Текст книги "Планета героев. Трилогия"
Автор книги: Сергей Шведов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
Далась ему эта стрела! Кто-то задел меня мечом по плечу, кровь заструилась по руке, но я не чувствовал боли – я вообще ничего не чувствовал, кроме ярости. Убили моего Баярда! Будь они все трижды прокляты! Я прорубился сквозь лес мечей и клыков к Дарье и Нику. И мы встали у стены плечом к плечу, лишь Алекса рядом не было.
– Где Алекс? – успел спросить я у Ника.
Но он в мою сторону голову не повернул, может быть, не услышал, а может, на ответ не имел ни времени, ни сил. И вдруг все вокруг осветилось ослепительным, неестественно белым светом, нестерпимым для глаз. И вопль раздался такой, что у меня уши заложило в дополнение к ослепшим глазам.
– Бежим! – прохрипел Ник.
Я только почувствовал, как Дарья схватила меня за руку, и мы побежали. Побежали не только мы – все воинство Саренга, минуту назад озверело нас атаковавшее, неслось впереди с криками ужаса. Хотел бы я знать: что их так напугало?
– Налево! – крикнул кто-то, и я не сразу понял, что это голос Алекса.
Мы побежали налево, в невесть откуда подвернувшийся проход. Стены вокруг дрожали, словно кисельные, вой за нашими спинами нарастал одновременно дикой и жалобной нотой.
А потом там, позади, все полыхнуло огнем. Горящие камни посыпались на наши головы. Ну не совсем на головы – падали они рядом, и земля гудела, содрогаясь от ударов каменного дождя. По-моему, горел и лес. Хотя непонятно было, откуда он взялся? Или мы уже покинули замок? Честно говоря, от всех этих событий, а главное – от быстрого бега, я плохо соображал. Уставшие ноги мешали голове думать.
Немного очухался я только тогда, когда мы вырвались из огненных объятий горящего леса и рухнули на траву, чтобы отдышаться.
– Вот это фейерверк! – сказал Ник (ему бы все хаханьки).
Я поднял голову и оглянулся назад: замка не было, а на том месте, где он еще недавно горделиво возвышался, бушевало море огня, над которым висела черная непроглядная туча.
– Ты бы отпустил руку дамы своего сердца, а то, чего доброго, ее рука так и останется синей.
Дарьину руку я, конечно, не выпустил, но хватку ослабил. Она вздохнула глубоко и открыла глаза. Наверное, так и бежала за мной все это время с закрытыми глазами. В общем, и правильно делала – зачем смотреть на гадость?
– Уже все? – спросила она испуганно.
– Все,– сказал я и притянул ее к себе.
– Ой, Вик,– заплакала она,– ты так дрался!
И задрожала в моих объятиях. А я сам не заметил, как у меня слезы из глаз потекли. Дарью было жалко, которая натерпелась страха, а еще было жалко Баярда – такого коня у меня больше не будет. Кто скажет, что Герою плакать не пристало, тот никогда друзей не имел, а значит, и не терял их. Баярд был настоящим другом. С раннего детства он всегда находился рядом со мной, и вот теперь его нет. Погиб он, защищая меня, вернее, Дарью, хотя это одно и то же.
– Вик молодец,– сказал Алекс,– хорошо дрался. А Баярда жалко.
– Хороший был конь,– подтвердил Ник.– Конь Героя.
– А вы теперь Герои? – спросила Дарья.
– Вне всякого сомнения! – заявил Ник.– Такую махину Зла завалили! Кому, кроме Героев, такое под силу?
– И драконов убивать не надо?
– Обошлись без драконов,– подтвердил Алекс.
Дарья вздохнула с облегчением, потому что если ко всему, что уже было, добавить еще и дракона, то это будет слишком.
– А почему замок загорелся? – спросил я.
– Алекс вторую колонну своей стрелой подсек, и все рухнуло к черту в зубы.
Тут я вспомнил, что Ник все время кричал: стрела, Алекс, стрела! Сообразительный у меня брат – особенно когда его прижмет крепко. А я-то думал, что Алекс свою стрелу давно уже запустил – на радость какой-нибудь красавице!
– С вами запустишь,– вздохнул Алекс.– Говорил же: вместе идти надо!
– А как вы теперь? – испугалась Дарья.– И не женитесь, наверное?
– Стрела – это пережитки,– усмехнулся Ник.– Обойдемся.
– И ничего не пережитки! – покраснела Дарья и на меня покосилась.
Ник с Алексом засмеялись. Развеселились! Ничего смешного, между прочим, моя жена не сказала!
– Любовь,– закатил глаза к небесам Ник,– это то, что в сердце, а стрела – только повод для знакомства.
– Пусть и не совсем так,– усмехнулся Алекс,– но, в общем, Ник прав: обойдемся.
– А как мы на Землю вернемся? – забеспокоилась Дарья.– Все же сгорело.
– Мы на Земле,– отозвался Алекс.– Взгляни на зве-зды.
– Тогда пошли домой,– заторопилась Дарья.– Нечего рассиживаться.
Вот так эта история и закончилась. Дарьины родители охали и ахали, слушая нас, а потом мама и вовсе отказалась Дарью со мной отпускать. Еле-еле мы ее уговорили, пообещав, что будем наведываться. В конце концов планета Парра – не так уж далеко, а то что время у нас не всегда совпадает, по-моему, ерунда – лишь бы сердца в унисон бились.
Хочу сказать землянам на прощание: мы всегда готовы помочь в борьбе со Злом, но вам тоже следует подумать, как жить. Для начала – в собственную душу загляните: не угнездилось ли там Зло?.. Вселенная у нас с вами одна, ее сообща оберегать надо. Так что думайте, земляне, думайте. А главное – любите! Любовь и дружба всегда побеждают Зло!
Часть вторая
НИК С ПЛАНЕТЫ ГЕРОЕВ, ИЛИ ОШИБКА РЕЗИДЕНТА
Я так и знал, что вся эта история добром для меня не кончится. И толкнул же меня Сагкх под руку, когда я вздумал запустить свою стрелу на планету Земля? Кстати, вы знаете, кто такой Сагкх? Ваше счастье, если не знаете. Впрочем, что взять с человека, выросшего в захолустье Вселенной!
И надо же такому случиться, что, когда мы гробанули генератор Зла, стрела Алекса вернулась на планету Парра, а моя где-то затерялась.
Нет, звание Героя мне дали. Высший Совет Светлого круга расценил наше деяние как подвиг. Однако эти старые перечницы – я имею в виду членов Совета – усмотрели в пропаже стрелы некую закономерность, а возможно, даже чью-то волю – разумеется, злую. И мне эта оговорка дорого обошлась.
Алекс отправился на Арлакору – в самую гущу событий, разворачивавшихся на границе Светлого круга, Вик с Дашкой остались делать детей на Парре, а я волею родного отца, короля Алекса, был сослан – иного слова не подберу – резидентом на Землю! Разумеется, Ма была в восторге от такого решения. Еще бы: во-первых, очень далеко от баронессы Крэг и ее придурка мужа, отчего-то заимевшего на меня зуб, во-вторых, Земля – место тихое и безопасное, а доставшаяся мне должность резидента и вовсе пенсионная.
Когда я перед отправкой на Землю ознакомился с бесчисленными инструкциями, то, прямо скажу, за голову схватился. Ну ничего нельзя! Нельзя влиять на ход истории, нельзя вмешиваться во внутренние дела, нельзя участвовать в межплеменных войнах... Какой-то дебильный бюрократ в горячке, видимо, написал, что драться тоже нельзя, не говоря уж о любовных приключениях. Однако наверху решили, что это слишком, и два последних пункта, на мое счастье, лет триста назад отменили.
До моего назначения обязанности резидента на планете Земля исполнял тихий сиринец Аббудала Ках. Ну, сиринцев вы знаете. Море ума и изворотливости – при достаточно скромных бойцовских качествах. Я говорю им это не в укор. Когда возникает крайняя необходимость, сиринцы способны явить Вселенной образцы истинного мужества. А в остальном они предпочитают полагаться на разум, а не на кулак. Возможно, все дело в росте, ибо сиринцы статями не блещут, а, возможно, это мы, паррийцы, слишком уж неугомонны в своем желании не только познать мир, но и непременно разбить себе при этом лоб!
Пока престарелый Аббудала Ках подробно и занудно знакомил меня с политической ситуацией на планете, я уныло разглядывал стены. Поразительное убожество! И какой придурок придумал строить дома из железобетона, когда вокруг столько воистину прекрасных естественных и искусственных материалов?!
– И ничего из ряда вон выходящего? – не выдержал я пытки.– Набег пщаков, прорыв крокеров? Местная нечисть, наконец?
– Я, разумеется, наслышан о ваших подвигах, принц Ник,– сухо отозвался Аббудала Ках.– Должен сказать, что я докладывал Высшему Совету о возросшей активности темных сил на Земле, однако мою информацию посчитали заурядной и не придали ей значения.
– Высший Совет уже признал свою ошибку,– утешил я сиринца.– А ваши заслуги перед Светлым кругом оценены. Вы награждены орденом Звезды. Кроме того, вам присвоено звание магистра.
Сиринец клюнул длинным острым носом в стол, уводя глаза к паркетному полу, так что я не сумел определить, обрадован он наградами или огорчен непоследовательностью действий Высшего Совета, который долгое время игнорировал донесения своего земного резидента, а когда гром грянул, то поспешил осыпать его милостями. Я Аббудале Каху сочувствовал: обидно, когда твои неустанные труды пропадают даром, а вся слава достается безумным мальчишкам, которые совершенно случайно свалились на голову плетущим черные сети заговорщикам, и так удачно свалились, что несокрушимая на вид твердыня Зла рухнула как карточный домик! Насколько я знаю сиринцев с их дотошностью и умением проводить многоходовые комбинации, Аббудала Ках был на меня очень сердит, возможно, даже зол. В свое оправдание я мог только сказать, что все получилось случайно, но Аббудала Ках знал это и без меня.
– Высший Совет полагает, что метастазы Зла еще остались на Земле,– сказал я бывшему резиденту в утешение.
– Ах полагают! – усмехнулся сиринец.– Думаю, они правы в своих предположениях.
При этом Аббудала Ках глянул на меня с иронией. Он, разумеется, считал, что сидящий перед ним наглый молкосос, присланный сюда по протекции папы-короля, не справится с тонкой, можно сказать ювелирной, работой, требующей как знания местных реалий, так и владения приемами белой магии. Надо признать, что в белой магии сиринцы куда более сведущи, чем паррийцы. Я редко признаю чье-либо превосходство, но в данном случае – это общеизвестно.
– У меня к вам убедительная просьба, достойнейший Аббудала. Объясните просвещеннейшим членам Высшего Совета по прибытии на Парру, что посылать на планету Земля мальчишку, умеющего только мечом махать, по крайней мере недальновидно. Мне кажется, хотя мой опыт пребывания на Земле не сравним с вашим, что Высший Совет слишком поверхностно относится к проблемам этой планеты, а она может преподнести Светлому кругу массу сюрпризов.
Достойнейший Аббудала с некоторым удивлением в голосе отметил, что рад вcтретить в моем лице человека, трезво оценивающего ситуацию. Он даже выразил уверенность, что столь рассудительный юноша справится с возложенной на него миссией... Мне такая его уверенность была как кость в горле, и я поспешил ее разрушить, заявив, что одно дело – понимать в общих чертах и совсем другое – уметь. Для умения, как известно, необходимы опыт и знания. Конечно, какой-нибудь моралист вроде моего брата Вика обвинит меня в лицемерии. Но это будет правдой лишь отчасти. Я действительно не чувствую в себе достаточно сил, чтобы разобраться в хитросплетениях местной политической жизни, о которой мне рассказал сиринец. Ну не рожден я резидентом!
– Должен предупредить вас, принц, что Каронг жив. Он, похоже, обосновался в одном из параллельных миров, но регулярно делает набеги в мир основной. Каронг – хитрая бестия! Он обладает обширной агентурной сетью...
Вот новость так новость! А я-то полагал, что вся нечисть сгинула во главе с принцем Саренгом после того, как мы уничтожили генератор Зла. Между прочим, так же думали и в Высшем Совете.
– Но ведь Каронг был, как и Сахар Медович, порождением Зла?
– Что касается Саренга и прочих обитателей планеты Зла, то участь их действительно решилась с последним разрядом молнии. По всем законам бытия Каронг должен был погибнуть с ними. Но он выжил, и это заставляет усомниться в том, что он – уроженец планеты Зла. А его личное могущество указывает на то, что он рожден не на Земле. Ибо на Земле магия находится в зачаточном состоянии.
Достойнейший Аббудала был настолько любезен, что прочел мне целую лекцию по поводу состояния магических искусств на разных планетах и довольно прозрачно намекнул, что в лице Каронга я встречу противника, знакомого с основами не только белой, но и черной магии.
– Вот ваш паспорт,– протянул мне сиринец маленькую книжицу.– Храните его как зеницу ока и предъявляйте по первому же требованию. К счастью, вы блондин, ваше высочество, и это облегчит вам жизнь в этом городе. По документам вы мой сын – Мышкин Никита Алексеевич, восемнадцати лет от роду. К сожалению, не удалось уладить дело с военкоматом – слишком уж неожиданно вы свалились мне на голову. Но, полагаю, вас на Парре обучили давать взятки?
– В общем да,– припомнил я краткий курс, усвоенный в Школе резидентов.– Давать надо околоточному надзирателю.
– Какому надзирателю?! – ахнул достойнейший Аббудала.– Они что там – с ума посходили? Вас по какому веку готовили?
– Кажется, по девятнадцатому... А что вы так побледнели, достойнейший магистр? Эка невидаль – двести лет туда, двести сюда.
Сказать, что Аббудала Ках был взволнован – значит ничего не сказать – он был вне себя от возмущения. Честно говоря, никак не ожидал услышать из уст высокообразованного сиринца столь непристойные выражения как в адрес преподавателей Школы резидентов, так и в адрес членов Высшего Совета.
– Вы ведь провалитесь, молодой человек, вы же не протянете на этой планете и дня! Вас ведь разоблачат! Вас уже разоблачили!
– Что, собственно, вы имеете в виду? – насторожился я.
– Хотя бы вот это...– горько усмехнулся слегка успокоившийся сиринец и нажал на кнопку лежавшего на столе пульта.
Справа от меня зажегся небольшой экранчик. Кажется, этот ящик называется телевизором – я такой видел в доме у Дарьиных родителей, правда, не успел выяснить, для чего он предназначен... Есть на Парре люди, которые за подобное чудо технической мысли заложат если не душу, то энергетический меч. Но я к технике равнодушен. По-моему, такие изобретения делаются от великой лени и для того, чтобы развеять скуку. А мне лично скучать некогда. Герои, как известно, потому и герои, что не лежат на печи. Так обычно говорит моя Ма. После чего долго и путано начинает объяснять, что такое печь и почему на ней сладко лежать.
– А у вас есть печь, достойнейший магистр?
– При чем тут печь? – дернулся сиринец.– У меня батареи.
– Так вы бомбардир? – вспомнил я нужное слово, усвоенное в Школе.
– О Фелиста! – вскинул руки к потолку Аббудала Ках.
Фелистой называется звезда, в системе которой находится планета Сирин. Обычно сиринцы взывают к ней в самые тяжкие и роковые минуты. Очень может быть, что она им помогает.
Это я рассказываю к тому, чтобы вы не подумали, что имеете дело с неучем или олухом. В свое время в меня вбили огромный объем знаний, частично действительно нужный в многотрудной жизни Героя. Но большей частью – всякий исторический хлам, интересный разве что какому-нибудь книжному червю с того же Сирина или архивариусу с Мальданьеты...
А на мерцающем экране телевизора появился я. То есть я ни за что не догадался бы об этом, если бы мне не подсказал достойнейший магистр. Я, видите ли, привык к объемным изображениям, а здесь изображение было двухмерным – вот и догадайся, что этот раздавленный субъект и есть принц Ник Арамийский.
Только-только я начал привыкать к своему плоскому виду, как мое изображение исчезло. Появился какой-то тип в очках и начал, бекая и мекая, нести несусветную чушь. Мало того, что тип был косноязычным, так он еще оказался патологическим лгуном. По его словам выходило, что я – то ли пират с Альтаира, то ли пщак с Ытухтара! Оказывается, принц Арамийский пробрался в Государственную думу в голом виде, чтобы устроить там террористический акт. Теперь меня ищут все специальные службы!..
Я – человек широких взглядов. Нельзя сказать, что одобряю ложь, но, во всяком случае, готов войти в положение чиновника, оказавшегося в затруднительной ситуации. Но на такое бессовестное вранье я не способен и отнюдь не склонен прощать его другим! Не собирался я взрывать эту их Государственную думу! С чего этот придурок взял? Я вообще попал туда случайно. Слегка ошибся в расчетах – что, кстати говоря, бывает сплошь и рядом при межпланетных переходах. В общем, вместо того чтобы материализоваться в резидентуре Аббудалы Каха, я ступил на Землю несколькими километрами южнее.
Как человек воспитанный, практически сразу же ушел в параллельный мир, но не мог сделать это мгновенно. Вот и возникло небольшое недоразумение, которое хмырь в очках попытался раздуть до размеров вселенской трагедии. Но я этого так не оставлю! Сей деятель рано или поздно отречется от своей лжи.
– Какой кошмар! – схватился за голову достойнейший магистр.– Я должен уйти через пять минут. Я не могу нарушить приказ. Но обещаю вам, молодой человек, что сделаю все от меня зависящее, чтобы вас отозвали с этой планеты максимум через сутки-двое. Умоляю, не выходите из дома ни на шаг. Смотрите телевизор. Это очень интересно. Прощайте.
Аббудала Ках меня покинул, и я почувствовал что-то вроде легкой грусти. Поймите правильно: я – человек далеко не робкого десятка, но оказаться в одиночестве на чужой планете с огромной ношей ответственности за плечами – не такое большое удовольствие, как многие, возможно, полагают. Я ведь прибыл сюда не с познавательными целями, а потому очень хорошо понимал, что спрос с меня будет жесткий. И никаких скидок на молодость или плохое знание обычаев планеты никто делать не будет. Я – Герой! И этим все сказано.
С другой стороны, неожиданно выяснилось, что с моей подготовкой в Школе резидентов порядком напутали. Удивляться этому не приходится: обитаемых планет только в Светлом круге десятки тысяч! Попробуй уследить за каждой, да и временные парадоксы, безусловно, играют свою роль... В общем, нужно было в срочном порядке ликвидировать дефицит знаний, дабы иметь возможность без проблем адаптироваться в чужой среде.
Дело в том, что я не очень верил в способность Аббудала Каха разубедить членов Высшего Совета за два дня. Не меньше месяца уйдет у него на хождения по инстанциям и бесконечные переговоры с полномочными лицами. Неспособность Высшего Совета быстро и оперативно реагировать на возникающие проблемы стала уже притчей во языцех на планетах Светлого круга.
К счастью, любезный сиринец указал мне источник, из которого я могу почерпнуть недостающие знания об этой во многих отношениях забавной планете. На первых порах мне трудно было ориентироваться в двухмерном пространстве, но после трех часов просмотра я научился распознавать не только себя, но и других мелькавших на экране людей. Не скажу, что сразу все понял, как не скажу, что все понял до конца. Слишком уж хаотично громоздились друг на друга события в этом странном пластиковом ящике.
Я заподозрил, что за этим стоит чья-то злая воля и что проецируемые события происходят не в рамках реального времени. Кроме того, существа, излагавшие свои мысли с мерцающего экрана, явно страдали раздвоением сознания. Иначе трудно понять, почему они, затронув одну тему, тут же совершенно неожиданно перескакивали на другую, чтобы через некоторое время как ни в чем не бывало вернуться к первоначальной?.. Тем не менее я приспособился к земной шизофрении и через сутки непрерывного просмотра твердо уяснил, что мои представления о Земле еще дальше от истинного положения дел, чем я полагал. Более того, и Аббудала Ках рассказал мне далеко не все из того ужасного, что творилось на этой планете. Возможно, щадил мои нервы, возможно, ему просто не хватило времени.
Удивил меня и наш Высший Совет, понятия не имевший, что планета Земля на протяжении длительного времени ведет войну с нечистью, наступающей на нее буквально со всех сторон. Еще через тридцать шесть часов просмотра я знал имена Героев, ведущих непрерывную борьбу со Злом здесь. Это Арнольд Шварценеггер, Чак Норрис, Ван Дамм, а также ребята из убойного отдела и с улицы разбитых фонарей.
Функции Высшего Совета на земле выполняла Государственная дума. Царь по имени Владимир сидел в Кремле. А правительство располагалось в Белом доме на другом континенте, и возглавлял его некий Джордж... Такое разделение властных полномочий показалось мне разумным. Правда, оно не разрешало всех проблем, встававших в полный рост перед землянами.
Кроме разной нечисти, с которой довольно успешно боролись земные Герои, было и еще нечто страшное под названием «терроризм». Насколько я понял из путаных объяснений, прерываемых свихнувшимися нимфами, болтавшими без конца о крылышках, террористами называли оборотней, возможно, двуликих янусов, которые творят бесчинства по всей планете. В принципе я одобрил усилия Владимира и Джорджа по обузданию нечистой силы в лице террористов, но никак не мог согласиться с тем, что к ним причислили меня!
Мое двухмерное изображение без конца показывали по всем каналам. И какой-то жутко нервный землянин, потрясая кулаками, призывал давить таких, как гнид. А еще лучше – мочить в сортире.
Последнее я посчитал оскорблением. Во-первых, мне не совсем было понятно слово «мочить», а во-вторых, все, даже члены земного Высшего Совета, должны уяснить, что Герой и дерьмо – понятия несовместимые!
Мое появление среди ведущих разговор на тему об оборотнях-террористах вызвало переполох в салоне. Хозяйка салона – милая дама средних лет – почему-то страшно огорчилась, увидев меня. По-моему, у нее даже язык отнялся. Она так и осталась стоять с раскрытым ртом и разведенными в стороны руками.
В принципе я, наверное, поспешил с визитом: надо было выбрать костюм – возможно, даже вечерний – из приготовленного для меня Аббудалой Кахом гардероба. На мне же были халат, расшитый драконами, и шлепанцы. К слову сказать, наряд вполне земной, и я посчитал, что при форсмажорных обстоятельствах его можно использовать в качестве выходного. Но, видимо, ошибся.
– Авава,– сказала хозяйка салона, глядя на меня круглыми глазами. Я понял, что она со мной здоровается, и в свою очередь вежливо отозвался на ее приветствие:
– Авава, сударыня.
Нервный господин, который только что собирался мочить меня собственноручно, вскочил на ноги и истошно завопил:
– Милиция!
– Авава,– сказал я ему.– Мы с вами не договорили, сударь.
– Да кто вы такой? – взвизгнула дама в первом ряду не менее нервно, чем господин.
– Мышкин Никита Алексеевич,– вежливо представился я сидевшим в салоне.– Это по паспорту. Тут вышла небольшая накладка. Меня обвинили в намерении взорвать Думу, тогда как я, наоборот, прибыл, чтобы ее спасти.
– А как вы сюда попали, молодой человек? – спросила меня слегка пришедшая в себя хозяйка салона.
Вопрос, надо признать, был по существу. Насколько я знаю, на Земле в дом принято входить через двери, а я воспользовался параллельным миром, вычислив по электронному импульсу местонахождение объекта, из которого ведется передача. Не спрашивайте, как это делается: честно говоря, не силен в в теории. Зато на практике знаю, как воспользоваться импульсами, излучаемыми не только электронными генераторами, но и человеческим мозгом. Последнее не всегда удается, ибо излучения человеческого мозга слишком слабы, но это детали, не имеющие к делу прямого отношения.
– Магическим путем,– ответил я ей, не вдаваясь в малоизученные подробности.
– Да он артист! – облегченно засмеялся нервный господин, и его смех подхватил весь зал.
Честно говоря, не очень понял, что означает слово «артист», но не стал спорить. Очень может быть, что на Земле именно так называют магов.
– А как вы попали в Государственную думу? – с сомнением покачала головой хозяйка салона.
– Да он же нудист! – отозвался за меня господин, переставший быть нервным.– Мне говорили, что они готовят демонстрацию протеста против террора, а я упустил из виду. Вы ведь против террора протестовали, молодой человек?
– Разумеется,– подтвердил я.– Жизнь готов положить в борьбе против оборотней и двуликих янусов.
– Вот! – гордо вскинул голову господин, переставший быть нервным.– Наша молодежь! Кто сказал, что мы ее неверно воспитываем?
– Вы всегда так, господин Жигановский! – сказала хозяйка салона.
– Так я ведь юрист, милочка моя! – отозвался мой защитник.– И депутат Государственной думы. Встать на сторону избирателя в его противоборстве с системой – мой гражданский долг. Если бы вас бездоказательно обвинили в терроризме, то Жигановский первым бы сказал прокурору «нет»!
– Рекламная пауза,– вставил я.
– Какая пауза? – непонимающе уставилась на меня хозяйка салона.
– Вон тот господин за стеклом все время вам сигнализирует и повторяет: «Реклама», «Реклама».
– Ах да! – спохватилась хозяйка салона.– Прервемся буквально на две минуты. А потом продолжим разговор на очень актуальную тему.
Никто почему-то не прервался – в том смысле, что все вдруг заговорили наперебой, указывая на меня пальцами. А один лысоватый господин из первого ряда даже вскочил на ноги и крикнул:
– Я протестую. Это опять фокусы Жигановского. Я не желаю участвовать в его избирательной кампании в качестве статиста. А от вас, Марьяна, я не ожидал. Устроили Жиган-шоу с переодеваниями. Учтите, я буду жаловаться в Центризбирком. Это фальстарт, Венедикт Владимирович, и он вам дорого обойдется.
– Вот ведь придурок,– обиделся Жигановский.– Да я его в первый раз вижу. Но надо же было выручать Марьяну, у которой на передаче молодые люди выскакивают из-под лавки, как черти из табакерки.
– Я вас умоляю,– обиделась хозяйка салона.– У ме-ня он хотя бы одетый, а по вашей Думе ходил в чем мать родила.
– Это происки Жигановского. Это он протащил в Думу нудистов! – опять вскинулся лысоватый.
– Эфир,– громко произнес я.
– Какой еще эфир? – вскинулась Марьяна.– Что вы тут командуете, молодой человек?
– Тот же самый господин за стеклом вам сигнализирует и повторяет: «Эфир, прямой эфир».
– Господи,– нервно отреагировала Марьяна.– У ме-ня что-то с наушниками. Я прошу прощения у телезрителей за маленькие технические неполадки.
– Пустяки,– весело сказал Жигановский.– Зато мы с вами разоблачили запущенную кем-то утку о голом террористе, якобы собравшемся взорвать Государственную думу. Теперь осталось выяснить, кто стоит у истоков этой чудовищной провокации.
– А что тут выяснять? – выкрикнул лысоватый.– Если это не Жигановский, то либо коммунисты, либо либералы.
– Центристы! – дуэтом ответили два господина, сидевшие слева и справа от Жигановского.
– А вы что думаете по этому поводу? – неожиданно спросила у меня Марьяна.
– Я бы поручил расследование этого дела шефу жандармов графу Бенкендорфу.
Про Бенкендорфа я, кажется, ляпнул зря. Очень может быть, что его уже сняли со всех занимаемых постов. Во всяком случае, на лицах Марьяны, Жигановского, нервной дамы и отвечавших дуэтом соседей юриста появилось удивление. Зато лысоватый кругленький господин буквально взвился со своего места:
– Я протестую. Это провокация и инсинуация Жигановского, затрагивающая честь лидера нашей партии!
– Да сядьте вы, Колодин,– раздраженно бросил Венедикт Владимирович.– Ну пошутил молодой человек, продемонстрировав знание отечественной истории. Чем вам Бенкендорф-то, прости господи, не угодил? Не Берии же расследование поручать.
– А давайте проведем голосование,– сказала с ласковой улыбкой Марьяна.– Кому бы вы, господа, поручили расследование: если Бенкендорфу, то нажмите на правую кнопку, а если Берии, то на левую.
– У вас опять проблемы с наушниками,– сказал я хозяйке солона.– Все тот же господин за стеклом крутит пальцем у виска и повторяет: «Вот дура, вот дура!»
– Наше время подошло к концу,– мгновенно среагировала на сигнализацию Марьяна.– Давайте порадуемся за молодого человека, который оказался не террористом, а всего лишь астрологом и нудистом. С чем я нас всех и поздравляю.
– Реклама,– вздохнул я вслед за утомленным человеком за стеклом и отрешенно махнул рукой.
– Вы по губам читаете? – спросила у меня Марьяна с интересом.
– Нет, просто слышу.
В этот момент на меня насели люди в темных костюмах с требованием предъявить документы. Раскидать их по углам труда бы не составило, но я проявил выдержку. В конце концов, опытный резидент не должен ничем отличаться от окружающих. Так нас учили в Школе, и, надо сказать, полученные там знания на этот раз сослужили мне очень хорошую службу. Паспорт лежал в кармане халата, и я без споров его предъявил. Надо отдать должное Жигановскому – он немедленно поспешил мне на помощь, хотя и слегка покривил душой.
– Что вы привязались к парню? – сказал он охранникам.– Со мной он. Вам что, неведомо слово «пиар»?
Слово «пиар» людям в темных костюмах было ведомо, поэтому, видимо, они вернули мне паспорт и растворились в темноте. А вот я пребывал в затруднении, поскольку понятия не имел, что это такое.
– А вы тоже маг? – спросил я у Жигановского.
– В своем роде,– охотно подтвердил Венедикт Владимирович.– Вас подвезти, Никита Алексеевич?
– У вас своя карета?
– Почти. Выезд в целый табун лошадей. А вы артист, дорогуша! С такими данными вам хоть сейчас на «Поле чудес» – рекламные паузы объявлять.
Никакого табуна лошадей у Жигановского не оказалось. Карета, правда, была, но на бензиновом ходу. Венедикт Владимирович уверял, что это последняя модель. Ну это враки! На той же Бурбурундии, где тоже любят всякие механические игрушки, мне доводилось видеть самодвижущиеся тележки куда совершеннее этой – причем работали они на солнечной энергии, что гораздо экономичнее и экологичнее.
Разумеется, я не стал высказывать свое мнение вслух. На Земле ведь, смешно сказать, до сих пор считают, что они одни во Вселенной. А Высший Совет Светлого круга принял решение не рассеивать заблуждения землян, пока они не продвинутся в своем развитии до такой степени, что им станут доступны магические знания хотя бы первой ступени... Решение, на мой взгляд, спорное, тем более что постижение магической науки – процесс сложный и трудоемкий: без хороших учителей здесь не обойтись.
Я отнюдь не собирался нарушать постановление Высшего Совета, поскольку прибыл на планету с миссией не цивилизаторской, а всего лишь разведывательной. Хотя меня слегка насторожило, что господин Жигановский признал себя магом в ответ на мой, прямо скажем, провокационный вопрос. С выводами я, однако, спешить не стал, поскольку не исключал, что сделано это признание для красного словца, ибо мой новый знакомый не являлся образцом честности. Нельзя было исключать и другого: господина Жигановского с основами магии познакомил Каронг или кто-то из его подручных. Следовательно, у меня появится возможность выйти на их след.
– Скажите, молодой человек,– обернулся ко мне с переднего сиденья Венедикт Владимирович,– Мышкин Алексей Мефодьевич вам, случайно, не родственник?
– Случайно он мой отец,– соврал я не моргнув глазом, поскольку сразу же догадался, что речь идет о сиринце Аббудале Кахе, который на Земле был известен под этим именем.– Только он умер.
