Текст книги "Глаз осьминога"

Автор книги: Серж Брюссоло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Ставя палатку, они не заметили осьминога, спрятавшегося среди гущи растений. И легкомысленно расположились прямо в сердце ловушки!

Зигрид подняла ружье и, положив палец на курок, шаг за шагом начала продвигаться к чудовищу. Она взяла на прицел огромный блестящий глаз. Пусть только монстр попробует пошевелиться, она сразу откроет огонь. Если повезет, снаряд попадет чудовищу прямо в голову и разнесет на кусочки.

Она сделала еще пару шагов… И вдруг все поняла. Осьминог не был живым. Это статуя! Статуя, погребенная под растительностью.

«Боже мой! – вздохнула Зигрид. – Я чуть было не выставила себя посмешищем!»

Дозорная опустила ружье и стала пробираться через кустарники дальше, отдирая колючки, которые цеплялись за футболку.

За мраморным спрутом высились развалины какого-то строения, вероятно, храма. К нему вели остатки лестницы, обрамленной статуями водных животных: рыбами, морскими коньками… На самом верху лестницы стояла русалка, отбивающаяся от щупалец огромного осьминога. Статуи были разрушены. У русалки, например, отбита голова, поэтому невозможно было составить представление о ее облике.

«Когда жители планеты наполнили корабль землей, – подумала Зигрид, – они воздвигли и храм, чтобы обратить на себя благосклонность богов. Вероятно, здесь жили садовники, которые должны были ухаживать за насаждениями».

С трудом девушка стала взбираться по лестнице. Статуи путали ее. Она посветила фонариком на стены и заметила на них уродливые коричневатые полосы – словно кровавые следы, оставленные гигантской рукой.

«Или щупальцами, – мелькнула мысль. – Как будто, испачканные в крови, они бились о стены. Это не настенные росписи в традиционном понимании. Скорее похоже на брызги».

Захотелось развернуться и убежать без промедления, но Зигрид совладала с собой.

И тут свет ее лампы упал на находящиеся в глубине храма саркофаги.

Они вызывали ужас.

Их форма, в отличие от египетских саркофагов, не имела человеческих контуров. На них были изображены осьминоги планеты Алмоа с пастью, полной клыков; их желтые глаза, подведенные флюоресцирующей краской, светились в полутьме.

На сей раз Зигрид повернула назад.

«Эти корабли – не просто плавучие сады, – подумала она, возвращаясь к палатке, – а плавучие могилы. Некрополь, отправленный в странствие на волю волн».

Глава 8
Послания, написанные кровью

Как только стало рассветать, Зигрид разбудила друзей и рассказала им об открытии. Давид хотел убедиться во всем сам, и Зигрид пришлось снова идти через чашу к храму. Оказавшись у подножия саркофагов, Аллоран, торжествуя, заявил:

– Вот видишь! Я же говорил, что обитатели Алмоа были монстрами. Представляете, что мы увидим в ящиках, если откроем их?

– Меня это мало интересует, спасибо, – проворчал Гюс. – Достаточно изображений монстров. Не хочу потерять аппетит до скончания дней.

Зигрид насчитала двенадцать гробов. Вероятно, изначально они были поставлены точно в ряд, но океанские бури, сотрясая корабль, разбросали их как попало внутри строения. Наверняка и храм обрушился во время штормов.

– Видели стены? – спросил, заикаясь, Гюс. – На них повсюду следы высохшей крови. Здесь наверняка совершали жертвоприношения. А может, осьминоги хватали несчастных и разрывали их на части щупальцами, отсюда и брызги крови на стенах.

– Бред! – вмешалась Зигрид. – Думаю, это особый вид письменности, только и всего. То, что ты принял за брызги крови, вероятно, является идеограммой, [3]3
  Идеограмма – письменный знак, обозначающий слово.


[Закрыть]типа китайских иероглифов.

Гюс присвистнул.

– Ты просто стараешься подбодрить себя. А я говорю тебе, что это засохшая кровь. И если хорошенько поискать, найдем и человеческие останки. Скелеты…

– Хватит! – прервал его Давид Аллоран. – Нам наплевать, кем была населена планета Алмоа – гуманоидами или синими осьминогами в розовую точечку. Мы здесь для того, чтобы взять образцы. Давайте приниматься за работу, но – сохраняя бдительность. Мы не можем знать, действительно ли мертвы твари, что прячутся внутри саркофагов.

Гюс подскочил.

– Хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что надо быть осторожными, вот и все, – бросил Давид. – Как знать, вдруг спрятавшиеся в гробах создания поднимут крышку и займутся нами? И лично я думаю, что кровь, запачкавшая стены, – это кровь садовников. Несчастных застали врасплох. Они, наверное, думали, что обитатели саркофагов на самом деле мертвы. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Ребята понимали.

– Зигрид, ты займешь пост здесь, в храме, – приказал Давид. – При малейших признаках движения в гробах подашь сигнал тревоги. А мы с Гюсом займемся образцами.

Зигрид осталась среди развалин, тогда как ее друзья отправились в палатку за анализатором, с помощью которого собирались протестировать растения корабля-призрака.

При свете дня храм не стал выглядеть более привлекательным, поскольку деревья и лианы задерживали солнечные лучи. В тени гигантских растений стояли зеленоватые сумерки, отчего ужасные рельефы на саркофагах выглядели еще кошмарнее.

«Гюс прав, – подумала Зигрид, с содроганием разглядывая их. – Похоже на осьминогов-людоедов, поджидающих свою пищу».

Несколько наивное исполнение скульптур нисколько не умаляло звериный характер изображаемых чудовищ. Что же касается гробов, то те казались вырубленными из цельного камня, словно их хотели сделать такими крепкими, чтобы они смогли выдержать постоянное движение… своих жильцов.

«Да ладно! – попыталась успокоиться Зигрид. – Не надо накручивать себя и вспоминать истории про привидения. Просто необходимо быть начеку».

Зигрид повесила ружье за плечо и решила обойти храм. Через какое-то время, не выдержав, она протянула руку, чтобы потрогать коричневые пятна, испачкавшие стены. И у нее создалось впечатление, что по ее телу от пальцев до мозга прошел электрический ток. Боль от разряда заставила закричать… В ту же секунду странные видения появились в ее голове. Образы, пришедшие извне и захватившие ее сознание, словно показанный на экране фильм. Она увидела…

Она увидела землю. Необычную землю – огромный остров, плывущий посреди океана, окруженный синими волнами.

Жившие на острове избегали прибрежных скал. Они сбились в центр острова, как можно дальше от проклятого моря. Возвели стены из какого-то прозрачного материала, чтобы оградиться от ядовитых волн. Они хотели забыть о существовании опасного океана, который нес с собой превращение. Островитяне думали, что смогут так жить долго, спрятавшись от угрозы. Но земля их предала. Планету затрясло, ее поверхность пошла складками, пришли в движение тектонические плиты. Остров раскололся, стал крошиться, начал тонуть в волнах – глыба за глыбой, камень за камнем. Памятники, города падали со скал и исчезали в морских глубинах. Некоторые жители Алмоа решили, что избегут мутации, поднявшись на борт огромных ковчегов, но построенные ими корабли не выдержали штормов. Их корпуса раскололись и пошли ко дну, увлекая за собой толпу охваченных ужасом пассажиров.

Потом… Потом они стали рыбами. Проклятие превращения не пощадило и их, родившихся на планете Алмоа. Море переделало их, возвратив им первоначальный вид, заставив пройти в обратном порядке все этапы эволюции. Люди, мечтавшие подняться в воздух и полететь за пределы галактик, вернулись к отправной точке – в пучину, к мутной тине, в леса водорослей. Их кожа покрылась чешуей, руки превратились в плавники…

Постепенно видения стали бледнеть и затем исчезли. Зигрид вынырнула из странной галлюцинации, охватившей ее. И еще дрожа от изумления, осмотрела свои руки, пальцы, уверенная, что увидит следы ожогов. Их не было.

«Я все поняла! – подумала она, по-новому глядя на коричневые пятна на стене. – Это не краска, а особая материя, передающая информацию при контакте. Достаточно до нее дотронуться, чтобы она создала образы в мозгу… Полосы и пятна – своеобразная магнитная запись, а мои пальцы – считывающее устройство. На стенах рассказывается история планеты Алмоа. Все здесь. Только проведи рукой – узнаешь ее прошлое».

Это же замечательно! Вероятно, каждое коричневое пятно повествует о чем-то своем, каждая отметина содержит в себе фильм, наполненный тактильными ощущениями и запахами…

Зигрид, однако, раздумывала, стоит ли продолжать опыты, поскольку получила сильный «электрический разряд».

Она вышла из храма и позвала друзей. Ребята сразу прибежали, чтобы узнать, в чем дело. Девушка рассказала им, что пережила.

– Ты неправильно объяснила себе случившееся, – заявил Давид тоном, не терпящим возражений. – То, до чего ты дотронулась, – яд. Яд, вызывающий галлюцинации. Если будешь прикасаться к нему еще и еще раз, то сойдешь с ума.

– Точно, – закивал Гюс. – Наверняка это способ защиты.

– Да нет же! – запротестовала Зигрид. – Вы ошибаетесь, я…

– Я запрещаю тебе снова трогать пятна! – отрезал Давид. – Это слишком рискованно. Я думаю, что в краске содержится какое-то вещество, которое может изменить твое сознание. В конце концов тебе покажется, будто ты жительница планеты Алмоа, и ты захочешь уничтожить нас, чтобы защитить храм.

– Ладно, – капитулировала Зигрид. – Ты же у нас командир, тебе и решать.

Но ее расстроило поведение Давида Аллорана. С тех пор как тот стал играть роль начальника, он сделался просто невыносим.

– Будь осторожна, – прошептал Гюс, прежде чем уйти. – Не вынуждай меня стрелять в тебя. А я так и сделаю, если ты вдруг возомнишь себя спрутом-людоедом.

– Иди к черту! – проворчала девушка. – Вы мне оба так надоели…

Оставшись в одиночестве среди саркофагов, Зигрид решила ослушаться приказа и, подойдя к стене, снова дотронулась до коричневых пятен. И опять у нее возникли видения, но в приглушенной форме – образы растаяли до того, как мозг успел их разобрать.

«Кажется, сообщение исчерпало себя, – подумала дозорная. – Может быть, оно слишком старое? У „записи“, вероятно, истек срок годности».

Напрасно она гладила прочие пятна, ей не удавалось их «прочитать». Теперь, касаясь их, Зигрид испытывала лишь несильное покалывание на кончиках пальцев, видения в голове появлялись и тотчас же распадались.

«Ветер с моря и дождь со временем стерли краску», – решила она.

Она вернулась к первому пятну и попыталась снова к нему подключиться. Но, к сожалению, оно тоже не откликалось, словно истратило всю свою энергию на предыдущий контакт.

«Вероятно, видение работает лишь один раз», – предположила Зигрид. И постаралась вспомнить, что же ей привиделось. Показывали ли ей спрутов-людоедов? Нет! В «фильме» были мужчины и женщины – гуманоиды с голубой кожей. Но «показ» оказался очень коротким и слишком необычным, чтобы ее память записала данные, которые можно было использовать.

«Осторожно! – прошептал осмотрительный внутренний голос. – Возможно, это ловушка. Кто тебе сказал, что „записи“ отражают реальность? Может, их цель – усыпить твою бдительность? А если это все неправда?Вранье для успокоения бедных дурочек, которые ведут разведку на чужой планете?»

Анализатор действовал с раздражающей медлительностью. Когда в отделение для молекулярного анализа клали новые семена или листья, он начинал урчать, как устраивающаяся поспать кошка. А потом приходилось долго ждать. Зигрид быстро надоела эта нескончаемая работа, которой ее друзья занимались с комической серьезностью.

Она отошла от храма и направилась к парапету вокруг палубы. Вышедшие из пятна на стене картины продолжали преследовать ее. Девушка перегнулась через парапет, чтобы посмотреть на поверхность воды. Где же теперь древние жители Алмоа? Может, они до сих пор живы? И плывут за своими кораблями-садами?

Зигрид очень хотелось получить ответы на эти вопросы. И еще ее волновало, удастся ли вновь привыкнуть к жизни на «Блюдипе» после посещения заросшего лесом ковчега. Пожалуй, трудно придется.

Ведь это будет, как если бы ей приказали скрючиться в небольшом сейфе после месяца каникул на природе.

Напрасно Зигрид копалась в памяти, ей не удавалось вспомнить ни об одном дне на свободе. Словно она родилась в тюрьме. Сначала – приют, потом – подводная лодка. В первом случае вокруг были каменные стены, а затем хорошо изолированный от всего окружающего металлический корпус.

Тюрьма, везде тюрьма…

Она вспоминала о пребывании в приюте как о долгом скучном периоде. Зигрид оказалась там очень рано, в возрасте трех лет, и сохранила лишь расплывчатый образ своих родителей.

Ей удалось вспомнить одну сцену, всего одну: две фигуры в камуфляже и армейских сапогах приходят за ней в ясли. Мужчина и женщина трясли ее, как мешок с бельем, а потом подбрасывали в воздух с криками: «Вот так! Вот так!» Затем женщина сажала ее к себе на колени и обнимала. Моя Сисси… моя маленькая девочка… – говорила она.

И все.

Позже Зигрид узнала, что ее отец и мать, оба воины боевого отряда, погибли во время сражения где-то на мятежной планете с непроизносимым названием. С некоторой неловкостью она вынуждена была признать, что двойная потеря вызвала у нее не печаль, а лишь удивление. И еще нечто вроде замешательства. Но разве могло быть иначе? Зигрид так мало видела того мужчину и ту женщину!

Ее младенчество прошло в военных яслях на базе, где обычно оставались дети тех солдат, что уходили воевать на передовую. С тех пор как в штурмовые войска стали вербовать и женщин, очень часто в семьях муж и жена являлись военными. И малыши, родившиеся в таких браках, были вынуждены жить вдали от родителей. Воспитательный процесс включал в себя несколько лет в яслях, затем перевод в военный пансионат. Наблюдали за маленькими детьми неприветливые матроны, этакие солдаты в юбках, которые с легкостью орудовали плетью. И вечером, в дортуарах, девочки спорили, кому назавтра достанется больше ударов плетью по ногам.

Вот почему, когда в приюте появился сержант-вербовщик, чтобы набрать детский экипаж «Блюдипа», Зигрид тотчас же подняла руку. Ничто не связывало ее с приютом. У нее не было подруг. Прочие девочки интересовались лишь современным оружием: воспламеняющимися гранатами, лазерными ножами, способными резать сталь, как бритва – лист бумаги. Они знали все о последних военных новинках и, собираясь вместе, с воодушевлением изучали технические описания военной базы. Им нравилось говорить о том, как снаряды проходят сквозь стены и поражают цель, пробив тридцать сантиметров бетона, как пули проникают в человеческое тело и разрывают внутренние органы.

– Самое главное, – бормотали они, – это уровень травматического шока.

Со временем девочки все больше и больше начинали походить на мальчишек.

Зигрид никогда не разделяла их страсти. Засунув руки в карманы военной куртки, она гуляла недалеко от тех мест, где проходили учения, пиная ногами сухие листья.

И вот пришел сержант и стал рассказывать о подводной лодке, о ее секретном задании. Зигрид Олафсен немедленно подняла руку, чтобы попросить анкету, а девочки посмотрели на нее с изумлением. Когда Зигрид прошла тесты, их завистливые взгляды стали небольшим утешением за все унижения, которых она натерпелась от девочек в приюте.

– Ты прекрасно прошла испытания, – сказали Зигрид психологи. – Ты способна выдержать одиночество. И сможешь успешно переносить скуку, которая неизбежно охватывает человека во время долгого пребывания в закрытом пространстве. То, что ты любишь читать, также располагает в твою пользу. Теперь подростки редко читают. Чтобы выжить на подводной лодке и не сойти с ума через полгода, спокойствие и терпение являются чертами характера, без которых невозможно обойтись. У тебя они есть, мы передадим твои документы с положительной резолюцией.

Зигрид подписала просьбу о вербовке. Ей только что исполнилось десять лет.

– Что ж, хороший возраст, – заметил проводивший набор сержант. – У тебя будет время познакомиться во всех подробностях с работой подводной лодки, а затем добраться до командующих постов. Плавание предстоит длительное. Когда оно завершится, ты, возможно, достигнешь двадцати лет. К тому времени у тебя уже появятся погоны на плечах!

Сейчас Зигрид как раз отметила двадцать лет, но, однако, у нее по-прежнему никаких погон, а лишь малозавидное звание дозорной третьего ранга. Но она прекрасно помнила охватившее ее воодушевление, когда межгалактический корабль замер над планетой Алмоа, чтобы сбросить «Блюдип» в океан.

Все будущие моряки должны были пристегнуться ремнями к койкам, чтобы их не ударило об стену. Как только из громкоговорителей послышался обратный отсчет, грузовое отделение ракеты открылось, и подводная лодка полетела в пустоту, словно огромная бомба. В ту минуту Зигрид думала, что ее стошнит. Наконец парашюты раскрылись, замедляя падение корабля. Подводная лодка перестала падать, как молот, брошенный из облаков, и стала медленно парить. Однако, несмотря на замедление, толчок при вхождении в воду был очень силен, и Зигрид вцепилась в свою подушку из пористой резины, думая, что сейчас они пойдут ко дну. Затем из громкоговорителей в коридорах послышался голос капитана, объявлявшего о благополучном завершении операции и призывавшего занять свои посты.

«Мне десять лет, – подумала Зигрид, переполненная радостью. – Мне всего десять лет, а я только что опустилась на неизведанную планету для выполнения секретного задания. Лишь в приключенческих книгах можно прочитать о такой жизни!»

На следующий после погружения день Зигрид познакомилась с Давидом Аллораном. Ему было одиннадцать, и мальчик, как и она, являлся круглым сиротой. Все девочки находили его «очень красивым».

Ее соседом по парте в школе для юнг оказался Гюс Маккуин, пухленький мальчик с морковного цвета волосами, с усыпанным веснушками лицом. Гюс… Теперь, десять лет спустя, он стал худым и довольно злым, а раньше был такой весельчак.

Что же касается Давида…

Зигрид встряхнулась, резко возвращаясь к реальности. Над ее головой ветер с моря шевелил верхушки деревьев, и на секунду шуршание листьев заглушило гул океана.

Девушка закрыла глаза и глубоко вдохнула. Запах влажной земли, мха, мокрой травы наполнил ее грудь, и у нее закружилась голова.

Через четыре дня ей придется отказаться от всех этих сокровищ…

Зигрид вдруг осознала, что кусает губы, чтобы не расплакаться.

Глава 9
Гномы

На обратном пути к храму Зигрид увидела погребальные урны, стоящие у подножия разрушенной статуи. При виде их она подумала о традиционных вазах-канопах Древнего Египта. В такие сосуды клали внутренние органы умершего. Может, и в стоящих перед ней мраморных кувшинах находятся внутренние органы созданий, лежащих в саркофагах?

«Гланды… или что-нибудь столь же отвратительное», – подумала она.

Любопытство толкало ее открыть их. На покрытых мхом урнах не было никаких надписей. Зигрид встала на колени. Ей очень хотелось все узнать. Она подцепила ножом крышку самого большого из сосудов, готовясь к худшему. Но урна упала набок, и из нее не выпрыгнул черт. В ней оказались семена. Что-то вроде инопланетной пшеницы.

«Очевидно, дары, – решила Зигрид разочарованно. – Приношения божеству, статуя которого стояла тут на пьедестале. Давид с радостью проанализирует их».

Она сунула кисть в урну и взяла пригоршню семян. В этот момент высокая волна ударила в борт корабля, и Зигрид, потеряв равновесие, упала на палубу. Семена выпали из ее руки. Едва они коснулись земли, как начали набухать, прорастая с невероятной скоростью.

– Эге! – пробормотала потрясенная девушка. – Что такое?

На ее глазах семена выпускали корни, ствол… что-то росло… Странное растение, напоминающее… человека!

Зигрид отпрыгнула назад. Из каждого упавшего из ее руки семени вырастала человеческая фигурка. Крошечные растительные человечки двигались очень странно. Один бил по наковальне, второй косил с помощью серпа… Последняя фигурка была женщиной. Она танцевала с большим изяществом. Зигрид стояла без движения, не зная, как себя вести. Вдруг оказалось, что танцовщица ждет ребенка, ее живот быстро рос. Вот уже у нее на руках малыш… А теперь она уже стала старенькой, опиралась на палочку.

Растения быстро меняли свой вид. Как только цикл их превращений был закончен, они начинали его снова.

– Боже мой! – завопил Гюс, пришедший сменить Зигрид. – Гномы! Давид, быстрей сюда! На Зигрид напали гномы!

Прежде чем девушка успела вмешаться, он схватил ружье и открыл огонь. От пуль растения разлетелись на тысячу липких кусочков.

– Тебе повезло, – обронил Гюс. – Я пришел вовремя и спас тебе жизнь.

– Да нет же! – вскрикнула Зигрид. – Ты ошибаешься, моей жизни ничего не угрожало.

– Здесь были гномы, домовые, – упрямился Гюс. – Я видел их! Они окружали тебя.

Прибежал Аллоран с оружием в руках. И склонился, чтобы изучить то, что осталось от гномов.

– Они были совершенно безобидны, – настаивала девушка. – Я думаю, это нечто вроде альбома с воспоминаниями.

– Что? – закричал Давид. – Ты что городишь?

– Понимаешь, у нас на Земле есть фотографии, и мы смотрим их, думая о прошлом, о тех, кого мы знали. Здесь, на Алмоа, жители планеты использовали в качестве фотографий семена. Их клали в землю, где они тотчас же вырастали, принимая чей-то облик. Причем двигались, словно человечек жив. Каждый гномик – зеленое растение, но одновременно как бы и скульптура, воспроизведение кого-то, кого любили. Тебе понятно?

– Ничего не понятно! – зло бросил Давид. – Я думаю, это солдаты, которых можно вырастить как растения. Их перевозят в виде семян, а когда необходимо, высеивают, и вырастает целая армия, и она беспрекословно повинуется хозяину. Надо уничтожить содержимое этих горшков.

Аллоран схватил открытую урну, желая бросить в воду.

– Ты сошел с ума! – запротестовала Зигрид. – Они не опасны! Это всего лишь воспоминания! – и попыталась вырвать сосуд из рук Давида. Емкость опрокинулась, когда порыв ветра закачал корабль, и подхваченные потоком воздуха семена разлетелись по всему саду.

– Дура! – взревел молодой человек. – Теперь мы в ловушке! Гномы окружат нас!

Аллоран был в ярости.

– Чушь, – упорствовала Зигрид. – Нам ничто не угрожает.

– Боже мой! – задыхался Гюс. – Они уже начали расти! Я вижу, как они шевелятся в кустах!

– Быстрее! – скомандовал Давид. – Спрячемся внутри храма и забаррикадируемся.

Парни схватили ружья, твердо решив принять бой. Зигрид пожала плечами. И последовала за ними в храм, уверенная, что ее друзья напрасно беспокоятся.

– Пригнись! – приказал ей Давид. – Тебя слишком хорошо видно. А мы не знаем, какое у них оружие.

Зигрид только вздохнула.

В кустах действительно двигались маленькие фигурки, вырастая на глазах. Ветром рассеяло примерно около сотни семян, по размеру не больше, чем пшеничное зернышко. И вот уже они породили целую толпу.

Палуба корабля населялась странными зелеными персонажами, их движения были какими-то механическими. Фигурки сновали среди деревьев.

В полутьме леса их вид вызывал тревогу, но Зигрид все еще считала, что растительные создания не являются по-настоящему живыми. «Это фотоальбомы, – продолжала она упорно думать. – Каждый сосуд – трехмерный альбом-воспоминание».

Вероятно, во время большой катастрофы жители Алмоа решили сохранить на своих ковчегах-садах свидетельства об их цивилизации. Используя науку о растительной скульптуре, они заполнили урны семенами, представляющими различные ремесла, виды искусств, технику планеты Алмоа.

«Таким образом они надеялись общаться с теми, кто найдет корабли-сады, – размышляла Зигрид. – Представителям любой цивилизации известно, что семечко надо посадить в землю, чтобы из него что-то выросло. Что ж, они не ошиблись. Сейчас мы видим прощальный жест исчезнувшей цивилизации».

Зеленоватые фигурки в кустах становились все крупнее. Некоторые танцевали, другие повторяли движения, которые Зигрид не смогла бы объяснить.

– Надо беречь снаряды, – прошептал Давид натянутым голосом. – Не стреляйте, пока они не подойдут к храму.

– Они не подойдут, – вздохнула Зигрид. – Они проросли корнями в землю там, где упало зернышко. Повторяю тебе: это живые воспоминания, и ничего больше.

– Замолчи! – шикнул на нее Аллоран. – Ты уже наделала достаточно глупостей!

В течение часа они ждали атаки гномов, но напрасно. Загадочные создания двигались в подлеске, не обращая на троицу никакого внимания.

– Наверняка дожидаются наступления ночи, – решил Давид. – Как раз вырастут до нужного размера и в темноте бросятся на нас.

– Нужно будет разрубить их на кусочки, – подал голос Гюс.

– Их слишком много, мы растратим все наши боеприпасы, – возразил Давид. – А мы еще должны исследовать два других ковчега. Нет, лучше уйти отсюда прямо сейчас. Подложим сюда столько взрывчатки, сколько нужно, чтобы отправить чертов баркас на дно океана.

Трое друзей покинули храм. Гюс и Давид продвигались с ружьями наперевес, держа палец на спусковом крючке. Зигрид завершала шествие, уверенная, что их меры предосторожности просто нелепы.

Ее удивляло изящество живых воспоминаний, теперь ставших одного с ней роста. Их красивые зеленые лица, казалось, выражали ностальгию. Когда на них падал свет, из-за прозрачности их «кожи» было видно, как растительные соки текут по каналам, словно таинственная кровь, приходящая из земных глубин.

– Армия овощей, – твердил Аллоран, пока его маленький отряд сворачивал лагерь. – Ждут, пока у них нарастут мускулы. Если бы мы еще чуть-чуть задержались, они бы всех нас порешили! Здесь нас не ждет ничего хорошего. Уж точно…

Они ушли тем же путем, каким пришли. Когда все трое спустились в надувную лодку, Давид с Гюсом установили взрывчатку на уровне ватерлинии корабля, потом все стали энергично грести, чтобы удалиться от места, где должен был произойти взрыв.

У Зигрид сжалось сердце. Когда она услышала грохот, то даже не обернулась. Ей не хотелось видеть, как ковчег-сад уходит под воду.