Текст книги "Звездное скопление. Курс вторжения"

Автор книги: Сэй Алек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

       После парочки первых залпов, заставивших энергетические щиты кораблей вспыхивать и переливаться от перенапряжения всеми цветами радуги, в дело вступили крейсера Новохатского, поддержанные эсминцами и миноносцами. Выскочив вперед, и закрывая своими корпусами дредноуты и дромон на то время, пока перезаряжались нравитационные орудия тяжелых вымпелов, юркие лёгкие крейсера, концентрированным огнём раскурочили два орбитальных форта и выбили из боя один из Эльчидаев. Такая наглость с их стороны была, разумеется, наказана – Луиза перенесла огонь на дивизию стратига, вышибая из строя один корабль за другим. Рвущиеся вперед миноносцы ей пришлось таки контратаковать флаерами. Я, в свою очередь, тоже пустил флаерацию в бой, прикрывая атаку, и один эсминец даже вышел на дистанцию уверенного залпа, сбив щиты с "Махайрода".

       Флаерация Каракорума, кстати, не впечатлила. До трети корабельных и все базовые флаеры (последних наскреблось немногим более трёх сотен) врага оказались устаревшей рухлядью, не имевшей никаких шансов уцелеть в схватке с ястребками, и будь у нас этих машин побольше, стереть флаерацию Каракорума в зубной порошок не составило бы никакого труда. А так, количество сошлось в схватке с качеством. В результате огребли оба – и качество, и количество. Избитые флаеры возвращались на полётные палубы один за другим, иной раз не каждый флаероносец мог принимать именно свои машины, и их приходилось сажать на другие корабли (благо, мест для машин в связи с невозвратными потерями на всех флаероносцах прибавилось), а избитые до состояния не стояния лёгкие крейсера, потерявшие половину вымпелов, в это время отползали к Ледку. Дредноуты и тяжелые крейсера продолжали лупить из головного калибра друг по другу, то тут, то там очередной космический монстр вываливался из строя, или разлетался обломками по пространству, лёгкие вымпелы устроили междусобойчики по всей системе, но в целом победа не склонялась ни на чью сторону. И, доложу я вам, так и не склонилась до самого конца. Лучшая, относительно наших, живучесть каракорумских крейсеров и дредноутов вполне была уравновешена как преимуществом в стволах на наших тяжёлых кораблях, так и атакой Новохатского. Кроме того, Яхимбаева отчего-то сосредоточила огонь в начале боя на "Мониторе" и "Меримаке", представлявшие для её сил наименьшую угрозу, но обладающие живучестью, которой мог бы позавидовать и наш флагман. Выбила, конечно их из строя, но зато остальные дредноуты и тяжелые крейсера Эллады могли вести в это время огонь практически невозбранно.

       Финал боя оказался вполне предсказуем и ожидаем: ни у одной из сторон не осталось артиллерийских кораблей, способных продолжать сражение. Последним, разворотив очередной орбитальный форт, из сражения вывалился "Дромон". Лёгкие корабли продолжали выяснять отношения между собой по всей системе, устроив этакие салочки с перестрелкой, флаеры, в основном, также были выбиты в обоих флотах и, можно бы было считать, что цель операции достигнута: врага, способного препятствовать десанту на орбите не осталось, в системе фортов Увека красовалась здоровенная дыра, куда можно было беспрепятственно целую флотилию провести, и можно бы начинать захват планеты...

       Щаззз! Прятавшиеся, до времени, за спутником Увека лёгкие крейсера и фрегаты ПКО выпорхнули на открытое пространство и устремились в атаку на мои флаероносцы. А остановить их мне было нечем. Разумеется, я отдал приказ отходить к группе Кислова, но скорость моих "пузатиков" не могла сравняться с ходом лёгких каракорумских крейсеров.

       – Думаешь, удержим, командир? – мрачно поинтересовался Савватий.

       – Нет. – я закусил губу, наблюдая за присоединившимися к вражескому ордеру тремя сотнями флаеров. – Не думаю. Но может хоть кто-то из группы и уцелеет. Если разбегаться сейчас во все стороны начнём.

       – Замечено два средних вымпела на эллинском векторе! – раздался взволнованный голос оператора. – Поправка! Два тяжелых вымпела! Опознаны как "Вяйнаминен" и "Ильмаринен"! дальность хода – один час, следуют курсом на Увек!

       Достроили уже, значит...

       – Продолжаем отступление. Вектор движения на додредноуты.– я тяжело сглотнул, снял фуражку и рукавом утёр пот на лбу. – Похоже, поживём ещё немного, камрады.

       Совсем я тогда позабыл, что не в настоящем бою нахожусь, и что не грозит мне, на самом деле, вылететь в открытый космос без скафандра. Вот же вжился в образ, а? Чудны дела твои, телевидение...

    ***

       – Итак, что мы имеем? – невесело усмехнулся Скуриди, глядя на нас с экрана.

       Гравитационную связь на Ледке наладили час назад, и тут же, как только была получена связь со столицей, последовал приказ на прекращение операции. Черикаева начала переговоры с представителем каракорумского Хурала и по всем фронтам было объявлено перемирие.

       Мы, командующие силами вторжения, собрались за получением Цэ У на "Дедале": на флагмане, ведущем срочные ремонтные работы, Кислов бы только мешал, как и Новохатский на "Данайце" (ну не до верховного командования было их капитанам), а флаероносец обладал куда как большими возможностями в отношении оперативного контроля над соединением, чем любой другой корабль, включая даже "Кадавра". Так что выбор для штаба оказался вполне логичным.

       Моих орлов флигель-адъютанты и Доместик Схол друнгария, разумеется, сразу задвинули на второй план, начали командовать, распоряжаться, ну да и Бог с ним. Зато нагрузка на их плечи стала куда как меньше – хоть отдохнут малость. Ну и лейб-штаб стратига армии тоже: эти, как и их шеф, прибыли на "Дедал" в боевых скафандрах, измазанных разводами копоти и сажи, с испачканными закопченными физиономиями, и в потёках засохшей пены. Участвовали в тушении пожара на мостике крейсера. Дмитрий, я запись уже видел, по ходовому отсеку лично со здоровенным баллоном огнетушителя носился, вон, даже брови опалил. На экранах, вероятно, будет ух как героически смотреться!

       А ведь никто не мешал сначала шлем пристегнуть, чтобы дыма не наглотаться...

       – Из основных сил – два сбитых тяжелых крейсера врага и один лёгкий, против семи лёгких наших. – мрачно отозвался Кислов. – "Мурену" спасти не удалось, экипаж сейчас её покидает. Также было разбито двенадцать орбитальных фортов неприятеля, каждый из которых, примерно, соответствует лёгкому крейсеру. Это по дебету. По кредиту имеем один боеспособный и один условно-боеспособный эскадренный додредноут и сто семнадцать флаеров. Штурм Увека полагаю возможным. Срок планетарной операции...

       Евгений покосился на стратига армии.

       – В пределах недели. – поморщился тот. – Прорваться к планете можем только на узком участке, при живых ПКО. Это потери, это время на развёртывание десантниками плацдарма, это узкий канал снабжения. Неделя.

       – "Ильмаринен", "Вяйнаминен" и оставшиеся миноносцы могут существенно расширить эту брешь. – пробурчал я. А что? Броненосцы до сих пор к моему оперативному соединению прикомандированы. – Живучесть у эскадренных додредноутов, конечно, не чета той, что у меримаков, но "Вяйнаминен", несмотря на серьёзные повреждения, вполне способен к бою. Они с "Ильмариненом" в шесть стволов любой форт за пару залпов разберут на запчасти.

       – Не стоит никого разбирать. – мрачно усмехнулся эфор. – И штурмовать никого тоже не надо. Хотя, до подписания мирного договора с Каракорумом, вам и придётся повисеть дамокловым мечём, однако провоцировать боевые действия и срывать переговоры я вам запрещаю. По данным агентурной разведки чингис Арифуллова и препозит Маскаев также начинают предварительные переговоры о мире, а точных данных о потерях и повреждениях флота Каракорума при Пелле у нас нет. Чем вы собрались её остановить, если чингис явиться к вам на своём линейном будуаре? А если в ближайшее время Этрурия или Кумаха выступят против нас, что будете делать? Не знаете? И я не знаю. Выступления на бывших мирах Люденбурга, особенно на нём самом, благодаря нашей помощи Игонину, будут, разумеется. Но лично я не сомневаюсь в том, что и Сенат, и Стренстаг, и Азнавур силу для удержания завоеванного применят не задумываясь. Может, это и займёт наших конкурентов на несколько дней...

       – Но только на несколько. – согласно кивнул Новохатский.

       – Что планируется по условиям мира? – спросил я.

       – Закрепление статуса кво, полный отказ от взаимных территориальных претензий, признание всех завоеваний и приобретений, возврат международных отношений к уровню до операции "Согласие". Обмен пленными. Пакт о ненападении. Это всё, на что мы можем рассчитывать сейчас.

       – Увек-шестой пригоден для терраформирования. – заметил я. – Мы могли бы его заселить.

       – Но не удержать. – фыркнул Кислов. – Так что пусть ваши орлы поторопятся с вывозом оборудования и заводов с него.

       – Всё уже загружено в нефы вольных торговцев и готово к старту на Роксану. – я пожал плечами. – Мы не демонтировали лишь системы жизнеобеспечения. если прикажете...

       – Вот только геноцида нам не хватало. – сморщился Иван.

       – ...то можем вывезти и население планеты. На правах военнопленных.

       – И что же, кормить их ещё за свой счёт? – насупился Евгений. – Этого ещё не хватало!

    ***

       Всё Скопление замерло в неустойчивости, словно завалившийся на борт корабль (выпрямится, или перевернётся?), в тревожном ожидании грядущих войн и потрясений. Или, быть может, грядущих мира и процветания, но в это-то как раз мало кто верил. Слишком уж мы лодку раскачали, слишком много пушек накопили, из которых далеко не все выстрелили. Нет, мирное развитие – это слишком долго для тех, кто жаждет славы и гегемонии, а таковых среди участников "Галактики" было большинство. И я не исключение.

       К мечам и лавровым листьям на "Стальном орле" мне перепали и бриллиантовые звёзды, так что я стал полным кавалером высшего военного ордена. Остальным тоже награды обломились, но на этом всё приятное и закончилось. Приличные верфи и флаерационные заводы появились и на остальных планетах Эллады, так что заказы, полученные Роксаной оказались весьма скромными, по сравнению с прошлыми. Убыль в кораблях после Увекского боя оказалась не слишком велика, что, с одной стороны, конечно хорошо, но вот новых заказов на новые боевые единицы не предвиделось – не имели мы возможности содержать чересчур уж большой флот. А "кормиться войной" нам в ближайшее время не светит тоже. Пока не починим свои бронированные самовары и не восстановим флаерогруппы, ловить эллинам в космосе нечего.

       При всём при том, население Роксаны за время шоу выросло в полтора раза, и теперь я вплотную столкнулся с избытком рабочих рук, которые мне просто некуда было пристроить. Ладно, заказы на восстановление ПКО планеты какое-то время ещё будут выручать, но недолго: недели две – край. А потом что? Квалифицированных работников в аграрный сектор загонять? Так и сейчас там перепроизводство, сектор экономики насквозь дотационный, а казна, что планетарная, что личная, пуста. Производства строить? Так финансы отсутствуют, опять же. Количество военных и флотских увеличить, тем решив проблему лишних рук? А где деньги, Зин?

       В общем, финансы не просто романсы поют, арии целые, сколь-либо больших поступлений не предвидится, грядёт массовая безработица и экономический коллапс. А запрошу помощь из центрального бюджета – съедят с потрохами. Есть у нас в Синклите несколько желающих...

       Куда ни кинь – всюду клин. Вот же, блин!

       В теории, ещё можно облигации государственного займа выпустить, или распустить часть стратиотов, да только на практике эти варианты ну совершенно мне не подходят. Долги по облигациям (и проценты!) надо чем-то погашать, а у меня денег нет. От слова "Совсем". Печатный станок включить? Так Роксана – не США, эллинская драхма галактической валютой не является, так что, даже если мне и разрешат денежную эмиссию, то ничем, кроме инфляции это не кончится. Оно мне надо? Не Кириенко моя фамилия, и зовут не Сергеем.

       Распустить часть стратиотских частей и эскадрилий? Расходы казны это, конечно, уменьшит, да и войны у нас нынче никакой нет, ну а как будет? Распустить-то часть не долго, а вот сформировать заново...

       Опять же, шобла здоровущих мужиков, с оружием, обученных его применять в городских и полевых условиях, оказавшись в один миг без средств к существованию и возможности эти самые средства законным путём получить мне такое мафиозо-гангстерито на планете устроят, что мама не горюй.

       Гадство, ну хоть пиратствовать начинай! Да только и без меня желающих вполне хватает. Вон, птенцы гнезда Игонина те же...

       Да, упрямому альдерману всё ещё удаётся удерживать свою новоявленную Тортугу – новость это нежданная и удивительная. А всему виной наплевательское к нему отношение врагов. Понесший серьёзные потери при захвате Херонеи, гатуатер Логинов плотно застрял на Эги, явно не считая стремительность захвата этой планеты достойной ценой за жизни своих солдат. Гатуатер Самохина, в свою очередь, тоже не желала терять флаеры в атаках на позиции пелльцев, не говоря уже о том, чтобы попытаться взломать планетарную оборону тяжелыми кораблями. Логичный подход, на самом-то деле: даже заключив мир с Каракорумом, Маскаев всё равно надолго оставался без боеспособного флота. Спешить им было некуда, медленное, но неотвратимое продвижение аллезийцев неминуемо приводило их к полной оккупации вражеских систем. Чего, казалось бы, жилы рвать? Неторопливо и последовательно часть армий вторжения была снята с фронта и посажена на транспорты, после чего, в сопровождении изрядной части аллезийского флота, медленно и печально двинулась к Мидлсборо. Именно это-то обстоятельство, эта размеренная педантичность (против которой, кстати, годи отнюдь не выступала – у ней, в конце-концов тоже не было никаких причин истерить) и позволила своевременно доставить эллинские орудия ПКО и "военных советников" к Игонину. Никак не ожидавшие какой-то серьёзной обороны от планетян аллезийцы получили мощный и неожиданный удар с поверхности Мидлсборо, и, потеряв дредноут, средний флаероносец и два тяжелых крейсера, откатились в полном недоумении. Люденбуржский флот дефилировал по окраинам системы, и в бой вступать наотрез отказывался.

       Установив ограниченную блокаду Мидлсборо (на полную кораблей не хватало), Самохина затребовала ещё подкрепления и принялась ждать. Гаджиева, по данным разведки, писалась кипятком по три раза на дню, но переупрямить Логретту, категорически отказавшуюся поддержать приказ на немедленный штурм не взирая на потери, не смогла. Гёдары рассудили, что победоносность царя Пирра, это не совсем то, чего они желают.

       Меж тем Каракорум окончательно подписал мирные кондиции как с Пеллой, так и с нами, восстановив торгово-экономические и дипотношения. Элладе ещё небольшой "выкуп" за нетронутый Увек достался, но, во-первых, был он чисто символическим, этакий жест доброй воли, а во-вторых, всё равно прошел мимо кассы Роксаны, так что мне на него было сугубо фиолетово.

       Ситуация, меж тем, продолжала нагнетаться, как давление в паровом котле. Волнения на бывших люденбуржских планетах действительно произошли, однако отнюдь не столь сильные, как можно было ожидать. Оно и понятно: пока тебя не геноцидит новая власть, особого желания свергать её у большинства твоих сограждан не появляется. Оттого, хотя бы, что эта самая власть, как правило, очень хорошо вооружена. Успешные же восстания без оружия, лидеров и иностранной финансовой поддержки... Нет, бывают, разумеется, но крайне редко.

       Однако, повторюсь, волнения были.

       Первым, как из ситуации получить выгоду для себя, додумался консул Шейко. Со словами "Щось давно ми нікого не пригнічували", он отправил префекта флота Пирского (совсем недавно до того бывшего консулом) к Мидлсборо. Отправил, разумеется, не одного, а в качестве командующего эскадрой в два десятка тяжелых и средних вымпелов.

       Явившись к полуосаждённой планете, экс-консул вступил в переговоры с Игониным, после чего, от имени Сената и этрусского народа объявил его рексом Мидлсборо. В нагрузку к монаршему званию и статусу sociis foedere Etrurium (Этрусского союзника) добавлялся протекторат Этрурии над системой, но это уж понятно. Не могли же сенаторы нахаляву кого-то защищать.

       Зато всем бывшим гражданам Люденбурга не просто позволялось переселиться под руку рекса Александра, но даже гарантировалась доставка. Таким образом, Сенат приобрёл вассала, избавлялся от недовольных (которым, по факту, всё равно предстояло трудиться на благо Этрурии), да заодно скорчил козью рожу всем окружающим, повысив свой международный престиж.

       Гатуатер Самохина, подкрепления к которой ещё не прибыли, прибывала в некоторой растерянности: объединённые флоты Дмитрия Пирского и Александра Игонина несколько превосходили её силы. Что касается годи Гаджиевой, то она, по данным всё той же разведки, лично, от переизбытка эмоций, плескавших через край, обеспечила горячее водоснабжение чуть ли не всей Аллезии. Впрочем, Логинов, дожавший наконец защитников Эги, вежливо напомнил на заседании Логретты, что оставшаяся всего при двух планетах Пелла, навряд ли сможет отказаться от предложения, аналогичного предложению, полученного Игониным от этрусков. И не ошибся.

       Короновать Маскаева, правда, не стали, но объединённый флот Самохиной, вышедший в систему мазерворлда, был, воистину, убедительным доводом. Оставшаяся пока не захваченной пелльская планета, Дион, была взята аллезийцами в аренду на сто игровых лет. Несколько кораблей, после ремонта, также (отнюдь не бесплатно) передавались под власть Логретты.

       Кумаха и Аахен от таких поворотов событий впали в некоторую прострацию – особенно Спесивцев. Канцлер, сам будучи харьковским хохлом, люто желал и сам съiсть, сколько может, остальное же попинадкусать, однако против целой команды своих соплеменников выстоять, разумеется, не смог. Все вкусняшки, прямо у него из под носа, были уведены Сенатом.

       Это обстоятельство, кстати, дало совершенно неожиданный результат: Аахен возобновил переговоры об унии с Бергеном.

       Азнавур же Кумахи хранил подозрительное молчание, в то время, как нынешний мецамец Тигран Азарян демонстрировал не менее подозрительное спокойствие.

       И все эти события, кстати, пронеслись по скоплению стремительно, в течение тех недолгих дней, покуда избитый эллинский флот расползался по своим базам.

       Такие вот новости будоражили галактику, покуда я разбирал всё то, что осталось после правления ВрИО Андрея Киндяшкова. Безрадостно разбирал, прямо скажем: все законные откаты, которые я бы мог получить, не свяжись с флотоводчеством, ушли в карман к эфору, и существенных пополнений в моей мошне не ожидалось, так как основные заказы были размещены Скурвиди ещё до моего возвращения на Роксану. Грошики лишь малые мне остались.

       Одно только радовало. Не так что сильно, но всё же – Новохатский, за тушение пожара при отстёгнутом гермошлеме, получил от Солодухиной официальный выговор с занесением в личное дело. Ибо, надышавшись угарным газом в задымлённой рубке, вполне мог выйти из строя.

       Кислов, смекнувший что это могло привести к потере управления лёгкими крейсерами и, как следствие, их гибели, также вынес ему порицание.

       Так и получилось, что из всех героев Увека, стратиг армии получил лишь медаль "За храбрость". И знак ГТО "Команда борьбы за живучесть". Думаю, излишне упоминать, кто в последнем награждении так расстарался?

    ***

       – ...ситуация архитяжелая. – Иван докладывая общеполитическую обстановку Синклиту, сейчас выступал скорее как архистратиг, чем как эфор. – В настоящий момент двумя, наиболее развитыми в плане промышленности государствами, являемся мы и Этрурия. При этом, хотя по численности населения эллины этрусков и превосходят, количеством пригодных для обитания миров мы им уступаем. При сравнимых промышленном потенциале и доходам, мы, меж тем, гораздо более уязвимы, так как для нас потеря одной любой планеты будет означать потерю промышленной мощности гораздо большую в процентном соотношении, чем для Этрурии. Одновременно с этим имеются существенные обстоятельства, которые позволяют остальным державам рассчитывать на значительный успех в войне как против нас, так и против Этрурии. Это, в первую очередь, разумеется, слабый флот. Наш, как Синклиту известно, представлен в настоящее время двумя эскадренными додредноутами и одним, только сошедшим со стапелей лёгким крейсером нового типа, "Фракия". Остальные подлежат длительному ремонту и переоборудованию. Этрусский план "Цет" также далёк от завершения: дредноуты, большая часть тяжелых крейсеров и ударных флаероносцев ещё на стапелях, и вступление их в строй в ближайшее время не предвидится. Уже построенные флаероносцы едва-едва укомплектованы машинами и лётным составом, экипажи этрусков слабо обучены и только ещё начали овладевать вверенной им техникой... Проще сказать, господа Синклит, что флота у Этрурии тоже в настоящий момент нет. Лишь нерешительность Логретты и позиция гатуатера Логинова, который сам спит и видит стать годи Аллезии...

       "И благодаря мирному договору с Пеллой он сильно повысил свои шансы на это", подумал я.

       – ...можно объяснить удачу похода Пирского. Дипломат он лучший, нежели стратег, однако, боюсь, в погоне за сиюминутной выгодой, сенаторы загнали себя в страшную ловушку. Их поддержка якобы независимости Мидлсборо, являющаяся лишь, по факту, приобретением клиента в лице Игонина, озлобила годи Гаджиеву, а она злопамятна, и разозлила остальных гёдаров. Сказав "А", следовало говорить и "Б", бить по Аллезии, втянутой в войну. Этрурия, однако, не имела такой возможности, – Самохина имела все шансы даже не на ничью, а на победу, – и потому, несмотря на потерю одной из систем, Аллезия лишь усилилась. Перебросив силы, она вполне способна контратаковать. Основной же проблемой, связанной с Мидлсборо, является не то, что рекс Игонин навряд ли будет верен своему патрону, – Черикаева мрачно улыбнулась, и кивнула этим словам эфора, – а в том, что после окончательного включения этой системы в состав Этрурии на правах провинции, Сенат, если при аннексии Игонин войдёт в его состав, сохранив титул рекса, сможет заявить обоснованные претензии на Йорк и Люденбург. Собственно, сенаторы уже могут эти претензии заявлять, как патрон, от имени своего клиента. И в Кумахе, и в Аахене это прекрасно понимают. Будут ли там ждать, пока Этрурия наберётся сил? Неизвестно. Да, у сенаторов самая сильная регулярная армия в скоплении, но без поддержки флотом она сможет лишь растянуть агонию, но не остановить наступление двух-трёх мощных держав.

       "Тем более, что мы, за отсутствием флота, поучаствовать в разделе Этрурии не сможем, а это очень плохо", мелькнула мысль в моей голове.

       – Это, однако, не единственный вариант, предложенный нам аналитиками генштаба, хотя и самый, возможно, желанный. – добавил Скуриди. – Вполне возможно, что Кумаха, едва её агентуре станет известно о степени поврежденности наших основных кораблей, немедленно атакует Элладу. В этом случае, атака со стороны Аллезии и Пеллы тоже рассматривается как вполне возможная. Наша агентура влияния в Кумахе делает всё возможное, но...

       Скуриди развёл руками.

       "Но Виниченко там и так на полуптичьих правах", мрачно закончил я его фразу про себя.

       То, что Света, на самом деле, получает жалование и в Кумахе, и на Бизантии, знали только я, Лена и Иван. Даже стратиг контрразведки не имел об этом представления.

       –Также возможен и вариант немедленного этрусского вторжения в Каракорум, пока тот чинит свой флот. В конце концов, полномочия консула обширнее чем у кого бы то ни было из иных глав государств, за исключением чингиса, а Шейко, несмотря на весь его ум, отчаянный авантюрист и может рискнуть начать войну, не дожидаясь, когда остальные нападут на него. Притом имеется немалый шанс на то, что Аллезия также поддержит его устремления, и попытается урвать свой кусок пирога. Хотя бы даже и помочь отбить своему вассалу Эдессу.

       – Сильный вассал опасен. – подал голос Кислов.

       Да, в отличие от Этрурии, избравшей для Мидлсборо форму протекции в виде "опеки", годи навязала Консистории полноценную вассальную присягу, со всеми вытекающими последствиями.

       – А слабый – не нужен. – пожал плечами Иван. – К тому же вряд ли гатуатер Логинов ограничится захватом одной лишь Эдессы. Сил ещё на пару малых колоний, и на их захват, и на удержание, ему хватит. Солдат он бережет, так что совсем немного частей Аллезии сейчас нуждается в срочном переформировании.

       – А то, что Аллезия с Каракорумом, в некотором роде, находится в союзе, вас не смущает? – поинтересовался Голомысов.

       Большинство синклитиков отделались ироническими смешками, но Скуриди вынужден был ответить:

       – У Великих Держав не может быть постоянных союзников. У них могут быть лишь постоянные интересы.

       – К тому же, – хохотнул Крапивинцев, – ничто не препятствует консулу заключить с Гаджиевой династический брак. И для страны полезно, и организму приятно.

       – Такой вариант... – эфор нахмурился, задумавшись на миг. – Такой вариант исключать также нельзя. Парень он привлекательный...

       – В каком это месте? –смехнулась Черикаева. – Такая же сосиска, как наши Киндяшков с Крапивинцевым.

       Миша скривился, я же лишь внутренне похохотал. Нету надо мною твоей власти Завулон, нечем тебе больше меня прижимать и гнобить, одни лишь такие вот шпильки, беззубые попытки уязвить, остались.

       – А эта его мягкая "Г" в речи... – Лена поморщилась.

       – Мягкое Гэ предпочтительнее жидкого. – блеснул остроумием Новохатский. – Но мы отвлеклись. Эфор, вы предлагаете нам дружить с Этрурией против Кумахи? Я верно понял?

       – Есть целый ряд сценариев, стратиг, – ответил Иван, – которые нам сейчас необходимо обсудить.

    ***

       Стратегия, понимаешь. Галактические проблемы, понимаешь. Великие, понимаешь, свершения... А у меня Роксана в одном шаге от Великой Депрессии пополам с Чёрным Вторником!

       Я плюхнулся в кресло и мрачно поглядел в окно. Памятник Победы на одноименной площади блистал в солнечных лучах, словно золотой, растопыривший руки и выпучивший глаза Денецкий у ног богини Ники отливал чистым снегом (на перья ему пошел полированный известняк), а вот у меня на душе было черно, как... Как где-то ну очень глубоко.

       Закупочные цены на ртуть с самого подписания мирного договора лишь росли, и если за нужды флота платил Синклит, то для эскувитской флаерации закупки следовало производить наместникам, за счёт местного бюджета (или собственных средств, но и их у меня почти не осталось). Попытка выбить дополнительные флотские заказы для моих верфей понимания у архистратига не вызвала: всё, что должно было построить, и что мы сможем потом содержать, уже давно заложено и строится. Не у меня. Фронтир-с, будь он неладен. Поднимать или вводить новые налоги? Но это уменьшит приток населения – не только свобода нравов (не путать с распущенностью и развратом!), но и налоговая политика позволили увеличить население моей планеты, – что, в свою очередь, уменьшит рост мощностей и капитализации. Бизнесменов отпугнёт, в конце концов. Может взять кредиты у банкиров, а потом поступить с ними, как Филипп Красивый с тамплиерами? Так нынче не средневековье, на банковском секторе вся экономика держится. Запросить помощь у Синклита? Эти дадут, хоть и сжав зубы. Дадут, никуда не денутся. Только тогда и я им дам. Повод. Повод говорить, что Роксанское экономическое чудо, это мыльный пузырь, надутый недалёким синклитиком Киндяшковым, солдафоном и "сапогом". Этак и от наместничества отстранят, а он мне лишний, этот оклад наместника? Нет, не лишний совсем.

       Отложим пока что этот вариант. На самый чёрный день.

       Что ещё остаётся? А ничего! Нет, всякие предложения, типа платных мест в стратиотских офицерских и сержантских училищах, разумеется, от лейб-штаба поступили, но... Копеешные они все, мелкие, и погоды не делают. Лишь немного помогут смягчить удар по экономике.

       И что мне остаётся? Хоть на поклон иди к... к... Чёрт возьми, а это идея!

       Я аж пальцами щёлкнул от посетившей меня мысли, стукнул кулаком по подлокотнику кресла и немедленно зарылся в законодательство Эллады.

       Два часа спустя я, чисто вымытый, облачённый в парадную форму стратига флота, при всех орденах, тщательно намакияженный своим визажистом (в этот раз его работа даже мне понравилась), с кортиком на поясе, вошел в круг голографической связи.

       – До соединения три... два... один... – звучало где-то в стороне. – Есть связь, выводим картинку.

       Прямо напротив меня материализовалась довольно миловидная брюнетка со светло-карими, словно выгоревшими на солнце глазами. Невысокая, плотненькая, но не толстая, а такая, знаете ли, сдобная пышечка, с приятными на глаз округлостями и выпуклостями где положено. Облачена она была в черно-розовую форму члена Хурала, а на плечах её был плащ из тигровой шкуры.

       – Здравствуйте, госпожа чингис. – и как вызывающий, и как младший по званию, и просто как мужчина, я был обязан поприветствовать Арифуллову первым.

       – Здравствуйте, стратиг. – у неё ещё и голос приятный? Обалдеть! – Должна признать, вызов от Вас меня удивил. Чем обязана такому вниманию?

       – Ханум, – она чуть изогнула бровь. Безусловно, ей известно о своем уважительном прозвище, но ожидать такого обращения от вчерашнего врага, да ещё в официальной обстановке, она не могла. Надеюсь, не ответить на фамильярность тем же, ей выдержки хватит – очень уж у меня погоняло неприличное, – коль скоро меж нашими странами установлен мир, и все прошлые договора вступили в силу, я желал бы обратиться к Хуралу с коммерческим предложением.

       – Вот как? – она чуть усмехнулась. – Это очень интересно. И с каким же?

       – Мне известно, чингис, что Каракорум испытывает определенные трудности с мощностями по ремонту своих кораблей. А посему, – я улыбнулся, надеюсь, обаятельно, – мощности Роксаны к услугам вашего флота.

       В круг связи, из ниоткуда, казалось, вступил высокий, плотно сложенный мужчина моих примерно лет, облачённый в форму темника флота. Над губой у него была родинка, этакая мушка, как у Корсака из "Гардемаринов".