Текст книги "Люди против нелюдей (СИ)"

Автор книги: Сергей Катканов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Если бы мне сейчас довелось оказаться в 1918 году, я, не раздумывая, пошел бы к белым, даже заранее зная, что они проиграют, даже зная, что большевики в конечном итоге укрепят государство, чего не смогли бы сделать белые. Лучше погибнуть вместе с людьми чести, до конца исполнив свой долг, чем победить вместе с человеческими отбросами и, получив жирный паек, погубить свою душу. Христианин должен быть с теми, кто защищает храмы против тех, кто разрушает храмы. Выбор-то простой.

Земные победы и поражения рано или поздно развеются пылью по ветру, когда-то исчезнет и сам этот мир вместе со всеми его экономическими моделями. Но честь проигравших переживет этот мир. Так же, как и бесчестье победивших.

Победа красных. Долгосрочные последствия

Мы росли в тихую брежневскую эпоху, когда людей уже не хватали на улицах и не убивали кого не попадя без разбора. Мы, в городах, ели до сыта и не знали, что такое голод. А в деревнях кормили хлебом скотину, потому что хлеб был очень дешевый и доступный в любых количествах. Мы были искренне благодарны советской власти за бесплатное образование и здравоохранение, за то, что у нас нет безработицы. Хорошо помню то чувство стабильности, которое дала людям брежневская эпоха. И мы не сомневались в том, что всё это благодаря победе красных в Гражданской войне. Вот если бы красные проиграли – мы жили бы плохо, но они победили, поэтому мы живем хорошо. Это было аксиомой советского сознания.

Современная молодежь уже не поймет, как трудно очистить свою душу от этого очарования социализма, а современные старики по большей части и не пытаются этого сделать. Для них социализм – это по-прежнему хороший строй, по сравнению с мерзопакостным капитализмом, в который мы обратно угодили. Даже те, кто не отворачивается от открывшейся правды и не отрицает того, что большевики несколько десятилетий к ряду топили Россию в крови, всё же говорят: «Да, за социализм пришлось заплатить страшную цену, были и ошибки, были и преступления, но ведь в конечном-то итоге коммунисты создали для людей очень не плохую жизнь, куда получше нынешней». И получается, что Фрунзе с Буденым не напрасно били белых, может быть, белые и были неплохими людьми, но правда-то была на стороне красных. Как пел Расторгуев про советское время: «Кто сказал, что мы плохо жили?» Я сказал. А Фрунзе с Буденным – преступники. И преступления их не имеют срока давности.

Всё дело, видите ли, в том, что этот мир создан Богом. Бог подарил этот мир людям, которых создал для того, чтобы их любить и чтобы они тоже любили друг друга. Этот мир не может жить ни по каким законам кроме тех, которые установил его Создатель. И вот коммунисты отвергли Бога и решили жить без Него. А это значит, что они изначально строили свою систему на глобальной лжи, на катастрофическом обмане. Представьте себе, что некто построил для людей дом и подарил им его, а жильцам вдруг говорят, что ни кто этот дом не построил, а он сам по себе возник, у этого дома нет ни архитектора, ни хозяина, и соблюдать правила эксплуатации дома совершенно не обязательно, а можно жить, как хочешь. Это как минимум – свинство, да ведь это и чревато, потому что только Создатель дома знает, как его можно, а как нельзя эксплуатировать.

У нас до сих пор плохо понимают, что вера – это не «личное дело каждого», вера – не хобби, которое можно иметь, а можно его и не иметь, до чего ни кому нет дела. Вера – это свод объективных законов бытия, и пренебрежение этими законами оборачивается катастрофой – как личной, так и общественной. Вы можете сколько угодно отрицать закон всемирного тяготения, объявив веру в этот закон личным делом каждого, но, выпрыгнув из окна, вы всё равно полетите вниз, а не вверх. Вы можете верить или не верить в то, что наркотики убивают, но, став, наркоманом, вы всё равно погубите свою жизнь. Вы можете плюнуть на все заповеди Божии разом, объявив их предрассудками, но совершенно не зависимо от того, что вы на сей счет думаете, вы просто угробите себя, как личность. От того, что вы не верите в бессмертие души, душа не перестанет быть бессмертной.

Коммунисты решили построить мир без Бога, но человеческое общество без Бога, оно уже не человеческое. Человек, как система, нормально функционировать без Бога не может. Бог – единственный Источник чистой человеческой радости и, отрезав себя от этого Источника, человек уже и знать не может настоящей радости, довольствуясь дешевым суррогатом. А вы говорите, что мы при Брежневе нормально жили. Так ведь и бомж, который всю жизнь довольствуется суррогатным алкоголем, тоже думает, что живет нормально. Если его угостить дорогим коньяком, так он же его выплюнет и скажет: «Вот стеклоочиститель – это вещь».

Люди, которые будут изучать советский период по документам, ничего не поймут. Ведь коммунисты декларировали свободу совести. Наиболее упертые из них и сейчас будут утверждать, что тогда кто хотел – верил, кто не хотел – не верил, но в основном ни кто не хотел. Но это ложь. Существовал фактический запрет на веру в Бога. При Ленине православных уничтожали хаотически, при Сталине – системно, при Хрущеве их травили и третировали, при Брежневе тоже, но уже реже, потому что православных почти не осталось. В тишайшую брежневскую эпоху души большинства советских граждан были уже настолько отравлены ядом безбожия, что бороться с религией уже почти не приходилось. Если человек начинал ходить в церковь, на него все смотрели, как на придурка. Его не бросали на арену ко львам, он просто превращался во всеобщее посмешище, он ставил себя вне общества. А это пострашнее, чем львы. Человек, который не скрывал своей веры в Бога, не мог быть членом комсомола и КПСС, потому что это были организации с атеистической идеологией. А это означало фактически гражданскую смерть. Такой человек не мог получить высшего образования, не мог иметь ни какой приличной работы, ему оставалось только идти в дворники или в сторожа. При Брежневе почти всеобщим убеждением стало то, что в Бога верят одни безграмотные старухи и психические больные.

Советская власть в разные свои периоды выглядела по-разному, но одно в ней оставалось неизменным от первого дня Ленина до последнего дня Горбачева – обязательная атеистическая обработка всех поголовно граждан. Неужели нам до сих пор не понятно, что общество обязательного атеизма – это общество клинического маразма? Это общество безумцев. По отношению к религии коммунисты были исключительно последовательны: в разные периоды они меняли свою тактику по отношению к Церкви, но они ни когда не меняли своего отношения к Богу. Отвержение Бога было для них принципиально, и этим принципом они ни когда не поступались. Вот за это и сражались красные, это и было главным следствием их победы – создание общества безумцев.

В наше время умиляться «завоеваниям социализма» могут только люди, для которых вера в Бога ни чего не значит. Это вовсе не обязательно воинствующие атеисты, это люди религиозно безразличные, они могут себя даже и верующими назвать, но для их сознания это просто «элемент декора». Но вот когда воцерковленные люди начинают ностальгировать по советской власти, тут уж просто не знаешь, смеяться или плакать. Неужели не понятно, что ни какие «социальные гарантии» ни чего не значат по сравнению с тем глобальным обманом, в который ввергли нас коммунисты? Сейчас социализм воспринимается, как определенная экономическая модель, только о том и спорят, хорошая это модель или плохая, а это на самом деле дело десятое. Базис социализма – атеизм, всё остальное надстройка. Если людям отравляли душу ложью, в которую было приказано безоговорочно верить, так много ли значения имеют раздаваемые детям карамельки, к тому же это была «дунькина радость».

Можно сказать, что ведь и демократическая власть строится на базовой лжи. Это так, но есть разница. Сейчас врут, но знать правду не запрещают, запрета на правду нет. Тогда не просто врали, но и запрещали знать правду, любая попытка узнать правду была государственным преступлением. Начиная с правды о Гражданской войне. Почему бы коммунистам не разрешить издание белогвардейских мемуаров? Пусть бы люди почитали и сами убедились, какими злобными псами были эти проклятые белогвардейцы, как это подавалось в советских учебниках. Пусть бы люди сравнили мемуары красных и белых и сами сделали бы выводы. Чего боялись-то, если правда была на стороне красных? Или советская власть была так крепка, что могла рухнуть от нескольких книжек? Если жизнь доказала правоту коммунистов, как нас уверяли, тогда почему коммунисты так боялись правды? И если мы так хорошо жили при Брежневе, тогда почему ни кто не бежал из буржуазного ада в социалистический рай, а бежали в обратном направлении?

Сегодня благодарят Красную армию за победу в Гражданской войне и ностальгируют по социализму преимущественно люди безыдейные, которых ни какая правда ни когда не интересовала и ни какая ложь ни когда не смущала. Единственным мерилом всех вещей для них был и остается уровень материального потребления. Но ведь и в этом смысле коммунисты всех обманули. При царе рабочие в среднем жили гораздо лучше, чем при Ленине и Сталине, а при Хрущеве и Брежневе рабочие на Западе жили гораздо лучше, чем в СССР. Лучше в смысле материального потребления. Даже самый спокойный и относительно респектабельный брежневский вариант социализма казался привлекательным только благодаря запрету на правду – советские люди не имели с чем сравнивать.

Ещё один из методов коммунистической пропаганды – активное использование сослагательного наклонения. Дескать, советская власть провела всеобщую электрификацию, создала тяжелую промышленность, овладела ядерной энергией, а если бы не революция, если бы не победа в Гражданской войне, ни чего этого не было бы. И как-то мы не очень задумывались, что это утверждение по типу: «Что было бы, если бы…» С чего мы, собственно, взяли, что при царе не построили бы электростанций, не создали бы тяжелую промышленность, не полетели бы в космос? На чем основана эта уверенность? Если коммунисты что-то сделали, отсюда ещё не следует, что без коммунистов не сделали бы тоже самое, причем – гораздо лучше и с меньшими жертвами. При царе ещё подсчитали, что при сохранении динамики роста к середине ХХ века население России достигнет 500 млн. чел., то есть коммунисты фактически ополовинили население России. И тяжелая промышленность при царе создавалась опережающими темпами, и трудовое законодательство было уже лучше, чем на демократическом Западе, то есть даже уровень социальных гарантий без большевиков был бы возможно выше. Впрочем, это всё предположения, не хочу уподобляться коммунистам и размышлять о том, что было бы без них. В любом случае, совершенно недоказуемо, что «завоевания царизма» были бы хоть в чем-то меньше или хуже, чем «завоевания социализма». Владимир Солоухин как-то возмущался: «Мне говорят: „Если бы не революция, ты бы в лаптях ходил“. Крестьянский сын Есенин при царе ходил в „модных штиблетах“, а почему это я ходил бы в лаптях?»

Итак, что нам дала победа красных в Гражданской войне? 70 лет горя и страданий, мерзости и маразма, тотальной лжи и запрета на правду. Это нам точно известно. А вот всё хорошее, что было при советской власти, вероятнее всего, было бы и без неё, во всяком случае обратное недоказуемо.

СССР – не Россия

Но ведь коммунисты всё-таки укрепили Россию? Это не так. СССР – это не другое название России, это название другой страны. Коммунисты не укрепили, а уничтожили Россию, создав на её руинах другое государство. Государство, созданное на той же самой территории, это вовсе не обязательно то же самое государство. Юридическое правопреемство здесь не имеет решающего значения, гораздо важнее духовная преемственность, а вот её то и не было между Россией и СССР.

Россия – это государство русского народа. На её территории всегда проживали и другие народы, но создали Россию русские, они по отношению к России народ государствообразующий. А что такое народ? Это не обязательно некий определенный этнос. Любой народ, включая русский, это невообразимая смесь самых разнообразных этнических элементов. Народ делает народом не этническая общность и не общность территории, во всяком случае – не это главное. Народ делает народом общность традиций, ценностей, которые определяют общность исторической судьбы. Русские – это люди, которые думают по-русски, чувствуют по-русски, дышат по-русски, независимо от того, где они живут, и кровь каких этносов течет в их жилах.

Так вот коммунисты, едва пришли к власти, тут же приступили к уничтожению русского народа. В значительной степени – к физическому уничтожению, но не только. Коммунисты решили стереть даже память о русском народе, создав вместо него совершенно другой – советский народ. Опять же, советский народ – это не объединяющее название всех народов России. Это народ, которого ни когда раньше не было не в этническом смысле, а в смысле традиций и ценностей. Советский народ с презрительной брезгливостью относился ко всему, что было дорого и свято для русского народа, одновременно советский человек приходил в восторг от того, что приводило в ужас русского человека. Советские люди и русские люди могли совпадать этнически, при этом они не только не совпадали в духовных ценностях, традициях, чувствованиях, но и были антагонистами. Советские люди дышали совершенно не по-русски, так во всяком случае им было предписано, и большинство из них добросовестно исполняли это предписание.

Для того, чтобы проанализировать весь комплекс ментальных составляющих, отличавших русских и советских людей, потребовалась бы целая книга, ограничимся указанием на главное отличие, сделавшее русских и советских людей антагонистами – отношение к православию. Достоевский говорил: «Не понимаю, как можно быть русским и не быть православным». Коммунистические идеологи с ещё большей уверенностью утверждали: «Невозможно быть советским человеком и быть православным». Итак, между советскими и русскими людьми пропасть.

Русского народа без православия ни когда не существовало. Когда в ХII веке прозвучало первое упоминание о русском народе, этнические элементы, составившие наш народ, уже двести лет, как были православными. Русский народ впитал православие буквально с молоком матери, в самом процессе своего формирования. Именно православие и сделало русских такими, какими они стали. История русского государства неотделима от истории Русской Церкви. Русь невозможно представить себе без святых, без молитв, без храмов.

И вот к власти пришли коммунисты, объявили религию опиумом для народа, начали разрушать храмы и убивать священников, а православие велели считать уделом темных и безграмотных людей. Русская история в этот момент прервалась, потому что прервалась преемственность духовных ценностей. Вот почему СССР – не Россия. Россия – это государство русского народа, СССР – государство советского народа.

У нас сейчас любят повторять: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой». Между тем, Сталин принял и оставил вовсе не Россию, а Советский Союз. Не надо подменять понятия. Если СССР существовал на месте России, отсюда автоматически не следует, что он таковой являлся. И тем, что Сталин пытался приподнять русский патриотизм и заговорил о русском народе, не надо обольщаться. Можно назвать советских людей русскими, так же, как красных командиров можно назвать офицерами, но ни русскими, ни офицерами они от этого не станут. В каком смысле люди, растоптавшие духовные богатства, скопленные за тысячу лет русским народом, могут считаться русскими? В каком смысле красные командиры, по офицерским погонам опознававшие заклятого врага, могут считаться офицерами? Назвать, конечно, можно кого угодно как угодно, но это так и останется лукавой игрой в слова. Конечно, если для кого-то Россия это «баня, водка, гармонь и лосось», так почему бы этим людям и СССР не считать Россией. Но когда в любви к своей Родине клянутся люди, совершенно не понимающие своей Родины – это не дорого стоит.

Беда современных патриотов в том, что они слишком преклоняются перед государственной мощью и видят в ней самоцель. Да, коммунисты в конечном итоге создали очень мощное государство, но это государство было по сути своей антирусским. Это было государство, поработившее остатки русского народа и не переносившее русского духа, если, конечно, с последним не отождествлять перегар. Это просто безумие – видеть в могучем сталинском Советском Союзе возрожденную великую Россию, хотя на эту иллюзию попадались даже некоторые белые эмигранты, во время Великой Отечественной рукоплескавшие победам советского оружия, думая, что это русское оружие.

Между тем, государство – это не цель, а средство, и принципиальным является не то, насколько государство сильно, а то, какой цели оно служит. Русское государство было стальными доспехами Церкви. Коммунисты укрепили доспехи и начистили их до блеска, но внутрь посадили беса, а кто-то, не заметив подмены, и до сих пор рукоплещет блеску стали.

Конечно, всё не так просто. Это голая схема, а жизнь всегда сложнее. И в антирусском советском государстве русское начало продолжало жить, сколько бы его не убивали. Русская душа, истерзанная, заплеванная, полумертвая, загнанная в подвал, всё-таки жила и в Советском Союзе. Молитвы православных продолжали возноситься к Небесам и с территории Советского Союза, а значит и Россия всё-таки не до конца исчезла с этой территории. Советская реальность – сложная, смешанная, там был и русский компонент, хотя власть была антирусской. Порою даже само антирусское государство отстаивало русские национальные интересы. Сложно теперь разобраться, что в том государстве надо приписать народу советскому, а что народу русскому.

Великая Отечественная война сделала эту путаницу по-настоящему трагической. Комиссары, убийцы русского народа, призывали защищать Россию, которая у них теперь с языка не сходила. И многие думали, что защищая власть заклятых врагов России – коммунистов, они защищают Россию. И это было ошибкой. Но…порою под красноармейской шинелью на самом деле билось русское сердце. Иной советский солдат на самом деле шел в бой за Россию – под руководством антирусской мрази. В одном окопе комиссар срывал с новобранцев крестики, а в другом окопе священник служил молебен. Не хотел бы я оказаться в той реальности, сотканной из трагических противоречий. Предпочел бы реальность Гражданской войны, простую и ясную, как Божий день.

Есть вещи, которые надо воспринимать сложно, потому что упрощение искажает истину. А другие вещи надо воспринимать просто, потому что бессмысленный мудреж только затемняет истину. У нас же сейчас всё наоборот. Великую Отечественную понимают просто: Россия одержала победу над Германией. И Сталинград – это слава русского оружия. И Жуков – это русский полководец. Хотя ни какой России тогда даже на карте не было, и уж тем более её не было в душе у большевистской мрази. А Жуков был на самом деле красноармейским палачем русского народа. Всегда был палачём – и в Гражданскую, и в Отечественную. Но было в этой схватке что-то и чисто русское, что-то от извечной борьбы тевтонов и славян. Всё это очень сложно. Гораздо сложнее, чем представляется примитивным розовым патриотом путинского разлива.

А вот Гражданскую у нас теперь как раз понимают сложно. Дескать, там у каждого была своя правда и «не было в той битве ни правых, ни виноватых». Но вот как раз там-то всё и было очень просто, и ни чего там не надо усложнять. Там русские сражались против неруси, люди против нелюдей, там белый свет противостоял красной тьме. Там дьявол сражался с Богом. Что сложного в выборе между ними?

Путинское покраснение

В 90-е мы делали всё для того, чтобы не допустить коммунистического реванша. Новая власть была гнилой и не более привлекательной, чем Керенский, но одного у неё было не отнять – последовательного антикоммунизма. В этой части ельцинская власть встречала поддержку, поскольку не мешала бороться с коммунистами. Тогда казалось, что иначе и быть не может – посткоммунистическая власть может быть только антикоммунистической, иначе можно сразу отдать Зюганову ключи от Кремля. Но оказалось, что идеологическая непоследовательность власти может доходить до полной беспринципности. И началась ползучая реабилитация советского периода.

Для меня первый звоночек прозвучал, когда вдруг решили праздновать юбилей комсомола. Мне это показалось диким абсурдом: если комсомол был, по-вашему, хорош, так возродите его, а если он был плох, тогда что вы сейчас празднуете? Но задавать такой вопрос, означало допустить большую бестактность. Губернатор вышел на сцену и заявил: «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым». Они прославляли ту власть, которую сами же и свергли. И вот уже артистка со сцены пела про «сотню юных бойцов из буденовских войск». Я тогда написал возмущенную статью про «дикие комсомольские пляски на святой белогвардейской крови». Статья без комментариев полетела в корзину. Стало понятно, что власть в очередной раз перекрашивается, красная полоса на триколоре стала гораздо шире.

Ну а дальше пошло-поехало. Решили у нас как-то установить мемориальную доску генералу Кутепову, который был родом из Череповца. Но бывшая коммунистка, возглавлявшая областное отделение «Единой России», сказала: «Это приведет к расколу в обществе». При этом три памятника Ленину на одну только Вологду, по её мнению, ни какого раскола в обществе не порождали. Бесстыжий цинизм этого отказа просто завораживал. Но это они только начинали. Красная сволочь приосанилась и стала чувствовать себя всё более уверенно.

К юбилею победы установили памятник с большой пятиконечной звездой, хотя уже всем известно, что пентаграмма – сатанинский символ. А потом и вовсе предложили вернуть на своё почетное место памятник Дзержинскому, главному большевистскому палачу. Говорят, хороший был человек, а что касается деятельности ВЧК, так один генерал-правоохранитель сказал мне при личной встрече: «Характер операций ВЧК соответствовал характеру того времени». Для меня так и осталось неясным, что именно в характере того времени вынуждало чекистов сдирать кожу с живых людей? И на самом ли деле предводитель садистов-наркоманов был хорошим человеком?

Апогеем этого процесса стало предложение ввести в школьный курс истории России такое понятие как «Великая русская революция», первой фазой которой была революция февральская, а второй фазой – октябрьская. Смысл этой идеологемы вполне понятен – объединив под единым брендом как «демократическую», так и «социалистическую» революции, мы как бы примиряем либералов и коммунистов. На самом деле это полная беспринципность – «и вашим, и нашим за копейку спляшем».

Ныне коммунисты выпускают свои газеты и заседают в Государственной Думе. Это теперь уважаемые люди. Респектабельные члены общества. Вы думаете, мы прогнали от власти палачей нашей Родины? Ошибаетесь. Наследники палачей сейчас входят в структуру власти.

Можно, конечно, сказать, что сейчас коммунисты – другие, они сделали выводы из ошибок советской власти, и это теперь совсем не палачи. Но вы посмотрите, как они возлагают цветы к памятникам Ленина, и послушайте, как они требуют вернуть памятник Дзержинскому. Кумирами современных коммунистов по-прежнему остаются палачи русского народа, а это значит, что они в любой момент готовы продолжить дело своих кумиров-палачей.

Сейчас перекрашиваются все, и коммунисты в том числе. Из интернационалистов они вдруг стали патриотами. Потеряв всякий стыд и дойдя до крайней беспринципности, они теперь протестуют против русофобии и даже не упускают случая засвидетельствовать своё уважение Церкви. И продолжают возлагать цветы к памятникам тех, кто истреблял русский народ и разрушал храмы. Современные коммунисты ещё хуже, чем большевики, те хотя бы были последовательны в своих убеждениях.

Несколько лет назад я слушал «Эхо Москвы», хотя либералы мне принципиально отвратительны. Но «Эхо» делается профессионально и дает много информации, к тому же это было единственное известное мне разговорное радио, а слушать попсовые песенки я просто не в состоянии. Я всегда приучал себя спокойно, без гнева относиться к выступлениям политических оппонентов, некоторое время это спасало, но в конечном итоге отвращение всё же взяло верх, меня начало тошнить от либералов, я был больше не в состоянии их слушать.

И тут я нашёл ещё одно разговорное радио – «Комсомольская правда». Сразу стало гораздо легче, потому что это оказалось информационное пространство, зачищенное от либералов. А потом опять стало тяжело. Едва поверив своим ушам, я узнал, что на этом радио есть, например, передача «Маркс жив», а слушатели, которые звонят на это радио – через одного сталинисты. Но больше всего стал доканывать меня полковник Боронец, передача которого приходится как раз на время моего ужина. Боронец – патриот-государственник, который к либералам относится так же, как я, то есть вроде свой. Но вот он начал принципиально отказываться от обращения «господин», настаивая на том, что он «товарищ полковник». Для меня же «Господа – это те, кто с Господом, а товарищи – это те, кто товар ищет, и всё им мало, сколько не дай». И он действительно оказался по всем параметрам «товарищем», то есть красным. Хамло это просто уникальное, редкого позвонившего ему слушателя не оскорбит. Настоящий красный комиссар. Вы не знаете, почему раньше слово «офицер» было синонимом человека культурного, а теперь стало синонимом человека бескультурного? Да потому что на красного командира или комиссара можно надеть хоть погоны, хоть эполеты, но офицером он от этого не станет. Последних русских офицеров уничтожили в Гражданскую войну, а потом эти убийцы офицеров сами себя назвали офицерами, но не смогли ими стать. И советские и постсоветские «офицеры» – это наследники ментальности красных командиров. Когда эти «товарищи офицеры» произносят слово «честь», становится просто не по себе.

Давайте же мы, господа, наконец поймем, что «комсомольской правды» не бывает. Комсомольская бывает только ложь. Потому что комсомол – это Коммунистический союз молодежи, а коммунизм – это самая мерзская ложь ХХ века.

И что из себя сегодня представляет идеологическое пространство России? Горстка немногочисленных, но чрезвычайно крикливых либералов и море розовых, а то и откровенно красных «патриотов». Только они и «борются» между собой. А либералы и коммунисты – это левые и ультралевые, они даже не осознают, насколько они на самом деле похожи. Слушая и тех, и других хочется сказать только одно: «Чума на оба ваши дома». Либералы и коммунисты – это вариации левых идей. Правых нет. Во всяком случае их не видно и не слышно.

«За что же мы дрались, поручик Голицин, и что теперь толку в твоих орденах?»