Текст книги "Священная наука чисел"

Автор книги: Сергей Ключников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Психоаналитический подход к числам

И классический, и современный психоанализ немалое внимание уделяет проявлению числовой символики в структуре человеческого сознания и бессознательного. Это выражается в различных делениях человеческой психики на соответствующие части: юнговские «Анима» и «Анимус», выражающие идею двоичности; фрейдовская тройственная концепция сознания – «ид», «эго» и «суперэго», несущая в себе принцип троичности; «квартерность» (четверичность) процессов бессознательного, о которой так подробно говорил Юнг. В то же время основателей психоанализа интересовало прямое проявление числовой символики в душевных переживаниях человека, его сновидениях, мистических трансовых состояниях и т. д. Юнг исследовал символы сновидений, сопоставляя их с формами и символами религиозно-эзотерических традиций – янтрами, мандалами. Он обнаружил интересную закономерность: символы четверичности встречаются 71 раз в серии из четырехсот сновидений и пришел к выводу, что её проявления связаны с манифестацией сил бессознательного, в то время, как проявление троичности в сновидениях безрелигиозного европейца скорее относятся к ассоциациям, имеющим рационально-культурное происхождение. Современный исследователь данной тематики Людвиг Панет написал работу, представляющую собой интерпретацию чисел с психологической и психиатрической точки зрения на предмет того, как они выявляются в навязчивых идеях и сновидениях среднего человека. Х. Э. Керлот следующим образом суммирует идеи Панета:

"Один редко появляется, но когда это случается, то оно напоминает райское состояние, которое предшествует разделению на добро и зло, т. е. предшествует, так сказать, дуализму.

Два означает противоположность, или переживание человеком уединенного существования с сопутствующими проблемами, неизбежным анализом, раздвоенностью, внутренней дезинтеграцией и борьбой.

Три означает биологический синтез, рождение ребенка и разрешение конфликта.

Четыре, как разновидность двойного деления (два и два) означает условную уединенность (подобно числу два), но также правильную упорядоченность того, что разделено. Следовательно, – это символ порядка в пространстве и, по аналогии, каждой другой хорошо упорядоченной структуры. Как заметил древнегреческий поэт Симонид: "Трудно стать высшим существом тетрагональным в руках, ногах и духе, образуя совершенное целое".

Пять – число, которое часто встречается в одушевленной природе, и благодаря его триумфальному возрастанию соответствует весеннему распусканию почек. Оно означает органическую полноту жизни как противоположность жестокости смерти. В нем присутствует также эротический смысл.

Шесть (подобно двойке) является числом весьма двусмысленным: оно выражает дуализм (2х3 или 3х2). Однако, подобно четырём, в нем имеется некая нормативная ценность в отличие от освобождающей тенденции числа пять и мистического (или конфликтующего) свойства числа семь.

Семь (подобно всем простым числам) обладает свойством несводимости и выражает конфликт или сложное единство (наивысшее простое число, наибольшая сложность). Иногда оно ассоциируется с луной (т. к. 7х4=28 дням месяца).

Девять, в его графической форме – 10, иногда используется для символизирования супружества.

Ноль, как десятичный множитель, увеличивает количественную силу числового символа. Число повторяющихся нулей указывает на страсть к большим вещам."

Числа, пространство и время

Прежде, чем говорить о сакральной сущности натурального ряда чисел, необходимо разграничить такие понятия, как число, количество и величина. Подробные и точные критерии отличий наиболее полно изложены

А. Ф. Лосевым в его работе "Логическая теория числа". Она существенно дополняет пифагорейскую теорию числа, изложенную Мэнли Холлом. С его точки зрения количество обладает вторичным характером по сравнению с числом и "предлагает переход числа в инобытие и применение числа для осознания (пересчета) этого события". Количество есть функция числа или "проявленность числа в инобытии". В свою очередь, величина "есть само инобытие, осмысленное числом при помощи количества", есть "диалектический синтез числа и количества". Пифагор считал, что величина есть выражение плотности вещи, разделяющееся на две части – изменяющуюся и постоянную. Лосев отмечает, что величина "не есть вся вещь, исчисленная при помощи числа, но только та сторона этой вещи, которая получена в ней через исчисление". С этой точки зрения величина – явление всегда находящееся в измеренном состоянии. Но тогда "измеренное… предполагает как измерение, так и меру. Роль меры играет в данном случае число, измерение совершается здесь при помощи количества, а измеренным оказывается величина". В результате подобных умозаключений мы приходим к тому, что число выступает как результат мыслительных смысловых актов.

Постичь сущность числа как такового возможно лишь если произвести анализ счета хотя бы потому, что всякое число, в известной степени, сосчитано и определено и представляет собой совокупность единиц. Наиболее простой формой числа и необходимым основанием всякого счета и всех числовых операций является натуральный ряд чисел. Он определяется в математике в виде "бесконечной последовательности начальных чисел, расположенных в порядке их возрастания" (БСЭ). Натуральный ряд чисел можно рассматривать как с субъективно-человеческой, практической позиции, так и с объективно-космической, метафизической точки зрения, но и тот и другой взгляд, по свидетельству А. Ф. Лосева, позволяет увидеть в каждом числе "его вечное неугомонное стремление к иному и вечный, никогда не прекращающийся отказ от самого себя". Философ, досконально исследовавший античную нумерологию, справедливо ставит следующие вопросы:

"Разве не факт то, что единица требует двойки, созидает двойку, порождает двойку? Разве не факт то, что сказавши «два», мы уже предполагаем, что есть «три», а: сказавши «три», что должно быть «четыре»? Разве это зависит от нашей воли, от нашего хотения или нехотения, от усилий нашей мысли, от чего-нибудь субъективного или внешне объективного? Разве это. не относится к самой природе двойки, тройки и четвёрки? Разве можно мыслить два, не мысля три или мыслить три и в то же время не мыслить четыре? Разве число не есть эта вечная и неутомимая энергия самосозидания, когда одно число обязательно созидает и порождает другое, соседнее, а это последнее – еще новое и так до бесконечности?"

Натуральный ряд чисел с метафизической точки зрения есть проявление вселенной, развертывающей себя в виде сфер, каждая из которых соответствует определенному числу. Следует подчеркнуть, что числовое содержание пространства от 0 до 1 равно содержанию числового пространства от 1 до бесконечности. Основным девяти сферам соответствуют первые девять однозначных чисел, гармонически выстроенная совокупность которых составляет первичную матрицу вселенной. Последующие уровни проявления представляют собой бесконечные вариации этой первичной матрицы, выражающиеся многозначными числами. Каждая из сфер имеет особую пространственную организацию. Чем ближе к единице данная сфера, тем более простую и вместе с тем насыщенную возможностями геометрическую организацию она имеет. Чем дальше от единицы данная сфера, тем у нее более сложная и вместе с тем ограниченная возможностями геометрическая организация.

М. Н. Некрасов пишет о геометрической природе чисел следующее:

"В Пифагорейской школе цифры, преимущественно, выражались в геометрических фигурах. Прежде чем приступить к исследованию их, заметим, что Пифагорейцы за единицу геометрических фигур принимали не точку (Евклидова геометрия), а линию. Видимо потому, что линия – это точка в движении, имеющая одно измерение. Неподвижную точку в наглядной геометрии обнаружить нельзя. Две линии, пересекая друг друга, образуют различные углы, которые по-разному используются природой. Наиболее распространенные из них: 24±, 36±, 45±, 60±, 90±, а также углы 12±, 30±, 108±. Углы создают определенные пропорции и соотношения в геометрических фигурах и стороны фигур несут ту или иную нагрузку."

Происходящая в природе постоянная эволюция объемных фигур имеет численный сакральный подтекст. Так, существует гипотеза о том, что четырём геологическим эрам Земли соответствуют четыре силовых каркаса правильных стереометрических многогранников: Протозой соотносим с тетраэдром (четыре плиты); Палеозой – с гексаэдром (шесть плит); Мезозой – с октаэдром (восемь плит); Кайнозой – с додекаэдром (Двенадцать плит). Речь идет о научных исследованиях залежей нефти, алмазов и других полезных ископаемых с соответствующими узорами, которые постепенно изменялись во времени. М. Н. Некрасов указывает, что ученые В.Макаров и В.Морозов, десятилетия потратившие на исследование данного вопроса, пришли к выводу, что в настоящее время многие процессы жизнедеятельности Земли имеют структуру додекаэдра-икосаэдра:

"Двадцать районов планеты (вершины додекаэдра) – центры поясов выходящего вещества, основывающих биологическую жизнь (флора, фауна, человек). Центры всех магнитных аномалий и магнитного поля планеты расположены в узлах системы треугольников. К тому же, согласно исследованиям авторов, в настоящую эпоху все ближайшие небесные тела свои процессы располагают согласно додекаэдро-икосаэдрной системе, что замечено у Марса, Венеры, Солнца. Аналогичные энергетические каркасы присущи всем элементам Космоса (Галактики, звёзды)." Разлиты в природе и другие численные принципы и соотношения, в частности уже упоминаемое раньше "золотое сечение". Его присутствие поистине универсально.

В. И. Самохвалова пишет по этому поводу:

"Золотое сечение обнаруживается в пропорциях человеческого тела (например, Т.Кук в книге "Кривые жизни" при анализе картины Боттичелли "Рождение Венеры" находит многократное использование принципа золотого сечения при «построении» тела Венеры), в расположении листьев на ветках, в архитектурном решении Парфенона, храма Вознесения в Коломенском, в соотношении длины струны и тона в музыке, при организации частотных соотношений в благозвучных аккордах, кульминация мелодии также часто приходится на точку золотого сечения её общей продолжительности."

Число является не только мерой пространства, но и мерой времени. Космические циклы, периоды обращения планет, ритмичность и симметрия, заложенные в природе, имеют строгое математическое выражение. Именно это свойство чисел и их соотношений, дающее возможность заглядывать в будущее, предопределили появление гадательно-предсказательных дисциплин и областей знания – астрологии, прорицательства, мантики. Особые свойства чисел широко использовались в архитектуре, строительстве, конструировании, музыке, поэзии. При изменении геометрии пространства изменяется и его физические характеристики, что проявляется, например, в акустике.

Числа в русской народной духовной традиции

Русская народная духовная традиция тяготеет больше к слову, нежели к числу. Тем не менее она пронизана числовой символикой, проявляющейся в сказках, и в былинах, и в христианских преданиях. Присутствие чисел в ней наблюдается повсюду и почти всегда они выступают как священные и глубоко символические.

Число один встречается в русской традиции крайне редко. Однако образ Аники воина, который выезжает в Чисто Поле (Поле Дхармы), чтобы биться с врагом одному, а также символ копья и единорога, встречающиеся в текстах летописей и древних преданий говорят об обратном.

Идея и символика двойственности в целом не характерны для русской культуры, особенно в христианский период её существования (может быть, за исключением образа Двуглавого орла), однако в язычестве её присутствие гораздо более заметно и проявляется, например, в образах Чернобога и Белобога, или Ивана и Купалы, олицетворявших собой две половины года. Идея чета и нечета выражала собой соотношения правого и неправого начал. Славянскую мифологию пронизывала идея борьбы таких начал как Жизнь (Жива, Род) и Смерть (Навь, Морена), живая и мертвая вода, Правда и Кривда.

Русская традиция с точки зрения числовой символики насквозь троична. Это проявляется не только в почитании одного из самых высоких христианских понятий Троицы, но и даже в предельно сниженных, профанических чертах национального бытия, например, в доходившей до трагикомизма привычке пить на троих. Троичностью пронизаны и дохристианские русские символы и понятия – культовые образы "трех солнц", три коня, установленные на крышах некоторых домов в виде вырезанных из дерева фигур, образ Трояна из "Слова о полку Игореве", которого многие исследователи отождествляют с Триглавом, три сферы (небо, вода и земля), в которых пребывает Бог Агни, три пути на выбор, предлагаемые спутнику судьбой.

Идея четверичности менее типична для русской традиции. Тем не менее, можно вспомнить четырехголового Збрученог-идола, объединение в одно божество четырёх славяно-балтских божеств – Ярович, Рцевит, Поревит, Поренут, четыре стороны света и, соответственно, четыре мифологизированные ветра.

В России число пять и пятиконечная звезда, служащая его графическим выражением еще с древних времен, задолго до кремлевских звезд играло важную роль. В нашей стране была распространена особая игра, имеющая кельтское происхождение, во время которой человек должен был подбрасывать и ловить рукой пять камней с целью гадания. Древние люди были убеждены, что солнце пляшет пять раз в году. А. Голан, ссылаясь на русскую летопись XI века, утверждает, что примерно в то время "некий волхв предсказал конец мира через 5 лет; по его словам, ему об этом поведали 5 богов". Иногда пятерка рассматривалась на Руси как символическое обозначение брака, а также как число единения человека со Всевышним. О сакральном значении пятёрки говорят и русские летописи, что хорошо показал исследователь числовой символики древнерусской культуры В.М.Кириллин.

Почитание пятёрки опиралось в русской традиции не только и не столько на языческие корни, сколько на христианские истоки. В.М.Кириллин утверждает, что пятерка "воспринималась в средние века как знак мистического соединения земной церкви со Спасителем, евхаристического пресуществления всех христиан в жизнь вечну". Исследователь приводит свидетельства рельефного присутствия пятёрки в евангельских текстах: "Евангельская легенда о пяти хлебах, насытивших пять тысяч человек, и притчи о пяти мудрых и пяти неразумных девах и арабе, умножившем данные ему пять талантов на другие пять; ритуал благословения пяти хлебов на литии во время всенощного бдения и употребление на проскомидии во время литургии пяти просфор; храмы о пяти главах и иконостасы в пять рядов".

Число 6 встречается в русской мифологии и традиции значительно реже пятерни. Его присутствие можно заметить не только в арифметическом, сколько в пространственно-геометрическом плане. Так, ученые говорят о "громовом знаке", посвященном древнеславянскому богу грозы (в качестве которого выступали как Перун, так и Роз) и представляющему собой как шестилучевую звезду, вписанную в окружность, так и знак в виде колеса с шестью спицами.

Гораздо чаще русская мифология и фольклор говорят о числе семь. Это и семь богов древнерусского пантеона, и бог Семаргл, явно ведущий свое имя от числа 7, и семь небес, и многие другие семеричные символы, разбросанные по многочисленным легендам, сказкам и преданиям. Оно символизировало в них целостность мироздания, и в точности так же как и пятерка опиралось не только на языческую, но и православную числовую символику. Кириллин обобщает все свидетельства о семерке и проявления её в христианской традиции:

"7 – число человеческое – (семь отверстий в человеческой голове), семь возрастов, семь добродетелей, семь смертных грехов"; чувственное выражение всеобщего порядка (семь цветов радуги и семь небес)".

Число восемь также встречается в древнерусских текстах, хотя его наиболее важное проявление – графическое. Восьмилучевая звезда Богородицы относится к сакральным славянским раннехристианским символам. Известное святилище Перуна, окруженное восьмью кострищами, расположенными по четырём основным и четырём промежуточным сторонам света.

Число 9 весьма часто встречается в русской традиции, где оно может связываться с календарной тематикой. А. Голан напоминает, что "в славянских сказках змей бывает 9-тиголовым, а ведьма имеет 9 братьев. Согласно русским преданиям медведь встает из берлоги 9 марта. Девятая неделя после Пасхи всегда очень почиталась.

Русская народная сказочная традиция украшала демонического змея тремя, но гораздо чаще трижды тремя, то есть девятью головами, которые должен срубить добрый молодец буланым мечом. Этот девятиглавый демонический змей, тождественный образу Черного Бога Земли практически бессмертен, поскольку на месте срубленных одним махом трех голов вырастают три другие. Лишь вмешательство Высших Сил и смекалка героя, правильно использующего острый меч (единицу), помогает победить непокорную перевернутую девятку и утвердить единство.

Число девять выступает в русской народной традиции как число связанное с числом девять примерно также, как связаны конец и начало ("в тридевятом царстве, в тридесятом государстве"). Число двенадцать, по свидетельству В.Н. Топорова, рассматривалось как завершение ряда чисел 3, 4, 7. Число тринадцать, называвшееся "лихо одноглазое", символизировало собой горе, несчастие, неудачу, потерю.

В.М.Кириллин говорит о других трех числах, считавшихся в русской традиции священными – 15, 21 и 35. Число 15 имело отношение к отечественной православной хронологии, унаследовавшей от византийского летоисчисления деление времени на индикты – периоды в 15 лет, введенные в 312 году римским императором Константином вместо ранее применявшегося деления на «олимпиады». Известный священник русского Средневековья Геннадий Новгородский и его продолжатель Агафон, составляя новую пасхалию "Круг рукотворный", производили расчеты в рамках 15 "великих индиктонов". Число 15 фигурировало и в древнерусских астрономических представлениях и рассматривалось как число дней половины лунного (синодического) месяца и отождествлялось с проявлением высших ангельских сил, приводящих в движение Луну и Солнце. А поскольку в христианских преданиях с Луной нередко отождествлялся образ Богоматери (проповеди Феодора Студита на Успение, в которых он говорил о том, что вместо Богоматери на земле остался образ, "которого существо подобно Луне, ночью освещаемой Солнцем (небесной Марией), то как отмечает Кириллин, "сакральная семантика" числа 15 проявилась наиболее рельефно и наглядно именно в культе Богородицы" (15-летний возраст, когда она родила Спасителя; 15 мраморных ступеней подземного храма Рождества Христа, построенного Юстинианом Великим над Вифлиемской пещерой, размышление о 15 тайнах жизни Иисуса Христа и Богоматери, называемое "розарием Девы Марии" и принятое в Доминиканском ордене). Кстати, отношение к числу 15 как к сакральному присутствовало и в других традициях, предшествовавших христианству (15 степенных песен, по преданию исполняемых на ступенях древнееврейского святилища; праздник Опресноков, отмечаемый древними евреями 15 нисана; 14–15 адара один из главнейших праздников иудаизма – Пурим; 15 февраля обряд очищения, совершавшийся римлянами). Вывод, напрашивающийся после тщательного рассмотрения символики числа 15 на предмет его сакральности, состоит в указании на связь, существующую в христианском средневековом сознании между образами Иисуса Христа и Девы Марии с одной стороны и числом 15 с другой стороны. Кириллин доказывает, что глубинный смысл данного числа соотносим в этом ракурсе с такими понятиями как "спасительная миссия", "искупительная жертва", "вечная жизнь".

Высоким сакральным смыслом наполнено в русской традиции и число 21, составляющее в сумме 3, факт, не нуждающийся в комментариях. Оно несет в себе определенный функциональный смысл при пасхальных вычислениях. Кириллин отмечает, что "в коптских календарях, регламентировавших жизнь древнеегипетской церкви, 21-й день каждого месяца был посвящен Деве Марии". Кроме того, день 21 ноября считался днем воспоминаний о введении Богородицы во храм.

О высокой силе, стоящей за данным числом свидетельствует повесть А. С. Пушкина "Пиковая дама", где роковые карты – тройка, семёрка, туз – в сумме составляют как раз 21 очко.

Священными считали наши предки и число 35. Оно связывалось прежде всего с так называемым "ключом границ" или числом букв славянского алфавита. Помимо этого, 35 считалось числом, выражающим идею половины пройденного земного пути.

О проявлении чисел в русской истории и их сакральном соотношении речь пойдет в дальнейших главах.