Текст книги "Хейло (ЛП)"

Автор книги: Сесиль Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Киллиан сжал опущенные руки в кулаки и стиснул зубы. И когда он промолчал, я посмотрел на того, кто с момента ухода со сцены не издал ни единого звука. Того, кто, казалось, хотел, чтобы земля разверзлась и поглотила его. Была еще одна причина, из-за которой я надеялся, что Трент, где бы он сейчас ни был, почувствовал нашу ярость – полное уныние на лице Хейло.

Только Богу было известно, о чем он сейчас думал. Перед выходом на сцену Хейло и так был сплошным комком нервов, но после такого грандиозного провала, скорее всего, хотел вообще никогда не слышать о «ТБД». Хотя, кого я обманывал? Прямо сейчас, черт возьми, я сам этого хотел.

Почувствовав к Хейло жалость, я подошел к парню и протянул бутылку. Его взгляд сфокусировался на моей руке, затем поднялся вверх и встретился с моим взглядом. Увиденные в глазах Хейло растерянность, разочарование и сожаление заставили меня на секунду умерить свое паршивое настроение, и я предложил:

– Хочешь со мной напиться?

Хейло поморщился, но потянулся к бутылке, и в момент, когда уже собирался пригубить ее, открылась дверь и в гримерную вошел Брайан, наш менеджер. Отлично, только его нам и не хватало.

– Парни… – начал Брайан и, обводя глазами комнату, сначала посмотрел на Джаггера и Слейда, потом на Киллиана и, наконец, на нас с Хейло. Увидев бутылку виски в руке Хейло, он медленно покачал головой. – Сегодня был, хм, явно не ваш звездный час.

Он что, черт подери, издевается? На хрена говорить об очевидном?

– Брайан, ты прошел весь этот путь в своих начищенных ботинках, только чтобы сообщить нам это? Может, для тебя большая новость, но мы в курсе. Вообще-то мы там были, помнишь?

– Ви… – предупреждающе одернул меня Киллиан. Он чувствовал, что я готов в любую минуту взорваться.

– Послушайте, – сказал Брайан, проходя дальше в комнату. Учитывая обстоятельства, с его стороны очень смелый поступок. – Мне не хочется быть гонцом с плохими новостями...

Я фыркнул:

– Тогда, может, развернешься и свалишь к чертям собачим отсюда? Нечего рассказывать об отношении толпы к нам сегодня вечером. Мы сами уже всё поняли.

– Я здесь не для того. Господи, Вайпер, ты можешь заткнуться на пять секунд и дать договорить?

– А не пошел бы ты в...

– Вайпер, – прервал Слейд, тыча в меня барабанными палочками. – Дружище, мы все сейчас сильно расстроены, но возьми себя в руки. Остынь.

Хейло переступил с ноги на ногу. Я посмотрел в его сторону и прочел в его светлых глазах мольбу не горячиться, не портить еще больше то, что и так хуже некуда. И что-то в этом взгляде – в его безмолвной просьбе – заставило мою ярость мгновенно отступить и утихнуть. Я даже не знал, что такое было возможно.

– Спасибо, Слейд, – Брайан перевел взгляд на Киллиана, а затем поднял телефон. – Я только что разговаривал с MGA. В толпе сегодня был их человек, и полученные отчеты, не говоря уже о вашем провале, которое транслировалось в интернете, не принесли им особой радости.

Я усмехнулся и только хотел заговорить, как Хейло пихнул меня в руку бутылкой и отрицательно покачал головой. Так что мне пришлось закрыть рот.

– Парни, их это совершенно не радует. На самом деле, они… – Брайн умолк на полуслове и Джаггер подвинулся на край дивана.

– Они что, Брайан? Выкладывай.

Брайан глубоко вздохнул, а затем заговорил:

– Они хотят, чтобы вы вернулись домой. Немедленно. Все предстоящие концерты отменяются, и последнее… Им все равно, что вы сделаете и как, но вы должны исправить это дерьмо. И быстро.

Я уставился на Киллиана, и клянусь, если бы здесь был Трент, то придушил бы этого мерзавца.

– Исправить дерьмо? Что, черт подери, это значит?

– Я не знаю.

Брайан взглянул на Хейло, и я почувствовал, как внутри заскреблось что-то первобытное, что-то, что породило желание защищать стоявшего рядом мужчину.

Я встал перед Хейло, закрывая его от прямого взгляда Брайана.

– Тогда, тебе не кажется, что нужно отстать от нас, чтобы мы быстрее собрали свои шмотки и отправились домой?

Брайан прищурился, но мне было всё равно. Наши стычки были обычным делом, особенно в последние несколько месяцев. Если Брайан думал, что в нашем полном провале на сцене виноват Хейло, то тогда нашего менеджера точно занесло не в ту степь.

Единственной причиной того, что сейчас мы сидели в говне по самые уши, был Трент, и будь я проклят, если Хейло имел к этому хоть какое-то отношение.

– Хорошо. Я ухожу, – сказал Брайан, открывая дверь. – Но вам, парни, нужно хорошенько подумать. Особенно о том, что поставлено на карту.

– Брайан, думаю, мы в курсе, что поставлено на карту. Наши карьеры.

Посмотрев на него в последний раз взглядом, в котором читалось откровенное «пошел на хрен», я повернулся к Хейло. Парень, приподняв уголки губ, протягивал ко мне руку за виски.

Я передал Хейло бутылку, и он сказал:

– Спасибо за всё.

– За что?

– За то, что заступился за меня.

– Ты заслужил. Сегодня мы выложились по полной. Ты был на высоте. И вряд ли, черт подери, смог бы выступить лучше. – Я склонил голову на бок и внимательно всмотрелся в лицо Хейло. Заметив, что сожаление сменилось на… уважение, я внезапно почувствовал облегчение. – Ты не виноват, что им нужен был Трент. Мы тоже в этом не виноваты. Так что пошли они на хрен. Я не допущу, чтобы о тебе болтали всякое дерьмо, пока ты делаешь всё возможное.

Хейло широко улыбнулся. Я не пытался скрыть, на чем остановился мой пристальный взгляд, и, если бы не знал Хейло, то подумал бы, что он специально облизнул нижнюю губу. Ангел поднял бутылку, сделал еще один глоток и сказал:

– Думаю, сегодня мне нужно напиться. Можно ее оставить?

– Она твоя, Ангел. Там, где я ее нашел, таких много.

Осознав, что еще несколько минут, и я обязательно сделаю какую-нибудь глупость, я заставил себя отойти от Хейло и направился к банкетному столу, где оставалось еще несколько запечатанных бутылок. Я собирался забрать их с собой в гостиничный номер и до завтрашнего рейса выпить хотя бы половину. То, что я сказал Хейло сегодня, не было просто утешением. Это была правда: сегодня мы были королями сцены. Так хорошо мы не играли очень давно. Проблема была только в одном: мы упустили один ключевой элемент... спасибо за это суке Тренту Ноксу.

ГЛАВА 13

ХЕЙЛО

Несколько часов спустя я оказался в пустом баре нашего отеля, практически лежащем на кабинетном рояле. Голова упиралась в верхнюю часть инструмента, а пальцы сами двигались по клавишам.

Оцепенение. Шок. Замешательство. Мой разум, похоже, не мог переварить события сегодняшнего вечера и, вспоминая выступление снова и снова, я пытался понять, в каком же месте всё пошло не так. В моем голосе звучала сила, а энергия била ключом... Безупречное сочетание. Что означало, что проблема была… во мне?

Проблема во мне. Я не был Трентом, и сегодня вечером поклонники «ТБД» четко показали, что не готовы принять того, кто занял его место. Я был глупцом, когда думал, что раз уж другие парни остались в группе, то солиста можно равноценно заменить. Музыка не изменилась – мы ее не обновляли – и я пел как Трент, нота в ноту.

Неправильно. Все было совершенно неправильно.

В памяти с эхом всплыло улюлюканье и свист толпы, и я зажмурился, будто так мог защититься от тех звуков. Не в этот раз. Наверное, я буду слышать те крики и помнить разочарование на лицах зрителей всю оставшуюся жизнь.

– Простите, сэр, – услышал я голос и поднял голову. Мне нерешительно улыбалась женщина-бармен. – Мы собираемся закрываться. Могу ли я что-нибудь предложить вам перед уходом?

Я глянул на почти пустую бутылку, принесенную с собой с концерта – ту, что дал мне Вайпер, – и отрицательно покачал головой.

– Хорошо. Оставайтесь, сколько пожелаете. Она поставила на краешек рояля бутылку воды, а затем ушла, оставив меня одного.

И была не единственной. С момента нашего возвращения в отель никого из группы я не видел. Но у меня было ощущение, что парни чувствовали себя ненамного лучше меня. После эпичного марш-броска Вайпера за кулисы, в отель мы ехали на удивление притихшими: каждый с головой ушел в свои собственные страдания.

Вайпер. Сегодня он меня прям-таки шокировал. В моем списке тех, кто мог бы встать на мою защиту, он был последним. Но по факту оказался единственным.

При воспоминании о том, как Вайпер, когда наш менеджер намекнул, что парни должны решить проблему – явно имея в виду меня, – послал того на хрен, по телу разлилось тепло. Вероятность того, что парни всё же попросят меня исчезнуть и, что возможно, вполне разумно, конечно оставалась. Уволить меня, уговорить Трента вернуться, и всё, задачка решена. Но если вспомнить, насколько сильно Вайпер ненавидел Трента, сомневаюсь, что сводить их вместе в одном помещении было разумной идеей. Так что… как же решить проблему?

«Ты вряд ли, черт подери, смог бы выступить лучше».

Вайпер обычно был скуп на похвалу, но сегодня он меня похвалил. Поручился за меня, будто я не был второсортной имитацией того, кого все хотели видеть, а, сделал для «ТБД» что-то действительно важное. И если Вайпер, самый жесткий в группе критик, считал, что я хорошо справился, значит, так оно и было.

По крайней мере, я так себя убеждал.

Выпрямившись, я провел рукой по лицу, а потом положил пальцы на клавиши. Каждый раз, когда я садился за рояль или брал в руки гитару, у меня появлялось чувство, будто я дома, и даже после полного провала несколько часов назад не мог избавиться от зуда в пальцах – настолько сильно хотелось играть. Во время игры не нужно было думать, просто чувствовать.

Свои эмоции я изливал в музыке. Это всегда помогало успокоить боль и собраться с мыслями. Именно так и было, когда я бездумно что-то играл. Но в какой-то момент в голову пришла мелодия, заставившая меня остановиться и сыграть ее снова.

Пальцы летали по клавишам, ритм пульсировал на кончиках пальцев и точными зарядами передавался стоявшему передо мной инструменту, нога в такт нажимала педаль. Я тихо напевал, потом останавливался и снова повторял рифф (прим. пер.: короткая мелодичная и многократно повторяемая фраза).

Иногда я играл, чтобы избавиться от разочарований или сожалений трудного дня. Иногда просто сочинял всякую ерунду – соединял ноты вместе в ничего не значащие обрывки. А иногда… в меня будто вселялась магия.

Повторяя рифф снова и снова, я понял, что сегодня был последний случай.

Я очень четко себе представлял, как будет звучать песня, где будут вступать бас с гитарой... а где ударные. Я отчетливо слышал синтезатор Джаггера, который довершал медленную композицию, что-то близкое к альтернативному року. Она не походила на то, что играла «ТБД», но, возможно, была именно тем, что нужно. Выбросить музыку группы из головы и создать что-то свое, то, что никто не смог бы услышать, то, что никто не смог бы отвергнуть, что-то принадлежавшее только мне одному.

А с пощечиной судьбы разбираться можно и завтра.

ГЛАВА 14

ВАЙПЕР

БАМ.

Мы все ввалились в президентский люкс Киллиана, я зашел последним и захлопнул дверь. Ладно. Все, кроме Хейло. Он ушел, попрощавшись и сказав, что ему необходимо расслабиться. Судя по тому, как парень сжимал бутылку спиртного, которую я отдал ему еще в гримерной, было ясно, как именно он собирался это сделать.

Вчетвером мы вошли в роскошный номер и попадали в кресла гостиной зоны. Сегодняшний провал давил на нас словно грозовое темное облако. Все молчали и смотрели куда угодно, только не друг на друга. Все пытались осознать и принять тот факт, что сегодня на сцене нам надрали задницу, впервые за всё время. Никто не мог в это поверить.

Было ли это концом «ТБД»? Мог ли солист, вернее, его смена действительно решить судьбу нашей группы, которая оставалась в топе хит-парадов? Я не предполагал, что такое реально возможно, но сегодняшний вечер наглядно показал, что у Трента влияния гораздо больше, чем хотелось.

Вот черт.

– Итак, – Киллиан бросил быстрый взгляд на кресло, в котором я устроил свою задницу, и поднял бровь. – Хотите поговорить о случившемся?

– Нет.

По крайней мере я был честен.

– Ви, ладно тебе. Нельзя оставлять всё, как есть.

– Я не хочу оставлять всё, как есть. Я просто не хочу сидеть, взявшись за руки в гребанном кругу и ныть по этому поводу. Такой вариант тебя устроит?

Киллиан глубоко вздохнул, стараясь оставаться терпеливым, но я заметил первые признаки того, что его терпение на исходе: на скулах заиграли желваки. За все эти годы я злил его довольно часто, поэтому прекрасно знал, когда он готов взорваться. И прямо сейчас от фразы Киллиана: «Убирайся с моих глаз долой!», меня отделяло буквально пара моих замечаний.

Очень плохо. Потому что сегодня ничто не могло усмирить мой гнев. По дороге обратно в отель я держал себя в узде ради Хейло и надеялся, что, возможно, алкоголь мне поможет. Но даже после выпитой половины бутылки виски и целой пачки сигарет мне всё еще очень хотелось… заехать кому-нибудь в морду.

Киллиан провел рукой по волосам:

– Отличный настрой, Вайпер. Но, знаешь, так ты совершенно не поможешь ситуации.

Я молчал, потому что в самом деле, что тут можно было сказать? Я чувствовал себя дерьмово, и что бы Киллиан не сказал, это не могло изменить мое настроение. Не-а, погружаясь с головой в свои страдания, я ощущал себя вполне счастливым, и, если Киллиану хотелось, чтобы все присутствующие в комнате приняли участие в групповом «обсуждении вопроса», то тогда я, наверняка, утяну их с собой на дно.

– Не знаю, Килл. – Слейд поднялся и подошел к забитому выпивкой бару в углу комнаты. – Согласен с Вайпером. Сейчас мне хочется только одного: крепко подружиться с бутылкой чего-нибудь очень крепкого, а разбираться со всем этим дерьмом уже завтра.

– Этим дерьмом? – Киллиан покачал головой. – Это дерьмо нас кормит, Слейд. Думаешь, что завтра всё будет выглядеть лучше? После вылаканной половины мини-бара, когда у тебя будет раскалываться голова?

– Лучше пусть раскалывается голова, чем помнить, как нас освистали десять тысяч человек на гребанной сцене.

Голова Киллиана дернулась в мою сторону:

– Ты. Черт, заткнись.

Джаггер закинул стопу на колено и посмотрел по очереди на каждого из нас.

– Может быть, Килл прав. То есть, да, сегодня было дерьмово. Реальное и полное дерьмо. Но не можем же мы просто надраться и притвориться, что этого никогда не было.

– Я могу, – сказал Слейд и вернулся к своему стакану с водкой.

Джаггер ухмыльнулся, Киллиан провел рукой по уставшему лицу, а я потянулся за полупустой бутылкой, которую поставил чуть раньше на пол рядом с диваном.

– Послушайте, – сказал Киллиан, – я не хочу тупо сидеть и вести разговоры о наших чувствах и прочем дерьме. Думаю, что и так хорошо видно, что все чувствуют себя, как в аду. Но вы только представьте, как сейчас Хейло. После многих лет успеха подобное с нами случилось впервые. Понятно, что вряд ли кому-то понравится получать по яйцам. Но для Хейло это впервые, за всю его жизнь. Нам нужно разобраться со всем этим дерьмом и не дать ему уйти.

Слейд пожал плечами:

– Если он уйдет, конечно, будет хреново, но мы же всегда сможем найти кого-нибудь еще.

– Кого-нибудь еще? Ты забыл, сколько мы искали Хейло? И он, однозначно, наш лучший вариант. – Киллиан обхватил руками затылок. – У этого парня один из лучших голосов, который я когда-либо слышал, и, если мы не вытащим головы из задниц, то он свалит так быстро, что мы и глазом не успеем моргнуть.

– Моя голова не в заднице, – пробормотал я. – И после сегодняшнего вечера я вряд ли заполучу чью-то в ближайшее время. Что там с твоей постелью, Килл? Что-то я не вижу обычной очереди у двери твоего номера.

– Пошел ты в жопу.

– Нет, спасибо. Я не сую член в тех, с кем работаю.

Как только эти слова вылетели из моего рта, мне тут же захотелось забрать их обратно. И, если бы Киллиан был вполовину таким же мудаком как я, то точно воспользовался бы возможностью меня уесть. Но у него были свои методы.

– Следи за языком, – сказал друг хорошо знакомым мне тоном.

Это было предупреждение, что Килл больше не будет играть роль миротворца. Сигнал, что еще один шаг и ему будет с высокой горы плевать на вас и ваши чувства. И если заставить его сделать этот шаг, то единственным способом вернуть его расположение, будет унижение. Вам придется пресмыкаться, как последнему ублюдку.

А мне не нравилось пресмыкаться. Поэтому я отступил.

– Не знаю, Килл, – Джаггер потер подбородок. – Может, будет лучше, если он уйдет? Тогда мы смогли бы найти кого-нибудь хоть немного похожего на Трента? Или того же возраста? Может, Хейло слишком… другой.

От слов Джаггера у меня сжался желудок, и всё нутро запротестовало. Было неправильно говорить так о Хейло в его отсутствие, когда он не мог себя защитить. Но сегодня мой голос вряд ли что-то решал, тем более, когда я в стельку пьян. Поэтому вместо того, чтобы что-то сказать, я скрутил с бутылки крышку и бросил ее на пол.

– Не подумайте, что я последний мудак, – сказал Джаггер. – Но талант Хейло сам по себе ни черта не значит. Наши фанаты хотят не его, а Трента.

Вот оно – самое главное.

Фанаты хотели Трента.

Звукозаписывающая компания хотела Трента.

Этот ублюдок даже после своего ухода не оставлял нас в покое.

– И это очень плохо, – ответил Киллиан. – Трент ушел. И он не вернется. Нужно разобраться с проблемой или нам придется прощаться с этой... нашей любимой группой.

Мне не хотелось признавать, насколько правдивые слова Киллиана задели мое самолюбие. В конце концов, именно мы втроем – Киллиан, Трент и я – десять лет назад создали «ТБД». И от того факта, что нам с Киллианом не удалось сохранить группу без Трента, захотелось не осушить бутылку, а швырнуть ее через всю комнату.

– Тогда какие предложения? – спросил Слейд, усаживаясь на диван рядом с Джаггером. – В каком направлении будем двигаться?

Запустив руки в волосы, Киллиан поднялся и принялся вышагивать по комнате. Нам оставалось только за ним наблюдать. А какой тут мог быть ответ? Если не было Трента, значит, не было и «ТБД». Но только из-за ухода этого мудака, я ни за что на свете не собирался отказываться от того, ради чего мы столько вкалывали.

Вздохнув, Киллиан опустил руки:

– Мы разворачиваемся.

– Мы... что? – переспросил Джаггер.

– Разворачиваемся. Меняем направление. Начинаем сначала.

– Начинаем сначала? – Слейд чуть повысил голос. – У нас же записана половина альбома с новыми песнями...

– Чертова MGA уже выбросила их на мусор и сожгла, – закончил Киллиан. – У нас не получится их использовать. Нельзя больше писать песни для того, кого с нами нет.

Черт, это что, шутка? Это же месяцы работы, потраченные впустую!

– Думаю, пришло время осознать неизбежное, – Киллиан пожал плечами. – Мы должны похоронить «ТБД»...

– Что? Бля, мы не уходим... – встрял я, но Киллиан поднял руку.

– ...и снова восстать.

Восстать? И тут я подумал, что, наверное, слишком много выпил. Что, черт возьми, это вообще означало?

– Как зомби? – спросил Слейд.

– Нет, приятель, как Иисус Христос.

Джаггер кивнул:

– Ага.

Я глянул на одного, потом на другого и скривился:

– Какого черта вы оба несете? Какие зомби? Какой Иисус Христос?

– Мы говорим о возрождении из пепла, – заявил Джаггер. – «ТБД» мертва. Сегодня это стало более, чем очевидно. Нужно начинать всё сначала.

– Мертва? – я покачал головой. – Мы не мертвы. Нам просто нужно…

– ...перемены, – твердо закончил вместо меня Киллиан. – Никто не сможет занять место Трента, Хейло – наш лучший вариант. Только так мы что-то изменим.

– Что именно?

– Не знаю. – Киллиан посмотрел по очереди на каждого из нас. – Мне нужно время всё обдумать, но в этом... есть смысл.

Был ли в этом смысл? Я не был настолько уверен. Начать сначала? Измениться? Забыть о десяти годах и достигнутом за это время? Для моего ума всё становилось слишком сложным.

– Мне надо идти.

Поднявшись, я крепко сжал бутылку и направился мимо Киллиана к двери.

– Вайпер, нужно хотя бы попытаться. И если потерпим неудачу, значит, так тому и быть. Мы двигаемся дальше.

Я прошелся рукой по волосам и почувствовал, как каждая клеточка в теле сопротивлялась этой идее, даже несмотря на то, что на данном этапе это был наш единственный вариант. Или же MGA просто вышвырнет нас на улицу.

– Ты с нами? – задал вопрос Киллиан. От меня не ускользнуло его «мы». То есть, даже не спрашивая, он уже знал решение Слейда и Джаггера.

– Особого выбора у меня нет, ведь так? – спросил я, поворачиваясь.

– У тебя всегда есть выбор.

– Какой? Уйти? – фыркнул я и посмотрел на Джаггера и Слейда, которые внимательно за нами наблюдали. Они что, действительно думали, что я уйду? Из-за подобной чепухи? – Я что, похож на труса? – Но больше ничего не обещаю. – Теперь можно идти? – спросил я и демонстративно поднял бутылку: – Мне бы очень хотелось остаться наедине.

Киллиан кивнул, и когда я открыл дверь, придержал ее и повернулся к Джаггеру со Слейдом:

– Как насчет того, чтобы тоже свалить? На сегодня я закончил, и ни один из вас не поможет мне забыться хотя бы на пару часов.

Даже несмотря на то, что я сказал раньше, Киллиану, уверен, хватило бы тридцати минут, чтобы заполучить в свой гостиничный номер одного, двух – черт, пятерых – мужчин. Я помахал на прощание рукой и побрел по коридору.

Мне не хотелось сидеть в тишине и одиночестве, поэтому я минул двери своего номера и спустился на лифте в лобби-бар. Несмотря на поздний час я надеялся, что в пятницу вечером... там был бы кто-то, с кем можно пропустить по стаканчику.

Подойдя к бару и увидев закрытую дверь, я уже собрался списать очередной провал на то, что такой конец – идеальное завершение моего дерьмового дня. Но повернувшись уходить, услышал тихое звучание пианино, и ноги сами пошли на звук. Опустив руку с бутылкой вниз, другой я потянулся проверить, открыта ли дверь, и когда та поддалась, вошел внутрь.

Бар был пуст. Ни персонала, ни клиентов, никого. Но чем дальше шел я вглубь, тем громче звучала музыка и, обогнув большую колонну, я внезапно остановился.

У маленького кабинетного рояля, склонившись над клавишами, сидел Хейло. Бар освещал только мягкий свет ламп сигнализации, но светлые локоны Ангела я узнал бы где угодно.

На рояле сверху стояла почти выпитая бутылка виски, пальцы Хейло летали по клавишам, тело покачивалось в такт мелодии, и, казалось, что весь мир вокруг для него перестал существовать.

Ноги сами собой понесли меня в сторону Хейло. Музыку, которую он играл, я раньше никогда не слышал. Она была вдохновенной, чувственной. Не желая нарушать волшебство момента, я замер на месте, до глубины души потрясенный удивительным талантом Хейло.

Пока мы зализывали наверху раны и напивались до бесчувствия, Хейло сидел здесь, отпускал свою душу на волю и создавал то, что должно было стать нашим утешением – свою музыку.

Почувствовав, что подсмотрел нечто глубоко личное, я медленно, не сводя с Хейло глаз, отступил к двери. Парень выглядел завораживающе, и мне подумалось, что если бы мир дал ему шанс, если бы увидел его таким, услышал его игру, то ни за что и никогда не освистал бы его на той гребаной сцене снова.

ГЛАВА 15

ХЕЙЛО

Несколько дней спустя, когда все уже остыли, Киллиан собрал группу у себя дома.

Я знал, что это значило: меня вывели из игры.

Парням не хотелось говорить об этом по телефону, поэтому они решили собраться и сообщить, что я им больше не нужен. Что ж, очень логично. И хотя умом я понимал дальнейший ход событий, большая часть меня категорически сопротивлялась такому сценарию.

Я устроился на одном из кожаных диванов в гостиной Киллиана, где и собралась группа. Мебель сдвинули полукругом так, чтобы все располагались лицом к лицу.

Отлично. Прямо на линии огня.

Киллиан осмотрел комнату, кивнул, а затем потер руки:

– Раз уж здесь все, то можно начинать.

«Да, прошу, прикончите меня быстро и максимально безболезненно», – подумал я и нервно заерзал на сиденье.

– Думаю, все согласны, что случившееся в пятницу было полным дерьмом, – сказал Киллиан. Послышались ругательства, и все согласно закивали. – А теперь главный вопрос: что нам, черт подери, с этим делать?

Вот оно. Я приготовился к удару.

– Вполне очевидно, что Хейло не подходит на роль солиста «ТБД»...

Желудок ухнул куда-то вниз.

– Но также очевидно и то, что, никто не сможет понравиться фанатам. Разве что на пороге этой комнаты снова появится Трент.

– Можно подумать, что мы примем его чертову задницу обратно, – пробормотал Вайпер, пока все остальные кивали.

– Прежде, чем обсуждать возможные варианты, мне нужно знать, что все остаются в деле. В каком бы направлении не двинулись, мы идем вместе. – Киллиан обвел взглядом присутствующих в комнате, и когда остановился на мне, спросил: – Так что? Ты с нами?

Сдвинув брови, я судорожно пытался понять, о чем он спрашивал.

– Э-э… погодите-ка. То есть, вы меня не увольняете?

На губах Киллиана заиграло подобие ухмылки.

– Черт, конечно, нет.

– Но… – Они что, с ума сошли? Им что, мало шоу на прошлой неделе и захотелось повторения? Может, так и есть. Парни, точно, мазохисты. – Я не понимаю.

– Ангел, ты никуда не уходишь, – сказал Вайпер, пригвоздив меня к месту немигающим и сердитым взглядом.

– Так и есть. – Киллиан сел на диван рядом со мной. – Хейло, проблема не в тебе. И не в нас. А в сочетании. В песнях, которые ассоциируются с Трентом, из-за того, что их пел он. С фанатами подобное не прокатит. А это значит, что нам нужно новое направление. Новое звучание, новое всё.

– Пока это не какое-нибудь дерьмовое кантри, я ко всему готов, – заметил Слейд, на что Вайпер тихо застонал.

Киллиан усмехнулся:

– Думаю, с тобой все согласны. Но нам нужно найти новое, подходящее всем звучание. Вот зачем я вас сегодня позвал.

В комнате повисла тишина, и я увидел, что парни избегали взгляда Киллиана – смотрели куда угодно, только не на него.

А я с удивлением продолжал размышлять: как же так вышло, что меня не выставили за дверь?

– Какие идеи? – спросил Киллиан, когда молчание затянулось. Спустя несколько минут он начал насвистывать тему из фильма «Опасность». – Серьезно? Ничего? Парни, чем вы занимались последние несколько дней?

– Николь, – пояснил Джаггер.

– Выпил пару бутылок текилы и посмотрел на Нетфликсе пять сезонов «Лучший пекарь Британии» (прим. пер.: кулинарное реалити-шоу). – Мы все резко повернули головы в сторону Слейда, а он нахмурился: – Чего?

– А я думал, что это я гей, – закатив глаза, произнес Киллиан. – Хорошо, значит, никто ничего не придумал. Отличное начало, парни. В MGA будут просто в восторге.

– Да пошли они, – пробормотал Вайпер.

– Между прочим они оплачивают наши счета, – отметил Киллиан. – Без звукозаписывающей компании мы далеко не уйдем, так что, может, выдадим пару идей?

Вайпер закрыл рот, и все снова вернулись к игре в молчанку.

Прошло полчаса. Час. Спустя два часа мы так ничего и не придумали. Я точно не собирался выдавать идеи первым. Тем более, что по моим ощущениям причиной всей этой дерьмовой заварухи был я.

– Ладно. Давайте сделаем перерыв. Выпейте, покурите, в общем, делайте, что хотите.

Киллиан, вытянув ноги, потянулся, а затем встал. Вместе со Слейдом он направился вниз, Джаггер отошел позвонить, и мы с Вайпером остались в огромной комнате одни.

– Не знаю как ты, но я бы чего-нибудь съел.

Вайпер пошел на кухню, нашел во встроенном шкафчике пару упаковок картофельных чипсов и упаковку печенья, и поставил все на стол.

– А есть со вкусом барбекю? – спросил я.

Вайпер поднял нераскрытую упаковку.

– Подойди и возьми.

Обогнув кухонный островок, я взял у него упаковку и открыл. Когда я засунул себе в рот целую пригоршню чипсов, Вайпер произнес:

– Ты же не думал, что я отпущу тебя?

В голосе Вайпера послышались нотки дьявола-искусителя, и я замер на месте. Слова, вылетевшие из его упрямого рта, звучали далеко не невинно. Усилием воли я заставил себя прожевать и внимательно на него посмотрел. Ответом мне был проницательный взгляд. Вайпер не брился несколько дней, и некоторые сказали бы, что так он выглядел только более привлекательно. Он закончил есть шоколадное печенье и немного глазури осталось на его большом пальце. Я как раз собирался сказать об этом, но тут Вайпер поднял руку и, засунув палец в рот, тщательно его облизал.

Я сглотнул и отвернулся.

– Э-э, ну, не похоже, что твой голос – решающий.

– Тебе лучше знать.

Было ли так на самом деле? Полагаю, что да. В день своего прослушивания я был уверен, что мою судьбу решал Вайпер. Если бы он высказался против, то меня не приняли бы в группу, даже если другие проголосовали бы за. Почему всё случилось именно так, я не знал. Но тот факт, что я пока здесь, говорил о многом.

– Я тебя видел, – сказал Вайпер, подходя ко мне ближе. Он наклонил голову, и несколько прядей упали ему на щеку. – В Саванне. В баре после закрытия.

– Видел?

А мне казалось, что я там один. Вайпера я точно запомнил бы, даже будь я пьяным, после того количества выпитого.

– Я никогда не видел, чтобы кто-то играл с такой страстью, как ты. Ангел, ты очень талантлив. Почему ты нам ничего не сказал?

– Я… – Слова застряли где-то в горле, и я покачал головой. – Я был просто пьян.

– Если подобное ты выдаешь в пьяном виде, то не терпится увидеть, на что ты способен трезвым. Нужно показать парням.

– Что, песню? Тебе понравилось?

– Ангел, – голос Вайпера стал тише. – Я не мог отвести от тебя глаз.

Вот, снова. Дразнящий соблазнительный тон, шелком скользивший по коже. Я никогда не слышал, чтобы Вайпер говорил подобным тоном с другими.

– У тебя тут крошки… – Вайпер протянул руку к моему лицу и легонько потёр большим пальцем – тем самым, что недавно облизывал – уголок моего рта. Внезапно мужчина оказался возле меня в каких-то нескольких сантиметрах. Близко, очень близко…

Я отшатнулся и повернулся спиной: нужно было перевести дух. Лицо горело, будто я подошел к огню слишком близко, но успел вовремя отойти. Твою ж мать... Вайпер едва прикоснулся ко мне, а я уже дышал так, будто только что пробежал марафон. Возьми себя в руки. Он же не пытался поцеловать тебя или раздеть.

Наверное, так и есть. Но от него исходили сигналы, которые сильно сбивали меня с толку. Или мне показалось? Мужчина флиртовал со всем, что двигалось. Для него подобное было нормой? Или он действительно ко мне подкатывал? С первого дня я ясно дал ему понять: я – натурал. Но, может, стоит напомнить об этом факте еще раз?

Запустив руки в волосы, я выдохнул и повернулся к нему лицом:

– Послушай, я ценю твою поддержку. Очень. Но если я буду частью этой группы, то, думаю, нужно кое-что прояснить. Ничего не будет.

Вайпер не отреагировал.

– Ничего не будет? – переспросил он.

– Да. Между мной и тобой.

Уголки его губ дернулись вверх, и на лице появилось выражение, от которого у меня вспотели ладони.