Текст книги "Мечта мужчин"
Автор книги: Шантель Шоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Дэймон решил, пора поцеловать Анну, иначе она наговорит еще массу глупостей, которых сама же потом будет стыдиться. Он приблизил свои губы к ее губам. Дэймон не учел самой малости – индивидуальной реакции Анны. Ее мозг соображал молниеносно и делал это сразу в двух направлениях: как свести с ума самодовольного ловеласа Дэймона Ковариса и как избавиться от него раз и навсегда. И того и другого девушка собиралась достичь всего лишь каким-нибудь одним своим поступком.
Анна явственно ощутила бодрящий аромат одеколона Дэймона. Она почувствовала, что еще мгновение – и она упадет в обморок. Внезапно девушка вспомнила: всего несколько минут назад она самозабвенно наворачивала круги по стадиону, а значит, скорей всего от нее разит потом, как от скаковой лошади. Подумав об этом, Анна резко отшатнулась.
– Я тут пока послоняюсь немного, понаблюдаю, как тренируется моя подопечная, – ласково сообщил Дэймон. Казалось, он не заметил реакции девушки.
– Лучше не стоит. Я не люблю, когда за мной следят. Будет лучше, если ты уйдешь, – Анна пожала плечами и побежала по беговой дорожке.
Дэймон недоумевал. Он и раньше подозревал, что не все женщины одинаково доступны и еще встречаются убежденные недотроги, на соблазнение которых уходит чуть больше сил, терпения и изворотливости, чем на всех остальных. Но он не предполагал, будто столь закомплексованные барышни есть среди моделей или актрис.
Дэймон решил пересмотреть свою стратегию. Он понял, что сделал слишком поспешные выводы. Впрочем, Дэймон привык всегда добиваться поставленных целей, а значит, он не отступится от своего желания сойтись с Анной на то время, которое ему предстоит провести в Англии.
Почему я должен отказывать себе в удовольствии? Эта девушка бросила мне вызов. И что же? Я с удовольствием его принимаю!
Глава третья
Анна продолжала круг за кругом носиться по стадиону. Каждый раз, пробегая мимо своей спортивной сумки, которую она оставила возле беговой дорожки, она краем глаза смотрела, не ушел ли Дэймон.
Нет! Невероятно! Удивительно назойливый мужчина!
Дэймон удобно устроился на травке, нацепил на нос солнцезащитные очки и подставил свое безупречно красивое лицо солнцу. Он явно гордился собой.
Сердце Анны выпрыгивало из груди, дыхание окончательно сбилось, икроножные мышцы боле-ли, ныло в боку. Ей казалось, от нее уже идет пар. Лицо исказилось судорогой, губы обветрились, перед глазами кружились разноцветные пятна, в ушах гудело, ноги подгибались… Но девушка продолжала бежать, как будто остановка была равноценна смерти.
Впрочем, Анна понимала, тренировка не может длиться вечно. В конце концов, девушка остановилась, согнулась, пытаясь отдышаться, и, еле переставляя ноги, направилась к своей сумке. Анна достала бутылку с водой, дрожащими руками отвинтила крышечку и пересохшими губами приникла к пластиковому горлышку. Каждый глоток дарил ей ни с чем не сравнимое наслаждение. Она присела на траву и повернулась спиной к Дэймону.
– Если ты и марафон собираешься бежать таким стилем, ты и половины дистанции не сможешь преодолеть, – лениво прокомментировал он.
– Кто-то спрашивал твое мнение?
– Грубо, очень грубо. Я просто стараюсь помочь. В следующий раз бери побольше воды, эта бутылочка слишком мала, если ты любишь бегать в знойный полдень.
– Будут еще рекомендации?
– Да. Не стоит бегать на таком солнцепеке без солнцезащитного крема. Твоя кожа слишком светлая, можно обгореть.
Дэймон снял темные очки и из-под густых черных ресниц добродушно посмотрел на Анну. Он обхватил руками колени, выставив напоказ свои мощные бицепсы.
– А сам ты каким спортом занимаешься? – небрежно спросила она его.
– Предпочитаю сквош, но люблю и обычный теннис, плаваю, боксирую, был чемпионом страны среди юниоров по бегу.
– Боксируешь, значит. Что, любишь бить людей? Лично я не терплю агрессию в спорте!
– В боксе побеждает не тупая сила, а ловкость и умение просчитывать каждый удар. Собственно, очень похоже на жизнь, не находишь? Кроме того, это лучший способ справляться с лишним адреналином. К тому же после тренировок я чувствую себя всесильным.
– Не думаю, что ты еще нуждаешься в таком допинге. Представляю, в каком восторге твои родители от подобного увлечения их сына.
– Ты права, родители не были в восторге. Поэтому отец и отправил меня курировать свои строительный проект, благодаря чему я посвятил всю свою жизнь строительству зданий. Для меня было важно постичь все стадии ремесла, поэтому я сознательно начал с самого низа, с простого рабочего, чтобы потом дойти до поста директора «Коварис констракшн».
– И теперь, конечно же, твои родители гордятся своим неординарным и целеустремленным сыном? – насмешливо спросила Анна.
– К сожалению, нет. Мой отец умер десять лет назад, а вскоре после него умерла моя мама. Она не смогла пережить потерю.
– Очень жаль, – Анна покраснела и опустила глаза. – А братья, сестры у тебя есть? – спросила она после довольно продолжительной паузы.
– Сестра Каталина. Когда умер отец, ей было только одиннадцать, когда не стало мамы – немногим больше. Мы остались вдвоем. Мы тогда жили на большой вилле недалеко от Афин. В сущности, в архитектурный ансамбль нашего поместья входит два отдельных коттеджа, связанных единой стилистической идеей, – заговорил Дэймон, машинально переходя на профессиональный язык. – Один из домов заняла Каталина, когда вышла замуж. Там же мы и устраиваем наши семейные сходки. А вокруг природа, оливковые рощи, виноградники, уезжать не хочется…
Дэймон мечтательно вздохнул, затем проницательно поглядел на Анну и заявил:
– Обо мне – достаточно, поговорим теперь о тебе, милая Анна.
Она недовольно поморщилась, но он продолжал настаивать:
– Фамилия Кристиансен – это что-то скандинавское, не так ли?
– Да, что-то шведское. Мой отец швед, мама англичанка, а я прирожденная обитательница Лондона, ею и умру. В детстве меня часто возили в Стокгольм к моему дедушке, но это было очень-очень давно. После развода родителей я его не видела.
– А хотела бы?
– Пожалуй.
– Ты близка с родителями?
– Не очень. Когда мне было тринадцать, мама отослала меня в пансион. С тех пор я не часто вижусь со своими родителями.
– А как ты относишься к постоянным поездкам и перелетам?
– Обожаю бывать в незнакомых местах. Это учит меня быть внимательной, терпеливой и независимой, а еще интуицию развивает. По-моему, всевозможные разъезды могут дать человеку несравненно больше, чем сидение в офисе, – Анна спешно покидала в сумку полотенце, бутылку, затем, резко застегнув молнию, вскочила на ноги, повесила сумку на плечо и сообщила: – Мне давно пора идти.
Дэймон, до этого момента внимательно вслушивавшийся в щебет Анны, изумился подобной поспешности. Он успел углубиться в пространные размышления о сложном взрослении подростка, родители которого предпочли развод налаживанию своих отношений и, вместо того, чтобы окружить бедную девочку заботой и вниманием, отправили ее в интернат. Дэймон мог живо представить все переживания Анны, поскольку ему приходилось помогать сестре справляться со многими подростковыми проблемами. У самого же Дэймона детство было счастливым, а юность весьма беззаботной.
Дэймон уже имел возможность познакомиться с биографией Анны Кристиансен. Недавно о ней писал один глянцевый журнал, но поскольку на соседней странице поместили ее фотографию, большую часть своего времени Дэймон посвятил разглядыванию ее лица и фигуры. Он был очарован холодной красотой Анны, за которой, как ему казалось, должна непременно скрываться страстная натура.
– Ты единственный ребенок в семье? – Дэймон вскочил на ноги вслед за Анной. – Или есть еще другие очаровательные представители семьи Кристиансен, покоряющие вершины модельного бизнеса?
– Есть, две сводные сестры от второго брака отца, но мне с ними не часто приходится общаться.
– И с отцом тоже?
– Смотря что считать общением. В нашем случае это рождественские открытки и поздравления с днем рожденья, отправляемые в обоих направлениях. Однако о моих памятных датах папа вспоминает гораздо реже, чем они случаются. Он сейчас живет в Швеции и уже в третий раз разводится. Моя мама, похоже, собралась догнать его, недавно вышла замуж в третий раз. Трудно сказать, как долго продлится этот брак. Короче, они оба весьма легкомысленно относятся к семейным ценностям.
– А ты не слишком строга к своим родителям? Прости, что спрашиваю тебя об этом, но, по-моему, каждый человек имеет право на ошибку.
– Даже если эти ошибки приобретают хронический характер?
– А сама ты не совершаешь тех же самых оплошностей, встречаясь то с одним, то с другим, то с третьим?
– Ты, Дэймон, сам не знаешь, о чем говоришь. Не сравнивай меня с собой, мы, слава богу, разные. Я твою репутацию знаю: плейбой, мультимиллионер, нахал… А то, что я выхожу в свет с разными спутниками, – это всего лишь видимость. К тому же от меня еще никто не спасался бегством в слезах и с растоптанным чувством собственного достоинства. Но я предупреждаю тебя, со мной подобное не пройдет…
Анна быстро шагала к выходу со стадиона. По выражению лица Дэймона она поняла, что ее откровенность его забавляет. Сама же она была близка к тому, чтобы рассмеяться над собственными высказываниями.
Войдя в здание спортивного комплекса, Анна прямиком отправилась в душ. Стоя под струей теплой воды, она внезапно расплакалась. Напряжение, в котором, благодаря Дэймону, она пробыла весь последний час, вылилось в неуместные слезы.
Анна привыкла всегда быть на виду. Ее фотографировали, о ней писали, ее расспрашивали о подробностях ее личной жизни… Она давно примирилась с этой неприятной стороной своей жизни, научилась грамотно выстраивать свои отношения с прессой, не ронять своего достоинства и не выставлять себя напоказ. Но никто не знал, каких усилий все это ей стоило. С самого детства Анна росла невероятно ранимой и мнительной.
Волевым усилием Анна взяла себя в руки. Выйдя из душа, она натянула чистые джинсы и футболку, надела кеды и, собрав влажные волосы в хвост, покинула раздевалку. Она отправилась в кафетерий при спорткомплексе. Оглядевшись по сторонам, Анна с удовлетворением отметила, что Дэймона поблизости нет.
– Анна, хотите пообедать у нас? – она обернулась на голос. Говоривший явно был итальянцем, этот акцент ни с каким не спутаешь.
Анна сразу узнала Роберто, вечно улыбающегося менеджера кафетерия. С его приходом эта весьма посредственная забегаловка с небогатым меню стала похожа на уютный ресторанчик с отменной итальянской кухней. Девушка приветливо улыбнулась Роберто.
Летом Анна предпочитала обедать на открытой террасе кафе, там у нее даже было любимое место, и Роберто ревностно заботился о том, чтобы самостоятельно обслуживать Анну. Она попросила подать ей что-нибудь легкое и низкокалорийное.
– Я принесу ваш любимый салат, заправленный оливковым маслом. А ваш знакомый уже ожидает вас на террасе.
– Какой еще знакомый? – воскликнула Анна, но Роберто уже успел удалиться. – Что ты тут делаешь, Дэймон? – обратилась она к мужчине, занявшему ее любимый столик под полосатым зонтиком. – Разве мы мало пообщались?
– Сначала перекуси, а то ты, наверно, голодная, поэтому и кусаешься.
– Твое общество аппетита не прибавляет.
– Не веди себя как маленькая.
– А ты не веди себя так бесцеремонно, и самонадеянно.
Появился Роберто с подносом.
– Не устраивай сцен, на нас смотрят, – назидательным тоном проговорил Дэймон. – Будь умненькой девочкой, веди себя хорошо.
– Ты не знаешь, что такое настоящие сцены? В моих силах устроить тебе незабываемый вечер! – рыкнула Анна на Дэймона и, смягчившись, обратилась к Роберто: – Выглядит изумительно, впрочем, как всегда. Спасибо.
– Наслаждайтесь, – Роберто раскланялся. – Я знаю, вы усиленно тренируетесь перед марафоном. Вам необходимо полноценное питание. – Затем он обратился к Дэймону: – У Анны не только ангельское личико, но еще и потрясающая душа! Вы будете наблюдать забег?
– Не пропущу ни за что на свете, – ответил Дэймон. – Я обязан поддержать свою подопечную, – он кивнул в сторону Анны, отчего та нахмурилась. – Вкуснее чем сандвичи, – сообщил он, отведав свой салат.
Анна в мгновение ока смела все со своей тарелки, встала и проговорила:
– Все. Благодарю. Меня ждут неотложные дела. Приятно оставаться.
Но и это не сработало. Дэймон вскочил со своего места, на ходу расплатился и двинулся вслед за девушкой.
– Спасибо, что заглянули, – процедил ему вслед недовольный Роберто.
Дэймон нагнал Анну на оживленной улице.
– Ты долго намерен пробыть в Англии? – недовольным тоном спросила она его.
– Я еще не задавался этим вопросом. Не знаю, что и ответить. Пожалуй, пробуду здесь ровно столько, сколько пожелаю. Тебя это смущает?
Она ничего не ответила.
– А ты в ближайшее время никуда не собираешься?
– Собираюсь. После участия в марафоне лечу в Нью-Йорк, пробуду там две недели, – Анна взглянула на Дэймона и очаровательно улыбнулась.
– Скажи, почему ты стала именно моделью, а не выбрала какую-нибудь другую профессию? Чем привлекла тебя эта работа, кроме денег и славы, разумеется?
– Не я выбрала этот путь, а он меня. Когда я окончила школу, многие мои сверстники, включая Кезию, поступили в университет. Они либо следовали рекомендациям своих родителей или учителей, либо сами четко знали, чего хотят. У меня же в ту пору не было никаких представлений о том, как надо строить свою дальнейшую жизнь, а за квартиру платить было необходимо вне зависимости от наличия или отсутствия целей, устремлении и планов на будущее. Я думала, что поработаю моделью всего пару месяцев, а потом найду какое-нибудь другое занятие, встану на ноги и наконец разберусь со своей жизнью.
– Но тебя внезапно настигла слава и ты решила ничего не менять? Тебе понравилось быть вешалкой?
– Мне понравилось получать гонорары. Мне очень нравится чувствовать себя финансово независимой. Я ни на кого не надеюсь, никому ничем не обязана.
– Я не отрицаю, достаток важен, но карьера даже всемирно известных топ-моделей, как правило, коротка. Ты не боишься однажды обнаружить, что уже не так востребована?
– Я не почиваю на лаврах, как думают некоторые. У меня отличный послужной список, я стараюсь вникать во все аспекты своей работы. Я слежу за тем, какие сферы рынка развиваются лучше, какие хуже, я знаю, кому и как следует предлагать свои услуги. Рекламный бизнес не ограничивается миром моды, не так ли?
– Звучит так, как будто у девушки с ангельским личиком и потрясающей душей есть еще и деловая хватка, и рациональное мышление. Я впечатлен!
– Я вовсе не намеревалась впечатлять тебя. Я просто хочу донести до тебя мысль о том, что когда я только начинала эту деятельность, мне пришлось многое для себя уяснить, отказаться от иллюзий, обуздать амбиции, научиться понимать людей, с которыми приходится иметь дело, идти на компромиссы ради великой цели. Я поняла, чем бы я не решила заняться впоследствии, мне придется пройти все те же стадии. Теперь я знаю, какой бы стороной не повернулась ко мне удача, я снова начну все с нуля и не пропаду.
– А можно просто выгодно выйти замуж и возложить заботу о своей судьбе на мощные мужские плечи. Ты об этом никогда не задумывалась?
Анна гневно посмотрела на Дэймона, но предпочла воздержаться от комментариев, боясь, что они окажутся весьма бурными.
– Когда ты окончила пансион, у тебя не было желания переехать к одному из родителей?
– Было, но у меня его быстро отбили. Тогдашняя жена моего отца дала понять, что не потерпит в своем доме подростка с тяжелым характером. Она почему-то, никогда ранее со мной не встречавшись, была абсолютно уверена в моей несносности. Наверное, потому, что в тот самый момент собиралась подать на развод, а дом оставить себе. А моя мама, наоборот, вторично собиралась замуж и пребывала в крайней стадии любовной эйфории. Короче, ей было не до меня.
Кровь отлила от щек Анны, ее голос стал звучать сухо и резко, она ускорила шаг.
– Анна, что с тобой? – заволновался Дэймон.
– Все нормально, – отрезала она и махнула на него рукой. – Просто устала. Ты меня извини, но будет лучше, если каждый пойдет по своим делам. Я сейчас плохой собеседник, да и тебе, я уверена, есть чем заняться. Спасибо за ленч, Дэймон. Прощай.
– Анна, ты очень сильно побледнела. Я отвезу тебя туда, куда скажешь.
– Меня не нужно никуда везти. Я живу неподалеку и всегда возвращаюсь пешком через этот парк, тут деревья, птички чирикают, дети, знаешь ли, играют. Я пойду. Пока.
– Я провожу.
– Я же сказала, я в порядке! – прошипела Анна.
– Не стоит ссориться по мелочам, – Дэймон продолжал идти рядом с ней.
– Тебе нравится докучать малознакомым людям? Какой в этом смысл? Ты хочешь вызвать во мне стойкую к тебе антипатию? Ты уже почти достиг этого.
– Я просто хочу познакомиться с тобой поближе. Мы могли бы попробовать быть вместе, только и всего.
– Нет, не могли бы! Это плохая идея, я ее не поддерживаю.
– Почему?
– Ты мне не нравишься.
– Разве? А мне как раз кажется, что все твои попытки от меня отделаться вызваны твоим ко мне необузданным влечением, с которым ты боишься не совладать.
Глава четвертая
Остаток дня Анна провела убираясь в своей квартирке. Это был ее излюбленный способ избавления от навязчивых переживаний, но он помогал далеко не всегда. Не помог и теперь. Но поскольку жилье все равно нуждалось в уборке, силы были потрачены не напрасно.
Они почти поцеловались! Анна даже могла вообразить, как бы это было, если бы их губы соприкоснулись, если бы Дэймон не был так возмутительно самоуверен, если бы она не была столь непримиримо холодна с ним…
К полуночи Анна наконец добралась до постели. Но в последнее время чем сильнее она уставала в течение дня, тем хуже спала ночью. Девушка отчаянно нуждалась в отдыхе, но и в этот раз вместо глубокого сна ее ждал полуфантастический коллаж из дневных картинок и переживаний.
Анна была уверена, это Дэймон виноват в том, что она нервничает. Если бы он был менее настойчивым, более терпеливым, скромным и заботливым, то и она не вела бы себя так грубо.
Об этом же Анна думала, когда проснулась. Она лениво потягивала кофе и продолжала перебирать в памяти события вчерашнего дня, когда в дверь позвонили.
Это был курьер службы доставки. Анна расписалась в квитанции и получила длинную картонную коробку. Открыв ее, девушка обнаружила шикарный букет розово-кремовых роз. Анна не знала, что и думать, она была приятно удивлена.
– Меня еще кое-что просили вам передать, – сказал посыльный, все еще стоявший на пороге, и достал из сумки две громадные бутылки минеральной воды, – чтобы вы взяли их с собой на тренировку. Надеюсь, я передал все верно и ничего не напутал.
Анна кивнула курьеру, закрыла за ним дверь, осторожно отнесла розы в кухню, набрала воды в самую красивую вазу, срезала кончики стеблей и поставила цветы. Она приблизила лицо к их бархатистым лепесткам и вдохнула тончайший аромат. На дне опустевшей коробки девушка заметила маленький конвертик с карточкой, на которой размашистым почерком с сильным нажимом было написано следующее:
«Продолжай тренироваться. Я буду болеть за тебя. Встретимся у финишной черты.
P.S. Надеюсь, наш договор о совместном ужине еще в силе».
И без подписи было понятно, кто написал эти строки. В следующую минуту Анна уже размышляла, не отправить ли цветы в мусорную корзину, но, взглянув на них еще раз, укорила себя за глупые обиды. В общем и целом Дэймон ведь неплохой человек, подумала она. Во всяком случае, вкус у него отменный, а это что-то да значит.
Собираясь на тренировку, Анна положила присланную минералку в спортивную сумку. Перед выходом она в последний раз вдохнула аромат роз и захлопнула за собой дверь.
Дэймон позвонил Анне после полудня. Она как раз выходила из ванной, где провела последние полчаса, нежась в горячей воде. Только так можно было унять боль в натруженных мышцах. Девушка подбежала к телефону, когда он прозвонил в седьмой раз. Анна подумала, что это звонит мама.
Последний раз они разговаривали по телефону полгода назад, когда Джудит огорошила свою дочь сообщением о своем очередном замужестве. Но… Это оказался Дэймон. Первым делом он выразил свое недовольство ее медлительностью, затем проговорил:
– Анна, надеюсь, ты не слишком занята. – Фраза прозвучала так, как если бы он сказал: «У тебя не может быть никаких дел, поэтому слушай меня и делай, что скажу…»
– Я принимала ванну, и к тому же у меня уже есть планы на вечер, – поспешила перебить его Анна.
В своем номере отеля Дэймон возлежал на кровати, держа в одной руке журнал, раскрытый на странице с фотографией Анны, а другой сжимая телефонную трубку. На фото Анна была запечатлена полуобнаженной, завернутой в пушистое махровое полотенце бледно-розового цвета. Такой тон как нельзя лучше подходил к ее светлой бархатной коже. Именно этот снимок вдохновил Дэй-мона на выбор нежно-розовых роз.
– Значит, я вытащил тебя из ванны, прости.
– Ничего, я уже собиралась выходить.
– Если ты мерзнешь, накинь на себя что-нибудь, я подожду.
– На мне полотенце.
– Какое оно?
– Дэймон, какая разница? Что ты хотел мне сказать?
– У меня есть пара билетов на Королевский балет, а пойти не с кем. Выручи меня, пожалуйста.
– Не знаю… Не уверена, что смогу. Да, спасибо за цветы, но, право же, не стоило.
– Не мог себе отказать в удовольствии тебя порадовать. Эти розы напомнили мне тебя: такие же нежные, прекрасные и ароматные. Надеюсь, ты это оценила.
– Попробовала бы не оценить! Женщины обязаны ценить все, что ты для них делаешь.
– Значит, мы идем сегодня на балет?
– А он сегодня? Какая жалость! Вот именно сегодня я и не могу. Обещала подружке посидеть с ее ребенком. Этим вечером ей нужно будет отлучиться по одному неотложному делу. Мне так жаль, Дэймон, ты и представить себе не можешь.
– Ты права. Пойти посмотреть на выступление Королевской балетной труппы или нянчиться с чужим ребенком, это, в сущности, одно и то же. Нет, нянчиться, пожалуй, даже интереснее. Договорились, жди.
– То есть? Что значит «договорились, жди»?
– Будем вместе развлекать это брошенное дитя.
– Нет, не будем. Ты тут ни при чем, тебя это вообще не касается. Найди себе другую спутницу и иди на балет с ней. В твоей записной книжке наверняка более десятка желающих пойти с тобой куда угодно.
– Дюжина, но я хочу пойти куда угодно именно с тобой.
– Надо же, какое счастье! – саркастически рассмеялась Анна и положила трубку.
Еще целых пять минут после того, как Анна оборвала телефонный разговор, она очень гордилась собой. Она знала, ни одна женщина из записной книжки Дэймона никогда не делала ничего подобного. Анна надеялась, что этот урок он запомнит на всю жизнь и в следующий раз поостережется разговаривать с ней в таком тоне.
По прошествии часа Анна уже жалела о содеянном. Она предпочла бы быть на балете с докучливым ухажером, чем в пустоте своей уютной, но такой надоевшей квартирки. Она приняла приглашение Джека Бейли прогуляться. Джек – красивый молодой человек, ее коллега, которого все отождествляли с одной известной фирмой, производящей джинсовую одежду, – умел утомлять не хуже ворчливой тугоухой старухи.
– Зайдем, выпьем по бокалу вина, – предложил он Анне.
Они зашли в ночной клуб, пользующийся популярностью у молодежи. Джек подозвал официанта.
– Шампанского, пожалуйста, – провозгласил Джек. Официант с хмурым видом кивнул в ответ. – Вы знаете, кто перед вами? – возмутился Джек. – Это же сама Анна Кристиансен – самая красивая девушка на планете! Вы не согласны со мной?
Официант поспешил убраться.
Отказавшись от билета в Королевский балет, Анна обрекла себя на скучные ухаживания этого инфантильного персонажа, с которым прежде встречалась только однажды во время своей командировки в Южную Африку. Она приняла его приглашение, потому что по телевизору сегодня вечером не было ничего достойного внимания.
После первой бутылки шампанского Джек заказал вторую, а дальше понеслось… Анна со стыда не знала, куда себя деть.
– Джек, прошу тебя, заткнись! – огрызнулась она на очередную громогласную тираду своего спутника. – Сколько можно пить?! Ты пьян как свинья! Боже мой, а ведь я могла бы сейчас смотреть «Лебединое озеро», или что там сегодня идет? Это мне в наказание за ложь! Не нужно было врать, будто сижу с ребенком подруги, но уже поздно… – шепотом причитала самая красивая девушка планеты.
Анна попыталась незаметно для Джека выбраться из-за стола. Ее взгляд упал на дверь, и она заметила, что в заведение входит высокий, смуглый, темноволосый человек. Когда луч прожектора коснулся его лица, Анна узнала Дэймона. Он умел произвести впечатление одним своим появлением. Анна замерла на месте. Теперь ей нужно было улизнуть, не только незаметно для Джека, но еще и не попасться на глаза Дэймону.
– Анна, пошли потанцуем, – промямлил Джек Бейли.
– В другой раз, – она резко отшатнулась. – Я ухожу домой.
– Перестань, подруга. Рано тебе домой. Пойдем потанцуем, – он навалился на нее, но Анне удалось удачно проскользнуть сквозь толпу.
– Хорошо, как скажешь. Забудем про танцы, пойдем к тебе домой, это даже лучше, детка. Куда ты, детка? Ладно, пойдем ко мне домой, – Джек продолжал ее преследовать, соображал он уже совсем слабо.
– Отвяжись, алкоголик! – отмахивалась от него Анна. – Оставь же меня, наконец!
Она и представить себе не могла, что этот очаровательный, немного глуповатый, но в целом вполне приятный молодой человек может так преобразиться всего после пары бутылок шампанского.
– Ах, ты вздумала меня динамить, фригидная стерва! – заорал Джек.
Кровь отлила от лица Анны. Она с размаха влепила ему пощечину.
– Тебе помочь? – прозвучал насмешливый голос Дэймона. Он схватил Джека за предплечье и отвел в мужской туалет, затем вернулся к Анне. – Пойду вызову полицию, – проговорил он.
– Зачем это? – удивилась Анна, она все еще никак не могла отойти от происшедшего.
– То есть как это? Ты у всех на глазах человека избила. Он там, бедный, еле живой. – Отвернувшись от девушки, Дэймон попросил стоящего в стороне официанта: – Отнесите этому идиоту крепкий кофе за мой счет и положите на его безмозглую голову холодный компресс, пожалуйста. – Затем он снова взглянул на Анну. – Плохая ты нянечка. Нельзя бить подопечных, даже если они плохо себя ведут.
– Вам лучше покинуть клуб через служебный вход, иначе прочтете о сегодняшнем инциденте в завтрашних газетах, – посоветовал им менеджер заведения. – Пройдите через кухню, я провожу вас.
Дэймон по мобильному телефону попросил своего шофера подъехать к дверям служебного входа. Анна же порылась в своей сумочке и достала зеркальце. Увидев свое отражение, она ужаснулась. Волосы растрепаны, помада размазана. Кроме всего прочего от пережитого шока на ее глаза наворачивались слезы.
– Не желаешь попозировать папарацци? – спросил Дэймон, когда его лимузин наконец подъехал. Анна отрицательно помотала головой. – Тогда садись, – он открыл перед ней заднюю дверцу.
– Будем считать, что интересный вечер на этом закончен, – резюмировала девушка. – Попроси своего шофера высадить меня на любой магистрали, где я смогу поймать такси.
– Это, конечно, не проблема, но, по-моему, будет правильнее подвезти тебя до дома. Я сказал «правильнее», это ведь твое любимое слово, не так ли?
– Я сейчас вовсе не расположена шутить.
Анне вообще не хотелось разговаривать. Она понимала, что невольно навлекла на себя все те проблемы, которых так старательно избегала долгие годы. К тому же Джек Бейли напомнил ей отчима, который, выпив, вел себя неуправляемо. Ей случалось сталкиваться с ним, когда она приезжала из интерната на каникулы в дом матери.
До дома Анны было двадцать минут езды. Дэймон внял ее просьбе и не раздражал ее пустыми разговорами.
– Спасибо, что подбросил. Огромное спасибо, – виновато проговорила она, когда машина остановилась у дверей ее дома.
– Я провожу тебя до квартиры, – Дэймон вышел из машины вслед за ней.
– В этом нет необходимости.
Дэймон открыл перед Анной дверь подъезда и остановился у лифта, пока она нащупывала на дне сумочки ключи от квартиры. Затем он осторожно вынул брелок с ключами из ее дрожащих рук.
– Дэймон, – пыталась сопротивляться она.
– Я сделаю кофе, – сказал он, открывая дверь. – А ты пока приведи себя в порядок после общения со своим возлюбленным. Не волнуйся, я не буду к тебе приставать, – в его голосе звучало презрение.
– Джек мне не возлюбленный и не любовник, я с ним вообще едва знакома. Он всего лишь пригласил меня пройтись. Я не могла знать, что он так себя поведет.
– Не стоит раскаиваться. Вечер с Джеком в любом случае лучше, чем со мной в Королевском балете.
– Ты ведь не пропустил представление только из-за того, что я отказалась с тобой пойти?
– Не пропустил.
– И компания нашлась?
– Нашлась.
– И балет понравился?
– Безумно.
– Тогда и жалеть не о чем.
– Никто и не жалеет.
– Ты, кажется, хотел кофе сварить?
– Сейчас, – Дэймон отправился на кухню.
– Кофе, и ты уходишь, – крикнула девушка ему вслед и тоже пошла на кухню.
Анна трясущимися руками потянулась за чашками, стоявшими на полке буфета. Одна выскользнула из руки и, упав, со звоном разбилась. Девушка всхлипнула и наклонилась над осколками, чтобы собрать.
– Оставь, – сказал Дэймон. – Лучше пойди умойся.
Анна покорно ушла. В ней все еще клокотал гнев. Как она могла так ошибиться, принять Джека за отличного парня? Только благодаря Дэймону она смогла выпутаться из этой щекотливой ситуации.
Да, мы с Дэймоном совсем мало знакомы, но, наверно, зря я так себя с ним веду. Несмотря на мою грубость, он помог мне сегодня, а сейчас варит кофе на моей кухне. Может быть, все-таки его намерения серьезны?
Анна была близка к тому, чтобы поверить в честность и бескорыстность Дэймона, а также в то, что он влюбился в нее с первого взгляда. Ведь будь по-другому, скорей всего он давно бы забыл о ней.
Анна закрыла дверь в ванную комнату. Она чувствовала себя хуже некуда. Ей и раньше приходилось сталкиваться с невменяемыми мужчинами, но грязные оскорбления, которые позволил себе отпустить в ее адрес Джек Бейли, задели ее до глубины души. В случившемся Анна винила только себя. Можно было провести этот вечер если не на балете с Дэймоном, то хотя бы дома с хорошей книгой, а она предпочла принять предложение Джека.
Анна приняла душ, и ей стало немного легче. Выключив воду, она услышала приглушенный звон посуды, доносящийся не то из кухни, не то из гостиной. Похоже, Дэймон готовил не только кофе.
Анна вдруг вспомнила себя пятнадцатилетнюю, но это отнюдь не были ностальгические воспоминания о славной юности. Ей вспомнился отчим, его тяжелые шаги мимо ее комнаты или ванной комнаты, где она принимала душ. Анне не раз приходилось невольно подмечать, как он прислушивается и присматривается к ней якобы затем, чтобы правильно влиять на быстро взрослеющего подростка. Ее коробило, когда он под каким-нибудь предлогом без стука заглядывал в ее комнату.
