Текст книги "Мертвы, пока светло"
Автор книги: Шарлин Харрис
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
– Билл, ты очень привязан к своей подруге? – спросил Билл.
Спустя секунду до меня дошел смысл сказанного. Большой Эрик спрашивал, может ли он одолжить меня.
– Она моя, – сказал Билл, но он не угрожал, как то было с противными вампирами из Монро. И тем не менее, его голос звучал решительно.
Эрик склонил свою золотистую голову, но прежде снова окинул меня взглядом. Во всяком случае, он начал с лица.
Билл несколько расслабился. Он поклонился Эрику, каким-то образом включив в этот жест и Пам, отошел на пару шагов, и наконец позволил мне повернуться к этой парочке спиной.
– О Господи, что это было? – спросила я взбешенным шепотом. Синяки на руке мне обеспечены.
– Они на века старше меня, – ответил Билл, и выглядел он вполне вампиром.
– Это неофициальная иерархия? По возрасту?
– Неофициальная иерархия, – задумчиво произнес Билл. – Неплохая формулировка. – Он едва не рассмеялся, судя по изгибу губ.
– Если бы тебе захотелось, я был бы обязан отпустить тебя с Эриком, – сказал он, после того как мы вернулись на свои места и сделали по глотку своих напитков.
– Нет, – отрезала я.
– Почему ты ничего не говорила, когда к нам подходили клыки-кулаки, чтобы совращать меня?
Мы общались на разных частотах. Может, вампиров не особо заботят социальные нюансы? Мне пришлось объяснять то, что почти невозможно объяснить. Я издала совершенно неженственный звук, означавший крайнее раздражение.
– Ладно, – резко сказала я. – Слушай же, Билл! Когда ты пришел к нам в дом, мне пришлось пригласить тебя. Когда мы поехали сюда, мне пришлось тебя пригласить. Ты не предлагал мне прогуляться. То, как ты притаился на проезде, не считается, и просьба остановиться у твоего дома и передать список рабочих тоже не считается. Так что выходит, что все время я прошу тебя. Как я могу сказать тебе, что ты обязан сидеть со мной, раз тебе хочется уйти? Если эти девицы – или этот дядька, не важно – дадут тебе напиться своей крови, я считаю, что у меня нет права стоять на твоем пути.
– Эрик выглядит куда интереснее, чем я, – сказал Билл. – Он более могуществен, и наверняка секс с ним – это нечто незабываемое. Он так стар, что ему хватает глоточка для поддержания сил. Он почти не убивает больше. Так что по вампирским меркам – он хороший парень. Ты все еще можешь пойти с ним. Он по-прежнему на тебя смотрит. Он бы попытался очаровать тебя, не будь ты со мной.
– Я не хочу идти с Эриком, – упрямо заявила я.
– Я не собираюсь никуда идти с клыками-кулаками, – откликнулся Билл.
Минуту или две мы сидели в молчании.
– Значит, с нами все в порядке, – задумчиво сказала я.
– Да.
Осмысление заняло у нас еще некоторое время.
– Хочешь выпить еще чего-нибудь?
– Да, если ты пока не торопишься.
– Нет, все в порядке.
Он отправился в бар. Подружка Эрика Пам ушла, а сам Эрик, кажется, принялся считать мои ресницы. Стараясь смотреть только себе на руки, дабы подчеркнуть скромность, я ощущала покалывание от потоков энергии, проносившихся вокруг. Похоже, Эрик все-таки пытался на меня влиять. Я позволила себе один взгляд украдкой – и, естественно, он выжидательно смотрел на меня. И что я должна была сделать – стащить с себя платье? Залаять? Пнуть Билла по ноге? Дерьмо.
Вернулся Билл с напитками.
– Он знает, что я не обычна, – мрачно сообщила я. Объяснений Биллу не потребовалось.
– Он нарушает правила, пытаясь очаровать тебя, когда я уже сообщил ему, что ты моя, – сказал Билл. Его голос звучал оскорбленно. Но он становился все холоднее и холоднее, тогда как мой голос в такой ситуации звучал бы жарче и жарче.
– Ты всем говоришь это, – пробормотала я. «И ничего при этом не делаешь», – добавила про себя.
– Такова традиция у вампиров, – вновь объяснил Билл. – Если я говорю, что ты моя, никто больше не смеет и пытаться кормиться на тебе.
– Кормиться на мне, какая милая формулировка! – резко заявила я, и Билл позволил раздражению на пару секунд отразиться на лице.
– Я защищаю тебя, – сказал он, и голос его не был таким же бесстрастным, как обычно.
– А не приходило тебе в голову, что я…
Я оборвала фразу, закрыла глаза и сосчитала до десяти.
Когда я осмелилась взглянуть на Билла, он смотрел на меня немигающим взглядом. Я почти слышала, как проворачиваются шестеренки.
– Не нуждаешься в защите? – мягко стал угадывать он. – Сама защищаешь меня?
Я промолчала. Я и на такое способна.
Он положил руку мне на затылок и повернул голову к себе, словно я была куклой. (Это начинало превращаться у него в дурную привычку.) Он так посмотрел мне в глаза, что я решила: теперь у меня туннели до самого мозга.
Я поджала губы и дунула ему в лицо.
– Буу! – произнесла я, чувствуя себя очень неловко. Я посмотрела на людей, бывших в баре и, опустив защиту, прислушалась.
– Скучно, – сказала я ему. – Все эти люди скучны.
– Неужели, Сьюки? О чем они думают? – Было так приятно слышать его голос, пусть он и звучал несколько странно.
– Секс, секс, секс. – И это было правдой. У каждого существа в баре на уме был только секс. Даже туристы, сами в основном не думавшие о сексе с вампирами, представляли себе, как этим занимаются клыки-кулаки.
– А о чем думаешь ты, Сьюки?
– Не о сексе, – ответила я быстро и правдиво. Я сама только что была неприятно шокирована.
– Правда?
– Я думаю о том, как бы нам отсюда выбраться, не попав в переплет.
– Почему ты об этом думаешь?
– Потому что один из туристов – переодетый полицейский, и он пошел в туалет, зная, что там вампир, присосавшийся к шее клыка-кулака. Он уже вызвал полицию по портативной рации.
– Прочь, – спокойно сказал Билл. Мы покинули кабинку и двинулись к двери. Пам уже исчезла. Проходя мимо столика Эрика, Билл сделал ему некий знак. Так же спокойно Эрик встал с места и распрямился во весь свой значительный рост. Его шаг был куда шире нашего, так что он первым подошел к двери, подхватывая под руку нашу вышибалу и увлекая ее за собой.
Мы уже выходили из дверей, когда я вспомнила о бармене, Длинной Тени, который охотно ответил на мои вопросы. Я повернулась и указала ему пальцем на дверь, настоятельно рекомендуя уйти. Он выглядел, как может выглядеть только встревоженный вампир, и когда Билл дернул меня через двустворчатую дверь, он уронил полотенце.
Снаружи у своей машины – естественно, «корвета» – нас ждал Эрик.
– Намечается рейд, – сказал Билл.
– Откуда вы узнали?
На этом вопросе Билл запнулся.
– Я, – заявила я, снимая его с крючка.
Широко расставленные голубые глаза Эрика сверкали даже в полумраке стоянки. Мне пришлось вдаваться в объяснения.
– Я прочла мысли полицейского, – пробормотала я. Украдкой взглянув на Эрика, чтобы понять, как он воспримет это, я заметила, что он смотрит на меня так же, как смотрели вампиры из Монро. Задумчиво. Голодно.
– Интересно, – сказал он. – У меня раз был экстрасенс. То было невероятно.
– Придерживался ли экстрасенс того же мнения? – Мой голос был более ехидным, чем я предполагала.
Я услышала сдавленное дыхание Билла. Эрик рассмеялся.
– Некоторое время, – двусмысленно ответил он.
Издалека послышался звук сирен, и без лишних слов Эрик и привратница скользнули в его машину и растворились в ночи. Почему-то эта машина была тише, чем остальные. Мы с Биллом поторопились и покинули парковку через один выезд как раз в тот момент, когда полиция въезжала через другой. С ними был фургон для вампиров – специальная машина для задержанных, оснащенная серебряными барьерами. В нем ехала пара полицейских клыкастой направленности. Они выскочили из фургона и влетели в двери клуба с такой скоростью, что для моего человеческого зрения слились в дымку.
Мы проехали несколько кварталов, когда Билл внезапно рывком свернул на парковку одного из магазинчиков.
– Что… – начала я, но осеклась. Билл отстегнул мой ремень безопасности, сдвинул назад сиденье и схватил меня, прежде чем я успела закончить предложение. Испугавшись, что он рассердился, я сперва попыталась оттолкнуть его, но с тем же успехом можно было пытаться сдвинуть дерево. Тут его рот встретился с моим, и я поняла, в чем дело.
О да, целоваться он умел. У нас могли быть проблемы в общении на каких-то уровнях, но не на этом. Минут пять мы наслаждались. Я чувствовала, как по телу прокатывают волны. Несмотря на то, что мне было неудобно на переднем сиденье машины, я ощущала уют, в основном от того, что он такой сильный и чуткий. Я прикусила зубами его кожу. Он издал рычание.
– Сьюки! – голос его был сдавленным.
Я отодвинулась от него на полдюйма.
– Если ты повторишь это, я возьму тебя, захочешь ты или нет, – сказал он, и я поняла, что он говорит правду.
– Но ты не хочешь, – наконец произнесла я, стараясь, чтобы фраза не прозвучала как вопрос.
– Ну нет, хочу, – он схватил мою руку и убедил меня.
Внезапно за нами появился вращающийся огонек.
– Полиция, – сказала я, глядя, как из патрульной машины выходит человек и направляется к Биллу. – Не давай им знать, что ты вампир, – поспешно произнесла я, опасаясь, что это продолжение рейда из «Клыкочущего веселья». Хотя большинству полицейских нравилось, что вампиры работают с ними, существовало предубеждение против вампиров со стороны, особенно против смешанных пар.
Тяжелая рука полицейского постучала в окошко.
Билл выключил двигатель и нажал кнопку, которая опускает стекло. Но он сохранял молчание, и я не сразу поняла, что его клыки еще не спрятались. Открой он рот – сразу станет очевидно, что это вампир.
– Здравствуйте, офицер, – сказала я.
– Добрый вечер, – вполне вежливо ответил тот. После чего нагнулся и посмотрел в окошко. – Вы знаете, что все магазины здесь уже закрыты?
– Да, сэр.
– Что ж, понятно, вы просто болтались вокруг, и у меня нет никаких возражений, но теперь вам лучше пойти домой и заняться своими делами там.
– Хорошо. – Я с готовностью кивнула, и даже Билл умудрился чуть наклонить голову.
– Мы патрулируем бар в нескольких кварталах отсюда, – сказал полицейский небрежно. Я лишь едва видела его лицо, но он, похоже, был здоровяком среднего возраста. – А вы случайно не оттуда?
– Нет, – ответила я.
– Бар вампиров, – пояснил коп.
– Нет, мы не оттуда.
– Не позволите ли, мисс, осветить вашу шею?
– Пожалуйста.
И ей-богу, он посветил своим старым фонариком сперва на мою шею, потом на Билла.
– Все в порядке, просто проверка. Можете ехать.
– Хорошо, мы уезжаем.
Кивок Билла был еще более резким. Пока патрульный ждал, я уселась на свое сиденье, пристегнула ремень, а Билл завел машину и подал назад.
Билл пребывал в бешенстве. Всю дорогу до дома он хранил угрюмое (как мне показалось) молчание, тогда как я рассматривала приключение скорее как забавное.
Я порадовалась, обнаружив, что Билл не остался равнодушным к моему очарованию, каким бы оно ни было. Я начала надеяться, что однажды он снова захочет поцеловать меня, может, даже дольше и крепче… А может, мы пойдем дальше… Я постаралась не размечтаться. На самом деле было кое-что, чего Билл обо мне не знал, чего не знал никто, и я старалась умерять пыл своих мечтаний.
Доставив меня к бабушке, он обошел машину и открыл мою дверцу, что заставило меня приподнять брови. Но я не стала пресекать жест вежливости. Надеюсь, Билл осознавал, что у меня есть руки и хватит мозгов, чтобы справиться с дверным механизмом. Я вышла, а он отвернулся.
Я была оскорблена. Он не хотел еще раз поцеловать меня, он сожалел о том, что случилось раньше. Может, он увивается за этой Пам. Или даже за Длинной Тенью. Я начала понимать, что способность заниматься сексом долгие века оставляет простор для множества экспериментов. Так ли плохо прибавить к списку еще и телепата?
Я сгорбилась и сложила руки на груди.
– Тебе холодно? – мгновенно спросил Билл, обняв меня одной рукой. Но это было лишь эквивалентом куртки, наброшенной на плечи: сам он оставался настолько далеко от меня, насколько позволяла длина руки.
– Прости, что приставала к тебе. Больше я тебя ни о чем просить не стану, – сказала я, стараясь сохранить голос спокойным. Пока я говорила, мне вспомнилось, что бабушка все еще не назначила дату выступления Билла перед Потомками. Им придется еще подумать об этом. Он стоял спокойно. Потом произнес:
– Ты невероятно наивна. – И даже не сделал замечания о проницательности, как уже было сегодня.
– Вот как, – растерянно сказала я. – Правда?
– А может, ты одна из шуток Господа? – продолжил он, и это звучало куда менее приятно – Квазимодо или что-то такое…
– Похоже, – ехидно сказала я, – ты собираешься выяснить.
– У меня есть занятие получше, чем выяснять, – загадочно ответил он, чего я совершенно не поняла. Он проводил меня до двери, и я уже стала надеяться на еще один поцелуй, но он лишь чмокнул меня в лоб. – Доброй ночи, Сьюки, – прошептал он. На секунду я прижала свою щеку к его.
– Спасибо, что взял меня с собой, – сказала я и быстро скользнула прочь, прежде чем он решил, что я собираюсь попросить о чем-нибудь еще. – Я не стану больше звонить тебе. – И пока не растеряла остатки благих намерений, я вошла в темный дом и захлопнула перед ним дверь.
Глава 5
Мне было о чем подумать следующую пару дней. Для человека, привыкшего припрятывать все новое, чтобы оно не прискучило, я накопила достаточно на пару недель. Одни только люди из «Клыкочущего веселья» были хорошей пищей для размышлений, не говоря уж о вампирах. Мечтая повстречать одного вампира, я повидала столько, что мне казалось уже чересчур.
Множество жителей Бон Темпс и его окрестностей позвонило в полицию, чтобы ответить на вопросы о Дон Грин и ее привычках. К моему смущению, детектив Бельфлер завел манеру болтаться в баре в свое свободное время, никогда не выпивая больше, чем одно пиво, но при этом внимательно наблюдая за всем происходящим вокруг. В заведении Мерлотта не занимались незаконной деятельностью, так что никто особо не возражал, когда привыкли к присутствию Энди.
Он всегда выбирал столик в моей части бара и заводил со мной молчаливую игру. Стоило мне приблизится, он принимался за провокационные мысли в надежде, что я как-нибудь среагирую. Он даже не понимал, насколько это было непристойно. Целью была провокация, а не оскорбление. Он всего лишь хотел, чтобы я снова прочитала его мысли, ума не приложу, зачем.
Когда я подошла к нему в пятый или шестой раз, чтобы что-то ему принести (кажется, на сей раз это была баночка диетической коки), он представил меня скачущей на брате. Подходя к столику, я и так была на взводе – зная, что мне предстоит нечто, но не зная, что именно – и оказалась даже не рассерженной, а на грани слез. Это напомнило мне наименее изощренные школьные издевательства.
Энди выжидающе смотрел на меня, и когда у меня на глазах выступили слезы, по его лицу пробежала целая буря эмоций: триумф, огорчение, обжигающий стыд.
Я выплеснула проклятую коку ему на рубашку. Потом прошла за стойку и вышла в заднюю дверь.
– Что произошло? – резко спросил Сэм, шедший за мной по пятам.
Я покачала головой, не желая вдаваться в объяснения, и вытащила из кармашка видавший виды платок, чтобы вытереть слезы.
– Он тебе сказал что-то гадкое? – спросил Сэм более тихим и разъяренным голосом.
– Он это подумал, – беспомощно призналась я. – Чтобы зацепить меня. Он знает.
– Сукин сын, – произнес Сэм, что почти вернуло меня в нормальный мир. Сэм никогда не ругался.
Начав плакать, я никак не могла остановиться. Похоже, я решила оплакать все мелкие неприятности.
– Ступай, – попросила я, стыдясь своего фонтана слез. – Я через минутку буду в порядке.
Я услышала, как задняя дверь бара открылась и затворилась, и решила, что Сэм послушался. Но вместо того Энди Бельфлер произнес:
– Прошу прощения, Сьюки.
– Для вас я мисс Стакхаус, Энди Бельфлер, – ответила я. – И мне кажется, вам лучше было бы выяснить, кто убил Маудет и Дон, вместо того, чтобы играть со мной в омерзительные ментальные игры.
Я обернулась и посмотрела на полицейского. Он выглядел крайне смущенным. Похоже, он искренне стыдился.
Сэм взмахнул руками, исполненный гнева.
– Бельфлер, если вы вернетесь, сидите в другом секторе, – произнес он, и в его голосе чувствовалась скрытая ярость.
Энди посмотрел на Сэма. Он был в два раза шире и на пару дюймов выше. Но в этот момент я бы поставила любые деньги на Сэма, и, похоже, Энди тоже не особо стремился принимать вызов. Он просто кивнул и пошел через стоянку к своей машине. Солнце оставило светлые блики на его темных волосах.
– Прости, Сьюки, – сказал Сэм.
– Это не твоя вина.
– Хочешь уйти? У нас сегодня не так много работы.
– Нет, я доработаю смену. – Чарлси Тутен начала схватывать ритм работы, но мне казалось неправильным оставить все на нее. У Арлены сегодня был выходной.
Мы вернулись в бар, и хотя несколько человек посмотрело на нас с любопытством, никто не стал спрашивать, что случилось. В моем секторе сидела только одна пара. Они ели, стаканы у них были полны, так что им я могла понадобиться нескоро. Я начала выставлять бокалы для вина. Сэм подошел ко мне сзади.
– Правда ли, что Билл Комптон собирается сегодня выступить перед «Потомками доблестно павших»?
– Так сказала бабушка.
– Ты там будешь?
– Я не собиралась. – Я не хотела видеть Билла, пока он сам не позвонит мне или не попытается встретиться.
Сэм ничего не ответил, но позже, днем, когда я забирала из его конторы свои вещи, зашел и стал перебирать бумаги на столе. Я вытащила из сумочки расческу и стала приводить в порядок свой хвостик. По нерешительности Сэма я поняла, что он хочет поговорить со мной, и ощутила волну раздражения из-за обходных маневров, которые склонны предпринимать мужчины.
Как Энди Бельфлер. Он мог просто спросить меня о моем недостатке вместо того, чтобы играть со мной.
Как Билл. Он мог просто заявить о своих намерениях вместо того, чтобы играть со мной в «холодно-горячо».
– Ну и? – спросила я более резко, чем собиралась.
Он смутился от моего взгляда.
– Я хотел спросить, не согласишься ли ты пойти со мной на заседание «Потомков», а потом выпить чашечку кофе?
Я была ошарашена. Расческа застыла в воздухе. В голове пронесся рой мыслей: я подумала о его руке перед домом Грин Дон, о стене в его сознании, о том, как глупо встречаться со своим шефом.
– Хорошо, – ответила я после заметной паузы. Он с облегчением вздохнул.
– Отлично. Я встречу тебя у твоего дома в семь двадцать или около того. Собрание начинается в семь тридцать.
– Ладно, до встречи.
Боясь совершить какую-нибудь глупость, если разговор продлится, я схватила сумочку и направилась к своей машине. Я не могла понять, должна ли хихикать от радости или стонать от собственного идиотизма.
Я добралась до дому в пять сорок пять. На столе у бабушки уже стоял ужин, поскольку ей надо было уйти пораньше, чтобы приготовить прохладительные напитки к заседанию Потомков, которое должно было состояться в здании общины.
– Интересно, согласился бы он прийти, если бы мы назначили встречу в зале Истинных Баптистов? – спросила бабушка ни с того ни с сего. Но я легко поняла ход ее мыслей.
– Да, наверное, – сказала я. – Похоже, представления о том, что вампиры боятся религиозных штучек, не слишком правильны. Впрочем, я его не спрашивала.
– Но там висит огромное распятие, – продолжала бабушка.
– Я все-таки приду на собрание, – сообщила я. – С Сэмом Мерлоттом.
– С твоим шефом? – бабуля была изумлена.
– Ну да.
– Хм-м-м. Что ж… – Расставляя тарелки, бабушка начала улыбаться. Пока мы ели сэндвичи и фруктовый салат, я пыталась понять, что же мне надеть. Бабушка была взбудоражена предстоящим собранием, выступлением Билла, тем, что она представит его своим друзьям, а теперь она оказалась где-то в космосе (видно, близ Венеры), поскольку у меня намечалось свидание. С человеком.
– Мы не сразу вернемся потом, – добавила я. – Наверное, через часок после собрания. – В Бон Темпс было не так уж много мест, где можно попить кофе. Да и не хотелось в этих ресторанах задерживаться надолго.
– Хорошо, девочка. Отдыхай. – Бабушка была уже готова, и после ужина я помогла ей загрузить подносы с закусками и большой термос с кофе, который она приобрела специально для таких случаев. Бабушка подогнала свою машину к задней двери, так что нам не пришлось скакать по ступенькам. Она была счастлива, суетилась и болтала все время, пока мы загружали ее машину. То была ее ночь.
Я скинула униформу официантки и отправилась в душ. Намылившись, я стала размышлять, что надеть. Несомненно, не черно-белое, я уже устала от этих цветов у Мерлотта. Я побрила ноги, времени помыть и высушить голову у меня уже не было, но это я делала вчера. Распахнув шкаф, я уставилась в него. В белом с цветочками Сэм меня уже видел. Джинсовый джемпер недостаточно хорош для бабушкиных друзей. Наконец я достала брюки цвета хаки и шелковую блузу бронзового цвета с короткими рукавами. К этому наряду шли коричневые кожаные сандалии и пояс коричневой кожи. Я повесила на шею цепочку, надела большие золотые серьги и была готова. Как раз в этот момент Сэм позвонил в дверь.
Когда я открыла дверь, наступило замешательство.
– Входи, но кажется, нам пора…
– Я бы зашел, но кажется, нам пора…
Мы рассмеялись.
Я закрыла дверь, а Сэм поспешил распахнуть передо мной дверцу своего пикапа. Хорошо, что я выбрала брюки, а то представляю, как залезала бы в высоко расположенную кабину в короткой юбке.
– Подсадить? – с надеждой спросил он.
– Кажется, я справилась, – ответила я, пытаясь не улыбнуться.
Мы молчали всю дорогу до здания общины, расположенного в старой части Бон Темпс, существовавшей еще до Войны. На этом участке действительно стояло здание, разрушенное в Войну, хотя никто не знал, что оно собой представляло.
«Потомки доблестно павших» были сборной компанией. Иные были очень старыми и хрупкими, иные – помоложе и энергичными, существовала даже прослойка мужчин и женщин среднего возраста. А вот молодежи не было совсем, о чем бабушка неоднократно сокрушалась, бросая на меня многозначительные взгляды.
Мистер Стерлинг Норрис, давний друг моей бабушки и майор Бон Темпс, этим вечером приветствовал гостей. Он стоял в дверях, пожимал руки и перекидывался несколькими словами с каждым входящим.
– Мисс Сьюки, вы хорошеете с каждым днем, – сообщил мне мистер Норрис. – Сэм! Мы не видели вас сотни лет! Сьюки, правда, что вампир – твой друг?
– Да, сэр.
– А ты уверена, что мы все в безопасности?
– Да, совершенно уверена. Он весьма славный… персонаж. – Существо? Создание?
– Ну, если ты убеждена, – задумчиво протянул мистер Норрис. – В мои времена такое было невозможно.
– Ох, мистер Норрис, но ведь времена по-прежнему ваши, – заявила я с ободряющей улыбкой, которой от меня ждали. Он рассмеялся и пригласил нас внутрь, чего ждали от него. Сэм взял меня за руку и направил к предпоследнему ряду металлических стульев. Мы сели, и я помахала бабушке рукой. Пора уже было начинать, и в комнате набралось порядка сорока человек, что совсем немало для Бон Темпс. Но Билла все еще не было.
И тут на подиум взошла президент «Потомков», массивная крепкая женщина по имени Максина Фортенберри.
– Добрый вечер! Добрый вечер! – объявила она. – Наш почетный гость только что позвонил и сообщил мне, что у него неполадки с машиной. Он опоздает на несколько минут. Так что давайте начнем и займемся делами, пока ожидание не завершится.
Люди расселись, и мы пережили несколько томительных минут. Сэм сидел рядом со мной, скрестив на груди руки и закинув ногу на ногу. Я соблюдала осторожность, не снимая защиту и улыбаясь. И была несколько ошарашена, когда Сэм наклонился ко мне и прошептал:
– Можно расслабиться.
– Мне казалось, что я расслаблена, – прошептала я в ответ.
– Думаю, ты просто не знаешь, как.
Я подняла бровь. У меня было что сказать мистеру Мерлотту после собрания.
В этот момент вошел Билл, и настала полная тишина, пока те, кто не видел его раньше, свыкались с его присутствием. Если вы никогда раньше не бывали в компании вампиров, к этому действительно приходиться привыкать. В свете люминесцентных ламп Билл выглядел куда менее человеком, чем в полусумраке у Мерлотта или в приглушенном свете у себя дома. Здесь он никак не смог бы сойти за обычного парня. Его бледность бросалась в глаза, а озера темных глаз выглядели темнее и холоднее. На нем был легкий светло-синий костюм, и могу поручиться, что он был одет по бабушкиному совету. Он выглядел великолепно. Линия бровей, резкий изгиб носа, точеные губы, белые руки с длинными пальцами и аккуратно ухоженными ногтями… Он обменялся приветствиями с президентом, и она была полностью очарована его улыбкой.
Не знаю, очаровал ли Билл всех, кто находился в комнате, или люди были просто заинтересованы, но все молчали в ожидании.
И тут Билл увидел меня. Бровь его дернулась. Он слегка поклонился мне, я кивнула ему в ответ, но не улыбнулась. Даже в толпе я находилась на краю глубокого хранилища его молчания.
Миссис Фортенберри представила Билла, но я не помню, что именно она сказала или как обошла то, что он был совершенно другим созданием.
Затем Билл начал говорить. К моему удивлению, у него были заметки. Сэм рядом со мной наклонился вперед, не отводя глаз от лица Билла.
– …У нас не было одеял и недоставало еды, – спокойно говорил Билл. – Дезертиров было множество.
Эта тема не пользовалась популярностью у «Потомков», но некоторые из них согласно кивнули. Это признание совпадало с тем, что они обнаружили в процессе исследований.
Старик в первом ряду поднял руку.
– Сэр, а вы случайно не знали моего прадеда, Толливера Хампфри?
– Знал, – ответил Билл после размышления. Его лицо было невозмутимо. – Толливер был моим другом.
На секунду в его голосе прозвучал такой трагизм, что я зажмурилась.
– Каким он был? – голос старика дрожал.
– Ну, он был безрассудно храбрым, что и привело его к гибели, – ответил Билл с кривой улыбкой. – Отважным. За всю жизнь он не накопил ни цента, который бы не потратил.
– Как он погиб? Вы были с ним?
– Да, я был там, – устало сказал Билл. – Я видел, как его уложил снайпер северян, в лесах, милях в двадцати отсюда. Он промедлил, потому что был истощен. Как и все мы. Это случилось утром, холодным утром. Толливер заметил, что один из наших пареньков остался раненым посреди поля, почти без укрытия. Паренек был жив, и рана причиняла ему мучения. Он мог лишь взывать к нам, что он и делал все утро. Он просил нас помочь ему. Он знал, что умрет, если никто ему не поможет.
Все затихли, слышно было бы, как пролетела муха.
– Он вскрикивал и стонал. Я готов был застрелить его, лишь бы он заткнулся, поскольку знал, что попытка вызволить его была равносильна самоубийству. Но я не мог заставить себя убить его. Это было бы убийством, а не войной, говорил я себе. Но потом я пожалел, что не сделал этого, ибо Толливер не смог вынести жалобных стонов паренька. Пару часов спустя он поведал мне свой план его спасения. Я стал с ним спорить. Но Толливер сказал мне, что Господь хочет, чтобы он попытался. Он молился, пока мы лежали среди леса. Я говорил Толливеру, что Господь не может хотеть, чтобы он так по-дурацки рисковал жизнью – у него были жена и дети, которые молились о его благополучном возвращении домой. Он попросил меня отвлечь противника, пока он будет спасать парня. Потом выбежал на поле, словно стоял погожий весенний день, а он прекрасно отдохнул… И Толливер добрался до раненого. Но тут прогремел выстрел, и он упал мертвым. Спустя некоторое время мальчишка вновь стал скулить.
– И что с ним случилось? – спросила миссис Фортенберри. Ее голос был настолько тих, насколько это возможно.
– Он выжил, – ответил Билл, и что-то в его тоне заставило меня содрогнуться. – Он пережил этот день, а ночью мы смогли вытащить его.
Люди несколько оживились, пока Билл рассказывал, а для старика в переднем ряду теперь появилась возможность лелеять воспоминание, которое так много говорило о характере его предка.
Не думаю, что кто-то из пришедших той ночью на собрание был готов к тому, чтобы услышать о Гражданской Войне от пережившего ее. Они были захвачены, они были потрясены.
Когда Билл ответил на последний вопрос, раздались громкие аплодисменты, насколько они могут быть громкими в исполнении сорока человек. Даже Сэм, не особый поклонник Билла, похлопал в ладоши.
После окончания встречи каждый, за исключением меня и Сэма, хотел перекинуться с Биллом словечком. Пока гость был окружен «Потомками», мы с Сэмом проскользнули в пикап. Мы отправились в «Прекрасный обед» – настоящий притон, в котором очень неплохо кормили. Я не была голодна, а Сэм заказал себе пирог с лаймом к кофе.
– Это было интересно, – осторожно сказал Сэм.
– Речь Билла? Да, – столь же осторожно откликнулась я.
– Ты питаешь к нему особые чувства?
После всей нерешительности Сэм все-таки решил пойти напролом.
– Да, – ответила я.
– Сьюки, – произнес Сэм, – для вас нет будущего.
– С другой стороны, он лишь недавно здесь. Думаю, он побудет тут еще пару сотен лет.
– Никогда не знаешь, что может случиться с вампиром.
С этим трудно было спорить, но я сказала Сэму, что не могу знать и того, что случиться со мной, с человеком.
Мы спорили об этом очень долго. Наконец я в раздражении спросила:
– Тебе-то какое дело?
Его склонная вспыхивать кожа раскраснелась, а яркие синие глаза встретились с моими.
– Ты мне нравишься, Сьюки. Как друг, а может, и что-то большее, и со временем…
– Что?
– Мне больно, что ты сворачиваешь на неправильный путь.
Я посмотрела на него, ощущая, как лицо складывается в скептическую мину: брови сведены, уголок рта задран вверх.
– Несомненно, – сказала я соответствующим личику голосом.
– Ты всегда мне нравилась.
– Настолько, что тебе пришлось ждать, пока не появится кто-то другой, проявивший ко мне интерес, прежде чем ты меня заметил?
– Я заслужил это… – Похоже, он обдумывал что-то, хотел заговорить, но так и не решался.
Что бы то ни было, он явно не готов был говорить.
– Пойдем, – предложила я, решив, что теперь тяжело будет вернуть разговор в прежнее нейтральное русло. Лучше уж отправиться домой.
Мы очень забавно ехали обратно. Сэм был на грани того, чтобы заговорить, но каждый раз тряс головой и сохранял молчание. Я была так раздражена этим, что готова была пристукнуть его.
Мы добрались до дома позже, чем я думала. У бабушки горел свет, но остальной дом был темным. Я не увидела ее машины и решила, что она оставила ее сзади, чтобы выгрузить то, что осталось, прямо на кухню. На крыльце для меня горел свет.
Сэм обошел машину и открыл дверцу пикапа, я шагнула наружу. И тут в тени моя нога не нашла подножку, и я оступилась. Сэм поймал меня. Сперва его руки схватили мои, чтобы сдержать падение, затем они сомкнулись вокруг меня. И он меня поцеловал.
Я-то думала, что это будет обычное чмоканье на прощанье, но его рот несколько задержался. И все было очень мило, пока внутренний голос не заявил мне: «Это твой шеф!»