Текст книги "Лейтенант милиции Вязов. Книга третья. Остриё"

Автор книги: Сергей Волгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ОТ АВТОРА

– Так и не спала? Ой, моя бедная женушка! Дай я тебя обниму и поцелую. Разве так можно? Этак через неделю ты измотаешься, милая. А у нас с тобой столько дел!– говорил Михаил, стаскивая с себя рубашку.-Где я был? Совсем недалеко. Почти у дома.

Михаил старался шутить. Покружил жену по комнате, потом пошел умываться. Надя понимала, что работа у мужа особая, и поэтому не расспрашивала.

Но есть смысл рассказать читателю перипетии минувшей ночи.

Пять дней назад в отделении получили письмо без подписи. В нем сообщалось, что нынче в три часа ночи некие люди будут грабить склад артели. Кто именно – неизвестно, аноним не назвал их фамилии. Такие предупреждения за последнее время были нередки, хорошие люди помогали милиции.

И вот вчера, как только стемнело, оперативники заняли места наблюдения.

Сидели долго, клонило в сон, а воров все нет и нет. С Вязовым был участковый Трусов. С ним не особенно поговоришь – стеснительный парень. Посмотрят в окно и опять закуривают. Продымили всю комнату, в горле от табака горько, глаза слипаются, мышцы обмякли, а воров все нет.

Стряхнул Михаил с себя дрему и стал думать о Наде. Знал, что сидит она у окна и смотрит на те же звезды, что и он, на тот же бездонный ночной небосвод и слушает свое сердце, как слушал и он свое, и грустно ей …

Затихал звон трамваев, реже и реже шуршали машины, стучали каблуки на тротуарах. Улица выбеливалась, рассвет стирал крапинки звезд, и небо посветлело, зарумянилось. А воров не видно.

Делать нечего – поехали в отделение. И не успели переступить порог дежурной комнаты, как навстречу кинулся дежурный, подал Вязову записку и сказал:

– Пять минут назад подбросил в окно мальчишка и убежал … «А склад-то все равно ограбили, хоть вы и караулили,– писал мальчишка.-Наверное, среди вас есть предатель». И опять без подписи. Вот чертенок! Подошел начальник отделения капитан Акрамов, прочитал записку, посмотрел на Вязова. Михаил понял его немой вопрос: «Правду пишет или нет?», пожал плечами и побежал к машине. Капитан – за ним.

Ехали молча. Мучительно думали: воры надули или какой-то мальчишка смеется над ними? Трудно сознаваться в собственном промахе.

Приехали. Сторож уже проснулся и преспокойно сидел на скамье недалеко от больших ворот склада. На воротах – три огромных замка. Один из них завернут в тряпку и опечатан. Рядом со сторожем прислонена к стене старая берданка. Вязов осмотрел оружие – вычищено. Сторож, должно быть, старый вояка, держал оружие в чистоте. Капитан спросил, все ли в порядке.

– А что ему сделается?– старик прищурился и погладил давно небритую щеку. Внешне он смахивал на деда Щукаря: хитрым прищуром глаз, щуплой фигурой.– Стены вон какие, танком не прошибешь, а на дверях замки – захочешь – не сломаешь. Закрыто намертво,– ответил старик и засмеялся неожиданно белозубо.

– И давно вы здесь сторожем работаете?– спросил капитан.

Давненько, одиннадцатый годок пошел.

– И ничего не случалось?

Все шито-крыто,– опять засмеялся старик.

Разговор разговором, а проверить надо. Пошли. Стены склада, действительно, были фундаментальные, как в крепости, какой-то купец еще, наверное, строил. Одну стену осмотрели, другую, третью, крышу черепичную – никаких признаков взлома. Что ж, обманул мальчишка? Постояли, подумали. Капитан окутывался дымом папиросы, щурился. Сторож потоптался около и ушел на свое место, к воротам.

– Надо бы сказать сторожу, пусть не болтает о нашем приезде,-сказал Вязов.

Капитан вдруг спросил:

– А что это за дувальчик?– и показал на глиняный забор, старый, полу обрушенный, закрывающий часть стены склада.

Подошли и увидели: между дувалом и стеной узкий проход, забросанный сухими ветками арчи. Вроде свалка. Но Вязов обратил внимание капитана на массу свежих следов, ведущих в этот закоулок. Оба – ясно -насторожились. Место здесь пустынное, переулочек глухой. Капитан осторожно продвинулся в промежуток между стеной склада и дувалом, приподнял хворост, и они сразу увидели измазанного в грязи крепко спящего пьяного человека. И свежий лаз. Подкоп сделан был аккуратненько. Грабители всю лишнюю землю вынесли.

Капитан быстро опустил хворост и отошел от дувала. Возникли вопросы: откуда взялся этот человек и почему неизвестный корреспондент не упомянул в письме о подкопе?

– А сторож-то за нами подсматривает, товарищ капитан,– сказал Вязов, заметив за углом лохматую шапку.

– Любопытный подобен барану,– проговорил капитан и тут же посерьезнел.– Я полагаю, нам сейчас нельзя поднимать шума. Установим наблюдение до открытия склада, посмотрим, какой чай начнет пить заведующий по приходе на работу: зеленый или черный, узнаем, плов ел вчера этот начальник или пьет на голодный желудок.

Капитан Акрамов – проницательный человек. Иногда он распознавал людей по каким-то странным привычкам и очень редко ошибался.

Михаил с ним работал мало, но уже начинал привыкать к его иносказательному языку. В детстве он общался с чабанами, и в его лексиконе часто встречались поговорки о животных, сравнения с ними, с их привычками. Работники милиции отошли от склада, размышляя, видел ли сторож или не видел как подходил к лазу капитан. Капитан уехал в отделение, а Михаил ушел довольно далеко, но устроился так, что ему был виден подход к подкопу.

До девяти часов – это время открытия склада – у полуразрушенного дувала никто не появлялся.

От нечего делать Михаил строил догадки: кто таков мальчишка, сообщивший об ограблении? Может быть, у преступника есть честный сын, но он боится отца и не решился написать свое имя? Такое бывает. А – может, хороший парнишка попал в воровскую компанию? Не связано ли это дело с Павлом Окороковым?

В пять минут десятого у задней стены склада появился сторож, за ним, переваливаясь, шагал толстый человек в тюбетейке, в шелковой вышитой рубашке и в сером костюме. Они двигались медленно, внимательно оглядывая стену. Теперь Михаилу надо было оценивать каждый их жест. Первый вопрос, на который следовало ответить, был такой: почему они оглядывают стену? Ответов напрашивалось два: они и не подозревают о том, что склад ограблен, и лишь выясняют, зачем сюда наведывались работники милиции (сторож, конечно же, об этом рассказал), или же делают вид, будто бы не знают, каким путем в склад забрались воры. Дойдут ли они до подкопа? Как станут вести себя, обнаружив его?

До подкопа они дошли. Человек в тюбетейке приподнял хворост, суматошно отпрянул. Сторож как-то нелепо засуетился, поспешно, мелкими шажками отбежал. Михаил вглядывался в толстяка и старался понять: искренне переживает он или играет роль ошеломленного человека? Толстяк и сторож, размахивая руками, о чем-то поговорили, затем торопливо ушли.

Вскоре из отделения вернулся Трусов. Оказывается, артельщики, обнаружив кражу и пьяного человека у лаза, позвонили по телефону. Прибыл и капитан Акрамов, он решил подробнее ознакомиться с обстановкой.

Когда зашли в склад, Михаил прежде всего увидел своего знакомого Тимофея Павловича Окорокова!.. Не запомнить его было невозможно – не так уж часто сыновья грабят отцов на улице, да и розовый подбородок бросался в глаза. Тимофей Павлович не узнал Вязова или сделал вид, что не узнал.

Здесь ж сидел и таращил воспаленные глаза человек, которого обнаружили спящим под хворостом у лаза.

Капитан начал с пьянчужки.

– Как вы очутились у склада?

– Не помню, гражданин начальник … Хоть убей. Вчера здорово тяпнул на именинах,– охотно пояснил тот. Капитана он назвал «гражданином начальником», а это свидетельствовало о многом.

– Значит, на бровях до дома добирались?

– Шутите …

– И часто вы так пьете?

– Когда угостят …

– Работаете?

– Да.

Запишите, товарищ лейтенант, его адрес, место работы и отпустите,– распорядился капитан.

Потом осмотрели место подкопа, составили протокол. После этого капитан решил, что Вязову и Трусову пора отдохнуть, и отпустил их.

Умывшись, Михаил с полотенцем в руках остановился посредине комнаты и сказал, улыбаясь:

– Знаешь, Надюша, бывают в жизни совершенно удивительные случаи… Некоего гражданина с довольно редкой фамилией Окороков ограбил парень по имени Павел Окороков. Разобрались – беглый отец и брошенный сын! .

Надя забеспокоилась:

– А отец этот … не Тимофеи Павлович?

– Точно.

– Так это же отчим Зои!

– Понятно.– Михаил сложил полотенце вдвое и с досадой проговорил:– Час от часу не легче …

ИЗ ДНЕВНИКА МИХАИЛА

– Женат! Черт возьми! Братцы, а ведь здорово!

Живу теперь – кум королю. Из дома ухожу, позавтракав (невиданно!), домой являюсь – кругом прибрано, обед на столе (и когда успевает!), а важнее всего – улыбка жены. Прибегу, обниму Надюшу, и – хоть до утра песни пои.

Сидим, чаи распиваем, разговариваем, и не могу я насмотреться на жену свою – такая она прекрасная! А потом занимаемся: она литературой, я – криминалистикой, поглядываем друг на друга, улыбаемся, как малые ребята, без причины.

И в отделении не работа, а праздник. Дела идут отлично, капитан благоволит, товарищи шутят, с тебя, говорят, полагается, ведь медовый месяц, мол, надо «огорчать» друзей горькой. Остряки! Или деньги взаймы предлагают – знают, что израсходовался подчистую.

Сказал об этом Надюше. Советует: «Занимай»,– и смеется.

Прочитал Надюшин дневник. (мы дневники друг от друга не прячем). Призадумался. Вот бы мне такое сердце, как у Надюши – распахнутое настежь добру навстречу, людям. Нет у моей женушки ни единого недостатка. Честное слово, не вру! И от этого стала она мне еще ближе, роднее. Но – увы!– В нашу жизнь,– ничего не поделаешь,– уже начинают проникать посторонние.

Так уж получилось, что мне пришлось встречаться с девушкой по имени Лола (выполнял задание по одному щекотливому делу). И надо же было такому случиться, что нас с Лолой несколько раз встречал этот чертов «лейтенант Митя».

Лола девушка веселая, большая выдумщица, она может и на себя, и на других наговорить (конечно, в шутку), что угодно, но ведь не все воспринимают шутки.

Что до «лейтенанта Мити», то он сам не прочь поострить, прокатиться за чей-нибудь счет. Но у Мити есть отталкивающая черта: он циник.

Вот, например, какая история недавно случилась. Шел я с Лолой по скверу Революции. Девушка, как всегда, громко комментировала происходящее вокруг, смеялась и то и дело брала меня за руку.

Повстречался нам Митя. Подмигнул.

– Вижу и слышу: красивая пара, а главное – какое взаимопонимание.

– Нам запрещено?– сразу взвилась Лола.

– А вы не забыли? Михаил женат. Узнает Надя, вашему кавалеру несдобровать.

– Какая проницательность! – рассмеялась Лола. – Он не такой пугливый, как вы…

Лола хохотала, а у меня появился в груди холодок.

Вот ведь тип! Чего доброго, еще вздумает Надюше наплести с три короба …

ИЗ ДНЕВНИКА НАДИ

Приходил Костя. Как я обрадовалась ему! И заодно подумала: мама и папа очень уж с ним носятся. Боюсь, как бы совсем его не избаловали. Уже и велосипед ему купили, и костюм приобрели дорогой … Надо папу поругать.

А Костя рассказал мне одну историю, весьма любопытную.

– У Петьки нос крючком … – начал он.– Со мной в одном классе учился. Тихий . А в последнее время вообще стал незаметным. Троечки хватал, товарищей побоку, о себе ни гу-гу. А мы тоже хороши: ни разу не поинтересовались его житьем-бытьем. Так. А он взял и ушел в труд резервы. Ну и ушел – мало ли уходят.

Встречаю как-то я Петьку на улице,– форма на нем чин-чином, даже завидно стало. Спрашиваю: «Как поживаешь?» Говорит: «Хорошо». А я вижу по глазам: что-то неладное с ним творится. Опять пристаю с вопросами. А он отзывает в сторонку и интересуется:

Это правда, что ты воров ловил?

– Правда,– говорю.

– Посоветоваться с тобой хочу,– говорит он и оглядывается по сторонам.

Зашли мы за живую изгородь. Тут Петька и выложил все. Отец-то, оказывается, у него неродной . И узнал я, что, во-первых, у отца Петькиного есть родной сын и он вор. Долго спорили с Петькой , стоит ли повидаться с этим … сыном. Как, что – пока не решили. И во-вторых, делишки отчима не нравятся и Петьке, и его сестре Зое. Но в милицию они идти боятся. Доказательств никаких. Я посоветовал Петьке обо всем рассказать Михаилу Анисимовичу, но он почему-то не хочет. Вот я и пришел…

Удивительное дело: всё, что рассказал Костя – это ведь о моей подруге Зое, ее братишке Пете и этом Окорокове! ..

Неожиданно прибежала Зоя. Бледная, запыхавшаяся.

– Где Михаил?– не поздоровавшись, спросила она.

– На работе,– ответила я и за тревожилась.

– Что случилось, Зоя? Пропал Петя. Нет его ни в училище, ни у товарищей , ни дома … Давно?

– Два дня …

Зоя упала на стул, а Костя и я стояли изумленные.

– Боюсь я, очень боюсь … – проговорила Зоя и закрыла руками лицо.-Что я наделала, что наделала? ..

– А если он ищет Пашку? Неродного брата … – спросил, ни к кому не обращаясь, Костя и вдруг выбежал из комнаты.

– Надо позвонить Мише,– решительно заявила я и подошла к телефону. Но Михаила в отделении не оказалось.

Миша пришел поздно. Я быстро собрала на стол. Мы ужинали, поглядывая друг на друга. В комнате было тепло и уютно. И Миша сегодня выглядел бодрым, и на душе у него, видимо, было легко, потому что он щурился, иногда подмигивал ни с того, ни с сего. Вдруг он спросил:

– Ты чем-то встревожена?

– Я всегда тревожусь за тебя … – А когда Миша поднялся из-за стола, я сказала:– Пропал Петя – братишка Зои. Она приходила, ждала тебя.

– Где-нибудь путешествует. Ребята все такие …

– Боюсь, не так-то все это просто,– возразила я и передала Мише весь разговор с Костей и Зоей. Миша сразу стал каким-то другим, озабоченным. Он положил на этажерку газету, которую только что взял в руки, и молча стал одеваться.

– А позвонить нельзя?– нерешительно спросила я, но, не получив ответа, торопливо сказала:– Ну, ничего, ничего. Я подожду ….

Голос мои дрогнул, и я, по-видимому, так жалобно посмотрела на Мишу, что он подошел, обнял меня.

– Сама знаешь, Надюша, иначе я не могу. Надо … – сказал тихонько Миша и погладил мои волосы.– Ты у меня умница, самая хорошая, распрекрасная моя. Ты все понимаешь, все знаешь …

Проводила его до двери, поцеловала и потом смотрела в окно на его прямую и широкую спину, пока он не скрылся за углом.

Куда он пошел? А не все ли равно! Он ушел, озабоченный судьбой человека, он готов сейчас же из-за этого человека (Петю он ни разу не видел) драться и, может быть, погибнуть!..

ОТ АВТОРА

Толкучка! Надо же придумать такое точное слово – сразу представляется площадь, заполненная народом,– кто продает, кто покупает,– и все, действительно, толкутся. Товар разбит по участкам, есть даже местечко, где торгуют валенками, хотя они в Ташкенте явно не ходовой товар. Продают и книги. А рядом поношенную обувь.

Здесь трудно разобраться: у кого совесть чиста, у кого запачкана. На толкучке можно купить пальто и сомбреро, обручальное кольцо и собачью упряжь, фамильный бокал и романы Чарской.

Сюда-то и пришел Петя, чтобы найти Пашку, за два дня до того, когда Зоя прибежала к Вязовым. Воришку, конечно же, следовало искать именно здесь, на толкучке.

Петя направился к закусочной, построенной на краю площади, за всевозможными ларьками и будками. Запах манты и шашлыка здесь никогда не выветривался, пропитал и постройки и деревья, и у всякого, кто сюда приходил, вызывал аппетит. В закусочной, как в предбаннике,-красные лица в сизых облаках. В ближнем углу не то притворяется глупеньким, не то «острил» краснощекий, с длинными руками парень.

– Что? Дым коромыслом? Где коромысло?– пискляво нараспев спрашивал он, но кружку держал крепко.

К нему и направился Петя.

– Пашку? А ты кем ему доводишься?– спросил длиннорукий парень. Братом,– сказал Петя.

– А не финтишь?

– Неродным,– добавил Петя, хмуро глядя на парня.

– Это мы проверим,– пригрозил длиннорукий, у которого была странная кличка «Святой», и показал на кружку с пивом:

– Пьешь?– И когда Петя, смущаясь, проговорил «Немного», парень сощурился, сморщил побуревший нос:– Вот немного и тяпни – пару кружек. Деньги есть? Дурак. Без денег человек– мусор. Пей на Пашкин счет. Он скоро приплывет.

Святой опять начал кривляться, визгливо спрашивал:

– Накурили – топор вешай. А где топор?

Петя смотрел на него и недоумевал: «Больной, что ли?»

У Пети широкие брови и, если сомкнуты, походят на усы с тонкими кончиками. Лицо продолговатое и бледное. Всегда серьезное.

Пиво он тянул медленно, с неохотой.

– Вот твои брательник с неба свалился,– сказал Святой и визгливо засмеялся.

Петя увидел у двери черноглазого паренька с пушистым чубом, в клетчатой рубашке с засученными рукавами. Они обменялись взглядами: Пашка с прищуром, со смешинкой, Петя – серьезно, изучающе.

– Так ты, говоришь, мои брат? .. Хэ! У меня, оказывается, уйма родственников, а я думал– Пашка круглый сирота,– засмеялся Пашка, знакомясь с Петей.– Ну что ж, языком почесать можно,– согласился он и подошел к столику.

Петя рассказал о своем житье-бытье и заключил:

– Вот пришел посоветоваться.

– Нашел советчика!– необычно, без усмешки, воскликнул Пашка.– А ты не тумкаешь: вдруг я потяну тебя на дело? Может, на нашего пахана стоит наплевать с седьмого этажа?

Пашка артистически взмахнул рукой, с шиком выхватил из грудного кармана папиросу, подбросил ее и ловко, как циркач, поймал ртом.

Потом из глубокого кармана штанов вынул металлическую обойму, зажег спичку и, воткнув ее под ноготь, поднес горящий конец к папиросе. Прикурив, он стрельнул спичку в угол. Теперь он щурился от удовольствия.

– Люди все должны делать красиво, даже плевать. -Допираешь?

– И в карманы лазить красиво?-Петя сказал и пожалел: тот мог обидеться, послать к чертям.

– Но Пашка захохотал.

– У тебя, я вижу, шарики крутятся. Мы бы с тобой шарахали неплохо. Только младенцев развращать не хочется …

– И в школе учились бы неплохо … Пашка затянулся. Выпуская дым изо рта и ноздрей, он смотрел на

Петю с той долей презрения, какую, по его разумению, следовало выражать при обращении с несмышленышами. Косой чуб нависал над его правым глазом.

– Ты вот что, шмендрик, запомни: за парту мне дорога заказана.

– Ну и дурак!– вырвалось у Пети.

– Полегче на поворотах, мамкин сосунок! Кончик языка прищемить недолго и родственничку…

Петя примирительно сказал:

– Ладно, я пришел не ругаться … Что же делать с отцом? Пыхнув дымом, Пашка покосился на брата, озорно блеснув глазами, и выпалил, будто приглашал участвовать в веселой игре:

– Кокнуть его.

– Ты что?!– испугался Петя. Серьезно?

– А что?– Пашка хмыкнул.– Заслужил.

– Он хоть и подлец, а отвечать за него придется …

А он вот не отвечает! На него, что, законов нет?! Одну семью разодрал, другую … Правильно лейтенантик сказал: душу он у меня вынул… Кокнуть его надо, и шабаш! А то еще кому-нибудь жизнь покалечит.

Пашка бросил на пол папиросу. Пошарил в кармане и заказал в буфете две кружки пива и две стопки водки. Петя от водки начал отказываться, но Пашка цыкнул, и тот выпил.

В голове зашумело, и разговор пошел легче.

– Мне твои батя тоже все кишки вымотал. Я и смотался в училище,-пожаловался Петя.– У меня до сих пор его хлеб в горле колом стоит … Сестру жалко. Сидит дома и всякую гадость слушает.– Помолчав, добавил с пьяной решимостью:

– Согласен: надо пристукнуть его, чтобы не портил людям жизнь …

– Во, это разговор!– похвалил Пашка, но его прервал Святой.

– Полегче, салаги! Надо знать, где и о чем болтать.

Пашка глянул на Святого и сразу притих.

– Кто это?– спросил шепотом Петя.

– Рано тебе знать,– огрызнулся Пашка и заказал еще водки и пива.

А поздно вечером они в обнимку шли по темной узкой улочке и пели песню – один в лес, другой по дрова. Пашка вел Петю к себе.

ИЗ ДНЕВНИКА МИХАИЛА

Семья – это непрерывное беспокойство. То радость, то недоразумения, а то и страдания. Может быть, такое житье и к лучшему? Иначе человек ожиреет.

Прихожу как-то я домой, поцеловал свою Надюшу, пообедали мы, сели отдохнуть, мне и говорит Надя: «Лейтенант Митя стал заходить каждый день. Надоел. Поговорил бы ты с ним…». У меня даже сердце застопорило. Дух перехватило. Конечно, Надя красивая, и ничего нет особенного в том, что на нее заглядываются, но этот нахал Митька …

Я, конечно, виду не подал. Даже улыбнулся и спокойно пообещал побеседовать с миленьким нахальчиком. Еще пошутил: «Я ему пропишу ижицу!»

На другой же день встретился с ним. На улице. Отошли мы в сторонку, я ему и говорю:

– Знаешь, Митька, секрет один хочу тебе открыть.

– Со всеми потрохами в твоем распоряжении, Мишка!– закричал он радостно, будто ему девушка объяснилась в любви.

– Так слушай! внимательно : я женат.

– Вот так да! Это не секрет, а секретище. Что же, могу еще раз повторить: рад за тебя и завидую.

– А вот я тебе позавидовать не могу.

– Отчего же?-удивился Митя.

– Своими бесконечными посещениями ты ужасно надоел Наде.

– Надеюсь, понятно?

Митька тряхнул своей кудрявой головой и говорит:

– Больше, чем понятно. В гости к тебе я больше не ходок, как говорится, карету мне, карету! Но … любить ты мне не запретишь. Понимаешь, душа выворачивается наизнанку …

– Дорогой, ничего тебе не запрещаю -не имею юридических прав, но, в случае необходимости, как ,говорят дипломаты, буду вынужден применить соответствующие санкции. Ясно?

– Более, чем ясно,-тоже серьезно ответил Митя. И добавил уже с шутовством: -В общем, все ясно. Приказ начальника -закон для подчиненного.

Долго я находился под впечатлением этого неприятного разговора.