Текст книги "Завоеватель"
Автор книги: Шари Энтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Она с негодующим видом повернула к нему лицо – прозрачные янтарные глаза горели гневом.
– Ненавижу… тебя.
– Нет, это не так, – самодовольно ответил он.
– Ненавижу.
Бернард не мог поверить, что женщина, которая спала в его объятиях прошлой ночью, может его ненавидеть. Да и вообще трудно вообразить, что Клэр способна на ненависть.
– Верю, что ты очень на меня сердита, но не поверю в то, что ты меня ненавидишь.
– Придется поверить, – с трудом дыша, произнесла она.
– Я знаю, что ты хочешь вернуться домой и попытаешься вынудить меня отвезти тебя в Дассет.
Она отвернулась и сказала:
– Возможно.
Бернард придвинулся поближе и извлек листик из ее волос.
– Лилиан не смогла бы тебе помочь, даже если бы и захотела, – сказал он. – Я бы этого не позволил.
– Да она и не пыталась. Я – дочь ее сюзерена, а она подчинилась тебе, а не мне.
– Лилиан занимает особое место в моей душе, так же как я – в ее. Она не предаст меня.
– Ты зря столь привязан к ней. Она говорит о материнских чувствах, которые питает к тебе, но ни разу не пришла в Дассет, чтобы повидать и узнать, как тебе живется. Никто из Факстона не приходил к тебе. Ты им не нужен.
Бернард понял, чего она добивается, но его веру в дорогих ему людей не поколебать никакими словами.
– Когда твой отец увез меня в Дассет, Лилиан сказала мне, что если она или кто другой из Факстона мне понадобится, то мне стоит только прийти и прополоть ее огород. Я этого ни разу не сделал, так что, выходит, я сам их покинул, а не они меня.
– Ты был тогда маленьким мальчиком.
– Странно как-то: ты заявляешь, что ненавидишь меня, и тут же находишь мне оправдания.
Она дотронулась пальцами до его щеки.
– Тогда ты был мальчиком, а сейчас нет.
Да, он уже не мальчик, и его тело горит от страсти. Сознает ли она, как искушает его? Он провел рукой по ее животу, как раз под грудью, которую ему не терпелось погладить, чтобы почувствовать, как напрягутся соски. Она не отстранилась и не убрала руку с его щеки. Ее глаза смотрели вопросительно. В ответ он коснулся ее лица губами. Клэр вздрогнула. Ее рука переместилась на его затылок, и она легонько притянула его за голову. Такого поощрения он и ждал. Его поцелуй был крепким и долгим. Неловкость Клэр говорила о том, что она невинная, неопытная девушка. Но когда он захотел поднять голову, она тоже крепко поцеловала его. Тело Клэр изогнулось под ним, и он осмелился погладить ее. Она такая полненькая и мягкая. Его Клэр.
Забыв обо всем на свете, Бернард отдался во власть ее поцелуя. Ему было все равно, почему она тоже его целует и даже прижимается к его ладони, ласкающей ее грудь. Да она его обольщает! Он раздвинул языком ее губы, а когда она приоткрыла рот, он уже ничего не соображал.
Но Клэр создавала, что происходит: она лежит в лесу на траве, губы Бернарда прильнули к ее рту, а его руки обшаривают ее тело. Боже милостивый, да как она посмела лежать рядом с человеком, от которого только что убегала! Куда подевался ее разум? И ее гнев? Все сгорело в огне греховной похоти, о которой ее предупреждали. Теперь понятно, как святой превращается в грешника, и только развратная женщина не отвергает интимных ласк мужчины.
Выходит, она – распутница, о чем никогда не подозревала. А может, поцелуи Бернарда способны заставить любую даму забыть о чести?
В глубине сознания надоедливый голосок молил одуматься. Ведь она помолвлена и скоро выйдет замуж. Юстас Маршалл пришел бы в ужас, увидев ее сейчас, задыхающуюся от поцелуев Бернарда.
Один раз она поцеловала Юстаса, но не почувствовала никакого желания. Вот с Бернардом совсем по-другому.
Но это плохо, и к тому же бессмысленно. Пора с этим кончать.
Бернард убрал руку с груди Клэр и снял сетчатую шапочку, которая удерживала ее кудри. Он зажал в кулак длинные пряди волос, продолжая целовать ее.
Клэр оттолкнула его, но, не ощутив больше его теплых губ, почувствовала себя покинутой.
– Бернард, я не могу… – начала было она, и тут у нее от приступа кашля сжалось горло.
Он отодвинулся. Туман в голове рассеялся, он приподнял Клэр, усадил ее и стал гладить по спине, пока приступ не кончился.
– Ну ладно, – сказал он. – Может быть, в следующий раз.
Она покачала головой.
– Следующего раза не будет. Я не позволю тебе совратить меня.
– Совратить тебя? Извините, но я с вами не согласен, миледи. Ты не только ответила на мой поцелуй, но и не дала понять, что он тебе неприятен. Тебе хотелось целоваться так же, как и мне.
– Я тебя не поощряла, – ответила она, решив не спорить, поскольку он сказал правду. – Но ты перешел далеко за рамки поцелуя.
– Признайся, что тебе это понравилось.
Она ничего на это не ответила и, подобрав шапочку, запрятала волосы под сетку.
– Я почти замужняя женщина. Настоящий рыцарь с уважением отнесся бы к моему обручению.
– Понятно, почему ты так стремишься вернуться – из-за свадьбы с Юстасом Маршаллом. – Он встал и стряхнул листья с туники и штанов. – Он тебя получит, но не раньше, чем я получу свое вознаграждение. Со своей предприимчивостью ты бы лучше придумала, как удачнее получить выкуп, а не обольщала бы меня для того, чтобы я отвез тебя обратно.
Клэр вскочила на ноги.
– Я тебя не обольщала. Это ты обольщал меня!
– Да ну? – Он взял ее лицо в ладони и снова поцеловал.
Поцелуй был жесткий и требовательный. У нее потемнело в глазах и подкосились колени. Она уцепилась за его тунику, чтобы не упасть.
Бернард неожиданно оборвал поцелуй и оттолкнул ее.
– Если я когда-либо решусь соблазнить вас, миледи, то сделаю это основательно, и ваш кашель меня не остановит. Обещаю – вы станете просить меня доставить вам удовольствие в полной мере.
Он махнул рукой в сторону дороги, указывая, куда идти. И она пошла – ноги у нее дрожали, а его слова еще долго отдавались эхом.
Глава седьмая
Клэр снова и снова задавала себе один и тот же вопрос: как она умудрилась угодить в такую беду? И, что самое главное, как из нее выбраться? Может, Лилиан и права, намекая на то, что Клэр не следует торопиться. Отец, скорее всего, в ярости от ее действий. Но необходимость побега делается все более настоятельной после поцелуев Бернарда. Опасно как оставаться рядом с ним, так и возвращаться домой.
– Клэр, мы должны заключить соглашение, – раздался голос Бернарда, сидящего у нее за спиной на Кабале. – Я не могу постоянно следить за тобой, а тебе лучше не ощущать себя пленницей. Давай обговорим условия нашего соглашения, и тогда тебе не придется никуда бежать.
– Какие условия? – с недоверием спросила она.
– Обычные условия между пленником, которого держат за выкуп, и человеком, у которого этот пленник находится. Я обещаю тебе защиту и буду обращаться с тобой согласно твоему положению. Ты со своей стороны обещаешь оставаться со мной до момента выплаты выкупа.
– Ты шутишь.
– Нет. Вспомни Алиенору. Когда ее сын Ричард Львиное Сердце попал в плен, вернувшись из Крестового похода, разве она не собирала средства, чтобы заплатить за него выкуп?
– Она едва не разорила Англию, – ответила Клэр, понимая, к чему клонит Бернард.
– Король Ричард пообещал не делать попыток бежать, если с ним будут хорошо и почтительно обращаться. Согласие было достигнуто, и король провел несколько месяцев, наслаждаясь гостеприимством во дворце немецкого господина, в то время как его мать обхаживала, требовала и вымогала деньги из лордов и крестьян. Когда выкуп был заплачен, похититель и пленник расстались друзьями, и король вернулся в Англию. Правильно?
– Правильно.
– Теперь ты видишь все выгоды такого соглашения для нас обоих? Я получаю деньги, а ты отправляешься домой. Все, что нам необходимо, – это взаимодействие с твоим отцом.
Выходит, камень преткновения – ее отец.
– Разница в том, что Алиенора и вся Англия хотели возвращения короля и были готовы заплатить за него выкуп. Я не очень-то уверена в том, что отец жаждет моего возвращения.
– Насколько сильно он нуждается в союзе с Юстасом Маршаллом?
– Родство с Маршаллом возвысит отца в глазах двора, где он намеревается обеспечить Джулиусу высокое положение. Такие же амбиции у него по отношению к Джеффри, только они связаны с церковью.
– Тогда в интересах твоего отца заплатить выкуп и вернуть тебя домой. А я навсегда исчезну из его жизни.
Это в том случае, если выкуп не разорит Дассет, а она вернется достаточно быстро, чтобы успеть выйти замуж за Маршалла, подумала Клэр.
– Какой выкуп ты запросишь?
– Равный твоему весу в золоте.
Клэр в ужасе представила, как сидит на одной тарелке огромных весов, а на другой тарелке золотые монеты. Отец же при этом торгуется за каждую монетку в свою пользу.
– Не слишком ли это много? – спросила она.
– Вполне достаточно.
Все это показалось ей унизительным.
– Отцу не сразу удастся собрать столько золотых монет.
– За две недели справится, я думаю. Если будет немного не хватать, я сделаю ему скидку.
Ее вес в золоте. Ну и ну! Зато отец выместит злобу на ней в виде колотушек и синяков, чтобы возместить убытки. Ей не уйти от наказания.
Но если рассуждать по справедливости, Бернарду положена награда за годы, проведенные в Крестовом походе. И неважно, обещал отец ему что-нибудь или нет. Она тоже получит свою награду, когда выйдет замуж за Маршалла.
А можно ли вообще верить Бернарду, выполнит ли он свою часть соглашения? Скорее всего, нет. Мужчины редко держат слово, когда дело касается женщины. Но в интересах Бернарда сдержать слово, так как без нее он не получит выкуп. И было еще кое-что, смущавшее Клэр. Ей придется провести в обществе Бернарда две недели. Он привлекал ее, как ни один мужчина до сих пор. Хотя он первым поцеловал ее, тело Клэр быстро и страстно откликнулось на его поцелуй, словно только этого и ждало. Она совершенно забыла о благопристойности.
Как же она продержится две недели, находясь рядом с ним и не допуская его до себя? Будет ли он опять ее целовать или нет? А если застанет врасплох и поцелует, найдет ли она в себе силы отказать ему? Неужели она, как он уверен, подталкивает его к совокуплению?
От всех этих мыслей Клэр бросило в жар.
– Бернард… это твое соглашение… Оно подразумевает, в том числе защиту и от тебя?
– От меня?
– Я должна быть уверена, что ты не сделаешь попыток меня совратить.
Ему это явно не понравилось.
– И ни одного поцелуя?
– Ни одного.
– И никаких возлежаний на траве в лесу?
Он дразнил ее! Вот оболтус!
– Ни в коем случае. Я не распутная девка.
Он помолчал, затем произнес:
– Тогда я изо всех сил постараюсь, если ты обещаешь чрезмерно не искушать меня.
Он может не беспокоиться, подумала Клэр. Она понятия не имеет, как соблазнить мужчину, чтобы он потерял над собой власть.
– Даю слово, Бернард Фицгиббонз.
– Выходит, мы пришли к соглашению, леди Клэр, и как раз вовремя – мы приехали.
Клэр внимательно огляделась. Впереди стоял каменный господский дом. Судя по его размеру, в нем была всего одна большая комната. Ползучие растения обвивали каменные стены, особенно по фасаду, где переплетались и скрывали вход, которым никто не пользовался долгие годы.
От крыши почти ничего не осталось. В стороне находился колодец. Раньше здесь, наверное, был красивый сад. И там и сям, среди сорной травы высовывались яркие головки цветов.
Бернард остановил Кабала неподалеку от входа.
– Приветствую вас в Факстоне, миледи, – сказал он, но голос его звучал совсем не приветливо.
Он боялся думать о пожаре и о той ночи хаоса. Вместо этого он представил себе улыбающуюся мать в открытых дверях дома и отца, который, стоя у колодца, что-то приветливо кричал ему.
– Какой красивый дом, Бернард.
Красивый? Как жаль, что она не видела особняк, когда крыша была целой, а внутренний двор весь в цветах.
Он спрыгнул с Кабала и протянул руки, чтобы помочь Клэр сойти с коня. От янтарных глаз ничего не укрылось.
– Бернард, тебе плохо?
Что он сказал бы ей, если бы слова не застряли в горле? Что он до сих пор слышит смех играющих детей арендаторов, пришедших на работу в господский дом? О женщинах, ткущих материю, сбивающих масло, меняющих камышовые подстилки на полу – такое происходило каждый день. Большинство мужчин постоянно работали в поле и в зависимости от времени года сажали, мотыжили либо собирали урожай.
Элис Фицгиббонз управляла женскими работами, а Гранвилл – мужскими. И так день за днем, месяц за месяцем. Мальчику жизнь здесь была в радость.
Бернард спустил Клэр на землю.
– Все будет хорошо, – сказал он ей и сам поверил в это.
Бернард обошел вокруг дома, отмечая, как разрослись вьющиеся лозы на передней части дома, и что прежде, чем войти, придется сорвать их со стены. Он потыкал в каменную кладку и увидел, что местами известка осыпалась. Но в целом дом был прочным – его строили на века, как сказала Лилиан.
Он прошел к задней части дома, и у него с болью сжалось сердце. Он дотронулся кончиками пальцев до черной от пожара стены. Здесь разбойники набросали кучу сена и веток и подожгли их, чтобы выманить из дома сэра Гранвилла. Пожар сделал свое грязное дело.
Кто был главарем бандитов? Какими ценностями владел сэр Гранвилл, что поплатился за это своей жизнью и жизнью жены?
Сеттон тогда сказал Бернарду, что бандитов поймали и повесили, но в подробности не вдавался. Бернард и не стал расспрашивать, весь погрузившись в свое горе. Теперь же он хотел об этом узнать, но маловероятно, что ему представится такая возможность.
Кто-то сжал ему руку, и Бернард поднял голову. На него с улыбкой смотрела Клэр.
– Бернард, взгляни на розы, – она кивнула на колодец, одну сторону которого обвили маленькие желтые розочки.
Рассмеявшись, Бернард потянул Клэр туда, где когда-то располагался материнский «цветник», как называл его отец.
– Отец, бывало, насмехался над этими розами, – сказал он Клэр. – А мама упорно ухаживала за ними, поливала их, хотя больше двух-трех бутонов в год не расцветало.
– Возможно, благодаря ее уходу они выжили, – ответила Клэр и спросила: – А что это там за шпалера?
Они дошли до решетчатых перекладин – вернее, до того, что осталось от материнской шпалеры.
– Что здесь росло? – спросила Клэр.
– Черт возьми, Клэр, это же было очень давно. – Бернард зажмурил глаза, пытаясь вспомнить, какое вьющееся растение цвело на шпалере. – Кажется, голубые цветы, такие крохотные и нежные. – Он открыл глаза. – Я их ясно вижу, но название забыл.
– Вот, смотри! – воскликнула она и, встав на цыпочки, вручила ему маленький и хрупкий голубой цветок.
Бернард взял цветок из ее рук и воткнул его в сетку, державшую волосы Клэр.
– Пойдем, – сказал он.
Она подняла на него вопросительный взгляд.
Бернард взял Клэр за руку и поднес кончики пальцев к губам.
– Благодарю за приятную прогулку. А теперь попытаюсь сорвать лозу у входной двери.
– Ты выглядишь таким печальным. Я могу чем-нибудь помочь?
– Зачем тебе помогать мне?
Она пожала плечами.
– Наверное, это вошло у меня в привычку. Я остановила Генри, чтобы он не ударил тебя второй раз по голове, затем помогла тебе убежать из подземелья. – Криво усмехнувшись, она добавила: – Я дважды спасла тебе жизнь.
– Хм. Выходит, я у тебя в долгу?
У нее в глазах промелькнула озорная улыбка.
– Наверное, мне причитается награда.
Он поднял руки, как бы сдаваясь.
– Миледи, я всего лишь бедный рыцарь, и мне нечего вам дать.
За исключением подарка для нее. Свадебного подарка Клэр.
Среди реликвий в его вещевом мешке было два подарка. Один он собирался отдать Джулиусу Сеттону, которого ошибочно посчитал своим сюзереном. Другой – для Клэр, и он должен быть вручен ей в день свадьбы.
Отдать его ей? А почему нет? Пожениться они не смогут, но этот подарок он купил специально для нее.
– Сказать по правде, миледи, у меня есть для вас вознаграждение. Я привез вам подарок из Египта.
Теперь в глазах Клэр промелькнуло благоговение.
– Ты? И вез его из Египта?
– Да.
– Но почему?
Потому что я хотел, чтобы ты носила его для меня! Дурацкая мысль, подумал Бернард и направился к двери в особняк. Схватив в пригоршню лозу, он хотел было сорвать ее, но передумал: лучше оставить лозу на месте, чтобы проходящие мимо не заметили, что в доме кто-то живет.
– Бернард? – окликнула его Клэр.
Его поведение было непростительно грубым – молча отойти, ничего ей не ответив, – и он стал извиняться.
– Я уже знаю ответ на свой вопрос, – сказала Клэр. – Это должен быть свадебный подарок, да?
Бернард глубоко вздохнул.
– Я собирался так поступить, но с тех пор, как вернулся домой, все идет кувырком: и с вознаграждением, и с тобой, да и здесь тоже. Прости мою грубость, Клэр, но мне очень трудно следить за своими манерами.
Клэр выпрямилась и подняла подбородок – ну прямо королева!
– Принимая все во внимание, ты неплохо справляешься. – Затем уже шаловливо заметила: – Почти всегда. То, что ты меня похитил, я считаю обдуманным поступком. Однако я склонна проявить снисходительность при одном условии: можно мне получить мой подарок? Пожалуйста, Бернард.
Она так мило просила, что Бернард уступил.
– Хорошо. Сначала устроимся в доме, а после этого ты его получишь.
– Замечательно. Чем тебе помочь?
Они вместе аккуратно стали отодвигать в сторону вьющиеся стебли растений. Это заняло много времени, но работа того стоила.
– Теперь мы сможем открыть дверь, – сказала Клэр.
– Пока нет. Мы-то с тобой пройдем, но надо раздвинуть лозу пошире, чтобы мог пройти Кабал.
– Кабал? – Клэр сморщила нос.
– Мы не можем оставить его во дворе.
– Но взять его в дом… Бернард, неужели это так необходимо?
– Всего одна лошадь на одну ночь.
Она недовольно фыркнула, но продолжила работу.
Когда дверь была освобождена от вьющихся растений, Бернард, подергав задвижку, открыл ее.
Он вошел в дом и словно вернулся в прошлое. Часть крыши отсутствовала. Покрывала и одеяла с кровати, стоящей в углу, были сорваны. Около очага висел один железный котелок, а деревянные миски и глиняные кувшины разбросаны по полу. Стол и две скамьи были на своих обычных местах. В углу виднелась материнская метла, а отцовская высокая пивная кружка, словно караульный, стояла на каминной полке.
Бернард пересек комнату и подобрал с пола оловянную чашку. Четыре с половиной года дом находился в запустении, и большинство вещей исчезло, но Бернард не ожидал увидеть даже того, что осталось.
– Можно я посмотрю, есть ли вода в колодце – спросила Клэр и взяла ведро.
В одно мгновение воспоминания о прежней жизни соединились с мечтой о будущей. Сколько раз он представлял себе Клэр именно так, около очага в каменном доме!
– Пока ты этим занимаешься, – сказал он, – я устрою Кабала, а затем попытаюсь поймать кролика.
Клэр понимала, как трудно Бернарду вернуться домой, где он не был столько лет, и наблюдать, как кто-то другой, а не его мать готовит жаркое в железном котелке.
Напряжение не спало и после еды. Она хотела было завести разговор, чтобы он забыл о печали, но он отвечал односложно, а потом опять погрузился в свои мысли.
Подарок он ей пока не отдал, и Клэр больше про него не спрашивала. Она и так поступила глупо, выразив желание получить его.
Она потягивала маленькими глоточками бульон, смешанный с травами, наблюдая, как Бернард расчесывает гриву Кабалу. Так странно ночевать в одном помещении с животным! Но Бернард имеет право поступать, как считает нужным. Крестьяне держат скот в хижинах, которые по размерам намного меньше особняка. Так что одну ночь она вытерпит лошадиный запах.
Бернард принес свои вещи и положил их на скамью, где сидела Клэр, а большой кожаный мешок бросил на стол. Клэр сгорала от любопытства. Бернард распустил завязки на мешке и сказал:
– Нам необходимо поехать в Дерли. У меня мало денег, поэтому я должен продать несколько реликвий какому-нибудь церковнику. – Он извлек из мешка резную деревянную шкатулку, поместившуюся у него на ладони. – Думаю, это подойдет.
– Что это?
Он откинул медный крючок и поставил открытую шкатулку на стол. На красной шелковой материи лежало несколько прядей белых волос.
– Считается, что это волосы Святого Петра. – Из вещевого мешка Бернард вытащил сумочку, а из нее – щепку темного дерева. – Церковь дала каждому рыцарю по кусочку от креста Христова, как часть нашего рыцарского жалованья. Многие вставили их в эфесы мечей. Но мне почему-то показалось кощунственным украшать им сарацинскую саблю.
Клэр осмелилась коснуться священного дерева. Святые реликвии почитались и церковниками, и благородными господами. Это большая драгоценность. В каждой церкви была, по крайней мере, одна или две реликвии для алтаря. Лорды держали реликвии в своих домах для благословения домочадцев; на них также при случае приносили торжественную клятву.
Отец Клэр держал реликвии в медном ларце на дне сундука, где хранилась одежда.
– Ты должен это продать? Ведь это очень редкая драгоценность.
– У меня есть и другие, более редкие, но я не знаю их истинной цены.
Бернард вынул из мешка еще несколько шкатулок и маленьких, сложенных вчетверо, промасленных кусочков ткани. В одну из тканей был завернут палец какого-то святого, о котором Клэр никогда не слышала. Но зато другая ткань оказалась обрывком материи от платья Пресвятой Девы Марии, что было на ней в день распятия.
– Как ты все это раздобыл? – спросила пораженная Клэр.
– Это нетрудно было сделать. Нужно всего лишь дать знать, что хочешь их купить, и сарацины, которые занимаются продажей, сами тебя найдут.
– Сарацины? Ты имел дело с неверными?
– Да. Жители городов, которые мы покорили, старались нам угодить. Ты удивилась бы тому, как мирно общались христиане и сарацины, когда им не грозило сражение. В каждом городе много купцов из всех христианских стран, они отнюдь не крестоносцы, а занимаются исключительно торговлей реликвиями. Многие наживают на этом целые состояния.
– Это святотатство.
– Где есть спрос, там появляется и предложение, – ответил он и развернул большой сверток. – А вот это, как мне кажется, самое ценное.
Это был ковчег для мощей, сделанный из серебра в форме человеческой руки, покрытый сверху рукавом от епископской мантии. Рукав был расшит золотом и усыпан бриллиантами.
– Какое чудо! – воскликнула Клэр.
– В нем якобы находится кость от руки Святого Вавилы. Я хотел отдать это Джулиусу.
– Но почему моему брату?
– Я полагал, что твой отец умер после моего отъезда. Думал получить от Джулиуса свое вознаграждение, а взамен отдать ему вот это… Теперь же… – Бернард пожал плечами. – Может, новый епископ Дерли заинтересуется. Ты что-нибудь о нем знаешь?
– Его зовут Уолтер де Фоук. Я слышала, что он – высоконравственный человек. – Клэр потрогала золотой рукав. – Ты купил это у сарацина? На жалованье рыцаря?
Он засмеялся.
– Нет. Я выиграл его в кости.
Клэр ушам своим не поверила.
– В кости?
– Я же говорил тебе, что между неприятелями царило полное взаимопонимание.
Бернард аккуратно завернул и убрал ковчег для мощей.
– И ты отвезешь это епископу?
– Да, но сначала я проверю его честность, предложив ему что-нибудь помельче – волосы Святого Петра, к примеру. – Он вынул из мешка еще один пакетик. – Это тебе.
Клэр уставилась на сложенную ткань, затем перевела взгляд на Бернарда и стала медленно и осторожно ее разворачивать.
– Ой! – выдохнула она, потрясенная тонкой, почти прозрачной ярко-красной материей. Переливающаяся золотом тесьма с вплетенной красной нитью окантовывала ткань со всех сторон. – Я ничего подобного никогда не видела!
– Это вуаль, которую носят жены султана в гареме, – объяснил он.
Клэр слыхала о гаремах арабских султанов, у которых много жен. Какая изысканная вещь и какая… неприличная!
– Ты ее тоже выиграл в кости? – спросила она.
– Нет, купил у торговца в египетском городе Дамьетта на рыцарское жалованье.
Клэр с облегчением взяла вуаль.
– Это носят вот так. – Бернард обвязал ее вокруг головы Клэр, а кончик набросил на лицо. – Арабские женщины закрывают лица, когда выходят из дома, – объяснил он. – Их лица могут видеть только мужья и близкие родственники.
Слова благодарности застряли у нее в горле. Страсть, горевшая в глазах Бернарда, пронзила ее. Клэр поняла – он впервые собирался увидеть ее в вуали в их брачную ночь.
Господи, прости меня, подумала Клэр, поскольку мысленно представила себе, как он нежно снимает с нее тонкую вуаль, крепко целует и развязывает шнурки на ее рубашке. Клэр сняла вуаль – она не сможет взять эту вещь.
– Ты должен спрятать это, Бернард, и сохранить для женщины, которая станет твоей женой.
Он покачал головой.
– Это предназначалось тебе. Поступай с ней как пожелаешь, – сказал он и вышел.
Клэр тщательно завернула красивую вещь в промасленную ткань и аккуратно положила во внутренний карман плаща. Раз он не хочет забирать подарок обратно, она сохранит его в память о нем. Правда, ей остается только надеяться, что это будет память не о мертвом человеке, повешенном ее отцом за то, что он похитил его дочь.
