Текст книги "Покорение льва"

Автор книги: Шантель Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава пятая

– Мы подъезжаем, – объявил Хавьер Эррера. – Улыбайся, женщина! Приготовься предстать перед объективами светских репортеров. В наше время и это входит в обязанности герцогини…

– Я не уверена, что справлюсь, – испуганно пролепетала юная англичанка.

– Уж постарайся, – шутливо пригрозил ей герцог.

– Как я могу улыбаться, когда вся моя жизнь рушится! – воскликнула девушка.

– Я не понимаю твоих жалоб, Грейс. И не принимаю их. Ты вот-вот станешь женой миллионера и аристократа. И ты не смеешь выглядеть уныло накануне свадьбы. Иначе я расценю это как грубое нарушение условий сделки!

– Вот именно, что сделки. Каждому ясно, почему вы идете на это. Тогда зачем же от меня требовать искреннего счастья?

– Никто ничего не должен знать, Грейс. Это известно только тебе, мне и поверенному деда, Рамону Агулару, который изложил условия завещания, – заговорщически проговорил Хавьер Эррера.

– Почему ваш дед поставил такое условие? – поинтересовалась Грейс.

– Не самое подходящее время для доверительной беседы, – недовольно бросил Хавьер.

– Почему он просто не завещал вам руководство банком? – настаивала девушка.

– Стариковские стереотипы… Дед, консерватор по природе, считал, что человек семейный более надежен в финансовом отношении, нежели холостяк. А поскольку в его глазах я являл крайнее воплощение холостяцкой разнузданности, то женитьбу он счел наиэффективнейшей пилюлей, – терпеливо разъяснил Хавьер.

Грейс внимательно его выслушала и переспросила:

– Что значит, «крайнее воплощение холостяцкой разнузданности»?

– Неутолимые сексуальные аппетиты… – бесстрастно сказал он. – Карлосу не нравился мой образ жизни. Вот он и решил заставить меня изменить его.

– И из-за этого он не верил в ваши деловые способности?

– Из-за этого и еще по одной причине… – нехотя произнес Хавьер.

– Вы совершили ошибку?

– Да, я совершил ошибку по имени Ангус Бересфорд! – произнес он, недовольный ее настойчивыми расспросами. – Это я утвердил твоего отца на должность управляющего филиалом. Это я убедил деда, что Ангус заслуживает доверия. Это я оказался слеп. Из-за меня пострадала репутация не только нашего британского филиала, но и «Эль Банко де Эррера» в целом. Именно меня упрекнул Карлос, когда вскрылись хищения. Тогда он без обиняков заявил, что я не усвоил его уроки. Я ответил на твой вопрос, Грейс? И еще дед сказал, что если бы не моя бурная личная жизнь, то я больше времени и сил уделял бы семейному делу и не прохлопал бы растратчика. Таковы были его обвинения.

– Иными словами, ваш дед возложил на вас часть вины за проступок моего отца… – задумчиво произнесла Грейс.

– Феноменальная догадливость! – ехидно заметил герцог. – А теперь захлопни свой болтливый ротик и внимательно выслушай меня! – нагло потребовал он. – Никто, ни одна живая душа не должна узнать об обстоятельствах нашего соглашения. Я выполню свои условия сделки только в том случае, если все уверуют в искренность наших чувств, приведших к свадьбе. Мы – старомодная романтическая пара влюбленных голубков. Ни у кого не должно возникнуть ни единого подозрения. Только в этом случае твой папочка сможет вздохнуть свободно.

– Это месть? Правильно? – прямо спросила Грейс.

– Месть? О чем ты говоришь, девочка? – бурно возмутился Хавьер.

– Да, месть. Вы мстите ему за то, что он не оправдал вашего доверия. За то, что вы больше не можете слыть проницательным бизнесменом. Теперь вы такой же, как и все – со своими удачами и поражениями. Вам нестерпимо думать, что существуют люди, способные провести вас. Вы уязвимы и небезупречны и за это тоже мстите моему отцу и мне заодно, – выдала Грейс.

– Очень любопытное суждение. Я бы обдумал его на досуге, если бы не одно существенное «но», которое ты все время упускаешь из виду, девочка. Каковы бы ни были смягчающие обстоятельства, именно твой отец совершил преступление. Он не оправдал мое доверие и покусился на деньги, которые ему не принадлежали. Кроме того, совершив гнусное воровство, он еще и вероломно воспользовался служебным положением, за что и должен понести справедливое наказание. Но я великодушен и снисходителен. Я готов отказаться от судебного преследования и сделать его дочь герцогиней. А вместо благодарности вынужден выслушивать эти нелепые обвинения, – беззлобно проговорил герцог, с удовольствием наблюдая, как сникла Грейс.

Девушка потупилась, глядя в окно. Хавьер улыбнулся своим мыслям и дерзко положил ладонь на девичью грудь со словами:

– Платье чудесно скроено, не находишь? Ты так пылко говорила про месть, я даже завелся. Так разрумянилась, словно мы только-только из постели… Подожди два-три часа, мы вернемся домой и даже свет не будем включать… С порога я…

– Не смейте! – гневно оттолкнула его Грейс.

– Где ненависть, там страсть. Это весьма притягательно! – смаковал, он, глядя, как от волнения вздымается ее грудь.

Шофер остановил лимузин у отеля.

– Улыбайся, будущая герцогиня де Эррера. Порази фотографов своей статью. Будь хоть на что-то способна, – поддразнил ее Хавьер, выходя из машины и подавая невесте руку. – В завтрашних газетах информация о нашей помолвке станет центральной темой. Потому твоя любовь ко мне должна быть очевидной и несомненной.

– Любовь?!

– Любовь! Игра началась!

Грейс, словно Алиса в Зазеркалье, очутилась в неведомом ей мире. Море надменных лиц, паутина ничего не значащих слов, глубокомысленные взгляды, многозначительные жесты. Богемная атмосфера антикварных салонов и привычная среда любителей дорогостоящей старины не имели ничего общего с этой «тусовкой» великосветских львов и львиц, политиков, общественных деятелей, дипломатов. За изысканностью форм девушка не угадывала содержания.

Она растерялась не на шутку, когда в толпе этих незнакомых людей герцог де Эррера полностью переменил отношение к ней. Хавьер повел себя в высшей степени галантно, представляя свою спутницу важным персонам. Он подчеркивал свое уважение жестами, взглядами, не раз проникновенно целовал ей руку, касался губами щеки, отчего она всякий раз вздрагивала, как после оплеухи… Он нежно держал Грейс за руку, обнимал за талию, гладил по обнаженной спине, томно заглядывал в ее глаза, двусмысленно улыбаясь.

Девушка была растеряна. Он замечал это, однако не старался помочь.

Грейс непросто было сносить притворные ухаживания герцога, но самое худшее началось, когда его отвели в строну для приватной беседы и она осталась одна.

– Вы не рады быть избранницей герцога де Эррера, мисс Бересфорд? – обратилась к ней графиня Мерседес де Рейес – супруга одного из самых влиятельных бизнесменов Мадрида.

– Вовсе нет… Как вы могли такое подумать? – со смущенной улыбкой возразила Грейс.

Графиня снисходительно улыбнулась и прищурилась.

– Хотела бы я знать, чем вы так напуганы, деточка, – высокомерно произнесла вельможная дама.

Хавьер пригласил на танец супругу одного из своих партнеров по бизнесу. Они грациозно кружили по залу, привлекая всеобщее внимание. Грейс с тоской наблюдала за ними. Мерседес не преминула заметить:

– Восхищает его умение двигаться… Что скажете, милая?

– Согласна. Герцог прекрасно танцует, – кивнула Грейс.

– Странно, почему не с невестой? Разве не за вами право первого танца, деточка? Это просто вызов какой-то. Скандал! – рассмеялась графиня.

– Я так не думаю, – коротко парировала девушка.

– Как вы познакомились? – торопливо спросила Мерседес де Рейсе, не давая Грейс опомниться. – Наверняка это было очень романтично.

– Отнюдь, – возразила Грейс и после короткого раздумья добавила: – Знакомство было совершенно заурядное. Герцог де Эррера знает моего отца. Мы встретились во время его рабочей поездки в Англию, – обрадовалась своей придумке девушка.

– Отчего мы только теперь узнаём, что наш убежденный холостяк обручен? Почему вы не появлялись в свете прежде? – допытывалась графиня.

– Всем известно, как герцог де Эррера предан делу. Неудивительно, что у него остается не так много времени на личную жизнь. Да и знакомство наше не столь давнее. Всего каких-нибудь несколько месяцев, причем большую часть времени мы провели в разлуке, – гладко повествовала Грейс, входя во вкус. – И невестой я стала совсем недавно. Любовь непредсказуема. Ее не спланируешь, она приходит внезапно.

– Любовь, говорите? – спросила графиня. – Как это все не похоже на Хавьера, милая. Он лев. Безжалостно кромсает чужие сердца, свое же не отдает никому.

– Вы не доверяете ему? – изобразила наивность Грейс.

– Вы разделите мое мнение, когда флер первой влюбленности исчезнет, деточка, – заверила ее опытная женщина.

– После первой влюбленности настанет пора для зрелой любви, графиня. Полагаю, в ней и пройдет остаток моей жизни, – проговорила девушка.

– Либо вы безнадежная идеалистка, либо изощренная лгунья. Кто вы, мисс Бересфорд? – остро поглядела на нее Мерседес де Рейес.

– Ни то, ни другое. Просто влюбленная женщина, – смущенно сказала Грейс. И тут вернулся Хавьер, довольный и чуть запыхавшийся.

– Вот где моя драгоценная невеста! – слащаво воскликнул он, прижав сконфуженную Грейс к своей груди. – Когда же ты станешь моей безраздельно? Потанцуем? Не откажи страждущему сердцу, красавица! – провозгласил он и, не дожидаясь согласия, повел ее в танце под музыку старомодного фокстрота.

– Что этой ведьме от тебя надо? – процедил Хавьер.

– Она выведывала подробности о наших отношениях, – откровенно призналась Грейс.

– Есть подозрения? – насторожился он.

– Сдается, она подозревает всех и вся, – предположила она.

– И то верно, – облегченно вздохнул герцог. – И все-таки о чем вы говорили? Я должен это знать.

– Она хвалила вас как танцора, сеньор. Она сомневалась в вашей способности любить. Ее интересовало, как и где мы встретились. Я сказала, что во время вашей рабочей поездки в Англию, через моего отца, вашего давнего знакомого, и было это несколько месяцев назад, – отчиталась Грейс. – И еще я сказала, что вы меня шантажируете.

– Что? – Потеряв хладнокровие, герцог сбился с ритма.

– Я пошутила, – с улыбкой шепнула девушка. – Графиня предупредила, что, опомнившись, я сильно пожалею, что вышла за вас. По ее мнению, ни одна женщина в здравом уме не согласится стать вашей женой.

– Моя родная мать считала так же, – сообщил ей Хавьер.

– Странно это слышать. Обычно матери превозносят своих сыновей, – отозвалась Грейс.

– Моя мать была прямодушной и свободолюбивой. Она не отказывала себе в удовольствии все вещи называть их подлинными именами. Я не создан для супружества, и она прямо говорила об этом – ведь многими своими качествами я пошел в нее. Она стала супругой моего отца ради денег и титула. И не считала нужным это скрывать. Но моего отца это не смущало. Он женился на маме вопреки воле деда. Тогда дед реализовал свой ультиматум. Он лишил моего отца права наследования фамильного замка и не допускал его к управлению банком. Однако мать не долго кичилась своим новым статусом. Жизнь герцогини де Эррера показалась ей непомерно скучной. Она вернулась к привычным низкопробным развлечениям. Отец, разочаровавшись, пристрастился к наркотикам. Дед, по сути, отказался от него.

– Ваш дед отказался от собственного сына? И вы так спокойно об этом говорите? – возмущенно прошептала Грейс.

– Мы – Эррера! – гордо произнес Хавьер. – Причастность к этому роду накладывает обязательства. И если Карлос сказал Фернандо, что лишит его привилегий в случае женитьбы не на той женщине, он уже не имел права отступиться от своих слов. Такова скорбная миссия главы семьи, Грейс. Если миндальничать, то однажды растеряешь все: честь, достоинство, авторитет, состояние. Непреклонность у нас в крови.

– А с кем росли вы? – заинтересовалась его рассказом Грейс, когда зазвучал медленный вальс.

– С цыганами, – сказал Хавьер.

– Шутите?

– Нисколько, – покачал он головой. – Первые годы своей жизни я колесил по Испании с труппой моей матери. Она была танцовщицей фламенко. Так она зарабатывала себе на жизнь, пока не встретила моего отца. А после мама уверяла, что кочевая жизнь никого не отпускает. Быть может, она права, и я однажды пойму, что родившийся в кибитке встретит смерть в скитаниях…

Грейс в восхищении посмотрела на герцога.

– Я рос как трава. Мать не любила меня. Для нее я был всего лишь продолжением моего деда, моего отца – потомком гордой и непримиримой династии, которая отвергла ее. Так продолжалось до тех пор, пока она не бросила меня на попечение моего полоумного отца… – продолжал свой рассказ Хавьер Эррера.

– Полоумного? – ужаснулась Грейс.

– Наркотики… Он безумно любил мать, не мог пережить ее предательства и стал разрушать себя ими. Бедный дурак! Дурак, что любил. Любовь – зло! Дед повторял, что только слабак уповает на любовь, не ведая ее коварства, и погибает, не способный снести боль. Любовь не должна управлять нашей жизнью. Ее нужно пережить лишь однажды и забыть навек.

– Ваш дед так говорил?

– Дед, я… Познавая жизнь, приходишь и к менее утешительным выводам, – резко ответил Хавьер.

– Печальная история. Не знаю, что и сказать, – произнесла себе под нос Грейс.

– И не говори ничего. Держи ротик закрытым, кроме тех случаев, когда я буду целовать свою невесту и жену, – ласково прошептал герцог, склонившись к ее губам и непринужденно поцеловав.

Грейс не имела сил сопротивляться его напору. Разгоряченная танцем, изумленная историей его семьи, она невольно поддалась сладострастию молодого герцога де Эррера. А когда он снова устремил на нее взгляд своих янтарных глаз, голова девушки закружилась и слезы заблестели на ресницах.

Его поцелуй показался ей пронзительно-огненным. Его язык, словно раскаленная сталь, рушил все препятствия. Она еще не знала, что поцелуи могут быть обжигающими.

Грейс потеряла дар речи…

– Хавьер, могу я похитить тебя у твоей очаровательной невесты? – Бесшумно, как хищница, подошла к ним графиня.

– Сожалею, но это невозможно. Мы покидаем собрание прямо сейчас, – сухо парировал герцог. – Грейс устала. У нее был тяжелый день.

– Она нежна, как цветочек, – льстиво проговорила Мерседес де Рейес. – Как бы не завяла в твоих испепеляющих объятиях.

– Мне непонятен ваш сарказм, графиня. А намеки кажутся совершенно нелепыми, – не глядя на собеседницу, процедил герцог.

– Уверена, ты понял меня, Хавьер, – усмехнулась дама.

Глава шестая

Грейс проснулась и огляделась. Она лежала под шелковой простыней в кружевном белье, а ее платье висело на спинке кресла возле постели. Последнее, что отчетливо помнила девушка, была обратная дорога в лимузине. Должно быть, она уснула по пути.

Тогда как она оказалась в постели и кто снял с нее вечернее платье?

Грейс смятенно предположила, что это сделал герцог. Вероятно, он принес ее сюда, положил на постель и раздел…

Она готова была провалиться сквозь землю от смущения.

– Доброе утро, Грейс… Как спалось? – мягко обратился к ней герцог де Эррера, когда девушка столкнулась с ним в коридоре, по которому он дефилировал нагой – лишь с небольшим полотенцем на бедрах.

Грейс обомлела. Запинаясь, она произнесла:

– Да… Спасибо… Хорошо… А вы?

Она с трудом оторвала взгляд от загорелого и мускулистого мужского торса.

– Неплохо… А ты что-то хотела? – спросил он.

– Я хочу вернуться домой, – с детской непосредственностью призналась англичанка.

– И только-то? – поддразнил ее Хавьер.

– Да… Я должна объяснить все своему отцу. Если он узнает о нашей помолвке из газет, то вряд ли поймет это правильно и сочтет предательством, чего я очень боюсь. Ведь это плохо отразится на его здоровье, – поспешила, объяснить Грейс. – Вы меня понимаете, сеньор? И еще у меня проблема…

– Какая? – с притворным сочувствием поинтересовался Хавьер.

– Я не могу найти свой паспорт. Все пересмотрела, его нигде нет. Может быть, я забыла его в гостинице, в Гранаде? Тогда мне нужно вернуться за ним, – взволнованно проговорила девушка.

– Ты никуда не поедешь, – категорически произнес герцог де Эррера.

– Но это важно. С документами не шутят. Без паспорта я не смогу попасть домой. Герцог, я прошу вас…

– Не проси. Твой паспорт у меня… В надежном месте. С отцом свяжись по телефону. Лишнего не болтай. Скажи, чтобы не переживал и верил тебе. Остального ему знать не нужно, – коротко распорядился Хавьер.

– Как? Вы рылись в моих вещах?! – возмутилась она. – Да как вы посмели, герцог?

– Посмел! Мне нужны были гарантии, теперь они у меня есть. Я не хочу, чтобы шальная невеста сбежала на следующий день после официальной помолвки, – спокойно разъяснил мужчина.

– Это недопустимо! – неистово выкрикнула Грейс.

– Твой отец украл больше трех миллионов и отдавать их не собирается. Его ты оправдываешь. А я всего лишь изъял до времени твой паспорт. Тебе не кажется, что ты необъективна в своих суждениях? – насмешливо спросил он.

– Там не более, чем деньги. А вы покушаетесь на человеческую свободу, лишив меня возможности вернуться домой, – обосновала свой взгляд она.

– Ты останешься со мной до самой свадьбы. Таков наш уговор, Грейс. Побереги силы и не противься моим решениям, – миролюбиво сказал герцог, чуть склонившись над ней.

– Но я уже дала вам слово, и вы можете мне верить. Я вернусь по первому же вашему требованию. А теперь мне непременно нужно увидеться и переговорить с моим отцом, который не знает, где я. Он волнуется, – умоляюще проговорила Грейс.

– У меня есть принцип, который я однажды нарушил и теперь вынужден сожалеть об этом.

– Какой принцип?

– Не верить никому, особенно Бересфордам, – язвительно бросил Хавьер. – И вообще, у нас теперь каждый день расписан. Сегодня же мы возвращаемся в Эль Кастильо де Леон. Займемся приготовлениями к свадьбе. Бракосочетание герцога де Эррера должно быть пышным. Статус обязывает. И ты мне поможешь.

– Боже! – в отчаянии воскликнула невеста.

– Да, герцогская свадьба – дело хлопотное… Несколько сотен приглашенных из числа знати, политиков, коммерсантов. Будут звезды и прочие знаменитости, без которых не обходятся события такого уровня… Венчание в церкви требует особо тщательной подготовки. Испания – оплот традиционных ценностей. Нововведения и вольности здесь не в почете… Но перед тем, как мы покинем Мадрид, моя невеста должна заказать в известном доме мод самое восхитительное платье, какое только может быть создано. А посему, сокровище мое, не трать времени на препирательства, завтракай, одевайся – и за дела…

– Я не могу не беспокоиться о своем отце. Как, вы считаете, он отнесется к газетным сообщениям о нашей свадьбе? – взволнованно спросила герцога Грейс.

– Ангус подумает, что вырастил очень толковую дочь. Ты лишь намекни, что это для его же блага, и он сам все поймет без лишних слов, – предложил Хавьер.

– Да вы хоть понимаете, как это прозвучит? Такой намек убьет моего папу! Он не переживет того, что собственными руками продал дочь в рабство, – безысходно проговорила Грейс.

– Не вижу ничего убийственного в браке с герцогом, – с деланной обидой отозвался герцог.

– Повторяю, отец даже не знает, что я здесь. Если бы я рассказала ему о своих планах, он сделал бы все, чтобы меня остановить, – призналась девушка, закрыв лицо ладонями.

– Обещаю, ты сможешь увидеть своего отца, когда мы получим брачное свидетельство.

– Герцог, прошу вас… Выслушайте меня, – подняв на него глаза, полные слез, попросила Грейс.

– Обращайся ко мне на «ты». Мы почти что муж и жена, – ласково предложил он и обнял невесту за талию.

– Что вы делаете, Хавьер? – Она безуспешно попыталась освободиться.

– Обнимаю свою будущую жену, – констатировал герцог.

– Не нужно, – испуганно сказала Грейс.

– Ну, как хочешь, – отпустил он девушку и скрылся за дверью своей комнаты, оставив ее в недоумении и тягостных раздумьях.

Грейс вернулась к себе и не смогла удержаться от слез. Она не представляла себе объяснения с отцом по телефону, но это следовало сделать не позднее полудня.

Она быстро собралась и вышла в кухню, где завтракал Хавьер.

– Кофе в кофейнике, сок в графине, – указал он. – Ты будешь завтракать?

– Не голодна, спасибо, – потупившись, выдавила она.

– Ты это брось, Грейс, – строго сказал герцог. – Питайся нормально. Ты вчера ничего не ела и теперь отказываешься. Я не хочу, чтобы люди думали, будто я тебя голодом морю.

– Но я не голодна! А есть через силу не умею! – капризно воскликнула девушка.

– Ты ведешь себя крайне неразумно. Я не собираюсь жениться на немощном скелете. Достаточно этих фотографий, – кинул ей стопку утренних газет Хавьер. – Полюбуйся… На них ты – бледная и скорбная страдалица, а не счастливая невеста. Ты хороша собой, не спорю, но, если приглядеться, это не совсем то, на что я рассчитывал. Возможно, это в некотором смысле мое упущение. Мне следовало вчера внимательнее к тебе отнестись, а не оставлять тебя на съедение графине. Я даже не сделал ни одного комплимента. А ты была прекрасна в этом голубом платье, Грейс, – поспешил исправить упущение герцог, озабоченный, общественным мнением.

Но его признания оставили Грейс равнодушной, даже скорее испугали ее.

– Ты выбрал это платье, – тихо напомнила ему девушка.

– Теперь взбодрись и поешь, – велел ей Хавьер.

– А где твоя домработница? – поинтересовалась гостья.

– У нее выходной.

– До сих пор? – удивилась она.

– Пилар обязалась вернуться к полудню, – сообщил он.

– Ты раздел меня вчера вечером? – отважилась спросить Грейс.

– Да. А что?

– Ты не должен был этого делать, – упрекнула его девушка.

– Это почему же? – удивился он.

– Я еще не твоя жена.

– Ты из-за этого так расстроилась?

– Нет, это я могу пережить, – сухо возразила Грейс. – А расстроилась из-за своего отца. Я очень переживаю за него. Мои тревоги небеспричинны. Я пытаюсь тебе объяснить, что он слаб здоровьем. Но ты глух и черств. Ты словно закрыт для всех человеческих тревог и переживаний. Мне сложно с тобой разговаривать, Хавьер.

– Могу сказать только одно в утешение, Грейс: скоро все изменится и тебе больше не придется волноваться за своего отца, – заверил герцог.

– Я все же хочу поговорить с ним по телефону. Объяснить все, насколько это возможно…

– Отложим, – перебил ее Хавьер. – Чуть позже ты с ним обязательно свяжешься. А сейчас у нас есть другие дела – подготовка к свадьбе.

Ближе к вечеру лимузин доставил их в аэропорт Мадрида.

– Возьми… Пригодится… – сказал Хавьер Эррера, протягивая девушке паспорт.

– Для чего мне загранпаспорт на внутреннем рейсе? – удивилась Грейс.

– Затем, что прямо сейчас мы вылетаем в Англию, а завтра ночью вернемся в Гранаду… Весь следующий день ты сможешь провести со своим отцом. Не думай, что я не понимаю, насколько важно тебе с ним повидаться, – потряс ее своим снисхождением герцог.

Он встретил взгляд, полный восхищения, и нежно улыбнулся.

– Я даже не знаю, как тебя благодарить! – воскликнула девушка.

– Не нужно меня благодарить, Грейс. Нам обоим необходимо, чтобы все прошло без ненужных потрясений, – тихо произнес герцог де Эррера. – В любом случае время благодарностей еще не пришло, дорогая. Отложим это до первой брачной ночи. Я предвкушаю восхитительные времена.

– Я так не думаю, герцог, – испуганно возразила Грейс. – На вашем месте я бы на это не рассчитывала. Не такие у нас отношения, чтобы ожидать от бракачего-то… необыкновенного.

– Я полагаю все же, случится то, что должно случиться, – самоуверенно объявил жених.

Несколько часов спустя такси остановилось перед парадным входом в респектабельный отель.

– Ну, давай же! Чего ты ждешь? – усмехнувшись, поторопил ее герцог, держа дверцу машины открытой. – Это такси, а вот отель. Мы должны зарегистрироваться и заселиться…

– Я думала, что смогу поехать домой, – взволнованно проговорила Грейс.

– Все завтра… Мы переночуем в отеле, а завтра ты увидишься и переговоришь со своим отцом. Все, как я тебе и обещал.

– Но я надеялась увидеть папу как можно скорее. Разве не поэтому мы прилетели из Испании? Я же глаз ночью не сомкну. Мне необходимо с ним объясниться, – частила разочарованная англичанка, не желая покидать такси. – Хавьер… Ты только представь, в каком состоянии он сейчас пребывает, не зная, где я и что со мной, притом что в английских газетах наверняка появилось сообщение о нашей помолвке. Я очень тебя прошу, позволь мне увидеться с папой прямо сейчас. – Грейс не спускала с него влажных синих глаз.

– Могу ли я отпустить тебя и быть уверенным, что ты не забудешь о данных мне обещаниях? – сухо поинтересовался герцог.

– А разве ты не желаешь поехать вместе со мной? – нашлась Грейс.

– Смелое предложение, – заметил Хавьер.

– Я должна убедить папу, что не продаюсь ради его освобождения. Необходимо заставить его поверить, что наш брак – желание обоюдное… Хавьер, пожалуйста, – принялась упрашивать Грейс.

– Иными словами, ты предлагаешь мне изображать перед твоим папочкой влюбленного Ромео? – насторожился испанец.

– Я признаюсь отцу, что собиралась просить тебя о снисхождении…

– Но я влюбился в тебя «с первого взгляда» и тотчас предложил стать моей женой, пообещав снять обвинения с твоего отца… Так, что ли? – саркастически осведомился герцог де Эррера.

– Хорошо, если он будет так думать. Я смогу убедить его, что наша любовь взаимна.

– И вместо угрызений совести у него появится чувство, будто именно ради счастья дочери он покусился на чужие миллионы? Ничего более абсурдного мне еще не приходилось слышать, – раздраженно произнес герцог. – У меня нет желания участвовать в этом нелепом представлении, – категорически отказался он.

– Как я могу тебя убедить? – не желала сдаваться девушка.

– Это так для тебя важно, Грейс? – уточнил герцог.

– Жизненно необходимо.

– Убедить папашу в нашей взаимной любви?

– Да, – кивнула она.

– Убеди для начала меня, – сказал Хавьер, присев возле Грейс и обняв ее.

– В чем? – Она попыталась отстраниться.

– Поцелуй меня так, чтобы я тебе поверил, Грейс, – сиплым шепотом произнес герцог. – Если тебе это удастся, то мы сумеем убедить твоего отца в чем угодно.

Хавьер распорядился везти их к дому отца Грейс и, к величайшему удивлению девушки, без запинки назвал таксисту точный адрес. После чего выжидающе посмотрел на свою растерянную спутницу.

Грейс робко коснулась его рта и замерла, но герцог, не привыкший ждать и уповать на благосклонность случая, одержимо приник к ней всем телом. Он впился в ее трепещущие губы, сжал в крепких объятиях. Она сладко вздохнула и обняла его.

Губы герцога скользнули ниже, на шею и ключицы. Его порывистое дыхание обжигало.

Такси остановилось напротив опрятного коттеджа. Пассажиры не торопились выходить. Губы Грейс влекли Хавьера неудержимо. Тогда он вновь вкусил их и громко произнес:

– Достаточно, Грейс… – И расплатился с шофером. – Уверен, ты замечательно справишься с ролью влюбленной барышни.

– Я… ненавижу тебя, – процедила она, пряча увлажнившиеся от обиды глаза. – Ты наслаждаешься, оскорбляя людей. Я надеюсь, ты будешь гореть в аду. Хотела бы я посмотреть на это.

– Мы соучастники, девочка. Так что и гореть в геенне огненной будем оба, – равнодушно произнесен.

– Грейс! Слава небесам, ты вернулась! – с криками облегчения выбежала из домика тетя Пэм. – Как можно было исчезнуть без всяких объяснений? Тебе ведь известно, насколько слаб здоровьем твой отец! Мы места себе не находили все эти дни. Всякие мысли лезли в голову. Адвокат отца приезжал сегодня, говорил непонятные вещи и еще сильнее перепугал его, сказав, что дело Ангуса закрыто, – частила суетливая тетушка. – Да ты не одна! Кто твой друг?

– Это… Это Хавьер Эррера, тетя, – робко представила спутника девушка. – Да не волнуйся ты так. Все нормально. Он… друг, – успокоила она тетушку, лицо которой выражало то радость, то тревогу. – А вам ничего не известно? – осторожно поинтересовалась Грейс. – Отец сегодняшних газет не читал?

– До газет ли ему, детка? – упрекнула ее за непонятливость тетя. – Ты же знаешь, в каком он состоянии. Совсем сдал. Живет в своем собственном мире. Стал заговариваться. Постоянно спрашивает, где Сьюзен. Я, по глупости напомнила ему, что Сьюзен умерла, и он стал убиваться так, словно это произошло вчера, а не два года назад… А потом опять: «Где Сьюзен?» Не знаю, как быть, Грейс… – беспомощно развела руками пожилая леди и, обратившись к Хавьеру, сказала: – Не понимаю, для чего Грейс привезла вас сюда. Мне, конечно же, хорошо известно, что натворил мой брат в вашем банке, но самое удивительное, что его это сейчас совершенно не волнует. Он нисколько не переживает из-за судебного преследования и вряд ли сознает серьезность своего проступка…

– Не волнуйтесь… Я не собираюсь расстраивать Ангуса, – успокоил взволнованную даму Хавьер Эррера. – Я здесь для того… чтобы принести свои извинения вашему брату…

– Извинения? – изумилась тетя пум. – Это нам следовало бы принести извинения! – эмоционально воскликнула она.

– Не стоит… – остановил ее герцог. – Я бы хотел помочь ему.

– Очень странно… – насторожилась пожилая дама. – Зачем вам это?

– Затем, что скоро мы станем одной семьей, дорогая тетушка! – дерзко произнес Хавьер. – Я сделал предложение вашей племяннице, от которой я без ума, и она приняла его. Недалек тот день, когда мы обвенчаемся… Разве вас это не радует?

– Да? Не может быть! Это действительно так, Грейс? Почему ты молчишь, дорогая? Как-то все необычно, странно… Но когда вы успели? – недоумевала тетушка Пэм.

– Я… Это правда, тетя… Такое случается, – запинаясь проговорила Грейс.

– Хотя чему я удивляюсь? – сказала тетя. – Твой отец полюбил твою мать с первого взгляда и почти сразу предложил ей стать его женой… Проходите в дом, Грейс, сеньор Эррера.