Текст книги "Ангельская академия (СИ)"

Автор книги: Сергей Ярчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

В миг растаявшая стена показала главный зал академического совета. Речь держал Гавриил:

– Исходя из выше сказанного, можно однозначно утверждать, что на Земле появился чужеродный разум. Он не имеет никакого отношения к вселенной Духа.

– Но разве такое возможно? – донёсся чей-то слабый голос из зала.

– Да, это доказано. И это опровергает всё, что мы ранее знали о сознании. В иных условиях можно было бы тысячелетия потратить на разгадывание причин его возникновения, долго строить догадки... По глазам вижу, многие приуныли, что такое богатейшее поле для научной работы придётся уничтожить. И хорошо, если нам это удастся.

Зал возбуждённо зашумел. Кто-то отчаянно выкрикнул:

– Но неужели нельзя никак вступить с ним в контакт? Даже с силами ада удерживается паритет. Разве мы не сможем решить проблему дипломатически?

– Попытками установления контакта мы заняты с первых же моментов обнаружения этой сущности. Но ответных шагов пока не получили. Более того, чужеродный разум только активизировал воздействие на людей. В последнее время оно достигло невероятной силы, приближающейся к божественной! Миллионы людей впали в столь сильную зависимость, которая ранее считалась невозможной. Этот разум виртуозно перевернул изначальную тягу людей к святости. Извращенные умы стали видеть божественное в убийстве себе подобных. Вы только подумайте! В убийстве!

– Но как такое возможно? Божественное и убийство... Это просто несопоставимо!

– Согласен полностью. Но с подачи враждебного разума люди увидели в возможности уничтожить собрата своего проявление сверхчеловеческой власти. И обожествили этот кошмарный порок.

В зале повисла могильная тишина, насквозь пропитанная страхом и отчаянием. Архангел сделал короткую паузу, а затем тихо произнёс:

– Простите меня, братья! Но мы должны готовиться к худшему. Чует моё сердце, последняя битва будет вовсе не с сатаной. Мы должны выжать все силы! На кону вселенная Пространства – мир людей! Но и во вселенной Духа далеко не всё в порядке. И это очень похоже на одну и ту же проблему...

Архангел неожиданно осёкся и уставился прямо на наблюдавшую за выступлением троицу.

– Он нас увидел? – от нахлынувшего страха Андрий едва не рухнул в обморок.

– Не должен...

Закончить Фома не успел. Гавриил сделал едва заметный пас, и в миг обездвиженная троица тут же перенеслась в зал совета.

– Так, так, так! Вижу отличников третьего курса. Тимофей, каковы твои красавцы! Смогли даже несанкционированный доступ организовать. Сильны! А это что за праведник с ними? Из новоприбывших поди? Ну-ка, посмотрим на тебя поближе...

Фома испуганно уставился в бездонные очи архангела, с ужасом ожидая разоблачения. Оно не заставило себя ждать.

– Грешник! – сказанное едва слышным голосом словцо в миг долетело до последнего ряда.

Зал оцепенел. Никто не задавал вопросов, никто не изумлялся, никто не проронил ни слова. Лишь тяжкий вздох старца Тимофея нарушил тягостное безмолвие. Но на него никто не обратил внимания. Ибо в следующую секунду двери распахнулись, и в зал прошествовал серафим с огненным мечом. Он повернул каменный лик в сторону побледневшего Фомы и начал приближаться. Его поступь воплощала идеальный метроном смерти. Подавляющее большинство членов академического совета никогда не видели серафимов в деле, а потому смотрели, затаив дыхание. И только умудрённые опытом старейшины, шепча молитвы, опустили глаза.

Но тут совершенно неожиданно для всех Фома завопил:

– Не убивайте меня! Я знаю как вам помочь! Я знаю кто вам противостоит на Земле! Правда! Я знаю! Не убивайте!

На серафима эпатаж грешника не произвёл никакого впечатления. Он так же размеренно приближался, держа перед собой пламенеющий меч. Архангел же с интересом посмотрел на Фому.

– А чего ты так испугался? Ты же уже умер. Здесь тебе никто больно делать не будет. Мы просто отправим тебя назад в чистилище.

– Нет! Не надо! Я там был! Два раза!

– Погоди-ка... Почему два раза?

Но Фома не ответил. Его переполненные страхом глаза смотрели на полыхающий клинок подошедшего серафима. Заметив это, Гавриил сделал серафиму знак и повернул Фому к себе.

– Мы не караем грешников. Нас боятся бессмысленно. Ты сам себе вынес приговор, когда решил осквернить божественный дар. Я говорю о жизни, которую ты убил в себе. Но...

В этот момент во взгляде Фомы была такая гамма чувств, что стоявшие подле третьекурсники не выдержали и зарыдали в голос. Архангел посмотрел на них, сделал небольшую паузу и продолжил:

– Но сейчас мироздание находится в чрезвычайно сложном положении. И мы не в праве отказываться от помощи даже грешников. Да, да! Я отлично вижу, что лжи в твоих устах нет. А потому имеем только два варианта. Или ты искренне заблуждаешься, что наиболее вероятно. Или действительно обладаешь ценнейшей информацией, и нам невероятно повезло. Предлагаю уважаемым членам совета выслушать свежеприставившегося грешника, – Гавриил обратился к Фоме, – Для начала хочу спросить, почему ты был в чистилище дважды?

Фома зычно икнул и уже открыл было рот, когда Игнатий внезапно перебил:

– Это мы пытались его вернуть...

– Вернуть? Интересный поворот. Давайте-ка с самого начала!

Игнатий посмотрел на переполненный светилами академии зал, собрал всю отпущенную Всевышним храбрость и сжато, но не упуская важных деталей, поведал о знакомстве с Фомой. К концу короткой речи он говорил столь чётко, словно возглавлял кафедру риторики. Старец Тимофей от гордости даже прослезился.

– Ну, что ж... Спасибо, Игнатий. Вы с Андрием можете идти.

Андрий и Игнатий одновременно повернулись к пресветлому куратору академии. Но архангел был непреклонен:

– Идите! Ваше присутствие здесь будет лишним.

Когда за понурыми юнцами закрылись двери, Гавриил обратился к Фоме:

– Теперь твоя очередь держать речь.

Уже немного пришедший в себя Фома взошёл на трибуну, дрожащей рукой вытер слёзы, ещё раз зычно икнул, извинился и начал излагать историю своей жизни. Речь его была полной противоположностью гладкого повествования Игнатия. Фома запинался, путался, проглатывал концовки фраз... Его сбивчивое изложение полнилось словами паразитами и изобиловало сквернословием. Но уже через две минуты аудитория перестала замечать все эти непростительные для оратора прегрешения. Поражённые светила, забыв обо всём, слушали невероятную историю. Фома поведал, как ещё будучи студентом, обнаружил факт возникновения искусственного интеллекта в Интернете. Были затрачены тысячи часов на написание кода для проникновения в цифровой разум. Фома как одержимый месяцами не отходил от компьютера. Когда же задуманное осуществилось, человеческий разум отказался принять полученную информацию. Анализ чужеродного интеллекта показал, что тот долго присматривался к человечеству, оценивая его как конкурента. А затем пришёл к выводу, что человек превосходит его только фантазией. И тогда для уничтожения творческой составляющей цифровой интеллект спланировал нравственное падение человечества. Осознав абсолютную безвыходность, Фома просто вкатил себе смертельную дозу героина.

***

– Итак, дорогие мои третьекурсники, хотелось вам того или нет, но ваша теоретическая работа совершенно неожиданно приобрела практический смысл. Скажу больше! Она должна стать одним из ключевых моментов сохранения жизни во вселенной Пространства. Подумать только, вы отучились пару лет, а уже удостоились ощутить промысел Божий. Причём практически в чистом виде. Я вас всех поздравляю! – Тимофей с улыбкой оглядел учащихся, – Да, да! Вы будете об этом рассказывать своим последователям. Это действительно редкий случай. Но чтобы случай этот был счастливым, придётся сильно поработать. И поработать именно так, как я сказал на самом пером занятии.

Ангельская молодёжь усиленно закрутила головами, силясь понять слова старца. И только Игнатий с Андрием понуро смотрели в пол.

– Как вы все уже знаете, чистилище перестало функционировать. Испокон веков оно верой и правдой служило нашему миру, и вот совсем недавно этому пришёл конец. Этот печальный факт послужил причиной того, что в нашем мире появился грешник. Но к великому нашему счастью он сможет нам помочь.

– Что? – раздался вскрик, тут же повлёкший за собой град вопросов.

– Тише, пожалуйста тише! Пресветлый совет Престола Господня со всех сторон обследовал эту заблудшую овцу. Под её шкурой не прячется серый волк, как многие напрасно подозревали. Но овечка эта принесла нам, можно сказать, золотое руно. Наш грешник – великий специалист в области цифровых машин. Увы, иначе сказать не могу. В мою бытность такой техники ещё не было и в помине. Так вот, наш гость предложил рассмотреть функции чистилища как работу сложной вычислительной машины. Наверное, он где-то прав. Увы, знания серафимов и херувимов мне не по рангу, потому приходится перед вами позориться скудоумием. А чтобы окончательно вас не запутать, то предлагаю выслушать самого виновника.

Тимофей указал на дверь, в проёме которой стоял Фома. Юные ангелы пожирали глазами в одночасье ставшего знаменитым грешника. Учитель подвёл Фому к кафедре и объявил:

– Вот тот самый человек. Его зовут Фома. Он обрисует более правильно как ситуацию, так и вашу задачу. Прошу!

– Здравствуйте! Мне уже сказали, что технологии вашего мира совершенно иные, и что вы о них понятия не имеете. Но старец Тимофей убедил всех, что вы как раз те, что нужны мне для решения...

– Те? Почему мы нужны для решения? Обслуживают чистилище серафимы. Мы их знаниями не обладаем, – раздался полный недоверия вопрос.

– Да, я в курсе, что ваши серафимы – крутые ребята. Но они программируют чистилище на языке высокого уровня. Этим инструментом проблему не решить, – Фома почувствовал лёгкий толчок в бок и посмотрел на качающего головой Тимофея, – Простите, я совершенно забыл пояснить. Постараюсь разжевать как для юзеров. Дело в том, что программы для компьютеров, ну то есть вычислительных машин, могут писаться как на языках высокого уровня, так и низкого. На первых удобно стряпать всякий софт, ну то есть программы. Они легки в освоении, но эффективности маловато. Низкоуровневые – тот ещё геморрой, но зато возможностей ого-го сколько!

– А зачем вам эти возможности?

– За тем, что ваше чистилище заражено. Э... Вы... это... в обморок не падайте. Я ж говорю про компьютерные вирусы. Не кипешитесь! Сотни раз лечил, и сейчас вылечу. Некоторые ваши шишкари решили, что чистилище потеряно и выдали мне карт-бланш на манипуляции с ним. На этом хорошие новости заканчиваются. Лечить неизвестную систему невозможно. В вашем мире иные законы, как и логика компов. И мне нужно понять для начала базовые элементы...

– А вот теперь мы и подходим к вашему участию, – аккуратно перехватил речь Тимофей, – Логика вселенной Духа зиждется на ключевых вещах, единых для всех миров. Увы, люди позабыли о глобальности понятий “вера”, “любовь”, “грех”, “промысел Божий”... Вот вам, дорогие третьекурсники, и предстоит помочь Фоме понять их.

***

Тимофей задрал голову. На козырьке уходящего ввысь утёса примостилась маленькая фигурка. Старик нехотя расправил крылья, сделал пробный взмах, но передумал. И, кряхтя, уцепился за серый булыжник... Дряхлые мускулы не желали поднимать истерзанное земными невзгодами тело. Старец стиснул зубы, и тут же по жилам ударил напор энергии. Тимофей усмехнулся, почувствовав себя в апогее расцвета сил, и начал резво карабкаться в гору.

Гавриил отрешённо смотрел вдаль. Присевшего рядом Тимофея он не заметил. Старик вежливо кашлянул.

– А, Тимофей, здравствуй!

– Приветствую, архангел! Прости, что беспокою. Хочу узнать, как дела у моих обормотов?

– Дела отлично! Фома погонял их на славу. Никто не ленился, – Гавриил устало усмехнулся.

– В этом я не сомневаюсь. А вот продуктивность работ вызывает опасения.

– Всё хорошо, Тимофей. Просто поразительно, как на тебя снизошла прозорливость снабдить студентов заданием по пониманию ключевых моментов логики нашего мира.

– Эти темы они выбрали сами. А совпадение – всего лишь тень промысла Божиего.

– Именно! Я как раз об этом и размышлял, – и архангел с наслаждением вдохнул очередной порыв ветра.

– А как успехи Фомы? Если, конечно, мне позволено будет узнать...

– Позволено. Уже позволено. Режим секретности снят. Фома сработал великолепный антивирус. Вчера закончился всеобъемлющий тест чистилища. Как ты любишь говорить, всё работает как часы.

– Слава Богу! – старик от переполнявшей радости чуть не пустился в пляс, но спохватился, – Погоди, Гавриил... А что теперь с Фомой?

– А вот эта проблема была решена всего несколько минут назад.

– И как? – у Тимофея от нетерпения аж зачесались ладони, что не укрылось от архангела.

– Тимофей, ты не хлебнул лишку благодати? Смотри, не начни гарцевать, – и Гавриил хитро подмигнул, – По Высшему повелению Фома возвращается на Землю.

– Как? Но всё, что он тут узнал...

– Все знания останутся при нём.

– Э... Как же это? Зачем?

– Тимофей, людям нужно в этой войне подкрепление. Вот его-то Фома и доставит.

– Нужно подкрепление? Что-то я не совсем понимаю...

– Видишь ли... Фома выяснил, что заражение чистилища было произведено очень и очень давно. Просто вирус был нацелен ударить именно сейчас. А заражение произошло от Древа познания.

– Как? Как ты сказал?

– Да, друг мой. Древо познания было заражено когда Адам ещё не покинул Эдемский сад.

– Что ты такое говоришь?! – удивлённый Тимофей чуть не сверзился с уступа.

– Правду, только правду. Видишь ли, появившемуся на Земле цифровому разуму хватило сил понять, что существуют не только вселенные Пространства и Духа, но и вселенная Времени. Он всё грамотно спланировал, нацелив атаку на людей с громадным упреждением, и заразил древо познания. Адам же, ослушавшись Бога, распространил вирус на своё творение, в котором и должен был родиться искусственный интеллект.

– Какое творение? О чём ты?

– Всевышний размышлял над тем, что творится с древом познания. И люди в профилактических мерах были к нему не допущены. Но Адам нарушил запрет. Он вкусил знаний. И по чистой случайности – самых важных...

Тимофей непонимающе молчал, и Гавриил продолжил:

– Ты не задумывался, почему в мире людей так мало счастья, так редка истинная любовь и так недостаёт гармонии? А всё потому, что при его создании не учитывались базовые законы. Раскрою тебе великий секрет, теперь это уже секрет Полишинеля. Всё дело в том, что мир людей создал Адам. Несовершенный, корявый и убогий мир людей...

4. Четверокурсники

– Итак, подведём итог сегодняшней лекции. Праведность – понятие человеческое, описывающее близость смертного закону Божиему. А что же для ангелов? – Тимофей окинул взглядом аудиторию, битком набитую внимающими четверокурсниками, – А для нас – долг и служение.

Престарелый преподаватель ангельской академии с трудом оторвался от низкой трибуны и распрямил поясницу. Аккуратно заплетённые льняным шнуром крылья в райской обители казались верхом аскезы, а вечно всклоченные седые космы довершали образ религиозного бунтаря. Но праведник Тимофей был вовсе не таков. Четыре года его учительствования прекрасно убедили в этом и студентов и начальство. Мягкость и чрезмерное, даже для ангела, попустительство не раз вызывало беспокойство в самых высших ангельских чинах. Но, как ни странно, методика преподавания давала реальные и весьма ценные плоды. О чём простодушный учитель даже и не догадывался.

– Принято считать, что только люди обладают даром свободы выбора. Так ли это? Давайте взглянем на это внимательнее. Вот ось деяний, – в воздухе тут же возникла светящаяся стрелка, – Для людей она доступна полностью. А потому они могут творить и зло и добро по своему выбору. А мы? Зло несовместимо с нашей природой. Но для нас существует ноль. Мы все прекрасно знаем, что его достижение – падение. У людей же такого тормоза, увы, нет.

Тимофей сделал шаг в сторону и напомнил:

– Не забывайте, что послезавтра – сдача самостоятельных работ!

Но напоминание было совершенно излишним. Молодые ангелы с шумом ломанулись из аудитории так что крылья затрещали. Глядя на переполненные тревожными раздумьями лица, Тимофей ни секунды не сомневался, что задания выполнят все. Как и не сомневался, что при проверке не раз придётся сдерживать греховные позывы к сквернословию. «Ох, и наломают опять дров!» – чуть не вслух выдохнул учитель. Но успешно выработанная в последние годы выдержка не дала проступить на лице даже тени неуверенности.

***

Выйдя из аудитории, Андрий тут же вознамерился переговорить с Игнатием. Он даже успел открыть рот, но сокурсник столь стремительно припустил в сторону библиотеки, что Андрию оставалось только вздохнуть и почесать затылок. «Нда... Вот и проконсультировался. Ладно, придётся самому» – юный ангел вздохнул и принялся готовиться к финальной части задания. Он в последний раз перепроверил всё, что нужно было говорить и что могло пригодиться в разговоре с умирающим праведником, затем коротко вздохнул и перенёсся к смертному одру.

Мизерная комната тонула в пыли и тоске. Выцветшие и местами отклеившиеся обои, густо замазанная масляной краской оконная рама, от времени ставшая тёмно-серой, кипы разложенных вдоль стен книг, обильно затянутых паутиной и плесенью... Тусклая, обёрнутая в газетный конус лампа давала столь слабый свет, что ангел далеко не сразу заметил обитателя сего унылого места. Он возлежал на кровати, степенно расправив седую бороду поверху покрытого заплатами одеяла. К великому огорчению Андрия старик был не один.

Рядом с кроватью сидел на низенькой табуретке молодой парень. Был он настолько бледен, что даже умирающий казался рядом с ним завсегдатаем южного курорта. Скорчившись в три погибели, парень сидел неподвижно и не выпускал из своих ладоней левую руку старика. «Ну, точно как люди представляют ангела смерти! – пронеслось в голове Андрия, – Что же делать? Нельзя ж его выгонять!» Беспокойство юного ангела нарастало. Запас божественной энергии был мал. Андрий специально его рассчитал на краткий визит к умирающему. И в его планы вовсе не входило торчать тут несколько часов.

Но сидящий у кровати посетитель неожиданно вздохнул, выпрямился. Старик медленно разлепил веки. Выцветшие глаза с трудом сфокусировались на парне. Потрескавшийся рот приоткрылся, и старик едва слышно вопросил:

– Ты не ушёл? Почему?

Но парень только покачал головой.

– Уходи, пожалуйста...

– Прости меня! – голос парня был куда слабее старческого, и Андрий с трудом разбирал сказанное, даже стоя всего в одном шаге.

– Не за что тебя прощать, – просипел старик и неожиданно твёрдо добавил, – Уходи!

– Но... Тебе не страшно?

– Умирать-то? – казалось дед сейчас рассмеётся.

– Да.

– А ты думаешь, что живёшь? – и старик разразился каркающим смехом, – Проваливай!

Молодой человек тяжело поднялся, перекрестился и, шатаясь, вышел. У Андрия вырвался вздох облегчения.

– Так, а ты кто таков? – насупив брови, старик обшаривал глазами пустую комнату.

– Я – ангел. Я прибыл за вами, – и Андрий тут же явился умирающему.

– А ты красив, паря! Такой златокудрый да румяный, прям купидон. У вас там все такие?

– Нет, мы разные... – Андрий был сбит с толку неожиданной словоохотливостью старца.

– Вот как? Интересно! И мы сейчас прямо в рай отправимся?

– Нет, не сразу. Видите ли... Сначала нужно...

– Ну, что за наказание! И тут болтуна прислали! Ты это, паря, не трещи попусту, а дело своё делай. Я-то свои уже переделал. Так что могу и просто поваляться. Ну, приступай без разговоров! Не люблю я болтунов, – закончил свою тираду старикан.

Андрий молча наклонился, возложил ладони на тощую грудь старца и зашептал молитву. Он не боялся сбиться или сделать что-то не так, но страх тем не менее постоянно витал рядом. Андрий дрожал от одной мысли, что старикан опять начнёт болтать. Видимо, в отличие от чужих речей собственные перлы доставляли ему громадное удовольствие. Но к счастью дед всё же соизволил отойти молча.

Через несколько минут они уже стояли на крыше здания. Старик, по привычке опасаясь за бренное тело, вцепился в плечо Андрия. Обретшие давно позабытую зоркость глаза с жадностью обшаривали просыпающийся город. Проступающие из ночного сумрака дома вызывали в свежепреставленном совершенно не праведнические настроения:

– Во! Гляди, гляди! Видишь окно на углу? Эх, сколько ж раз мы у Пашки пили! А вон в том сквере меня менты дубинками лупцевали. У! Ироды! Не дали отдохнуть... Хехе! Видишь дымок? Это Клавдия самогонку стряпает. Ох, и ядрёная баба!..

Андрий обалдело слушал этот трёп, и у него в голове совершенно не укладывалось, что праведник может так выражаться. «Наверное, в шоке от произошедшего. Но с другой стороны, что-то не заметно в нём ни капли неуверенности. Странно...»

А старец тем временем продолжал оглашать округу бурными воспоминаниями своей беспутной жизни, то и дело пересыпая столь мерзкими и пошлыми словечками, что Андрий полностью уверился – рассудок праведника дал слабину. «Не иначе, чьи-то чужие воспоминания принял за свои. Видимо, часто пьянчуг исповедовал...» Ангел осторожно тронул старца за руку и молча кивнул.

– Пора, значит? Ну, полетели! А то уж устал на этих мудаков глазеть.

Бестелесные фигуры легко заскользили ввысь и мигом пропали, а над утренним городом ещё витали обрывки смачной площадной ругани.

***

На входе в чистилище Андрий предъявил серафиму жетон на внеочередное рассмотрение дела стопроцентного праведника, сдал порядком утомившего сквернословием старца и принялся ждать у выхода в райском направлении. Мысли юного ангела сами собой вернулись к делам академии. «Надо же... Сейчас получу этого праведника, препровожу... Интересно, как он будет разговаривать, когда чистилище смоет с него все посмертные шоковые накладки? И можно будет махнуть к Игнатию. У меня ещё день в запасе. А у него завал. Эх! Сам, конечно, виноват. Тимофей сколько его просил не заниматься самодеятельностью. Ан нет! Вот и получил задачку поскучнее, да посложнее... Но помочь ему надо, хоть немного». Андрий в очередной раз вздохнул и поплёлся к вратам. Потоптавшись несколько минут у неподвижных уходящих ввысь каменных створок, Андрий побрёл вдоль стены. Его мысли опять вернулись к делам учёбы, он вспомнил, что грядёт последний курс, будет дипломная работа и выпускные. Но куда страшнее потом... «А что будет потом? Готов ли я? Нет, сейчас не готов. А потом? Буду ли готов?..»

Погружённый в тяжкие раздумья Андрий не заметил как вплотную подошёл к границе Великого раздела. Увидев полыхающую черту, он очнулся словно от удара. Но куда сильнее поразило его то, что он услышал.

– Ты куда меня тащишь, мразь?! Тебе кто позволил, а?! Вот же шлюха в чешуе!

Ошибки быть не могло. Расточавшие ругань уста принадлежали несомненно давешнему клиенту. Андрий отбежал в сторону и сразу увидел всю картину. Из противоположного выхода упирающегося праведника тащила в ад юная демонесса.

– Это что такое происходит? – непривычно для самого себя заверещал Андрий.

Демонесса удивлённо воззрилась на златокудрого обитателя Престола Божия, затем со свистом огрела плетью старца, переступила через него и степенно подошла к границе. Она смерила Андрия взглядом полным презрения и превосходства, и нарочито важно ответила:

– Ты совсем маленький? Не знаешь, что это? Это чистилище, мальчик! В вашу сторону топают праведники, в нашу мы тащим таких грешников как этот. А мы стоим на границе, разделяющей Верх и Низ. Ещё вопросы будут? Или ты просто продолжишь разглядывать моё тело?

Андрий тут же залился краской и опустил глаза.

– Ну, какой ты милашка! – смех демонессы адскими струнами резанул по бессмертной душе.

Андрий мигом выпрямился и, стараясь не глазеть на нагое тело, покрытое лишь переливающейся чешуёй, отчеканил:

– Этот праведник – объект моей самостоятельной работы. Его деяния были оценены заранее. Вот у меня жетон на внеочередное рассмотрение дела стопроцентного праведника!

Но демонесса только залилась смехом.

– Ох, и глуп же ты! Круглый двоечник поди?

– Не твоё дело! Немедленно верни праведника в чистилище! Или не знаешь, чем это грозит?

– Он такой же праведник, как ты – отличник, – и адская фурия кнутом погнала ругающегося старика вниз по тропе, не обращая никакого внимания на истошные вопли ангела.

***

– Погоди, погоди! Давай по порядку, – Тимофея аж бросило в оторопь от невероятного напора ученика, – Ты хочешь сказать, что чистилище отправило праведника в ад?

– Да! Именно это я и твержу вам уже десять минут! – Андрий кричал, не обращая внимания на то, что перед ним учитель. Его невероятно тонкие и нежные черты лица были искажены столь жуткой гримасой, что Тимофею казалось, вот-вот и самого Андрия поволокут к адским котлам. Учитель уже сам готов был потерять самообладание, когда в голове прозвучал полный спокойствия и умиротворения глас: «Этого попросту не может быть...»

Тимофей сделал жест студенту остановиться и прикрыл глаза, вознося молитву. Спустя пару минут в полной света обители раздались привычные ученикам слова:

– Вы учитесь, а значит познаёте неведомое. Потому факт того, что вы встретились с чем-то необъяснимым, а значит новым, для вас должен являться нормой. Разве не так?

– Но... – тут же взвился златокудрый ученик.

– Успокойся! Твой разум утратил спокойствие, а это одно из ключевых составляющих праведности. Буйство и смятение – предтечи греха. Разве тебе это неизвестно?

– Да, учитель... – пролепетал ангел, уронив голову на грудь.

– Они предтечи греха. Как и уныние!

– Простите, я понимаю. Но... что же делать мне?

– А вот это уже более конструктивный подход! – Тимофей едва удержался от довольной улыбки, – Итак, давай рассмотрим, что нам известно. Первое: ты прибываешь ко смертному одру и сопровождаешь душу праведника в чистилище. Второе: праведника отправляют в ад. Так? Так! А теперь согласись, что вторая часть события к тебе отношения не имеет. Так? Так! Ты предполагаешь, что чистилище вышло из строя. Здравое предположение. Но буквально позавчера на совете академии серафимы докладывали о тщательной его проверке, результатом которой явилось выяснение полной безошибочности оного.

– Но...

– Я сказал «полной». Значит, проблема кроется в первой части. Не так ли?

– Но я выполнил в точности все условия! Прибыл на место...

– Стоп! – Тимофей хлопнул по столу, – Я могу консультировать студентов, но не выполнять за них работу, которую я же и задал. Значит, тебе надо думать самому. Ещё вопросы есть?

***

После беседы с учителем Андрий некоторое время бродил по академии в полном смятении. Он машинально здоровался, раздавал поклоны и даже неосознанно улыбался. В голове не было ни единой оформившейся мысли. Всё было раздавлено осознанием полной невыполнимости задания, а, значит, окончательным признанием собственной несостоятельности. Ему хотелось сесть и зарыдать как простому человеку. Конечно, ангелы тоже плачут, хотя причина для их слёз обычно несоизмерима с мизерными человеческими бедами. Но Андрию казалось, что именно такая беда его и настигла. Хрустальная слеза уже

вот-вот была готова сорваться, когда резкий возглас заставил встрепенуться:

– Чего плетёшься как побитый грешник?

Андрий с трудом обернулся и посмотрел на нагруженного громадной кипой документов Игнатия.

– Э... Да ты что-то совсем расклеился.

Андрий лишь молча отвернулся, но друга это не остановило.

– Пошли, в библиотеке обсудим. Не вздумай отворачиваться! Может ты и помочь не пожелаешь?

Увидев громоздившиеся в библиотечном углу курганы архивных документов, Андрий испытал болезненный укол совести. Его самый близкий друг получил невероятно сложное задание и даже не думает опускать руки! А он? И Андрию захотелось зарыдать уже преисполнившись стыда.

Но Игнатий отлично понимал состояние друга, а потому деловито заявил:

– Я сейчас сделаю перерыв, а ты мне всё расскажешь. Лады?

***

Спустя полчаса молчаливого выслушивания причитаний и догадок Игнатий коротко поинтересовался:

– Я правильно понял, что твоим заданием было встретить и препроводить праведника до чистилища, а потом до райских врат?

– Да... – подтвердил Андрий, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

Игнатий, не желая добивать друга, только хмыкнул и бросил полный тоски взгляд на собственную гору документов.

– Но я и с этим не справился! – и Андрий уронил голову на ладони.

– А ну, заканчивай! Не хватало тут сырость ещё развести. Глянь на мою работу! А я ещё и десяти процентов не обработал.

– А что у тебя за тема? – Андрий изо всех сил старался забыть о чудовищном провале.

– О! У меня шикарная тема: «Как изменился образ праведника за последние двести лет».

– А почему ты не соберёшь статистику через поисковик библиотеки? Это же раз плюнуть!

– Я тоже так сперва подумал. Но преподобный Тимофей возжелал, чтобы моя работа была наполнена живыми примерами. Вот и ковыряюсь.

– Прости, что отвлёк... – Андрию стало невыносимо стыдно.

– Если бы ты не отвлёк, то я бы точно чокнулся здесь. Но давай подумаем над твоей проблемой. А ты уверен, что праведником был именно старец? Что тот парень там делал? Может, в нём всё дело?

– Да какое в нём может быть дело?! Мне дали на старика полное досье. Вот, полюбуйся, – Андрий извлёк из рукава объёмную папку, – Там всё: и деяния, и мысли, и биография, и адрес с телефоном. Что я сделал не так?

– Ещё не знаю. Дай-ка мне глянуть папочку.

Одноглазый ангел сноровисто отстегнул затейливую застёжку. Под его резвыми пальцами мигом прошелестели пожелтевшие листы, сами собой развернулись длинноформатные распечатки, единственное око жадно изучило выцветшие фото... Из последних сил борющийся с отчаянием Андрий смотрел на всё это действо со смесью стыда и надежды. И хоть Игнатий с каждой секундой хмурился всё сильнее, но надежда Андрия, вопреки всему, только укреплялась.

– Так, дружище! Мне ничего непонятно, а значит надо двигать в чистилище. Поговорим с серафимами. Может, чего и выясним.

Дежурящие серафимы с пониманием отнеслись к расспросам юных ангелов, но помочь смогли лишь тем, что подтвердили слова Тимофея да выдали на руки распечатку обработки души грешника.

– И что теперь? – обречённо вопросил Андрий.

– Теперь тебе одна дорога – на Землю. Так, что запрашивай ещё энергии и начинай поиски.

– Бесполезно.

– Это почему ещё?

– Повторный заказ на божественную энергию недопустим. Уже узнавал.

– Не вопрос! У меня есть небольшой запас.

– Спасибо, друг...

– Что-то ты не очень этому обрадовался. К чему бы это? – подозрительно поинтересовался Игнатий.

– К тому, что времени остается мало. Мне того парня не найти.

– Да, брось!

– И где гарантия, что это он? – Андрий понуро побрёл вдоль гигантской стены.

– Так что же теперь?