Текст книги "Испытание соблазном"
Автор книги: Шантель Шоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Глава девятая
Монотонно-душный август сменился мягким сентябрем. Тэмсин с удовольствием отслеживала каждодневные и ежечасные преображения природы.
Сначала листва стала золотиться сквозь зелень – казалось, это солнечный свет, низко нависший над кронами, инкрустирует приевшееся за лето изумрудное однообразие. Затем среди купы червонного золота стали вспыхивать рубиново-красные и гранатово-винные самоцветы, а когда набегали тучки и шумливо подрагивали ветви, эти сокровища одно за другим, как сусальная обманка, облетали, оказываясь в дорожной пыли, на мутном глянце луж, под ногами прохожих, и становилось грустно.
И Тэмсин упивалась этой сладкой грустью. Она полюбила тосканское небо, тосканский воздух, тосканский дух. Внутренний голос становился все глуше. Она почти не прислушивалась к нему, не внимала его предупреждениям. Саму себя она воспринимала как часть этого блистательного увядания, как бабочку-однодневку – легкомысленное и прекрасное существо, от благоразумия которого, увы, ничего не зависит. Тэмсин просто ждала своей участи и наслаждалась.
Она не провожала Бруно и не встречала. Они просто воссоединялись в спальне, без условий и рассуждений. Встретившись взглядами, они, как два сильных магнита, уже не могли разомкнуться.
Но работа ее на вилле близилась к завершению. Предстояло расставание с полюбившимся местечком, где было столько невероятного.
Но что это могло означать для Тэмсин? Бруно был уверен в ее планах относительно Джеймса. Придумает ли он очередную авантюру, чтобы не позволить им встретиться вновь, или, полагая, что пожилой друг перегорел к Тэмсин, и сам оставит ее, не видя в ней больше серьезной опасности? Этого Тэмсин не знала и предпочитала подолгу не задерживаться на этой теме, опасаясь, что тревоги сведут ее с ума. Ведь, в сущности, ничего трагического не произошло, да и случиться не должно, если она будет держать себя хладнокровно.
– Только что звонили из фирмы, нанятой для монтирования сантехнического оборудования. Они просили, чтобы ты им перезвонила для уточнения заказа фурнитуры для ванных комнат. У тебя ведь есть их каталоги? – деловито проговорил Бруно, входя на кухню, где Тэмсин пила кофе, сидя у окна в сад.
– Да, спасибо. Я сегодня же им перезвоню, – откликнулась девушка.
– Они обещали выполнить заказ не позднее двух дней, – добавил хозяин виллы, внимательно вглядываясь в странно задумчивую Тэмсин.
– Иными словами, мне пора укладывать свои вещи, – тотчас поняла его она.
Бруно не торопился с возражениями. Он подошел к холодильнику, достал упаковку сока и наполнил им высокий стакан, который сразу покрылся испариной.
– Не думал, что ты так торопишься убраться отсюда, – пресно проговорил он.
– Я не видела родных больше двух месяцев… Кстати, когда я неделю назад говорила с Даниэлем, он сказал, что на счет «Спектрума» поступила последняя сумма по нашему с тобой договору. Так что по всем показателям моя работа здесь окончена.
– И ты нисколько об этом не сожалеешь?
– Я лишь смею надеяться, что тебе понравилось то, что мне удалось сделать в стенах твоего дома, – кротко проговорила Тэмсин.
– Милая, можешь в этом не сомневаться. Я всегда признавал за тобой высокий художественный вкус. Ты исключительно здесь все обустроила… – принялся нахваливать ее Бруно.
– Погоди с выводами. Прежде дом нужно обжить, а уж затем сыпать похвалами. Нередко кажущаяся красота оборачивается массой неудобств. Я как дизайнер стремлюсь создать не только эстетичный, но и практичный интерьер. Гармония должна быть всемерной…
– Так и слушал бы тебя, детка, – перебил ее Бруно, поцеловав в темя.
Тэмсин уже привыкла к тому, что, чем необузданней он бывал ночью, тем небрежнее вел себя поутру. Она вновь повернулась к окну, пока он молча наливал себе кофе.
Девушка почувствовала, как волна всколыхнулась внутри нее и подкатила к глазам острыми слезинками.
Бруно заметил напряженность ее плеч и, подойдя со спины, ленивой рукой помассировал ей затылок, говоря:
– Что касается практичности созданного тобой интерьера… Лучший способ убедиться в этом – пожить на вилле. У тебя ведь будет отпуск? Приезжай, живи.
– Гостить неделю и жить в доме – это, согласись, не одно и то же, – с упреком произнесла она.
– Прости, что не зову тебя здесь поселиться, – едко отозвался хозяин. – Это не входит в мои планы. Хорошего помаленьку, – издевательски добавил он. – Однако не хочется терять такое приятное знакомство. Давай условимся встречаться, ну, хотя бы в Лондоне, где я регулярно бываю наездами. Что скажешь? Жаль только, что весь следующий месяц у меня расписан, но денек ради встречи с тобой улучить смогу, – снисходительно довершил он.
Тэмсин, изумленная таким нахальством, прямо посмотрела на него. На фоне восходящего солнца ее волосы отливали слепящим золотом.
– У тебя нет желания оставить работу в «Спектруме»? – став серьезным, спросил Бруно.
– Оставить работу в «Спектруме»? – еще сильнее удивилась она. – Ради чего?
– Я найду тебе занятие подле себя, – откровенно произнес он.
– Сомнительный карьерный поворот, – скептически отозвалась Тэмсин. – Не уверена, что мне это подходит.
– Ты любишь секс, – сказал Бруно.
– И что же?
– Ты могла бы обосноваться во Флоренции, в мировой колыбели искусств. Этот город, как ни один другой, тебе к лицу. И виделись бы мы постоянно. Я бы составил тебе протекцию. Здесь множество дизайнерских бюро, и мое слово, поверь, имеет тут вес.
Два малиновых пятна зажглись на молочных щеках Тэмсин.
– Ты всерьез думаешь, что мое образование и многие годы опыта нуждаются в твоей протекции? Может быть, ты уже нафантазировал, что придется для ублажения моих амбиций учредить марионеточную компанию, в которую не погнушались бы взять на работу твою любовницу и содержанку? Как это должно мне льстить! – гневно воскликнула она. – Ну, спасибо тебе, Бруно ди Чезаре!
Проговорив это, она резко поднялась и покинула кухню.
– Боже! – воскликнул итальянец и направился вслед за Тэмсин. – Как же это по-женски, сделать из пустячного замечания грандиозный скандал. Это было всего лишь предложение, от которого ты вольна отказаться. Если тебе так хочется вернуться в свою замшелую Англию, давай, пожалуйста! Раз ты предпочитаешь сложности, так и быть, я буду в ущерб своей работе летать к тебе, махнув рукой на все срочные дела.
– И поэтому ты решил, что правильнее пожертвовать моей никчемной карьерой, чем твоими экстренными надобностями, как ты их называешь?! – бросила на ходу Тэмсин.
– Если для нас обоих карьеры будут одинаково значимыми, то ни о каких длительных отношениях не может вестись речи, – строго проговорил Бруно.
– Иными словами, кто-то должен пожертвовать своим интересом, и ты считаешь, что это должна быть я… Увы, этого не будет! – максимально категорически отозвалась Тэмсин.
– Но ведь очевидно, что так и должно быть. Посуди сама. Я президент многомиллионной компании, мой статус в качестве главы «Дома ди Чезаре» был определен рождением. Это не столько мой выбор, сколько долг перед прошлым и будущим нашей династии. Если я отпущу поводья, расплачиваться придется не только мне, но и потомкам… А что касается твоего артистического увлечения, применение ему ты найдешь и здесь, – эмоционально вещал Бруно, сопровождая свою тираду порывистыми, типично итальянскими жестами.
– Я профессиональный дизайнер с хорошей репутацией. Это не артистическое увлечение, не бабский каприз, а уважаемая профессия. Это то, к чему я стремилась с самой юности! – резко ответила девушка.
– Ну и ради бога! Я тебе мешать не собираюсь. Решай сама. Если ты из этого намерена сделать неразрешимую проблему, я в этом участвовать не собираюсь. У меня своих дел по горло. Я сделал тебе выгодное предложение, ты его отвергла. Пусть теперь каждый останется при своих интересах, – примирительно подытожил Бруно. – Однако подумай. Если тебе будет что сказать, вернемся к этой теме вечером. Но позволь прежде напомнить тебе, что именно ты подстегиваешь меня каждое утро к сексу, когда я так тороплюсь на работу. И я иду на это, зная каких дорожных пробок будет мне стоить каждая минута задержки. Я каждый день вынужден преодолевать расстояние до Флоренции и обратно, чтобы мы могли побыть вместе. Ты можешь себе представить, каково будет нам обоим, когда ты вернешься в Лондон? Подумай об этом, – проговорил он и, походя поцеловав Тэмсин, направился на работу.
* * *
И Тэмсин обдумывала его слова весь день.
Она знала, что, вернувшись поздним вечером домой, Бруно непременно возобновит этот разговор. Она уже не была столь уверена в своем ответе, как в самом начале дискуссии.
Но он позвонил среди дня и объявил, что намерен лететь в Нью-Йорк и вернется в Италию только к концу недели.
– Это всего пять ночей, дорогая. Другое дело, если ты все же решишь вернуться в Лондон. Тогда наши разлуки станут длиннее.
– Только четыре ночи, Бруно, – уточнила Тэмсин. – Эту ночь мы будем вместе. Ведь так?
– Хотелось бы, милая. Но не смогу. Я должен быстро мчаться в аэропорт, – пояснил он.
С тяжелым сердцем Тэмсин отпустила Бруно. Его самолет еще не взял курс на Северную Америку, а она уже тосковала по своему возлюбленному до боли в сердце. И тем не менее чувствовала себя счастливой. Тэмсин не надеялась на традиционно-свадебный исход их романа, она радовалась настоящему. Она не испытывала иллюзий и принимала Бруно таким, каким он был в действительности, – предубежденным, грубоватым, резким, небрежным, эгоистичным.
До окончания отделки виллы оставались считанные часы, а до возвращения Бруно оставались дни. Тэмсин была предоставлена самой себе. В гараже была машина, на которой лишь иногда ездили служащие усадьбы, остальное время она простаивала. Тэмсин было предложено ею пользоваться для поездок по окрестным деревням и до Флоренции, в которую ей нечасто за эти два месяца удавалось выбраться. Тем более, не зная города, она не рисковала отправляться туда без гида.
Загородные просторы Тэмсин неплохо изучила и легко ориентировалась в предместьях Флоренции. Однако она мгновенно решилась на непростую поездку. Ей непременно хотелось сказать ему лично, что она решила остаться с ним.
Тэмсин отважилась на это отчаянное путешествие в город и до последнего момента лелеяла надежду застать Бруно в его флорентийской квартире.
Осень в этом году выдалась ранняя, небо почти все время было заволочено низкими серыми облаками. Тэмсин выехала на широкую проселочную дорогу и озабоченно вгляделась в открывшуюся взору сизую гладь небосвода. В иной ситуации, опасаясь угодить в ненастье, она бы повернула назад, к вилле Розала, но не теперь, когда в каменных стенах ее ожидало лишь одиночество и безделье.
Все работники, нанятые для проведения внутренних ремонтных работ, давно разъехались, остались только служащие усадьбы, каждый был занят своим неспешным делом. Бесцельно ожидать приезда монтажной бригады для установки сантехники ей не хотелось, поэтому Тэмсин отправилась по дороге, на которой в течение долгого пути не увидела ни единой встречной, ни попутной машины, пока не выехала на запруженное шоссе…
– Синьорина Стюарт, вам помочь? – спросил открывший ей дверь дворецкий Бруно.
– Здравствуйте, Сальваторе. Мне нужно повидаться с синьором ди Чезаре.
– К сожалению, это невозможно, синьорина Стюарт. Он по дороге в аэропорт.
– Тогда я поспешу, быть может, еще успею до вылета.
– Боюсь, не успеете. Он давно выехал… Давайте я вам лучше сделаю чашечку чаю.
Тэмсин слабо улыбнулась и покачала головой.
– Очень любезно с вашей стороны, Сальваторе, – сказала она и присела в кресло в холле.
Дверь спальни хозяина отворилась, и из комнаты появилась высокая брюнетка.
– Кто вы? – по-итальянски спросила ее выступившая навстречу кузина Бруно, Доната, которую Тэмсин уже знала по газетной фотографии.
– Тэмсин Стюарт. Я работаю на синьора ди Чезаре, – по-английски ответила она той.
– Работаете? – с ухмылкой переспросила девушка.
На это Тэмсин предпочла не реагировать. Она внимательно всматривалась в кузину своего возлюбленного. Газетная фотография ей явно не льстила. В жизни юная итальянка выглядела просто блистательно. Густые темные и блестящие волосы текли по стройной спине и точеным плечам, красивые, выразительно изогнутые брови обрамляли большие агатовые глаза с бархатными ресницами. Детский румянец на загорелой коже наделял ее облик пикантной игривостью. Она была похожа на шаловливого и капризного котенка.
– Тэмсин Стюарт? – переспросила Доната. – Вы новая горничная? Прежде я вас здесь не видела. Почему вы не в униформе? Считаете, что, если хозяина нет на вилле, можно пренебрегать его требованиями? Мне это кажется непозволительным, так и знайте, я все передам Бруно! А пока сделайте мне ванну и разложите мои вещи! – резко распорядилось юное создание.
– Я не горничная. Я дизайнер по интерьерам, – в тот ей отозвалась Тэмсин. – И занимаюсь обустройством виллы Розала, а не обслуживанием гостей.
Глаза Донаты сузились. По всему было видно, что эта молоденькая девушка совершенно не терпит возражений.
– Не слишком ли вы резки для наемной работницы, мисс Стюарт?
– Не слишком, – бросила Тэмсин и встала. – Я позвоню Бруно.
– В течение этого дня можете забыть об этой, идее. Я только что разговаривала с ним, и он сказал, что с минуты на минуту взлетает… Вы зовете своего нанимателя по имени. Очень мило. Полагаю, вы пополнили список его любовниц. Как же я сразу не догадалось! – воскликнула Доната. – Просто вы не показались мне женщиной его типа. Обычно он предпочитает знойных шатенок или брюнеток… Таких, как я, например.
– Вы любовница Бруно?! – искренне ужаснулась англичанка. – Он сказал мне, что вы его кузина.
– Мы дальние родственники. Мой отец состоит в отдаленном родстве с отцом Бруно. Сейчас я Карерра, но после свадьбы возьму фамилию мужа и стану ди Чезаре, – объявила молоденькая брюнетка.
– И… когда же вы поженитесь? – спросила Тэмсин, ошарашенная услышанным. – Что же, выходит, вы уже помолвлены?
– В настоящий момент официального соглашения еще не существует. Но какое это имеет значение, когда меня буквально с рождения прочили Бруно в жены. Не знаю, известна ли вам его история, но после его разрыва с отцом именно мой папа принял Бруно в свой дом в Штатах и помог заработать состояние… Конечно, мой консервативно настроенный папочка не обрадуется, если узнает, что мы стали делить постель задолго до официальной помолвки. Ох уж мне эти архаичные нравы! Только поэтому нашу связь мы до времени держим в секрете.
– Вы любите Бруно? – задала прямой вопрос Тэмсин.
– Почему вы считаете возможными спрашивать меня об этом, мисс Стюарт?
– Вы так непринужденно распространяетесь о своей интимной жизни, но находите зазорным сознаться в любви к своему нареченному?
– Наш брак предрешен. В нашем кругу это называется отличной партией. Не знаю, как насчет пылких чувств, но мы идеально подходим друг другу как в практическом, так и в интимном смыслах, – цинично произнесла Доната. – Постойте! – воскликнула она чуть погодя. – Только не говорите, что влюблены в Бруно… Если это так, то вы сущая глупышка. Нельзя быть такой, только не с Бруно. Этот черт растопчет вашу любовь, не поморщившись. Для него любовь к женщине хуже проклятья. Не знаю, рассказывал ли он вам, по какой причине рассорился со Стефано, когда тот женился на этой подлой актриске. Нет, нет и нет… Для Бруно не может быть никакой лирики. Семья для него – это достаток, комфорт, престиж, здоровые наследники. И я полностью разделяю эту точку зрения. Я готова родить ему ребенка.
– Не понимаю… Вы так уверены в том, что я сплю с вашим женихом, и, не смущаясь, рассказываете мне все это, – изумленно пробормотала Тэмсин.
– Послушайте, дорогая. Вы не первая и не единственная любовница Бруно. Со многими из них я знакома, о других ничего не знаю. Но пока мы не помолвлены официально и не женаты, оба мы свободны. Я не считаю возможным сейчас требовать от него верности, тем более что знаю наверняка: он этого требования не соблюдет, поэтому я совершенно спокойна. Когда же мы станем супругами, связывать нас будут отнюдь не клятвы любви и верности, а прагматические аспекты. Поверьте, такие браки самые надежные…
Глава десятая
Лондон в ноябре был дождлив и сыр. Низкие непроницаемые для солнца серые тучи зависли над городом. Поднявшись на поверхность из подземки, Тэмсин пошатнулась от неожиданно сильного порыва ветра.
До Рождества оставалось менее месяца. Об этом были все ее мысли, отсюда и спешка, вызванная столь немаловажным обстоятельством. Привлекали внимание ярко украшенные к празднику, заманчиво моргающие многоцветной иллюминацией витрины магазинов, что встречались по дороге в офис.
Невзирая на предпраздничную суету, Тэмсин все еще время от времени вспоминала счастливые летние месяцы, проведенные в Тоскане, и унизительное бегство с виллы Розала. Она не могла забыть холодные усмешки Донаты Карерры, сопровождавшие ее не по возрасту циничные высказывания. Тэмсин отказывалась понять эту красивую и обеспеченную девушку, которой не приходится бороться за место под солнцем.
Вернувшись на виллу, Тэмсин составила короткую и сдержанную записку, адресованную хозяину, с нейтральной версией объяснения своего поспешного отъезда. Затем отдала распоряжения служащим о монтаже сантехники в ванных комнатах виллы, собрала вещи и отбыла в аэропорт.
В записке к Бруно значилось лишь то, что, все тщательно обдумав, она выбирает привычную жизнь и свою работу.
А через несколько часов она уже воссоединилась со своей соседкой по квартире, Джесс, которая даже в самых смелых фантазиях вряд ли представила бы все то, что происходило в личной жизни Тэмсин за месяцы отсутствия. Рассказывать же ей об этом девушка не посчитала нужным.
И не пожалела, потому что Бруно больше не напоминал о себе, хотя она втайне надеялась, что он появится и разом развеет все ее сомнения. Тэмсин допускала мысль, что сказанное Донатой – лишь отражение фантазий испорченной девчонки. Но если Бруно действительно собирается жениться на ней, то не станет искать встреч с Тэмсин, что в конечном итоге и произошло.
Выходя замуж за Нейла, Тэмсин была полна романтических надежд, но, узнав о его изменах с коллегой по работе, она была сломлена. Бруно ничего никому не обещал, он был самим собой, таким его и принимали все его женщины, включая невесту. Но и любви в этих отношения не было. Безусловно, захватывающий секс, но не этого искала для себя Тэмсин. Она оставила Бруно и его авантюризм в прошлом.
Девушка чувствовала себя освободившейся от гнетущей неразберихи, сопутствовавшей ее отношениям с Бруно ди Чезаре. Она вздохнула полной грудью и сосредоточилась на работе.
Так было до тех самых пор, пока смутные подозрения не вынудили ее приобрести экспресс-тест на беременность, который дал положительный результат, а более точные анализы, проведенные в клинике, показали одиннадцать недель беременности.
– Невероятно, – проговорила Джесс, когда подруга объявила ей о своем открытии. – Тем более странно, что ты теряешь в весе вместо того, чтобы прибавлять. Что об этом сказал твой доктор? – задалась она совершенно прозаическим вопросом.
– Сказал, что такое бывает, – пресно ответила Тэмсин, которая рассчитывала на экзальтированную реакцию соседки.
– Насколько я понимаю, это ребенок того итальянца, на которого ты работала. Что собираешься теперь делать?
– Выношу, рожу, буду растить… Страхи, радости, сомнения… Все как у всех, – нехотя подытожила она.
– Я не об этом спросила. Собираешься ли ты сказать ему? Все-таки это его ребенок, ребенок миллионера. Будет несправедливо по отношению к новорожденному, если он будет расти в более стесненных условиях, чем мог бы…
– Безусловно, в свое время я скажу Бруно, но у меня нет никакого намерения привлекать его к воспитанию этого ребенка, если он сам не изъявит такого желания. Но не сейчас, Джесс…
Тэмсин становилась суеверной. Потеряв однажды ребенка, она боялась сглазить. Тем более что и особого желания рассказывать Бруно о ребенке у нее не было. Уж ей ли не знать, как он истолкует эту случайность. Бруно наверняка перевернул страницу отношений с ней, и беременность не изменит его представлений о Тэмсин.
Все же она наугад позвонила в приемную лондонского представительства «Дома ди Чезаре» и задала секретарю единственный вопрос: как можно лично побеседовать с Бруно ди Чезаре? Никаких сложностей, объяснили ей. Секретарь внесла ее в лист ожидания и известила, когда господин ди Чезаре появился в лондонском офисе.
Бруно не терпел подобных сюрпризов, поэтому насторожился, узнав от секретаря, что некая мисс Стюарт ищет с ним встречи. Он не спешил приглашать ее, когда она дожидалась в приемной.
Нервно гадая о возможных причинах визита девушки, Бруно курсировал по своему кабинету, вспоминая ее непростительное бегство с виллы и холодную прощальную записку. Он спешил к ней, адски усталый после насыщенной работой командировки и многочасового перелета, мечтая поскорее оказаться вдвоем в темной спальне, овладеть ее покорным, чувственным телом, насладиться своей властью над прекрасной женщиной… А вместо этого остался наедине с бесстрастными словами прощания.
И вот теперь она явилась и ищет с ним встречи. Наверняка затеяла какую-то игру.
Бруно занял место за столом и связался с секретарем по внутренней связи:
– Мисс Стюарт уже пришла?
– Да, сэр, она дожидается в приемной.
– Проводите ее ко мне, – распорядился босс. – Спасибо, Мишель, – сказал он, когда миловидная секретарша распахнула перед Тэмсин дверь.
Бруно не мог не заметить, как сильно похудела и побледнела еще недавно роскошная женщина. Она уже не производила прежнего впечатления, хотя природная красота точеного лица стала еще более очевидной. А сапфировые глаза смотрелись гораздо ярче и выразительней.
– Присаживайтесь, – сухо проговорил он, символически привстав и указав ей на стул напротив себя. – Не уверен, что понимаю, по какой причине вы здесь. Догадываюсь лишь, что это не визит вежливости.
– Совершенно верно, – отозвалась Тэмсин, очевидно нервничая.
Бруно вальяжно откинулся в начальническом кресле и вопросительно уставился на посетительницу.
– У моего визита есть серьезная причина, – предварила она, лихорадочно подыскивая слова, но, не обнаружив ничего, что было бы лучше откровенного признания, объявила: – Я беременна.
– Ах! – театрально воскликнул он, широко улыбнулся, запрокинул голову и залился жизнерадостным смехом. – Вы беременны! Не от меня ли?! Ну, конечно же, от меня. И чего же вы хотите, мисс Стюарт?! Дайте угадать…
– Успокойся, Бруно. Я не набиваю себе цену. А пришла лишь потому, что считала своим долгом поставить тебя в известность. Я это сделала. И мне все равно, как ты к этому отнесешься. Теперь я могу уйти, – холодно проговорила она и поднялась.
Бруно заметил влажный блеск в ее глазах.
– Сядь, пожалуйста, Тэмсин, – умиротворяюще попросил он. – Прости, мне не следовало перебарщивать. Я не сомневаюсь, что если ты действительно беременна, то этот ребенок мой… Но развей последнее мое сомнение, дорогая. Насколько мне известно, перед разводом со своим мужем ты тоже объявила о своей беременности. Что это было, благая весть или шантаж? И не повторяется ли та же история, с одной тебе ведомым смыслом?
– Я предполагала, Бруно, что именно такой и будет твоя реакция, – отозвалась Тэмсин, горько усмехнувшись. – Теперь ты знаешь о моей беременности, и я могу идти. Но прежде хочу оговориться. Это тебя ни к чему не обязывает. Меня вполне устроит, если ты решишь устраниться от воспитания ребенка. Прощай.
– Не торопись, Тэмсин, – проговорил, вставая из-за стола, Бруно. – Ты консультировалась с врачом?
– А как же, – ответила она, приостановившись.
– Какой срок?
– Двенадцать недель.
Бруно прикинул в уме и удовлетворенно произнес:
– Да, та грозовая ночь… Но если ты знала о беременности, то почему не дождалась моего возвращения?
– О беременности я узнала, только вернувшись в Лондон.
– И ждала до сегодняшнего дня? – с упреком спросил он.
– Да, я не спешила оповещать всех о своем состоянии, но только потому, что в первом триместре высока вероятность выкидышей. Единственно по этой причине я не стала тревожить тебя заранее.
Бруно всматривался в нее, ища признаки беременности, но ничего, кроме истощенности, не обнаруживал.
– Не смотри на меня так, Бруно. Я понимаю, новость неожиданна для тебя, но не стоит ее драматизировать. Твое состояние останется неприкосновенным. Мы на него не претендуем…
– Мы? – перебил ее Бруно.
– Ни я, ни ребенок… Я не обольщаюсь в отношении тебя. Насильно становиться отцом тебя никто не заставляет. Но учти, когда ребенок подрастет и задастся вопросом об отце, я лгать не стану: он имеет право знать.
– Скажу даже больше, Тэмсин, мой ребенок будет жить со мной в Италии, на родине предков, нравится тебе это или нет. Ты носишь наследника фамилии ди Чезаре, и прошу не забывать об этом ни на минуту, – резко отчеканил итальянец. – И я не позволю своему первенцу родиться вне брака.
– То есть? – насторожилась Тэмсин.
– Мы поженимся, – объявил Бруно.
– Я не согласна.
– Ради ребенка обязана, – сухо бросил он. Неожиданно Тэмсин рассмеялась. Слезы блестели в ее глазах, руки содрогались, но она хохотала, очень обеспокоив его своей истерикой.
– Я не сказал ничего смешного, – раздраженно произнес он. – Будущее нашего ребенка – не повод для шуток.
– Ты прав, извини, – сказала Тэмсин, прикусив губу. – Это просто ирония какая-то! Первый муж развелся со мной из-за моей беременности. Теперь же ты ставишь брак необходимым условием будущего нашего ребенка. Я только не пойму, как ты можешь предлагать это женщине, которую считаешь золотоискательницей… Тем более что ты не можешь быть женат на двоих.
– Что ты хочешь этим сказать? – изумился Бруно.
– Доната. Она видит себя твоей женой… в отличие от меня. Вы ведь помолвлены, не так ли?
– Газетные сплетни, – поморщившись, проговорил он.
– Твоя кузина сама мне это сказала… стоя на пороге твоей спальни во Флоренции.
– И что же тебя удивляет, Тэмсин? Да, у нас были с Донатой такие планы. Твоя беременность все меняет, – спокойно ответил Бруно. – Не будь этого ребенка, я никогда бы не подумал связать жизнь с такой женщиной, как ты. Но, учитывая, что мне предстоит стать отцом, мой долг – быть отцом хорошим.
– И готов жениться на женщине, которую откровенно презираешь, приравнивая ее к своей одиозной мачехе?
– Вряд ли у меня теперь есть выбор, – обреченно проговорил он.
– Есть. Просто отпусти меня. Мы не сможем жить вместе. Доверие в браке имеет определяющее значение.
– Но мы уже жили вместе, и без всякого доверия нам было неплохо, – с лукавой ухмылкой напомнил ей Бруно.
– Ты имеешь в виду секс? А что еще нас связывало кроме него?
– Безусловно, я имею в виду секс, Тэмсин. И он связывал нас очень крепко.
– Это не основание для брака, – возразила она.
– Ребенок – вот основание! А ты что же, любви хочешь? Брось, детка, оба мы взрослые люди…
– Что ж дурного в том, что я верю в любовь?! – в отчаянии воскликнула Тэмсин.
– Настало время принимать практичные решения, а не купаться в мечтах. Я деловой человек. У меня есть обязанности, которые я стараюсь соблюдать, но и потребности, без удовлетворения которых мое существование станет некомфортным. В таких условиях я не считаю возможным забивать свою голову лирическим бредом. Я предлагаю тебе решение нашей проблемы. Обязуюсь быть хорошим отцом и мужем, но и от тебя потребую соблюдения условий нашего семейного общежития, – холодным тоном чеканил он слово за словом.
Тэмсин ошарашенно слушала его. Ей казалось, что в этот миг вершится ее немилосердный приговор.
– Ни за какие сокровища мира я не выйду за вас, господин ди Чезаре… Ты мне не нужен, если я не нужна тебе, – процедила она.
– Выйдешь. Попомни мое слово, – самодовольно проговорил он.
