Текст книги "Звездное скопление. Курс вторжения"

Автор книги: Сэй Алек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

       – Хотелось бы, конечно, выйти к Увеку перпендикулярно плоскости эклиптики, быстро надавать по шеям каракорумскому флоту и начать высадку, однако, боюсь, это невозможно. – невесело усмехнулся Дмитрий. – Ну, или крайне рискованно, если желаете. Затягивать же демонстрацию нашей мощи крайне нежелательно. Таким образом, я предлагаю атаковать четвёртую или пятую планету системы. Там имеются спутники, там есть что загрузить в трюмы каперов стратига Киндяшкова.

       – А я бы предложил высадку на Увеке-шесть. – парировал я. – Причём из плоскости эклиптики. Эта планета к нашему прибытию будет как раз на той стороне звезды, с которой мы приблизимся. Ресурсами эта планета небогата, но вот имеющаяся там судоремонтная база для лёгких кораблей и флаеров, это может быть интересно. Это может и нам самим пригодиться, не находите, господа?

       – Значит, вы оба против прямой атаки? – поинтересовался у нас друнгарий. – Ну что ж, я соглашусь с вами. Чертовски рискованно лезть в глотку тигру, да ещё сломя голову. Не будем спешить, а то успеем. Стратиг Киндяшков, я прошу вас принять на себя командование нашей флаерацией и частью лёгких крейсеров. Стратиг Новохатский, большую часть кораблей ПКО я передаю вам. Наступать будем тремя эшелонами...

    ***

       "Ледок" – так я назвал про себя шестую планету этой системы. Белоснежный шарик, блестящий, как новогодняя игрушка, в лучах звёзд и своего далёкого солнца.

       Нет, это не вода – её там немного. Это вымерзшая атмосфера Ледка. Довольно своеобразная по составу, но если притаранить на планету водяных комет и растопить льдистую поверхность, то жить на шестой планете будет можно. Не знаю, чего Юрка, в бытность свою наместником, не занялся терраформированием этого мира. Неужто низкая, как на Марсе, гравитация смутила?

       Нет, красивая планета. Истинная жемчужина в короне Каракорума. А с учётом того, что перевалочный терминал для грузовиков, тащущих сырьё и продукты из системы, оборудован на Ледке, так прям даже и бриллиант.

       Вижу я планету, конечно, не своими глазами, и изображение на экране тоже было не со сканеров "Дедала", который, вместе с остальными флаероносцами и половиной лёгких крейсеров ковылял во втором эшелоне.

       Нет, данные по Ледку, да и по всей системе, ежели уж на то пошло, нам передавал единственный фрегат-разведчик, не участвующий в поисках Игонина. "Кадавр" – вот как он называется. Видимо, после "Орлана", "Беркута", "Кречета" и "Сапсана" у Скуриди закончилась или птичья болезнь, или фантазия – уж не знаю что именно. Однако факт оставался фактом: глазами эллинского флота стал "оживший покойник".

       Первым эшелоном, эдакими мастодонтами, пёрлись артиллерийские корабли. Авангардом шли тяжеловозы "Дромон", "Левиафан", "Кракен", "Саламис", Базилевс", "Бизантий" и "Монитор" с "Меримаком", за ними и чуть в стороне, рассекали космическое пространство образовавшие круг тяжелые крейсера "Архонт", "Гоплит", "Пельтаст", "Катафрактарий", "Эфеб", "Флавий Юстиниан", "Варда Склир", "Иоанн Мистакон", "Велизарий Флавий", "Маврикий Тибериан" и "Алексей Комнин". На флангах первого эшелона, постоянно меняя позиции, рыбками порхали шесть лёгких крейсеров "Акула", "Кальмар", "Мурена", "Спрут", "Фракиец" и "Спартриот".

       Внушительная ударная сила – вряд ли кому поздоровиться, при встрече с этакой мощью.

       Третьим эшелоном, неторопливо, словно каравелла по зелёным волнам (судно пузатое и неповоротливое), шли армейские транспорты – те самые "Star Destroer`ы", что ещё полгода назад Скуриди предложил строить вместо "Орфеев". Переоборудованные и утыканные зенитными средствами по самой небалуйся грузовики пришлись по душе Солодухной, став основным армейским грузопассажирским перевозчиком. Прикрытые плотной массой кораблей ПКО, они ковыляли в арьергарде, ничего, видимо не опасаясь.

       Ну а между Кисловым и Новохатским шли, поддержанные четырьмя "Спартиротами" и двумя "Муренами", двумя эсминцами, туевой хучей фрегатов, корветов, миноносцев и канонерок, сорок восемь попугаев... Виноват – сорок восемь флаероносцев, конечно. Попугаев было на десяток меньше.

       Флот врага и впрямь, в основном, ошивался у Увека, но различить подробности, кто там, да сколько, даже мощным сканерам "Кадавра" было пока не по силам: противник активно ставил помехи, укрывая от нас свой истинный состав.

       Зато возле цели нашего вояжа ни одного боевого кораблика не наблюдалось. Некоторые грузовики и астероидные шахтёры попытались было стартовать, но дюжина выпущенных в дальний дозор корветов моментально загнала их обратно на космодром. Один корвет, правда до обидного глупо подставился и, угодив под огонь планетарных ПКО, развалился, рухнув на поверхность планеты россыпью обломков. Особенно обидно понести эту потерю было ещё и оттого, что вся оборонительная система планеты исчислялась двумя дюжинами ракетных установок и плазмобоев, сосредоточенных вокруг Дельта-сити, укрытого куполом городишки на двадцать пять тысяч жителей, являющегося единственным населенным пунктом на Увеке-шесть.

       – Савватий, – обратился я к Доместику Схол, приближая на экране изображение городка, – как мыслишь, если не ждать армейских, а высадить твоих доместиков за пределами зоны поражения зениток, Дельту ты возьмёшь? Я, видишь ли, про склады на этой планете друнгарию с Новохатским сказать как-то запамятовал, а теперь делиться с ними ну так не хочется, так не хочется, прямо сил никаких нет.

       – А то. – понимающе ухмыльнулся Юстиниан, немного увеличив масштаб. – Броня крепка и глайдеры, что характерно, наши быстры. И возьмём, и удержим. Так, фортов вокруг города всего восемь... Прорвём вот здесь, подавим ещё вот этот форт, – он поочередно ткнул пальцем в укрепрайоны, – и свободно проходим к городу. Тут главное не перестараться, а то купол повредить можно.

       – Не надо ничего прорывать. – я хмыкнул. – У нас с тобой шесть крейсеров есть. Неужто из гравитационных орудий не раздолбят?

       – Тоже верно. – Савватий почесал в затылке. – Астероидные части у них вряд ли есть, да даже если и есть, управимся. И порядок потом поддержим. Зря я что ли, кроме своих орлов, на транспорты ещё и полк стратиотов запихал? Сдюжим.

       – Только сам на рожон не лезь, герой Роксаны. – подмигнул ему я. – И это... Визажиста моего потом целым вернуть не забудь. Привык я к нему уже как-то, знаешь.

       – Да мне самому спускаться на поверхность и смысла-то нет. – усмехнулся Доместик Схол. – Так что ничего с ним не случиться. Пусть штаб полка прямо тут, на "Дедале" охраняет.

       Реальность, впрочем, превзошла самые смелые ожидания. Охрану Дельта-сити, если не считать полиции, осуществляло всего два батальона линейной пехоты да три дивизиона зенитчиков. У них даже четыре противокорабельные ракеты было в шахтах, что, в теории, давало им шанс сбить лёгкий крейсер... если бы он в одиночку полез город бомбардировать. А так как подавлять форты, противодесантные плазмобои и ракетные установки я направил все шесть крейсеров, да ещё и прикрыл их кораблями ПКО, повторить подвиг неизвестного Киндяшкова, с уничтожением корабля торпедой им не удалось.

       Гарнизоны фортов, едва крейсера вышли на позиции удара (согласованного, разумеется, с командующим флотом), отступили по подземным туннелям в город, уцелевшие после орбитальной бомбардировки зенитчики тоже собрались там, а после высадки доместиков и стратиотов в непосредственной близости от Дельта-сити, комендант города подорвал всё, что только могло бы пригодится для обороны города (включая лёгкие полицейские глайдеры) и выкинул белый флаг.

       – Вот как. – озадачено ответил Кислов на мой доклад о установлении контроля над планетой. – Я же, кажется, вам только бомбардировку санкционировал.

       – Ну а что же, мне следовало ждать, когда армейцы до планеты доползут? – Новохатский, также участвовавший в видеоконференции, скривился, но промолчал. – А если бы за время их пути местный командующий оправился бы от шока и решился обороняться? Ополчение бы собрал, в конце концов? Это же был бы не штурм, а кровавая бойня. Ни к чему было, мне кажется, подвергать риску жизни наших будущих граждан. Промышленность и инфраструктура Дельта-сити при этом бы неизбежно пострадали.

       И склады ТМЦ тоже – но этого я, разумеется, вслух не сказал. Ни к чему господам друнгарию флота и стратигу армии знать, что доставившие на Ледок солдат торговцы сейчас авральными темпами наполняют свои трюмы добычей.

       – Как ни неприятно мне это говорить, но стратиг Киндяшков прав. – нехотя произнёс Новохатский. – К тому же доместики находятся в его исключительном подчинении, он вправе распоряжаться своими гвардейцами так, как ему будет угодно. Стратиг, вам требуется какая-то помощь армии?

       – Да, стратиг. Прошу вас выделить мне в оперативное подчинение Четвёртую инженерную дивизию. Надо космопорт слегка починить, и возвести пирамиду гравитационной связи. Без соответствующей строительной техники и специалистов, своими силами, я не справлюсь даже с первой задачей.

       – Но у нас нет оборудования для гравитационной связи. – удивился Кислов. – Что вам даст пустая пирамида?

       – Это у вас его нет, друнгарий. – парировал я. – А у меня всё есть. Комплект необходимого оборудования заранее был подготовлен на Роксане и сейчас уже выгружен на склады Дельта-сити.

       – Стратиг. – Кислов поглядел на меня с неприкрытой усмешкой. – Вам когда-нибудь говорили, что вы прохиндей?

       – Целыми днями только это и слышу, командующий.

    ***

       Пирамида гравитационной связи получалась не ахти. Негде было на Ледке взять специальные строительные материалы, лёгкие и прочные, чтобы можно было без особых проблем провести перепланировку пирамиды, случись такая нужда. Пришлось инженерам и сапёрам выпиливать гранитные блоки из местных скал, тягать их антигравитаторами к Дельта-сити и строить на века. Проводимость волн у гранита, разумеется, тоже хуже, чем у специальных материалов, ну да за неимением гербовой, знаете ли, лопухом подтираемся.

       Покуда нанятые капёры тырили со складов стратегические ресурсы (как же я всё это богатство люблю и уважаю!), а эллинский "this is stroybat" корячился над строительством устройства связи, кампания в системе Увека продвигалась своим чередом. Часть лёгких сил была раскинута по окраине системы, на предусмотрительно большом расстоянии от Увека, возле которого сосредоточился прикрытый помехами флот неприятеля. Толку от этого было немного, но было. За полдня корветам и фрегатам удалось перехватить три транспорта (ещё пять вовремя развернулись и удрали), одним из которых оказался танкер с флаерационной ртутью.

       "Кадавр", под прикрытием дюжины фрегатов, медленно (по космическим меркам) подкрадывался к неприятелю, готовый смазать салом пятки при первой же возможности, за ним, ещё более неторопливо, двигались основные силы Кислова, в тылу которых, на незначительном удалении, телепали мои крейсера и флаероносцы. Транспорты Новохатского (шибко удивлявшегося, куда это умотали мои вооруженные торговцы – пришлось честно признать, что нанимал их для дороги в один конец, и что для возможной эвакуации "свечного заводика" вскоре должны прибыть совсем другие суда) висели в пространстве недалеко от Ледка, тоже в полной готовности как наступать, так и удирать. Противник активных действий не предпринимал, если не считать нескольких одиночных схваток корветов и фрегатов друг с другом, однако наместник Увека, две третьих суток спустя после нашего появления в системе, соизволила выйти на связь. Разумеется, ни о какой беседе в прайм-тайм речи не шло – время прохождения сигнала до "Дромона" составляло аж целых восемь минут, – так что наш главком имел сомнительное удовольствие пообщаться с нойоном посредством видеописем. Ну и я на это посмотрел заодно.

       – Я нойон Луиза Яхимбаева, наместник Увека. – на экране появилась довольно миловидная девушка лет так двадцати пяти, с приятными, подчёркнутыми обтягивающей генерал-майорской формой округлостями везде, где надо. Если бы не эта их каракорумская укладка "взрыв на фабрике париков", так даже и очень ничего бы смотрелась, доложу я вам. – Вы опознаны как корабли ВКФ Эллады. Сообщите о цели вашего появления в системе и причинах прекращения связи с Увеком-шесть, возле которого мы наблюдаем ваши корабли. В противном случае я буду вынуждена считать вас недружественными силами и принять все меры к вашему уничтожению.

       – Хамка. – откоментировал я послание. – Друнгарий, давайте ей ответим в стиле письма казаков турецкому султану?

       – Стыдитесь, стратиг. – укоризненно покачал головой Женя. – Это всё ж таки дама, а вы ей хотите предложить убийство ни в чём неповинного ежа, да ещё таким извращённым способом. Вот возьмём её в плен, тогда и надругаемся по очереди.

       – Над ежом? – изумился Новохатский.

       – Будет приказ, надругаетесь и над ежом. – отрезал наш главнокомандующий, и повернувшись к камере (общались мы посредством голосвязи) скомандовал невидимым мне операторам начинать запись ответного послания.

       – Друнгарий флота Эллады Евгений Кислов – нойону Яхимбаевой. – Женя приосанился, перья распустил, аки павлин. – Должен напомнить вам, госпожа нойон, что Эллада и Каракорум в настоящее время находятся в состоянии войны. В связи с этим, сообщаю вам, что прибыл в систему Увека для ведения военных действий. Во имя человеколюбия, во избежание человеческих жертв, предлагаю вам передать мне власть над системой на условиях полной и безоговорочной капитуляции. Вам, вашим войскам и кораблям беспрепятственную эвакуацию гарантирую.

       Ну вот, а ещё говорят что я наглец. Где справедливость, я вас спрашиваю?!!

    ***

       – Флоту. Все стоп. – в отличие от приказов, отдаваемых на морских кораблях, это распоряжение, отданное Кисловым, означало лишь прекращение ускорения и работы сжимателей пространства. А само по себе движение в космосе... Как это там было в рекламе пива: "Относительно Вас, или относительно меня?"

       Причина, по которой наш героический главком флота отдал свой приказ, была проста и банальна: "Кадавр" наконец-то смог пробиться через генератор помех, и на тактических экранах высветились, наконец, точные данные о составе вражеского флота.

       – Господа. – в конце концов, после почти минутного молчания на командных частотах, подал голос Новохатский, – а вам не кажется, что нас тут сейчас порвут на тряпочки?

       – Могут. – задумчиво ответил ему Женя. – Запросто. А вы что думаете, стратиг Киндяшков?

       А что я думаю? Валить надо – вот что я думаю. Потому как на моём тактическом экране флот врага виден ничуть не хуже, чем на экранах Кислова и Новохатского.

       Нет, в артиллерийских кораблях у них превосходство небольшое: против шести наших дредноутов и двух броненосцев всего десять батлшипов (опознаны как "Ихтиозавр", "Махайрод", "Мезозавр", "Птерозавр", "Смилодон", "Темуджин", "Угэдэй", "Толуй" и "Тохту"). И опыт битвы при Роксане ясно указывает, что эллинские дредноуты сильнее (а панзершипы – не хуже). По тяжелым крейсерам и вовсе паритет, причём только девять крейсеров принадлежали к Эльчидай-классу, а два были систершипами откровенно убогого "Батыра", лёгких крейсеров вовсе наблюдалось лишь три Сэбду-класса, но вот флаероносцев... Этого добра у Увека собралось чуть более, чем дофига. Против наших шести ударных "Аника-воинов", двух десятков средних "Жемчугов", "Дедала" и двадцати двух эскортных "Каноэ" Стальная Ханум умудрилась выставить три ударных Джучи-класс и ажно восемь Бортэ-класс, шесть средних "Сапсанов", пятнадцать "Борджигинов", пять эскортных "Скакунов" и эпическую толпу в шестьдесят два Каноэ-класс. Вроде бы, казалось, превосходство во флаерации всего в одну целую и два десятых раза, не страшно. Но надо ведь и планетарные флаеры учитывать, а это вряд ли менее пары сотен, да и артиллерию орбитальных фортов сбрасывать со счёта не стоит.

       – Я полагаю штурм невозможным, друнгарий. – мозги лихорадочно прокручивали варианты, которые могут принести нам победу, и не находили их. – В данных условиях поражение потерпит тот, кто первым нанесёт удар. Чингис Арифуллова, как я понимаю, решила действовать на Пелле преимущественно базовой флаерацией, и, как видите, смогла переправить большинство флаероносцев к Увеку. Не знаю, как слётаны их группы, но наши, за время похода я успел это выяснить, слётаны отвратно. Кроме того, число истребителей не превышает десяти процентов от общего числа флаеров, и наши универсалы будут драться с их универсалами на равных. А согласно данным приборов, наши машины, в отличие от боя в системе Роксаны, в большинстве своём аналогичны флаерам врага. Из запущенных в настоящий момент групп врага, разумеется.

       – Блеф? – предположил Новохатский.

       – Возможно. – недовольно ответил Кислов. – Но проверять это я не имею никакого желания. Поражение будет нам слишком дорого стоить. Мы, в конце концов, проводим лишь операцию по принуждению к миру. Но, чёрт возьми! До чего же досадно!

       И вновь на канале связи главнюков воцарилось тягостное молчание.

       – Господа. – наконец подал голос Новохатский. – Но и отступить бесславно мы не можем. Даже если отправить пару дивизий захватить все поселения системы за пределами самого Увека, что это даст на переговорах синклитику Черикаевой? Ни-че-го.

       – Согласен. – я кивнул. – Мы должны дать бой. Но не имеем права в нём увязнуть.

       – Огневой контакт и активное маневрирование после него? – спросил Кислов. – Можно, но... Стратиг, вы дадите гарантии защиты артиллерийских кораблей от флаерации? Вы уверены, что сможете обескровить врага настолько, что флаеры перестанут представлять значительную угрозу?

       – Нет. – выдавил из себя я. Грешен. Подвержен гордыне, и признать для себя невозможность что-то сделать (из тех дел, что умом решаются – я всё же худенький и штангу олимпийских пропорций не подниму, например), это нож острый. – Я не могу дать таких гарантий, друнгарий. Я могу лишь гарантировать, что свяжу их флаерацию до того, как тяжелые силы вступят в артиллерийский бой и, быть может, в течение получаса после начала огневого контакта. Но это максимум.

       – Скверно. – бросил Евгений. – Недостаточно. Чересчур рискованно. Я не могу дать приказа к атаке в таких условиях.

       И снова тишина. Давящая, безнадёжная – аж в висках запульсировало. И злость, на себя злость, на чингису эту, почётную обломательницу всея Голактего, на собственное бессилие, на неподготовленность... На войну на эту дурацкую! Такое зло взяло, так дерьмо в душе закипело, как представил заголовки "Наш флот блестяще осрамился" (с Димы станется), так что-то у меня в голове тогда и щёлкнуло, сдвинулось, шестеренки какие-то ржавые провернулись с треском и скрежетом... В общем, родился у меня план боя. Не стопроцентно гарантирующий победу, но, так скажем, дающий нам на неё нехилые такие шансы.

       – У нас есть возможность победить, господа. – подробности плана ещё рисовались в моём мозгу, но основная канва уже была понятна. – Есть. Но мы должны отдать на убой все наши лёгкие крейсера.

       Быстро изложив суть идеи, я выжидательно поглядел на Кислова.

       – Вы понимаете, какие это потери в личном составе? – хмуро произнёс он. – Как вы прикажете мне объяснять экипажам их скорую судьбу? План реальный, не спорю, но вы осознаёте число потерь?

       – Не сомневайтесь, друнгарий. – я стиснул зубы. Никто и никогда меня трусом назвать не мог, сейчас я его тоже праздновать не собирался. – Я подниму свой флаг на одном из лёгких крейсеров и лично возглавлю атаку.

       И ведь верилось, чёрт возьми, в тот момент, что это по-настоящему всё, не представление на потеху толпе, не шоу, а что действительно экипажи двенадцати боевых кораблей на верную смерть отправляю. Надо же так было в образ вжиться. Или это из-за действительной реалистичности этого, всё ещё неизвестными мне лицами, устроенного балагана?

       Эх, чудны дела твои, телевидение...

       – Это реальный план. – Женя что-то обдумывал и говорил очень медленно, чётко разделяя слова, словно бросая их по отдельности. Гирями, на чашу весов. Весов Истории. – Но вы не учитываете риск появления остальных сил Каракорумского флота. Как знать, быть может чингис Аирифуллова сейчас сидит в своем "Саркозухе" не так уж далеко, в межзвёздном пространстве, ожидая лишь сигнала к атаке?

       – Маловероятно. – заметил Новохатский. – Флот Курышова не разбит и она просто обязана прикрывать свои экспедиционные силы на Пелле. Нет, я сомневаюсь в возможности прибытия "чингисоносца" на этот театр военных действий.

       – Мы не можем быть в этом уверены, но, вероятнее всего, стратиг армии прав. – согласно кивнул я.

       И он таки был прав, как выяснилось впоследствии. Именно в тот момент, покуда мы судили, рядили да на троих соображали, у "Саркозуха" происходило рандеву с "Александром III Аргеадом", по результатам оба флагмана – и пелльский, и каракорумский, были избиты до полной недееспособности. Остальным кэпиталшипам обоих флотов тоже изрядно досталось, хотя каким-то чудом необратимых потерь в тяжелых и средних вымпелах диадоху и чингисе удалось избежать.

       Курышов, подкравшийся незаметно, в общем-то почти победил в сражении, и только яростная атака остатков флаерации (которую, плюнув на всю субординацию, лично возглавила севшая за штурвал Арифуллова – в очередной раз подтвердила своё неофициальное прозвище) уберегла Каракорум от разгрома.

       Однако как боевая единица, флот вторжения в Пеллу существовать перестал.

       Не дремал и Маскаев, начавший контрнаступление по всем фронтам, едва флот Железной Ханум вышел в огневой контакт с противником.

       Алтынбаев защищался яростно, умело, но численно пелльцам уступал, а перебросить подкрепления через червоточину не мог – в небе планеты, после ухода флота "на стрелку", главенствовали флаеры препозита.

       Каракорумцев теснили, каракорумцы отступали, отчаянно вгрызаясь в каждый метр завоеванной земли, но... сила солому ломит. Отборные гвардейские глайдерные части гейтаров взламывали оборону Алтынбаева, грозя вырваться на оперативный простор и устроить армии вторжения кучу "мешков" со вполне понятным исходом.

       Аккурат к этому времени отогнавшая Курышова чингиса мгновенно оценила обстановку, произнесла историческую фразу "Уроды, бля", и отдала приказ на эвакуацию экспедиционных сил. Остатков флаеров на прикрытие отхода хватило как раз впритык.

       Конечно, мы не могли этого знать. Не была ещё готова пирамида грависвязи. Не могли мы и предположить, что аккурат в это время в скоплении происходили и другие, не менее занимательные события.

       Годи Гаджиева, которая в союзе с Каракорумом, конечно, оставалась, но помогать ему чем-то существенным не имела не малейшего желания, после захвата Херонеи пошла по пелльским улусам дальше: объединённые силы гатуатера Самохиной и гатуатера Логинова, оставив надёжный гарнизон в свежеприхватизированной системе, выдвинулись к Эги, миру, для малых колоний, весьма плотно заселённому. Ни сама годи, ни кто-то ещё из Аллезийской Логретты полко– и флотоводца не торопил, логично предполагая, что на Пелле Каракорум застрял надолго, так что можно вести наступление так же осторожно, как ёжики размножаются. Разумеется, в Аллезии никак не могли предусмотреть от Эллады разом аж двух подлянок. Первая, это, разумеется, наш набег на Увек.

       Вторую свинью галактического масштаба аллезийцам подложил лично наш эфор, архистратиг и прочая, и прочая, и прочая, Иван Скуриди. Хотя изначально она предназначалась непосредственно мне.

       Капитанам отправленных на поиски затерянного альдермана разведывательных фрегатов этот, – как бы его назвать, чтобы без мата? – политик вручил конверты, с наказом вскрыть их при обнаружении Игонина и его флота. Ничего там такого кошмарного, в этих пакетах не было – просто приказ мне ни о чём не докладывать, а свести с Игониным непосредственно его, эфора, главу государства. Вроде бы и ничего особенного, кому как не ему склонять альдермана к миру, дружбе и жвачке. Только вот то, что сделано это было за моей спиной, оно как бы нехило символизирует. Гаденько это, мерзко... Но Ивана тоже понять можно. Ему авторитет у ботов и в Синклите нужен, а в моей... нет, не верности, разумеется... в моей порядочности он уверен быть не может. Шоу такое, homo homini lupus est. Умом я его понимаю. Сердцем – нет.

       Итак, эта подлюка, наш эфор, оказывается, сыскал таки пропащего альдермана уже к моменту моего отбытия с Роксаны. Новостью, разумеется, не поделился, а в ступил с Игониным в тайные переговоры, посредством грависвязи.

       Как он умудрился это сделать, если красный гигант, на орбите которого болтались флот Люденбурга и его космобазы, не имел своих планет? О, надо признать, что Александр поступил весьма нетривиально: на низкую орбиту вокруг звезды был выведен астероид, скорость его движения была синхронизирована со скоростью вращения местного солнца, после чего космическую глыбу аккуратно обтесали, придав ей пирамидальную форму, насверлили в ней тоннелей, запихали внутрь оборудование, и – вуаля. Средство связи (и прослушки – высшие чины разведки и архив этой службы он умудрился прихватить с собой) на межзвёздные расстояния готово. Помехи, разумеется, были страшенные, и долго торчать под мощнейшим потоком солнечного ветра, практически у самой границы короны, этот агрегат бы не смог, но долго, собственно, альдерман там торчать и не собирался. Его лёгкие и средние корабли, как я и предполагал, вели активную приватирскую деятельность, не оставляя при этом живых свидетелей (два уцелевших, наскоро подштопанных дредноута, а также три тяжелых крейсера, бывших не в лучшем состоянии, он пока в походы не пускал), однако с некоторыми пиратскими кланами контакты свёл.

       Да, у пиратов есть свои кланы. А вы чего ожидали – что игроки в "Звёздное скопление" не станут в них объединяться? Да даже если сетевая игруха будет посвящена выращиванию ромашек, группы товарищей по интересам и тогда станут в них сплачиваться – такова натура большинства геймеров-сетевиков. Ну а уж в играх на боевую или криминальную тематику, это им сам Админ Вселенной велел.

       Связи с пиратами, аккурат перед началом операции "Фестиваль", имелись и у разведки Эллады, чем не преминул воспользоваться ведущий свою игру эфор Скурвиди, не сказать про него ещё хужее.

       Рассудив со своей колокольни, что покуда Логинов, неторопливо, стараясь снизить свои потери до минимума, подминает Эги, а флот Самохиной столь же осторожно оказывает ему с орбиты моральную поддержку, Игонин, при массированной поддержке джентльменов удачи, вполне может, как это в играх называется, восстановить свою фракцию. Да-да, Иван предложил Александру техническую и финансовую помощь для захвата многострадального Мидлсборо, уже дважды лишившегося своих оборонительных систем. Если знамя Люденбурга вновь взовьётся над одним из миров, рассуждал он, это непременно приведёт к волнениям и на прочих бывших мирах этой державы. Такой ход должен был непременно нагадить Аахену, явно уже почти решившемуся восстановить историческую справедливость и применить к Бергену "Везерюбунг" (это когда немцы в Норвегии высаживаются, с последующим выносом последней) Кумахе, всё ещё державшую нейтралитет – не от миролюбия, разумеется, а оттого, что ни мецамец, ни Азнавур, так ещё и не решили, кого стоит начать грабить и угнетать, и, самое главное, Этрурию.

       Сенаторов, наблюдающих происходящее вокруг них, давила многотонная жаба и грыз страшный зверь хомяк: как так – погром, поток и разорение, а хохлы в этом веселье не участвуют! Непорядок и кошмариус! Однако амбициозная программа строительства большого космофлота, предусмотренная консульским "планом цет", ещё не была завершена, так что этруски, сцепив зубы, терпели: вступать в наступательную войну, не имея практически ни одного тяжелого корабля, было бы форменным безумием. Особенно имея под боком всё ту же, ничем не занятую Кумаху.

       И вот, едва последний каракорумский солдат покинул пределы Пеллы, в систему Мидлсборо, многие горести претерпевшую, свалился "нежданчик для годи Гаджиевой", в виде дредноутов "Эджинкорт" и "Дюк оф Йорк", ударного флаероносца "Арк Ройал", тяжелых крейсеров "Худ", "Нельсон" и "Джелико", четырёх лёгких крейсеров, сотни фрегатов и корветов, а так же аж целых полторы тысячи каперов. И пускай последние совершенно не предназначены для эскадренного боя (их, собственно, никто в нём применять и не хотел – а особенно собственные капитаны), зато в трюмах их сидели отменные головорезы со всех систем нашего скопления. А с Бизантия к Мидлсборо уже двигались транспорты загруженные гравитационными орудиями и системами лёгких ПКО: пользуясь как своим временным наместничеством в столице, так и званием архистратига, Скуриди практически ополовинил системы обороны столицы, передав их (как кредит, разумеется, а не на халяву) губернатору будущей Тортуги галактического масштаба.

       Но о всём этом мы, разумеется, узнали гораздо позже.

       – Хорошо. – кивнул Кислов. – План атаки утверждаю.

       – Я немедленно перенесу свой флаг на крейсер "Букелларий", друнгарий. – ответил я.

       – С позволения командующего, – вклинился Новохатский, – стратигу Киндяшкову лучше остаться на "Дедале" и руководить флаерацией: он это умеет. Командующим группой крейсеров прошу назначить меня.

       – Но вы же не флотский, а армеец! – совершенно искренне изумился я.

       – Это не даёт вам оснований считать, стратиг, что я не смогу умереть за свою родину со славой.

       Или, если выживет, обрести бешеную славу и популярность. Хитёр, жук, хитёр. Но крыть нечем – с флаерацией я действительно управляюсь лучше чем с крейсерами.

    ***

       – Делать нечего. Поднимайте с палуб и повреждённые флаеры тоже. – скомандовал я. – Парой сотен целых машин нам врага не удержать.

       Бой при Увеке мы, прямо скажем, просрали. Не сработал мой гениальный план. Хотя... Ничего в нём хитрого не было, прост он был как кирпич.

       Дредноуты и тяжелые крейсера, выстроившись стенкой, попёрли на Увек, как стадо мастодонтов на водопой. Каракорумцы, не мудрствуя лукаво, тоже построили стенку, включив в неё орбитальные форты, и когда стороны сблизились на дистанцию залпа, оба флота стали садить друг в друга из гравитационных орудий. Флаеры я при этом держал в непосредственной близости от тяжелых сил, чтобы прикрыть их от удара врага, однако Яхимбаева, отчего-то, тоже бросаться в атаку своими штурмовиками желания не проявила. Может и у Каракорума с ртутью нелады? Бог весть.