Текст книги "Покорение льва"

Автор книги: Шантель Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава третья

В свои почти тридцать шесть лет Хавьер торопился жить. Стремительные машины, быстротечные романы, торопливые ухаживания, ночи в любовном угаре, скоропалительные разрывы. Решения созревают мгновенно, сожаления исключаются. Все, что заставляет задуматься, неизменно навевает скуку, все, что призывает остановиться, возбуждает неприятные эмоции.

Протесты, требования, женские слезы – вот чего герцог де Эррера не желал терпеть даже после многих совместных ночей и, уж подавно, без оных.

Но что-то в этих огромных незабудковых глазах, полных слез, заставило его остановиться на пороге. И Хавьер тяжело вздохнул. Он внимательно пригляделся к незваной гостье.

Ее глаза были примечательны своей чистотой и глубокой синевой, лилейная кожа и нежный рот, сочная нижняя губа которого блестела от горячих слез, влажные русые, почти русалочьи волосы, густые и спутанные, обрамляют красивый овал юного лица.

Она не принадлежала к тому типу женщин, какой предпочитал Хавьер. Грейс не была платиновой блондинкой, ее грудь не заставляла облегающие наряды трещать по швам, да и ростом она не напоминала модель.

Перед ним стояло миловидное существо с заплаканным лицом – маленькая и стройная женщина, дочь проштрафившегося подчиненного. И он никогда не обратил бы на такую внимания.

– Даю вам две минуты, – произнес герцог де Эррера, смягчившись. – Но должен сразу вас предупредить, что мне уже достаточно известно об обстоятельствах хищения. А потому не советую водить меня за нос. Я уверен, что ваш отец бесстыдно злоупотребил моим доверием, и вам будет очень непросто изменить мое мнение, – строго сказал он, встав напротив заступницы.

– А известно вам, что он погряз в биржевых играх? – тихо спросила Грейс. – Он попал в зависимость от кредиторов и ничего не мог с этим поделать.

– И я должен ему сочувствовать? – ехидно усмехнулся Хавьер. – Я сожалею только о том, что это обстоятельство не вскрылось раньше. Вашему отцу на протяжении долгих лет удавалось успешно проходить все возможные проверки. А ведь в банковской сфере существует множество тестов, позволяющих выявить неблагонадежный персонал. Это как раз говорит об изощренности Ангуса Бересфорда.

– В отношении моего отца вы ошибаетесь. Он очень хороший, – доверительно произнесла девушка. – Я могу ответственно заявить, что он человек чести. – (Хавьер рассмеялся, выслушав ее наивные заверения.) – Все дурное произошло с ним от отчаяния! – взывала к пониманию юная англичанка. – Несколько лет назад он сделал рискованные инвестиции. Острая нужда подвигла его на это. Но вышло еще хуже – отец потерял все свои деньги.

– И почему он решил, что сможет вернуть благорасположение Фортуны столь, дерзким хищением? – продолжал язвить герцог.

– Сами деньги ничего не значили для отца. Все свое состояние он израсходовал на лечение моей мамы. Она многие годы тяжело болела… Сначала он обходился теми деньгами, что у него были. Но диагностика, консультации и врачебные процедуры становились все более и более дорогостоящими. Истратив свои накопления и не добившись существенных результатов, папа не позволил себе опустить руки. Он не мог смириться со страданиями моей мамы, и стал искать способ, как раздобыть деньги. Тогда он впервые подумал о биржевых спекуляциях. Как всем известно, надежные вложения не дают высоких доходов, какие могут при удаче принести рискованные инвестиции. Но отцу никогда не везло в подобных делах. Он рискнул и проиграл, потеряв все. И это в тот самый момент, когда моей маме с каждым днем становилось все хуже и хуже, доктора разводили руками, бессильные помочь чем-либо еще, а сам отец погряз в долгах. Он какое-то время держался, превозмогая отчаяние. Но когда не стало мамы, он сломался. Кредиторы стали требовать свои деньги с процентами. Но отцу нечем было платить. Они вознамерились продать наш дом – дом, в котором он много лет счастливо жил с моей мамой. Отец не мог допустить этой потери. Он решил во что бы то ни стало сохранить наш дом. Тогда он… взял деньги… – срывающимся голосом закончила свой рассказ Грейс.

– Очень трогательная история, – цинично [заметил молодой герцог. – Я могу догадаться, как тяжко становится жить, если приучишь своих домашних к роскоши. Судя по вашему платью, вы не польститесь на дешевизну, мисс Бересфорд… Не пытайтесь меня обманывать. Я хорошо осведомлен о ваших делах. Невзирая ни на что, вы учились в элитной частной школе, носили эксклюзивные наряды, также отец оплачивал ваше пребывание в университете и квартиру, которую вы снимали, учась там. Вам не кажется, что это несколько противоречит вашей душещипательной историйке, мисс Бересфорд?

– Я снимала квартиру за счет целевых средств страхового полиса моего деда, – твердо произнесла девушка.

– Уверен, что для благополучия вашей семьи, о котором вы с вашим отцом так радеете, вам было чрезвычайно важно получить диплом по истории искусств, а не отправиться зарабатывать реальные деньги, которые могли бы облегчить страдания вашей любимейшей мамочки, – упрекнул ее Хавьер Эррера.

– Вы упрекаете меня в том, что я предпочла дорогостоящую университетскую учебу дешевому, неквалифицированному труду? Но, изучив мое досье, вы должны бы знать, что с первых курсов я руковожу собственным антикварным салоном. Я стала зарабатывать деньги, как только возникла такая возможность, – возмущенным тоном заверила его девушка.

– Безусловно, мне и это известно, мисс Бересфорд. Меня проинформировали, что вы изображаете бизнес-леди в высшем свете Брайтона. Но, строго говоря, вашу лавочку сложно назвать серьезным бизнесом даже с натяжкой. При таком уровне продаж вы, скорее, коллекционер антиквариата, нежели торговец. Столь убыточное занятие, мисс Бересфорд, вряд ли способно обеспечить ваше благополучие, поэтому меня не удивляет, что ваш отец стал вором, – откровенно рассудил герцог.

– В моем деле репутация стоит дорого и нарабатывается годами. А я честный антиквар и уверена, что однажды это принесет обильные плоды, – хладнокровно объявила Грейс.

К сожалению, Хавьер во многом оказался прав, с деловой проницательностью усмотрев много противоречий в обстоятельствах жизни семейства Бересфорд. Сама Грейс много раз ловила себя на мысли, что отец вел себя чрезвычайно расточительно, стремясь порадовать своих жену и дочь. Это он спонсировал ее, помогая создать антикварный салон «Сокровищница» в Брайтоне. В первый же год Грейс поняла, насколько необоснованными оказались ее надежды. Оплатив все налоги и счета, она осталась практически без средств к существованию. И вновь отец пришел ей на помощь, убедив не закрывать «Сокровищницу».

– Я бы хотела разделить с моим отцом ответственность за его проступок, – виновато произнесла Грейс после тяжелой паузы. – Но должна вас заверить, что до последнего времени не имела представления об источниках наших доходов. Я узнала о катастрофе только после публичных разоблачений. Если бы я догадывалась, то не допустила бы этого, – взволнованно заверила девушка.

– Разумеется, кто будет щепетильным, устроившись так хорошо, как вы? Какая, в сущности, разница, откуда берутся деньги, если ими удовлетворяется любой ваш каприз? – ерничал Хавьер. – Вы и впредь благополучно жили бы и пользовались результатами махинаций вашего отца, если бы не внеплановая аудиторская проверка. Поэтому не надейтесь на мое снисхождение. Преступление раскрыто, дело направлено, в судебные инстанции, теперь решение по этому вопросу целиком находится в компетенции судьи… – категорично сообщил герцог. – Не понимаю, на что вы рассчитывали, добиваясь встречи со мной, мисс Бересфорд. Вы всерьез полагали, что меня растрогает это неправдоподобное повествование? Вы думали, я куплюсь на ваши слезки? Поддамся очарованию ваших синих глазок? Две минуты истекли, мисс Бересфорд! – безапелляционно объявил молодой хозяин.

– Нет, это не так! Не для того я пришла сюда! – обиженно воскликнула англичанка. – Я надеюсь, что вы примете от меня возмещение части долга. Гарантирую, что впоследствии погашу его целиком. Я уже договорилась о продаже антикварного магазина, а кроме этого, готова отказаться от акций, завещанных мне матерью. Я все подсчитала. Это составит порядка двух миллионов фунтов стерлингов.

– Охотно верю… А что нам делать с еще одним миллионом? Сумма, сами понимаете, немалая. Я не могу закрыть на это глаза. Кстати у вас долг не передо мной, а перед уважаемым банковским учреждением.

– Я буду работать и отдавать зарплату в счет погашения задолженности, – чистосердечно пообещала девушка. – Я говорю по-испански и могла ему бесплатно трудиться в вашем банке.

– Какая наивность! – высокомерно захохотал герцогде Эррера. – Да я вас близко не подпущу к своему банку, милая леди. Достаточно с нас одного Бересфорда. Ваша идея хоть и оригинальна, но совершенно абсурдна. Вряд ли у вас есть что предложить мне в качестве гарантий скорого погашения долга, – скептически рассудил он.

– Не знаю, что вы сочтете надежной гарантией, но уверена, что мой отец не переживет тюремного заключения, – укоризненно проговорила Грейс.

– Раньше нужно было об этом думать, – процедил сквозь зубы герцог.

– Он очень сдал после смерти матери. У него пропала воля к жизни. Если папа умрет, я останусь совершенно одна. Умоляю вас, заберите исковое заявление, – попросила она.

– И только-то? – ухмыльнулся Хавьер. – Бесподобно, мисс Бересфорд. Вы – нечто! Даже если вы вывернете все ваши карманы, за вами должок еще как минимум миллион фунтов стерлингов. Боюсь, я перестану слыть банкиром, если позволю себе столь немыслимую щедрость. Чем в таком случае мне спасать свою репутацию?

– Мы бы могли заключить сделку, – робко предложила англичанка.

– Да? – поднял брови Хавьер.

– Вы богаты и могли бы компенсировать задолженность моего отца. А я потом буду по частям возвращать вам деньги, пока не выплачу всю сумму, – сказала Грейс Бересфорд.

– По-вашему, сколько ночей стоят миллиона? – с презрением спросил герцог.

– Что? Я не ослышалась? – опешила она.

– Не ослышались…

– Вы думаете, я пришла сюда, чтобы предложить вам себя? – испуганно промямлила девушка.

– Все именно так и выглядит, – кивнул герцог. – При всей вашей видимой чистоте, это явственно чувствуется.

– Вы ошибаетесь, – коротко сказала Грейс.

– Отнюдь, – покачал он головой.

Грейс испугалась не меньше, чем при встрече с черным доберманом. Ее лицо сделалось белее белого.

– Я не шлюха. Я лучше умру, – трясущимися губами проговорила она.

– А мы это и не обсуждаем. К вашему сведению, я не покупаю подобные услуги, – сообщил Хавьер. – Тем более, что вы уже порядком мне наскучили, напрасно отняв столько времени. Поэтому попрошу вас удалиться, мисс Бересфорд… Лучше было бы нанять приличного адвоката, чем пускаться в это бессмысленное путешествие.

– Вы бессердечный человек, – с дрожью в голосе обвинила его Грейс.

– Думайте, что хотите, – парировал он. – Ваш отец, а не я, совершил преступление. И он за него ответит.

– Он жертвовал собой ради любви! – воскликнула девушка.

– Значит, ему не придется сожалеть об этом, какое бы наказание ни грозило… Если Ангус смирился, советую сделать вам то же самое, мисс Бересфорд, – напутствовал герцог. – Прощайте!

– Прощайте! – резко отозвалась Грейс. – Но я сделаю все, чтобы спасти отца от этой участи. Я не позволю вам упрятать его в тюрьму.

– Я не задаюсь такой целью, – возразил Хавьер.

– Тогда почему вы не принимаете моих гарантий? Я верну вам оставшийся миллион. Я буду работать столько, сколько потребуется, и отработаю этот долг. Меня не пугает труд… Любой труд. Я могу готовить, прислуживать, скрести полы. Я не боюсь тяжелой работы, – из последних сил убеждала его девушка.

Но Хавьер продолжал равнодушно смотреть на нее.

– Сомневаюсь, что из вас получится хорошая кухарка, горничная или уборщица. Одного намерения мало, мисс Бересфорд. Вы не приспособлены для такой работы.

Грейс уныло уставилась в пол. Помолчав еще некоторое время, Хавьер сухо велел:

– Сядьте, мисс Бересфорд, – указал он ей на стул напротив своего рабочего стола. – Есть разговор… Я изучал ваше досье. Как по отцу, так и по линии матери вы – аристократка. Я не ошибаюсь, Грейс? – осведомился Хавьер.

– Да. Но какое это имеет значение в наше время? – удивилась девушка.

– В некоторых обстоятельствах это по-прежнему немаловажно, – заверил ее герцог. – По завещанию моего деда я должен жениться на представительнице знатного рода для того, чтобы возглавить «Эль Банко де Эррера». Причем обязан найти жену до своего следующего дня рождения. А это случится через два месяца.

– Но для вас это не составит проблемы, – предположила гостья.

– Хотел бы и я так думать, Грейс, – сдержанно произнес Хавьер. – Женившись на девушке из родовитого, семейства, я рискую впасть в зависимость от влияния новых родственников и не могу этого допустить. Кроме того, при разводе придется немало потерять, чтобы через год – а именно такой срок является обязательным по условию завещания – вернуть себе свободу.

– Вам так дорог пост главы банка? – удивилась Грейс.

– Я готов пойти с вами на сделку. Я не потребую от вас оставшийся миллион фунтов стерлингов. Все то время, какое мне потребуется для того, чтобы стать полноправным руководителем «Эль Банкоде Эррера», вы не будете ни в чем нуждаться… – деловито проговорил он.

– Постойте, – перебила его Грейс. – Я не поняла. Вы что, предлагаете мне стать вашей женой?

– Вы же догадываетесь, что это не романтическое предложение. Я предлагаю вполне приемлемое решение вашей проблемы в обмен на ответную услугу. Фиктивный браке герцогом – это не худший выход для вас, Грейс, – заверил ее вельможный жених. – Только о характере этой сделки никто не должен знать, разумеется, – торопливо добавил он.

Грейс испуганно посмотрела на него и, убедившись, что герцог не шутит, озадаченно нахмурилась и закусила нижнюю губу.

– Но брак священен, – несмело возразила она.

– Именно поэтому его фиктивность должна быть сокрыта, – пояснил герцог де Эррера.

Мисс Бересфорд еще некоторое время молча сидела на стуле напротив его рабочего стола, устремив взгляд в пространство.

– А куда это вы направились, Грейс? – недоумевая, обратился к ней Хавьер, когда она неожиданно поднялась и походкой сомнамбулы направилась к двери.

– У ворот припаркован мой автомобиль. Я собираюсь вернуться в Гранаду, а оттуда – в Англию, – слабым голосом проговорила девушка.

– Забудьте. Вы едете со мной в Мадрид. Я буду готов через несколько минут, – твердо сказал герцог, который счел проблему столь необходимого ему брака решенной.

Глава четвертая

Мадридский офис «Эль Банкоде Эррера» славился своей элегантностью и роскошью, но Грейс оставалась бесстрастной. Она не выразила ни удивления, ни восторга, ни священного трепета, который может посетить обычного смертного, ненадолго приобщившегося к высшему свету.

– Мисс Бересфорд интересуется… – проговорила секретарь Хавьера Эрреры, Исабель Санчес, заглянув к начальнику в кабинет. – Вы хотите, чтобы она просидела в приемной целый день?

Герцог де Эррера недовольно поморщился и, не отрывая сосредоточенного взгляда от монитора компьютера, распорядился:

– Скажите ей, что у меня еще ряд неотложных дел. Так что придется ждать ровно столько, сколько времени уйдет на их завершение.

Секретарь виноватым голосом передала Грейс все слово в слово и углубилась в собственные дела.

Мисс Бересфорд тяжело вздохнула и, глядя в одну точку, старалась не думать о том, что ждет ее, когда герцог завершит свои не терпящие отлагательств дела. Точно так же она пыталась не думать о его намерениях во время пятидесятиминутного полета на частном самолете до Мадрида – рядом с молчаливым Хавьером. А главное, девушка запрещала себе вспоминать об отце, о той участи, которая неминуемо постигнет несчастного старика, если она не найдет способа смягчить сердце Хавьера Алехандро Диего Эрреры.

Тем временем молодой герцог закончил финансовый отчет, перепроверил его содержание, не отрываясь от монитора, распечатал один экземпляр, внимательно прочитал. Внес ряд несущественных поправок в преамбулу и, удовлетворившись этим, сделал несколько копий окончательной редакции документа, а электронную версию отчета скопировал на диск.

Хавьер Эррера старался быть пунктуальным и не пренебрегал мелочами. Он одинаково сосредоточенно относился к работе с бумагами, цифрами и людьми. Герцог был уверен, что в банковском деле несущественных деталей нет. На его неспешность не влиял даже слепящий солнечный свет, льющийся в окна офиса и зовущий насладиться весной.

Он не трепетал от сознания того, что штаб-квартира банка располагается в самом центре испанской столицы, куда каждый день стекается многотысячная армия туристов, жаждущих полюбоваться творениями прославленных испанских зодчих, проникнуться духом старинного, но вечно юного города, просто прогуляться по его залитым солнцем улочкам, разглядывая колоритных прохожих и манящие витрины магазинов. Здесь Хавьер только работал. Сердце же его всегда пребывало в Эль Кастильо де Леон. С этим замком были связаны детские мечты Хавьера. Таинственные легенды о его строителях-маврах, полные героического пафоса повествования о завоевании этого замка доблестными предками де Эррера, красочные хроники фамильной славы переполняли молодого герцога гордостью с отроческих лет. А дед Карлос, рассказчик, который щедро снабжал внука все новыми и новыми историями, отождествлялся в мальчишеском воображении со всеми рыцарями их древнего рода.

Дед смог внушить парню главное. Хавьер с неподдельным трепетом относился ко всему, что касалось фамилии Эррера, и к старинным камням Эль Кастильо де Леон. Хавьер думал о себе не иначе как о хранителе многовекового достояния. Для молодого мужчины было делом чести сберечь и приумножить то, что создали предшествующие поколения. Поэтому-то требование жениться ради главенства в «Эль Банко де Эррера» было расценено им как вызов, который необходимо принять, чтобы доказать свою состоятельность. Поскольку к самой необходимости однажды жениться молодой герцог относился чрезвычайно скептически, то брак ради высокой цели, по мнению закоренелого холостяка, отчасти оправдывал себя. Завершив работу, Хавьер посмотрел на часы. Решив, что он изрядно помучил Грейс, герцог де Эррера по внутренней связи велел секретарше попросить мисс Бересфорд зайти, что и было немедленно исполнено.

– Я ведь предупреждал, что у меня много важных дел. Для чего нужно было беспокоить Исабель, подсылая ее ко мне с досужими вопросами? – раздраженно осведомился он, как только Грейс появилась на пороге его внушительных размеров кабинета.

Грейс обомлела от такой встречи и застыла на месте, ничего не ответив. Хавьер нетерпеливо указал ей на кресло и повторил:

– К чему такое нетерпение?

– Нетерпение? – переспросила она. – Вы заставили меня лететь с вами в Мадрид, ждать в вашей приемной несколько часов. Причем не удостоили даже мало-мальским объяснением, для чего все это. А теперь упрекаете в нетерпении?! – взволнованно проговорила девушка, не торопясь садиться.

– По-моему, все совершенно понятно из нашего утреннего разговора. Но если вы такая несообразительная, то растолкую… Сегодня вечером я намерен представить вас высшему обществу в качестве своей невесты. Благо для этого есть повод. Состоится великосветский прием. Вы будете сопровождать меня.

– Но… это невозможно, – в смятении запнулась Грейс.

– Только не говорите, что вам нечего надеть, милая барышня, – осклабился герцог. – Все магазины Мадрида в вашем распоряжении. Теперь вам известна цель. Так что советую поторопиться.

Несколькими часами позже повеселевший Хавьер распахнул перед англичанкой дверцу своего автомобиля и небрежно скомандовал:

– Поторопитесь-ка… Прекратите кукситься, Грейс.

– Что за слова? – возмутилась и обиделась девушка. – По-вашему, мне и задуматься нельзя. Я не приемлю деспотизм, да будет вам известно, – сообщила она, вызвав у него новый приступ веселья.

Полагая, что она в его власти, Хавьер потешался над Грейс в продолжение всего их магазинного тура. Прежде ему не приходилось участвовать в выборе нарядов, в особенности если этот выбор ужасающе велик. Грейс показалась герцогу и забавной, и чудаковатой, и немного не от мира сего. Его смешили ее большие круглые глаза всякий раз, когда продавщица несла на примерку очередной шедевр великого кутюрье.

– Это не приближающийся торнадо. Это всего лишь платье, которое вам предлагают померить! – шутил он.

Даже привыкшая к роскоши Грейс каждый раз замирала от волнения, облачаясь в великолепный наряд…

– Ты собираешься выходить из машины? – рявкнул на нее Хавьер, окончательно отбросив все светские условности. – Чтобы через пять секунд была у лифта! – распорядился он, доставая из багажника многочисленные бумажные пакеты с эмблемами домов моды и бутиков, в которых им довелось побывать.

– Я не понимаю, для чего понадобилось покупать столько платьев! – воскликнула Грейс, которая нашла наконец в себе силы покинуть салон автомобиля. – Разве в этом есть хоть какая-нибудь необходимость? – вопрошала она.

– Предоставь мне об этом судить, – сухо отозвался Хавьер и, увешанный покупками, повел ее к лифту. – Первый публичный выход будущей герцогини де Эррера – мероприятие ответственное. Необходимо быть во всеоружии.

– Вы все еще не отвергли эту нелепую идею относительно брака? – удивилась англичанка.

– Более того, дорогуша, – фамильярно возразил он, – эта идея мне нравится. Ведь у каждого из нас есть свой резон. Ты не можешь оставить в беде своего проштрафившегося отца, я не могу допустить, чтобы фамильный банк достался не мне. Это очень выгодная сделка, так к ней и относись, – заявил герцог, вводя девушку в свои апартаменты.

Грейс замерла на пороге и медленно обвела взглядом жилище Хавьера. Изысканно-холодным, роскошно-бездушным, дьявольски дорогим показался ей этот интерьер – смесь пурпура, золота и слоновой кости.

– В чем дело? Увидела привидение?

– Нет… – покачала она головой. – Просто вспомнила о доме, – искренне призналась Грейс, и слезы навернулись ей на глаза. – Как бы я хотела оказаться сейчас рядом с папой! Я не сказала ему, куда отправляюсь. Уверена, он очень сейчас скучает.

– Возьми себя в руки и не распускайся, – сухо велел герцог де Эррера. – Я отдал своим юристам распоряжение… Если будешь вести себя благоразумно, можешь не сомневаться – Ангусу Бересфорду ничто не грозит.

– Я не надену обручальное кольцо до тех пор, пока с папы не снимут все обвинения! – воспользовавшись моментом, требовательно произнесла Грейс.

– О! Птенчик раскрыл свой хищный клюв? – воскликнул Хавьер. – Ты выдвигаешь ультиматум? Не советую, – грозно проговорил он. – Каков бы ни был мой мотив, мы все же не в одинаковых условиях. Попридержи-ка свой язычок, барышня…

– Мне неприятен ваш тон, герцог, – возмутилась его панибратством Грейс Бересфорд.

– Придется привыкнуть, – в свою очередь осадил он ее, затем более спокойно прибавил: – Дело Ангуса будет закрыто скоро, несмотря на обязательные бюрократические проволочки. Но вопрос женитьбы не зависит от этого. Поженимся мы в срок, в противном случае у меня нет причин вызволять твоего отца из беды.

– Я благодарна вам за снисхождение, герцог, – прошептала Грейс и потупилась.

– Вот так-то лучше. Пойдем. Я покажу твою комнату, – смягчился он.

Грейс послушно последовала за хозяином по коридору.

– Это ванная комната, – указал он на дверь, мимо которой они проходили. – Ты прекрасно понимаешь, как следует одеться, поэтому не стану тебе инструктировать. Подготовься, пожалуй, должным образом. У тебя не так много времени, но ты обязана помнить, что сегодняшний прием одинаково важен для нас обоих. Забудь все свои никчемные переживания и сосредоточься на обязанностях. Дело прежде всего. Не забывай, что в глазах общества ты – будущая герцогиня де Эррера.

– Я постараюсь. В случае чего вы меня поправите, – тоном провинившейся школьницы проговорила Грейс.

– Даю тебе ровно час. К сожалению, у Пилар – моей домработницы – сегодня выходной. Захочешь перекусить – найди что-нибудь в холодильнике. Но имей в виду, вечером предусмотрен банкет.

– Я не расположена есть, – отказалась Грейс. – Не то состояние.

– Не нужно себя взвинчивать, – недовольно произнес герцог. – Займись делом, – с шокирующей прямотой распорядился он.

* * *

Грейс осталась наедине с обновками. Девушка любила наряды и следила за модой. Она еще в магазине выбрала туалет для предстоящего приема и теперь бережно разложила его на кровати. Понравившееся Хавьеру дымчато-голубое шелковое платье, похожее на тонкую сорочку, отделанное изящным кружевом, она отвергла, предпочтя другое – длинное, глубокого черного цвета с царственно высоким воротом и длинными рукавами, присборенными на запястьях. В таком платье Грейс могла сойти за вдовствующую испанскую герцогиню девятнадцатого века. Такая идея показалась девушке забавной…

Конечно же, такое платье не годилось для приема, и Хавьер не одобрит ее выбор, хотя не раздумывая заплатил за этот черный шедевр, увидев его на Грейс.

Побывав в душе, Грейс высушила волосы, уложила их в элегантную «ракушку», придала взгляду свежесть и лучистость светлыми мерцающими тенями и тушью, коснулась абрикосовыми румянами скул, а губ – блеском цвета бледной розы. Так, по мнению девушки, должна была выглядеть нежная невеста герцога. Она надеялась, что Хавьеру понравится ее облик, когда она выйдет к нему, поскольку было бы очень неприятно, если малознакомый мужчина позволил бы себе негативно отозваться о ее стараниях, внешнем виде и чувстве стиля. Ей хотелось поскорее увидеть его реакцию. Грейс быстро оделась.

В сильном волнении девушка покинула комнату и направилась в холл, где ее уже дожидался герцог в безукоризненном костюме. Хавьер показался ей еще выше и стройнее, чем при первой встрече. Его можно было сравнить с изваянным из мрамора колоссом. Но колоссом гневным…

– Черт возьми! – громыхнул он. – Что это ты на себя нацепила? Разве я сказал, что мы идем на поминки? К чему этот вдовий наряд, Грейс? Я собираюсь официально объявить о нашей помолвке! Быстро переоденься!

– Этот наряд больше подходит к моему настроению, – невинно произнесла девушка.

– Значит, и настроение придется сменить, Грейс Бересфорд! – приказал он. – Не задерживай меня. Я не так терпелив, как ты считаешь. Отправляйся, надень голубое и немедленно возвращайся. Нам уже давно пора выходить.

– Может быть…

– Голубое, я сказал! – перебил ее герцог. – Не изводи меня!

– Не кричите на меня, пожалуйста. Вы ведете себя непозволительно, герцог! – выговорила ему Грейс.

– Тебе помочь переодеться? Я готов. С удовольствием! – не обращая внимания на ее обиду, продолжал подгонять герцог.

– Не смейте! – вскричала девушка почти в слезах.

– Вспомни про папочку и поторопись! – ухмыльнулся, успокоившись, Хавьер.

– Это шантаж! – заявила Грейс.

– В ответ на воровство, – насмешливо напомнил он. – Две минуты, Грейс. Даю тебе две минуты! – кинул ей вслед герцог. Буквально тотчас Грейс снова появилась в дверях с несчастным выражением лица, переодетая в дымчато-голубой шелк.

– Доволен? – дерзко спросила она, приблизившись небрежно-ленивой походкой.

– Категорически нет! – грозно сообщил он. – Немедленно убери эту скорбную мину со своего лица, иначе от моего великодушия ничего не останется. Я уже растратил на тебя львиную долю моего терпения, красавица, которое тебе стоило бы ценить, – сказал Хавьер и больно ухватил ее за подбородок.

– Я ценю, – процедила Грейс. – Все, кроме этого прикосновения, – добавила она, и герцог убрал свою руку. – Неужели так необходимо быть грубым? – спросила она, опустив глаза. – Боитесь не почувствовать удовлетворение, если не будете унижать меня?

– Я знаю, с кем и как обращаться. Ты понимаешь только окрики. Твоя поза жертвы несправедливости мне порядком надоела. Помни это.

– Когда наш брак подойдет к концу, я верну вам все до последнего оскорбления, герцог! – зло пообещала ему девушка, прищурив глаза.

– Почему-то меня это не удивляет, Грейс. Однако я менее уязвим, чем ты. Не думаю, что тебе это удастся. В любом случае, зная о твоих намерениях, я приму меры… На столике сапфировые украшения. Надень их, пташка. Пусть люди думают, что ты хрупка и невинна, как и положено невесте герцога, – с издевкой произнес он.

– Я гораздо сильнее, чем вам кажется. У вас еще будет возможность убедиться в этом, сеньор!

– Золотые слова, девочка! Нам пора, не мешкай.