Текст книги "P.S. Я люблю тебя"

Автор книги: Сесилия Ахерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава шестнадцатая

Холли повесила на веревку простыню и закрепила ее прищепкой, размышляя о том, что посвятила остаток мая попыткам навести хоть какой-то порядок в своей жизни. В отдельные дни она чувствовала себя счастливой, довольной и уверенной в том, что у нее все будет хорошо. В другие ее оптимизм вдруг исчезал так же быстро, как появлялся, и ее снова охватывала тоска. Если бы она могла вернуться к рутинному существованию, погрузиться в него с головой, ощутить себя живой, а не бродить как зомби, глядя, как вокруг кипит настоящая жизнь, а не тусклое ожидание неизвестно чего…

К сожалению, ее будни протекали совсем не так, как ей хотелось бы. Она целыми часами неподвижно сидела в гостиной, смакуя каждое воспоминание о Джерри. Увы, чаще всего в памяти всплывали их ссоры… Как она мечтала вернуться в прошлое и все в нем исправить! Если бы она могла, она забрала бы назад каждое сказанное ему обидное слово. Сказанные сгоряча, эти слова не имели никакого отношения к ее реальным чувствам, и она запоздало молилась, чтобы Джерри это понимал. Теперь она казнилась за то, что, легко раздражаясь, вела себя с ним как последняя эгоистка, бросала его дома одного и шла развлекаться с друзьями, дулась на него по пустякам и отказывалась заниматься с ним любовью. Она хотела перечеркнуть те моменты, когда она его сердила и заставляла злиться. Если бы она помнила только хорошее! Но нет, ее беспрестанно мучили плохие воспоминания, преследовавшие ее, как настоящий кошмар.

Ведь никто не сказал им с Джерри, что времени у них совсем мало.

Потом наступала счастливая полоса, когда она грезила наяву и ловила себя на том, что хихикает на ходу, вдруг припомнив какую-нибудь шутку Джерри. Так она и тянула свою ежедневную лямку: то впадала в глубокую депрессию, то собиралась с силами и ненадолго вырывалась из нее. Теперь она часто плакала по самым ерундовым поводам. Битву с собственной психикой она явно проигрывала. Психика легко клала ее на обе лопатки.

Ее навещали друзья и родные. Гости помогали ей побороть слезливость, старались ее развеселить. Но, даже смеясь, она понимала, что ей чего-то не хватает. Она забыла, что такое быть счастливой, она не жила, а убивала время. И как же она устала влачить это жалкое существование! Зачем жить, если жизнь лишена всякого смысла? Этот вопрос неотвязно крутился и крутился у нее в голове, пока не настал день, когда ей не захотелось просыпаться – сны казались ей реальнее яви.

Сойти с ума она не боялась, в глубине души понимая, что все происходящее с ней совершенно нормально. Она верила, что правы те, кто утверждает: она еще узнает счастье. И тогда ее нынешние горести превратятся в далекое воспоминание. Но дождаться этого дня было трудно.

Она снова и снова брала в руки первое письмо Джерри, вникая в каждое слово и каждый раз находя в послании какой-то новый смысл. Но что толку пытаться читать между строк и угадывать какие-то скрытые смыслы, если факт оставался фактом: ей никогда в точности не узнать, что он хотел сказать, потому что она больше никогда не сможет с ним поговорить. Вот с этой мыслью и было труднее всего смириться, она-то и рвала ей сердце.

Миновал май. Настал июнь – с долгими светлыми вечерами и прекрасными рассветами. Вместе с солнечными июньскими днями пришла и ясность. Стало больше нельзя с наступлением темноты запираться в доме, валяться в постели до обеда. Казалось, вся Ирландия проснулась от спячки, потянулась, зевнула и вдруг поняла, что жизнь продолжается. Настало время открывать настежь окна, проветривать дом, изгоняя из него призраков зимы и темных дней, вставать с птицами, гулять, смотреть людям в глаза и улыбаться. Хватит прятаться под многослойной одеждой и угрюмо следовать из точки А в точку Б, уткнувшись носом в землю и ничего не замечая вокруг. Хватит сидеть в темноте! Пора высоко поднять голову и лицом к лицу встретиться с правдой жизни. Июнь означал и новое письмо от Джерри.

Холли вышла в залитый солнцем сад, наслаждаясь сиянием дня, и здесь с радостным волнением вскрыла четвертое письмо. Она любовно огладила карточку, ощутив под пальцами легкую выпуклость букв, оставленных рукой Джерри. Аккуратным почерком он набросал список своих вещей, сопроводив каждый пункт пояснением, что с этим делать и кому отдать. Ниже она прочитала:

«P.S. Я люблю тебя, Холли, и знаю, что ты меня тоже любишь. Чтобы помнить меня, тебе не нужны мои вещи. Не надо хранить их как доказательство того, что я существовал или до сих пор существую в твоей душе. Не надо носить мой свитер, чтобы чувствовать, что я рядом с тобой, потому что я и так рядом. Я всегда буду тебя обнимать».

Согласиться с этим Холли оказалось труднее всего. Лучше бы он снова попросил ее спеть под караоке! Она бы спрыгнула ради него с самолета, пробежала бы тысячу миль, сделала бы что угодно, только бы не заниматься опустошением шкафов, освобождаясь от его присутствия в доме. Но она знала, что он прав. Нельзя же вечно держаться за его вещи. Нельзя вечно притворяться перед собой, что когда-нибудь он придет, чтобы забрать их. Физически Джерри ушел, и ему больше не нужна одежда.

Это было неимоверно трудно. Ей потребовалось несколько дней, чтобы выполнить его указание. С каждой вещью, с каждым листком бумаги, которые она складывала в мешки для мусора, она заново проживала миллион воспоминаний. Прежде чем навсегда проститься с каждым предметом, она крепко прижимала его к груди. Выпуская его из рук, она как будто снова прощалась с частью Джерри. Это было безумно трудно, порой невыносимо.

Она сообщила родственникам и друзьям о том, что собирается сделать. Все в один голос предложили ей помощь, но Холли знала, что должна справиться с этим сама. Все, что ей для этого требовалось, это время. Чтобы попрощаться с каждой вещью по-настоящему, потому что они уже не вернутся. Как и Джерри. Она объявила, что ей надо побыть одной, но Джек все-таки заезжал несколько раз, и Холли оценила его братскую поддержку. Буквально каждая вещь имела свою историю, и, вспоминая ее, они вместе смеялись и грустили. Джек утешал ее, когда она принималась плакать, он стоял рядом, когда она наконец стряхнула с себя пыль старых вещей. Она это сделала. Она справилась с трудной работой, но только потому, что сам Джерри ей помог. Он все решил за нее. И в какой-то момент Холли поняла, что тоже помогает ему. Она улыбнулась, складывая в мешок пыльные кассеты рок-группы, от которой он фанател еще школьником. Минимум раз в год, пытаясь ликвидировать бардак в шкафу, Джерри натыкался на старую коробку из-под обуви. Тогда он на полную громкость запускал тяжелый рок, терзая Холли визгом гитар и плохим качеством звука. И каждый раз она признавалась ему, что ждет не дождется, когда эти кассеты наконец придут в полную негодность. Но теперь, выбрасывая их, она не испытала облегчения.

В углу шкафа ее взгляд нашарил какой-то смятый ком – это была счастливая футбольная майка Джерри, вся в грязных потеках и травяных пятнах после последней победы на поле. Она прижала ее к лицу и сделала глубокий вдох. От майки слабо пахло пивом и потом. Холли отложила ее в сторону. Потом надо постирать и отдать Джону.

Как много вещей, как много воспоминаний. К каждой она прилепила бумажку, рассортировала их по мешкам и одновременно так же аккуратно разложила их по полкам своей памяти. Пусть теперь хранятся там, откуда она в любой момент сможет их достать, если ей понадобится помощь. Вещи и предметы, еще недавно такие нужные, такие живые… И вот теперь они бессмысленной грудой громоздятся на полу. Без него они стали просто вещами.

Свадебный смокинг Джерри… Костюмы, рубашки и галстуки – все, во что он нехотя облачался, собираясь по утрам на работу. Вышедшие из моды синтетические пиджаки и спортивные костюмы образца 80-х, забытые в дальнем углу шкафа. Трубка, с которой они в первый раз ныряли с аквалангом. Ракушка, которую он поднял со дна океана десять лет назад. Его коллекция подставок под пивные бокалы из каждого бара в каждой стране, где они побывали. Письма и открытки от друзей и родственников. «Валентинки» от Холли. Мишки и куклы, которые она отложила, чтобы отправить его родителям. Старые счета… Клюшки для гольфа – это Джону. Книги – Шэрон. Воспоминания, смех и слезы – это для Холли.

Вся его жизнь уместилась в двадцать мешков.

И навеки осталась в памяти Холли.

Каждый предмет приносил с собой облачко пыли, слезы и смех. Она сложила вещи, стерла пыль, промокнула глаза и убрала свои воспоминания в надежное место.

Зазвонил мобильный. Холли поставила корзину с бельем на траву под веревкой и побежала через стеклянные двери на кухню.

– Алло!

– Я сделаю тебя звездой! – пронзительно закричал Деклан и истерически расхохотался.

Холли, теряясь в догадках, ждала, пока он успокоится.

– Деклан, ты что, выпил?

– Может, совсем чуть-чуть… Но это не имеет значения, – икнул он в трубку.

– Деклан, сейчас десять часов утра! – засмеялась Холли. – Ты вообще-то сегодня спал?

– Не-а, – снова икнул он. – Я в поезде. Еду домой. Буду часика через три и сразу завалюсь спать.

– Часика через три! Куда тебя занесло? – Холли снова засмеялась. Ей стало весело. Она вспомнила, как в былые времена сама, прошатавшись всю ночь неизвестно где, под утро звонила Джеку.

– В Голуэй, куда ж еще? Мотался на вручение наград. – Похоже, он не сомневался, что она в курсе его дел.

– Каких еще наград? Я в первый раз об этом слышу!

– Я же тебе говорил!

– Ничего ты мне не говорил.

– Я же сказал Джеку, чтобы он тебе передал! В-в-от ур-р-род! – Он спотыкался на каждом слове.

– Ну раз уж он мне ничего не передал, – перебила его она, – можешь сам все рассказать.

– Вчера вручали студенческие призы в области кино и средств массовой информации! Я победил! – заорал он, и Холли услышала, как вместе с ним радостно заулюлюкал весь вагон. Она за него обрадовалась.

– Знаешь, чем меня наградили? Мой фильм на следующей неделе покажут по четвертому каналу! Прикинь, да?!

В вагоне снова зашумели.

– Ты прославишься, сеструха! – с трудом разобрала она, и тут он отключился.

Что за странная дрожь пробежала по ее телу? Неужели… Нет, не может быть! Неужели она вдруг почувствовала себя счастливой?

Она обзвонила своих, чтобы поделиться радостной новостью, но, как выяснилось, Деклан всех уже просветил. Киара продержала Холли на телефоне уйму времени, стрекоча, как школьница, что это просто супер, что их покажут по телику, и в конце концов она обязательно выйдет замуж за Дензела Вашингтона. Семейство решило в следующую среду собраться в пабе «У Хогана» и посмотреть фильм всем вместе. Дэниел любезно предоставил им клуб «Дива», в котором имелся телевизор с большим экраном. Холли, радуясь за успех брата, не удержалась и решила срочно позвонить Шэрон и Дениз.

– Холли, это гениально! – взволнованно прошептала Шэрон.

– Почему ты шепчешь? – прошептала Холли в ответ.

– Потому что старая грымза запретила все телефонные разговоры по личным делам, – простонала Шэрон, имея в виду свою начальницу. – Она говорит, что на разговоры с друзьями мы времени тратим больше, чем на работу! Все утро нас пасет. Клянусь, я как будто в школу вернулась, эта карга с нас глаз не спускает. – Неожиданно она заговорила деловым тоном: – Сообщите мне, пожалуйста, ваши точные данные.

– Она рядом? – засмеялась Холли.

– Да, конечно, – ответила Шэрон.

– Ну ладно, не буду тебя отвлекать. Встречаемся в пабе «У Хогана» в среду вечером. Будем смотреть фильм. Обязательно приходи!

– Да-да, разумеется. – Шэрон делала вид, что старательно что-то записывает.

– В общем, повеселимся. Ой, Шэрон, а что мне надеть?

– Хм… Новое или старое?

– Ну нет, покупать ничего не буду! Я не могу себе этого позволить. Ты и так меня заставила купить этот новый топ, а я все равно не могу его надеть! Мне все-таки уже не восемнадцать. Так что придется идти в чем-нибудь из старого.

– Ну хорошо. Тогда красный.

– Красный топ? В котором я была у тебя на дне рождения?

– Да, именно.

– Это идея…

– Вы работаете или учитесь?

– Если честно, даже не начинала искать работу, – нахмурилась Холли.

– А дата вашего рождения?

– Ах ты, поганка! – засмеялась Холли.

– Извините, но мы страхуем автомобили владельцев в возрасте 24 лет и старше. Мне очень жаль, но вы слишком молоды.

– Если бы! Ладно, потом поговорим.

– Спасибо за звонок.

Холли сидела за кухонным столом и размышляла, в чем же ей пойти в клуб «Дива». Так хотелось надеть что-нибудь новенькое. Почему бы ей для разнообразия не выглядеть сексуально и привлекательно? И до ужаса надоели старые тряпки. Может, у Дениз в магазине что-нибудь найдется? Она уже собралась набрать номер подруги, когда пришло сообщение от Шэрон.

ВЕДЬМА ПРЯМО У МЕНЯ ЗА СПИНОЙ

ПГВРИМ ПЗЖЕ ЦЕЛУЮ

Холли позвонила Дениз на работу.

– Магазин «Кэйжуалз», здравствуйте, – вежливо ответила Дениз.

– Привет, «Кэйжуалз», это Холли. Знаю, что тебе на работу звонить нельзя, но у меня новости. Документальный фильм Деклана получил какой-то студенческий приз, и в среду вечером его будут показывать по телику.

– Холли, да это круто! А мы его увидим? – взволнованно спросила она.

– А как же. Встречаемся в пабе «У Хогана». Ты придешь?

– Конечно, приду! Я возьму с собой своего нового бойфренда, – захихикала она.

– Какого еще бойфренда?

– Тома!

– Это тот парень из караоке? – спросила пораженная Холли.

– Ну да! Слушай, я в него влюблена! – Она снова по-детски захихикала.

– Как влюблена? Ты же с ним познакомилась всего пару недель назад!

– Ну и что, подумаешь! Может, это любовь с первого взгляда?

– Вау, Дениз… Ну ты даешь! Я прямо не знаю, что сказать!

– Скажи, что это здорово!

– Ну да… Вау… То есть конечно… Прекрасная новость.

– Да ладно, Холли, – насмешливо сказала она. – Можешь не выражать свой восторг так бурно. В любом случае я хочу тебя с ним познакомить. Вот увидишь, ты в него просто влюбишься! Ну, может, не втрескаешься, как я, но он тебе точно понравится. – И она пустилась в подробный рассказ о выдающихся качествах Тома.

– Дениз, ты что, забыла? Я с ним уже знакома. – Холли перебила подругу на середине истории о спасении Томом тонущего ребенка.

– Ничего я не забыла, просто хочу, чтобы ты с ним познакомилась, не изображая из себя ненормальную, которая прячется по туалетам, а потом орет в микрофон.

– Ну, буду ждать с нетерпением…

– Круто! – заключила Дениз. – Еще ни разу не была на собственной премьере!

Холли закатила глаза, и подруги распрощались.

В это утро Холли не успела почти ничего сделать по дому, потому что большую часть времени потратила на телефонные разговоры. От мобильника у нее разболелась голова. Вдруг она вздрогнула. Каждый раз при малейших признаках головной боли она вспоминала Джерри. Больше всего она ненавидела, когда близкие ей люди при ней начинали жаловаться на головную боль. Она буквально набрасывалась на них, пугала страшными болезнями, требовала серьезнее относиться к своему здоровью и немедленно идти к врачу. В конце концов она так всех достала, что в ее присутствии никто не отваживался даже упомянуть, что у него болит голова.

Она громко вздохнула. Кажется, это называется ипохондрией. Ее врач уже видеть ее не могла. И неудивительно: Холли в панике бежала на прием по любому поводу, стоило ей почувствовать малейший дискомфорт – то в животе кольнуло, то нога заныла. Как раз на прошлой неделе ей показалось, что у нее что-то не так с пальцами ног. Врач серьезно осмотрела ее и тут же принялась выписывать рецепт – молча, не говоря ни слова. Холли охватил ужас. Наконец врачиха передала ей листок. На нем неразборчивым докторским почерком было нацарапано: «Купи себе туфли на размер больше».

Эта шутка обошлась ей в сорок евро.

Последние несколько минут Холли провисела на телефоне, слушая Джека, который жаловался ей на Ричарда. Тот и ему нанес небольшой визит. Наверное, мелькнуло у Холли, после стольких лет отчуждения пытается наладить контакт с братьями и сестрами. Правда, с большинством из них налаживать этот контакт, пожалуй, поздновато. Разве просто поддерживать беседу с человеком, который так и не освоил простых правил вежливости? «Стоп, стоп, стоп!» – закричала она самой себе. Хватит обо всех тревожиться, хватит изводить себя, хватит грузить себе мозги и уж точно хватит разговаривать сама с собой. Так она точно спятит.

Наконец Холли закончила развешивать белье, потратив на это занятие два с лишним часа, и снова загрузила стиральную машину. Включила на кухне радио, в гостиной – телевизор и принялась за уборку. Возможно, так тонкий плаксивый голос, угнездившийся у нее в голове, наконец заткнется.

Глава семнадцатая

Когда Холли приехала в паб «У Хогана» и направилась к лестнице, ведущей наверх, в клуб «Дива», ей пришлось протискиваться сквозь толпу стариков. В пабе исполняли народную музыку. Толпа с удовольствием подпевала, горланя любимые ирландские песни. Было всего полвосьмого, поэтому клуб «Дива» еще не открылся. Бар пустовал, и ничто в зале не напоминало Холли о пережитом здесь несколько недель назад ужасе. Она заняла столик прямо напротив большого телевизора, чтобы не упустить ни одной детали из фильма. Вряд ли в клуб набьется столько народу, чтобы загородить ей экран.

Она услышала звук бьющейся посуды и подскочила от неожиданности. Из-за барной стойки появился Дэниел с совком и щеткой в руках.

– О, Холли, привет! Я не заметил, как ты вошла. – Он посмотрел на нее с удивлением.

– Да вот, решила приехать пораньше. – Она подошла к нему поздороваться. Сегодня он выглядел совсем по-другому.

– Действительно, пораньше… – удивился он, глядя на часы. – Остальные появятся не раньше чем через час.

– Но ведь уже полвосьмого, – растерялась Холли. – Фильм ведь начинается в восемь?

– Разве? А мне сказали, в девять. – Почему-то Дэниел тоже смутился. – Но я могу ошибаться… – Он взял газету и открыл страницу с телепрограммой. – Ага, ровно в девять, четвертый канал.

– Господи, – закатила глаза Холли, – извини, пожалуйста! Пойду пока погуляю, – сказала она, вскакивая с барного табурета.

– Вот еще, что за глупости! – Он улыбнулся ей белозубой улыбкой. – Магазины уже закрыты, а мне в компании будет веселее, так что, если ты не против…

– Ну, если ты не против, то я тоже не против…

– Я не против, – сказал он решительно.

– Ну, тогда я остаюсь, – обрадованно сказала она, садясь обратно. Дэниел, как заправский бармен, положил руки на пивные краны и улыбнулся. – Что вам налить?

– Да мне просто повезло, – шутливо отозвалась она. – Никакой очереди, и не нужно выкрикивать заказ через толпу. Воду с газом, пожалуйста.

– А чего покрепче? – Он поднял брови. Его улыбка от уха до уха выглядела заразительной.

– Нет уж, лучше воздержусь. А то все съедутся, а я лыка не вяжу…

– Разумная мысль, – согласился он и повернулся к холодильнику за бутылкой воды. Холли поняла, почему он не похож на себя. Привычную черную одежду сменили потертые голубые джинсы и открытая светло-голубая рубашка, из-под которой выглядывала белая майка. Его синие глаза горели ярче, чем всегда. Рукава рубашки он закатал до локтей, и сквозь тонкую ткань Холли видела рельефные мышцы. Когда он поставил перед ней стакан, она быстро отвела глаза.

– А можно, я тебя чем-нибудь угощу? – спросила она.

– Нет, что ты, не надо.

– Ну пожалуйста, – настаивала Холли. – Ты меня столько раз угощал, теперь моя очередь.

– Ну ладно, тогда «Будвайзер». Спасибо. – И он уставился на нее, опершись о барную стойку.

– А! – догадалась Холли. – Я сама должна его налить? – Она соскочила с табурета. Дэниел посторонился. Он смотрел на нее с веселым удивлением.

– В детстве я мечтала работать в баре, – призналась она, взяла большой стакан и нажала на рычаг крана. Все это доставляло ей огромное удовольствие.

– У нас есть вакансия, – сказал Дэниел, наблюдая, как она наливает пиво.

– Нет, спасибо. Мне кажется, у меня больше шансов отличиться по другую сторону стойки, – засмеялась она, подавая ему стакан.

– Ну, если тебе понадобится работа, ты знаешь, куда обращаться, – сказал Дэниел, сделав большой глоток пива. – У тебя отлично получается.

– Подумаешь, нейрохирургия! Скажешь тоже, – улыбнулась она и вернулась на свое место с другой стороны стойки. Достала бумажник и протянула ему банкноту: – Сдачи не надо.

– Спасибо. – Он повернулся к ней спиной, открывая кассу, а она сама себя обругала, обнаружив, что изучает его фигуру пониже спины. Симпатичная у него задница, решила Холли, крепкая. Хотя и не такая, как у Джерри.

– А что, ты сегодня опять без мужа? – спросил он игриво и обошел барную стойку, чтобы сесть рядом с ней. Холли прикусила губу. Момент для разговора на такую печальную тему, да еще с малознакомым человеком, явно был не самый подходящий. Но он ведь все равно при каждой встрече будет ее об этом спрашивать и когда-нибудь узнает правду. Зачем зря его смущать?

– Дэниел, – сказала она тихо, – извини, что не сказала раньше, но мой муж умер.

Дэниел замер на месте. У него даже щеки немного покраснели.

– О, Холли, мне так жаль, я не знал, – с искренним сочувствием произнес он.

– Ничего страшного, конечно, ты не знал. – Она улыбнулась, чтобы показать ему, что все в порядке.

– В прошлый раз мне не удалось познакомиться с ним, но, если бы мне кто-нибудь сказал, я бы пришел на похороны… – Он присел рядом с ней.

– Да нет, Джерри умер еще в феврале, Дэниел, в прошлый раз его здесь не было.

На лице Дэниела появилась растерянность.

– Подожди, ты же сама в прошлый раз говорила, что он здесь… – И он умолк, недоумевая, как мог чего-то не понять.

– Понимаешь… – От смущения Холли опустила глаза. – Его не было здесь, – сказала она, оглядывая бар, – но он был здесь. – И она приложила руку к своему сердцу.

– Теперь понимаю, – ответил он. – Значит, учитывая обстоятельства, ты в тот вечер вела себя еще храбрее, чем я думал, – мягко сказал он. Холли удивило, как спокойно он держится. Обычно люди, услышав, что она потеряла мужа, начинали что-то мекать и бекать и торопились поскорее сменить тему, а то и вовсе сбегали от нее. Но в его присутствии она чувствовала себя очень легко, словно могла откровенно говорить с ним и не бояться расплакаться. Холли улыбнулась, тряхнула головой и коротко пересказала ему историю со списком.

– Потому я и сбежала тогда с концерта Деклана, – засмеялась она.

– То есть ты сбежала не потому, что они так ужасно играли? – пошутил Деклан, а потом задумался. – Ну да, правильно, это же было тридцатого апреля.

– Ну конечно! Мне не терпелось вскрыть очередной конверт, – объяснила Холли.

– И когда следующий?

– В июле, – взволнованно ответила она.

– То есть тридцатого июня я вас здесь не увижу, – сказал он сухо.

– Я вижу, вы уловили самую суть, – рассмеялась она.

– А вот и я! – услышали они, и в зал царственной походкой вплыла Дениз в роскошном платье – том самом, которое надевала на рождественский бал в прошлом году. За ней, не сводя с нее глаз, вошел Том.

– Ого, какая ты нарядная! – сказала Холли, оглядывая подругу с ног до головы. Сама она в конце концов отдала предпочтение джинсам и самому простому черному топу, к которым надела черные ботинки. Какой смысл выпендриваться, если они собрались просто посидеть в кругу семьи в пустом клубе? Впрочем, Дениз на этот счет явно придерживалась другого мнения.

– Все-таки я не каждый вечер попадаю на собственную премьеру! – пошутила она.

Том и Дэниел обнялись.

– Малыш, это Дэниел, мой лучший друг, – сказал Том, знакомя его с Дениз. Дэниел и Холли обменялись взглядами – от них не ускользнуло слово «малыш».

– Привет, Том. – Холли пожала ему руку, а он поцеловал ее в щеку. – Приношу извинения за прошлый раз, я была немного не в себе. – При воспоминании о конкурсе караоке Холли покраснела.

– Ну что вы, – сказал Том с дружелюбной улыбкой. – Если бы не вы, я не познакомился бы с Дениз! Так что лично я очень рад, что вы пели в тот вечер, – добавил он и повернулся к Дениз. Дэниел и Холли обменялись взглядами, довольные, что их друзья нашли общий язык, и Холли снова уселась на табурет. В обществе своих новых знакомых она чувствовала себя легко и комфортно.

Чуть позже она призналась себе, что этот вечер приносит ей настоящее удовольствие. Ей не приходилось натужно смеяться над шутками – она от души веселилась и пребывала в превосходном настроении. Глядя на Дениз, которая, кажется, наконец встретила настоящую любовь, она радовалась еще больше.

Через несколько минут подтянулись остальные члены семьи Кеннеди, а за ними и Шэрон с Джоном. Холли вскочила, чтобы поздороваться.

– Привет, дорогая, – сказала Шэрон, обнимая ее. – Ты давно здесь?

– Я думала, что фильм начнется в восемь, – рассмеялась Холли, – и притащилась еще в полвосьмого.

– Да ну? – всполошилась Шэрон.

– Да не волнуйся ты, ничего страшного. Дэниел составил мне компанию, – сказала она, кивая в его сторону.

– Дэниел? – послышался недовольный голос Джона. – Слушай, Холли, будь с ним осторожна. Он немного того. Слышала бы ты, что он тут нес в прошлый раз…

Холли хмыкнула про себя и пошла к своим.

– А что, Мередит не придет? – спросила она Ричарда.

– Нет, не придет, – отрезал тот и направился к бару.

– Не понимаю, зачем он сам сюда притащился? – обратилась она к Джеку, который вместо ответа прижал ее к себе и погладил по голове.

– Ну все! – на весь зал заорал Деклан, успевший взгромоздиться на стул. – Моя сестра Киара больше часа выбирала, в чем пойти, и из-за нее мы дико опоздали! Фильм уже начинается! Поэтому будет круто, если вы все заткнетесь и рассядетесь по местам.

– Деклан, Деклан! – неодобрительно проворчала мать, которую огорчила грубость сына.

Холли поискала взглядом Киару и обнаружила ее у барной стойки сидящей рядом с Дэниелом. Она усмехнулась и села, приготовившись смотреть. Как только диктор объявил фильм, все захлопали в ладоши, а Деклан сердито зашикал, призывая компанию не отвлекаться.

На экране возник живописный вид ночного Дублина, а затем название – «Девушки в большом городе». Холли кольнуло какое-то смутное беспокойство. Слово «Девушки» разрослось во весь экран, и в кадре появились Шэрон, Дениз, Эбби и Киара, сидящие в такси. Шэрон сказала: «Привет! Я Шэрон, а это Эбби, Дениз и Киара».

Камера скользила от одного лица к другому, поочередно показывая каждую из девушек крупным планом. «Мы едем к нашей лучшей подруге Холли, потому что сегодня у нее день рождения…»

Холли увидела, как она открывает подругам дверь, а они хором кричат: «С днем рождения!» Потом снова возникло лицо Шэрон в такси: «Сегодня будут только девушки и НИКАКИХ мужчин!..»

В следующем кадре Холли разворачивала подарки. Вот она достала вибратор и сказала: «Ну, теперь это мне точно понадобится!» Потом камера снова вернулась к Шэрон в такси, которая уверенно заявила: «Сегодня мы точно напьемся…»

Кадры мелькали один за другим. Холли открывает шампанское, девушки чокаются в баре «Будуар», Холли со съехавшей набок диадемой через соломинку пьет шампанское прямо из бутылки…

«А теперь двинем в клуб…»

Вот они делают вид, что танцуют в клубе «Будуар». И опять лицо Шэрон, которая проникновенно говорит: «И никаких безумств! Сегодня мы будем хорошими девочками!»

В следующем кадре трое вышибал выпроваживали подруг из клуба, игнорируя их яростный протест.

Холли сидела с отвисшей челюстью и в шоке смотрела на Шэрон, которая выглядела потрясенной ничуть не меньше. Мужчины радостно хохотали и хлопали Деклана по спине. Они его еще и поздравляли! От стыда Холли, Шэрон, Дениз, Эбби и даже Киара не знали, куда девать глаза. Что он натворил, этот чертов Деклан?