Текст книги "Рабы свободы"

Автор книги: Сергей Вольнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

Пункт третий
МИР: НОВАЯ СИБИРЬ

(дата: ноль девятое двенадцатого тысяча сто тридцать восьмого)

* О Н

... так мне и надо, лузеру паршивому. Допрыгался. Жизнь к середине четвёртого десятка лет вплотную подошла, а до сих пор ума не набрался. Вовремя не спохватился – расплачивайся теперь по жизненным счетам.

Но всё равно обидно. Последним болваном сиди на занятиях, теряй в общей сложности три месяца драгоценного времени жизни ради того, чтобы набить башку знаниями, которые давным-давно тебе оскомину набили. Остервенеть же можно!

Обидно-то обидно, а иначе нельзя. Что поделаешь. В далеко не лучшем из миров родиться и обитать привелось. Хочешь получить лицензию – приходи и сиди. Каждый день, кроме воскресенья и понедельника, по пять-шесть часов угробь. Взамен тебя научат всему: как входить, как здороваться, как заговаривать зубы, как составлять текст контракта, как строить глазки, как опережать конкурентов, как в случае чего уносить ноги от конкурентов, как проводить рекламные презентации, как платить налоги (факультативно, за отдельную плату, в приватном порядке – как уклоняться от налогов), как вести отчётность, как... как... как...

А меня вдобавок по избранной специализации ещё и натаскали в искусстве правильного заваривания, и напихали рецептов под завязку, похоже, загрузили от щедрот все что ни на есть в мирах, и поднаторел я определять сорта и качество зёрен по виду, по запаху, на ощупь по степени твёрдости, по форме, по...

За исключением доброй половины рецептов (кому в здравом рассудке в голову взбредёт смешивать кофе с запёкшейся рыбьей кровью, в итоге заполучая БР-Р-Р-Р-Р напиток «по-саггрански»?!), я ПРЕКРАСНО знал и умел практически всё, что в меня старательно вколачивали садисты-преподы. Для непрофессионала я достаточно хорошо подкован. Любознательный всегда был, от нечего делать (когда у человека достаточно финансов, чтобы не вставать каждый будний день и переться на службу, он всё делает от нечего делать) интересовался много чем и чем только со скуки не занимался...

Зато бесплатно. В рамках государственной благотворительной программы профессионального переобучения безработных. Не в моём теперешнем плачевном положении нос воротить. По крайней мере, мне хоть повезло, что я буду при товаре, который мне по-настоящему нравится. У нас в группе одна немолодая женщина, бывшая медсестра, уволенная после того как хозяин клиники подался в Секту, нашла хорошо оплачиваемую работу в фирме по продаже молочной продукции, а она с детства не переваривает пенки... Бр-р, ненавижу пенки!!!

А экзамен я всё-таки сдал. Ещё бы! Старался. Для меня это воистину вопрос жизни и смерти. Скудный аванс, полученный под будущую лицензию, я прожил-проел. Не приступлю к выполнению оговоренных контрактом функций – принудительные общественные работы, пока не отдам долг. А за квартиру не плачено уже второй месяц, на еду денег, если тратить по минимуму, осталось недели на полторы, о покупке свежего белья остаётся только мечтать, а каково это сознавать человеку, привычному к ежедневной двухразовой смене?..

Как всё-таки ТЯЖЕЛО жить, когда по утрам приходится просыпаться не для того, чтобы выкупаться в бассейне или ещё разок осчастливить подцепленную накануне девицу, а вставать для ухода на работу... Мрачное, жуткое словосочетание: «рабочий день».

А ведь многим людям приходится всю жизнь... я только сейчас это понял! Мир полон несчастных, обездоленных людей, вынужденных заниматься не тем, чем ХОЧЕТСЯ лично им, а тем, что НАДО, что вынуждают делать другие люди!!!

Застигнутый озарением, по привычке едва не вскрикиваю, и дёргаюсь, намереваясь сорваться с места. Но своевременно прикрываю рот ладонью и плотнее вжимаю задницу в сиденье кресла. Хорошо, что вспомнилось: не на своей приватной территории нахожусь, орущего благим матом и бегающего по помещениям индивида в общественном месте сочтут по меньшей мере СТРАННЫМ.

Вместо этого вновь принимаюсь помимо воли исподтишка рассматривать крайнюю слева экзаменаторшу; вижу её впервые, для пущей объективности тест мы сдаём не тем занудам, которые нас мучили в процессе обучения. Девушку зовут «Hellena N. Stuljnik», гласит надпись на бэйджике, и год тому назад на изувеченную дешёвой, жуткого травянистого колера одежонкой фабричного производства женскую фигуру я не то что внимания не обратил бы, а просто В УПОР НЕ заметил бы, проплыв в своём лимузине мимо по улице. Год назад я начал отмечать Новый год недели за три до тридцать первого декабря, и денег, которые я растратил к концу месяца, сейчас мне хватило бы на десятилетнюю оплату аренды нынешней квартиры и ещё хватило бы на пару лет приличного трёхразового питания в средней руки ресторанах и еженедельную покупку свежей одежды... В страшном сне не могло присниться мне, что спустя всего лишь считанные месяцы человек, от рождения не ведавший ни в чём отказа, будет МЕЧТАТЬ о свежих трусах и ни разу не надёванной футболке...

Меньше четверти часа назад я разливался перед ней со-ловьём и рассыпался бисером (именно она оценивала меня не по общим маркетинговым дисциплинам, а по «специальности»).

– ... и, наконец, вы должны попробовать этот замечательный напиток, чтобы всё встало на свои места. Одна чашечка, даже один глоток этого восхитительного кофе, и раскачивающийся под ударами жизненных неурядиц ваш мир прочно...

Я продавал ей кофе. Препаршивейшего, надо сказать, клиента она сыграла. Самый худший вариант, экстремальный. Нам рассказывали – такие готовы всю душу из коммивояжера вынуть ради мизерного контракта, который вполне может и не состояться.

– Мне не нравится цвет пены, – цедила она, демонстративно зыркая на часы, будто я не минут пять ей баки забивал, а все сто пятьдесят. – Доля новояванской робусты в смеси недостаточна...

Это МНЕ уже спустя пять минут казалось, что эта зелёная ворона вонзает свой острый клюв мне в мозги пятый час кряду!

– Ну, а вы сами какую предпочитаете смесь? – вдруг спросила меня она, прервавшись на полуслове.

Сам я предпочитаю чай. – Не сдержавшись, ляпнул я; тут же пожалел о сказанном и бросился спасать положение: – Видите ли, э-э... в моей жизни слишком много кофе. Если же я начну его пить ещё и бесплатно... Я ценю кофе, и не хочу превращать удовольствие в рутину.

Хорошо. Я возьму вот этот, – ткнула она пальчиком в проспект самой дешёвой из предложенных мной марок кофе, – бумаги оформите у секретаря. Я распоряжусь.

Прекрасный выбор, мисс. – Растянув губы до ушей и мысленно перечисляя уродства всех её предков, похвалил я. – У вас вкус настоящей ценительницы!

– Вы мне льстите.

– Отнюдь. К тому же вы уже купили кофе. Зачем мне вам льстить?

С вами приятно иметь дело... э-э, Макс Отто.

Спасибо, мисс.

Я постараюсь запомнить ваше имя...

И в этот миг мои глаза встретились с её зелёными бездонными глазищами, взгляды наши столкнулись, высекли ИСКРУ размером со взрыв сгустка плазмы, и я вдруг расстался с сомнением, что экзамен СДАН. В тот же миг я поспешно опустил свой взгляд, чтобы она не прочла по моим глазам, что в эту минуту мне вдруг сделался совершенно безразличен и экзамен, и лицензия, и всё на свете, кроме неё. Чтобы мои глаза не проболтались: Я УВИДЕЛ ЕЁ.

Это произошло минут восемь назад. С тех пор я раз в тридцатый старательно пытаюсь НЕ СМОТРЕТЬ в её сторону и думать о чём угодно, только не о ней. Не смотреть получается неважно. Не думать – тем более.

В первый раз, отведя взгляд, я прикрыл добровольное отступление бодрым заявлением:

– А теперь, полагаю, самое время отметить удачную покупку кофе хорошим крепким чаем. И по рюмочке коньячку, пока он будет завариваться.

Я бы с удовольствием...

Прекрасно.

Играли мы уже в совершенно другую игру, но никто из преподов и студентов этого не понял. Все продолжали думать, что продолжается тестирование...

Она сделала вид, что отдала секретарю распоряжение относительно чая, а сама изобразила, что отправилась к шкафу, где среди особо секретной документации обретался её особо секретный коньяк. Об этом коньяке в её фирме ходили легенды. Я представил себе, что он почти чёрен от времени и дубильных веществ. Стопроцентно натуральный, стопроцентно выдержанный коньяк, помнивший, судя по его виду, ещё рождение Вселенной. О таком коньяке обычные люди знают только понаслышке, из легенд.

У меня такого на яхте пять бутылок в баре валялось. ГОД НАЗАД...

«Клиентка» плеснула немного сказочного напитка на дно бокалов и протянула один мне.

Такой коньяк надо не столько пить, сколько обонять, – вырвалось у меня.

Наслаждение таким коньяком можно сравнить только с наслаждением хокку, – достойно отпарировала она.

А вы любите хокку? – только бы мой голос не выдал НАС её коллегам-преподам и моим согруппникам.

Обожаю хокку, но, увы, могу их только читать. Слагать не дано.

Но вы можете быть уверены, что поэтами для вас не одна хокку была бы сложена.

Настоящие хокку слагались не для людей. В этом их красота.

Как луч солнца в капле росы...

Хокку, они так похожи и так отличны от математики.

Интересное сравнение.

Только хокку и математика способны вместить целый мир в несколько символов.

Вы правы.

Скажите, Макс, давно вы в этом бизнесе?

О, я буду с вами честен. Совсем новичок. Недавно закончил курсы и... – Пауза короткая, но заметная, многозначительная. – Получил лицензию.

Вполне непринуждённо мне удалось не окрасить последнюю фразу вопросительной интонацией. Достаточно паузы.

– А чем вы занимались до этого?

– Ничем особенным. Путешествовал по миру... или, лучше сказать, прогуливался.

– И что заставило вас заняться этим бизнесом?

– Причина самая что ни на есть банальная. У меня закончились деньги.

– А почему именно торговец кофе?

Не знаю... так получилось. Заполнил вакансию в одной фирме. К тому же это занятие не потребует от меня кардинальной смены образа жизни, что, как вы понимаете, уже немало. Более того, если раньше я путешествовал за собственный счёт, то теперь путешествую на средства фирмы.

Вам можно позавидовать. Охотно составила бы вам компанию, но, боюсь, не отпустят дела, дела... – Её глаза подёргиваются дымкой грусти... но после раздумчивой паузы она вдруг решительно произносит, прожигая меня насквозь огненно-зелёным, как лепестки мальвазианского лотоса, взглядом: – Впрочем, почему бы и нет?

Пункт третий
МИР: НЬЮ-САЙБЕРИА

(дата: десятое двенадцатого тысяча сто тридцать восьмого)

** О Н

Среди непреходящих материальных ценностей, таких как искусственный обогрев и освещение жилищ, круговорот деньги-товар-деньги, продукты процесса брожения, нанокри-сталлические информационные технологии, межпланетные мультипроходы, по значению сопоставимой с ними ценности пространственно-временной – союза бесконечности и вечности, сиречь Сущего, а также ценностей духовных, как то: любовь к родителям и любовь чувственная, наблюдение за восходом солнца с берега океана и совесть, – немаловажное место занимает столь незаменимый феномен цивилизации, как такси.

Такси всегда остаётся такси.

Меняются времена, рождаются и погибают люди, открываются и «закрываются» миры, а такси всегда остаётся такси, как остров постоянства посреди моря перемен. Нет, внешняя форма такси изменяется. Давно уже не носятся по дорогам ужасные колымаги на колёсах, изрыгающие жутко токсичный дым, во многих местах не осталось живых водителей, уцелевшие «шефы» застрахованы от ограблений, а пассажиры от «двойных счётчиков»...

Не изменяется ИДЕЯ.

Дух такси живёт и здравствует, словно бы доказывая потомкам, что в самом центре бренного существования всегда есть место незыблемым ценностям.

Были времена, когда просторы планет и космоса бороздили разномастные «таксомоторы» миллионов компаний, но, с появлением внепространственных мультипереходов, постепенно большинство перевозчиков объединилось в сетевого супермонстра ТаксиКорпорейтед. Иллюстрируя, что дарвинизм не такое уж ложное учение, сильнейшим оказался многоклеточный организм, всеобъемлющая трансмировая корпорация, распространившая свои щупальца-представительства практически во все миры, включённые в мульти-сеть. Монопольность в данном случае приносила очевидное преимущество.

Некоторая анархичность в рынке перевозок сохранялась только там, куда либо не дотянулись ещё электронно-кристаллические тоннели мультикоммуникаций (но таких миров оставалось немного, по крайней мере среди пригодных для заселения людьми земного биовида), либо там, где пора расцвета по разным причинам миновала. В так называемом «третьем круге», включающем самые отсталые (не оправдавшие первоначальных надежд колонизаторов) или почти заброшенные, «высосанные» планеты и планетоиды, куда вкладывать деньги было уже просто нерентабельно. А также совсем новые, только-только разведанные, не освоенные миры, к которым муль-типроходы едва дотянулись и которым ещё предстояло развиться до уровня многолюдных миров «кольца 2», интерпланетных мегалополисов «кольца 1» или даже со временем прибавиться к немногочисленным столицам Сферы Зеро (или зачахнуть в «третьем круге»)...

Умные люди, рулившие 1акси K°, монопольными преимуществами в наглую не пользовались и, коль уж тарифы держали на высоком уровне, старалась за деньги клиентов предоставить им сервис высокого уровня, чтобы пассажиры себя чувствовали комфортно и уверенно.

Схема проста: на коммуникаторе терминала набирается всем известный номер «111», производится заказ, секундная пауза на идентификацию абонента, затем указывается предполагаемый маршрут, согласовывается стоимость, подтверждается платёжеспособность – И ВСЁ.

Остальное берёт на себя компания. Погрузка-разгрузка личного багажа, необходимые формальности, визы, таможенный контроль и собственно ДОРОГУ. Клиенты даже понятия могут не иметь, каким образом работает механизм транспортировки. Явились в оговоренную начальную точку, нырнули в люк, услужливо разомкнувший лепестки мембраны. Через некоторое время вышли в конечной точке маршрута. По желанию можно даже не смотреть за иллюминатор и не иметь понятия, где и как «проезжает» такси... Захочется в процессе следования изменить маршрут? Нет ничего проще. Достаточно лишь сообщить о своём желании и согласовать размер доплаты.

Некоторые хлопоты прибавляются в случае провоза коммерческого груза. Промышленные партии товаров и сырьевые конвои хлопот доставляют гораздо больше, но ему, к счастью, пока что не надо было возиться с контейнерами.

Дополнительные позиции в декларации он заполнял буквально пару минут, все образцы уместились в бочонкообраз-ный, натуральной снаргиновой кожи чемодан от Вирсейса – одну из немногих дорогих вещей, сохранившихся у него... с прошлого года. В багажном отсеке тем временем робот-грузчик размещал «бочонок» и пару дорожных сумок с его немногочисленными личными вещами. Он сидел, утонув в одном из мягких кресел, и общался с внутренним компутом такси. Обивка салона была выдержана в пастельных кремовых тонах, а посадочные места – терракотового оттенка, и это сочетание, напомнившее интерьер кают-компании его яхты, породило приступ ностальгической тоски. Да уж, будь у него по-прежнему яхта, волшебный вечер с ТАКОЙ женщиной не завершился бы, едва начавшись... с другой стороны, владей он до сей поры морской яхтой (лимузином, джипом, виллами, квартирами, ранчо и пр. и пр.), не разглядел бы ТАКИЕ глаза...

Всё нормально? – спросил с экрана образ менеджера; видимо, компьютерный терминал уловил мелькнувшую на его лице гримасу.

Да, спасибо. Всё отлично, – успокоил он «брюнета» в аккуратном белом блейзере. Сегодня утром, проспавшись после вчерашнего кутежа «с горя», он принял решение учиться быть ВЕЖЛИВЫМ со всеми, даже с сетевым терминалом. В этом мире, оказывается, человек с тощим кошельком беззащитен и донельзя уязвим. До вчерашнего дня он об этом только догадывался (да и то лишь в последние месяцы начал подозревать)...

Вам удобно? Температурный режим в салоне, внутренние ароматы, погрузка вещей, цветовая гамма устраивают? – заботливо интересовался менеджер.

«Компутам тоже несладко живётся, – с мрачной иронией подумал он, – вон как рассыпается перед клиентом. Не то вдруг какой-нибудь биологический урод возьмёт да и выдернет вилку из розетки. С другой стороны, они проще относятся к подключению в сеть, слиянию в объединённый, сетевой ресурс. Им не приходится опасаться возможной потери индивидуальности».

Да, да, спасибо большое. Всё просто великолепно.

При желании вы можете открыть бар и взять порцию вполне приличного местного тоника за счёт, разумеется, компании, а я пока рассчитаю оптимальный двадцатичетырёхми-нутный маршрут перелёта к ближайшему мультивокзалу. До старта всё равно не меньше девяти минут. Извините за неторопливость, но все проходы, ведущие из пункта Новая Сибирь в другие пункты мультисети, заняты. Ваша очередь подойдёт через тридцать шесть с половиной минут...

Он ещё раз горячо поблагодарил образ (он знал: чем чаще клиенты с искренними нотками в голосе благодарят такси, тем больше премиальных «капает» разработчикам программы) и открыл створки бара.

Тоска не отпускала. Всё вроде уже «устаканилось», события вчерашние и ночные наутро просто страшным сном кажутся, и не далее как через полчаса с небольшим он покинет этот пункт, но... в горле стоял неприятный горчащий ком. Эту горечь он и пытался вымыть «местным тоником». Сейчас бы водки, но незадолго до перехода ему лучше не употреблять продуктов процесса брожения крепче десяти градусов. Проверено – мигрень обеспечена. Такая вот индивидуальная реакция организма на внепространство.

А ещё он чувствовал себя голым...

Да, вот так.

Несмотря на то, что тело его скрывалось под кучей одёжек, увенчанных скафандром «под шубу» («новосибиряк не тот, кто морозов не боится, а тот, кто умеет одеваться!»), у него возникло отчётливое ощущение, что сидит он в такси совершенно обнажённый. Открытый любому удару, плевку, пинку, зуботычине, выстрелу... Похоже, в такое мерзопакостное ощущение трансформировался его страх перед неопределённостью. Неизвестностью, что коварно поджидала ПО ТУ сторону мультипрохода...

Впервые в жизни он отправлялся в другой пункт без БРОНИ. Без ореола неприкосновенности, которую создавал ему статус облечённого властью и богатством гражданина VIP, которого он лишился в начале этого года. Без базисного ощущения, что всё в этой жизни можно КУПИТЬ и от всех неприятностей возможно откупиться.

Без Фирмы, всецело прикрывающей тылы и расчищающей пути, своими ресурсами способной защитить от всего на свете, собственной, работающей исключительно на ЕГО семью, компании из десятков тысяч служащих. «Моей банды», как называл папа семейную корпорацию «М».

В конце этого жуткого года всё, что у него осталось от былой роскоши, – это чемодан, пара сумок с приличной одеждой, мощная компьютерная станция (но единственная), и своим «горбом» добавленная к «скарбу» прибыль: с мучениями добытая лицензия частного предпринимателя, работа разъездного торгового агента да шокер цивильной системы, какие носят коммивояжеры...

И ещё у него имелся проектор фальш-личин, единственная по-настоящему дорогостоящая вещь. Неудачник-то неудачник, а хватило ума надёжно припрятать именно ЭТО... Утром, проспавшись, он первым делом смотался в складскую контору, предоставляющую услуги хранения, и забрал из ячейки футляр с аппаратом. О, если бы он догадался это сделать вчера и принять облик опасного крутого типа с туго набитыми банковскими счетами (к которому никакие лощёные плэйбои на выстрел не осмелятся приблизиться!) перед тем, как отправиться на первое (и последнее) свидание с...

Простите, сударь, – вывел его из раздумий «менеджер». – Уходим на маршрут через десять секунд. Желаете ли, чтобы я повествовал о достопримечательностях, что пронесутся под нами?

Да, конечно, спасибо... – машинально брякнул он. Тотчас спохватился. – Хотя нет, не надо... спасибо. Закройте иллюминаторы и сообщите мне, когда прибудем в мульти-порт. Я полчаса подремлю. Устал... СПАСИБО.

Он закрыл глаза, откинулся на спинку и сделал вид, что спит. Тыщу раз проходил он из мира в мир в собственном лимузине, знает процедуру досконально, какие тут к чёрту комментарии... Разве что при прохождении границы возникнут сложности с документами, но тогда такси пассажира по любому потревожит.

Компут не спросясь (минус очко программерам!) плавно полуопустил спинку кресла и сытым котом проворковал в самое ухо:

– Счастливой дор-роги, судар-рь... Такси K° всегда к вашим услугам.

Едва слышное шипение – закрываются мембраны иллюминаторов. Едва заметный вздрог – флайер оторвался от поверхности. В снегу у калитки глубокая проплешина останется, это хорошо, квартирной хозяйке легче будет расчищать траншею к тротуару.

Тело мягко прижало к сиденью и спинке. Такси набирает стартовую высоту, перед тем как отправиться в полёт к иным мирам...

– Всячески извиняюсь, сударь. Вынужден вас разбудить, экзекутируя введённую команду.

«Экзекутируя введённую... надо ж было такой изгалёж над языком удумать... прорыва-ается в текстовках програм-мерский слэнг! Минус очко...» – невольно подумал он, медленно выползая из мутных глубин похмельного сна.

А всё-таки отключился по-настоящему. И продрых до самого вокзала. Даже какой-то дурацкий сон успел узреть. Приснится же такое, бр-р-р...

– Такси K° извиняется, сударь, но придётся подождать. Зарезервированное время прохода сдвигается по техническим причинам. Прогноз неутешительный – ждать необходимо около часа. Причина: внезапное прибытие правительственного конвоя. Зал ожидания к вашим услугам. Счастливой дороги, сударь. Передавайте привет потустороннему брату-близнецу!

Напутственный «прикол», ставший традиционным. Тоже небось какой-нибудь хакер пошутил. Но администрации Так-си K° понравилось, привет остался в речи таксистов. Вроде как одна машина передаёт привет другой такой же, реально отделённой от неё гигапарсеками космического вакуума...

«Ясно. Ещё бы. Я ж простой пассажир, в общей очереди ухожу. Отнюдь не хозяин жизни в эксклюзивном лимузине, которому и правительственные конвои дорогу уступали, бывало...»

Он прикинул, сколько понадобится времени для пропуска сквозь порт конвоя без очереди и вместе с машинами. Если кортеж полный – никак не меньше часа, это точно. Массу его тяжёлого лимузина в своё время мультипорт около полутора минут пропихивал в проход. А в это время простые пассажиры торчали в зале ожидания и... наверняка раздражённо промывали косточки «...ному миллионеру, прущемуся без очереди».

Он обречённо посмотрел на разомкнувшийся люк. Что ж, хочешь не хочешь, а вынужден в зал тащиться. И целый добавочный час пробыть в мире, где нашёл и где потерял женщину с самими изумительными глазами из виданных им доселе... Самыми ЛЖИВЫМИ глазами из всех виденных им.

– Спасибо. Обязательно передам. Близнец обрадуется. – Сказал он, не глядя на дисплей с ослепительно улыбающимся «брюнетом», и поспешно покинул такси.

Вслед за вокзальным робогрузчиком, тащившим чемодан и сумки, повлёк вялые со сна телеса прочь, горбясь и старчески шаркая подошвами.

Да уж, там, ПО ТУ сторону, его НЕ встретит точно такая же, но другая женщина.

Там, по ту сторону, идентичные интерьеры, служащие в стандартной униформе, и точно такое же такси. БРАТ-БЛИЗНЕЦ. Конечно, о том, чтобы пропускать сквозь проход флайеры Такси K° с пассажирами внутри, и речи не идёт из-за дороговизны подобного транзита, но в любом другом пункте назначения пассажира встречает в точности такая же машина, абсолютная копия оставленной. Сканеры фиксируют и передают в конечный пункт малейшие детали, вплоть до запаха и крошек на полу, что создает иллюзию путешествия в салоне одного и того же флайера.

Если бы не эта непредвиденная заминка из-за кортежа, здешнее такси остановилось бы впритирку к мультипорту, и пассажиру осталось бы просто шагнуть из салона в салон; одновременно из багажника в багажник попадёт сопровождающий груз, перемещённый специальным манипулятором. Разницы между органикой и неорганикой мультипорт не ведает. Имеет значение только масса, форма и строение... Полтора центнера (его тело и его багаж) проходят меньше секунды. ВМИГ.

Можно посетить сотни миров, объединенных единой системой такси, и каждый раз, в любом пункте сети, в любой точке освоенной вселенной путешественника встретит идентичный салон, со скопированной температурой, освещением, влажностью, и т. д. и т. п. Зачем всё это городить?.. Психологи Такси K° полагают, что с адаптивной целью. Чтобы клиент везде чувствовал себя «как дома», по крайней мере под опекой ТаксиКорпорейтед.

Чтобы снизить вероятность возможного культуршока. Миры ведь разные... иногда разница превышает возможности воображения и поражает. Почти мгновенный переход не оставляет возможности для подготовки к встрече с иным миром. Не то что раньше, когда путешествие от мира к миру отнимало иногда месяцы, а то и годы жизни, и было время подготовиться...

«Но для меня они все... близнецы. Их роднит то, что ни в одном из них я не встречу другую такую же... Такую же, но... которая, быть может, не отвернёт от идущего рядом по тротуару нищего коммивояжера взгляд, чтобы подарить его первому встречному повесе, проплывающему мимо в лимузине и соизволившему обратить внимание на...»

Он тяжко вздохнул и в тысячу первый раз попытался выбросить ЕЁ из головы. Безуспешно.

Последний раз, выяснилось спустя минуту. Тысячу второго раза не случилось. Зеленоглазая боль прошла мгновенно и безвозвратно.

В залитом ярким светом круглом зале, предназначенном специально для подобных ситуаций, у самого створа тоннеля, ведущего отсюда ко входам мультипорта, стояла... ОНА. В первую минуту, войдя в помещение, он почти не обратил на неё внимания – мысли занимала другая. Среди прочих скользнув по незнакомке беглым взглядом, он лишь рассеянно отметил пышную гриву соломенных волос.

Осматриваясь, он искал свободное место, намереваясь «бросить на него усталые кости». По людям, наполнившим зал, можно было изучать влияние Секты на стиль одежд. Длинные, по локоть, перчатки, наглухо закрытые платья или комбинезоны, плотные колготки и высокие ботинки... Открытыми оставались только лица, которые ещё защищались былыми приличиями. Хотя вуали клубились у лиц некоторых женщин. Идёт к тому, что скоро модными будут чадры и паранджи... Пару поколений назад люди при встречах жали друг другу обнажённые руки и даже целовали друг друга в лица. В наши дни за попытку прямого контакта без согласия визави в некоторых мирах можно получить в рамках закона смертную казнь. Таких планет пока мало – во многих мирах ещё гром не грянул. Однако Нью-Сайбериа к числу беспечных не относится – здесь отлично ведают о грозящей опасности. Хотя таких строгостей, как в пределах Метафедерации, он здесь не наблюдал...

Он искал незанятое посадочное место. Такового не нашлось – добрая полусотня пассажиров занимала все отдельные кресла и ещё несколько человек вынужденно подпирали стены, держась друг от друга подальше... Он заметил другое место. Велел роботу свалить вещи на пол левее створа, сам же отправился к дверям, помеченным стилизованными женским и мужским силуэтами. «Девочки налево, мальчики направо», надо понимать.

И правда. Оно самое, настоятельно необходимое. В крохотном предбаннике он свернул в правую дверь и попал в мужской отсек. Общественные санузлы за минувший год для него перестали быть экстремальной экзотикой, и он спокойно посетил тесную кабинку. Когда мыл руки, не удержался от брезгливой гримасы – в раковине валялся использованный презерватив. Гомосекам и Секта до одного места – сливаются где ни попадя. Кривой ухмылкой отметив рождение мрачного каламбура, он вытер руки куском «бумажного» рулона, сочувственно помахал своей помятой физиономии, отражённой бесстрастным зеркалом, отодвинул дверную панель и шагнул обратно в предбанник...

Одновременно с ним из противоположной двери в предбанник шагнула... обладательница соломенной гривы.

Замерла в проёме от неожиданности, вскинув на него взгляд...

Глазищи у неё оказались синими, как вода новоатласского Синеморья, и такими же бездонными.

ИСКРА взорвалась и потоками света расплескалась по нечистым стенам комнатки, разделившей мужскую и женскую половины «МЖ».

Остолбенев, он смотрел на неё и, словно курильщик тнэ-ка, пьянел от самого факта смотрения. Она была... Похоже, он не смог бы сказать, высокая она или не очень, красавица или просто хорошенькая. Вовсе не это волновало его в волшебный миг откровения.

Глаза зачаровывали, лишали рассудка, сводили с ума. Чем дольше он на неё смотрел, тем больше превращался в ничто. Растворялся, тонул в синей бездне. Пожелай она, и он с радостью стал бы её послушным слугой. Но она просто стояла в проёме двери и смотрела, смотрела, смотрела на него.

А он таял, таял, как мороженое в микроволновке, млел, как желторотый юнец, впервые увидевший голую девочку.

Он просто обязан был с ней заговорить, познакомиться, попытаться отправиться в тот же пункт назначения. Но он молчал. Он не мог открыть рот, будто и вправду вернулся в подростковый возраст со всеми присущими пубертатам комплексами.

Он, опытнейший соблазнитель, мысленно лихорадочно перебирал варианты возможной ПЕРВОЙ фразы, искал в памяти любой предлог, годный для завязывания знакомства с девушкой... Но адекватная шуточка, фраза, многократно апробированная заготовка никак не хотела всплывать из глубин подсознания.

Он превратился в школьника, стесняющегося заговорить со своей первой любовью, и это привело его в исступление; желание кричать клокотало в горящей груди, но он ничего не мог поделать с одеревеневшими языком и гортанью.

Он мог говорить с ней только глазами. И глаза его НЕ МОЛЧАЛИ, О НЕТ! Потому что лишь взглядом он мог говорить о самом сокровенном, о том, что словами не выскажешь, а если и – то любые слова покажутся невыносимо пошлыми... И ЕЁ глаза отвечали, О ДА!

К тому моменту, когда она вздрогнула, вышла из ступора и глаза её внезапно погасли, будто внутри оборвалась подача света, он так и не сумел выдавить ни единого слова.

Только тяжело, с присвистом, раздувая ноздри, дышал. Нос, в отличие от рта, молчать не мог.

Она опустила голову и шагнула к выходу в зал, а он судорожно вскинул руку, желая удержать её, схватить за плечо, но... рука повисла в воздухе. Он не смог заставить себя притронуться к ней, и застыл с протянутой ладонью, как нищий на церковной паперти.