Текст книги "Мечта мужчин"
Автор книги: Шантель Шоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Глава десятая
– Анна, ты проснулась?
Анна открыла глаза, и нахмурилась, вспоминая, где она и кому может принадлежать детский голосок.
– Янти, это ты? Заходи, детка, – сонно улыбнулась она маленькой девочке, с любопытством заглядывающей в комнату.
Янти не заставила себя ждать, она проворно влетела в комнату и с разбега прыгнула на постель рядом с Анной.
– Папа просил не тревожить тебя, – затараторила девочка. Ее английский был безупречен, никакого акцента. Никто не поверил бы, что это неродной язык малышки. – Но мы ведь все вместе собирались сегодня в Порос, и я больше не могу ждать.
Девочка продолжала что-то эмоционально говорить, ее пышные черные блестящие локоны прыгали в такт словам, а темные глаза горели, как угольки. Анна никак не могла окончательно проснуться и сосредоточиться.
– Собирайся. Тебе там понравится. Мы поплывем под парусами на папиной яхте. А когда мы прибудем на остров, будем купаться в море и целыми днями лежать на пляже. Ты будешь со мной плавать?
– Я обязательно поплаваю с тобой, Янти. Сейчас встану. Я с вечера собрала свои вещи, так что мне осталось только принять душ и одеться. Который теперь час?
– Около девяти, – слегка нахмурившись, произнесла Янти. – Я хотела разбудить тебя раньше, но папа мне запретил. Он сказал, что надо дать тебе выспаться, мол, у тебя были трудные дни, а ночами тебе снились плохие сны. Мне тоже иногда снятся ужасные сны про чудовищ, но папа сказал, чтобы я их не боялась, потому что он может победить их всех. Тебе тоже снятся всякие страшилки?
– Случается и такое. А твой папа умеет справляться только с чудовищами из дочкиных снов или со всеми подряд? – улыбаясь, спросила Анна.
– Со всеми! Мой папа самый лучший, он как супермен, – гордо проговорила Янти.
Анна вспомнила те времена, когда сама считала своего папу самым сильным и самым добрым. Конечно, не стоило сравнивать Дэймона с Ларсом, Дэймон отличался цельностью, последовательностью, целеустремленностью. Янти имела все основания быть в нем уверенной. Дэймон позаботился о том, чтобы дочь не ранило обилие отцовских романов и многочисленные, сменяющие одна другую женщины. И то, что, уезжая, он оставлял дочь со своей сестрой и ее семьей, не худший вариант для девочки, рано оставшейся без матери. Янти не обделена любовью родных, она вполне счастлива.
Анна не собиралась бороться с малышкой за любовь Дэймона, но ей до сих пор не все ясно насчет места покойной жены в его памяти, сердце и душе. Это рождало лишь беспокойство и неуверенность.
Элен, судя по всему, была женщиной весьма незаурядной. Определенно, она оставила яркий след в душе мужа. Каждая комната его виллы несла на себе отпечаток лет, прожитых им вместе с женой. Со стен на Анну смотрели прекрасные живописные полотна, принадлежащие кисти Элен, в холле стояли ее скульптуры. Каким тяжелым для Дэймона должно быть осознание утраты! В первые дни пребывания Анны в доме Дэймона Янти с гордостью показывала ей фотографии матери. У девушки не осталось сомнений, что и для отца, и для дочери это невосполнимая утрата.
– Анна, не нужно, чтобы у тебя был длинный душ.
Анна недоуменно посмотрела на девочку, она напряглась, соображая, что та имела в виду, а когда поняла, рассмеялась и сказала:
– Нет, деточка, всего пять минут, не больше. Где твой папа? Иди к нему.
– Он ждет нас на террасе. Я пообещала ему, что помогу тебе собраться, так что поторапливайся.
Душ занял чуть больше пяти минут, Анне нужно было высушить феном волосы. Она надела белые джинсы и желтый топик. Янти довольно внятно разъяснила ей цель поездки, они едут отдыхать, а значит, и одеться можно соответствующим образом.
Откровенно поговорив с Дэймоном о своих отношениях с отчимом, узнав, что того уже нет в живых, услышав о сожалениях и переживаниях матери, Анна несколько дней провела в состоянии абсолютной апатии. Она понимала, эти известия должны многое изменить в ее отношении к себе и к своему прошлому, но для начала воспоминания предстояло похоронить. Анна не принуждала себя делать поспешные выводы и принимать какие-либо решения. Дэймон отнесся к ней с глубоким пониманием, он не мешал ей душеспасительными разговорами и утешениями.
Анна понимала, для того, чтобы прошлое перестало ее преследовать, мало наказать виновных, как судьба наказала Фила. Гораздо важнее отделить собственную нынешнюю сущность от того запуганного существа, каким она была все эти годы. Необходимо провести четкую грань между той собой и собой сегодняшней, связать причины со следствиями, отделить истинное отложного.
За эти дни Анна проделала огромную внутреннюю работу. Она знала, она слишком любит жизнь и не позволит тоске одержать над ней верх.
Пролежав несколько дней на кровати, девушка ощутила непреодолимую потребность снова жить полной жизнью. Предложение Дэймона о поездке на остров пришлось как нельзя кстати.
Анна спустилась на террасу, где ее дожидалась сгорающая от нетерпения Янти и млеющий на ласковом утреннем солнышке Дэймон.
– Доброе утро, милая Анна. Хорошо выспалась? – с улыбкой спросил он.
Дэймон опустил газету и внимательно посмотрел на Анну. По его глазам было видно, что он вполне доволен увиденным. Неожиданно для самой себя девушка смутилась и покраснела.
– Кажется, со сном я перестаралась, голова немного побаливает, – виновато произнесла она. – Наверно, стоило поставить будильник. Мне стыдно, что я заставила вас ждать.
– Что бы там Янти тебе ни наговорила, мы никуда не спешим. Можешь не торопясь позавтракать. Мы отправимся только тогда, когда ты полностью будешь к этому готова, – медленно произнес Дэймон и строго посмотрел на дочь, та лукаво улыбнулась. – Вот фрукты и йогурт, сейчас принесут свежесваренный кофе.
Дэймон разговаривал дома властным тоном, не допускающим споров и возражений. Но, похоже, все окружающие к этому давно привыкли, их это не смущало и не угнетало. А Анна все еще испытывала неловкость от подобного обращения, ее подмывало непременно сказать ему что-нибудь ехидное.
– Тебе никто не говорил, будто ты ведешь себя как тиран? – тихо, чтобы не слышала Янти, произнесла она.
– А кто бы посмел? – самоуверенно изрек Дэймон. – Но тебе можно, любимая, – ласково добавил он.
Дэймон, как и Анна, был одет очень просто: джинсы и футболка. Он выглядел совершенно расслабленным, но даже сейчас от него веяло силой и уверенностью в себе. Анна пристально за ним следила, невольно любовалась им и досадовала на себя. Ее злило, что не успела она избавиться от демона по имени Филипп Стоун, как тут же ее стал одолевать призрак Элен. Она ненавидела ревность как чувство, разрушающее любовь, но она никак не могла с собой справиться.
Именно ревность позволила Анне понять, как сильно она любит Дэймона, как нуждается в нем, как боится его разочаровать и потерять.
Анна понимала и другое: ей во что бы то ни стало надо завоевать любовь Янти. На первый взгляд это могло показаться делом несложным, поскольку с момента знакомства они обе сразу почувствовали интерес друг к другу. Анна испытывала восторг, наблюдая за общением Дэймона и Янти. Он умел быть дочери и другом и наставником одновременно, в его присутствии девочка буквально расцветала. Видя их вместе, Анне хотелось стать полноправным членом этой маленькой семьи.
– Анна, можно я отрежу тебе кусочек пудинга? – заискивающе спросила Янти.
– Благодарю, милая, я хорошо позавтракала. И, думаю, нам уже пора отправляться в путь. Ты, я вижу, ждешь не дождешься, когда мы окажемся на яхте. А твой папа согласится взять на борт пассажира, никогда раньше не ходившего под парусом?
– Тебя, что ли? – рассмеялась Янти.
– Меня.
– Он подумает, – вставая из-за стола, ответил за дочь Дэймон. – Новичков мы обычно сразу ставим к штурвалу, правда, Янти?
Следующие три недели Анна просыпалась с неизменным ощущением, что она умерла и милостью божьей очутилась в раю, так хорошо ей было в новой компании.
Остров Порос сплошь покрыт сочной зеленью, море было спокойным, небесно-голубая вода – прозрачной, песок на пляже – молочно-белым. Находясь здесь, Анна не могла поверить, что от шумного города их отделяет всего час быстрой езды.
Жили они в простом каменном доме, похожем на деревенский, вокруг которого росло море цветов.
Анна влюбилась в здешнюю жизнь. Ей легко дышалось и спокойно спалось ночами, она больше не видела кошмарных снов и просыпалась отлично выспавшейся и невероятно довольной.
Служащие, жившие на территории владений Дэймона, не тревожили хозяина, его дочь и его гостью.
Утром Дэймон, Анна и Янти собирались за массивным деревянным столом, покрытым пестрой скатертью. В центре стола неизменно стояла глиняная ваза со свежими цветами. Завтракали местным сыром и молоком, потом шли на пляж, резвились, общались, плавали, после обеда отдыхали в тени, иногда дремали или читали вслух интересные книги. Вечерами долго бродили по окрестностям.
Наверно, они могли бы провести так целую жизнь, но у каждого были свои обязанности, с которыми необходимо считаться. Дэймону предстояло в ближайшее время отправиться в Австралию и на Дальний Восток; поэтому следовало вернуться в Афины и подготовиться к этим сложным командировкам. А пока он уединился со своим ноутбуком, тогда как Анна и Янти спустились к морю. Девочка страстно любила воду и плавала как рыба. Когда в полдень Анна и Янти вышли из воды и вернулись под навес, Дэймон все еще долбил по клавиатуре, не отрывая глаз от монитора.
– Ты не забываешь смазывать кожу солнцезащитным кремом? – тихо, чтоб не потревожить уснувшую дочь, спросил Анну Дэймон.
– Стоило бы наложить еще слой, – вяло ответила девушка.
– Сейчас принесу бутылочку.
– Не отвлекайся, я могу сама справиться.
– Не лишай меня этого удовольствия, дорогая. Дэймон намазал кремом спину Анны, но не отдал ей флакон. Предстояло еще намазать грудь и живот.
– Дэймон! – прошептала она.
Он развязал бретельки купальника на плечах девушки и, выдавив на ладонь крем, нежно растер его по ключицам, груди и животу.
Анна и Дэймон были скрыты от посторонних взглядов одной лишь тенью навеса, Янти мирно посапывала в отдаленном углу веранды, чуть ниже простирался общественный пляж. Анна едва справлялась с охватившим ее желанием, она вздрагивала от каждого прикосновения рук Дэймона, пока он гладил ее бедра, щедро втирая крем в горячую кожу. Дэймон помассировал ее ступни, провел ладонями вверх от лодыжек к коленям и снова погладил бедра. Девушка стыдливо завязала веревочки купальника.
Анна внимательно следила за Дэймоном. Он казался ей таким уравновешенным и спокойным, тогда как кровь в ее венах бурлила. Она поняла, только что он дал ей понять, что она должна быть готова к сегодняшней ночи, которую они проведут вместе и которая все решит для них обоих и, возможно, для маленькой девочки, которая дремлет неподалеку.
Странно, почему я до сих пор так боюсь близости, ведь я уже не девственница? Может быть, это потому, что та ночь была единственной и иногда мне кажется, будто ее вовсе не было?
Взгляд Дэймона был требовательным. Анна опешила. В этот момент единственным ее желанием было бежать с этого острова на первом же катере. Улететь в Лондон, домой, в привычную тишину уютной квартирки, вернуть себе право на беззаботность, на светлое одиночество, на столь долго и мучительно отстаиваемую независимость, никакими узами не связывать себя с этим странным человеком и его совсем уже взрослой дочерью.
Но кому тогда быть моим спутником? Смогу ли я впустить в свою жизнь другого мужчину, если сейчас отрекусь от Дэймона?
Дэймон увидел, что с Анной происходит что-то не то, и произнес:
– Воды, омывающие этот остров, отличаются своей прохладой даже в самые жаркие дни. Когда тебя не было рядом, я часто приплывал сюда на яхте, чтобы потушить жар своего желания.
Анна нежно обвила его шею руками и, заглянув в темные глаза, шепнула:
– Я не дам твоему желанию утонуть в этом бескрайнем море. Наверняка есть какой-нибудь другой способ его потушить.
– Я обдумаю эту мысль, сладкая, – он поцеловал ее в губы.
Анна потянулась к Дэймону. Она запрокинула голову и прикрыла глаза. Дэймон гладил лицо девушки, пропускал сквозь пальцы ее светлые шелковистые локоны, ласкал шею. Анна еще теснее прижалась к нему и прильнула губами к его губам.
– Анна, если ты еще не все обдумала и решила, я мог бы подождать, сколь бы трудным это не казалось. Я тебя не принуждаю, – пробормотал Дэймон, отстраняясь от Анны.
– Но я хочу снова быть твоей, я готова, Дэймон. Мне нужно чувствовать тебя. Ты дал мне столько тепла и любви, ты был таким нежным и заботливым все это время… Спасибо тебе.
– За любовь не благодарят, сокровище мое. Лучше отблагодари меня за страсть ответной страстью.
– Я уже сгораю от нетерпения.
– Не угасай, пока не настанет час.
– Когда же это случится?
– В нашем распоряжении целая жизнь, любовь моя!
Дэймон долго целовал Анну. Внезапно они оба услышали, что Янти проснулась и теперь направляется к ним.
– Папа, я есть хочу, – произнесла девочка, кулачками протирая глаза.
– Я тоже не против чем-нибудь подкрепиться, – согласился с ней Дэймон. Затем он шепнул на ухо Анне: – Наш уговор остается в силе.
После ленча они на катере обошли остров и подплыли к бухточке, которую присмотрела для купания Янти. Искупавшись, они вернулись в свой домик. Солнце уже уходило за горизонт, оставляя на гладкой поверхности моря алые блики.
Анна сразу же направилась в душ, чтобы смыть с себя морскую соль и песок. Она тщательно вымыла голову и высушила волосы феном. Затем девушка переоделась в шифоновое платье цвета морской волны, оно удивительно подчеркивало цвет ее глаз и соблазнительные изгибы ее фигуры.
Белокурые волосы Анны выгорели под южным солнцем и приобрели восхитительный золотистый оттенок, который прекрасно сочетался с персиковым загаром. Девушка слегка подвела глаза и накрасила ресницы.
Анна склонилась над туалетным столиком и принялась выбирать духи. Она слегка приоткрывала красивые разноцветные флакончики и, блаженно прикрыв глаза, неторопливо втягивала в себя один аромат за другим. Наконец девушка выбрала легкий цветочно-мускусный аромат.
– Божественно! – воскликнул Дэймон, едва Анна спустилась по лестнице в общую гостиную.
Щеки девушки окрасились румянцем.
– Спасибо, – улыбаясь, поблагодарила она. Анна знала, этот вечер особенный, сегодня должна решиться ее судьба.
– Этой ночью мы будем совершенно одни.
– А где же Янти? – удивилась девушка.
– На наше счастье, в дом напротив сегодня приехали из Афин на отдых мои хорошие знакомые. Они с радостью приняли Янти на ночь. Она там в хорошей компании.
– А сама девочка не против?
– Она любит общаться с людьми, по-моему, мы оба ей за эти дни изрядно надоели.
– Для меня важно, чтобы она не чувствовала себя обделенной из-за того, что нам нужно побыть вдвоем.
– В качестве компенсации я пообещал ей новый наряд. Она обожает обновки.
Анна и Дэймон отправились поужинать в таверну, из окон которой открывался потрясающий вид на бухту. Здесь хорошо кормили, и атмосфера была самая что ни на есть теплая.
За ужином они разговаривали мало, и если разговаривали, то на нейтральные темы. За десертом много шутили, смеялись.
– Хочешь еще вина? – спросил Дэймон.
– Рассчитываешь меня напоить? Не боишься, что вино подействует на меня усыпляюще?
– Полагаешь, я позволю тебе уснуть? Нет, любимая, я буду будить тебя поцелуями, а если ты и тогда ухитришься заснуть, я тебя покусаю.
– Похоже на хорошо спланированную программу пыток.
– Многим нравится. Знаешь, мучения тоже бывают сладкими. Боль позволяет лучше оценить наслаждение. Это как контрастный душ.
– Ты меня пугаешь, Дэймон.
Когда ночь накрыла остров, они вернулись домой. Спальня была залита лунным светом, в приоткрытые окна вливался запах цветов из сада.
Руки Дэймона лежали на талии Анны, он пристально смотрел в ее глаза. Дэймон осыпал поцелуями лицо и шею девушки, затем куснул мочку ее уха.
– Тебя пугают мои поцелуи? – внезапно спросил он.
– Нет, – ответила она.
– Мы еще можем остановиться.
– Не хочу.
Они долго ласкали друг друга, подготавливая к моменту единения. Когда Дэймон уже был готов овладеть Анной, в коридоре неожиданно раздался, звук детских шагов.
Дэймон вскочил с кровати и спешно надел брюки.
– Это Янти, – тихо произнес он. – Я должен пойти к ней. Наверное, ей приснился очередной кошмар и она пришла домой от соседей.
Анна накрылась простыней, в этот момент ей хотелось провалиться сквозь землю.
– Дождись меня, – бросил на ходу Дэймон. – Я успокою ее, дам попить и отведу в ее спальню. Глупышке скорей всего приснился страшный паук.
– Папа, убей его скорее! – закричала Янти, влетая в спальню.
– Детка, он уже испугался твоего крика и убежал. Паучишка наверняка совсем оглох.
– Папочка, а если страшилище вернется? Он спрятался под моей кроватью. Я не смогу уснуть, пока он сидит там.
– Пойдем, включим лампу и посмотрим. Если паук под твоей кроватью, я его убью. Янти, я надеюсь, ты не разбудила наших соседей, когда бежала сюда?
– Я не захотела спать у них, – сообщила Янти, дергая отца за руку, чтобы он следовал за ней. – Гляди, вот он, – девочка показала пальцем на что-то темное под кроватью.
– Детка, это просто большая муха, к тому же она давно уже дохлая.
– Папа, он был вот такущий! – Янти развела руки, чтобы показать величину монстра.
Дэймон сделал угрожающий жест в сторону воображаемого логова паука.
– Все, теперь он к тебе не сунется, – с уверенностью сообщил он.
– Папа, когда мы поедем домой? – расплакалась девочка.
– Деточка, я думал тебе нравится на Поросе. Поговорим об этом завтра. Спи здесь, если не хочешь спать у соседей.
Когда Дэймон вернулся к Анне, она встретила его уже одетая. Он удивленно взглянул на нее.
– Прости, не сегодня. Неподходящее время, я пойду к себе, – не глядя на него, объяснилась девушка.
– Конечно. Что поделаешь? Дети… Мне следовало это предусмотреть.
– Все нормально, Дэймон, ты все сделал правильно.
– Анна, скажи честно, этот случай повлияет на твое ко мне отношение? Я рассчитывал на твое понимание.
– Я тебя понимаю.
– Сомневаюсь.
Вернувшись в свою спальню, Анна долго стояла у окна. Она провела еще одну бессонную ночь. Должно быть Дэймон тоже не смог заснуть, думала девушка.
– Тебе хорошо спалось после того, как отец прогнал паука? – спросила Анна перед завтраком Янти.
– Не очень. Я хочу домой.
– Ты же любишь этот остров.
– Да, я как папа: Мне рассказывали, будто он так сильно любит Порос, что даже приплыл сюда сразу после свадьбы и привез с собой мою маму. Это был их медовый месяц, – авторитетно заявила девочка. – А тебе здесь понравилось?
– Очень…
Глава одиннадцатая
– Анна, улыбнитесь в объектив!
– Анна, как вы прокомментируете распространившиеся слухи о ваших отношениях с популярным эстрадным певцом Митчем Трэвисом?
Анна холодно смотрела на репортеров. Сиднейский аэропорт был буквально целиком заполнен журналистами, со всех сторон в девушку летели всевозможные вопросы, вспышки фотокамер слепили глаза. Анна охотно позировала, но от разговоров воздерживалась.
Репортеры шли за Анной от входа в аэропорт до трапа самолета. Ассистенты девушки, как могли, ограждали ее от многочисленных охотников за автографами. Анна же несла себя сквозь толпу, гордо подняв голову, она напоминала Снежную Королеву из детской сказки. Три недели в Сиднее превратились в кошмар. Работа изрядно ее измотала.
Три недели прошло с тех пор, как Анна покинула Грецию и Дэймона, целых три недели с момента их окончательного разрыва.
Анна оставила Дэймона в полной уверенности, что их связь себя исчерпала. Порос – чудесный остров, Янти – замечательный ребенок, Дэймон – потрясающий мужчина, но все это принадлежит другому миру, далекому от Анны и абсолютно чуждому ей.
Дэймон много сделал для Анны, теперь она чувствовала себя свободно и раскованно, старые обиды и комплексы больше ее не мучили. Дэймон помог ей освободиться от тяжелого прошлого, но сам он при этом от своего прошлого свободен не был и, похоже, никогда не освободится. Янти стала крепким связующим звеном между ним и его покойной женой. Анна понимала это, как и то, что преодолеть подобную связь невозможно, как и закрыть на нее глаза.
Медовый месяц на Поросе… Не на той ли постели он впервые овладел своей женой, не в той ли таверне они ужинали перед тем, как любить друг друга?
И уже не ревность задавала эти вопросы, не зависть к чужому счастью будоражила душу. Анна боялась совершить очередной необдуманный поступок. Всю свою сознательную жизнь она так боялась повторить ошибки родителей, что перестала доверять собственным чувствам и желаниям…
В ту ночь Анна вышла из спальни Дэймона, точно зная, что ей нет места в его жизни. Наутро она объявила о необходимости срочно лететь в Сидней. Дэймон все понял и не скрывал своего негодования.
– Ты не можешь так просто взять и уехать. Какие у тебя причины рвать со мной отношения, ведь еще вчера все было замечательно? Как ты можешь так быстро менять свои решения?
– Ты не должен останавливать меня, Дэймон. Мне нужно лететь, потому что это моя работа, от нее зависит моя дальнейшая жизнь. Не оспаривай, пожалуйста, моих приоритетов, как я не оспариваю твоих.
– И что же ты имеешь в виду?
– Янти.
– Ах вот в чем все дело! Ты воспринимаешь мою дочь как помеху. Тебе не понравилось, что я взял ее с собой, тебя не устраивает, что я уделяю ей слишком много времени.
– Ты говоришь глупости, Дэймон, и этим меня оскорбляешь.
– А как еще мне воспринимать твой отъезд? Я прекрасно понимаю, ты спешно собралась в Австралию вовсе не потому, что тебя ждет срочная работа, а потому, что ты решила бросить меня.
– По-твоему, я должна быть честна с тобой?
– Я надеюсь, ты честна.
– Допустим, Дэймон, мы всего лишь не созданы друг для друга. Допустим, такая жизнь не для меня, притом, что я успела привязаться и к тебе, и к твоей дочери. Если раньше я еще в чем-то сомневалась, то теперь уверена, я должна вернуться к своей привычной жизни. А у тебя есть какие-то возражения, Дэймон?
– Никаких. Удачного пути. Но честность за честность, Анна. Ты не сегодня решила оставить меня, такова была твоя позиция с самого начала. Что бы я ни предпринимал, ты каждый раз подсознательно искала подвох. И так будет всегда, поскольку ты запрограммировала себя на неудачи и ничья любовь не сможет тебя излечить. Вместо того, чтобы дорожить тем даром, который тебе посылает судьба, ты всякий раз выискиваешь в нем мнимые недостатки, отказываешься примириться с ними, преувеличиваешь их и сжигаешь за собой мосты. Возможно, это происходит оттого, что ты просто не способна любить. Ты привыкла лелеять свои обиды настолько, что даже не пытаешься спустя столько лет простить своих родителей. Твое одиночество или, как ты его называешь, независимость – не результат твоего выбора, а наоборот – безвыходность, обреченность. Ты не хозяйка своей жизни, и здесь я бессилен тебе помочь.
– Ты меня очень задел, Дэймон. Но что бы ты обо мне ни думал, я уверена, я поступаю верно. Вся моя жизнь основана на финансовой и эмоциональной независимости от мужчин, потому что даже при всем своем великодушии и терпении ты не способен отпустить меня с миром. Ты предрекаешь мне все эти жуткие вещи, жестоко изобличаешь меня только из-за того, что наши взгляды на жизнь не совпадают. Тебя раздражает то, что я предпочла свободу твоей деспотичной любви.
– Все кончено, Анна. Я больше не собираюсь выяснять с тобой отношения. Ты запуталась сама и втянула в эту путаницу меня. Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь, чего действительно хочешь, но я отказываюсь тебе помогать, я устал.
Анна улетала из Греции, понимая, что любит Дэймона, но будущего у этой любви нет.
Перелет Сидней – Париж Анна перенесла с трудом, хоть и летела в салоне повышенной комфортности. В парижском аэропорту она взяла в прокат автомобиль, уточнила дорогу по карте и направилась на север. Девушка решилась наконец навестить мать.
Сумерки сгущались. Анна с трудом смогла найти дорожку, ведущую к заднему двору фермерской усадьбы. Девушка сама не в состоянии была объяснить себе то непреодолимое желание навестить маму, которое внезапно посетило ее несколько дней назад.
Анна вышла из автомобиля и потянулась. От многочасовой езды по дорогам Франции ее спина затекла.
– Анна, это ты, девочка моя! – навстречу ей из дома вышла сияющая Джудит. – Вот так неожиданность! Это чудесно, что ты наконец смогла выбраться к нам в гости. Проходи скорее в дом, родная. Багаж оставь, Чарлз его занесет.
Джудит Элдридж обняла свою дочь, затем внимательно оглядела ее со всех сторон и повела в дом.
– Солнышко мое, я уже и не надеялась когда-нибудь тебя снова увидеть! Мне давно хотелось познакомить тебя с Чарлзом, сейчас он, несмотря на поздний час, все еще работает в дальней части сада, – взволнованно говорила Джудит. – Я должна, наверно, сказать спасибо тому замечательному мужчине за то, что ему удалось убедить тебя нас навестить?
– О ком ты говоришь, мама?
– О том великолепном греке, который был у нас здесь около месяца назад. Где он? Кажется, его зовут Дэймон…
Они вошли в дом, Джудит продолжала громко щебетать:
– Да, его точно зовут Дэймон, и нам с Чарлзом он очень понравился. Я говорю вовсе не о его внешнем виде, хотя он и выглядит бесподобно, не в этом дело, дочь. Поверь, твоя мама худо-бедно научилась разбираться в мужчинах. Этот настоящий… И он по-настоящему любит тебя. Он хотел разобраться в обстоятельствах моего развода с твоим отцом. Благодаря ему я поняла, как сильно это тебя задело. Что случилось, милая? Почему ты плачешь? У тебя нет причин для слез. Ты такая счастливая у меня! Когда я познакомилась с Дэймоном, я поняла, теперь я могу не волноваться за свою маленькую девочку, теперь есть кому о ней позаботиться. Он безумно тебя любит, вытри слезы.
– Нет, все не так. Я не смогла, мама, я никогда не смогу.
– Ты плачешь, и я не понимаю, о чем ты говоришь!
– Он был женат, его жена умерла восемь лет назад, у него есть очаровательная дочка девяти лет.
– Да? Ну и что?
– Он никогда не будет любить меня так, как свою первую жену. Она была красивая, умная, очень талантливая и, родив ему ребенка, вскоре трагически погибла. Он никогда ее не забудет.
– И не должен.
– Вот именно.
– Так в чем проблема? Дэймон не настолько глуп, чтобы равнять живых с мертвыми. Он приезжал сюда, потому что ему нужна ты. Если бы он хотел оплакивать покойную жену, он нашел бы более подходящее для этого место, кладбище например. Ты можешь подумать, будто к старости я стала еще более доверчивой, чем была, но я поверила Дэймону. Я видела в его глазах тревогу и любовь. Такими сокровищами не разбрасываются, дочка, – строго проговорила Джудит.
Пока Джудит суетилась, накрывая на стол, Анна стояла посреди кухни в растерянности.
– Ты сейчас поешь с дороги, примешь ванну, отдохнешь, а утром мы с тобой обо всем подробно поговорим.
– О чем, мама? – Анна готова была расплакаться.
– Ты такая худая и так много работаешь, не удивительно, что ты вся на нервах! Солнышко, я ничего не знаю о первой жене Дэймона, но не сомневаюсь в его чувствах к тебе.
– Мама, если ты права, то я совершила непоправимую ошибку, – приставив дрожащий кулачок ко рту, сквозь слезы произнесла Анна. – Я буквально сошла с ума от ревности и все испортила. Это конец, он никогда меня не простит.
– Можешь злиться на меня за то, что я сейчас скажу, но ты гораздо больше похожа на свою глупую маму, чем тебе хотелось бы. Ревность… Мне так много нужно тебе сказать, девочка моя.
Мать присела на стул и некоторое время молча смотрела на Анну, затем произнесла:
– Все годы жизни с твоим папой я буквально изводила его своими подозрениями. Я ничего не могла с собой поделать. Ревность обрушивалась на меня как лавина, мне не нужны были ни улики, ни доказательства. Меня никто не мог разубедить в ошибочности моих выводов. Я была уверена, что Ларс постоянно мне изменяет. Я постепенно свыкалась с этой мыслью и часто впадала в депрессию, мной овладевало чудовищное безразличие к собственной жизни и к жизням моих близких. Эти два состояния постоянно сменяли друг друга. Когда Ларс наконец перестал все это терпеть, мы развелись. Со Стоуном все было иначе, потому что я не любила его так, как любила твоего отца. И, возможно, поэтому я чувствовала себя более счастливой во втором браке. Разумеется, все изменилось, когда я узнала о его дурных наклонностях. И вот, выйдя замуж в третий раз, я принялась донимать своей ревностью Чарлза, но он сумел объяснить мне, что мои подозрения ничем не обоснованы. Милая, ведь это как болезнь… Но от нее можно излечиться. И Чарлз мне помог.
– Я должна вернуться в Грецию, – хорошо подумав, произнесла Анна.
– Ты куда? – удивилась Джудит, когда ее дочь встала из-за стола.
– Я возвращаюсь в Грецию.
– Прямо сейчас?
– Мама, прости, я скоро сюда вернусь, но сейчас медлить нельзя. Если ты не ошибаешься насчет Дэймона, то я просто обязана лететь. Я обидела человека, который меня любит. Я даже не надеюсь, что он меня простит, но я должна попытаться.
– Это мужественное решение, милая. Но отложи поездку до утра, а завтра я накормлю тебя завтраком и провожу до аэропорта.
* * *
Офис «Коварис констракшн» располагался в центре Афин. Анна вошла в холл и сразу же облегченно вздохнула, здесь было прохладно. Она целенаправленно шла к лифту, несмотря на то, что ее сердце вырывалось из груди.
Анна знала от сестры Дэймона, что сможет найти его в офисе компании. Кабинет Дэймона располагался на последнем этаже. Тина предупредила Анну, у Дэймона который день плохое настроение.
Пока Анна летела из Парижа в Афины, она снова и снова повторяла про себя слова, которые скажет Дэймону, но, очутившись у дверей его кабинета, она испугалась предстоящего разговора. Анна растерянно улыбнулась элегантной женщине, видимо, секретарю Дэймона. Женщина о чем-то спросила ее по-гречески, но, догадавшись, что посетительница ее не понимает, объяснила по-английски, мол, босс занят и просил его не беспокоить. Анна сделала вид, будто опять ничего не поняла, и решительно открыла дверь кабинета Дэймона.
– Здравствуй, Дэймон, – сказала она.
Он поднял голову. Анна поняла, Дэймон плохо спал в последнее время, под его глазами лежали густые черные тени. Несколько мгновений он держал паузу, затем нарочито бесстрастно произнес:
– Анна, какой приятный сюрприз! Чем обязан?
– Ты не догадываешься?
– Я решил бросить это бесперспективное занятие. Скажи сама, таким образом ты сэкономишь себе и мне время и нервы.
Лицо Дэймона ничего не выражало, и Анна поняла, любые ее слова скорее всего утонут в его недоверии.
Анна подошла к столу Дэймона и расстегнула легкий летний жакет, под которым был лишь тонкий кружевной бюстгальтер. Она завела руки за спину, и Дэймон услышал звук расстегивающейся молнии ее юбки. Через мгновение перед ним стояла очаровательная блондинка в кружевном белье.
