Текст книги "Волшебный свет"

Автор книги: Серж Брюссоло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Вот свинья… – прошипела она. – Бросил нас, а теперь еще и издевается…

Большего девочка сказать не могла: ладони жгло все сильнее, и боль становилась уже нестерпимой.

«У меня руки сейчас поджарятся, как бифштексы на сковородке! – подумала Пегги. – Все, сейчас отпущу, не могу больше…»

Стена маяка была уже совсем рядом. От бойницы их отделяло не больше тридцати метров, но птица продолжала взлетать все выше и выше… Девочка поняла, что в своем воодушевлении пирофеникс совсем забыл о возложенной на него миссии. Она стала звать его, но докричаться до Пирокса оказалось нелегко.

– А? Что? – пробормотал тот наконец. – Бойница? Какая еще бойница?

– Опусти нас на подоконник! – велела Пегги, забыв о вежливости. – Немедленно! А потом можешь лететь дальше. Я и мои друзья останемся здесь.

– О, как досадно! – пожаловалась птица. – Значит, вы не хотите разделить со мной мое воспламенение? Но было бы просто фантастично. Роскошный фейерверк, которого здесь не видели долгие годы! Я чувствую, что обязательно побью рекорд…

– Нет-нет, большое спасибо, – поспешно сказала девочка, стараясь не обидеть птицу. – Славой, знаешь ли, не делятся… Ты один заслужил ее, верно ведь?

– Нет, что ты, – запротестовал Пирокс, – без вас я бы не предпринял этого поразительного полета. Я хочу, чтобы вы присоединились к моему триумфу. Я намерен вознести вас туда, высоко-высоко… к самому небу, к пламени… Если вы упустите такой великолепный случай, он вам больше не представится! Когда вы увидите, как я рассыплюсь огненным дождем в небесной лазури, вы пожалеете, что сошли слишком рано.

Он так упорствовал, что Пегги испугалась, как бы Пирокс не привел свою безумную идею в исполнение.

«Мы слишком высоко, чтобы уцелеть при спуске, а если пирофеникс унесет нас с собой, мы превратимся в угольки», – осознала она.

Ее охватила паника. До бойницы было уже рукой подать, Пирокс мог бы достичь ее за один взмах крыльев. Если он минует ее, все пропало.

Синий пес тем временем собрал всю свою телепатическую силу и направил в сознание птицы мощнейший импульс, приказывая немедленно направиться к отверстию, прорубленному в стене башни. Сила мысленного воздействия несколько ошеломила Пирокса, и он подчинился. Все его воодушевление разом пропало, оперение потускнело. Развернувшись на крыле, он донес ребят до окна, и Пегги с Наксосом поспешили спрыгнуть на каменный подоконник. Тот оказался достаточно широким, чтобы без труда удержаться на нем.

Птица недовольно проворчала:

– Вы сбили мне все настроение! Теперь я уже не смогу воспламениться…

– Мы спасли тебе жизнь, безмозглая ты курица! – прорычал синий пес. – Ты должен быть нам благодарен.

– Ничего-то вы не понимаете, – прокаркал пернатый перевозчик, удаляясь прочь. – Жалкие посредственности, я вас презираю. Не рассчитывайте на меня, если надумаете спускаться вниз… Ах, вы мне все испортили! Недостойные людишки! Трусливые червяки!

И птица стала планировать вниз, к городу, выписывая широкие круги, как настоящий орел. Чем ниже она спускалась, тем заметнее розовело ее оперение.

Зверь на лестнице

Пока пирофеникс исчезал в небесной дымке, трое друзей попытались устроиться понадежнее: от пропасти у них под ногами кружилась голова. Кроме того, Пегги боялась, что их может сбросить вниз порывом ветра, который был достаточно сильным на такой высоте. Ребята чувствовали себя совсем крохотными, прилепившись к стене исполинской башни.

– Точь-в-точь три блохи на полпути к голове жирафа… – прокомментировал ситуацию синий пес.

– Нужно собраться с духом и войти внутрь, – сказал Наксос. – Здесь нельзя оставаться, у меня от холода зуб на зуб не попадает.

Опустившись на четвереньки, ребята пробрались к прямоугольному отверстию в стене. Пегги Сью просунула в него голову и осторожно заглянула внутрь башни.

– Здесь лестница, – сообщила она.

– Обычное дело в маяке, – отозвался Наксос. – Ты что, рассчитывала увидеть лифт?

– Нет, конечно, но… Понимаешь, лестница странная.

Мальчик тоже просунул голову в отверстие и убедился, что Пегги говорит правду. Во-первых, ступени оказались сделаны из дерева, а не из камня, как можно было ожидать. Кроме того, они были густо покрыты мхом, а кое-где поросли сорняками и грибами. Стены внутри башни скрывались под сплетением плюща и дикого винограда (по крайней мере, зеленые плети, вьющиеся по каменной кладке, напоминали плющ и дикий виноград). Корни пронизывали кладку и сплетались посреди дороги, делая лестницу труднопроходимой.

– Похоже на лес, – шепнул синий пес. – Потайной лес, который растет на лестнице.

– Наверное, это из-за высокой влажности? – неуверенно предположил Наксос.

Пегги покачала головой: на ее взгляд, внутренность маяка больше походила на полое внутри дерево, чем на каменную башню. Того и гляди мимо проскачут белки!

Выбираясь из отверстия на лестницу, она вдруг заметила табличку, наполовину скрытую зелеными усиками побегов. Строгий готический шрифт извещал: «Осторожно! Предупреждение: ступени с ловушками!»

Чуть выше находилась вторая табличка, которая гласила: «Опасно! Частые обвалы».

– Атомная сосиска! – гавкнул синий пес. – Ну мы и вляпались!

С бесконечными предосторожностями Наксос и пес присоединились к Пегги Сью, которая застыла на ступеньке, не смея пошевелить даже мизинцем.

– Судя по всему, хранитель маяка не слишком любит гостей, – нервно хихикнул мальчик. – Или же у него крайне своеобразное представление о гостеприимстве.

Пегги осмотрела лестницу. Она была очень крутая, а ступени чрезвычайно высокие.

– Да тут через десять минут подъема коленки вывихнешь! – присвистнул Наксос.

Поскольку лестница была винтовая, разглядеть ее вершину не представлялось возможным. Глянув вниз, девочка увидела темную дыру, в которой терялась вереница ступеней. Причем из этой дыры веяло прелым запахом тины, словно лестница брала свое начало в болоте. Навострив уши, Пегги Сью услышала внизу какое-то мокрое шлепанье, многократно усиленное эхом.

– Как будто кто-то барахтается в грязи… – прошептала она. – Словно некто пытается выбраться из болота и снова падает обратно, потому что ему не за что уцепиться.

Она не могла внятно объяснить, откуда у нее появилась такая мысль, но образ четко оформился у нее в сознании: образ мрачной, опасной, перепачканной тиной твари, которая раз за разом пытается вскарабкаться на нижние ступеньки исполинской лестницы.

– Ты права, – подтвердил синий пес. – Этохочет подняться сюда… Не знаю, что онотакое, но намерения у него отнюдь не добрые.

– О чем ты говоришь? – нетерпеливо спросил Наксос. – Там что, какое-то чудовище?

– Ну да, – кивнул синий пес, – что-то в таком роде. Из породы «обожаю детей в собственном соку в любое время суток».

– Какое-то большое и тяжелое существо, – тревожно продолжала Пегги, – выползает из болота, но все время соскальзывает и падает обратно в трясину. И если в конце концов ему удастся взобраться на первую ступеньку, дела наши плохи.

– Хочешь сказать, тварь полезет сюда?

– Думаю, да.

Нахмурившись, Наксос вглядывался в темную дыру, из которой поднимались ступени. Теперь, прислушавшись, он тоже уловил отзвуки злобного ворчания и гулкое плюханье.

– О! – воскликнул вдруг синий пес. – Я догадался, в чем дело. – Ловушки, о которых говорится в надписях на табличках, предназначены для той твари внизу, стремящейся влезть на вершину башни… Они сделаны для того, чтобы остановить ее. Хранитель маяка устроил западни, чтобы защититься от опасности.

– Задумка, конечно, прекрасная, – буркнул Наксос, – но система безопасности башни не будет делать различий между чудовищем и нами. С нами обойдутся таким же образом.

– Все равно мы не можем здесь оставаться, – вмешалась Пегги. – Если тварь полезет наверх, то догонит нас. Мы должны взобраться к фонарю, на самую вершину башни.

Это было очевидно, хотя ребята вовсе не были уверены, что смогут преодолеть опасности восхождения.

–  Ступени с ловушками, – повторил Наксос. – Что бы это значило?

– Понятия не имею, – вздохнула Пегги Сью. – Стиснем зубы и пойдем… Я предлагаю продвигаться гуськом, сохраняя дистанцию в два метра.

Наксос возглавил колонну. Он карабкался вверх очень осмотрительно, всякий раз ощупывая ступеньку перед тем, как поставить на нее ногу.

Плети плюща и дикого винограда, лианы и усики немало затрудняли продвижение: они сплелись в густую живую сеть, которую приходилось рвать по мере подъема. Увы, каждый раз, когда побег лианы рвался, из поврежденного стебля вытекал маслянистый сок, обильно заливая ступени и делая их ужасно скользкими. Настоящий каток!

Пегги трижды теряла равновесие и чудом избежала падения, цепляясь за виноградные побеги. Это привело к тому, что еще несколько стеблей оборвались, в свою очередь оросив ступени соком.

– Кошмар какой-то, – пожаловалась девочка. – Не лестница, а просто трасса для тобогана. Если кто-то из нас упадет, то окажется на первом этаже раньше, чем поймет, что с ним случилось.

– Причем упадет прямиком в лапы той твари из болота, – прибавил синий пес. – В лапы… или в пасть.

Пегги Сью поморщилась. Она попыталась вытереть руки пучком листвы, но тщетно. Ощущение было такое, словно ее окунули в бочку с оливковым маслом. Одежда, кожа, волосы – все было пропитано проклятым соком.

Следующим на ногах не удержался Наксос. К счастью, ему далось затормозить свое падение, ухватившись за выступающий из кладки корень.

За последующие полчаса друзья продвинулись вперед совсем ненамного. Каждый раз, когда им удавалось одолеть два десятка ступеней, неудачное падение возвращало их почти в исходную точку. Получалось, они топтались на месте понапрасну, расходуя силы в бесполезных попытках устоять на ногах.

– Эй! – окликнул вдруг спутников синий пес. – Не хочу вас расстраивать, но с некоторых пор рычание твари заметно приблизилось.

Пегги и Наксос обменялись паническими взглядами. Значит, болотная тварь наконец смогла выбраться из трясины и теперь упорно карабкается вверх. Растительный сок замедлял ее не настолько, насколько им бы хотелось.

– Похоже, она справляется с препятствиями лучше, чем мы, – пропыхтел мальчик. – И если будет продолжать в том же духе, то нагонит нас очень скоро.

Такая перспектива придала им сил, и троица продолжила восхождение с гораздо большей энергичностью. Время от времени, в ответ на касание рукой или ногой, какая-нибудь ступенька вдруг проваливалась, открывая под собой бездонную черную пропасть, из которой попахивало тиной. К счастью, ребята каждый раз успевали уцепиться за что-нибудь, так что ни один из них не свалился в бездну.

– Так вот куда подевались те, кто попадал сюда раньше нас, – проговорил Наксос. – Лестница убила их. Они или провалились в такую ловушку, или, что еще хуже, хорошо смазанная бобслейная трасса отправила их прямиком в глотку той твари, что ковыляет вслед за нами.

Ребята чувствовали себя совершенно измотанными.

– Худшее еще впереди, – обронила Пегги Сью. – Мы еще ни разу не попадали под обвал, который наверняка скоро случится.

– Как думаешь, что тогда будет?

– Наверное, на лестницу обрушится лавина из камней. Представь: большие круглые гальки поскачут по ступеням, как следует разгоняясь, и вдарят по нам, как кий по бильярдному шару. Если камни оглушат нас, мы уже не сможем цепляться за корни и плети, и тогда все будет кончено – нас потащит вниз по масляному желобу… Ты ведь понимаешь, что это означает?

Да, Наксос прекрасно понимал. Они скатились бы как раз в самую пасть твари внизу лестницы.

Путники одолели еще тридцать ступенек, почти не падая и стараясь обрывать как можно меньше лиан, чтобы их не заливало соком. Но их подошвы постоянно скользили, пальцы уже ничего не могли удержать, ладони срывались с опоры…

Внезапно синий пес остановился, навострив уши.

– Что-то шумит! – сообщил он. – Причем с верхних этажей. И движется к нам. Какой-то раскатистый звук…

– Обвал! – закричала Пегги. – Дождались! Прижмитесь к стенам, не стойте посреди прохода…

Единым движением они как можно плотнее притиснулись к стенам. Шум стремительно приближался. Из-за поворота лестницы вдруг сорвался целый град камней – больших и круглых, как пушечные ядра, которые рикошетили от стен, производя немыслимый грохот. Скорость, которую они набрали, ссыпаясь с самой вершины башни, превращала их в поистине убийственные снаряды. Пегги втянула голову в плечи и крепко прижала синего пса к груди.

«Если хоть один из камней попадет в нас, – подумала она, – то просто раздробит все кости!»

К счастью, ни один из каменных снарядов не ударил в них напрямую, и все они отделались несколькими ссадинами. Лавина камней покатилась дальше, сталкиваясь и грохоча. Девочка невольно задумалась о том, как перенесет их залп неведомая тварь, преследующая их по лестнице. Раздавит ее насмерть или просто отбросит назад?

– Просто чудо, что нас не разнесло в клочья, – пробормотал Наксос, вытирая пот со лба. – Второй раз нам вряд ли так повезет.

Они прислушались, надеясь уловить плещущий звук падения монстра, сброшенного обвалом обратно в трясину, но, увы, ничего такого не случилось. Рокот камней заглох где-то внизу, не вызвав под сводами башни ожидаемого злобного рычания или крика боли.

– Кажется, зверюга устояла… – прошептал Наксос. – А значит, она все еще позади нас.

– И даже приближается, – добавил синий пес. – Я чувствую ее запах – от нее несет грязью и тухлым мясом. Она голодна и очень рассержена. Потому что сожрала уже все, что обитало в болоте, и теперь ее гложет только одна мысль: сожрать того, кто живет на вершине башни, то есть хранителя маяка. Такова ее навязчивая идея.

– У нас есть только один способ справиться с нашим преследователем: надо вернуть летучий ковер, – сказала Пегги. – Мы заберемся на него, и он поднимет нас к вершине башни, летя над ступенями. – И, повернувшись к синему псу, девочка попросила: – Попробуй войти с ним в мысленный контакт, уговори его вернуться.

–  Это же ковер, – заметил в ответ четвероногий приятель. – Я умею общаться с живыми существами, а не с предметами. Ты бы еще попросила меня прочесть мысли домашних тапочек!

– Я знаю, знаю, – отмахнулась Пегги. – Но ведь ковер волшебный! Мне уже приходилось с ним разговаривать, тогда, в красных джунглях. Помнишь?

Синий пес закрыл глаза и сосредоточился. Его усы задрожали, шерсть на загривке вздыбилась.

– Есть! – сообщил наконец верный друг. – Но… у ковра целый ряд требований. Он желает, чтобы его дважды в неделю гладили утюгом и пылесосили каждые пятнадцать дней. Еще ковру хочется, чтобы по утрам ему расчесывали бахрому по краям, и выкрасили в любой цвет по его выбору, если он выскажет такое пожелание.

– Ладно! Ладно! – чуть притопнула ногой Пегги. – Я согласна! Пусть только скорее вернется. Объясни ему, где мы находимся.

– Ковер и так знает. Видел, как мы попали в башню. И последует за нами той же дорогой.

Прижавшись к стене, трое друзей замерли, переводя дух. Они чувствовали себя в ловушке между двух огней: следующим обвалом и таинственным чудовищем, чье прерывистое дыхание доносилось снизу все отчетливее.

Потрясающий секрет маяка

Минуты тянулись невыносимо медленно, пока наконец волшебный ковер не скользнул в отверстие бойницы и не преодолел несколько витков лестницы до того места, где его нетерпеливо ожидали трое друзей.

«Я знала, что рано или поздно у меня будут с ковром проблемы, – размышляла Пегги Сью. – Он ведь так и не был до конца приручен, а кроме того, нельзя забывать, что его соткал свирепый хищный паук [5]5
  Об этих приключениях рассказывается в книге С. Брюссоло «Красные джунгли».


[Закрыть]. Уж наверное, волшебному лоскуту не нравилось подчиняться нашей строгой дисциплине».

Когда ковер наконец нагнал их, подростки хором издали вздох облегчения. Пегги объяснила ковру, что ему следует делать:

– Лети так, чтобы не касаться лиан: они не достигают края ступенек, и там остается достаточно свободного места. Таким образом, мы, вероятно, сумеем спастись от растительной сети, которой заткана вся лестница.

Ребята и синий пес взобрались на прямоугольный лоскут волшебного шелка и улеглись на нем бок о бок. Чтобы достичь вершины башни, ковру ведь придется двигаться параллельно уклону лестницы, а так как она довольно крутая, Пегги опасалась соскользнуть назад.

«Если ковер слишком наклонится, – думала она, – нам будет трудно удержаться на нем, ведь шелк не очень прочный материал, и уцепиться на нем не за что».

– Лети потихоньку, – попросила девочка. – Если ты будешь нестись вперед, как гоночный болид, нас сбросит на первом же повороте.

Как раз когда она произносила эти слова, снизу раздалось громкое ворчанье. Болотная тварь неумолимо приближалась. Весь воздух был пропитан ее зловонием, а продвижение сопровождалось каким-то зловещим клацаньем.

«У нее когти! – поняла Пегги Сью. – Они царапают стены и оставляют выщербины в деревянных ступеньках. Чтобы тварь удержалась на скользкой лестнице под обвалами, ее когти должны впиваться в камень, как ледоруб альпиниста».

Почуяв опасность, ковер рванулся вперед. Старт все же оказался настолько стремительным, что Пегги и синий пес неминуемо свалились бы, если бы Наксос в последний миг не поймал девочку, подхватив ее и прижав к себе (и, честное слово, в этой мере предосторожности не было ничего неприятного).

В последующие минуты они летели так высоко, что их волосы чуть не задевали потолок, образованный витками лестницы, и собирали на себя всю паутину. Как и предполагала Пегги, ребятам удалось без труда ускользнуть от сплетений маслянистых лиан, а когда мимо пронеслась очередная лавина, ни один камень их не задел. Единственная трудность заключалась в том, чтобы удержаться «на борту», так как летучий ковер, не обратив ни малейшего внимания на просьбы девочки, мчался со скоростью ветра, закладывая лихие виражи, как заправский участник «Формулы-1». Его седоки отчаянно цеплялись друг за друга и за край лоскута, каждый раз боясь свалиться вниз и разбиться о крутые ступени.

– Вот зараза! – бранился синий пес. – Это ковер пытается доказать, что он нам не слуга. Если бы я не держал себя в лапах, точно разодрал бы его в клочки, как все те тапочки, с которыми я разобрался, будучи щенком!

– Потерпи, пожалуйста! – просила его Пегги. – Ведь если бы не он, болотная тварь уже догнала бы нас.

Им не понадобилось много времени, чтобы добраться до вершины. Неожиданно лестница оборвалась у подножия высокой платформы, состоящей из скрепленных между собой толстых стальных балок. По ее краю выстроились огромные заполненные камнями емкости, ожидающие, пока их опрокинут в проход. Установленные на рельсах, как вагонетки в угольной шахте, они вызывали в памяти чаны с кипящим маслом, которые во времена Средневековья защитники осажденной крепости опрокидывали на головы идущих в наступление врагов.

– Так вот откуда берутся обвалы… – заметила Пегги.

Рядом с вагонетками суетился старик с седой бородой. Он был одет в драные лохмотья и проявлял все признаки сильного испуга. Когда Пегги велела ковру опуститься на платформу, он так и подскочил.

– А, – пролепетал старик, слегка придя в себя, – так это вас пирофеникс донес до отверстия бойницы совсем недавно… Я следил за вашим приближением в бинокль и еще подумал, что вы явились сюда в самый неподходящий момент, как раз, когда тварь из болота стала карабкаться вверх по лестнице.

Старик дышал с трудом, седые волосы прилипли к взмокшему от пота лбу, а руки дрожали.

– Ну да ладно, – вздохнул он, – зато вы мне поможете, а то я уже еле на ногах держусь. Такая работа мне уже не по годам.

– А что нужно делать? – спросила Пегги, спрыгивая с летучего ковра.

– Подтащите вагонетки к краю лестницы, – объяснил старик, – ровно до уровня верхней ступеньки, а потом, когда я дам команду, опустите вон тот рычаг сбоку. Вагонетка перевернется, и все ее содержимое высыплется на лестницу.

– Значит, это вы недавно осыпали нас лавиной из камней? – сказал Наксос.

– Да, – кивнул старик. – Таков единственный доступный мне способ отогнать чудовище. Поначалу тварь скатывалась вниз от первой же горстки камней, но, увы, со временем научилась противостоять моим лавинам. Под градом ударов монстр стискивает зубы и впивается когтями в стены, а камни отскакивают от его груди и перелетают через плечи. Когда лавина стихает, чудовище собирает все силы и снова начинает карабкаться вверх. Его выносливость к боли просто поразительна. При каждой новой попытке она взбирается все выше и выше… Однажды тварь станет настолько сильной, что я уже не смогу ее остановить. И если доберется сюда, тогда…

Старик умолк и спрятал еще сильнее задрожавшие руки в карманы.

Пегги Сью и Наксос уперлись в вагонетку, чтобы подтолкнуть ее к месту сброса грузов. Тяжелая она была страшно, и им стоило немалого труда сдвинуть ее с места.

– Рычаг вот здесь, – показал старик с седой бородой, – опустите его по моему сигналу.

Он отошел в сторону, чтобы поглядеть на табло на стене, где мигали маленькие цветные лампочки. Пояснил:

– Детекторы показывают, где находится тварь. Черт возьми, поднялась уже до пятого уровня! Еще никогда она не забиралась так высоко. Скорее! Сбрасывайте вниз камни, пока еще не поздно!

Наксос сделал, как было сказано. Поворотный механизм сработал, и чан опрокинулся вперед, извергнув в лестничный пролет целую лавину камней. Жуткий грохот наполнил башню, постепенно затухая вдали по мере того, как лавина скатывалась вниз.

– Не пойму, удержался ли монстр на этот раз, – пропыхтел хранитель маяка, глядя на мельтешение лампочек. – Пойдемте, не стоит тут оставаться. Он может появиться в любую минуту. Пора бежать в укрытие, здесь мы сделали все, что могли.

Старик подтолкнул подростков к бронированной двери, такой же толстой, как дверь сейфа в процветающем банке. Следуя за ними, он не переставая оборачивался через плечо. Пегги не могла удержаться и тоже оглянулась. Перешагивая порог убежища, она уже была готова увидеть угрожающую тень, вырастающую на повороте лестницы. Старик подтолкнул ее в спину, торопясь запереть дверь на сложную систему железных засовов.

– Ну вот, – проговорил он, с трудом переводя дыхание, – теперь мы в безопасности, сюда тварь не войдет. Эта комната – настоящий сейф: ее стены сделаны из стали метровой толщины.

Тем не менее смотритель маяка не мог отвести взгляда от двери, как будто ожидал, что болотное чудовище может высадить ее одним ударом плеча. Пегги, Наксос и синий пес невольно делали то же самое.

– Но почему монстр желает вам зла? – спросила девочка.

Старик смущенно опустил глаза.

– О! – пробормотал он. – Тут дело вовсе не во мне, ему нужен… нужен светоч бездны. Он хочет вернуть его себе.

– Что? – поразился Наксос. – О чем вы говорите?

Старик в ответ устало махнул рукой и упал в кресло, словно ноги его уже не держали.

Осмотревшись, Пегги поняла, что находится в помещении круглой формы, загроможденном какими-то ящиками, стопками книг и разными старинными предметами, заросшими толстым слоем пыли. Можно было подумать, что они оказались в лавке не слишком чистоплотного антиквара… Похоже, уборкой тут не занимались уже лет двести, если не больше. То здесь, то там в кучах хлама вырисовывались контуры тахты, стола, шкафа…

– Меня зовут Аразала, – снова заговорил старик, – и мне двадцать два года.

– Что? – хором вскричали подростки.

– Когда я вошел сюда, я был примерно вашего возраста, – продолжал седобородый старик. – Восемь лет назад я сделал то же, что и вы: пробрался в башню через бойницу в стене, до которой меня донес пирофеникс. И видите, к чему это меня привело!

– Как же такое возможно? – простонала Пегги Сью.

– Все из-за фонаря, – отозвался Аразала безжизненным голосом. – Если вы оказываетесь слишком близко к нему, его излучение начинает постепенно вас разрушать. Тогда человек стареет гораздо быстрее, чем ему положено. Хоть я и носил защитный костюм, излучение иссушило мое тело, и мой организм износился, как будто за долгую жизнь.

– Но зачем вы поднялись сюда? – спросил Наксос.

Аразала пожал плечами.

– Из любви к приключениям. Мне было скучно, а кроме того, я надеялся починить фонарь. У меня, знаете ли, настоящий дар механика. Там, внизу, я умел чинить любые машины и приборы, тем и был знаменит. Люди все время говорили мне: «Ты ведь такой молодой и сильный, ты должен взобраться на вершину маяка и наладить проклятый механизм. Как было бы хорошо, если бы фонарь двигался с правильной скоростью!» Вот я и вбил себе в голову, что непременно должен сделать это. Говорил себе: «Уж если кто и может починить маяк, так только я». И вот, пожалуйста…

– А был ли здесь кто-нибудь до вас? – продолжала расспрашивать Пегги.

– Да, один старик, который рассказал мне то же, что я сейчас пытаюсь втолковать вам. Ему было двадцать пять лет, но выглядел он на сто пятьдесят! В жизни не видел такой мумии…

Смотритель маяка умолк на мгновение, а затем продолжил:

– Вы, надо полагать, тоже явились сюда, чтобы починить фонарь?

– Э-э… ну да, – признался Наксос, – таков был наш план.

– Что ж, желаю вам всего наилучшего! – хихикнул вдруг Аразала. – Пойдемте, я покажу вам ваши новые владения.

Слегка растерявшись, Пегги и Наксос двинулись следом за своим странным провожатым, который уже углубился в путаный лабиринт среди нагромождения вещей.

– В этих ящиках, – перечислял Аразала, – вы найдете консервированные продукты, которых хватит, чтобы продержаться лет триста. Книг здесь тоже достаточно, чтобы читать примерно две человеческие жизни, из расчета пятнадцать часов в день. Как видите, все предусмотрено, чтобы хранитель маяка не томился от скуки. В сундуке сложены четыре с половиной тысячи DVD-дисков и приблизительно такое же количество видеоигр… В любом случае не переживайте: светоч бездны убьет вас еще до того, как вы успеете как следует соскучиться.

– Если ваше положение здесь настолько ужасно, – заметил Наксос, – то почему же вы не вернулись назад?

–  Ты что думаешь, я не пытался? – вскричал Аразала голосом, полным горечи. – О, уж поверь, я сделал не один десяток таких попыток! Спускался до бойницы и там, стоя на краю пропасти, подавал сигналы бедствия пролетавшим мимо пирофениксам в надежде, что какой-нибудь из них согласится спустить меня на землю. Но ни один так и не приблизился ко мне. Птицы не обращали внимания ни на мои крики, ни на жесты, слишком поглощенные своим глупым бахвальством… Они стрелой взлетали вверх, к самой вершине башни, и там, когда их оперение становилось совсем красным, вспыхивали в одно мгновение. Нет, ни одна из птиц не пришла мне на помощь. Из-за той твари на лестнице я стал спускаться все реже и реже. А потом состарился и вовсе перестал, мне уже трудно было подниматься обратно.

– Очень грустная история, – пробормотала Пегги, которую от жалости буквально душили слезы.

– То же самое будет и с вами, – злобно заявил Аразала, – так что лучше приготовьтесь заранее.

«Старик» направился к металлическому шкафу в стене и раскрыл его створки. На вешалках внутри висели странные на вид одеяния, похожие на скафандры из серой волокнистой материи. Мягкие доспехи дополнял глухой капюшон с защитными очками.

– Никогда не входите в помещение, где расположен фонарь, не надев такого костюма, – твердо сказал хранитель, – иначе свет маяка за три секунды состарит вас на тридцать лет. Впрочем, даже сквозь скафандр ваше тело все равно впитает какую-то дозу излучения. Взгляните, что случилось со мной! Даже соблюдая все меры безопасности, вы не убережетесь от проклятия светоча бездны. Люди не приспособлены к тому, чтобы жить бок о бок с магией. Им следовало бы держаться от нее подальше, но, увы, искушение слишком велико, и в конце концов за него приходится платить немалую цену. Если бы я знал, что ожидает меня здесь, то ни за что на свете и близко не подошел к маяку. Как же я был глуп! Я мечтал о славе, о приключениях… а сегодня мечтаю только об одном: вернуться домой и спокойно встретить смерть у теплого очага, в мягких тапочках, не мучаясь вопросом, когда тварь с лестницы доберется до моей двери.

Он прочистил горло и добавил будничным тоном:

– Давайте, надевайте эти штуки. Экскурсия еще не окончена. Пес пусть останется здесь, у меня нет костюма подходящего размера.

Пегги и Наксос послушно натянули скафандры. Те оказались ужасно тяжелыми и пахли горелой тряпкой, как будто кто-то по рассеянности поставил на них гигантский утюг и забыл о нем. Потом подростки натянули защитные капюшоны.

– Стекла очков слишком темные, – заметила девочка, – сквозь них совсем ничего не видно.

– Поверь мне, через минуту ты изменишь свое мнение, – усмехнулся Аразала. – Погоди, пока мы войдем в зал фонаря!

Он тоже переоделся, ворча на свой ревматизм, из-за которого каждое движение давалось ему с трудом. Когда все оказались в скафандрах, как космонавты, «старик» направился к маленькой стальной двери, края которой были снабжены резиновым уплотнителем во избежание малейшей утечки изнутри.

«Герметичный люк, – подумала Пегги Сью, – как на подводной лодке».

– Псу лучше пока спрятаться в шкаф, – посоветовал Аразала, – и крепко зажмуриться.

После того как меры предосторожности были соблюдены, он повернул железный маховик, отпирая дверь. Пегги и Наксос попятились, словно их ударили кулаком в живот, – свет, хлынувший из проема, буквально ослеплял.

– Ну вот, – объявил хранитель маяка, – позвольте представить вам таинственную «лампочку», которая освещает мир у подножия башни.

Защищая глаза рукой, приложенной ко лбу козырьком, Пегги пересекла порог помещения. Она оказалась на самой вершине маяка, в стеклянной камере фонаря, откуда исходил световой луч, причинивший им столько хлопот.

– Но… но… – пролепетала девочка, запинаясь, – я думала, что…

–  Сюрприз, верно? – прокаркал Аразала. – А ты, надо думать, ожидала увидеть здесь электрическую лампочку? Я тоже был потрясен, когда узнал правду. Так и застыл тут истуканом от удивления…

Вместо фонаря, огня или системы зеркал, которые ожидала увидеть Пегги, в центре просторного зала стоял огромный аквариум. Вода в нем светилась молочно-белым светом, а в ней лениво плавала… медуза! Именно медуза, размером примерно со слона, и сияла, как звезда, белым слепящим светом.

– Ну, хватит! – велел хранитель. – Теперь быстро назад! Вы и так уже получили изрядную дозу вредного излучения.

Ухватив подростков за плечи, он потащил их назад к двери и поспешно запер ее за собой. И пока Пегги и Наксос освобождались от скафандров, пояснял:

– Теперь вам известен секрет маяка. Еще в древние времена первый хранитель спустился в болото, которое простирается под башней, и выловил в нем волшебную медузу, которая была тогда едва ли больше котенка. Он принес ее сюда и посадил в аквариум, зная, что ее свет способен вернуть к жизни внешний мир, скованный льдом. Удачная была мысль, раз уж его затея отлично действовала на протяжении многих столетий. Медуза плавала по кругу в своем аквариуме, распространяя свет по окрестностям. Она никогда не останавливалась. Как акула [6]6
  Говорят, что акулы никогда не перестают плавать. Если они остановятся, то умрут от недостатка кислорода, потому что вода перестанет омывать их жабры.


[Закрыть]. А потом… потом прошло много лет. Медуза тоже состарилась и время от времени гаснет.