилась как можно ниже на ту сторону, громко скомандовала: «Раз, два, три!» – и отпустила руки.

Пару минут я лежала неподвижно, оглушенная тем, как обернулся вечер.

Вот я лежу на тротуаре в историческом квартале Нового Орлеана, сиськи вываливаются из платья, волосы растрепаны, туфли на плече, и здоровенный тигр лижет мне лицо – Квинн перемахнул через стену относительно легко.

– Как ты думаешь, лучше тебе будет идти как тигру или как голому мужчине? – спросила я. – Потому что и так, и так ты внимание к себе привлечешь. Но я лично думаю, что в образе тигра у тебя больше шансов быть застреленным.

– В этом не будет необходимости, – произнес голос надо мной, и появилась голова Андре. – У королевы здесь машина, и мы отвезем вас, куда вам нужно.

– Это очень с вашей стороны любезно, – сказала я, а Квинн начал обратное превращение.

– Ее величество чувствует, что она у тебя в долгу, – сказал Андре.

– Я так не считаю, – ответила я. И чего меня потянуло на откровенность? Могла ведь и промолчать. – В конце концов, если бы я не нашла браслет и не отдала его, тогда бы король…

– …все равно начал бы войну, – перебил Андре, помогая мне подняться. Протянув руку, он совершенно спокойно заправил мне грудь под зеленую ткань платья. – Он бы обвинил королеву в нарушении контракта, согласно которому все дары должны быть хранимы с честью как символы брака. Он бы выдвинул против королевы обвинение, и она бы потеряла почти все свое имущество и лишилась бы чести. Он в любом случае был готов действовать, но когда оказалось, что оба браслета у королевы, ему пришлось действовать силой. Драку начал Ра Шон, обезглавив Вайберта за то, что тот его толкнул.

Значит, того черного с дредами звали Ра Шон.

Не знаю, поняла ли я все до конца, но я была уверена, что королева сможет мне все объяснить, когда у меня будет возможность выделить под эту информацию больше мозговых клеток.

– Он был так разочарован, когда увидел браслет! Причем именно тот, что дарил! – радостно говорил Андре.

Он превратился в лепечущий ручей, этот вампир, помогая мне сесть в машину.

– Где он был? – спросила королева, лежащая на сиденье. Кровь у нее остановилась, и только по поджатым губам было видно, как ей больно.

– В банке кофе, которая казалась запечатанной, – ответила я. – Хедли была очень рукастая, и она осторожно открыла банку, вложила туда браслет и запечатала банку клеющим пистолетом.

Еще было много чего рассказывать – про мистера Каталиадиса, про Гладиолу и Нефритовый Цветок, но я уж слишком устала, чтобы выкладывать самой.

– Как же ты прошла обыск? – спросила королева. – Я уверена, что его искали.

– Сам браслет я надела под бинты, – сказала я. – Бриллиант слишком выступал, так что его пришлось убрать. В футляр для тампона. Вампирша, которая меня обыскивала, не подумала вытащить тампон, тем более что не знала, как он должен выглядеть – у нее уже веками не было месячных.

– Но мне ты отдала браслет с бриллиантом, – напомнила королева.

– Я зашла в туалет, когда меня обыскали. И у меня в сумочке был тюбик с суперклеем.

Королева будто лишилась речи.

– Спасибо, – произнесла она после долгой паузы.

Квинн влез на заднее сиденье, совершенно голый, и я прильнула к нему. Андре сел на место водителя, и мы поехали.

Он высадил нас во дворе. Амелия сидела там в шезлонге с бокалом вина в руке.

Когда мы появились, она осторожно поставила бокал на землю и оглядела нас с головы до ног.

– Прямо даже не знаю, как реагировать, – наконец сказала она.

Машина выехала из двора – Андре повез королеву куда-то в безопасное укрытие. Я не спросила, куда, потому что мне не хотелось этого знать.

– Завтра я тебе все расскажу, – пообещала я. – Грузовик приедет днем, и королева мне обещала грузчиков и водителя. Уеду обратно в Бон-Темпс.

Перспектива вернуться домой была так сладостна, что прямо языком ощущалась.

– Так у тебя дома много дел? – спросила Амелия, когда мы с Квинном пошли вверх по лестнице. Я решила, пусть спит в моей кровати. Слишком мы устали, чтобы нас на что-то хватило, тем более ночь не очень подходила для завязывания отношений, если только они уже не завязались. Завязались, наверное.

– Много свадеб, которые надо посетить, – ответила я. – И на работу вернуться тоже надо.

– А найдется свободная комната для гостей?

Я остановилась на половине лестницы.

– Может быть. Тебе нужна?

Трудно было сказать при ночном освещении, но вроде бы Амелия смутилась.

– Мы с Бобом попробовали кое-что новое, – сказала она. – И получилось не совсем то, что мы хотели.

– Где он? – спросила я. – В больнице?

– Да нет, вот он. – Она показала на садового гнома.

– Ты шутишь?

– Шучу, конечно. Боб – вот он. – Она подняла большого черного кота с белой грудью, свернувшегося на пустой цветочной кадке. – Правда, симпатяга?

– Конечно, привози его, – ответила я. – Обожаю котов.

– Детка, – вмешался Квинн, – очень рад, что ты это сказала. Я слишком устал, чтобы перекинуться полностью.

Тут я впервые на него посмотрела внимательно. У него был хвост.

– Все, ты точно спишь на полу.

– Детка!

– Я серьезно. Завтра сможешь полностью стать человеком?

– Конечно. Просто я слишком много раз за сегодня перекидывался. Нужно отдохнуть.

Амелия уставилась на хвост круглыми глазами.

– Ладно, Сьюки, до завтра. Небольшое путешествие, а потом у тебя поживем!

– Ох и развлечемся, – сказала я устало, преодолевая последние ступеньки и от всей души радуясь, что ключ сунула под белье. Квинн слишком устал, чтобы подглядывать, как я его достаю. Остатки платья вернулись на место, когда я отперла дверь. – Ох и развлечемся.

Потом, когда я уже приняла душ, и в ванной был Квинн, в дверь постучали – очень осторожно. У меня в пижамных шортах и в маечке был вполне приличный вид, и хотя больше всего на свете мне этого не хотелось, я открыла дверь.

У Билла был вполне приличный вид для того, кто только что воевал. Смокинг уже не восстановить, но кровь не текла, а полученные порезы, если и были, то уже зажили.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – начал он, и голос у него был такой тихий и робкий, что я шагнула из квартиры к нему, села на пол галереи. Он сел рядом.

– Я должен тебе это сказать, один раз. Я тебя любил. Я тебя люблю.

Я подняла руку, протестуя, но он сказал:

– Нет, дай мне договорить. Да, меня послала она. Но когда я тебя увидел… когда я тебя узнал… я в самом деле тебя полюбил.

И насколько позже появилась эта предполагаемая любовь, чем он меня уложил в постель? Как я могу ему верить, если он так убедительно мне врал с того самого момента, как я его встретила? Строил из себя незаинтересованного, потому что видел мою завороженность первым вампиром, с которым я знакома.

– Я ради тебя рисковала жизнью, – заговорила я. Слова медленно, с запинкой выстраивались в фразы. – Я дала Эрику вечную власть над собой, ради тебя – когда взяла его кровь. Я убила ради тебя. А для меня это не просто так, пусть даже ты… пусть даже для тебя это только будни. Для меня – нет. И не знаю, смогу ли я когда-нибудь перестать тебя ненавидеть.

Я встала, медленно, болезненно – к счастью, он не сделал ошибки, пытаясь мне помочь.

– Сегодня ты, наверное, спас мне жизнь, – сказала я, глядя на него сверху вниз. – И я благодарна тебе за это. Но не приходи больше к Мерлотту, не шатайся в лесу возле моего дома, не делай больше ничего для меня. Я не хочу тебя видеть.

– Я люблю тебя, – сказал он упрямо, будто сам этот факт был настолько замечателен, был настолько непререкаемой истиной, что я ему поверю. Что ж, я ему поверила когда-то – и вот до чего это меня довело.

– Эти слова – не магическое заклинание, – сказала я. – Они не откроют тебе мое сердце.

Биллу было больше ста тридцати лет, но сейчас я чувствовала себя его ровесницей. Я втащилась в квартиру, закрыла за собой дверь и заперла ее, потом заставила себя пройти в спальню.

Квинн вытирался – и повернулся ко мне спиной, точнее, мускулистым задом.

– Без малейшей примеси меха, – сказал он. – Можно мне теперь в кровать?

– Да, – ответила я и вползла в нее сама. Он залез с другой стороны и тут же заснул. Минуты через две я тихонько сдвинулась, положила голову ему на грудь.

И слушала, как бьется его сердце.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

– Так что там было за дело с Нефритовым Цветком? – спросила Амелия на следующий день.

Эверетт вел грузовик, а мы с Амелией ехали следом в ее машинке. Квинн уехал утром, когда я еще спала, оставив мне записку, что заедет ко мне, когда найдет кого-нибудь на место Джейка Перифоя и когда сделает следующую работу – теперь в Хантсвиле, в Алабаме. Обряд возведения, написал он, хотя я понятия не имею, что это. Записка кончалась очень личным замечанием о лаймово-зеленом платье, которое я здесь повторять не стану.

Амелия уложила вещи, пока я одевалась, а двое здоровенных грузчиков под руководством Эверетта загрузили все коробки, которые я увозила с собой в Бон-Темпс. Когда они вернутся, то увезут благотворительным организациям всю мебель, которую я не хотела перевозить. Я предложила ее Эверетту, но он посмотрел на фальшивый антиквариат и вежливо ответил, что она не в его стиле.

Свое барахло я забросила Амелии в багажник, и мы поехали. Боб в образе кота сидел в собственной клетке на заднем сиденье. Она была выстелена полотенцами, и в ней также стояли еда и миска с водой, создавая некоторый беспорядок. Кювета для отходов кошачьей жизнедеятельности разместилась на полу.

– Моя наставница узнала, что я сделала, – мрачно сказала Амелия. – И была очень, очень мной недовольна.

Не удивительно, подумала я, но у меня хватило такта промолчать, поскольку Амелия так мне помогла.

– Ему не хватает его человеческой жизни, – указала я как можно мягче.

– Ну да, зато какой опыт, – возразила Амелия тоном человека, решительно настроенного во всем видеть светлую сторону. – Я ему это компенсирую. Чем-нибудь.

Я не была уверена, что такие вещи можно кому-то «компенсировать» чем бы то ни было.

– Наверняка ты скоро сможешь вернуть его в прежний вид, – сказала я, стараясь говорить увереннее. – В Шривпорте есть очень неплохие колдуньи, которые могут помочь.

Это если она преодолеет свое предубеждение против викканок.

– Вот и хорошо, – ответила она куда более жизнерадостно. – Да, а что вообще вчера стряслось? Расскажи подробно.

Я подумала, что сегодня об этом гудит все общество супернатуралов, так что можно раскалываться. И рассказала Амелии все.

– Так откуда Каталиадис узнал, что Гладиолу убила Нефритовый Цветок? – спросила она.

– Э-э… гм, это я ему сказала, – ответила я тихонько.

– А как узнала ты?

– Когда Пелты мне сказали, что никого не нанимали следить за домом, я сообразила, что убийцу должен был послать Питер Тредгилл, чтобы я не получила сообщение от Каталиадиса вовремя. Питер Тредгилл с самого начала знал, что браслет королевы у Хедли. Может, у него были шпионы среди ее слуг, или проговорился кто-то из тех, кто потупее, Вайберт, например. А отследить перемещения этих жутких девиц, которых королева использовала как посыльных, было уже нетрудно. Когда одной из них было поручено отвезти мне послание королевы, Нефритовый Цветок ее выследила и убила. Рана была страшная, и когда я увидела Нефритовый Цветок, увидела, как она взмахивает мечом так, что уследить невозможно, мне стало понятно, что она – хороший кандидат в убийцы. Плюс к тому, королева сказала, что если Андре в Новом Орлеане, все предполагают, что она тоже там… но тогда верно и обратное? Если король в Новом Орлеане, все предполагают, что Нефритовый Цветок там же. А она в это время пряталась рядом с моим домом, в лесу. – Меня передернуло от этой мысли. – А удостоверилась я, обзвонив бензозаправки. Поговорила с одним человеком, который хорошо ее запомнил.

– А зачем же Хедли украла браслет?

– Думаю, из ревности. И еще – из желания поставить королеву в затруднительное положение. Вряд ли она тогда понимала все последствия своего поступка, а когда поняла – было уже слишком поздно. Король составил планы. Нефритовый Цветок какое-то время наблюдала за Хедли, потом ухватилась за возможность схватить Джейка Перифоя и убить его, надеясь свалить ответственность на Хедли. Все, что дискредитировало бы Хедли, дискредитировало бы и королеву. И они никак не могли знать, что она его обратила.

– И что теперь будет с Джейком? – спросила Амелия встревоженно. – Мне он нравился, хороший был парень.

– Может, им и останется. Будет хорошим парнем, только вампиром.

– Не знаю, бывает ли такое, – тихо сказала моя спутница.

– Иногда я сама не знаю, – ответила я, и какое-то время мы ехали молча.

– Расскажи мне про Бон-Темпс, – сказала Амелия, чтобы выбраться из этой колдобины в разговоре.

Я стала рассказывать ей про город, про бар, где работаю, про смотрины, на которые меня пригласили, про будущие свадьбы.

– Отлично звучит, – сказала Амелия. – Слушай, я понимаю, что я вроде как навязалась, на самом-то деле… если серьезно, ты правда не против?

– Правда, – ответила я сразу, и сама этому удивилась. – Отлично будет пожить в компании… какое-то время, – осмотрительно добавила я. – А что будет с твоим домом в Новом Орлеане, пока ты в отъезде?

– Эверетт говорил, что не откажется пожить в верхней квартире, поскольку матушку его становится не очень легко выносить. Получив такую отличную работу у Каталиадиса, он теперь может себе это позволить. Будет присматривать за моими цветами и прочее, пока не вернусь. И всегда может мне по электронной почте написать, если что.

У Амелии в багажнике лежал лэптоп, так что в доме Стакхаусов впервые появится компьютер.

Она сделала осторожную паузу и спросила несколько робко:

– Ну, а как ты вообще? Вот с бывшим своим, и так далее?

Я подумала.

– Большая дыра в сердце. Но она закроется.

– Знаешь, не хочу быть доктором Филом из передачи, – сказала она, – но постарайся, чтобы под струпом не осталась боль. Ты меня понимаешь?

– Хороший совет, – ответила я. – Думаю, что так и сделаю.

Меня не было несколько дней, и они оказались богаты событиями. Подъезжая уже к Бон-Темпс, я думала, удалось ли Тане добиться, чтобы Сэм ее куда-нибудь пригласил. И надо ли мне говорить Сэму о том, что Таня приехала шпионить. Эрик уже не будет насчет меня заблуждаться, потому что наша большая тайна выплыла наружу. У него теперь нет надо мной власти. А Пелты – будут ли они держать слово? Может быть, Билл уедет в дальнее путешествие. И пусть в этом путешествии ему в грудь воткнется осиновый кол.

Пока я была в Новом Орлеане, от Джейсона ничего не приходило. Интересно, по-прежнему ли он собирается жениться. Надеюсь, Кристалл поправилась. И согласилась ли доктор Людвиг на плату по страховке? А двойная свадьба в особняке Бельфлер должна быть интересным событием, даже если я там буду не отдыхать, а работать.

Я глубоко вздохнула. Не такая уж у меня плохая жизнь, сказала я себе, начиная верить, что это правда. У меня новый бойфренд – может быть, новая подруга – несомненно, и меня впереди ждут приятные события. Все это хорошо, радоваться надо.

Так что из того, что мне придется присутствовать на вампирской конференции в составе свиты королевы? Это значит хороший отель, красивая одежда, ну, и долгие скучные заседания, если мне правду рассказывали те, кто бывал на конференциях.

Бог ты мой, и насколько же это будет скучно?

Нет, лучше заранее не загадывать.