Текст книги "Ревизор: возвращение в СССР 42 (СИ)"

Автор книги: Серж Винтеркей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 5

Италия, Больцано

Тарек сначала опешил от напора Дианы и попытался сделать вид, что ничего важного не происходит, но поняв, что невестка «уже сложила два и два», все же сдался и рассказал Диане очень подробно обо всей ситуации с сицилийцами. А также принес ей свои извинения, что проблему скрывал.

– Как это ничего пока не получается сделать с ними?! – возмущенно спросила Диана, услышав об отказе детективного агентства работать дальше по этой проблеме и о тупике, в котором оказалась фабрика. – В прошлый раз решили ведь все очень быстро. И в этот раз решим…

Она так и не села в кресло, продолжая возбужденно расхаживать по кабинету.

– Дочка, в прошлый раз все было существенно проще, – терпеливо пояснил ей Тарек. – Фабрика была недалеко от Больцано. Сицилийцев на ней почитай что и не было, кроме самого организатора этого подпольного бизнеса, которого мы так и не смогли поймать, он нанимал местных работников. Так что вопрос действительно решился быстро. Но сейчас все иначе. Они, похоже, сделали выводы и новое производство открыли на Сицилии. Там полиция бессильна что-либо сделать, и иные методы не сработают тоже.

– Почему? – Диана удивленно пожала плечами. – Это не настолько далеко. Взять побольше людей и разобраться с этой их фабрикой. Спалить ее ко всем чертям, чтоб знали, как нам дорогу переходить…

– Дина, ты не совсем верно понимаешь ситуацию, – вздохнул Тарек. – Если бы силовой вариант был возможен, я бы уже давно его использовал, не сомневайся. Я давно избавился от иллюзий в бизнесе и понимаю, что с некоторыми личностями другие методы не работают, многие понимают и уважают только грубую силу. Но здесь никаких ресурсов не хватит, чтобы вопрос решить силой. Сицилия – огромный остров, который по сути принадлежит итальянской мафии, является ее базой. Они там полноправные хозяева. Все институты, включая суды и полицию, подчиняются им. У мафии десятки тысяч боевиков, и оружие в ход они пускают весьма охотно. Стоит только зацепить их, и начнется война. Сожжем их фабрику, они приедут и сожгут нашу, убьем кого-то из мафиози, они объявят вендетту нашей семье и убьют всех мужчин. Я не готов рисковать близкими из-за бизнеса. Никакие деньги того не стоят.

– Так и что теперь делать? – Диана села в кресло, с разочарованием осознавая, что проблема действительно оказалась совершенно иного порядка, чем раньше.

С одной стороны, ее переполняли ярость и возмущение тем, что какие-то наглецы вредят их фабрике и портят своими подделками ее репутацию. Но с другой стороны, новость о том, что Фирдаус, Тарек и Амаль могут быть убиты в случае конфликта с мафией, подействовала на нее отрезвляюще. Рисковать близкими для Дианы было неприемлемо.

– Пока мы выжидаем, – пожал плечами Тарек, – собираем информацию об этих мафиози, изучаем каналы сбыта, которые они используют… Не тревожься так, дочка, влияние на наш бизнес от этих подделок, конечно, есть, но оно не так критично. Мы справимся. Главное, не делать необдуманных шагов и не принимать опрометчивых решений.

– Я поняла, – кивнула Диана. – Но, пожалуйста, держите меня в курсе тоже. Я не хочу быть в неведении по таким важным вопросам, это очень неприятно.

– Конечно, Дина, прости. Я просто не хотел тревожить тебя, – улыбнулся Тарек невестке. – Обязательно будем сообщать тебе обо всех новостях по этому вопросу. А пока лучше сосредоточься на рекламном турне. Это мероприятие очень важно для фабрики, особенно для нового цеха, запуск которого скоро произойдет.

– Да, я постараюсь сделать все максимально хорошо, – заверила свекра Диана, вставая.

– Не сомневаюсь в тебе, дочка, – тепло обнял ее Тарек, провожая из кабинета…

Блин, что же делать с этими сицилийцами? – хмуро размышляла Диана, идя к кабинету Марии. – Я этого все равно так не оставлю. Пашке бы позвонить, он бы точно что-то придумал… Эх! Ну да, по межгороду такие дела обсуждать, под прослушку КГБ, и как бы и еще не итальянских спецслужб. Нет, это не вариант, к нему ехать надо…

Ну а пока что надо переговорить с Фирдаусом. Похоже, ему тоже все рассказали, в отличие от нее. Ох уж эти мужчины со своими заговорами. Ну подумаешь, я купила когда-то там у бандитов автомат и немножко постреляла в мафиози. Они реально думали, что я сяду с автоматом в лодку и одна поплыву стрелять в каждого виновного во всей Сицилии?

Я же не дура, знаю и другие методы. Но так или иначе мафиози очень пожалеют однажды, что затеяли подделывать наши чемоданы!

***

Москва, Московский государственный историко-архивный институт

Первый секретарь комсомола находился в кабинете этажом выше. До этого Женька с ним практически не общалась, только видела его на разных мероприятиях, когда он выступал по вопросам, касающимся общественной деятельности комсомола. Она опасалась, что он человек занятой и может отсутствовать, но нет. Когда она постучала, изнутри пригласили её войти громким, уверенным голосом.

Комсорг Историко-архивного института был высок, молод, мускулист и красив. Немало студенток пали жертвой его героического вида. Доподлинно не было известно, насколько далеко у них с ними все заходило, но истории по этому поводу ходили разные. Другое дело, что от девушек, которым никто особо не верил, так как их регулярно ловили раньше на вранье. Женька сама первое время поглядывала на него с интересом, но потом они поженились с Костей Брагиным, и интерес этот полностью пропал.

Глубоко выдохнув, чтобы немножечко остыть, она начала последовательно излагать все свои претензии к Карине.

Первый секретарь комсомола согласился выслушать её, но она заметила, что по мере её рассказа он начинает терять интерес к повествованию, а ближе к концу и вовсе перебил её:

– Так, Евгения, давайте подытожим. Значит, Карина сказала вам что-то нехорошее по поводу её бывшего молодого человека и его новой девушки. Я вас правильно понял?

– Да, совершенно верно, – закивала головой активно Женька.

– Ну а причём тут комсомольская организация? Почему вы решили, что мы вообще должны лезть в это дело? Одно дело, если бы Михаил этот ваш, который вообще никакого отношения к нашему институту не имеет, обещал жениться на Карине и бросил её с беременностью. Вот тут мы свою роль бы сразу же увидели. А тут вы люди молодые, у вас семь пятниц на неделе: повстречались, поболтали, разбежались. Я вообще не вижу, чем комсомол может быть полезен в такой ситуации.

– Ну как вы не понимаете, Евгений Петрович, – горячилась Женька, – она же нам откровенно соврала и потом это признала. Оговорила людей в том, что они не делали. Разве комсомолка может так себя вести?

– Ну так вы и не забывайте о том, Евгения, что они встречались с этим молодым человеком. Это эмоции, накипело, бывает. Тут же фактически речь идёт о точке зрения на их отношения. Так что я не вижу, чем смогу вам помочь.

Тоже мне, красавчик! – раздраженно подумала Женька, выходя от первого секретаря. – Внешним видом все и ограничивается, заниматься своей работой он явно не собирается. Ладно, раз на комсомол рассчитывать на приходится, надо будет устроить в субботу военный совет среди друзей…

***

Москва, воинская часть на Лосином острове

Приехав на полигон, убедился, что Догееву абсолютно всё равно, когда я появляюсь – в десять ли утра или в два часа дня. Как и тогда, когда я ему звонил, он мне совершенно ничего по этому поводу не сказал, мол, тебе, виднее, когда появляться.

С полигона сразу поехал Галию забирать, удачно вышло по времени. Сразу же и рассказал ей в машине, пока ехали, про разговор с Межуевым и новый подарок от него вслед за Ленинской стипендией.

– А эта грамота от КПК – вещь вообще хорошая? – с интересом спросила жена.

– Как бы да, – утвердительно кивнул я, – сомневаюсь, что многие студенты МГУ такую могут получить. Да и не студенты тоже. КПК очень серьезная контора. В личном деле такая грамота точно лишней не будет. Я просто все понять не могу, что за дождь наград на меня от Межуева обрушился в последнее время, и почему?

– Да ладно, может просто у него возможность такая появилась, кому-то эту грамоту дать, и он тут же про тебя и вспомнил… А ты гадать зря будешь… Я так рада за тебя, что такую награду полезную получишь, и горжусь тобой очень! Вот что… Попроси кого-нибудь сфотографировать, когда тебе ее вручать будут. Я хочу такую фотографию иметь дома!

Поблагодарил жену и пообещал, что обязательно прихвачу с собой фотоаппарат, когда меня пригласят на вручение грамоты.

Приехали домой, отпустили няню, и стали готовиться к визиту Анны. Галия с очень большим интересом отнеслась к тому, чтобы свой английский с ней тренировать, обучаясь американскому произношению и идиомам. Вроде бы у нас, конечно, были назначены с Анной деловые переговоры, но и стол тоже накрыли – раз уж позвали домой, накормить гостью святое.

Анна появилась ровно в назначенное время. Несколько минут назад начал лить дождь, поэтому я взял у неё мокрый зонтик, поставив его сушиться в угол коридора, и предложил пройти в гостиную, где Галия сидела с детьми. Мы там уже накрыли на стол. Осталось только чаёк немножко заново разогреть.

Дети отнеслись к нашей гостье с интересом. Они в целом стали после поездки в Палангу более коммуникабельными, меньше стали бояться незнакомцев. Поболтали на дежурные темы минут 15 за столом, отдавая должное ужину.

А потом я перешёл уже к делу:

– Анна, если вам удобно, вы можете приступать к первому уроку прямо сейчас. Я подготовил всё, что необходимо, в своём кабинете.

Галия с Анной тут же отправились туда, а я решил провести это время с малышами. В конце концов, неделя была очень насыщенной, не говоря уже про эту пятницу, что я не имею права немножечко расслабиться в компании своих сыновей.

Правда, наверное, я слишком рьяно на них набросился. Полчаса активных игр – и оба пацаненка начали клевать носом. Пришлось идти укладывать их спать. Отрубились оба моментом, минут за пять.

Оставив Тузика на дежурстве, вернулся в гостиную. Сразу же отогнал мысль, что у меня ещё по работе несделанного и сказал вслух:

– Товарищ Ивлев, наверное, всё-таки надо немножечко и расслабляться научиться...

Взял том Стивенсона с романом «Черная стрела» и пропал в нём. Очень уж люблю этот роман, а давно уже не перечитывал. Так был поглощён сюжетом, что вынырнул из него только когда Анна и Галия уже вошли в гостиную.

Галия выглядела утомлённой, но вполне довольной. Решил, что это хороший знак. Тут же расплатился с Анной, отдав десятку, и проводил её до лифта. Американка тоже выглядела довольной, заработав десять полноценных советских рублей.

Вернувшись к жене, спросил её:

– Ну как тебе урок? Вроде бы вижу, что довольна...

– Да, Анна очень хороший педагог, как это ни удивительно, учитывая, что она никогда этим не занималась. Вежливая и очень терпеливая, при необходимости повторяет всё по пять раз, пока я не пойму. И чувство юмора у неё хорошее, она так блестяще объясняет эти странные американские идиомы.

– Кстати, Паша, я подумала, что раз уж мы всё равно тратим деньги, то почему бы тебе тоже не заниматься вместе со мной? Или ты так хорошо знаешь американский диалект английского?

Я удивлённо поднял брови. А ведь мысль-то правильная. Вовсе не так хорошо я знаю американский диалект, как хотелось бы. То же самое, что у Галии – британская версия безоговорочно доминирует, а ведь язык надо и поддерживать, и развивать. Странно, что мне самому это не пришло в голову.

– Анне-то всё равно, сколько у неё учеников, – продолжила уговаривать меня Галия. – Один или двое. Думаю, она даже цену не подымет. Для нас надо будет только с няней договориться, чтобы она на два лишних часа оставалась. Но Валентина Никаноровна всегда идёт нам навстречу.

В принципе, я пришёл к выводу, что идея у Галии появилась вполне себе разумная.

– Кстати, – сказала жена, – завтра же у бабушек годовщина свадьбы. Не знаешь, они вообще собираются её праздновать?

– Очень вряд ли, – улыбнулся я. – Бабушки у нас достаточно суровые, хлебнувшие всякого лиха, так что очень сильно сомневаюсь, что они вообще вспомнят про эту годовщину, а уж чтоб праздновать её – это что-то совсем невероятное должно произойти, с моей точки зрения.

– Ну тогда ладно, – махнула рукой Галия, – тогда, наверное, и подарки не надо везти. А то, если приедешь с подарками, они почувствуют себя неловко, что мы тут приехали их поздравлять, они для нас даже стол не накрыли специальный.

– Да, – согласился я с ней. – Одно дело – день рождения, другое – вот такое. Давай, наверное, без этого обойдёмся. Тем более, нам же завтра снова идти к Брагиным. Второй раз будем ждать прихода Карины с извинениями…

– И что ты думаешь, она в самом деле на этот раз придёт? – с интересом спросила меня Галия.

– Да вот я, честно говоря, даже и не знаю, – пожала я плечами. – Девушка производит впечатление какой-то легковесной. Всё же, может, просто ещё не сформировалась как личность, так что далеко не факт, что она появится.

– Ладно, мне, в принципе, как-то это уже и не важно, – сказала Галия. – Компания у нас в принципе приличная подобралась, просто посидим и получим удовольствие от общения.

Тут я услышал звонок. Пошёл открывать дверь. На пороге стояла очень злая Женька. Сразу подумал, что помянешь черта, и вот он на пороге…. С таким лицом Брагина обычно к нам никогда в квартиру не заходила, так что я понял, что, видимо, в субботу мы Карину с извинениями перед Мишей и Наташей не увидим.

Женька заговорила, подтверждая мои слова:

– Паша, где Галия? А то, представляешь, Карина категорически отказалась приходить в субботу и извиняться. Я пошла к нашему комсоргу, институтскому, а то к комсоргу группы ходить смысла нет, там такая тихонькая девочка, она даже голос повысить боится. И представляешь, что он сказал? Что это не его дело. То есть комсомолка ходит и врёт про других комсомольцев, и это не его дело. Нормально, да?

Галия, заслышав начало нашей беседы, не слишком спешила ко мне присоединяться, но все же нехотя подошла из кухни. Ну кому ж понравятся такого рода разговоры? Я и сам как бы не хотел особо во всё это лезть. Мне казалось, что Женька уж слишком далеко заходит по этому вопросу.

– Привет, Галия, – сказала ей Женька. – Ты слышала всё, что я сейчас говорила?

– Да, слышала, – со вздохом подтвердила жена, намекая на то, что этот вопрос её не сильно интересует. Но Женька у нас как носорог, когда куда-то прёт, она таких тонкостей напрочь не замечает.

– Я решила к вам прийти заблаговременно перед завтрашней встречей, чтобы мы сразу же и подумали, какие меры мы можем предпринять. – сказала она, словно мы и сами не поняли этого.

– А твой Костя что? – попробовал я перенаправить её энергию на мужа.

– А, – недовольно махнула рукой Женька, – я два часа пыталась с ним этот вопрос обсудить. Так вот, за эти два часа он мне так ни одной идеи и не подсказал, как эту ситуацию можно решить.

Интересно, – подумал я, – она сама решила к нам идти или Костя, хитрован такой, предложил ей к нам сходить посоветоваться, когда она его этой бурлящей энергией по поводу Карины замучила?

Ну ладно, что уж там. Женька уже на пороге стоит. Кстати, не очень вежливо держать её долго на пороге, хоть она и пришла к нам в пятницу, когда мы, устав после тяжёлой недели, хотели немножечко отдохнуть. Но такие мелочи её тоже не волновали.

Пригласил её со вздохом пройти на кухню. Галия поплелась туда за нами. Поставили чайник. Женька тут же воодушевлённо продолжила рассуждать о том, как непорядочно повела себя Карина и что это ни в коем случае нельзя оставлять просто так.

Мы с Галией меланхолично помалкивали. Не знаю, как жена, а я пытался под возмущённый Женькин голос о своих делах думать, чтобы отвлечься, пока наконец не услышал то, на что уже пришлось отреагировать:

– Паша, ты у нас самый умный, посоветуй же что-нибудь!

– Ну можно нанять бандитов, чтобы они ей ноги переломали, – предложил я, чтобы она от меня отвязалась.

– Паша, ну что ты такое говоришь? – возмущённо сказала Женька, и только потом до неё дошло, что это была шутка.

– Паш, я же к тебе как друг с серьёзным вопросом. Зачем ты отшучиваешься? – недовольно спросила она меня.

– Может быть, раз уж ты сделала всё, что могла, в том числе попыталась привлечь комсомол, и всё это не сработало… Разве это не даёт тебе основание оставить это дело в том состоянии, в котором оно сейчас есть? – спросила Галия Женьку. – Ты же всё же не прокурор, как твой отец, и не генерал милиции, как отец твоего мужа, ты всего лишь студентка, твои возможности не бесконечны.

– Ну и опять же, Карина всё же не драгоценности российской императорской фамилии украла из музея, чтобы толкнуть бандитам, а просто сдуру ляпнула то, о чём за эти дни уже много раз пожалела. Фактически ты ей уже и отомстила за эти плохие слова в адрес своих друзей, она немало поволновалась за эти дни. – решил поддержать жену и я.

Подумав буквально секунд пять, Женька замотала головой в отрицании:

– Нет, в таком направлении я думать не готова. Карина нагло соврала мне, несмотря на годы совместной учёбы и дружбы, я этого ей спускать с рук совсем не готова, она должна быть наказана по-настоящему.

Тут мне в голову наконец пришла хоть какая-то идея. Всё же несколько современных фильмов я пересмотрел, и вот в одном из них как раз углядел кое-что, что может Женьке понравиться как способ решить этот вопрос. И одновременно уводит нас подальше от этой темы…

– Послушай, раз комсомол тебе отказывается помочь в лице комсорга, попробуй обратиться с этим вопросом к своим одногруппникам. Изложи им всю ситуацию, как она есть, и предложи объявить Карине бойкот, пока она не извинится перед Мишей и Наташей.

Если сработает, вы окажете на Карину общественное давление, которое заставит её серьёзно задуматься о том, что стоит всё же извиниться, как ты и настаиваешь. А если твои одногруппники не согласятся, то значит, что они не разделяют твою убеждённость в том, что Карину нужно наказывать, и для тебя это тоже будет ценной информацией.

Выслушав меня, Женька внезапно улыбнулась, да так кровожадно, что я чуть чаем не подавился. Обычно в фильмах после такой улыбки главного героя начинаются литься потоки крови.

– Вот, Паша, я же не зря сказала, что ты из нас самый умный, – радостно заявила наша гостья. – Пожалуй, я так и сделаю в понедельник. Тем более Карина в последние дни взяла за привычку приходить либо на две, либо на три пары. Значит, я смогу на перемене после первой пары всех собрать, и этот вопрос сразу же обсудить. Времени мне хватит, надо только как следует продумать свою речь.

– Пожалуй, тебе прямо сейчас стоит начать её писать, она должна быть яркой и убедительной, – подсказал я. – Потом за выходные дополнительно отшлифуешь.

Других намеков дочери прокурора давать не понадобилось. Что такое обвинительная речь, и как долго она готовится, она прекрасно знала. Поблагодарив за идею и поспешно попрощавшись, Женька тут же умчалась из нашей квартиры.

Облегчённо выдохнув, когда закрыли за ней дверь, мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Не на тот факультет пошла учиться Женька, – покачал я головой. – Вот я вообще этого не понимаю! Какое упущение со стороны её отца, ей же на юрфак точно надо было идти, это ж какой прокурор получился бы великолепный. Она бы ни одному преступнику спуску бы не дала, поработала бы лет пять, и, глядишь, в её районе преступность бы резко снижаться начала. Большинство преступников, опасаясь на неё нарваться, если попадутся, просто перестали бы совершать преступления.

– Ну, наверное, можно предположить, – сказала Галия, – что в момент, когда она выбирала себе будущую профессию, она просто упёрлась рогом, решив почему-то стать историком или архивистом, и ее папа абсолютно ничего не смог с этим сделать.

– Ну да, он, как прокурор, наверняка понимает пределы возможного для себя, – согласно кивнул я. – И преодолеть упрямство дочери оказалось выше его сил.

Глава 6

Москва, квартира майора Баранова

Вася Баранов стоял у распахнутого для проветривания окна, вдыхая ночной свежий воздух, пахнущий дождём. На душе у него было неспокойно.

Уже порядком времени Любаша на заводе провела. Но никаких результатов, которые можно было бы предъявить начальству, пока что не было.

Одна планёрка, на которой на него начали смотреть со скепсисом, уже прошла. Там всё на грани обошлось – ругать его ещё не ругали, но посматривали уже на него неодобрительно.

У Васи не было никаких сомнений в том, что на следующей планёрке, если не появится хоть каких-то результатов, его уже начнут откровенно ругать. А ведь ещё есть и генерал Брагин, который наверняка ждёт победных результатов от него. Теоретически ему самому уже стоило его набрать.

Но каждый раз, когда он протягивал руку к трубке, тут же её отдёргивал. Что он ему доложит? То, что ничего утешительного вообще не имеется в данный момент? Что его сотрудница просто гуляет на государственные деньги на своём предприятии?

Нет, он не сомневался в том, что Люба старательно пытается найти хоть какие–то улики, подтверждающие причастность среднего и высокого начальства завода «Серп и Молот» к совершению уголовных преступлений. Но опыта всё же ей критически не хватает. Может, в этом главная причина, что столько времени прошло, а никаких результатов ещё и близко нет.

Впрочем, он и не сомневался, идя в милицию, что работа у него будет очень нервной. Сосед-пенсионер, который 28 лет в милиции отработал, он его во всё посвятил. Так что нельзя сказать, что он пошёл в милицию, будучи наивным и неинформированным, как иногда в неё новички приходят.

Но одно дело – нервы в лихой погоне за преступником, которого ты всё же догонишь и посадишь. А другое дело – вот так переживать, что дело заглохло, когда ставки и ответственность так высоки.

В комнате стало совсем зябко. Да, уже не сентябрь, чтобы на ночь окно оставить открытым и так и спать.

Вздохнув с сожалением о том, что дальше погода будет только с каждым днём ухудшаться, Вася закрыл окно и отправился спать.

***

Москва, квартира Брагиных

На все выходные были дожди по прогнозу, так что от планов на поездку в деревню пришлось отказаться. В шесть вечера в субботу отправились в гости к Брагиным, как и в прошлый раз, прихватив с собой детей. Навозятся снова Андрюшка и Руслан вволю с Ларченком, Наташей и Женькой. Нравится им это, и есть и дополнительная выгода – потом и спать будут крепко.

Как оказалось, мы пришли последними. Когда Костя открыл нам дверь, я услышал из коридора:

– Таким образом, мы решили прибегнуть к бойкоту как последнему нашему оружию, чтобы заставить Карину одуматься и принести вам извинения, – вещала пылко Женька.

Мы вошли внутрь, и я поймал взгляд Миши, причем достаточно озадаченный. У меня создалось полное впечатление, что он тоже уже готов забыть об этом инциденте со сплетнями от Карины. Наверняка он тоже не ожидал, что Женька развернёт такую бурную деятельность. Ну и тем более ему ведь что главное – чтобы друзья его одобряли и поддерживали. Мы и одобрение, и поддержку продемонстрировали.

Женька ещё раза три в разных вариациях повторила все те шаги, что она собирается предпринять в понедельник в отношении Карины, когда наконец мне удалось перевести разговор в компании на другую тему, больше подходящую для субботнего вечера.

К тому времени я уже полностью убедился, что не только Миша, но и Наташа уже рады были бы забыть эту тему про Карину. Наташу в этом плане вообще было легко понять. Каждый раз, когда Женька вспоминала про Карину, она фактически напоминала ей, что ещё недавно её парень гулял с другой девушкой. Кому же такое постоянно слышать приятно будет? Тут уже плевать на извинения со стороны этой Карины. Забыть бы вообще напрочь про неё навсегда.

Понял по лицу и Кости Брагина, что ему тоже вся эта ситуация надоела до чёртиков. Он только что усилием воли не морщился, когда Женька иногда всё же вспоминала про то, что ей предстоит сделать в понедельник.

Но она, увлечённая своим решением восстановить справедливость, как она её понимала, ничего такого не замечала. Плохо она, конечно, всё же анализирует эмоции других людей, когда с ними беседует. То ли это ещё неопытность, понятная для этого возраста, то ли она вообще относится к категории тех людей, которые, когда чем-то увлечены, ничего и никого вокруг не замечают.

Начав с интересом размышлять об этом, подумал, что в некоторой степени Женька напоминает Диану в тот момент, когда та приехала в Москву. Правда, была и существенная разница.

Диана в тот момент интересовалась только собственными интересами и ради того, чтобы добиться чего-то для себя лично, была готова идти вперёд несмотря ни на что. А Женька у нас с тем же пылом отстаивает справедливость для других. Естественно, так, как ее понимает…

Да, реально, те мои вчерашние размышления о том, что ей бы на прокурора лучше учиться, похоже, действительно соответствуют правильному развитию её потенциала. Куда она всю эту энергию будет в каком-нибудь архиве девать? Там же работа достаточно простая. Во-первых, разложить всё по делам, чтоб каждая бумажка была на месте. Во-вторых, по запросам граждан и организаций выдавать им те документы, которые им по запросу с их стороны выдавать положено. Она же со своей тягой к отстаиванию справедливости взвоет там через пару месяцев со скуки…

Ну а с другой стороны… Учитывая, что тяга у Женьки к восстановлению справедливости так велика, отправлять ее на работу, где этим нужно постоянно заниматься, рискованно для семьи Брагиных… Костю жалко… Жена, которая и так готова постоянно воевать со всем миром за свою правду, получит еще и полномочия для этого от государства, и полностью уверится в том, что это ее миссия по жизни. Небось, на работе часто ночевать будет, и дома начнет вести себя с непререкаемой уверенностью в своей правоте. Костя будет жить с женой-фанатиком, и я не уверен, что он сможет долго это выдержать… Война Женьки с преступностью может превратить в пепелище ее личную жизнь… А ведь они только девочку из детдома усыновили. М-да. Повременю я, пожалуй, с такими рекомендациями… В архиве Женькин фанатизм особого вреда ее семье не нанесет. Там ее, если она переборщит, коллеги и начальство нафиг просто пошлют, и ее фанатизм не получит дальнейшего развития…

***

Италия, Больцано

Надо признать, что Фирдаус порядком перепугался, когда Диана ворвалась к нему с криком – «я все знаю». Поскольку он ей не изменял, версия могла быть только одна – его боевая жена все же прознала как-то про проблемы с сицилийской мафией…

Покорно покивал под ее крики о том, что она думает про их мужские тайны от одного из крупных владельцев акций «Роза Россы» – Дианы Эль-Хажж. Особенно не слушая, он больше переживал, что именно она сейчас, узнав про мафию, может отчебучить… Фирдауса очень впечатлил рассказ отца, что мафиози, если их хоть пальцем тронуть, начнут убивать всех мужчин в семье, включая, естественно, его. Он лично не был готов умирать за часть прибыли от чемоданов… И для отца и брата такой участи не желал. А перед глазами крутилась та картинка, когда они с Тареком застали Диану с автоматом Калашникова, отстреливающей мафиози. Перемежаясь с другой картинкой – когда она схватила Калашников, оставленный колумбийским боевиком, и вынудила их всех отпустить… Диана же сейчас точно выйдет на тропу войны, а значит – их всех обязательно убьют сицилийцы… Вот и стоило уезжать от грядущей гражданской войны в Ливане, чтобы погибнуть в спокойной Италии?

Но он был шокирован, когда жена, выплеснув эмоции, вдруг начала рассуждать логично и спокойно:

– Раз мы не можем просто перебить этих засранцев-грабителей, нам нужен другой план, как с ними покончить. Давай думать вместе, любимый.

Приятно удивленный тем, что, похоже, все же еще поживет, Фирдаус попробовал рассуждать, но что-то особенно хорошо это дело у него не пошло. По крайней мере лицо жены выражало большой скептицизм, когда он предложил возбудить иски против магазинов, продающих подделки:

– Я уже это с Тареком обсудила. Судиться можно годами… И даже если мы выиграем, то получим плохую репутацию. Крупный завод разоряет один за другим небольшие семейные бизнесы… Тут большая часть всех этих лавок и магазинов – семейные… Пресса поднимет шум не в нашу пользу. Мол, чемоданы клепает кто-то другой, а мы разоряем честных владельцев магазинов…

Других толковых вариантов Фирдаусу в голову не пришло. Диане, впрочем, тоже. Но ее указательный палец на правой руке, когда она рассуждала, отбрасывая одну идею за другой, периодически дергался, словно она нажимала им на спусковой крючок. Это зрелище пугало Фирдауса до коликов, поэтому он предложил:

– А давай попробуем посоветоваться с твоим братом? Все же всего этого чемоданного бизнеса вообще бы не было, если бы не его идеи. И по рекламе он дал совершенно шикарные предложения.

– Тоже уже думала об этом, – неохотно сказала Диана, – но неужели мы сами ничего не придумаем? Бесит, когда при любой проблеме мы вынуждены бежать к моему брату!

Фирдаус, все же, начал настаивать. Он был уверен, что только Павел способен полностью успокоить свою сестру и настроить ее на конструктив, чтобы она точно не сорвалась на какую-нибудь опасную для жизни стрельбу.

Диана, вздохнув, сказала:

– Давай хоть несколько дней все же сами подумаем. Если ничего толкового в голову не придет, то тогда уже к Паше отправимся. Вернее, ты отправишься – у меня же это рекламное турне… Там в него серьезные деньги вкинуты – я не могу его просто бросить и сбежать…

***

Москва, квартира Ивлевых

В воскресенье часов в десять утра Галия сняла трубку зазвонившего телефона и через несколько секунд меня позвала:

– Паша, это тебя! Эмма звонит.

– О, – сказал я. – Похоже, она вернулась уже из Святославля. Звонок-то не междугородний.

– Похоже, что так. – тихонько, чтобы не услышала Эмма, сказала Галия, передавая мне трубку.

– Привет. Ну что, ты уже в Москве, я так понимаю? – спросил я Эмму.

– Да, уже приехала, хотела с тобой встретиться, показать обе статьи. По Лосиному Острову статья уже готова, но, может быть, ты ещё что-нибудь подскажешь? А вот по Святославлю мне накидали такое огромное количество материалов, что я вся в сомнениях. Мне тут статей на пять хватит. Поэтому мне с тобой точно нужно посоветоваться, на чём лучше сделать основные акценты.

– Так может быть, ты тогда к нам в гости приедешь? Галия будет рада, давно тебя не видела.

Галия радостно закивала рядом со мной.

– Хорошо, Паша! И в самом деле, почему ты всё время к нам должен ездить? Буду через сорок минут.

Галия тут же ушла потрошить холодильник и наши запасы со всяким импортным. Надо и Эмму угостить, и подарочки какие-то подготовить для её детишек, чтобы с собой захватила. В этом плане радует, что запасы у нас очень серьёзные для того, чтобы порадовать двух детсадовцев.