Текст книги "Русский Белград"

Автор книги: Сергей Танин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Свыше четверти века продолжалась режиссерская работа Ю.Л. Ракитина в сербском театре. Его огромный и оригинальный талант позволил ему представить белградской публике свое видение русской классики – пьес Островского, Толстого, Чехова. Его творчество в этой сфере снискало Ю.Л. Ракитину огромный авторитет в сербском театральном мире.

Немало в 20-е годы в Белграде оказалось и русских писателей и журналистов. В их числе можно отметить Е.Л. Таубер, И.Н. Голенищева-Кутузова, А.П. Дуракова, М.Д. Иванникова, А.И. Ксюнина. Всего писателей и поэтов было около тридцати человек, но они сумели организовать целых семь литературных кружков, а в октябре 1925 года был создан белградский Союз русских писателей и журналистов.

В Белграде издавалось несколько русских газет и журналов, в том числе «Новое время» и «Царский вестник». Издавался также журнал на сербохорватском языке (кириллицей и латиницей) «Русский архив», посвященный политике, культуре и экономике России. Редакции «Русского архива» удалось привлечь к сотрудничеству многих талантливых авторов – ученых, публицистов, политических обозревателей, писателей и поэтов, в том числе А.М. Ремизова, М.И. Цветаеву, Е.И. Замятина, М.Л. Слонима.

Одиссея Федора Махина

Одним из инициаторов издания «Русского архива» являлся Федор Евдокимович Махин, фигура во многих отношениях противоречивая, но весьма примечательная, ибо она была создана тем непростым временем.

Ф.Е. Махин родился в Иркутске в 1882 году в семье ветерана туркестанских походов и Крымской войны урядника Оренбургского казачьего войска Евдокима Махина, разжалованного и сосланного в Сибирь за оскорбление офицера. Детство Ф.Е. Махина прошло в Сибири. В 1895 году он возвратился с семьей в станицу Буранную, а в 1900 году он начал службу писарем войскового хозяйственного правления Оренбургского казачьего войска. В 1904 году он окончил Оренбургское казачье юнкерское училище по первому разряду, был выпущен в чине хорунжего и направлен на службу в б-й Оренбургский казачий полк. После этого он принимал участие в подавлении революционных беспорядков в Поволжье. Возможно, именно этот опыт повлиял на формирование у него социалистических убеждений. В 1905–1907 годах, находясь на службе в 7-м Оренбургском казачьем полку, действовавшем в Саратовской губернии, Ф.Е. Махин исполнял должность полкового казначея. В 1908 году за отличия по службе его наградили орденом Святого Станислава 3-й степени. В том же году он получил чин сотника.

В 1908 году Ф.Е. Махин поступил в Академию Генштаба. Окончил он ее по первому разряду. После этого, получив право преподавания курса военной истории в военных училищах, он был направлен на службу в престижный Киевский военный округ.

В Первую мировую войну Ф.Е. Махин служил в штабах 8-й и б-й армий и 47-го армейского корпуса, был награжден многими орденами и медалями.

Его непосредственный начальник по 8-й армии генерал-лейтенант П.С. Махров характеризовал его так:

«Отличительной чертой этого выдающегося офицера Генерального штаба было то, что он был чужд всяких шаблонов, всякой схоластики и очень быстро оценивал обстановку и принимал соответствующие решения. Это был неутомимый работник и совсем не штабная белоручка. Всегда, как только нужно было разобраться, что происходит в действительности на передовых линиях, посылали подъесаула, а потом капитана Махина. Для него не было на войне невозможного».

В августе 1916 года Ф.Е. Махина произвели в подполковники.

В 1917 году (по другим данным, уже в 1906 году) он вступил в партию эсеров. Потом, будучи по своим политическим взглядам убежденным противником монархии, он по приказу ЦК партии эсеров примкнул к Красной армии и стал начальником уфимского штаба. В начале июля 1918 года Уфа была сдана белочехам, и Ф.Е. Махин перешел на сторону Народной армии Комуча (Комитета членов Учредительного собрания – правительства, созданного в Самаре 8 июня 1918 года после захвата города белочехами). Он возглавил части Народной армии Хвалынского района.

8 августа 1918 года Ф.Е. Махин был ранен ружейной пулей в лицо и через две недели постановлением Комуча «за проявленное мужество и самоотвержение в боях против большевиков» был произведен в полковники.

После этого, пользуясь огромным авторитетом и в Народной армии, иубелочехов, Ф.Е. Махин вступил в командование всеми русскими частями Самаро-Сызранского района, а 7 октября 1918 года, когда пала Самара, он был назначен командующим Поволжским фронтом.

Однако уже 19 ноября атаман А.И. Дутов сообщил А.В. Колчаку, что Комуч мешает ему работать и нарушает спокойствие. В результате 10 октября полковник Ф.Е. Махин, находившийся в то время в служебной командировке в Омске, был снят с довольствия. На следующий день его дивизия была упразднена.

После этого Ф.Е. Махин уехал во Владивосток, а оттуда – за границу. Еще в Омске он честно заявил А.В. Колчаку, что не может служить при диктатуре.

* * *

Период пребывания Ф.Е. Махина в эмиграции плохо известен. По всей видимости, он первоначально отправился в Японию. По другой версии, после прихода к власти А.В. Колчака и расформирования своей дивизии он уволился из армии и выехал в Китай, где некоторое время жил в Харбине. В 1919 году с помощью друзей Ф.Е. Махин долгим морским путем сумел добраться до Парижа, где некоторое время работал на заводе, а затем начал сотрудничать с изданиями партии эсеров «Pour la Russie» и «Воля России». После этого он оказался в Праге, занимался расшифровкой писем, поступавших из Советской России.

С помощью друзей Махин долгим морским путем сумел добраться до Парижа, где некоторое время работал на заводе, а затем сотрудничал в эсеровской газете «Pour la Russie», издававшейся на французском языке. На проходившем в Праге 16–24 ноября 1923 года первом съезде заграничных организаций партии эсеров Ф.Е. Махина избрали членом Областного комитета заграничных организаций партии – руководящего партийного органа в зарубежье.

В 1923 году Ф.Е. Махин переехал в Белград, где стал заведовать белградским отделением Земгора.

После его реорганизации, в 1924 году, Ф.Е. Махин стал председателем Земгора в Королевстве СХС. Одновременно он состоял и в чешском Земгоре.

Ф.Е. Махин создал при этой организации русскую библиотеку, получавшую многие советские издания, ряд мастерских и школ, научный институт по изучению России при Земгоре (он сам возглавлял институт с 1927 года). Земгор оказывал помощь русским беженцам в трудоустройстве. При белградском Земгоре в 1927 году Ф.Е. Махин создал «Союз увечных и престарелых воинов», в который входили в основном лица, исключенные из официальной белогвардейской организации «Союз русских военных инвалидов», а также те, кто не были признаны военными инвалидами. Военная эмиграция поспешила отмежеваться от Ф.Е. Махина. Известно, что на него собирались компрометирующие материалы.

Ф.Е. Махин был основателем сербско-русского журнала «Русский архив» (1928–1937), посвященного политике, культуре и экономике России, а также «Общества для изучения советской культуры».

С 1934 по 1938 год Ф.Е. Махин являлся хранителем архива партии эсеров, что говорит об особом доверии к нему со стороны партийного руководства. В эмиграции он проявил себя как автор ряда публикаций о Вооруженных силах СССР и международном положении, посылал корреспонденции в газету «Новое русское слово».

В мае 1929 года Ф.Е. Махин вступил в ряды масонской ложи «Слога», в 1933 году – состоял в ложе в пригороде Белграда Земуне. По всей видимости, это объяснялось его желанием установить неформальные контакты с местной элитой. В 20—30-х годах он часто ездил в Прагу и Париж, что, очевидно, было связано с его политической деятельностью.

С одной стороны, Ф.Е. Махин верил в демократизацию большевизма. С другой стороны, несмотря на так называемую «левизну», он по-прежнему оставался на антисоветских позициях. Во всяком случае, его имя неоднократно упоминалось в Москве на судебном процессе против членов партии правых эсеров 1922 года.

Несмотря на эсеровские убеждения, он оставался верующим человеком и не присоединился к той части эмиграции, которая для борьбы с большевиками готова была поддержать любого внешнего врага СССР. А в 1939 году он вдруг вообще порвал с эсерами и вступил в ряды Компартии Югославии, находившейся тогда в подполье.

В апреле 1941 года, после нападения немцев на Югославию, он примкнул к партизанам и ушел с сербскими четниками в Сараево, а затем в горные районы Черногории. Здесь пригодились его военные знания. Ф.Е. Махин выступил одним из организаторов партизанского движения в Югославии, командовал отрядом в четнической армии генерала Дражи Михайловича. Затем он состоял советником при Верховном штабе Иосипа Броз Тито, став одним из его приближенных.

Ф.Е. Махин работал в отделе радио и пропаганды штаба Народно-освободительной армии Югославии (по некоторым данным, заведовал им), затем был начальником исторического отделения Генерального штаба югославской армии, одновременно писал большие пропагандистские статьи о А.В. Суворове и М.В. Фрунзе. Помимо опубликованной в 1945 году в Белграде брошюры «Наша регулярная армия» перу Ф.Е. Махина принадлежат еще несколько произведений на сербском языке.

В феврале 1944 года его произвели в генерал-лейтенанты Народно-освободительной армии Югославии. Деятельность Ф.Е. Махина была отмечена высшими наградами, установленными коммунистическим режимом в Югославии, в частности орденом Белого Орла, а также советским орденом Ленина. В 1945 году Ф.Е. Махин первым из русских эмигрантов был награжден орденом Отечественной войны. По окончании Второй мировой войны Федора Евдокимовича назначили начальником военных архивов Югославии. В этот период он сотрудничал с коммунистической газетой «Борьба», способствовал возвращению в СССР части золота, вывезенного белочехами из Сибири.

Скончался оренбургский казак Ф.Е. Махин в Белграде 2 июня 1945 года, вскоре после возвращения из командировки в СССР. Подобное совпадение вызвало разного рода версии о том, что смерть генерала не была естественной. Как бы то ни было, он похоронен на белградском Новом кладбище как национальный герой Югославии, его именем названа одна из улиц Белграда.

Судьба «октябриста» Родзянко и членов его семьи

Михаил Владимирович Родзянко родился в 1859 году в Екатеринославской губернии в семье потомственных дворян. Его отцом был В.М. Родзянко, полковник гвардии, помощник начальника Корпуса жандармов, вышедший в запас в чине генерал-лейтенанта. Образование М.В. Родзянко получил в Пажеском корпусе, после чего в 1878–1882 годах служил в Лейб-гвардии Кавалергардском полку. Выйдя в отставку в чине поручика, он жил в Екатеринославской губернии, где в 1883 году был избран почетным мировым судьей, а в 1886–1891 годах – предводителем дворянства Новомосковского уезда.

В 1884 году М.В. Родзянко женился на Анне Николаевне Голицыной, дочери сенатора и обер-гофмейстера двора Н.М. Голицына. От этого брака у них в течение шести лет родилось трое сыновей – Михаил, Николай и Георгий.

В 1892 году М.В. Родзянко был пожалован в звание камер-юнкера, а в 1899 году – в звание камергера. С 1901 года он был председателем Екатеринославской губернской земской управы, а в 1906 году стал действительным статским советником, что в военной иерархии было эквивалентно чину генерал-майора или полковника гвардии.

* * *

С 1905 года М.В. Родзянко стал одним из основателей партии «Союз 17 октября», стремившейся оказать поддержку реформам правительства, направленным на создание конституционной монархии, действующей в союзе с Государственной думой. Будучи лидером «октябристов», он стал депутатом Госдумы, а с 1911 года, сменив А.И. Гучкова, – председателем Госдумы. При этом он был весьма тесно связан с царским окружением, однако после вступления России в Первую мировую войну эта связь ослабела. Этому можно назвать две причины: во-первых, начав с почти безоговорочной поддержки власти в первые месяцы военных действий, под влиянием поражений на фронте М.В. Родзянко перешел в оппозицию; во-вторых, он вызывал особую неприязнь у императрицы и ее приближенных, так как стал непримиримым противником Г.Е. Распутина.

Занимаясь политикой, М.В. Родзянко оставался крупным землевладельцем: в 1910 году, например, за ним и его женой значилось в общей сложности 2653 десятин земли (2892 га), однако указываемые в формулярах данные были явно занижены, так как, по другим данным, на начало 1916 года только в Боровичском уезде Новгородской губернии он владел 4822 десятинами земли (5256 га).

С июля 1915 года М.В. Родзянко был одним из лидеров так называемого «Прогрессивного блока» и принадлежал, наряду с А.И. Гучковым и Г.Е. Львовым, к числу наиболее вероятных кандидатов блока на пост премьер-министра.

Считая, что для победы в Первой мировой войне необходим союз сил, способных войти в правительство для проведения реформ и предотвращения хаоса, М.В. Родзянко безрезультатно пытался повлиять на Николая II, умоляя его создать правительство «народного доверия».

В дни Февральской революции он постоянно держал связь с Николаем II, ставкой, штабами фронтов и великим князем Михаилом Александровичем, которого 25 февраля он вызвал по телефону из Гатчины в Петроград.

26 февраля он телеграфировал Николаю II:

«Положение серьезное. В столице анархия. Правительство парализовано… Растет общественное недовольство. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство».

27 февраля он дал телеграмму главнокомандующему Северным фронтом генералу Н.В. Рузскому:

«Волнения принимают стихийные и угрожающие размеры. Основы их – недостаток печеного хлеба и слабый подвоз муки, внушающий панику: но, главным образом, полное недоверие власти, неспособной вывести страну из тяжелого положения… Заводы останавливаются за недостатком топлива и сырого материала, и голодная, безработная толпа вступает на путь анархии, стихийной и неудержимой. Железнодорожное сообщение по всей России в полном расстройстве. На юге из 63 доменных печей работают только 28… На Урале из 92 доменных печей остановились 44… Правительственная власть находится в полном параличе и совершенно беспомощна восстановить нарушенный порядок. России грозит унижение и позор, ибо война при таких условиях не может быть победоносно окончена. Считаю единственным и необходимым выходом из создавшегося положения безотлагательное признание лица, которому может верить вся страна, и которому будет поручено составить правительство, пользующееся доверием всего населения… Иного выхода на светлый путь нет, и я ходатайствую перед вашим высокопревосходительством поддержать это мое убеждение перед Его Величеством, дабы предотвратить возможную катастрофу».

В тот же день, 27 февраля, М.В. Родзянко возглавил Временный комитет Госдумы, от имени которого издал приказ войскам Петроградского гарнизона и обратился с воззваниями к населению, в котором говорилось:

«Временный Комитет Государственной Думы при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванной мерами старого правительства, нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка. Сознавая всю ответственность принятого им решения, Комитет выражает уверенность, что население и армия помогут ему в трудной задаче создания нового правительства, соответствующего желаниям населения и могущего пользоваться доверием его».

28 февраля М.В. Родзянко, находясь в Таврическом дворце, приветствовал полки Петроградского гарнизона, перешедшие на сторону Госдумы, а 1 марта телеграфировал генералу Н.В. Рузскому о переходе правительственной власти к Временному комитету Госдумы. В свою очередь, Временный комитет решил, что Николай II должен немедленно отречься от престола в пользу сына Алексея при регентстве великого князя Михаила Александровича (брата императора). Переговоры с Николаем II по этому поводу вели А.И. Гучков и В.В. Шульгин.

2 марта в середине дня Николай II в телеграмме на имя М.В. Родзянко сообщал, что «готов отречься от престола» в пользу сына Алексея при регентстве великого князя Михаила Александровича, однако затем он передумал, узнав от врача, что болезнь сына неизлечима, и около полуночи подписал Акт отречения от престола в пользу брата.

3 марта М.В. Родзянко участвовал в переговорах с великим князем Михаилом Александровичем и настаивал на его отказе от престола. По воспоминаниям В.В. Шульгина, М.В. Родзянко был последним, с кем советовался великий князь перед тем, как подписать Акт об отказе принять престол.

После передачи власти Временному правительству М.В. Родзянко возглавил Временный комитет Госдумы. Объясняя свою позицию в это время, в 1919 он написал:

«Конечно, можно было бы Государственной Думе отказаться от возглавления революции, но нельзя забывать создавшегося полного отсутствия власти и того, что при самоустранении Думы сразу наступила бы полная анархия, и отечество погибло бы немедленно… Думу надо было беречь, хотя бы как фетиш власти, который все же сыграл бы свою роль в трудную минуту».

М.В. Родзянко был сторонником продления срока полномочий Госдумы как народного представительства до окончания войны.

После Октябрьской революции М.В. Родзянко уехал на Дон, где находился при армиях Л.Г. Корнилова и А.И. Деникина. Даже там он пытался созвать совещание членов Госдум всех четырех созывов для создания «опоры власти» и выработки нового пути развития России. Однако новые пути для России в тот период уже решались не словами, а на фронтах Гражданской войны. К тому же иметь успех он и не мог, так как в глазах Белой гвардии был запятнан той ролью, которую он сыграл в дни Февральской революции.

* * *

После поражения Белой армии М.В. Родзянко эмигрировал в Королевство СХС. Белые считали его одним из виновников революции и крушения монархии, а посему до Белграда ему удалось добраться с большим трудом.

В.С. Пикуль в книге «Нечистая сила» пишет:

«Был 1924 год, когда в поезде, идущем в Белград, в столицу сербского королевства, врангелевские офицеры избивали жалкого бедного старика, одежда на котором болталась как на вешалке. Это был Родзянко – бывший камергер и председатель Государственной Думы; в глазах белогвардейщины он выглядел крамольником. Ехавший в Белград за получением ничтожной пенсии, Родзянко и скончался – от жестоких побоев… Конец жизни страшный!»

На самом деле М.В. Родзянко приехал в Белград в 1920 году, но даже в Королевстве СХС, в стране, которая стала вторым домом для значительной части белой эмиграции, он вряд ли мог чувствовать себя комфортно. В политической деятельности он не участвовал, а со стороны монархистов была устроена его ожесточенная травля. Генерал П.Н. Врангель даже открыто заявил: «Нам нужно было указать на кого-нибудь как виновника революции, и мы избрали вас».

В результате в Белграде М.В. Родзянко сильно бедствовал. Факт избиения бывшими белыми офицерами имел место. После этого бывший председатель Госдумы умер в одном из государственных госпиталей Белграда. Произошло это 24 января 1924 года, когда Михаилу Владимировичу было всего шестьдесят пять лет. Так как умер он в полной нищете, хоронили его на Русском кладбище в Белграде на деньги правительства Королевства СХС, симпатизировавшего в то время русским эмигрантам.

* * *

У М.В. Родзянко было два брата. Один из них, Николай Владимирович Родзянко, умер в 1918 году. Второй брат, Павел Владимирович Родзянко, бывший ротмистр Кавалергардского Ее Величества полка, также эмигрировал в Королевство СХС и умер в Белграде в 1932 году. Там же в 1944 году умерла и его жена – Мария Павловна Голицына.

Как мы уже говорили, женой М.В. Родзянко была Анна Николаевна Голицына. Она умерла в 1929 году.

Их сын, Михаил Михайлович Родзянко, окончив Московский университет, с 1919 года жил в Королевстве СХС. В 1946 году он переехал во Францию, а в 1951 году – в США, где посвятил себя церковному пению. Он умер в 1956 году.

Его дочь, Мария Михайловна Родзянко, вышла замуж за художника Н.С. Муравьева и в эмиграции жила в Париже. В 1946 году, подобно многим эмигрантам, с восторгом приняв Победу, они с мужем подали прошение на получение советского гражданства. Они уже были готовы к отъезду в СССР, но внезапно у Н.С. Муравьева обнаружили туберкулез, и возвращение пришлось отложить. По всей видимости, это спасло их от очень серьезных неприятностей. И все-таки они вернулись в СССР, правда, уже через два года после официального осуждения культа личности И.В. Сталина. Родина встретила их не слишком ласково, и вместо Ленинграда и Москвы им пришлось поселиться в Донбассе, в городе Рубежное, в месте, где воздух никак не подходил для туберкулезного больного.

Еще один сын М.В. Родзянко, Георгий Михайлович Родзянко, умер в 1919 году. Он был женат на Татьяне Николаевне Яшвиль, которая умерла в эмиграции в 1933 году. Сначала она жила в Константинополе, а затем, в 1922 году, переехала в Прагу, где занималась шитьем для церкви.

Александр Павлович Родзянко, племянник М.В. Родзянко, дослужившийся к 1919 году до чина генерал-лейтенанта и бывший помощником, генерала Н.Н. Юденича, был командирован последним в Англию с целью добиться финансовой и материальной помощи для восстановления боеспособности Северо-Западной армии. Не добившись помощи от Англии, он в 1920 году переехал в Германию, а потом – в США. Он умер б мая 1970 года в Нью-Йорке.

Также в Нью-Йорке, в 1997 году, умерла одна из внучек М.В. Родзянко, Анна Михайловна Родзянко, родившаяся в 1909 году в Санкт-Петербурге. Однако наибольшую известность получил Владимир Михайлович Родзянко, внук М.В. Родзянко, родившийся в 1915 году в родовом имении Отрада Екатеринославской губернии, где его отец – Михаил Михайлович Родзянко – прилежно занимался хозяйством.

В 1920 году его семья эмигрировала в Королевство СХС. Там он окончил 1-ю Русско-Сербскую гимназию в Белграде и богословский факультет Белградского университета. В годы учебы он познакомился с митрополитом Антонием (Храповицким), что не могло не оказать решающего влияния на всю его последующую жизнь. В 1939 году он стал священником Сербской православной церкви. Во время Второй мировой войны он был настоятелем сельского прихода и секретарем отделения Красного Креста. Множество людей были обязаны ему спасением от ужасов войны, но в 1949 году, после прихода к власти коммунистов, он был арестован за «незаконную религиозную пропаганду» и приговорен к восьми годам исправительных работ. Отсидев в лагерях два года, благодаря вмешательству архиепископа Кентерберийского, который знал его по работе над диссертацией в Оксфорде, он был освобожден и выслан из страны. С 1952 года он жил в Англии, служил священником сербского храма в Лондоне и в течение двадцати шести лет вел религиозные передачи по Би-Би-Си для слушателей в СССР и Восточной Европе.

В 1978 году он был пострижен в монахи с именем Василий, а в 1980 году стал епископом Вашингтонским. Потом в течение четырех лет он управлял епархией Сан-Франциско, после чего был отправлен на покой. Написав множество статей в различных религиозных сборниках и журналах, он скончался в Вашингтоне в ночь на 17 сентября 1999 года.