Текст книги "Самые последние каникулы (СИ)"
Автор книги: Сергей Арсеньев
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Пока Петька веселил всех рассказом о том, какая я "лучшая", мы потихоньку и доплыли уже. Вечер же, темнеет, сегодня нам совсем чуть-чуть отплыть нужно, чтобы хоть не в городе ночевать и чтобы путешествие уже считалось начатым. Там на берегу специальное место было, где туристы часто лагерь разбивали. От города, вообще-то, совсем близко, Переславль отсюда даже и видно немножко. Но дальше сегодня плыть некогда, а то как мы в темноте станем лагерь разбивать?
Пашка согнал Петьку с капитанского места и сам встал к рулю. Или к штурвалу? Неважно, в общем, управление на себя принял. Мы развернулись носом к берегу, замедлили ход, а затем передняя часть нашего "Титаника" плавно выползла на сушу. Приплыли.
Петька и Пашка суетились, как-то крепя наше судно колышками, Валерик пытался им помогать (на самом деле мешая), Артурчик же скрылся в мужской палатке, не забыв перед этим напомнить мне и сёстрам Мороз нашу задачу. И мы все четверо плюс Хрюша потащились в чахлый ельник, пока окончательно не стемнело. За дровами мы пошли, как ещё на воде договорились.
Нет, кухня у нас на "Титанике" была, была и плита с горелкой и порядочный запас сухого спирта тоже был. Только это всё Артурчику не понравилось. Как же так! Он что, за этим в поход пошёл? Чтобы на плите всё готовить? Так на плите он и дома может, это не интересно. Только костёр! Да? А дрова кто соберёт? У нас с собой дров нету, Петька и Пашка будут сначала плот крепить, а потом они ещё и что-то с одним из моторов сделать хотели, он Петьке как-то не нравился. На Валерика надежды мало, на Хрюшу ещё меньше, плюс кто-то и готовить ужин должен. И кто?
Вот тогда Артурчик и предложил сделку. Ужин, говорит, я сам приготовлю, вы мне лишь дрова обеспечьте для костра. А ужин он, мол, умеет. Умеет? Точно умеет? После недавнего конфуза с поиском севера в лесу мы уже как-то совсем слабо Артурчику доверяли. Тот же настаивает на своём и утверждает, что умеет. И он нам сейчас сделает... он нам сделает... он нам сделает... сделает рагу по-ирландски! У него и продукты есть, он специально купил всё необходимое сегодня.
Название своего будущего кулинарного шедевра Артурчик произнёс с таким видом, будто бы это было что-то невероятно вкусное и, плюс, всем известное к тому же. Только его никто не понял. Ну, рагу. Ну, по-ирландски. И что? Да хоть по-татарски, какая разница, съедобно бы было и ладно. А Артур обиделся. Похоже, он рассчитывал на несколько иную нашу реакцию. У него был такой несчастный вид, что мы все четверо тут же, чтобы его утешить, согласились сходить за дровами. Пусть готовит своё несчастное рагу, раз это так важно для него, пусть.
Да, за дровами-то пошли мы. Только вот как пошли, так и вернулись. Лес странный тут какой-то, на земле вовсе почти хвороста нет, и деревьев нет сухих либо упавших. Больше даже не на лес, а на парк какой-то похоже. В общем, подобрали мы те палочки, что всё же смогли отыскать, да и вернулись обратно, уже вовсе стемнело к тому времени. Вот, Артур, смотри, что мы принесли тебе. Больше там нету.
Нда. Эти палочки даже и поджигать смысла нет никакого, на них и кружку воды не вскипятишь. Однако, Артур сдаваться не желал. Он залез в свою палатку и вскоре выполз оттуда с топором в руке. Сейчас, говорит, я дерево срублю!
Ой, мама! Представив, что будет, если Артурчик лично примется рубить дерево, мне нехорошо стало. А вдруг правда сможет срубить? Маловероятно, но вдруг? Вдруг сумеет? Он же убьётся! Сёстры Мороз, видно, тоже об этом подумали и решили в лес с топором нашего ботаника не пускать. Тот же рвётся, кричит, да ещё и топором махать пытается. Мы отбирать топор, тот не даёт, хочет за дровами идти. У нас уже почти до драки дело дошло, как вдруг...
На шум капитан Пашка пришёл, спас всех. Сам голый по пояс, в каком-то мазуте перемазанный, недовольный. Что, говорит, у вас тут случилось? Объяснили ему и про рагу и про дрова и про топор. Всё объяснили. Он же нас всех придурками обозвал, повертелся немного на берегу и ткнул пальцем в какую-то тёмную кучу метрах в пятидесяти от нас. Вон они, говорит. А деревья здесь рубить нельзя, запрещено.
Вот так. Тёмная куча же оказалась навесом, под котором порядочно так поленьев сложено было. Это, значит, специально для таких вот как мы, для туристов водоплавающих приготовлено. Дровами как раз та турбаза и занимается, где мы "Титаник" взяли. Чтобы, значит, путешествующие нормальные деревья рубить не пытались. Чего, сразу сказать нельзя было, что дрова готовые есть? Мы там как четыре дуры по этим тёмным грязным ёлкам блуждали, а тут всё готовое, оказывается. Пашка, ну ты и гад!
Ладно, помирились мы с Артуром, натаскали к старому кострищу поленьев, разожгли с помощью сухого спирта костёр, сидим рагу ждём. Артурчик же установил треногу, подвесил к ней котелок с водой из озера и скрылся на кухне, продукты готовить.
Молча сидим, все четверо. То есть, пятеро даже, Хрюша тоже тут рядом. Пашка, Петька и Валерик всё ещё в своём моторе копаются при свете электрического фонаря, Артур что-то там режет и чистит на кухне, а мы сидим, в огонь смотрим. Устали мы, потому и молчим.
Не знаю, в другое время я бы, наверное, испугалась. Может, и завизжала бы даже, но сегодня устала слишком. Так что когда это случилось, я и не пошевелилась. Так молча и сижу. И сёстры Мороз такие же.
– Ну, и что это такое? – не меняя позы говорит тихим усталым голосом одна из них.
– Офигеть, – поддерживает её вторая.
– Девки, а как он это сделал? – третья.
Действительно, как Артурчик смог такого добиться? В подвешенном над огнём котелке довольно так бодренько горела наполнявшая его вода...
* * *
А про рагу «по-ирландски» я догадалась, вспомнила потом. Это же опять, из книжки «Трое в лодке», оттуда. Наверное, Артурчик недавно читал её, вот из него воспоминания и прут. Помните, он тогда про «листы дерев» говорил, так оно же тоже оттуда, да. Про рагу мне Хрюша помогла вспомнить, так как Артурчик во время готовки усиленно её куда-то в темноту натравливал, просил принести что-то. Я сначала не понимала, чего он от неё хочет и куда посылает, но вот когда случайно услышала имя «Монморанси», так всё сразу на свои места и встало, в голове у меня щёлкнуло.
Точно!
Там же тоже так было! Кто-то (кажется, Джордж) готовил это самое рагу по-ирландски и клал в него всякую всячину. И Монморанси притащил ему из леса тушку какого-то зверька, не то крысу, не то выдру, не помню. Только вот у Хрюши его подвиг повторить не получилось, она Артуру, чтобы тот от неё отвязался, притащила в конце концов всего лишь какую-то грязную палочку, и всё. Не знаю, то ли она не поняла его, то ли Монморанси был более продвинутым охотником, то ли с поголовьем водяных крыс на побережье Плещеева озера в этом году туго, не знаю. В общем, строго по книжке у Артура сделать рагу не получилось.
А вообще получилось. Мне понравилось, честно. Оказывается, готовить Артур умеет, замечательное рагу сделал, пусть и со второй попытки. Первый-то котелок с водой нам весь вылить пришлось, да. Оказывается, этот балбес воду в него набрал прямо с борта нашего "Титаника", около мальчишек, что там с мотором возились. А те как раз перед этим в воду какую-то дрянь слили, не то солярку, не то мазут, не поняла. В общем, что-то горючее. И Артурчик этой грязи и черпанул с поверхности озера от души. И она у него потом и загорелась. Фокусник недоделанный. Ещё и котелок после его "опытов" песком и "Золушкой" отмывать сёстрам пришлось, от мазута-то.
Но ничего, покушали. На самом деле у Артура вкусно получилось, он молодец. Будем считать, реабилитировался он за свой провал с поисками севера.
Покушали мы, да и спать пошли, совсем поздно уже было. Сёстры Мороз в свою палатку, мальчишки в свою, а мы с Хрюшей – в свою. Разделась я, в кровать залезла (никаких спальников, вполне нормальные койки тут, с одеялами и с постельным бельём). Всё, спать!
Спать...
Только вот что-то не спится мне никак. Ворочаюсь с бока на бок, заснуть не могу. За окном вода плещется чуть слышно, ветер шумит в ветвях, а я заснуть не могу, хотя и устала сильно за день. Голоса ещё какие-то тихие слышны.
Да что за ботва! Кто там бормочет?
Прислушавшись, поняла, что это Пашка и Петька тихонечко разговаривают друг с другом. Тихонечко-то оно, конечно, тихонечко, только вот по воде звук далеко разносится и мне сквозь открытое окно удаётся разобрать, что они там бормочут, сидя у края плота и болтая в воде ногами.
– ...того не может! – говорит Петька.
– Точно тебе говорю, я сам читал в Сети – возражает Пашка.
– Брешешь, Паш. Таких тупых в мире не бывает.
– Бывает. Они ещё и в Верховный Совет даже обратились с этой дурью, представляешь?
– Не верю.
– Честно, так и было всё. Письмо написали. Детей, мол, нужно оградить от излишней жестокости, а то у них может нервный срыв произойти или что-то вроде того.
– И что в Совете с тем письмом сделали?
– Вот этого не знаю, про то там не было. Наверное, дружно поржали, да и выбросили его в помойку. Хотя я бы на их месте такое письмо в Кунсткамеру бы передал. Там ему самое место, рядом с двухголовым младенцем.
– Хе.
– Петь, там и список произведений был, которых детям читать нельзя, чтобы они, дети, не испугались и не испортились. Они книжки про Карлсона запретить читать детям предлагают, так как Карлсон – вор и хулиган. Про Тома Сойера тоже нельзя, он драчун и хулиган, дурно повлияет на детей. Побег из тюрьмы организовал Джиму, опять же. Ужас! Совсем асоциальный тип.
– Гы-гы!!
– Это ты ещё самое интересное не знаешь. Эти деятели "от литературы" предложили даже на сказку "Волк и семеро козлят" поставить ограничение в двенадцать лет. Сказка, мол, страшная, маленьким деткам читать нельзя.
– Гы-гы-гы!! Паш, а вот мне страшно представить себе человека в возрасте двенадцати лет, который такую сказку читать станет. Это что за дебил-то?
– Тем не менее. На полном серьёзе предлагали поставить на неё ограничение в двенадцать лет. Раньше читать – ни-ни.
– Смешно.
– Угу.
– А вообще, они правы.
– ??
– Смотри, ты просто невнимательно читал. Там же литераторы эти наверняка умудрённые жизненным опытом все, они на нижний слой смысла сказки проникли, а ты не донырнул до него просто, Паш.
– До чего не донырнул?
– До нижнего слоя смысла сказки.
– Это как?
– А вот я сейчас разберу её тебе, как такую сказку "литераторы" прочитали. Итак, смотри. Коза собирается уйти куда-то (куда?) за молоком. Почему у неё нет своего молока? Продала уже? Ладно, допустим, что она болеет, своего молока нет. Перед уходом она своим деткам говорит, что как вернётся, споёт им песенку, чтобы дверку ей открыли. Тут есть два варианта. Либо Коза предполагает, что когда она вернётся, то будет уже в таком состоянии и виде, что её родные детки не признают. Либо думает, что за время её отсутствия козлята успеют себя привести в такое состояние, что по внешнему виду опознать маму будут не способны. Всю сцену трогательного прощания из кустов внимательно наблюдает Волк. Коза уходит. Тут Волк подбегает к дверям и начинает гнусавить: "Козлятушки-ребятушки, ваша мама пришла, молочка принесла!". Но Волк поторопился, слишком рано припёрся, эти будущие козлы и козлихи ещё не успели дойти до нужной кондиции, потому они отвечают ему что-то вроде: "Твой голос на мамин совсем не похож, у мамы тоненький голосок, а у тебя толстый! И вообще, волчара позорный, мы тебя в окошко видим!". Слова про окошко Волк благополучно пропустил мимо ушей, но вот про тоненький голосок запомнил. И решил сделать себе тоже тоненький голосок. К кому бы нормальный человек обратился с такой проблемой? Для начала, к отоларингологу, наверное. Но наш Волк не таков, нет! Тут мы подходим к кульминации сказки, к самому ужасному её месту. Волк галопом несётся к ближайшему кузнецу и просит того сделать ему тоненький голосок. Кузнеца, ага! Ну, кузнецу же не трудно, он это может. Почесав в затылке и утонив у Волка, уверен ли тот в своём выборе и получив твёрдый ответ: "ДА!!", кузнец проблему решил. Всего лишь одним твёрдым мастерским ударом молота кузнец сделал Волку тоненький голосок. А в качестве бесплатного приза, дополнительно, Волк после этого получил ещё и отличные шансы в будущем стать самым лучшим в Лесу танцором. Скажи, Паш, разве это не страшная сказка?
– Гы-гы-гы-хрю-хрю-гы-гы!!!
Вот так вот под невнятное бормотание мальчишек я потихонечку и уснула...
Глава 10
«Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт»
Я думала, что ночью спать плохо буду, но нет, спала я отлично, замечательно выспалась. Проснулась же я от воплей Артура, который что-то там невнятно верещал. Выглянула из палатки – а там наш капитан и старший матрос Лом, в смысле, старший матрос Петька, оба в плавках и с мокрыми головами, за руки и за ноги раскачивают Артурчика.
ПЛЮХ!!!
Артурчик с кормы полетел за борт. Блин, а эти придурки вообще поинтересовались, умеет ли тот плавать? Впрочем, мои опасения оказались напрасными, через пару секунд над водой показалась голова Артурчика, который стоял на дне (ему там было примерно по пояс), отплёвывался, тёр глаза кулаками и ругался нехорошими словами. Фу!! Оказывается, он и такие слова знает. Фу ещё раз! Грубиян. Понимаю, что не хотел купаться, но всё равно нехорошо, в конце концов, его же тут девочки слушают, как не стыдно!
Артурчик проругался, вылез из воды и, обиженный на весь белый свет, потащился вытираться. Потом у нас завтрак был. Я накрывала на стол, Ленка сварила какао в кастрюльке (на этот раз с костром не заморачивались, штатную плиту на сухом спирте раскочегарили), а Машка и Светка вскрыли две банки консервов и бутерброды с паштетом из гусиной печёнки намазали всем. Впоследствии, правда, оказалось, что какао на финальной фазе доваривала уже не Ленка, а Машка, но это не важно, они постоянно перепутываются, я уже привыкла.
Дальше Артурчик ещё учудил что-то, сразу не поняла что. Он с довольным видом вытащил откуда-то банку консервированных ананасов в сиропе и соломенную шляпу. Банку с ананасами он отдал Пашке, а соломенную шляпу – Петьке. И пока Петька с недоумевающим видом вертел в руках эту несчастную шляпу, Пашка достал свой складной ножик, выдвинул открывалку и вскрыл банку. Налетайте, говорит.
Бедняга Артурчик, опять у него не срослось. Но, помня вчерашнюю историю с ирландским рагу, я попробовала посмотреть на эту историю с точки зрения книги "Трое в лодке". Да, точно, это тоже там было, я помню. "Соломенная шляпа – вот что спасло Джорджу жизнь". Это о фрагменте, где они банку с ананасами пытались вскрыть без консервного ножа. Только вот у Пашки нож как раз и был, повторить ситуацию не удалось. В общем, консервированные ананасы мы без проблем приговорили, соломенная шляпа так и не пригодилась.
Позавтракали мы, значит, и тронулись дальше. Петька встал к штурвалу, завёл двигатели и наш мега-плотик зарычал и тихонько задрожал. Пашка с берега навалился на него и вот – мы уже на воде, медленно пятимся задом. Пашка быстро вскарабкался к нам на плот, сменил Петьку у штурвала, мы ещё чуть попятились, потом описали широкую дугу и медленно поползли к северу. Восходящее солнце светит мне в правую щёку.
Чайки летают. Валерик в новеньком оранжевом спасательном жилете носится тут, Артурчик грустно осматривает свою соломенную шляпку, Хрюша с тоской смотрит на удаляющийся берег. Жить, как говорится, хорошо!
(Ага, а хорошо жить – ещё лучше)...
* * *
В конце концов эту ненужную ему соломенную шляпу Артурчик подарил мне. А чего, здорово, хорошая шляпа, нравится. Я вот прямо сейчас в ней лежу на краю плотика и смотрю в воду. Удобно, солнце голову не печёт.
Сёстры Мороз расположились около нашей палатки, развернули там шезлонги (они тоже в комплект плотика входят) и загорают. Кстати, у них действительно купальники чёрного цвета довольно-таки миленькие, мне нравится. Они все трое прямо как ласточки в них, в чёрных купальниках. А я свой фиолетовый надела, он у меня самый лучший. Недоразумение на верёвочках надевать я стесняюсь, а то, что мне сёстры в Переславле купили, не нравится. Какой-то цвет у него странный. Поносный, какой-то.
Слева от меня лежит Петька и точно так же, как и я, смотрит в воду. А справа – Артурчик по обыкновению нудит потихоньку:
...о зеро имеет округлую форму, берега ровные, низменные, заболоченные. Максимальная глубина – до 25 метров, средняя – 11 метров.
Центральная котловина Плещеева озера очень глубока и имеет крутые склоны. Это означает, что её сформировали подземные карстовые углубления, она стала результатом опускания дна. Соляные ключи...
Брр. Засну сейчас. Нафига он нам это рассказывает, вот нафига, а?
– А рыба тут есть какая? – не выдержал нудения и спросил Петька.
– Конечно! – немедленно переключается на любимую тему Артур. – Фауна рыб представлена 16 видами, из которых наиболее ценные в промысловом отношении: густера, лещ, налим, окунь, плотва, ряпушка, уклея, щука. Встречаются и другие рыбы: вьюн, ёрш, карась, линь, пескарь, щиповка.
– А вот это что там плывёт, – спрашиваю я и тычу пальцем в воду, где только что промелькнула какая-то невнятная тень.
– Где плывёт? – спрашивает Артурчик, поправляя указательным пальцем очки на носу.
– Да вон же, вон! – показываю я ему.
– Хм... – глубокомысленно сказал Артур.
– Это, наверное, щука, – предположил Петька.
– Сам ты щука, – это уже я. – Ты что, щук не видел никогда?
– Не видел. А где я их мог видеть?
– В тарелке, блин! Мы на той неделе суп ели из щуки, я сама готовила! Щука – она совсем не такая. Она длинная и острая такая.
– Наташ, так в тарелке – оно уже не совсем то. В тарелке не больно-то и разглядишь. Там просто куски мяса какие-то. Целиком-то я её и не видел никогда.
– Не, это не щука, – авторитетно поддерживает меня Артур. – Думаю, думаю... Наверное, это лещ. Или окунь. Не, скорее всего лещ. Да, точно, лещ. Или окунь?
Тут эта несчастная рыба, кем бы она там ни была, стала всплывать к поверхности, причём прямо по нашему курсу. И вот в этом месте чёрт дёрнул меня за язык громко выкрикнуть стоящему у штурвала Пашке фразу из старого советского фильма. Я заорала ему: "Осторожно, рыбку задавишь!".
Естественно, Пашка на это никак не прореагировал. Наверное, подумал что-то вроде: "Проблемы индейцев шерифа не волнуют". Наш плотик даже и не подумал ни сменить курс ни как-то уменьшить скорость, всё так же и плывём. Зато мой крик услышал Валерик. С криком: "Где?! Где рыбка?!", тот с разбегу бросился к нам и упал, ударив своими локтями по спине меня и Артурчика. Я аж зашипела от впечатлений. Блин, больно-то как! Валерик хоть и мелкий пока, но если с разбегу да по спине голой да локтем... не слабо получится.
Но это ладно ещё я. Синяк будет на спине – да и фиг с ним. Артурчику-то гораздо хуже пришлось, он синяком не отделался.
БУЛЬК!!!
Это так сказали очки Артурчика, проваливаясь в бездонную пучину Плещеева озера.
Первым среагировал мой брат Петька. Практически сразу, с места, из положения "лёжа", он прыгнул в воду. Скорее, пока совсем не утонули! Валерик ещё ничего не понял, Артурчик бестолково хлопает глазами, я же вскочила на ноги и заорала что есть мочи: "Человек за бортом!!!".
Пашка что-то там сделал, наш плот дёрнулся, заскрежетал и... я тоже потеряла равновесие и полетела за борт. Вместе со своей соломенной шляпкой...
* * *
Я, вообще-то, неплохо плаваю, а Петька даже ещё и получше меня, так что опасности для нас никакой не было. Тем более, с нами Пашка был. Который, собственно, и спас Петьку, меня спасать не пришлось, я и сама прекрасно выплыла. А вот Петька реально чуть не утонул, по-настоящему.
Тут ведь как получилось-то у нас? Петька нырнул, я в воде барахтаюсь, сёстры очумело крутят головами в своих шезлонгах, пытаясь понять, что произошло, Пашка бежит к нам. Валерик же быстро сориентировался, сорвал висевший на специальной держалке спасательный круг и резко швырнул его примерно в мою сторону.
А круг этот хоть и плавучий, но всё-таки довольно тяжёлый, Валерику чтобы его швырнуть пришлось вокруг себя обернуться, разгоняя. Швырнул. Хорошо швырнул, сильно, молодец. И тут из-под воды всплывает брат Петька. Вот ему-то этим самым спасательным кругом хорошо так, от души, прямо по лбу и прилетело. Спасибо, Валерик, хороший спасатель.
Петька реально чуть не захлебнулся после такого удара, Пашке даже пришлось прыгать в воду прямо в штанах и в тапочках. Но ничего, спас он Петьку, тот просто очумел немного от неожиданного удара по лбу, но довольно быстро очухался, меня же и вовсе спасать не пришлось, я сама на плот забралась обратно.
После этой неожиданной остановки наши потери составили:
синяк на лбу у Петьки;
очки Артура (Петька не поймал их);
моя соломенная шляпка (оказалось, что она не умеет плавать);
тапочки Пашки (тоже не умеют плавать)
унылый Валерик .
Всё. Разумеется, основная потеря – очки Артурчика, запасных он с собой не взял, не подумал. Новые купить тоже нереально, в центре Плещеева озера как-то не очень много магазинов оптики расположено. Так что он у нас теперь уже совсем как настоящий кузен Бенедикт стал, осталось ему лишь найти в окрестностях озера муху цеце, сходство будет абсолютным. Ну а без очков Артур, за неимение лучшего, приспособился смотреть в свой театральный бинокль, через него он хоть что-то видит. Правда, стал при этом ужасно дальнозорким, предметы, расположенные ближе пары метров, теперь ему рассмотреть проблематично.
А потом Пашка ему свой бинокль дал, двенадцатикратный. Хороший бинокль, мощный. Артурчик весь день с ним носился и даже на ночь около кровати положил своей, так он ему понравился. Правда, с таким биноклем он стал вблизи видеть ещё хуже, чем с театральным, но зато вдаль видел отлично.
Ночевали этой ночью мы уже не на озере, в верхнем течении реки Вёкса, которая из Плещеева озера вытекает. На следующий же день Пашка обещал нас в маленький (совсем маленький, на пол дня) поход сводить в лес. Действительно, не всё же время нам плыть постоянно, правильно? Тем более, тут как раз заповедник и какой-то родник знаменитый. Пашка нас к этому роднику сводить обещал, вот завтра и пойдём. Завтра...
Глава 11
«Если с другом буду я, а медведь без друга»
Утром сёстры меня купаться вытащили. Ещё Хрюшу пытались уговорить, но та, с подозрением посмотрев на мокрую и холодную с вида воду, идею не одобрила. Словом, Хрюша купаться отказалась, осталась на берегу.
Глупая она, Хрюша. И совсем вода не холодная была. Нет, сначала холодная, но потом я привыкла и стало нормально. Вскоре к нам ещё и Петька присоединился и мы стали в воде беситься. Валерик же только по колено и отважился в реку войти, как сёстры ни звали его. Он, как и Хрюша, считал воду слишком холодной для купания. Пашка же в это время возился на камбузе, а Артурчик и вовсе из палатки не вылез, дрых.
Я на этот раз для купания свой новый купальник надела, который мне Мороз в Переславле купили. Ну и что, что он мне не нравится. Подумаешь. Мне как-то дружба дороже неудачного купальника. Это я сестёр обижать не захотела, они ведь старались, выбирали его. Всё равно фигню какую-то выбрали, мне не нравится, но им этого говорить я не стану. Только вот хоть раз, но надеть его нужно было, а то они и без слов поймут, что не угодили. Ладно, что мне, трудно что ли в дурацком купальнике поносного цвета искупаться?
Впрочем, сёстры вскоре и без меня поняли, что купальник, мягко говоря, был не слишком удачный. Оказывается, он в мокром виде цвет меняет. Был поносный, а как намочили стал... светлым каким-то стал почему-то. В принципе, это не так уж и важно, если бы не Артурчик.
Это было так. Накупались мы, значит, все, вылезли из воды, стоим вытираемся. Сёстры Валерика загоняют в воду умыться и зубы почистить, но тот не хочет. И тут заспанный Артур выползает из палатки с пашкиным биноклем на шее. Зевнул, потянулся, посмотрел (без бинокля) в нашу сторону, а потом... Потом он как-то странно то ли икнул, то ли крякнул, отчего-то покраснел весь и шустро скрылся обратно в палатке. И что это было?
Минуту стоим, две... Артур не вылезает. Петьку тоже любопытство разобрало, что такое с Артуром. И ещё через пару минут он, не выдержав, полез в палатку разбираться. Слышу внутри палатки приглушённые голоса Петьки и Артура, что-то они там выясняют. Ничего не понимаю.
Тут шторка палатки отодвигается и оттуда медленно и неуверенно вылезает чья-то рука, держащая бинокль. Бинокль внимательно осматривает меня, сестёр и Валерика, после чего вслед за ним выходит уже и сам Артур, это он бинокль держал. Как-то неуверенно подходит ко мне, осматривает меня уже без бинокля (вблизи-то он видит), хмыкает и как ни в чём ни бывало отправляется сначала в палатку за полотенцем, а потом и на реку умываться. Что за клоунада?
– Наташ, ты это, – тихонько говорит мне подошедший вслед за Артуром Петька и тянет меня за локоть в сторонку, к лесу.
– Чего? – не поняла я.
– Ты это, не надевай больше этот купальник, ладно?
– Почему?
– Ну... Артуру он не очень нравится.
– Не поняла. А ему-то какое дело до моего купальника?
– Ну, понимаешь... не нравится он ему.
– Что за глупости? А мне вот твои носки зелёные не нравятся и что?
– Почему не нравятся? – изумляется Петька. – Правда не нравятся? Почему?
– Да пошутила я, наплевать мне на твои носки, носи хоть розовые в горошек. На клоуна совсем похож станешь тогда.
– А... эээ... ладно. А купальник ты всё же этот больше не носи, фиолетовый носи или вовсе купи другой.
– Да почему, объяснить можешь?
– Ну, Наташ, у Артура зрение слабое.
– И что? При чём тут купальник?!
– Он у тебя цвет меняет, когда мокрый.
– Я знаю. И что?
– Ну... Я сам тоже сразу не заметил, пока Артур не сказал.
– Чего не сказал?
– Словом, он у тебя не очень заметен, когда мокрый.
– В смысле?
– Блин. В смысле, что когда ты в этом мокром купальнике ходишь, то издалека кажется, что ты вовсе голая, его не видно, понимаешь! Артур этот твой купальник несчастный просто не заметил сослепу и подумал, что ты голая купалась. А как в таком случае реагировать, он и сам не знал, вот и...
– Упс.
Да, неудачно получилось. Чтобы больше не волновать окружающих мальчишек, я сразу зашла в палатку и переоделась в сухое. Нам же всё равно в лес сейчас идти к роднику, купальник там не нужен. Да, сейчас. Сейчас вот позавтракаем и пойдём. Вот Пашка как раз громко зовёт всех на завтрак, что-то он там приготовил, проглот наш...
* * *
Как ни странно это звучит, но спас всех нас Валерик. Да-да, Валерик, именно он, без дураков. Я вообще не сразу поняла что происходит, для меня всё началось с того, что Петька неожиданно ударил меня. Вот просто так взял и ударил, без предупреждения. Ладно-ладно, пусть не ударил а сильно толкнул в грудь с криком: «Назад!!». Только вот этот самый «назад» трудно считать предупреждением, так как прозвучал он уже после его удара-толчка. Я это точно помню, так как во время того крика катилась по земле, собирая рукавами и карманами опавшую хвою, веточки, мелкие шишки и другой мусор.
Мы часов в восемь утра ушли от плота, оставив на вбитом рядом с ним в землю колышке табличку-записку. Тут, конечно, место безлюдное, но всё-таки не тайга, кто-то может найти наш "Титаник" и подумать, что случилась что-то нехорошее. А так есть табличка с датой и временем, что ничего не случилось, мы просто ушли к роднику и всё. Всё нормально.
Вот. Сначала Пашка нас всех веселил разными историями о своих прошлых походах. Как он первый раз летел с родителями на самолёте и при посадке что-то пошло не так. Самолёт подёргался туда-сюда, накренился, ухнул вниз, а потом снова пошёл вверх. Пилот же что-то там объявил по громкой связи, успокаивая пассажиров. Пашка тогда был маленький, ничего не понимал и потому совершенно без задней мысли громко сказал маме, что ему какать захотелось. А сидящий через проход какой-то дяденька громко ему ответил: "Пацан, да тут половине самолёта какать захотелось". Ещё Пашка рассказал, как он научился плавать, упав из лодки на середине Байкала. Как утопил в болоте правый сапог и всю дорогу до дома шёл в сапоге на одной ноге и в какой-то смешной штуке из бересты, которую ему быстренько сделал папа, на другой. Как ловил рыбу удочкой и в точности как волк из "Ну, погоди!" зацепил сам себя крючком за штаны. Как ходил с мамой на колхозный рынок в городе Фрунзе. Там у некоторых торговцев старинные весы были, ещё рычажные, с гирями. Пашка ещё удивлялся тогда, зачем им такое старьё нужно и почему они не купят себе нормальные весы. А потом неожиданно пошёл сильный ливень и всё стало понятно. Пашка с мамой спрятались от дождя под навесом у торговца арбузами и с удивлением наблюдали, как под проливным дождём по внезапно образовавшимся бурным ручейкам, неторопливо вращаясь, плывут несколько металлических гирь. Причём одна из них была аж на пять килограмм. Вот, жулики!
Но больше всего мне из Пашкиных историй понравилась та, где он про свой поход на озеро Иссык-Куль рассказал. Они тогда на ночёвку встали рядом с какой-то не то деревней, не то кишлаком. В общем, селение маленькое совсем, десятка полтора домиков. И вечером кто-то из местных пригласил их к себе в гости. Пашка говорил, плов у них там обалденно вкусный. И ещё прямо в летней беседке, где их угощали, стоял телевизор с подключённым кассетным видеомагнитофоном.
Сейчас видеокассеты уже и не выпускаются давно, но старые пока используют иногда. У нас дома тоже, кстати, видеомагнитофон есть. И к нему одна кассета. Всего одна. И этот видеомагнитофон нужен только для того, чтобы показывать эту кассету, других-то нет всё равно. Конечно, кассета дано оцифрована, есть она и в моей считалке и на диске внешнем, но всё равно храним её, не выбрасываем. Потому что она – настоящая. ТА САМАЯ видеокассета. На ней снята свадьба моего папы и мамы. Не тёти Лиды, а мамы, настоящей мамы, которую я совсем не помню.
Гм... Извините.
Я отвлеклась. Так вот, Пашка говорил, что у них там, в этом кишлаке, в беседке телевизор доисторический стоял, ещё ламповый, в деревянном корпусе. И видеомагнитофон ему под стать, такая же седая старина. Похоже, их ещё Тамерлан потерял, когда мимо этого кишлака проезжал в XIV веке. Однако, они работали вполне сносно. Хозяева гостям кино включили.
Это была вовсе не комедия, серьёзное кино, но Пашка без смеха смотреть его не мог. Дело в том, что кино-то было на киргизском языке. Нет, изначально снято на русском, просто потом озвучили на киргизском. В кино показывались последние дни фашистской Германии, битва за Берлин. Вот значит, сидит недовольный Гитлер, в кабинет входит какой-то генерал, весь в крестах и аксельбантах, щёлкает каблуками, правую руку вверх и громко так выкрикивает: "Салям алейкум, Гитлер-ага!". Гы-гы. А потом Гитлер рассматривает какую-то карту, прикрывает себе лицо рукой и негромко так говорит: "Ой, бааааа". Разве такое можно без смеха смотреть?
