Текст книги "Яд (ЛП)"

Автор книги: Ша Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Ша Форд

Яд

Забытый судьбой – 0,5

Перевод: Kuromiya Ren

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Оливия

Черная вуаль окутывала Великий лес. Она свисала с деревьев и опадала густыми слоями к голой земле леса.

Проклятия звучали шипением среди кустов, сосны яростно трещали над головой. Компания солдат стояла спиной к спине в почерневшей роще. Изящные голубые щиты были вышиты на их рукавах, их голубые глаза тревожно глядели в прорези железных шлемов.

Тьма яростно воевала со светом факелов солдат. Она давила на края сияния, впивалась в бреши от трепета огня, ночь дразнила их шепотами и стонами.

Еще совсем недавно весь лес был объят криками и звоном стали. Кровь, что пропитала туники солдат, была теплой, сияла в свете факела. Но теперь кровь высохла. Ярко-красные пятна на их мечах стали черными.

Бой был окончен.

Толстяк прошел в центр группы солдат, они вздрогнули и посмотрели на него.

– Мы отбились, но работа не окончена! – завопил он гулким голосом. – Хороните мертвых, лечите раненых. Оглушенных оттащите в сторону. Вперед!

– Да, лорд Бассет!

Его приказ помог солдатам отвлечься от страха, они спрятали окровавленные мечи в ножны и начали двигаться среди тел, разбросанных по роще.

Многие из них были искореженными трупами маленьких темнокожих людей с костями, украшающими плоть. Они одевались в звериные шкуры. У некоторых на шеях висели человеческие черепа. Их самодельный лагерь был так искусно сплетен среди кустов, что его было едва видно: солдатам приходилось забредать глубже в укрытия, чтобы прогнать из них тени.

Они собрали темнокожие трупы посреди рощи, швыряя их. Некоторыми телами были товарищи солдат, и их отложили, чтобы похоронить.

Но многие солдаты, выглядящие как мертвые, такими не были. Они лежали неподвижно, как трупы, из их грудей и шей торчали маленькие цветные дротики. Они следили за товарищами, но не могли двигаться или говорить.

Бассет склонился перед одним из младших солдат и улыбнулся от паники в его глазах.

– Это немного бандитского яда, не переживай. Ты будешь на ногах завтра к полудню.

Дикий смех заставил Бассета перевести взгляд от юного солдата на край рощи, где в свете звезд мерцала поверхность большого озера.

Фигура мужчины в тени стояла у воды. Он был высоким и худым, свет факела в его руке открывал, что его волосы были подернуты сединой. Хотя его голова была отвернута, было видно уголок сжатых губ, пока он смотрел на существо, сжатое в его другой руке.

Это была бандитская женщина. Она свисала с его руки, он держал ее за горло. Ее ноги тщетно раскачивались, ее ногти в панике царапали его запястье. Но, хотя кровь текла из его порезов, он не отпускал.

Бассет скривился от хруста кости и нахмурился, когда тело женщины замерло. Мужчина отбросил ее труп в кусты, словно она весила не больше пустого мешка. Он повернулся с факелом к кустам, и стало видно половину его улыбки.

– Думаю, я нашел кое-что интересное, Бассет, – позвал он.

– Что там, канцлер Тристан? – сказал Бассет, приближаясь.

Тристан не ответил. Он кивнул на кусты, вся сила его зловещей улыбки была направлена на что-то, сжавшееся там.

Маленькая девочка.

Ей было не больше восьми, кожа была загорелой, но не такой темной, как у бандитов. Листья запутались в ее кудрях, что ниспадали спутанными волнами золотого и каштанового цвета. Ее платье было из звериных шкур, а изящные крючки из кости украшали ее уши.

Бассет склонился ближе, но она прятала лицо в руках. Ее колени были прижаты к груди. В одной из ладошек она сжимала букетик цветов.

Хотя она не двигалась, из-за ее рук слышались тихие всхлипы. Морщины испещрили лицо Бассета от звука ее всхлипов, его толстые руки сжались в кулаки.

– Что она такое, канцлер?

– Я успел посмотреть на ее глаза. Думаю, она может быть из наших, – сказал ровно Тристан. Он провел факелом над кустами, но девочка не дрогнула. – И я подумал, раз леди Бассет так переживала из-за того, что не может родить детей, то вы могли бы взять ее. Или сожжем ее с остальными, и никто не поймет по обгоревшим останкам, отличалась ли она. Морям не нужна сиротка…

– Я беру ее, – твердо сказал Бассет.

Тристан пожал плечами.

– Хорошо. Проследите, чтобы она не мешалась, ладно?

– Да, канцлер.

Тристан ушел, и Бассет повернулся к девочке. Он опустился на колени перед ней, попытался приблизиться. Через миг он опустил толстую ладонь на ее голову.

Она тут же перестала плакать.

– Как тебя зовут, дитя? – прошептал он.

Она медленно подняла голову. Ее лицо было грязным от жизни в лесу. Дорожки от слез было четко видно среди грязи. Ее глаза были налиты кровью, все еще мокрые от ее печали. Но среди красноты белков виднелась голубизна, холодная, как лед.

– Оливия, – сказала она голосом, в котором не было ни следа слез. – Меня зовут Оливия.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Яд

– Ох! Тяжело, – возмутился Карлтон.

Оливия смотрела, как старик пытается поднять мешок размером с человека на плечи, ее кулаки крепко сжались. Ворчание Карлтона невероятно раздражало ее. Она бы хотела отогнать его и сделать все сама, но не должна была. Эта работа была простой для конюха.

Может, Карлтон не соответствовал ожиданиям.

– Хватит поднимать руками. Поддень ногами, – прошипела она.

Карлтон заерзал под мешком. Новые проклятия посыпались с его губ, пока он пытался поднять мешок в телегу. И когда уже казалось, что у него получится, содержимое мешка подвинулось.

И все рухнуло через его плечо с гулким стуком на землю.

– Из всех гадких приливов… ай! – Карлтон вздрогнул, когда Оливия ударила его по щетине. Его тусклые голубые глаза расширились от ее злого взгляда. – Я… я стараюсь, миледи. Честно!

– Старайся лучше, – прошипела Оливия, – или я скажу лорду, что случилось со старыми конюшнями.

Красный след появился там, где она ударила его, но остальная кожа Карлтона стала мертвенно-бледной. Он пошатнулся от силы ее взгляда, бормоча смесь извинений и проклятий, пока уходил.

Этот секрет она держала при себе несколько долгих лет. Старый конюх был пьяницей. Он хорошо это скрывал, пил по несколько бутылок по ночам, когда его услуги не требовались. Но одним вечером, когда разгулялась буря, после пары бутылок хорошего ликера лорда Бассета Карлтон случайно сбил с крючка одну из ламп в конюшне.

Огонь быстро распространился по сену и поглотил потрепанные погодой двери. Пламя забралось на соломенную крышу, балки обвалились, раздавив всех дорогих коней лорда Бассета пылающими обломками.

Карлтон, конечно, смог сбежать. Запах жженой плоти перекрыл запах ликера, дым объяснил красноту глаз. Когда он заявил, что конюшня загорелась от удара молнии, лорд Бассет поверил ему… но Оливия знала правду.

Она все видела. Но не потушила огонь, а воспользовалась шансом заполучить верного слугу. Она не говорила лорду Бассету правду о старых конюшнях, пока Карлтон молчал и делал, как она приказывала.

С того случая прошли годы. Оливия уже была не ребенком, а молодой женщиной восемнадцати лет. Теперь она расхаживала по новым конюшням, и за ней следили звери лорда Бассета.

Их жаркое дыхание вырывалось из ноздрей, их гривы взлетали над мускулистыми шеями, и они отходили в глубины загонов. Карлтон мог не знать, что в мешке… но лошади знали.

– Скорее, – рявкнула она.

Карлтон снова сгорбился под мешком. Он толкал, казалось, всем, даже шеей. Его выдохи были приглушенными, он уткнулся лицом в мешок, пытаясь добавить силу раздавленного носа к толчкам.

Если Оливия смотрела бы еще минуту на его жалкие попытки, она оттолкнула бы его. Вместо этого она прошла к дверям конюшни и хмуро посмотрела на дорогу.

Лорд Бассет правил на Зеленокрови, большом острове на юго-западе от замка канцлера, окруженного маленькими островами с деревушками. Его порты были полезными остановками между пустыней Белокостью и Высокими морями: узкий и опасный путь в океане среди островов идеально защищал от пиратов. Позолоченные корабли канцлера часто отдыхали в безопасности Зеленокрови, пока лорд Бассет рассеивал богатства среди нескольких кораблей поменьше.

Поместье Бассет было в половине мили от конюшен, возвышалось на небольшом холме. Все окна трех этажей сияли желтым. Их гостей не впускали в половину комнат, но лорд Бассет настаивал, чтобы камины горели.

Черные силуэты толпы людей двигались по нижнему этажу, их тела кружились под мелодию скрипки. Лорд Бассет однажды сказал ей, что народ Высоких морей любил танцевать почти так же сильно, как любил торговать, и пока Оливия росла, она поняла, что они наслаждались хитростью и обманом.

Сделка и танец были схожи во лжи, в обоих случаях давались обещания, которые не исполнялись. Двое не уходили после сделки довольными, как и после танца. Вместо этого они были голодными, истерзанными потерями и неутоленными желаниями.

Хотя порой танец заканчивался хуже, чем компромиссом. Порой немного удовлетворения достигалось, но только одной стороной.

Оливия переместила вес на другую ногу и скривилась, ее мышцы натянулись на пострадавшей части ее попы. И почему мужчинам всегда нужно глупо хвататься? Они думали, что умно танцем прикрывать блуждания рук?

Ее последний партнер по танцу набрался смелости сделать ей предложение, при этом сжимая ее попу. Но она не приказала ему остановиться, а надела маску: холодную улыбку, которую выдавливала из себя, когда мужчины неловко пытались завоевать ее, а еще изгиб шеи приковывал к себе их взгляды.

Она уже знала, что с мужчинами было проще иметь дело, когда они были… отвлечены.

– Это… слишком тяжело, миледи! – пропыхтел Карлтон, его ноги дрожали под мешком. – Моя спина не разогнется…

– Подними мешок, или я тебя повешу, – прорычала Оливия. – Когда из тебя будут вытекать остатки жизни, я упрошу лорда Бассета подвесить твой труп коровам, и они будут пировать, бесполезный…

Хруст шагов за спиной заставил Оливию повернуться к двери. Она вышла, словно подумала о другом, и направилась к фигуре в тенях, движущейся к конюшням.

– Лорд Бассет! О, вы меня напугали, – охнула она, он поймал ее за локти.

Борода лорда Бассета была расчесана и завивалась в стороны, словно кошачьи усы. У него были ладони медведя, он легко помог ей встать.

– Держись, милая, – рассмеялся он, поддерживая ее. – Я не хотел напугать тебя, но тебя уже начали искать. Другие лорды спрашивают, где же моя подопечная. Не думаю, что я смогу их сдерживать и дальше.

Она знала, что у нее было лишь несколько минут на себя, а потом лорд Бассет пришел бы за ней. Он редко выпускал ее из виду, стал опекать ее еще больше, когда она подросла. Теперь он преследовал ее как тень всюду, куда она шла, и такое внимание почти удушало.

И хотя она хотела закричать, чтобы он оставил ее в покое, Оливия заставляла себя сохранять спокойствие. Она осторожно коснулась локонов, улыбаясь, чтобы не показать волнение.

Она слышала, как Карлтон тихо ворчит в конюшнях.

– Вы же знаете, как на меня действует жара, милорд, особенно в тяжелых платьях. Я вышла подышать воздухом. Еще один танец, – взмолилась она, когда лорд Бассет поднял кустистые брови, – и я вернусь.

Он беспомощно улыбнулся под ее взглядом.

– О, хорошо…

Бам.

Оливия едва слышно выругалась, лорд Бассет прошел и заглянул в конюшню.

– Карлтон? Что у тебя в этом мешке?

– Ах… о… ох, это просто мешок кожи, которую вы хотели послать в деревню, милорд. Я думал, будет проще забросить ее мешком, чем оставить грудой в телеге, ведь ветер ее растрепал бы. Но от этого мешок ужасно тяжелый.

– Так попроси кого-нибудь помочь тебе поднять его, – лорд Бассет хмурился.

– Айе, милорд.

Лорд Бассет отвернулся от конюшни, бормоча под нос и качая головой. Он прошел несколько шагов мимо Оливии и вдруг обернулся.

– Ты не видела тут Хортона?

– Лорда Хортона? Нет, не думаю.

– Я спросил, потому что одна из дам упомянула, что видела, как вы ушли вместе после танца.

Оливия склонила голову.

– Он вывел меня на воздух, милорд, а сам хотел вернуться на корабль, полагаю. Я показала ему путь, и он оставил меня.

Лорд Бассет медленно кивнул.

– Да, думаю, для него было удивительно побыть на берегу после стольких лет, которые он прятался в море. Я сообщу Тристану. Он просил о танце с тобой. Тебя это должно радовать, – добавил лорд Бассет с улыбкой. – Тристан редко танцует.

«И когда танцует, пытает этим меня», – подумала Оливия, провожая лорда Бассета взглядом. Как только он отошел подальше, она бросилась в конюшню.

– Чем ты вообще думал, глупый, бесполезный…?

– Он двигался, миледи! – охнул Карлтон, отшатнувшись. – Я бы его не уронил, честно! Но мешок… пошевелился…

Кожа под его щетиной стала белой, как пена волн, Оливия подошла к мешку. Он начал двигаться… и стонать. Она бормотала проклятия под нос, пока развязывала мешок.

Парализованное лицо мужчины смотрело на нее. Его глаза были большими, его рот застыл раскрытым. Его грудь медленно вздымалась, легкие наполнял воздух. На его языке были белые волдыри, такие же были в ушах. Его мольбы вылетали их опухших покрасневших губ неразборчивым стоном.

Но он все же был в лучшем состоянии, чем мужчина до него.

В прошлый раз она создала парализующую смесь со спорами корней нароста – плесени, что росла во влажных пещерах Зеленокрови. Она проверила смесь на каком-то торговце из Харборвиля, вроде бы Эдвардсе. Сложнее всего было уговорить его выпить отравленный ликер. Она думала, что после этого будет лишь наблюдать, как споры поражают его легкие.

К сожалению, они не зашли так далеко. Споры раздулись в его горле и лопнули. Оливия не успела рассмотреть, он вывалился из окна в бушующие волны.

Когда Эдвардса прибило к берегу, от него осталось мало, иначе у кого-то возникли бы вопросы, откуда колония грибов появилась в его глотке

В этот раз Оливия сделала парализующую смесь из ядовитого плюща, и она, похоже, работала неплохо. Она невольно улыбнулась, увидев много маленьких гнойников на лице жертвы. Волдыри появились только на чувствительных участках кожи, но это уже было началом.

– Лорд Хортон? – прошептал Карлтон, потрясенно глядя на парализованного мужчину. Кожа за его щетиной стала еще бледнее. – Но, м-миледи, нельзя травить лордов. Кто-то заметит…

– Не указывай, что мне нельзя делать, конюх, – рявкнула Оливия. Она опустилась, чтобы рассмотреть свою работу.

Было сложно уговорить Хортона прибыть на сушу. Он, как все знали, оставался на корабле, не ступал на землю дольше всех, кого помнили. Но силы Оливии были больше решимости любого мужчины.

Улыбка, прикосновение, изящно сплетенные намеки из слов, и Хортон пошел за ней на бал. Пара танцев, и он уже молил ее выйти за него замуж. Она предложила ему выпить, пока обдумывала предложение, нетерпеливо глядя, как он осушает кубок…

А потом спросила, не хочет ли он посмотреть на новую конюшню.

– Дай свой плащ, Карлтон.

– Вам холодно, миледи? – сказал он, снимая с себя плащ.

Она укутала свои плечи и плотно застегнула пуговицы.

– Нет, мне не холодно… Я просто не хочу запачкать платье. Держи его рот закрытым.

Глаза Хортона расширились, она села на колени рядом с ним. Он стонал в пальцы Карлотона, молил пощадить его. Но Оливия его не слушала.

Нечто ужасное и сильное бушевало в ее венах. От этого все в ней дрожало, словно под ее плотью было еще одно существо. Кровь шипела в ее ушах, пока она доставала маленький кинжал из-под воротника платья.

Это было невероятное чудо, пьянящее сильнее напитка, дикость, которой она не могла управлять. Это была часть ее духа, которую не покорить, женщина, любившая вкус крови… и вызывающая страх даже у чудовищ.

Она звала это Ядом.

– Не бойтесь, лорд Хортон. Обещаю, будет быстро, – Оливия прижала кинжал к его горлу и оскалилась от стона Яда. – О, и насчет вашего предложения… Боюсь, мой ответ – нет.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Наказание

– Ты сама это сделала? – пробормотал Тристан, пока они кружились по комнате. Он прижимал Оливию к своей груди и медленно поворачивался, двигаясь под неспешную мелодию скрипки. – Ты знаешь, как я терпеть не могу, когда ты используешь кинжал.

– Выбора не было. Он просыпался, – тихо сказала Оливия.

Тристан цокнул языком по зубам.

– Я очень разочарован тобой… и ты знаешь, как я не люблю это чувство.

Она старалась сохранять лицо бесстрастным, пока они сжимал ее талию. Он впился в ее плоть большим и указательным пальцем и выкручивал, заставляя кожу пылать. Каждый раз боль поднималась до точки онемения, и Тристан выкручивал снова. Холодные глубины его взгляда теплели от темного веселья, пока он смотрел, как ее маска сменяется гримасой. Он улыбнулся, когда она скрипнула зубами.

И хотя он доводил ее почти до потери сознания, Оливия никогда не плакала. Он заставил ее плакать лишь один раз, и с тех пор решимость пылала сильнее боли.

Тристан перестал за миг до того, как пошла бы кровь. Он всегда старался не оставлять следов, и никому не пошло бы на пользу ярко-красное пятно на ее платье.

– Ты хорошо терпишь наказания, Оливия.

Она смотрела поверх его плеча, а он быстро закружил ее.

Тристану было всего двадцать, когда совет избрал его канцлером, что сделало его самым юным канцлером за историю Высоких морей. Он провел годы в офисе, играл в политику и голосования, старался взять под контроль как можно больше территории морей. Теперь он был почти в три раза старше Оливии, и Тристан еще и дольше всех в истории пробыл канцлером, но редко красовался этим.

А потом раскрыл секрет Оливии.

Яд недовольно забурлил от давних воспоминаний. Он утопил все мелочи, и она могла вспомнить лишь одно: единственный миг, поток слез, который смыл девочку и оставил на ее месте холодную оболочку.

Она так долго ждала, чтобы опробовать на Тристане. Она годами пыталась воссоздать парализующий яд, используя растения, найденные на Зеленокрови, месяцами проверяла на нескольких не подозревающих слугах. Когда яд был готов, она упросила лорда Бассета взять ее на следующее собрание в крепости канцлера.

Как только она оказалась наедине с ним, она бросилась на Тристана с отравленным кинжалом.

Но это не сработало. Он был слишком сильным. Она помнила, как он смеялся, как сияли его глаза, как он сжимал ладони, ощущая только покалывание онемения. Он повалил ее на землю и надавил пяткой. Он давил так, что ее ребра трещали под его сапогом. И он поклялся, что если она не будет делать, как он скажет, он уговорит совет повесить ее.

И Оливии пришлось с тех пор следовать его указаниям. Она убеждала торговцев, которых нельзя было купить, убивала лордов, до которых никто не мог добраться. Совет набрался власти за последний год… и все это время Тристан старался держать ее под каблуком.

Оливия перестала ощущать тело, когда Тристан склонил ее. Она была невесомой в его руках, словно ее тело было не важнее перьев. Может, для него так и было.

– Ты хоть все подчистила?

Она хмуро посмотрела ему в глаза.

– Карлтон сбросил тело с утеса. Собак я пустила к пятнам, они уже должны были все вылизать дочиста.

– Грязно, – пробормотал Тристан, поднимая ее. – Тебе нужно найти слугу получше.

– Если не нравится, как я все делаю, делайте это сами. Или переживаете, что кровь появится на ваших манжетах?

Тристан ухмыльнулся. Они отлично знали, на что он был способен. И хотя его волосы уже тронула седина, он все еще мог одолеть любого мужчину в Зеленокрови этой ночью. Тристан был не таким, каким казался.

Он был шептуном: из тех людей, что были одарены невероятной силой разума. Оливия видела, как шептуны, названные мастерами, создавали все, что могли представить. Клан мастеров в Коппердоке делал лучшие корабли в морях, и их корабли не тонули в бурю, не разбивались о камни, а были ловкими, как живые существа, скользящие по волнам.

Она слышала о шептунах, что могли исцелять раны, используя только свои руки, но их дар был таким редким, что король Банагер держал всех целителей-шептунов взаперти в крепости Средин.

Тристан был из третьего вида шептунов, одаренных для боя… и таких было почти невозможно убить.

– Уже близко, Оливия… с каждым днем все ближе, – сказал он, сжимая ее ладонь. Он повел ее сквозь толпу, минуя кружащихся в танце людей с такой силой и легкостью, что в один миг ноги Оливии оторвались от пола. – Сын Хортона – идиот. Скоро совет или получит его флот, или потопит его. Так или иначе, мы победим.

«Ты победишь», – подумала Оливия.

Тристан хотел больше власти. Он хотел забрать все флоты и торговые связи из рук лордов и отдать их совету, чтобы оставить крупный след в истории или по какой-то другой глупой причине, которая беспокоила бы мужчину его возраста.

Оливия хотела лишь проверить свои формулы… и, может, однажды обнаружить, как опустить Тристана на колени.

Наконец, танец закончился, и бальный зал взорвался аплодисментами. Музыканты поклонились и заняли свои места, и лорд Бассет встал во главе стола, прижимая к себе хрупкую женщину.

Взгляд женщины неспешно скользил по комнате, ее губы изогнулись в улыбке, что была такой же хрупкой, как ее тело. Она была укутана в тяжелую меховую шаль. Ее тонкие пальцы были крепко прижаты к ее груди, она кивала лордам и торговцам в зале.

– Хочу поблагодарить всех вас за то, что празднуете этим вечером с нами, – сказал лорд Бассет, его голос гудел поверх толпы. – Знаю, остров Зеленокровь далеко для многих из вас, но мы ценим общество дорогих нам друзей. А, поскольку леди Бассет не могла путешествовать эти месяцы, – он улыбнулся хрупкой женщине рядом с собой, – она обрадовалась, когда вы согласились прибыть к нам. Мы с женой насладились двадцатью пятью годами счастья вместе, впереди еще двадцать пять!

– За еще двадцать пять! – завопили гости. Те, у кого в руках были напитки, высоко подняли кубки. Остальные хлопали от души.

Оливия попыталась использовать отвлечение, чтобы ускользнуть от Тристана.

Он поймал ее за руку, не оглядываясь.

– У меня есть еще задание для тебя, мой питомец.

Он вытащил свиток пергамента из кармана камзола, и свиток этот был не больше мизинца Оливии. Она хотела вырвать бумагу из его руки и порвать на клочки, но не из-за слов на ней, а из-за того, как свиток был завязан. Тристан повязал на свиток шнурок, который заплел плотным бантиком.

Бантик был оскорблением, изящные бантики на смертных приговорах без слов напоминали ей, что она принадлежала ему.

– Я несколько месяцев вел переговоры с торговцем из Великого леса. У него большой караван, и я хотел бы, чтобы он перевозил свои товары на кораблях совета, конечно, за небольшую плату. Но все идет не так хорошо, – сказал Тристан, пряча свиток за воротник ее платья. Он сунул свиток рядом с кинжалом, они оба знали, что он скрывался между ее грудями. – Его зовут Гаррон. Другие торговцы прозвали его Хитрым, и на то, к сожалению, есть причина.

– Мне не нужны детали, канцлер, – сказала Оливия, сохраняя голос ровным, хотя рука Тристана задержалась на ее груди. – Раз вы не запугали Гаррона и не смогли заставить его подписать контракт, вы хотите, чтобы я убила его, чтобы его глупая жена или избалованные дети получили власть…

– Скорее, это его толстый повар.

Оливии показалось, что она ослышалась.

– Его повар унаследует дела? Это ошибка.

– Я тоже так подумал, так что заставил информантов проверить дважды. Но, боюсь, это так. Его родителей убили, у него нет братьев или сестер, нет жены или детей. Гаррон Хитрый – один из немногих людей в Королевстве, которых можно назвать одинокими, – пальцы Тристана быстро скользнули от ее воротника к подбородку. Он ухмыльнулся и прошептал. – Почему бы тебе не спасти его от страданий, питомец? Это было бы добрым поступком.

* * *

– Благодарю, милая Оливия. Вряд ли я смогла бы все сделать без твоей помощи.

Тонкие пальцы леди Бассет неприятно впивались в ее руку, но Оливия едва замечал: ее разум думал о темном.

Она помогла леди Бассет подняться на второй этаж. Под ними продолжался бал. Многие гости собирались танцевать до рассвета, стараясь выпить как можно больше рома лорда Бассета.

Его напитки были истинной причиной, по которой другие лорды и торговцы согласились прибыть к Зеленокровь: хотя он отчаянно пытался скрыть это, не было секретом, что напитки лорда Бассета были среди самых лучших в морях.

Они были закупоренным в бутылках идеалом, сладкой смесью ярких фруктов острова, поддавшихся давлению и отдыху во тьме. Как ни старался Тристан купить их, но лорд Бассет отказывался продавать ром, настаивая, что он был любителем. Так что насладиться вкусом его напитков могли только гости.

Оливия спросила как-то раз, как это делается, и лорд Бассет даже показал ей… но она использовала методы брожения, о которых узнала, для совсем других целей.

Леди Бассет опиралась телом на Оливию, они замерли на площадке между пролетами лестницы. Ее грудь слабо вздымалась. Дыхание клокотало в легких, звуча так, словно сапоги шагали по гравию.

– Спасибо… милая. Спасибо…

– Поберегите дыхание, миледи. Нам нужно подняться на следующий этаж.

Леди Бассет кивнула, хватая ртом воздух. Через пару долгих мгновений она перевела дыхание.

– Нашему советнику ты нравишься. Мама такое замечает, – добавила она с тенью улыбки.

«Ты мне не мать», – подумала Оливия, но заставила себя улыбнуться в ответ.

– Вы так думаете?

– О, да. Он танцует с тобой так, как лорд Бассет раньше танцевал со мной. Ты умная, Оливия. Я знаю, что ты это видишь, – сказала она, снова улыбнувшись. А потом вздохнула, глядя на лестницу. – Поднимемся еще выше?

Они были почти у двери комнаты, когда леди Бассет закашлялась. Ее ладонь дрожала, она спешно прижала платок к губам. Когда она убирала его, красные точки покрывали ткань. Она пыталась скрыть кровь, но Оливия увидела.

Пару месяцев назад леди Бассет с легкостью летала по коридорам и лестницам. Она занималась делами поместья Зеленокровь с зорким взглядом и железной хваткой. Оливия едва могла выйти за дверь без замечаний леди Бассет: то она говорила ей надеть плащ от дождя, то ругала за грязь на подоле платья, то приказывала нарядиться лучше из-за визита канцлера.

И хотя она была рада, что леди Бассет уже не хватало дыхания ругать ее, Оливия не желала ей зла. О, она часто надеялась, что однажды леди Бассет проснется и не сможет говорить, или лорд Бассет так быстро постареет, что не сможет поспевать за ней, или их убьют во сне, и они оставят ее в покое.

Но при виде крови на платке леди Бассет Оливия невольно ощутила… жалость к ним. Она надеялась, что не доживет до хрупкого возраста.

– Еще немного, – пробормотала Оливия, открывая дверь комнаты. – Я отправлю кого-нибудь из девушек к вам, чтобы снять платье. А потом принесу чаю…

– Не стоит. Я разберусь, – сказал лорд Бассет за ней. Он поднялся по последним ступенькам, у него в руках был поднос с горячим чайником, чашкой и блюдцем, а еще тарелкой, полной пирожных.

«Конечно», – подумала Оливия. В этом была проблема лорда Бассета: он был навязчивым, все делал по-своему. После того как его жена заболела, он настоял, что сам будет заботиться о ней, часто приносил ей ночью чай. Но он больше вредил, чем помогал.

Если бы он позволил Оливии принести чай, она бы подсыпала немного смеси в напиток, и леди Бассет спала бы спокойнее. Но из-за надоедливости мужа в делах, что не должны были волновать в его статусе, она только страдала по ночам.

Оливия постаралась не зарычать.

– Не стоило, милорд. Я бы с радостью принесла чай сама.

– Ерунда! – фыркнул лорд Бассет, глаза весело сияли над бородой. – Я могу позаботиться о своей жене.

– Спасибо, дорогой, – сказала леди Бассет с улыбкой и повернулась к Оливии. – А тебе нужно вернуться на бал.

– Как пожелаете, миледи. О, – Оливия подняла голову и посмотрела в глаза лорда Бассета, – канцлер Тристан посылает меня по делу в Великий лес. Я отправлюсь через пару дней и не знаю, сколько там пробуду.

Блеск веселья тут же пропал из его глаз, его брови бросили тень на глаза, сдвинувшись над ними.

– Еще одно дело? Ты же только вернулась с последнего! Должен сказать, Оливия, мне не нравится, что моя подопечная плавает по королевству, связывается с торговцами ради медяков. Это не занятие для юной леди.

– И все же это нужно сделать. Канцлер Тристан говорит, что у меня есть талант к переговорам, и я не могу ему отказать… ведь он всегда вежлив в делах с Зеленокровью, – добавила Оливия, пожав плечами.

Румянец поднимался над бородой лорда Бассета. Он ненавидел, когда она уходила одна. Каждый раз, когда она говорила ему об этом, он бушевал несколько дней, не давал ей покоя до последнего момента. Но после того, как он испортил вечер, она считала, что он это заслужил.

– Мы не можем перечить канцлеру, любимый. Так что смирись с этим, – сказала леди Бассет, проходя за дверь.

Лорд Бассет хмурился еще минуту, а потом сдался.

– Береги себя, хорошо? Я не выдержу, если тебя ранят.

Оливия дождалась, пока он уйдет в комнату леди Бассет, а потом ушла сама. Она не собиралась возвращаться на бал – гости развлекутся и сами. Все были, наконец-то, заняты своими делами, и она могла пару часов посвятить себе.

Она могла лежать и наслаждаться болью Яда…

И, может, планировать, как разберется с этим Гарроном Хитрым.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Просто очередная жертва

Оливия сжимала кулаки, пока карета подпрыгивала на дороге.

Плыть было приятнее, и первая половина путешествия ей понравилась: просыпаться под безграничным голубым небом и под шум волн, засыпать от покачивания на воде. Они даже столкнулись с бурей, и капитан подплыл как можно ближе к бушующим волнам.

Он знал, как Оливия любила наблюдать за штормом. Он даже позволил ей забраться на вышку, чтобы увидеть пугающего сине-черного монстра, бушующего над волнами. Она ощущала силу в воющем дыхании, слышала рев, от которого трепетали легкие. И в этот миг она была свободной.

Но ее счастье пропало так же быстро, как облака над морями. Оливия теперь тряслась на твердой дороге в самой неудобной в Королевстве карете, попав под покров листвы Великого леса.

Чудовищные деревья тянулись за ее окном. Их большие ветви закрывали солнце, и земли под ними была в тени. Хотя Оливии не хватало открытости моря, ее очаровывала мертвая тишина леса.

Это место было старым и терпеливым. Лес хранил столько секретов, что она вряд ли смогла бы все сосчитать. Шли дни, и карета ехала, а она вспоминала, каким естественным ей казался приглушенный воздух, голоса с вершин деревьев. Деревья уже не смотрели на нее безликими великанами, их узлы и кора стали улыбками старых друзей.

Она говорила себе, что это не важно, что Великий лес был ее прошлым, а моря – будущим.

Но почему-то сердце в это не верило.

Мрачным днем карета приехала в деревню Сосновой стражи. Тут обитал Гаррон Хитрый, в плотном скоплении домиков под широко раскинувшимися ветвями деревьев. Хотя деревня внешне не отличалась от тех, что они проехали по пути, люди тут спешили.